– Пумо нацелился в грудь инспектора указательным пальцем – ему пришла вдруг в голову замечательная новая цель. – У меня появилась потрясающая идея, Мекленбург. Вместо того, чтобы ожидать его все время, почему не посадить кого-нибудь вроде Теда Банди в стеклянную клетку посреди Эпкотовского Центра? Вы меня понимаете? Чтобы любая средняя американская семья могла остановиться и поболтать немного с Тедди. По пятнадцать минут на каждую семью. Понимаете? Вот он какой, вот он, один из них, вот как он выглядит, вот как он чистит зубы и вытирает нос. Посмотрите своими собственными глазами! Хотите видеть, как выглядит зло? Вон там сидит один сукин сын.
Мекленбург поспешно натянул пальто и пятился теперь к дверям столовой, где несколько рабочих, отложив инструменты, наблюдали за представлением, устроенным Пумо. Кто-то из них кричал:
– Сюда, сюда, бэби!
Остальные смеялись.
– А вы думаете, что все зло в насекомых, Мекленбург... Ради Бога, – Пумо обхватил голову руками и начал оглядываться, ища, куда бы сесть.
Мекленбург добрался наконец до двери. Пумо сидел с опущенной головой. Он увидел вдруг огромное насекомое, осторожно вылезающее из-за плиты. Насекомое было невообразимых размеров. Он никогда не видел таких, несмотря на то, что перед закрытием ресторана каждый сантиметр стен кишел всеми известными и неизвестными науке видами ползучих тварей. Когда насекомое выползло из-за плиты, Пумо казалось, что оно размером с его ногу.
Под улюлюканье рабочих Мекленбург хлопнул входной дверью.
Пумо чувствовал себя так, будто вот-вот упадет в обморок. Или уже упал, и это чудовищное существо привиделось ему в бреду. Насекомое было длинным, с ножками, напоминавшими куски медной проволоки. Коричневое тело его походило на артиллерийский снаряд и казалось отполированным почти до блеска. Слышно было, как стучат его лапки по кафельному полу.
Пумо сказал себе, что этого не может быть. Что никто никогда не слышал о Кинг-Конгах среди тараканов.
Гигантское насекомое неожиданно почувствовало, что Пумо смотрит на него, и ретировалось обратно под плиту. Еще несколько секунд слышно было постукивание лапок о кафель, затем все стихло.
Секунду Пумо стоял молча, опасаясь заглянуть под плиту. А вдруг насекомое притаилось там и готовится атаковать его. Что может сделать человек против таракана такого размера? На него не наступишь. Наверное, единственный способ – пристрелить его, как это делают иногда с крысами. Пумо подумал о галлонах отравляющего вещества, которое вылили дезинфекторы на деревянные стены а цементный фундамент пола.
Наконец Пумо опустился на колени и заглянул под плиту. Пол только что закончили, и там еще не успела скопиться пыль, только валялся моток кабеля, брошенного кем-то из электриков. “Антенна?” – подумал Пумо. Он ожидал увидеть если не самого гигантского таракан, то хотя бы дырку в фундаменте величиной с человеческую голову. Но он не увидел даже самого фундамента – согласно правилам противопожарной безопасности плита стояла теперь на толстой стальной плите.
Мир показался Пумо полным загадок и черных дыр. Он встал и вышел из кухни под одобрительные возгласы рабочих.
3
Арнольд Леунг десятилетиями владел огромными мрачными складскими помещениями в восточном конце Принс-стрит, где сливались вместе Маленькая Италия, Чайна-таун и Сохо. Теперь Арнольд считался пионером этих мест – хотя этот район еще не окончательно был поглощен Чайна-таун, несколько итальянских пекарен за последнее время уступили место магазинчикам с иероглифами на окнах, там оптом торговали китайскими товарами. Рядом появились два ресторанчика с названиями “Золотая судьба” и “Скорая удача”. Темным холодным февральским вечером единственными людьми, попавшимися навстречу Пумо, были две хорошо одетые китаянки с широкими смуглыми лицами, укутанные почти до бровей толстыми шерстяными шарфами. Пумо свернул в узкий проход, ведущий к складам Арнольда Леунга.
Леунг был одним из величайших открытий Пумо. Цены его были на двадцать процентов ниже, чем у других поставщиков, и доставлялись товары мгновенно. Фургон его зятя доставит ваши коробки прямо к входной двери и оставит их там, не заботясь о том, есть ли кто-нибудь дома, чтобы внести их внутрь. И цены, и скорость были как раз тем, что ценил Пумо в своем поставщике и его зяте.
