Взять бы вас за загривки, да закинуть на небеса, уж т
ам-то ангелы повышибали бы из вас тупость… Вы даже представить не можете,
что они сделали бы там с такими, как вы…
Демоны в страхе жались друг к дружке, представляя себе жутчайшие картины
небесной кары.

Заклинатель появлялся в Нижних Пределах в самые неожиданные моменты Ц
когда демоны храпели, привалившись к стене, весело гоготали, хлопая друг
дружку по лысинам между рогов, играли в азартные игры или распевали каба
цкие песни, накачавшись под завязку светлым элем.
Однажды он возник в тот момент, когда оба стояли на головах, поспорив, кто
дольше продержится. Гырга бегал кругами рядом с вытянувшимися к потолку
красными фигурами и радостно хрюкал Ц думал, наверное, что это какая-то в
еселая игра, затеянная ради него одного. А между тем соревнование явно за
тянулось и перестало быть забавным даже для его участников. Головы демон
ов к тому времени, как появился их хозяин, приобрели уже отчетливо малино
вый оттенок, и неизвестно, чем бы все закончилось (азарт был очень силен в
детях тьмы), если бы Заклинатель не ухватил своих подопечных за толстые н
оги и не швырнул на песок, прорычав в ярости страшное оккультное ругател
ьство…
Я испытывал что-то похожее на радость, наблюдая, как колдун наказывает де
монов. Это было низкое чувство Ц счастье жалкого узника, но я не мог отказ
ать себе в удовольствии понаблюдать за экзекуцией.
Обычно Заклинатель просто бил демонов: засучивал рукава, сжимал кулаки и
начинал их зверски мутузить. При этом пользовался он не только руками, но
и ногами Ц отвешивал моим тюремщикам пинки, старался побольнее попасть
коленом в красные, выдающиеся животы, метил по глупым большим головам. Де
моны мычали от боли и бегали от Заклинателя кругами. Каждый из них мог зап
росто пришибить черного человечка одним взмахом пудового кулака, но они
слишком боялись своего хозяина, чтобы хоть что-нибудь предпринять. В кон
це концов, будучи отчаянно избитыми, оба принимались молить о пощаде, пад
али на колени и рыдали, роняя на горячий песок дымящиеся крупные слезы. Но
Заклинатель был неумолим, продолжая колотить их смертным боем…

Вот и сейчас он снова принялся отчитывать демонов, и я замер в предвкушен
ии, что им вот-вот достанется на орехи, от волнения я даже стал прищелкива
ть языком…

Одного тюремщика звали Рурк, у него была удивительно глупая морда, на кот
орой желтыми огоньками посверкивали маленькие лютые глазки. Второго За
клинатель называл Смугой. Этот был немного смышленее своего товарища, по
этому тумаков и затрещин ему доставалось значительно больше. Смугу Закл
инатель загонял в угол и бил до тех пор, пока не вышибал из него дух. Что сам
о по себе было делом совсем непростым и занимало порой несколько часов.
А вы попробуйте-ка как-нибудь вызвать к себе домой демона и отлупить его
до бессознательного состояния. Уверяю вас, занятие это в высшей степени
сложное и требует специальной подготовки. Организм демонических сущес
тв устроен таким образом, что заставить их растянуться бездыханными на п
олу не так-то просто.
Смута мычал и бился башкой о стену, чтобы мучения его поскорее закончили
сь, но сознание никак не желало покидать крепкую голову. Наконец он получ
ал особенно точный удар и вырубался Ц с блаженной улыбкой на красной мо
рде бедняга погружался в спасительную бессознательность.
Потирая отбитые костяшки, Заклинатель сплевывал свой извечный наркоти
к и отправлялся к решетке. Главной причиной его явлений были вовсе не поб
ои, а попытки проникнуть в мое сознание. Я видел, как его белое лицо медлен
но выплывает из сумрака и приближается, тень сползает со складок мантии
и гнусная улыбка медленно растягивает тонкие губы…
Раньше за чертогами моей тюрьмы было намного светлее, но после того как я,
воспользовавшись удобным случаем, умудрился стянуть у тюремщиков улет
евшую в азарте игры к самой решетке карту, Заклинатель принял решение, чт
о будет лучше, если здесь воцарится вечный сумрак. Впрочем, обеспечить по
лное отсутствие света ему так и не удалось Ц время от времени та или иная
стена разламывалась, и в яркую щель начинали сыпаться круглые шипящие уг
ли, освещая все вокруг ярким светом. К тому же сами демоны и их пес Гырга сл
егка светились в темноте, и с этим уж точно ничего нельзя было поделать. Да
и мой единственный глаз успел порядком приспособиться к постоянному су
мраку, так что теперь от меня не ускользало ни одно движение в узком прост
ранстве темницы и прилегающей к ней пещеры, где вместе со мной проводили
все свое время два тупоголовых демона и их безмозглый, огромный пес…
Наш придворный философ, Джабба Умник, помнится, говорил, что если жизнь ли
шить счастья, радости и удачи, то в ней останется один лишь здравый смысл.
