Ей пришлось их знакомить.– Тай Уиллер – Дэвид Росс. Я знакома с Дэвидом уже бог знает сколько лет, а Тай – тот самый друг, о котором я тебе только что рассказала. Проходите, ребята, располагайтесь.Пропустив мужчин в дом, Саманта нырнула в смежную с гостиной гардеробную и накинула на комбинацию плащ. Ее наряд выглядел весьма странно, но и ситуация была тоже неординарная.– Я собираюсь заварить кофе. Если вы оба хотите выпить по чашечке, то скоро получите, но только предупреждаю – никаких разговоров о том, как мне строить свою дальнейшую жизнь.Она отвернулась и прошла пару шагов, якобы направляясь в кухню, но услышала, как открылась и закрылась входная дверь. Саманта вышла вслед за мужчинами. Стоя между ними, она переводила взгляд с одного на другого.Они молчали, но оба полыхали ненавистью. Казалось, атмосфера вокруг сгустилась. Так же молча мужчины направились к своим машинам. Отъезд любовников напоминал разъезд мафиози после провалившейся сходки.После таких впечатлений стоило хоть немного расслабиться в своей постели. Пара часов сна, душ и облачение в свежую одежду могли бы снять все напряжение прошедшей ночи, если бы странные звуки, доносившиеся из кухни, заново не вспугнули ее. Дом перестал быть уютным местом, ее крепостью и превратился в прибежище призраков... или кого-то поопасней. Ноги ее подгибались, когда она спускалась по лестнице из спальни, а чтобы заглянуть в приоткрытую дверь кухни, ей понадобилось собрать всю свою волю в кулак.Там жарил яичницу Тай Уиллер, а стол уже был накрыт для завтрака.– Как ты вошел?– Открыл дверь ключом, – и, предупреждая все вопросы, пояснил: – Не так уж трудно было залезть в твою сумочку и сделать копию.– О боже! – Ее пробрала дрожь. – Но зачем?– Чтобы иметь доступ к твоим архивам. Но сейчас, когда игра пошла в открытую, признаю, что я поступил подло. Слишком подлый способ я выбрал, чтобы расколоть тебя.– А я оказалась не слишком твердым орешком...Саманта отвернулась, чтобы он не видел, как слезы вот-вот хлынут у нее из глаз. Она была оскорблена, унижена, растоптана.– Ты неверно меня поняла...– А как еще тебя понимать? – с горечью спросила Саманта и сама пожалела, что вообще раскрыла рот. Ей надо было молча влепить ему пощечину.Но Тай, отведя руку с горячей сковородой, где скворчала аппетитная яичница, влепил ей в губы продолжительный поцелуй.
– Почему ты считаешь, что Анни убили? – спросила Саманта после того, как яичница была скорее проглочена, чем съедена, и физический голод уступил место любопытству.– Ты уже успела заглянуть в мои записи? – догадался Тай.– Без комментариев, – с таинственным видом заявила Саманта и отправилась мыть тарелки.– Ты воровка. Ты забрала мою дискету.– А ты – лгун, – не осталась в долгу она.– Мы стоим друг друга.И они улыбнулись друг другу.– Я знаю, что ты смотрела мои файлы. Простительная любознательность. Но вряд ли тебе известно, почему я начал копать эту историю. Да, конечно, Анни Сигер попала в такую ситуацию, что ей нельзя было позавидовать, и руки у нее опустились. Она еще начала выпивать с горя. Есть свидетели, что она здорово набралась на паре вечеринок. У нее была жуткая ссора, дошедшая до драки, с Райаном Циммерманом, и речь шла о ее будущем ребенке.Опять же друзья-приятели это слышали. В ту роковую ночь Анни попросила свою приятельницу Присей подбросить ее до дома. Она еле переставляла ноги и, как утверждает Присей, с трудом повернула ключ в замке и вошла в пустой дом. Матери и отчима там не было. Был зафиксирован ее звонок тебе, Саманта, но ты тоже отсутствовала. Тогда она приняла окончательное решение.А дальше мы можем только гадать – сколько таблеток снотворного она взяла из материнской аптечки, как их принимала – постепенно или залпом, когда отстучала предсмертное послание на клавиатуре – до или после того, как вскрыла себе вены.– Зачем задаваться этими вопросами – картина и так ясна.– Только на первый взгляд, – возразил Тай. – Это самое очевидное, самое простое объяснение случившегося. Но есть детали, выпадающие из общего рисунка. На белом ворсистом ковре остались отпечатки ног большего размера, чем у Анни. А уборщида показала, что днем, после ухода Анни из дома, она тщательно пропылесосила ворс.