В конце прохода находилась одна из городских аномалий – совершенно пустое пространство длиной примерно в квартал, заваленное грудами мусора, который зимний ветер разметал по всему двору возле складов. Тино бывал до сих пор только в самом первом помещении, где находился офис Леунга. Единственное окно в здании располагалось как раз над столом владельца.
Пумо открыл дверь и скользнул внутрь. Ветер тут же захлопнул за ним дверь. Пумо услышал монолог Арнольда по-китайски. Вероятно тот разговаривал по телефону. Услышав хлопок входной двери, Леунг замолк. Из-за двери офиса высунулась голова владельца, оглядела Пумо и спряталась обратно. В дальнем конце склада сидели да ящиках вокруг импровизированного дощатого столика четыре человека, которые тоже лишь мельком взглянули на Тино и вернулись к игре, прерванной его приходом. Не считая закутка, где находился офис, весь склад состоял из нагромождений ящиков и коробок, среди которых разъезжали на тележках с моторчиками рабочие Леунга. Голые маломощные лампочки на шнурах не слишком хорошо освещали помещение.
Пумо помахал рабочим, которые не обратили на него ровно никакого внимания, и повернул к двери офиса. Пумо постучал кончиками пальцев, Леунг приоткрыл дверь, довольно хмуро взглянул на него, сказал несколько слов в телефонную трубку, затем открыл дверь ровно настолько, чтобы Пумо мог проскользнуть внутрь.
Положив трубку, Леунг поинтересовался:
– Итак, что же вам нужно сегодня?
Пумо показал ему список.
– Слишком много всего, – объявил Леунг. – Не могу поставить сразу. Вам известно, что происходит? “Империя Цзехуан”, вот что происходит. Каждую неделю они открывают новые отделения. Вы, наверное, заметили. Три в районе Аппер Уэст Сайд, один в Вилидж. Мне приходится заказывать все по новой каждые три месяца, чтобы склад совсем не опустел. Открылись бы, что ли, на нашей улице, чтобы я мог посылать через дорогу за хорошей едой.
– Пришлите что можете, – сказал Пумо. – Мне нужно все это через две недели.
– Вы мечтатель. И вообще, зачем вам все это понадобилось. Ведь все это у вас уже есть.
– У меня это было. Назовите мне некоторые цены. Неожиданно у Пумо вновь появилось чувство, что за ним следят. Здесь это чувство имело даже меньше смысла, чем на Брод-роуд, поскольку единственным человеком, который смотрел на него, причем не скрывая этого и с видимым неудовольствием, был Арнольд Леунг.
– Вид у вас какой-то нервный, – заявил поставщик. – Впрочем, это неудивительно. Все ножи, указанные в вашем списке, обойдутся вам в сто пятьдесят – сто шестьдесят долларов. А может и больше, в зависимости от того, что имеется на складе.
“Хорошо, – подумал про себя Пумо. – Давай, давай!” Леунг явно собирался разозлить его. Возможно, он даже желал отметить Пумо за то, что в прошлый раз тот появился у него с Мэгги Ла. Как раз тогда, когда Пумо услышал, как его называют словечком “ло фанг”. Он не знал точно, что это значит, но, должно быть, что-то очень близкое к “старикашке-иностранцу”.
Пумо подошел к окошку. Отсюда ему виден был весь проход от склада на улицу. Холодная, засыпанная снегом аллея, в конце которой угадывались контуры проезжающих машин. Окно Леунга было даже не из стекла, а из какого-то пластика, в нескольких местах потемневшего от времени. Та сторона аллеи, которая оставалась в тени, была просто сгустком коричневой краски на полотне.
– Поговорим о чугунных сковородках, – произнес Пумо, и уже готов был повернуться обратно к Леунгу, как вдруг ему показалось что какое-то расплывчатое темное пятно приближается к складу по темной стороне улицы. В одно мгновение Пумо испытал два совершенно противоположных чувства. Одним из них было облегчение при мысли о том, что Мэгги Ла узнала от Винха, где он, и пришла сюда, чтобы быть с ним. Но в противовес этому тут же возникло глубокое раздражение по поводу того, что он не может избавиться от Мэгги, что бы не говорил и не делал по этому поводу.
