Каждый лист был на своем месте в этом пестром ковре, напоминавшем пэтч-уорк или головоломку из кусочков. Никаких следов того, что хоть один лист был потревожен, сдвинут со своего места. А может, листья сомкнулись, уничтожив все следы, как стирает их ветер в песчаной пустыне, или же, как подумалось Майклу, подобно тому, как чья-то невидимая рука скрыла следы того, что натворил Гарри Биверс в каменном яйце, запрятанном под землей.
Какой-нибудь маленький мальчик.
Пул ступил на разноцветный ковер. Нога его провалилась в ямку под слоем листьев, которые он только что так тщательно изучил, и...
...продолжала скользить вниз, погружаясь по щиколотку, по колено, по пояс. Он потерял равновесие и теперь беспомощно падал в глубокую дыру, открывшуюся под расползшимися листьями. Он слишком поздно выбросил вперед руки. Майкл видел перед собой длинные острые шипы, нацеленные ему в грудь, в шею, в живот...
...но земля удержала Майкла, только слегка осев под его тяжестью.
– ...ПРИКАЗ! – кричал мужчина.
Сначала Пул ничего не разглядел на карте. Это был туз червей. Потом он увидел между сердечком в центре и левым верхним углом едва заметную карандашную надпись.
Майкл сделал шаг вперед и лицо его оказалось прямо перед картой. Тонкие черточки сложились в слова. Пул прочитал их, перевел дух и прочитал еще раз. Он тяжело вздохнул. Очень осторожно Майкл поднял руку и коснулся гладкой поверхности карты. Она была пришпилена к дереву маленькой тонкой булавкой, вроде тех, что бывают на новых рубашках. Майкл вытащил булавку и осторожно взял карту за уголки. Он снова взглянул на слова, написанные на карте, и положил булавку в карман. Он перевернул карту. На обратной стороне был изображен черно-белый мальчишка с огромными глазами и вьющимися волосами, держащий в руках корзину, полную цветущих орхидей.
4
Вот что было в записке, оставленной для Майкла Пула на обороте карты из колоды с мальчиком, несущим орхидеи, на рубашке:
У МЕНЯ НЕТ ИМЕНИ Я ЭСТЕРГАЗ СМЕРТЬ – ПРЕДДВЕРИЕ ВЕЧНОЙ ЖИЗНИ С НАЧАЛА ДО КОНЦА И ОБРАТНО
5
Держа карту за уголки, Майкл опустил ее в карман пальто и начал выбираться из леса. Он крикнул стоящим на кладбище мужчинам, что выходит, но человек в сером пиджаке почему-то все равно выглядел очень возбужденным. Когда Пул направился к ним, продолжая осматривать землю под ногами на предмет проволоки или новой ловушки, работник кладбища схватил за рукав одного из своих сотрудников, а другой колотил воздух. Пул слышал только отголоски их беседы. Он помахал, чтобы дать понять, что он выходит, что он безоружный законопослушный гражданин и беспокоиться не о чем. Человек в сером пиджаке не обращал теперь на него ровно никакого внимания. Молодой человек в черной куртке с подложенными плечами, в котором Майкл узнал помощника распорядителя похорон, стоял рядом со своим боссом, явно смущенный поведением своего разнервничавшегося коллеги. Майкл сделал еще шаг вперед, размышляя о том, что найденную им карту нужно будет непременно отдать полиции, и тут вдруг остановился как вкопанный.
Он опять услышал запах Бога – этот ни с чем несравнимый запах цветов и солнца. Здесь этот запах был еще сильнее, чем возле могилы Робби. Но на этот раз в глазах у него не было темно и запах не сопровождался никакими видениями. Он был вполне земного происхождения. Легкий порыв ветра унес его, затем принес снова. Майкл увидел слева целый островок колышущихся сине-белых цветов, который и был источником этого чудесного запаха. Они расцвели во время оттепели и умудрились каким-то образом пережить последовавшее затем похолодание. Майкл не знал, что это за цветы. Они чем-то походили на сильно распустившиеся тюльпаны, но лепестки их были синими, а ближе к середине – белыми. Они росли под дубами, и их высокие зеленые стебли прорезали покров из опавших листьев, как маленькие копья. До Майкла опять долетел сильный ароматный запах.
Когда Майкл снова посмотрел вперед, мужчина в сером пиджаке тыкал в его сторону указательным пальцем.
– ...вывести его отсюда немедленно, Ваткинс... – донеслось до Майкла.
Ваткинс сделал неуверенный шаг вперед, человек в сером подтолкнул его со словами:
– Давай, пошевеливайся.