– Но в комнату потом входило столько людей! Разве не так?– Да, разумеется. И врачи «Скорой помощи», и полиция – я в том числе, а до нас – отчим, обнаруживший мертвую падчерицу.– И?..– На ковре были обнаружены частички почвы из сада, а на обуви Анни их не было. А ты помнишь, чем она разрезала себе руки?Саманту бросило в дрожь при воспоминании о газетных репортажах.– Садовыми ножницами...– А кто их принес в комнату? Кто-то ходил за ними в сад и потом вручил Анни или...– Все это только предположения, – покачала головой Саманта.– А если вспомнить, что Анни не была левшой, но самую большую рану она нанесла себе на правой руке? Не странно ли, что она так начала свой путь к смерти? Подумай.Саманта опустила голову и задумалась, потом вынесла вердикт:– Не слишком ли это слабый повод, чтобы писать книгу о замаскированном убийстве? И кому нужна была смерть Анни? Не вижу мотива.– Мотив в ее неродившемся ребенке.Это было страшное заявление, и у Саманты, как у любой другой женщины, оно вызвало болезненную реакцию.– Прости, – сказал Тай, мгновенно поняв, что коснулся слишком натянутой струны. – Но я думаю, что Анни никакими посулами нельзя было заставить избавиться от ребенка, пусть ее приятель на этом и настаивал. Она была католичкой и убежденной противницей абортов. А получилось, что Анни совершила двойной грех – убила и себя, и ребенка.– Но ты же сам говорил, что ее загнали в тупик? – напомнила Саманта.– И в тупике не кончают с собой, а борются за жизнь. Анни была молода, полна энергии, добивалась у тебя совета и, наверное, могла получить помощь. Но ниточка оборвалась...Тай помолчал, прежде чем удивить Саманту новым сообщением:– Райан Циммерман не был отцом ее ребенка.– А кто?– Кто? Я этого не знаю. А вдруг твой «Джон»? И не я ли пробудил его от долгой спячки? Глава 25 – Определенно, это не тот малый, если, конечно, он не поменял свой почерк. Или ты что-то напутал.Вывод, сделанный Нормой Стоуэллом, не удивил Бентса. Он уже решил для себя, что у него на руках двое убийц со схожей психологией, но по-разному режиссирующих свою жуткую постановку. Связь с Нормом, позвонившим откуда-то из Аризоны по сотовому, была неважной, и Бентс сквозь помехи лишь с трудом разбирал то, что тот говорил.– Ты знаешь, эксперты, как всегда, просят больше времени, но у тебя его нет, я так понимаю. Подумай вот о чем. Возможно, убийца, узнав, что ты почти ухватил его за хвост и его пяткам уже стало горячо, сменил почерк, чтобы одурачить тебя и поиграть подольше в кошки-мышки. Но вряд ли...Думаю, здесь действовали два разных психа... или ты имеешь дело с раздвоением личности. Обратись к экспертам-психиатрам. Я лично считаю, что они просто пудрят нам мозги, но выслушать их мнение нелишне. Выложи им все подробности. Ведь смотри что получается: один псих демонстративно не заботится об оставленных уликах. Как будто прямо подсовывает их тебе под нос – отпечатки пальцев, волоски, сперму... А другой – полный чистюля. Две полярные личности.– Вот я и боюсь, что они скоро начнут размножаться, как амебы, – вздохнул Рик.– Никто не знает, что нас ждет, – подвел оптимистический итог разговора старый приятель Бентса. – Я тебе вышлю подборку досье на серийных убийц, находящихся в розыске. Поручи своему напарнику просмотреть их повнимательнее. Впрочем, он мог бы быть и поприветливее с нашими ребятами из Бюро. Как его зовут? Монтойя?– Точно. Он еще зеленый парень, но не так уж и плох. Я научу его сотрудничеству с ФБР.– На уроках не стесняйся применять палку, – посоветовал Норм. – Зеленой спине это полезно.Они обменялись понимающими смешками. Потом Норм вновь посерьезнел.– Подведем итоги и не будем транжирить деньги налогоплательщиков. Даю характеристику убийцы Белчампс и Жиллет. Белый мужчина около тридцати лет. Под суд не попадал, поэтому отпечатки пальцев, волосы и сперма его не заботят – их нет в банке данных ФБР. Раньше он жил тихо и спокойно, но что-то заставило его сойти с катушек и начать убивать. Какая-то эмоциональная травма.