Когда Леунг увидит Мэгги, цены его, должно быть, подскочат еще процентов на пять.
– Нет проблем, – ответил Леунг. – Вы хотите поговорить о чугунных сковородках? Давайте поговорим о чугунных сковородках.
Движущее пятно за окном остановилось, и очертания его, а также какое-то смутное предчувствие, подсказали Пумо, что это вовсе не Мэгги Ла. Это был мужчина. Заметив взгляд Пумо, он попятился, напомнив Тино о гигантском насекомом, удравшем от него под плиту.
– Погодите немного, Арнольд. – Обернувшись, Пумо встретился глазами с классически-равнодушным взглядом китайца. Никаких скидок для старых клиентов. Бизнес есть бизнес.
– Знаете, со сковородками сейчас везде плохо, куда бы вы не обратились, – продолжал Леунг.
Пумо снова посмотрел в окно. Мужчина успел подойти чуть ближе к освещенной части улицы, и теперь очень медленно пятился назад.
– У вас никогда не возникало чувства, будто кто-то следит за вами? – спросил Пумо Леунга.
– Все время, – ответил тот. – У вас тоже?
Человек опять оказался вблизи освещенной середины аллеи.
– Привыкнете, – сказал Леунг. – Ничего особенного. Пумо увидел расплывчатые конторы лица, темную челку, худощавое тело под едва различимыми очертаниями одежды. Ему тут же показалось, что перед ним кто-то, кого он знает, и в следующую секунду Пумо понял кто. В голове у него прояснилось. Он повернулся к Леунгу и сказал.
– Привезите все и пришлите мне счет.
Тот пожал плечами.
Человек на аллее был Виктор Спитални, и теперь Пумо знал, что его подозрение, будто бы за ним следят, отнюдь не были беспочвенны. Спитални, вероятно, преследует его уже не первый день. Он даже крутился у ресторана, где его заметил Винх.
– Я, должно быть, сумею устроить вам небольшую скидку на сковородки, – произнес Леунг.
Вместо того, чтобы вступить в переговоры, как ожидал от него поставщик, Тино быстро застегнул пальто и, бормоча удивленному Леунгу какие-то невнятные извинения, поспешил выйти из офиса. Через несколько секунд за ним уже захлопнулась алюминиевая входная дверь.
Пумо увидел, как худой темноволосый человек скрылся за пово-ротом аллеи. Тино заставил себя идти не торопясь – Спитални не понял, что его раскрыли, и Пумо не хотел спугнуть его. Прежде всего, необходимо убедиться в том, что следивший за ним человек – действительно Виктор Спитални. Ведь он видел только расплывчатый контур его лица при тусклом уличном освещении. И тут у Пумо засосало под ложечкой – он понял, что человеком, обыскавшим его жилище, тоже был Виктор Спитални.
Это Спитални почти что поймал его в ловушку в библиотеке, и он будет продолжать свою слежку, пока не поймает и не убьет Пумо. Это Спитални убил Денглера или, по крайней мере, оставил его умирать, а теперь он приступил к своей кровавой охоте по всему миру. Спитални не умер, не погиб от наркотиков или от болезни, не исправился и не стал приличным человеком. Он улучшил момент и улизнул.
Улица была практически пуста, только несколько китаянок лениво прогуливались около своих домов, да в самом конце квартала какой-то мужчина в длинном черном пальто, поднявшись по лестнице, зашел в дом. Пумо брел по холодной улице, леденея от страха, что его сумасшедший преследователь может скрываться за дверью любого магазина.
Однако, дойдя до конца квартала, Пумо уже начал сомневаться в своих выводах. Теперь никто не шел за ним, и никто явно не собирался выпрыгивать из-за закрытых дверей и набрасываться на него. Единственным, что имелось у него в пользу предположения, что его преследует Виктор Спитални, был беглый взгляд из грязного окна на полутемную улицу. К тому же, очень трудно было представить себе, чтобы Спитални пришло в голову в библиотеке изображать из себя журналиста. Нет, конечно, Мэгги была права, и человек с испанским именем – простое совпадение. Еще час назад он готов был поклясться, что видел гигантского таракана. Пумо снова оглядел пустую улицу, и тело его начало постепенно расслабляться.
Он решил пойти домой и снова позвонить Джуди Пул. Если она уже поговорила с Майклом, то его друзья, должно быть, собираются скоро вернуться домой.