Ваткинс неуверенно побрел в строну Пула. Он приложил ладонь к глазам, чтобы лучше видеть то, что происходит в лесу, и Майкл подумал, что, наверное, кажется ему расплывчатой серой тенью, как незадолго до этого сам он видел Коко. Огромный живот Ваткинса колыхался, он что-то пытался объяснить жестами. При этом белое пятно его лица выглядело угрюмым и расстроенным.
– Ничего плохого! – крикнул ему Майкл, протягивая вперед руку.
Ваткинс побежал по той же тропинке, по которой незадолго до этого углублялся в чащу Майкл. Вот он нагнулся, чтобы проскочить под свисающими низко над тропинкой ветками дерева.
– Стой! – заорал Майкл.
Человек в сером пиджаке сделал шаг вперед, видимо тоже собираясь преследовать Майкла, а Ваткинс сделал еще один неуверенный шаг вперед и перелетел через проволоку.
Пул слышал, как он тяжело плюхнулся на землю. Майкл побежал к Ваткинсу. Тот повернул к нему свою огромную голову с буквой “О” вместо рта. Секунду он удивленно смотрел на Майкла, затем буква “О” начала издавать гневные крики.
– Заткнись, – велел Ваткинсу его босс.
– Он порезал меня!
– О чем ты, черт побери?
Ваткинс поднял руку, залитую кровью.
– Взгляните, мистер Дель Барка.
Дель Барка встал перед Майклом Пулом и снова направил свой указательный палец ему в грудь.
– Стойте здесь – я арестовываю вас, – заявил он. – Вы нарушили границу частного кладбища и к тому же ранили моего сотрудника.
– Успокойтесь, – попросил его Пул.
– Я требую, чтобы вы объяснили, что делали в лесу.
– Я пытался поймать человека, который устроил эту ловушку, – Пул подошел к тому месту, где лежал поверженный Ваткинс, выставив вперед левую ногу. Лицо его было красным, волосы лоснились от пота. На левой штанине расплывалось бесформенное кровавое пятно.
– Какую еще ловушку? – спросил Дель Барка.
– Расслабьтесь, – посоветовал ему Майкл. – Я – врач, и этот человек нуждается в моей помощи. Он споткнулся о проволоку, вторая повредила ему ногу.
– Что еще, черт возьми, за проволока? – взревел Дель Барка. – О чем вы говорите?
Майкл нагнулся и пошарил рукой за спиной Ваткинса. Проволока была на месте, тонкая и блестящая она напоминала лезвие бритвы. Майкл как можно осторожнее коснулся ее.
– Вам еще повезло, – сообщил он Ваткинсу. – Могло вообще отрезать ногу. Вы же слышали, я кричал ему остановиться.
– Вы кричали ему? – продолжал орать Дель Барка. – И кто же виноват?
– Прежде всего вы. Может, посмотрите теперь, к чему привязана эта штука? Если это не ствол и не камень, то лучше не трогайте.
– Проверьте, – отдал распоряжение одному из рабочих Дель Барка.
– И ничего не трогайте, – повторил Майкл.
Пул присел на корточки рядом с Ваткинсом и мягко уложил его на землю.
– Вам придется накладывать швы, – сказал он, – но сейчас надо взглянуть, насколько сильно вы поранились.
– Лучше тебе действительно оказаться врачом, парень, – угрожающе произнес Дель Барка.
– Джон, Джон, – мягко, но настойчиво произнес распорядитель. – Я знаю его.
Майкл засунул руку в разрез на штанине Ваткинса и потянул. Кусок окровавленной материи остался у него в руке.
– Эта проволока может быть до сих пор связаны с взрывным устройством, – сказал Пул молоденькому усатому рабочему, которому Дель Барка велел проверить ловушку.
Парень немедленно отдернул руку от проволоки, будто она неожиданно раскалилась докрасна. В ноге Ваткинса был очень глубокий порез, из которого довольно медленно, но весьма обильно вытекала кровь.
– Вам надо в палату скорой помощи больницы Святого Варфоломея, – сказал Майкл и поднял глаза на Дель Барку. – Дайте мне ваш галстук.
– Мой что?!
– Галстук. Или вы хотите, чтобы этот парень истек кровью? Дель Барка с выражением негодования на лице развязал галстук и дал его Пулу. Затем он обернулся к распорядителю.
– Ну так и кто же это?
– Я не помню его имени, но он доктор, это точно.
– Меня зовут доктор Майкл Пул, – сообщил Майкл, завязывая фирменный галстук Дель Барки вокруг ноги Ваткинса и крепко затягивая его, прежде чем сделать узел.