У него есть работа, но она не соответствует его амбициям, а окружающие недооценивают его способности, и он чувствует их жалость и даже презрение. Возможно, одна из женщин в семье его чем-то унижала, скорее всего, бессознательно. В детстве и юности он проявлял тягу к сексуальному насилию, эти случаи семьей замалчивались, но постыдному наказанию он втайне все же подвергался.Наверное, в детстве он устраивал пожары и проявлял жестокость в отношении младших по возрасту детей и животных. Вероятно, мочился в постель и подвергался из-за этого насмешкам. И вот он вырос, дожил до тридцати. И тут произошло нечто...– Что-то заставило его сорваться?– Именно. Напряжение достигло предела, и сдерживающая струна лопнула. Может, его уволили с работы, или его девчонка порвала с ним, а скорее всего, родственники отказались пичкать паршивую овцу деньгами, а это было основным источником его доходов.– Портрет образцового гражданина, – невесело пошутил Бентс.– С которым лучше не встречаться в темном подъезде, – добавил агент ФБР. – Но такие типы появляются сплошь и рядом, как грибы после дождя, только мы давно научились распознавать грибы, хотя нередко и ошибаемся, а вот каталога опасных людей не существует.Этот парень может быть холост, может быть женат и пестовать своих детишек или ласкать в постели милую, преданную ему подружку, но все, кто его окружает, каждую минуту рискуют жизнью. И стоит лишь задеть его детонатор, как он взорвется. А самое страшное, Рик, если он сменит почерк. Это будет значить, что он не ищет личной популярности, а решил продолжать свою игру до бесконечности. Это второй вариант. Тогда нас ждет цепочка взрывов.– Спасибо, Норм, ты меня очень обнадежил, – поспешил вставить реплику Бентс, почувствовав, что его собеседник увлекся, расписывая столь мрачные перспективы.– Желаю удачи, Рик.Голос Норма исчез за помехами, а затем последовало отключение и мертвая тишина.Двое убийц или один, меняющий маску, а Бентсу надо делать свою работу. Он еще раз совершил странствие по компьютерным файлам, возвращаясь к странным преступлениям, которые так и оставались пока нераскрытыми. Новый Орлеан мог претендовать на рекорд в масштабах Соединенных Штатов по их количеству, и в каждом случае ощущалась религиозная подоплека и умелая, хоть и жестокая режиссура. Например, сожженный дотла труп женщины у подножия статуи Жанны Д'Арк, как напоминание, что Святая Иоанна тоже когда-то подверглась подобной участи.Миссия, которую возложил на себя Бентс, – а именно, избавить чужой для него город от дьявольской нечисти, все больше начинала тяготить его.Он встал из-за стола, подошел к окну и долго смотрел на сумеречную улицу, заполненную нескончаемым потоком машин с включенными фарами. Кто знает, что за люди управляют этими металлическими гробами? Какие болезненные страсти разъедают их мозг? Почему ему все время кажется, что в этих машинах нет мира и согласия между пассажирами? Так сложилась жизнь, и такую он избрал профессию, что ему приходится работать на обратной стороне Луны, скрытой от глаз, а там-то и гнездится зло. Оно – это зло – выбрало очередной жертвой Саманту Лидс.У него не было конкретных улик, но он чувствовал это нутром. Рик уже неоднократно рисовал на бумаге кружки и чертил стрелочки, из которых создавался жуткий узор.Проколотые глаза на портрете Саманты перекликались с ослепленным Бенджамином Франклином на стодолларовых банкнотах. Девушки, убитые во Французском квартале, торговали своим телом, а таинственный «Джон» обвинял Саманту в проституции. В комнатах, где совершались ритуальные убийства, радио было включено на волну, на которой передавалась программа Саманты. И свечи, и праздничный пирог в честь дня рождения покойной Анни... Столько ниточек тянется в один центр.... в прошлое Саманты Лидс. И в ее настоящее. Но где связь между помешанным на религиозной почве убийцей несчастных проституток и маньяком, преследующим радиопсихиатра?