Осознание этого смысла и стало для меня единственным подспорьем в темны
е времена неволи. Однорукий и одноглазый калека, узник Нижних Пределов, я
круглые сутки занимался тем, что размышлял о собственном предназначени
и в этой жизни, отводя себе, несмотря на свое жалкое нынешнее положение, ве
дущую роль в судьбах Белирии и всего мира, и одновременно внимательно на
блюдал за тюремщиками.
Они частенько придумывали себе дурацкие забавы Ц вроде уже описанного
мною стояния на голове или игры в карты и кости. После завершения очередн
ой партии демоны, по обыкновению, ссорились и лупили друг дружку по плоск
им мордам увесистыми кулаками. Так что даже в отсутствие грозного Заклин
ателя Рурк и Смуга бывали сильно избиты Ц бедолаги отчаянно кряхтели, м
еняя во сне положение уродливых тел. Бесконечное кряхтенье и храп сначал
а доставляли мне изрядное беспокойство, но потом я привык и стал спать, ка
к человек, который не пользуется совестью. Как известно, если совестью не
пользуешься, она чиста. А с чистой совестью спится весьма неплохо, даже в Н
ижних Пределах, даже под храп и кряхтенье демонов. Опасался я только одно
го Ц что какая-нибудь из стен разойдется трещиной, и прямо на меня посыпл
ются раскаленные угли. К счастью, несмотря на мои пессимистические ожида
ния, этого так и не случилось.
Особую прелесть составляли разговоры демонов Ц сначала меня колотило
от ужаса, когда я слышал, о чем они говорят, а потом стало трясти от смеха, по
тому что дальше слов дело никогда не шло. Тема обычно поднималась одна и т
а же: сколько мне осталось жить и как бы поскорее от меня избавиться. Я был
для них чудовищной обузой, и меня это несказанно радовало. Я злорадно ска
лился сквозь решетку, когда слышал, что они опять завели старую песню.
Ц Эй, Смуга, как ты думаешь, после того, как этот сдохнет, нас куда отправят
? Ц спрашивал Рурк, он уже успевал забыть, что они обсуждали это буквальн
о на днях.
Впрочем, на днях ли? Я потерял счет времени.
Ц Не знаю даже. Хозяин что-нибудь придумает, Ц отвечал Смуга с такой тос
кой, что становилось ясно: демоны Ц братия подневольная, подчиняться че
рным колдунам Ц их извечное предназначение. И хотя их, похоже, не на шутку
тяготила подобная участь, быть в этой жизни кем-то еще они бесконечно стр
ашились.
Такая слабость не могла вызвать во мне ничего, кроме презрения. Глядя на н
их сквозь решетку, я рассуждал о мрачном несовершенстве мира. Где справе
дливость, спрашиваю я вас, если достойных дозволено охранять недостойны
м? Где высший порядок, если парочка до крайности темных и тупых тюремщико
в стоит на страже, охраняя несвободу узника, наделенного могучей силой в
оли и развитым интеллектом? Есть в этом какая-то вопиющая несправедливо
сть, вам не кажется?
Происходящее все сильнее терзало мое гордое сердце и заставляло разум с
нова и снова просчитывать планы освобождения.
Ц Может, там, в другом месте, повеселее будет, а, ты как думаешь? Ц говорил
Рурк.
Ц Может, и повеселее… Ц соглашался Смуга, потирая ушибленный живот, куд
а недавно угодил кулак Заклинателя, Ц а может, и нет…
Ц Так, может, нам его самим… того… кончить, а, Смуга?
Ц Да ты чего?! Ц пугался Смуга. Ц Гляди, как бы тебя хозяин не услышал, а т
о нам еще достанется, чего доброго…
Ц Хозяин, хозяин, Ц ворчал Рурк, Ц больно он с нами жестко что-то, как ты
думаешь, а?
Ц Жестковато, Ц соглашался Смуга и, кряхтя, переворачивался на другой б
ок.