– С вами все будет в порядке, как только вас отвезут в больницу, – сказал он, вставая. – Я доставлю его туда довольно быстро. А впрочем, можете подогнать сюда свою машину и усадить его туда.
Выражение нескрываемого отвращения появилось на лице Дель Барки.
– Одну секунду, – сказал он. – Это вы устроили эту... эту ловушку?
– Я просто узнал ее, – сказал Пул. – Достаточно таких повидал во Вьетнаме.
Дель Барка удивленно заморгал.
– Проволока привязана к деревьям с обеих сторон, – доложил усатый паренек.
Ваткинс жалобно захныкал.
– Давай-ка, Трэдлз, – распорядился Дель Барка. – Подкати сюда свой катафалк. Он ближе.
Трэдлз мрачно кивнул и начал спускаться к катафалку. Помощник отправился за ним.
– Я был здесь на похоронах Стаси Тэлбот, – объяснил Пул Дель Барке. – Затем прошел сюда взглянуть на могилу сына и увидел человека, удаляющегося в лес. Он выглядел настолько странно, что я последовал за ним. А когда увидел проволоку, заинтересовался им настолько, что решил догнать. А потом вы стали кричать на меня. А тот парень, скорее всего, просто убежал.
– Наверное, на шоссе у него была машина, – сказал парень с усами.
Они смотрели, как Трэдлз подъезжает к ним на катафалке по узенькой дорожке. Подъехав настолько близко, насколько это было возможно, он вышел из машины и стал ждать у двери. Помощник открыл задние дверцы.
– Давайте, поднимайте его, – командовал Дель Барка. – Ты ведь можешь стоять, Ваткинс. Ведь тебе все же не отрезало ногу. – Он повернул к Майклу свою хитрую, подозрительную физиономию. – Я собираюсь сообщить об этом полиции.
– Хорошая идея, – ответил Майкл. – Пусть проверят весь этот участок. Но скажите им, чтобы были осторожны.
Все молча наблюдали, как огромный Ваткинс ковыляет к катафалку, опираясь на своего маленького напарника, морщась и охая при каждом движении.
– Вы не знаете, как называются цветы, которые растут прямо там, в лесу? – спросил Майкл у Дель Барки.
– Мы не выращиваем цветов, – Дель Барка мрачно улыбнулся. – Мы продаем их.
– Большие синие с белым, – настаивал Майкл. – С сильным дурманящим запахом.
– Сорняки, – сказал Дель Барка. – Если они вырастают, мы обычно предоставляем им возможность загнуться самим.
6
Вернувшись в пустую квартиру Конора, Майкл выглянул из окна на Уотер-стрит. Не то чтобы он ожидал увидеть Виктора Спитални, глядящего на его окна. Майкл прекрасно понимал, что тому ничего не стоит сделаться невидимым, смешавшись с толпой туристов, заполняющих Уотер-стрит во время уик-эндов. Тем не менее Майкл внимательно оглядел толпу. Он предполагал, что Спитални знает об этой квартире и о том, что Майкл здесь остановился.
Этот день принес Пулу много потрясающих событий. Появление Виктора Спитални заставило его на время прервать размышления о том, что же явилось ему у могилы сына. Конечно, это была галлюцинация. Стресс, волнение, чувство вины – все это заставило его докинуть на время мир реальности. Чудесный запах, который, как показалось Майклу, сопровождал явление высших сил, исходил на самом деле от диких лесных цветов. И все-таки это было чудом. Посреди охватившего его горя и боли он вдруг увидел все кругом как будто бы в первый раз. Каждая частичка всего сущего вдруг напомнила ему о себе, поразив своей весомостью и значимостью, своей силой. Ему очень хотелось бы быть в состоянии описать свои переживания кому-нибудь, кто смог бы понять их и разделить.
Майкл хотел поговорить об этом с Тимом Андерхиллом.
Пул в последний раз взглянул на полную машин и людей Уотер-стрит и вернулся в пустую комнату. На крючке в прихожей он не обнаружил пиджака Конора. Майкл подошел к обеденному столу и увидел наконец то, что должен был заметить, как только вошел. Это был белый листочек, вырванный, видимо, из блокнота, лежащего в кухне рядом с телефоном, на котором печатными буквами было нацарапано: “МИКИ”.
Пул улыбнулся и перевернул листочек, чтобы прочесть послание Конора: “Уехал к Эллен провести вместе пару дней. Надеюсь, ты понимаешь. Успехов в Милуоки. С приветом. Конор. PS. Ты ей понравился. PPS. Если решишь позвонить, вот номер телефона”. Дальше следовал номер, начинавшийся на двести три.