Тут был один эпизод, требовавший самого тщательного расследования. Бентс уже, наверное, сотню раз прослушивал запись голоса Анни Сигер, якобы говорящей с того света, но вновь достал эту пленку. В лаборатории ему подкинули идею, да и он сам пришел к такому же заключению, что разговор был инсценировкой. Девушка не разговаривала с Самантой в прямом эфире. Ее реплики были заранее записаны на магнитофон, и между ними были оставлены промежутки для возможных слов Саманты. Об этом говорило и то, что она не отвечала на непосредственные вопросы Саманты, и крохотные паузы между ее фразами.Кто же мог так тщательно просчитать ритм радиобеседы, знать, как будет реагировать ведущая? Не женщина ли играет в этом страшном спектакле главную роль? Но кто?Та, которая в достаточной степени ненавидит Саманту?Которая знает про Анни Сигер?Которая работает в одной связке с «Джоном»?Рик вытер платком пот с липа и мысленно позавидовал Монтойе. Этому молодому парню нипочем носить черный кожаный пиджак при новоорлеанской жаре и повышенной влажности.День начался, но не принес желанной прохлады. Бентс ощутил жажду. После кофе требовалась баночка ледяного пива, и не одна... И еще пачка «Кэмел». Ушедшая в прошлое страсть к курению и подогреванию себя спиртным не улетучилась, а, наоборот, все чаще напоминала о себе. Работа, и только работа спасала его от падения в пропасть.Бентс проверил сообщения на автоответчике. Саманта пока не просила о помощи. Потом он принялся за доставленную ему распечатку счетов за телефонные переговоры. Дэвид Росс из Хьюстона фигурировал там многократно. Он звонил Саманте из Хьюстона и домой, и на работу. Мог ли он быть «Джоном»? Вряд ли бы он оставил за собой такой явный след. Но после зарегистрированных звонков со своего сотового он имел возможность позвонить из любого уличного автомата. В его настойчивости ощущалась и злость на бросившую его подружку, и уязвленное самолюбие.Вот еще один кандидат в маньяки.Телефон зазвонил как раз вовремя, то есть тогда, когда Бентс собрался немного расслабиться. Голос напарника на этот раз был серьезен:– Кажется, на этот раз мы вляпались по самые уши. Сериал продолжился. Я на пути в гостиницу «Ройял», площадь Сент-Пьер. Найдена неизвестная. Задушена. С цепочкой глубоких ран на шее. Горничная решила убрать номер, проигнорировав табличку «Не беспокоить», так как оплаченное время истекло. Малый, тот, кто оплачивал комнату, конечно, смылся, но, на наше счастье, ночной портье запомнил его приметы. Буду там минут через десять.– Там и встретимся. – Бентс положил трубку на рычаг, не рассчитав силу, и чуть не расколол хрупкий аппарат. До недавнего времени телефоны в полиции устанавливали по-массивнее и покрепче.Дай-то бог, если в тучах наметился просвет, если мерзавец наконец-то засветился.
Усаживаясь вновь за компьютер в своем кабинете, Саманта ощутила нервную дрожь. Что, если «Джон» передаст ей, каким способом он намерен осуществить свои угрозы? Не столько сама опасность, сколько ее ожидание было страшнее всего. И в голове вертелись проклятые фразы, произносимые бархатным голосом: «Тебе надо знать, что вина за все происходящее лежит на тебе. Кайся в своих грехах и умоляй о прошении».Слава богу, Тай был сейчас рядом, в ее гостиной. Он сидел на диване, водрузив ноутбук на колени, и просматривал ее старые, еще хьюстонские файлы, а его огромная старая овчарка распласталась уютно на полу, изредка, но добродушно рыча на Харона.Часть утра они потратили на то, чтобы съездить в город и перегнать из студийного гаража ее машину. На выходных Саманта могла расслабиться, но желанного покоя она не ощущала. Сперва она думала, что появление именного торта со свечами и есть удар, который «Джон» грозился нанести по ее психике, но сейчас интуиция подсказывала ей, что этим он не ограничится. Торт в студийном буфете – только вершина айсберга, а невидимая его масса еще прячется в глубине.Такое количество тайн окружало ее, что у Саманты опускались руки. И некому было переложить на плечи их разгадку.Тай вторгся в ее жизнь метеором и привнес в давнюю историю много неясного. Он убежден, что Анни Сигер убита, а ее убийца сумел ловко замести следы. И бывший полицейский детектив, как странствующий рыцарь, направился искать и разоблачать убийцу почему-то туда, куда переехала Саманта Лидс.Она не очень-то верила в версию убийства Анни и в его благородную миссию. Однако Саманта, по женской слабости, отдалась ему дважды и терпит его присутствие в доме наряду с его собакой, словно официально признанного жениха. Не слишком ли она поторопилась, не слишком ли быстро привязалась к человеку, о котором ничего не знала, кроме того, что он сам о себе говорит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