Пумо вернулся на Гранд-стрит в половине шестого, как раз когда рабочие паковали инструменты и таскали оборудование в грузовики. Бригадир сообщил ему, что Винх ушел куда-то примерно полчаса назад. Во время реконструкции ресторана дочь Винха жила у его кузины в квартире на Кэнел-стрит, и Винх проводил там почти все вечера. Когда грузовики и пикапы рабочих свернули на Западный Бродвей, Пумо вновь оглядел улицу.
Гранд-стрит никогда не бывала пустой, и тротуары были полны преуспевающими жителями Нью-Джерси и Лонг-Айленда, которые предпочитали тратить деньги в Сохо. Мимо туристов с трудом пробирались местные жители с Гранд-стрит, Западного Бродвея, Спринг-стрит, Брум-стрит. Некоторые махали Пумо, и он махал им в ответ. Знакомый художник, поднимаясь по ступенькам бара “Ля Гамал”, через улицу спросил Пумо, когда тот думает открыть свое заведение.
– Через пару недель, – ответил Пумо, молясь про себя, чтобы это оказалось правдой.
Художник вошел в бар, а Пумо зашел в помещение “Сайгона”. Он подошел к бару, где Гарри Биверс провел столько часов, принадлежащих по праву “Колдуэлл, Моран и Моррисей”. Бар был теперь отделан под орех, за ним виднелась пустая, все еще не доделанная столовая.
С трудом ориентируясь в темноте, Пумо прошел в кухню. Здесь лампы были подключены, и Пумо зажег свет. Затем он встал на четвереньки, заглянул под плиту, под холодильник, за морозильные камеры и шкафы с продуктами, осмотрел каждый сантиметр пола, но нище не обнаружил ни одного насекомого.
Затем Тино прошел в небольшую комнатушку Винха. Постель шеф-повара была аккуратно застелена. Книги Винха – поэзия, романы, исторические произведения, кулинарные книги на французском, английском и вьетнамском – аккуратно стояли на самодельных полках. Пумо заглянул под шкафы и под кровать. Гигантского насекомого нигде не было. Никто не стучал лапками по полу.
Пумо запер дверь и поднялся на антресоли, в свое жилище. Там он снял наконец пальто, прошел в спальню и, не зажигая света взглянул из окна на Гранд-стрит.
Люди продолжали подниматься по ступенькам “Ля Гамал”. Многие из этих людей, будь у них сегодня такая возможность, принесли бы свои пустые желудки и полные кошельки в “Сайгон”. Все довольно торопливо шли по улице, никто не таился, не крался, не глядел на окна. Мэгги еще не решила, возвращаться ей или нет.
Наверное, останется у Генерала. Все это показалось Пумо таким знакомым – Мэгги долго не будет звонить, он начнет сходить с ума, затем опять пойдут эти маленькие загадочные объявления в “Войс”, все опять начнется сначала. “Котик скучает по Молодой Луне”. Может быть, в этот раз ему не понадобится стать жертвой нападения и ограбления, чтобы Мэгги вернулась. Может, сам он проявит чуть больше здравого смысла, но сегодня ей лучше остаться там, где она находится. Пумо хорошо была знакома эта жажда одиночества, когда никого не хочется пускать в свои проблемы.
Пумо сделал себе коктейль, отнес его к кушетке, улегся и стал ждать Винха.
Когда внизу позвонили, первой мыслью Пумо было, что Винх, должно быть, отправился к дочери, забыв захватить ключи, и он чуть было не открыл дверь сразу же, не воспользовавшись переговорным устройством. Но в последний момент он все же передумал и спросил:
– Кто здесь?
– Доставка, – ответили из-за двери.
Зять поставщика с полным фургоном чугунной посуды и несколькими коробками ножей. Раз Леунг прислал все это, не переговорив с Пумо, значит, счет будет выписан по старым ценам.
– Сейчас, – Пумо нажал на кнопку, открывающую автоматический замок, и впустил человека, стоявшего за дверью.
4
– Итак, ты думаешь, что я должна вернуться к нему сегодня? – Мэгги, как котенок, прижалась к Генералу, как будто тепло его широкой спины позволяло ей чувствовать себя сильнее и увереннее.