Майкл вынул из кармана игральную карту и положил ее рядом с запиской. “У меня нет дома”. Коко видел объявления Биверса. “Я – Эстергаз”. Это доказывает, что Спитални читал книгу Тима Андерхилла, а также перекликалось с фразой из объявления: “Мы, которые знают твое настоящее имя”. И, возможно, это заявление о том, что Спитални решил совершить самоубийство, как сделал это Эстергаз. Если Спитални чувствует себя Эстергазом, значит, он мучается: как и Эстергаз, он убивал слишком часто и теперь начал осознавать, что он натворил. Пулу хотелось верить, что появление Коко на кладбище было как бы жестом прощания, последний взгляд на человека, которого он знал когда-то в прошлой жизни, прежде чем он перережет себе вены или пустит пулю в лоб и обретет таким образом “жизнь вечную”.
“С начала до конца и обратно” по-прежнему выглядело запертой дверью с кодовым замком, ключ к которому знает только сумасшедший.
На еще одном листочке, вырванном из блокнота у телефона Конора, Майкл скопировал три строчки записки, оставленной ему Коко. Затем он достал из ящика стола крошечный пакетик, который точно подходил по размерам, и засунул туда карту, а сверху кинул булавочку.
На другом листочке он написал записку лейтенанту Мэрфи: “Я хотел, чтобы вы получили это как можно скорее. Это было приколото к дереву в лесу за кладбищем “Мемориал Парк” в Уэстерхолме. Коко, должно быть, проследил за мной, когда я отправлялся туда на похороны пациентки. Завтра я уезжаю из города и позвоню, когда вернусь. Я держал эту карту только за уголки. Доктор Майкл Пул”.
Перед тем, как поехать в аэропорт, он купит конверт и пошлет все это в адрес участка Мэрфи.
Затем Майкл набрал телефонный номер “Сайгона”, чтобы поговорить с Тимом Андерхиллом.
7
– Итак, ты сбежал от Гарри?
– Просто имело смысл перебраться сюда, – сказал Андерхилл. – Места тут не так уж много, но можно не путаться под ногами у Гарри и спокойно продолжать писать. – Последовала пауза. – И я вновь рядом с моим другом Винхом, что просто ошеломило меня в первый момент. Я ведь не мог даже сказать с полной уверенностью, что он еще жив. А ему удалось выбраться из Вьетнама. Он отправился в Париж, там женился, затем переехал сюда, что стало возможным благодаря тому, что здесь уже обосновались многие его родственники. Жена умерла при родах, и с тех пор Винх один растит свою девочку, Хелен. Она – очаровательный ребенок и сразу привыкла ко мне. Я ей вроде дядюшки, а может, скорее, тетушки. Она просто чудо. Винх приводит ее сюда почти каждый день.
– А Винх разве не живет там с тобой?
– Я живу в маленькой комнатенке за кухней – полиция все еще держит опечатанной квартиру Тино. Винх переехал туда, где оставлял до этого дочку. Он чаще всего ночевал там и раньше, именно поэтому его не оказалось дома в ту ночь, когда убили Пумо. Один из сыновей его сестры женился и перебрался в “Асторию”, так что в доме освободилась комната. Как бы то ни было, я опять начал писать и у меня готово уже страниц сто новой книги.
– Ты все еще собираешься в Милуоки? – спросил Майкл.
– Больше, чем когда-либо. Насколько я понимаю, мы летим в компании Мэгги.
– Надеюсь, что так. Но звоню я вовсе не по этому поводу. Мне нужно кое-что тебе сообщить.
Майкл рассказал Тиму о встрече с Коко и о том, как нашел карту, прочел вслух записку.
– Он, наверное, совсем запутался, – предположил Андерхилл. – Что-то с ним не то происходит. Может, он пришел в себя ровно настолько, чтобы пожелать прекратить то, что затеял. Возвращение в Америку наверняка было для него шоком, если я могу судить по себе. В любом случае, упоминание Хола Эстергаза делает поездку в Милуоки еще более интересной.
Майкл с Тимом договорились встретиться в пол-одиннадцатого в аэропорту.
Затем Майкл позвонил Конору, рассказал ему о встрече с Коко и посоветовал оставаться в квартире Эллен Войцак, пока они не вернутся из Милуоки. Прежде чем попрощаться, он дал Конору телефон отеля, в котором заказал номера для всей компании.
– “Форшеймер”? – переспросил Конор. – Звучит как марка пива.