После разговора демоны обычно замолкали и засыпали, утомленные слишком
длинным общением. Как и большинство наделенных слабым интеллектом суще
ств, говорили они мало. И думали, наверное, тоже. Больше всего демонов в это
й жизни прельщали азартные игры и светлый эль.
Алкоголь и еду доставлял в пещеру горбатый карлик с тачкой, наполненной
разнообразной снедью и пузатыми бочонками. Он появлялся раз в неделю и в
сякий раз разглядывал меня с таким интересом, словно я Ц диковинное жив
отное в адском зверинце. Собственно, для него я, наверное, и был диковинным
животным. Руки у карлика были настолько длинными, что ему приходилось во
лочить их по земле, а нос выдавался так далеко вперед, что в сторону он мог
смотреть только одним глазом Ц другой видел костистый профиль выдающе
гося шнобеля.
Поначалу я тоже заинтересовался карликом Ц мне казалось, что, возможно,
с его помощью я как-нибудь смогу выбраться из Нижних Пределов, но потом уб
едился, что он настолько туп, что даже говорить связно не умеет, и я соверш
енно потерял интерес к его еженедельным визитам. Постепенно я начал теря
ть интерес ко всему…
Страшнее всего в моем заключении были вовсе не разговоры демонов и даже
не визиты Заклинателя с его упорными попытками проникнуть в мой разум, а
дикое однообразие и тоска. Дни тянулись один за другим в абсолютном безв
ременье Нижних Пределов. Я даже не знал, дни ли тянулись или столетия, и ск
олько на самом деле прошло времени с тех пор, как я оказался здесь, Ц неде
ля, несколько месяцев, лет, а может быть Ц целые века. Я просто сидел на гор
ячем песке и смотрел, как демоны мутузят друг друга, играют в азартные игр
ы или спят, издавая яростный храп, и ощущал, что уже почти сошел с ума от это
й тягостной, утомительной неволи…

Заклинатель продолжал монотонно бормотать из глубин темной пещеры. Я по
свистел, призывая демонического пса, но Гырга сейчас не обращал на меня н
икакого внимания, он отполз подальше от страшного человека и с увлечение
м глодал в углу пещеры крупную берцовую кость, похожую на человеческую.
«Гнусная все же тварь, Ц подумал я, Ц ох и гнусная».
Голос неожиданно смолк, и в тот же миг я заметил, что к решетке, утопая в пес
ке, бредет высокая фигура в длинной темной мантии…

По обыкновению, являясь в мрачные чертоги Нижних Пределов из верхнего ми
ра, где царил свет и творились великие дела, Заклинатель присаживался во
зле решетки на невысокий табурет и демонстративно зажимал пальцами нос.
Так выглядела обычная прелюдия к нашей «беседе».
Потом он говорил, говорил, говорил… Голос его, поначалу тихий, постепенно
заполнял все вокруг и начинал звучать громогласно, словно был и не голос
ом вовсе, а раскатами грома. Я чувствовал, что наши разговоры Ц часть риту
ала, призванного меня разрушить. Я знал, что темный человек пришел с тем, ч
тобы проникнуть в мое сознание и завладеть им. И я сопротивлялся, как мог.
И у меня были силы, чтобы противостоять ему. Не знаю, откуда они брались в м
оем искалеченном, исхудавшем теле, но они все еще были…
Ц Ваше зеличес-ство? Ц саркастично вопрошал Заклинатель. Ц Ах да, это д
ействительно вы, но вас-с не узнать, вы только пос-смотрите, в кого вы превр
атились, ваше величес-ство. Это же прос-сто омерзительно. Ваша зарос-сшая
черным волос-сом, располос-сованная Кевларом одноглазая морда Ц она вы
зывает у меня отвращение. Да она у вс-сех вызовет отвращение. Не хотел бы я
выглядеть так. Уж лучше умереть, ваше величес-ство. Вы об этом не думали?
Ц Ничего, Ц отвечал я, Ц шрамы украшают мужчин и укрощают женщин.
Каждый раз я придумывал для него что-нибудь новенькое. И всегда мои шутки
отзывались в нем лютой злобой, он вскакивал в ярости, выкрикивая ругател
ьства на незнакомом грубом языке, взгляд его становился холоден и колюч,
глаза метали молнии. Для колдуна он был слишком вспыльчив. О чем я непреме
нно ему сообщал.
Ц Что-то с нервами у тебя не в порядке, дружок, я бы на твоем месте поостер
егся. В следующий раз, если ты вот так выйдешь из себя, тебя непременно хва
тит удар, и мне не с кем больше будет общаться.