– Я этого не говорил, – Генерал уселся на стул в одном из рядов для паствы его церкви. Все вокруг – красный винил, которым были обтянуты сидения, желтые стены, на которых изображен был масляными красками кудрявый Иисус, борющийся с демонами на фоне туманного китайского пейзажа, простое светлое дерево алтаря – сверкало и переливалось под резким ярким светом, который Генерал и его паства предпочитали всем другим видам освещения. Генерал и Мэгги разговаривали на кантонском наречии, которым оба владели прекрасно и на котором Генерал вел службы и читал проповеди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Мекленбург поспешно натянул пальто и пятился теперь к дверям столовой, где несколько рабочих, отложив инструменты, наблюдали за представлением, устроенным Пумо. Кто-то из них кричал:
– Сюда, сюда, бэби!
Остальные смеялись.
– А вы думаете, что все зло в насекомых, Мекленбург... Ради Бога, – Пумо обхватил голову руками и начал оглядываться, ища, куда бы сесть.
Мекленбург добрался наконец до двери. Пумо сидел с опущенной головой. Он увидел вдруг огромное насекомое, осторожно вылезающее из-за плиты. Насекомое было невообразимых размеров. Он никогда не видел таких, несмотря на то, что перед закрытием ресторана каждый сантиметр стен кишел всеми известными и неизвестными науке видами ползучих тварей. Когда насекомое выползло из-за плиты, Пумо казалось, что оно размером с его ногу.
Под улюлюканье рабочих Мекленбург хлопнул входной дверью.
Пумо чувствовал себя так, будто вот-вот упадет в обморок. Или уже упал, и это чудовищное существо привиделось ему в бреду. Насекомое было длинным, с ножками, напоминавшими куски медной проволоки. Коричневое тело его походило на артиллерийский снаряд и казалось отполированным почти до блеска. Слышно было, как стучат его лапки по кафельному полу.
Пумо сказал себе, что этого не может быть. Что никто никогда не слышал о Кинг-Конгах среди тараканов.
Гигантское насекомое неожиданно почувствовало, что Пумо смотрит на него, и ретировалось обратно под плиту. Еще несколько секунд слышно было постукивание лапок о кафель, затем все стихло.
Секунду Пумо стоял молча, опасаясь заглянуть под плиту. А вдруг насекомое притаилось там и готовится атаковать его. Что может сделать человек против таракана такого размера? На него не наступишь. Наверное, единственный способ – пристрелить его, как это делают иногда с крысами. Пумо подумал о галлонах отравляющего вещества, которое вылили дезинфекторы на деревянные стены а цементный фундамент пола.
Наконец Пумо опустился на колени и заглянул под плиту. Пол только что закончили, и там еще не успела скопиться пыль, только валялся моток кабеля, брошенного кем-то из электриков. “Антенна?” – подумал Пумо. Он ожидал увидеть если не самого гигантского таракан, то хотя бы дырку в фундаменте величиной с человеческую голову. Но он не увидел даже самого фундамента – согласно правилам противопожарной безопасности плита стояла теперь на толстой стальной плите.
Мир показался Пумо полным загадок и черных дыр. Он встал и вышел из кухни под одобрительные возгласы рабочих.
3
Арнольд Леунг десятилетиями владел огромными мрачными складскими помещениями в восточном конце Принс-стрит, где сливались вместе Маленькая Италия, Чайна-таун и Сохо. Теперь Арнольд считался пионером этих мест – хотя этот район еще не окончательно был поглощен Чайна-таун, несколько итальянских пекарен за последнее время уступили место магазинчикам с иероглифами на окнах, там оптом торговали китайскими товарами. Рядом появились два ресторанчика с названиями “Золотая судьба” и “Скорая удача”. Темным холодным февральским вечером единственными людьми, попавшимися навстречу Пумо, были две хорошо одетые китаянки с широкими смуглыми лицами, укутанные почти до бровей толстыми шерстяными шарфами. Пумо свернул в узкий проход, ведущий к складам Арнольда Леунга.
Леунг был одним из величайших открытий Пумо. Цены его были на двадцать процентов ниже, чем у других поставщиков, и доставлялись товары мгновенно. Фургон его зятя доставит ваши коробки прямо к входной двери и оставит их там, не заботясь о том, есть ли кто-нибудь дома, чтобы внести их внутрь. И цены, и скорость были как раз тем, что ценил Пумо в своем поставщике и его зяте.
В конце прохода находилась одна из городских аномалий – совершенно пустое пространство длиной примерно в квартал, заваленное грудами мусора, который зимний ветер разметал по всему двору возле складов. Тино бывал до сих пор только в самом первом помещении, где находился офис Леунга. Единственное окно в здании располагалось как раз над столом владельца.