Майкл позвонил в Уэстерхолм, но Джуди все еще отказывалась говорить с ним. Майкл сказал Пэт Колдуэлл, чтобы она включала в саду освещение, которое он провел туда через год после смерти Робби, и обязательно вызвать полицию, если она увидит кого-нибудь около дома или услышит какие-нибудь подозрительные звуки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Какой-нибудь маленький мальчик.
Пул ступил на разноцветный ковер. Нога его провалилась в ямку под слоем листьев, которые он только что так тщательно изучил, и...
...продолжала скользить вниз, погружаясь по щиколотку, по колено, по пояс. Он потерял равновесие и теперь беспомощно падал в глубокую дыру, открывшуюся под расползшимися листьями. Он слишком поздно выбросил вперед руки. Майкл видел перед собой длинные острые шипы, нацеленные ему в грудь, в шею, в живот...
...но земля удержала Майкла, только слегка осев под его тяжестью.
– ...ПРИКАЗ! – кричал мужчина.
Сначала Пул ничего не разглядел на карте. Это был туз червей. Потом он увидел между сердечком в центре и левым верхним углом едва заметную карандашную надпись.
Майкл сделал шаг вперед и лицо его оказалось прямо перед картой. Тонкие черточки сложились в слова. Пул прочитал их, перевел дух и прочитал еще раз. Он тяжело вздохнул. Очень осторожно Майкл поднял руку и коснулся гладкой поверхности карты. Она была пришпилена к дереву маленькой тонкой булавкой, вроде тех, что бывают на новых рубашках. Майкл вытащил булавку и осторожно взял карту за уголки. Он снова взглянул на слова, написанные на карте, и положил булавку в карман. Он перевернул карту. На обратной стороне был изображен черно-белый мальчишка с огромными глазами и вьющимися волосами, держащий в руках корзину, полную цветущих орхидей.
4
Вот что было в записке, оставленной для Майкла Пула на обороте карты из колоды с мальчиком, несущим орхидеи, на рубашке:
У МЕНЯ НЕТ ИМЕНИ Я ЭСТЕРГАЗ СМЕРТЬ – ПРЕДДВЕРИЕ ВЕЧНОЙ ЖИЗНИ С НАЧАЛА ДО КОНЦА И ОБРАТНО
5
Держа карту за уголки, Майкл опустил ее в карман пальто и начал выбираться из леса. Он крикнул стоящим на кладбище мужчинам, что выходит, но человек в сером пиджаке почему-то все равно выглядел очень возбужденным. Когда Пул направился к ним, продолжая осматривать землю под ногами на предмет проволоки или новой ловушки, работник кладбища схватил за рукав одного из своих сотрудников, а другой колотил воздух. Пул слышал только отголоски их беседы. Он помахал, чтобы дать понять, что он выходит, что он безоружный законопослушный гражданин и беспокоиться не о чем. Человек в сером пиджаке не обращал теперь на него ровно никакого внимания. Молодой человек в черной куртке с подложенными плечами, в котором Майкл узнал помощника распорядителя похорон, стоял рядом со своим боссом, явно смущенный поведением своего разнервничавшегося коллеги. Майкл сделал еще шаг вперед, размышляя о том, что найденную им карту нужно будет непременно отдать полиции, и тут вдруг остановился как вкопанный.
Он опять услышал запах Бога – этот ни с чем несравнимый запах цветов и солнца. Здесь этот запах был еще сильнее, чем возле могилы Робби. Но на этот раз в глазах у него не было темно и запах не сопровождался никакими видениями. Он был вполне земного происхождения. Легкий порыв ветра унес его, затем принес снова. Майкл увидел слева целый островок колышущихся сине-белых цветов, который и был источником этого чудесного запаха. Они расцвели во время оттепели и умудрились каким-то образом пережить последовавшее затем похолодание. Майкл не знал, что это за цветы. Они чем-то походили на сильно распустившиеся тюльпаны, но лепестки их были синими, а ближе к середине – белыми. Они росли под дубами, и их высокие зеленые стебли прорезали покров из опавших листьев, как маленькие копья. До Майкла опять долетел сильный ароматный запах.
Когда Майкл снова посмотрел вперед, мужчина в сером пиджаке тыкал в его сторону указательным пальцем.
– ...вывести его отсюда немедленно, Ваткинс... – донеслось до Майкла.
Ваткинс сделал неуверенный шаг вперед, человек в сером подтолкнул его со словами:
– Давай, пошевеливайся.
Ваткинс неуверенно побрел в строну Пула. Он приложил ладонь к глазам, чтобы лучше видеть то, что происходит в лесу, и Майкл подумал, что, наверное, кажется ему расплывчатой серой тенью, как незадолго до этого сам он видел Коко. Огромный живот Ваткинса колыхался, он что-то пытался объяснить жестами. При этом белое пятно его лица выглядело угрюмым и расстроенным.