Подавив очередную вспышку гнева, Заклинатель садился на табурет и продо
лжал вести со мной разрушительный диалог, возвращаясь к своим обыкновен
ным спокойным и насмешливым интонациям. Он говорил и говорил до тех пор, п
ока не доводил меня до исступления. Он заклинал меня змеиным голосом, вто
ргался в мой разум, искажал его, трансформировал, а когда уходил, я все еще
слышал, как его слова проникают в меня, гремящим колоколом звучат в голов
е и рвут на части душу. «Я Ц омерзителен, я Ц жалок, я Ц никто»…
Змеиные интонации голоса напоминали мне брата Фаира, он тоже не говорил,
а выдыхал слова, проникновенно и страстно, словно вместе со словами из ег
о горла выходил яд, способный отравить собеседника. Эта странная общност
ь их речи натолкнула меня на некоторые мысли, что развитие моего темного
братца в сторону оккультных наук и черной магии скорее всего Ц заслуга
Заклинателя. А не проник ли он в мозг юного Фаира, как сейчас старается про
никнуть в мой?..
Заклинатель дурманил, заставлял меня поверить в свою никчемность, глупо
сть, бесполезность, бессилие, и в то же время он всегда давал шанс, указыва
л на то, что спасение близко, достаточно протянуть руку, соединиться с сил
ой, равной которой нет в мире. Он умело отравлял разум, тяготил душу, мучил
и ломал меня…
И все же я держался. Отчаяние не могло завладеть мною полностью, потому чт
о я видел в жизни смысл, у меня было мое предназначение… Отец хотел, чтобы
я стал королем Белирии, его предсмертная воля диктовала мне: объединить
королевства в одно. Белирия станет единым государством, и я буду ее корол
ем во что бы то ни стало. Я выберусь на поверхность и поведу войска на Вейг
ард. Я пойду войной на Вилла, Преола, на Лювера, на Дартруга и конечно же на Ф
аира. Я сброшу их всех с престолов одного за другим за то, что они хотели ун
ичтожить меня, и даже весьма преуспели на этом пути. За все, что они сотвор
или со мной, они должны быть наказаны. Месть моя будет страшной.
Ц Прос-снись к новой, примкни к нам, Ц громоподобно ревел Заклинатель,
Ц ты должен быть с-сильнее вс-сех, и ты станешь с-сильнее, ты знаешь, на чье
й стороне с-сила. Ты жалок сейчас, но мы тебе поможем. Мы с-сделаем тебя вла
с-стителем мира…
Сжимая зубы до боли в челюстях, я снова проговаривал спасительные слова:
«Если у меня хватит воли и жизненных сил Ц я выдержу, я непременно вырвус
ь из клетки…»
Я знал теперь, кто мой главный враг. Его лицо было у меня перед глазами, его
голос проникал мне прямо в душу, но не мог заставить меня свернуть с намеч
енного пути.
Со времени нашей последней встречи помощник Фаира значительно раздалс
я в плечах и помолодел. В те времена, когда я знал его в Центральном короле
встве, он был совсем стариком Ц лет семидесяти от роду, седовласый и согб
енный годами, с лицом, изборожденным сетью морщин. Любой, кто видел Заклин
ателя тогда, мог бы подтвердить, что он производил впечатление человека,
прожившего долгую, полную лишений и страданий жизнь. Впрочем, люди все ра
вно боялись его, несмотря на преклонные лета. Теперь же возраст его был не
определенным. На первый взгляд он казался совсем юным, но, если приглядет
ься Ц в глазах его можно было различить многолетнюю усталость, а возле р
та иногда проступали предательские складки. Едва возникнув, вестники ст
арости затем медленно растворялись, словно в теле Заклинателя бродили м
агические элементы, уничтожая любые проявления прожитых лет…
Темный человек знал, что его речи задевают меня до глубины души. По привыч
ке я начинал подергивать серебряную серьгу. Как правило, я делал это пере
д тем, как прикончить кого-нибудь, или же после того, но, увы, сейчас дальше
этих жалких подергиваний дело не шло, ведь я был безоружен, слаб, к тому же
меня отделяла от Заклинателя железная решетка…
Он же ощущал себя рядом со мной Ц одноруким и одноглазым калекой Ц наст
оящим победителем, он торжествовал, ведь упечь меня сюда, низвергнуть в Н
ижние Пределы было воплощением его дьявольского замысла. Теперь я был в
этом уверен как никогда. Он все говорил и говорил, слова его обладали особ
ой интонацией, словно он хотел донести до меня одну только мысль:
1 2 3 4 5 6 7 8