Пумо открыл дверь и скользнул внутрь. Ветер тут же захлопнул за ним дверь. Пумо услышал монолог Арнольда по-китайски. Вероятно тот разговаривал по телефону. Услышав хлопок входной двери, Леунг замолк. Из-за двери офиса высунулась голова владельца, оглядела Пумо и спряталась обратно. В дальнем конце склада сидели да ящиках вокруг импровизированного дощатого столика четыре человека, которые тоже лишь мельком взглянули на Тино и вернулись к игре, прерванной его приходом. Не считая закутка, где находился офис, весь склад состоял из нагромождений ящиков и коробок, среди которых разъезжали на тележках с моторчиками рабочие Леунга. Голые маломощные лампочки на шнурах не слишком хорошо освещали помещение.
Пумо помахал рабочим, которые не обратили на него ровно никакого внимания, и повернул к двери офиса. Пумо постучал кончиками пальцев, Леунг приоткрыл дверь, довольно хмуро взглянул на него, сказал несколько слов в телефонную трубку, затем открыл дверь ровно настолько, чтобы Пумо мог проскользнуть внутрь.
Положив трубку, Леунг поинтересовался:
– Итак, что же вам нужно сегодня?
Пумо показал ему список.
– Слишком много всего, – объявил Леунг. – Не могу поставить сразу. Вам известно, что происходит? “Империя Цзехуан”, вот что происходит. Каждую неделю они открывают новые отделения. Вы, наверное, заметили. Три в районе Аппер Уэст Сайд, один в Вилидж. Мне приходится заказывать все по новой каждые три месяца, чтобы склад совсем не опустел. Открылись бы, что ли, на нашей улице, чтобы я мог посылать через дорогу за хорошей едой.
– Пришлите что можете, – сказал Пумо. – Мне нужно все это через две недели.
– Вы мечтатель. И вообще, зачем вам все это понадобилось. Ведь все это у вас уже есть.
– У меня это было. Назовите мне некоторые цены. Неожиданно у Пумо вновь появилось чувство, что за ним следят. Здесь это чувство имело даже меньше смысла, чем на Брод-роуд, поскольку единственным человеком, который смотрел на него, причем не скрывая этого и с видимым неудовольствием, был Арнольд Леунг.
– Вид у вас какой-то нервный, – заявил поставщик. – Впрочем, это неудивительно. Все ножи, указанные в вашем списке, обойдутся вам в сто пятьдесят – сто шестьдесят долларов. А может и больше, в зависимости от того, что имеется на складе.
“Хорошо, – подумал про себя Пумо. – Давай, давай!” Леунг явно собирался разозлить его. Возможно, он даже желал отметить Пумо за то, что в прошлый раз тот появился у него с Мэгги Ла. Как раз тогда, когда Пумо услышал, как его называют словечком “ло фанг”. Он не знал точно, что это значит, но, должно быть, что-то очень близкое к “старикашке-иностранцу”.
Пумо подошел к окошку. Отсюда ему виден был весь проход от склада на улицу. Холодная, засыпанная снегом аллея, в конце которой угадывались контуры проезжающих машин. Окно Леунга было даже не из стекла, а из какого-то пластика, в нескольких местах потемневшего от времени. Та сторона аллеи, которая оставалась в тени, была просто сгустком коричневой краски на полотне.
– Поговорим о чугунных сковородках, – произнес Пумо, и уже готов был повернуться обратно к Леунгу, как вдруг ему показалось что какое-то расплывчатое темное пятно приближается к складу по темной стороне улицы. В одно мгновение Пумо испытал два совершенно противоположных чувства. Одним из них было облегчение при мысли о том, что Мэгги Ла узнала от Винха, где он, и пришла сюда, чтобы быть с ним. Но в противовес этому тут же возникло глубокое раздражение по поводу того, что он не может избавиться от Мэгги, что бы не говорил и не делал по этому поводу.
Когда Леунг увидит Мэгги, цены его, должно быть, подскочат еще процентов на пять.
– Нет проблем, – ответил Леунг. – Вы хотите поговорить о чугунных сковородках? Давайте поговорим о чугунных сковородках.