– Ничего плохого! – крикнул ему Майкл, протягивая вперед руку.
Ваткинс побежал по той же тропинке, по которой незадолго до этого углублялся в чащу Майкл. Вот он нагнулся, чтобы проскочить под свисающими низко над тропинкой ветками дерева.
– Стой! – заорал Майкл.
Человек в сером пиджаке сделал шаг вперед, видимо тоже собираясь преследовать Майкла, а Ваткинс сделал еще один неуверенный шаг вперед и перелетел через проволоку.
Пул слышал, как он тяжело плюхнулся на землю. Майкл побежал к Ваткинсу. Тот повернул к нему свою огромную голову с буквой “О” вместо рта. Секунду он удивленно смотрел на Майкла, затем буква “О” начала издавать гневные крики.
– Заткнись, – велел Ваткинсу его босс.
– Он порезал меня!
– О чем ты, черт побери?
Ваткинс поднял руку, залитую кровью.
– Взгляните, мистер Дель Барка.
Дель Барка встал перед Майклом Пулом и снова направил свой указательный палец ему в грудь.
– Стойте здесь – я арестовываю вас, – заявил он. – Вы нарушили границу частного кладбища и к тому же ранили моего сотрудника.
– Успокойтесь, – попросил его Пул.
– Я требую, чтобы вы объяснили, что делали в лесу.
– Я пытался поймать человека, который устроил эту ловушку, – Пул подошел к тому месту, где лежал поверженный Ваткинс, выставив вперед левую ногу. Лицо его было красным, волосы лоснились от пота. На левой штанине расплывалось бесформенное кровавое пятно.
– Какую еще ловушку? – спросил Дель Барка.
– Расслабьтесь, – посоветовал ему Майкл. – Я – врач, и этот человек нуждается в моей помощи. Он споткнулся о проволоку, вторая повредила ему ногу.
– Что еще, черт возьми, за проволока? – взревел Дель Барка. – О чем вы говорите?
Майкл нагнулся и пошарил рукой за спиной Ваткинса. Проволока была на месте, тонкая и блестящая она напоминала лезвие бритвы. Майкл как можно осторожнее коснулся ее.
– Вам еще повезло, – сообщил он Ваткинсу. – Могло вообще отрезать ногу. Вы же слышали, я кричал ему остановиться.
– Вы кричали ему? – продолжал орать Дель Барка. – И кто же виноват?
– Прежде всего вы. Может, посмотрите теперь, к чему привязана эта штука? Если это не ствол и не камень, то лучше не трогайте.
– Проверьте, – отдал распоряжение одному из рабочих Дель Барка.
– И ничего не трогайте, – повторил Майкл.
Пул присел на корточки рядом с Ваткинсом и мягко уложил его на землю.
– Вам придется накладывать швы, – сказал он, – но сейчас надо взглянуть, насколько сильно вы поранились.
– Лучше тебе действительно оказаться врачом, парень, – угрожающе произнес Дель Барка.
– Джон, Джон, – мягко, но настойчиво произнес распорядитель. – Я знаю его.
Майкл засунул руку в разрез на штанине Ваткинса и потянул. Кусок окровавленной материи остался у него в руке.
– Эта проволока может быть до сих пор связаны с взрывным устройством, – сказал Пул молоденькому усатому рабочему, которому Дель Барка велел проверить ловушку.
Парень немедленно отдернул руку от проволоки, будто она неожиданно раскалилась докрасна. В ноге Ваткинса был очень глубокий порез, из которого довольно медленно, но весьма обильно вытекала кровь.
– Вам надо в палату скорой помощи больницы Святого Варфоломея, – сказал Майкл и поднял глаза на Дель Барку. – Дайте мне ваш галстук.
– Мой что?!
– Галстук. Или вы хотите, чтобы этот парень истек кровью? Дель Барка с выражением негодования на лице развязал галстук и дал его Пулу. Затем он обернулся к распорядителю.
– Ну так и кто же это?
– Я не помню его имени, но он доктор, это точно.
– Меня зовут доктор Майкл Пул, – сообщил Майкл, завязывая фирменный галстук Дель Барки вокруг ноги Ваткинса и крепко затягивая его, прежде чем сделать узел.
– С вами все будет в порядке, как только вас отвезут в больницу, – сказал он, вставая. – Я доставлю его туда довольно быстро. А впрочем, можете подогнать сюда свою машину и усадить его туда.
Выражение нескрываемого отвращения появилось на лице Дель Барки.
– Одну секунду, – сказал он. – Это вы устроили эту... эту ловушку?
– Я просто узнал ее, – сказал Пул. – Достаточно таких повидал во Вьетнаме.
Дель Барка удивленно заморгал.
– Проволока привязана к деревьям с обеих сторон, – доложил усатый паренек.
Ваткинс жалобно захныкал.
– Давай-ка, Трэдлз, – распорядился Дель Барка. – Подкати сюда свой катафалк. Он ближе.
Трэдлз мрачно кивнул и начал спускаться к катафалку. Помощник отправился за ним.
– Я был здесь на похоронах Стаси Тэлбот, – объяснил Пул Дель Барке. – Затем прошел сюда взглянуть на могилу сына и увидел человека, удаляющегося в лес. Он выглядел настолько странно, что я последовал за ним. А когда увидел проволоку, заинтересовался им настолько, что решил догнать. А потом вы стали кричать на меня. А тот парень, скорее всего, просто убежал.
– Наверное, на шоссе у него была машина, – сказал парень с усами.
Они смотрели, как Трэдлз подъезжает к ним на катафалке по узенькой дорожке. Подъехав настолько близко, насколько это было возможно, он вышел из машины и стал ждать у двери. Помощник открыл задние дверцы.
– Давайте, поднимайте его, – командовал Дель Барка. – Ты ведь можешь стоять, Ваткинс. Ведь тебе все же не отрезало ногу. – Он повернул к Майклу свою хитрую, подозрительную физиономию. – Я собираюсь сообщить об этом полиции.
– Хорошая идея, – ответил Майкл. – Пусть проверят весь этот участок. Но скажите им, чтобы были осторожны.
Все молча наблюдали, как огромный Ваткинс ковыляет к катафалку, опираясь на своего маленького напарника, морщась и охая при каждом движении.
– Вы не знаете, как называются цветы, которые растут прямо там, в лесу? – спросил Майкл у Дель Барки.
– Мы не выращиваем цветов, – Дель Барка мрачно улыбнулся. – Мы продаем их.
– Большие синие с белым, – настаивал Майкл. – С сильным дурманящим запахом.
– Сорняки, – сказал Дель Барка. – Если они вырастают, мы обычно предоставляем им возможность загнуться самим.
6
Вернувшись в пустую квартиру Конора, Майкл выглянул из окна на Уотер-стрит. Не то чтобы он ожидал увидеть Виктора Спитални, глядящего на его окна. Майкл прекрасно понимал, что тому ничего не стоит сделаться невидимым, смешавшись с толпой туристов, заполняющих Уотер-стрит во время уик-эндов. Тем не менее Майкл внимательно оглядел толпу. Он предполагал, что Спитални знает об этой квартире и о том, что Майкл здесь остановился.
Этот день принес Пулу много потрясающих событий. Появление Виктора Спитални заставило его на время прервать размышления о том, что же явилось ему у могилы сына. Конечно, это была галлюцинация. Стресс, волнение, чувство вины – все это заставило его докинуть на время мир реальности. Чудесный запах, который, как показалось Майклу, сопровождал явление высших сил, исходил на самом деле от диких лесных цветов. И все-таки это было чудом. Посреди охватившего его горя и боли он вдруг увидел все кругом как будто бы в первый раз. Каждая частичка всего сущего вдруг напомнила ему о себе, поразив своей весомостью и значимостью, своей силой. Ему очень хотелось бы быть в состоянии описать свои переживания кому-нибудь, кто смог бы понять их и разделить.
Майкл хотел поговорить об этом с Тимом Андерхиллом.
Пул в последний раз взглянул на полную машин и людей Уотер-стрит и вернулся в пустую комнату. На крючке в прихожей он не обнаружил пиджака Конора. Майкл подошел к обеденному столу и увидел наконец то, что должен был заметить, как только вошел. Это был белый листочек, вырванный, видимо, из блокнота, лежащего в кухне рядом с телефоном, на котором печатными буквами было нацарапано: “МИКИ”.
Пул улыбнулся и перевернул листочек, чтобы прочесть послание Конора: “Уехал к Эллен провести вместе пару дней. Надеюсь, ты понимаешь. Успехов в Милуоки. С приветом. Конор. PS. Ты ей понравился. PPS. Если решишь позвонить, вот номер телефона”. Дальше следовал номер, начинавшийся на двести три.