Движущее пятно за окном остановилось, и очертания его, а также какое-то смутное предчувствие, подсказали Пумо, что это вовсе не Мэгги Ла. Это был мужчина. Заметив взгляд Пумо, он попятился, напомнив Тино о гигантском насекомом, удравшем от него под плиту.
– Погодите немного, Арнольд. – Обернувшись, Пумо встретился глазами с классически-равнодушным взглядом китайца. Никаких скидок для старых клиентов. Бизнес есть бизнес.
– Знаете, со сковородками сейчас везде плохо, куда бы вы не обратились, – продолжал Леунг.
Пумо снова посмотрел в окно. Мужчина успел подойти чуть ближе к освещенной части улицы, и теперь очень медленно пятился назад.
– У вас никогда не возникало чувства, будто кто-то следит за вами? – спросил Пумо Леунга.
– Все время, – ответил тот. – У вас тоже?
Человек опять оказался вблизи освещенной середины аллеи.
– Привыкнете, – сказал Леунг. – Ничего особенного. Пумо увидел расплывчатые конторы лица, темную челку, худощавое тело под едва различимыми очертаниями одежды. Ему тут же показалось, что перед ним кто-то, кого он знает, и в следующую секунду Пумо понял кто. В голове у него прояснилось. Он повернулся к Леунгу и сказал.
– Привезите все и пришлите мне счет.
Тот пожал плечами.
Человек на аллее был Виктор Спитални, и теперь Пумо знал, что его подозрение, будто бы за ним следят, отнюдь не были беспочвенны. Спитални, вероятно, преследует его уже не первый день. Он даже крутился у ресторана, где его заметил Винх.
– Я, должно быть, сумею устроить вам небольшую скидку на сковородки, – произнес Леунг.
Вместо того, чтобы вступить в переговоры, как ожидал от него поставщик, Тино быстро застегнул пальто и, бормоча удивленному Леунгу какие-то невнятные извинения, поспешил выйти из офиса. Через несколько секунд за ним уже захлопнулась алюминиевая входная дверь.
Пумо увидел, как худой темноволосый человек скрылся за пово-ротом аллеи. Тино заставил себя идти не торопясь – Спитални не понял, что его раскрыли, и Пумо не хотел спугнуть его. Прежде всего, необходимо убедиться в том, что следивший за ним человек – действительно Виктор Спитални. Ведь он видел только расплывчатый контур его лица при тусклом уличном освещении. И тут у Пумо засосало под ложечкой – он понял, что человеком, обыскавшим его жилище, тоже был Виктор Спитални.
Это Спитални почти что поймал его в ловушку в библиотеке, и он будет продолжать свою слежку, пока не поймает и не убьет Пумо. Это Спитални убил Денглера или, по крайней мере, оставил его умирать, а теперь он приступил к своей кровавой охоте по всему миру. Спитални не умер, не погиб от наркотиков или от болезни, не исправился и не стал приличным человеком. Он улучшил момент и улизнул.
Улица была практически пуста, только несколько китаянок лениво прогуливались около своих домов, да в самом конце квартала какой-то мужчина в длинном черном пальто, поднявшись по лестнице, зашел в дом. Пумо брел по холодной улице, леденея от страха, что его сумасшедший преследователь может скрываться за дверью любого магазина.
Однако, дойдя до конца квартала, Пумо уже начал сомневаться в своих выводах. Теперь никто не шел за ним, и никто явно не собирался выпрыгивать из-за закрытых дверей и набрасываться на него. Единственным, что имелось у него в пользу предположения, что его преследует Виктор Спитални, был беглый взгляд из грязного окна на полутемную улицу. К тому же, очень трудно было представить себе, чтобы Спитални пришло в голову в библиотеке изображать из себя журналиста. Нет, конечно, Мэгги была права, и человек с испанским именем – простое совпадение. Еще час назад он готов был поклясться, что видел гигантского таракана. Пумо снова оглядел пустую улицу, и тело его начало постепенно расслабляться.
Он решил пойти домой и снова позвонить Джуди Пул. Если она уже поговорила с Майклом, то его друзья, должно быть, собираются скоро вернуться домой.
Пумо вернулся на Гранд-стрит в половине шестого, как раз когда рабочие паковали инструменты и таскали оборудование в грузовики. Бригадир сообщил ему, что Винх ушел куда-то примерно полчаса назад. Во время реконструкции ресторана дочь Винха жила у его кузины в квартире на Кэнел-стрит, и Винх проводил там почти все вечера. Когда грузовики и пикапы рабочих свернули на Западный Бродвей, Пумо вновь оглядел улицу.
Гранд-стрит никогда не бывала пустой, и тротуары были полны преуспевающими жителями Нью-Джерси и Лонг-Айленда, которые предпочитали тратить деньги в Сохо. Мимо туристов с трудом пробирались местные жители с Гранд-стрит, Западного Бродвея, Спринг-стрит, Брум-стрит. Некоторые махали Пумо, и он махал им в ответ. Знакомый художник, поднимаясь по ступенькам бара “Ля Гамал”, через улицу спросил Пумо, когда тот думает открыть свое заведение.
– Через пару недель, – ответил Пумо, молясь про себя, чтобы это оказалось правдой.
Художник вошел в бар, а Пумо зашел в помещение “Сайгона”. Он подошел к бару, где Гарри Биверс провел столько часов, принадлежащих по праву “Колдуэлл, Моран и Моррисей”. Бар был теперь отделан под орех, за ним виднелась пустая, все еще не доделанная столовая.
С трудом ориентируясь в темноте, Пумо прошел в кухню. Здесь лампы были подключены, и Пумо зажег свет. Затем он встал на четвереньки, заглянул под плиту, под холодильник, за морозильные камеры и шкафы с продуктами, осмотрел каждый сантиметр пола, но нище не обнаружил ни одного насекомого.
Затем Тино прошел в небольшую комнатушку Винха. Постель шеф-повара была аккуратно застелена. Книги Винха – поэзия, романы, исторические произведения, кулинарные книги на французском, английском и вьетнамском – аккуратно стояли на самодельных полках. Пумо заглянул под шкафы и под кровать. Гигантского насекомого нигде не было. Никто не стучал лапками по полу.
Пумо запер дверь и поднялся на антресоли, в свое жилище. Там он снял наконец пальто, прошел в спальню и, не зажигая света взглянул из окна на Гранд-стрит.
Люди продолжали подниматься по ступенькам “Ля Гамал”. Многие из этих людей, будь у них сегодня такая возможность, принесли бы свои пустые желудки и полные кошельки в “Сайгон”. Все довольно торопливо шли по улице, никто не таился, не крался, не глядел на окна. Мэгги еще не решила, возвращаться ей или нет.
Наверное, останется у Генерала. Все это показалось Пумо таким знакомым – Мэгги долго не будет звонить, он начнет сходить с ума, затем опять пойдут эти маленькие загадочные объявления в “Войс”, все опять начнется сначала. “Котик скучает по Молодой Луне”. Может быть, в этот раз ему не понадобится стать жертвой нападения и ограбления, чтобы Мэгги вернулась. Может, сам он проявит чуть больше здравого смысла, но сегодня ей лучше остаться там, где она находится. Пумо хорошо была знакома эта жажда одиночества, когда никого не хочется пускать в свои проблемы.
Пумо сделал себе коктейль, отнес его к кушетке, улегся и стал ждать Винха.
Когда внизу позвонили, первой мыслью Пумо было, что Винх, должно быть, отправился к дочери, забыв захватить ключи, и он чуть было не открыл дверь сразу же, не воспользовавшись переговорным устройством. Но в последний момент он все же передумал и спросил:
– Кто здесь?
– Доставка, – ответили из-за двери.
Зять поставщика с полным фургоном чугунной посуды и несколькими коробками ножей. Раз Леунг прислал все это, не переговорив с Пумо, значит, счет будет выписан по старым ценам.
– Сейчас, – Пумо нажал на кнопку, открывающую автоматический замок, и впустил человека, стоявшего за дверью.
4
– Итак, ты думаешь, что я должна вернуться к нему сегодня? – Мэгги, как котенок, прижалась к Генералу, как будто тепло его широкой спины позволяло ей чувствовать себя сильнее и увереннее.
– Я этого не говорил, – Генерал уселся на стул в одном из рядов для паствы его церкви. Все вокруг – красный винил, которым были обтянуты сидения, желтые стены, на которых изображен был масляными красками кудрявый Иисус, борющийся с демонами на фоне туманного китайского пейзажа, простое светлое дерево алтаря – сверкало и переливалось под резким ярким светом, который Генерал и его паства предпочитали всем другим видам освещения. Генерал и Мэгги разговаривали на кантонском наречии, которым оба владели прекрасно и на котором Генерал вел службы и читал проповеди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71