Майкл вынул из кармана игральную карту и положил ее рядом с запиской. “У меня нет дома”. Коко видел объявления Биверса. “Я – Эстергаз”. Это доказывает, что Спитални читал книгу Тима Андерхилла, а также перекликалось с фразой из объявления: “Мы, которые знают твое настоящее имя”. И, возможно, это заявление о том, что Спитални решил совершить самоубийство, как сделал это Эстергаз. Если Спитални чувствует себя Эстергазом, значит, он мучается: как и Эстергаз, он убивал слишком часто и теперь начал осознавать, что он натворил. Пулу хотелось верить, что появление Коко на кладбище было как бы жестом прощания, последний взгляд на человека, которого он знал когда-то в прошлой жизни, прежде чем он перережет себе вены или пустит пулю в лоб и обретет таким образом “жизнь вечную”.
“С начала до конца и обратно” по-прежнему выглядело запертой дверью с кодовым замком, ключ к которому знает только сумасшедший.
На еще одном листочке, вырванном из блокнота у телефона Конора, Майкл скопировал три строчки записки, оставленной ему Коко. Затем он достал из ящика стола крошечный пакетик, который точно подходил по размерам, и засунул туда карту, а сверху кинул булавочку.
На другом листочке он написал записку лейтенанту Мэрфи: “Я хотел, чтобы вы получили это как можно скорее. Это было приколото к дереву в лесу за кладбищем “Мемориал Парк” в Уэстерхолме. Коко, должно быть, проследил за мной, когда я отправлялся туда на похороны пациентки. Завтра я уезжаю из города и позвоню, когда вернусь. Я держал эту карту только за уголки. Доктор Майкл Пул”.
Перед тем, как поехать в аэропорт, он купит конверт и пошлет все это в адрес участка Мэрфи.
Затем Майкл набрал телефонный номер “Сайгона”, чтобы поговорить с Тимом Андерхиллом.
7
– Итак, ты сбежал от Гарри?
– Просто имело смысл перебраться сюда, – сказал Андерхилл. – Места тут не так уж много, но можно не путаться под ногами у Гарри и спокойно продолжать писать. – Последовала пауза. – И я вновь рядом с моим другом Винхом, что просто ошеломило меня в первый момент. Я ведь не мог даже сказать с полной уверенностью, что он еще жив. А ему удалось выбраться из Вьетнама. Он отправился в Париж, там женился, затем переехал сюда, что стало возможным благодаря тому, что здесь уже обосновались многие его родственники. Жена умерла при родах, и с тех пор Винх один растит свою девочку, Хелен. Она – очаровательный ребенок и сразу привыкла ко мне. Я ей вроде дядюшки, а может, скорее, тетушки. Она просто чудо. Винх приводит ее сюда почти каждый день.
– А Винх разве не живет там с тобой?
– Я живу в маленькой комнатенке за кухней – полиция все еще держит опечатанной квартиру Тино. Винх переехал туда, где оставлял до этого дочку. Он чаще всего ночевал там и раньше, именно поэтому его не оказалось дома в ту ночь, когда убили Пумо. Один из сыновей его сестры женился и перебрался в “Асторию”, так что в доме освободилась комната. Как бы то ни было, я опять начал писать и у меня готово уже страниц сто новой книги.
– Ты все еще собираешься в Милуоки? – спросил Майкл.
– Больше, чем когда-либо. Насколько я понимаю, мы летим в компании Мэгги.
– Надеюсь, что так. Но звоню я вовсе не по этому поводу. Мне нужно кое-что тебе сообщить.
Майкл рассказал Тиму о встрече с Коко и о том, как нашел карту, прочел вслух записку.
– Он, наверное, совсем запутался, – предположил Андерхилл. – Что-то с ним не то происходит. Может, он пришел в себя ровно настолько, чтобы пожелать прекратить то, что затеял. Возвращение в Америку наверняка было для него шоком, если я могу судить по себе. В любом случае, упоминание Хола Эстергаза делает поездку в Милуоки еще более интересной.
Майкл с Тимом договорились встретиться в пол-одиннадцатого в аэропорту.
Затем Майкл позвонил Конору, рассказал ему о встрече с Коко и посоветовал оставаться в квартире Эллен Войцак, пока они не вернутся из Милуоки. Прежде чем попрощаться, он дал Конору телефон отеля, в котором заказал номера для всей компании.
– “Форшеймер”? – переспросил Конор. – Звучит как марка пива.
Майкл позвонил в Уэстерхолм, но Джуди все еще отказывалась говорить с ним. Майкл сказал Пэт Колдуэлл, чтобы она включала в саду освещение, которое он провел туда через год после смерти Робби, и обязательно вызвать полицию, если она увидит кого-нибудь около дома или услышит какие-нибудь подозрительные звуки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71