– Почему ты считаешь, что Анни убили? – спросила Саманта после того, как яичница была скорее проглочена, чем съедена, и физический голод уступил место любопытству.– Ты уже успела заглянуть в мои записи? – догадался Тай.– Без комментариев, – с таинственным видом заявила Саманта и отправилась мыть тарелки.– Ты воровка. Ты забрала мою дискету.– А ты – лгун, – не осталась в долгу она.– Мы стоим друг друга.И они улыбнулись друг другу.– Я знаю, что ты смотрела мои файлы. Простительная любознательность. Но вряд ли тебе известно, почему я начал копать эту историю. Да, конечно, Анни Сигер попала в такую ситуацию, что ей нельзя было позавидовать, и руки у нее опустились. Она еще начала выпивать с горя. Есть свидетели, что она здорово набралась на паре вечеринок. У нее была жуткая ссора, дошедшая до драки, с Райаном Циммерманом, и речь шла о ее будущем ребенке.Опять же друзья-приятели это слышали. В ту роковую ночь Анни попросила свою приятельницу Присей подбросить ее до дома. Она еле переставляла ноги и, как утверждает Присей, с трудом повернула ключ в замке и вошла в пустой дом. Матери и отчима там не было. Был зафиксирован ее звонок тебе, Саманта, но ты тоже отсутствовала. Тогда она приняла окончательное решение.А дальше мы можем только гадать – сколько таблеток снотворного она взяла из материнской аптечки, как их принимала – постепенно или залпом, когда отстучала предсмертное послание на клавиатуре – до или после того, как вскрыла себе вены.– Зачем задаваться этими вопросами – картина и так ясна.– Только на первый взгляд, – возразил Тай. – Это самое очевидное, самое простое объяснение случившегося. Но есть детали, выпадающие из общего рисунка. На белом ворсистом ковре остались отпечатки ног большего размера, чем у Анни. А уборщида показала, что днем, после ухода Анни из дома, она тщательно пропылесосила ворс.– Но в комнату потом входило столько людей! Разве не так?– Да, разумеется. И врачи «Скорой помощи», и полиция – я в том числе, а до нас – отчим, обнаруживший мертвую падчерицу.– И?..– На ковре были обнаружены частички почвы из сада, а на обуви Анни их не было. А ты помнишь, чем она разрезала себе руки?Саманту бросило в дрожь при воспоминании о газетных репортажах.– Садовыми ножницами...– А кто их принес в комнату? Кто-то ходил за ними в сад и потом вручил Анни или...– Все это только предположения, – покачала головой Саманта.– А если вспомнить, что Анни не была левшой, но самую большую рану она нанесла себе на правой руке? Не странно ли, что она так начала свой путь к смерти? Подумай.Саманта опустила голову и задумалась, потом вынесла вердикт:– Не слишком ли это слабый повод, чтобы писать книгу о замаскированном убийстве? И кому нужна была смерть Анни? Не вижу мотива.– Мотив в ее неродившемся ребенке.Это было страшное заявление, и у Саманты, как у любой другой женщины, оно вызвало болезненную реакцию.– Прости, – сказал Тай, мгновенно поняв, что коснулся слишком натянутой струны. – Но я думаю, что Анни никакими посулами нельзя было заставить избавиться от ребенка, пусть ее приятель на этом и настаивал. Она была католичкой и убежденной противницей абортов. А получилось, что Анни совершила двойной грех – убила и себя, и ребенка.– Но ты же сам говорил, что ее загнали в тупик? – напомнила Саманта.– И в тупике не кончают с собой, а борются за жизнь. Анни была молода, полна энергии, добивалась у тебя совета и, наверное, могла получить помощь. Но ниточка оборвалась...Тай помолчал, прежде чем удивить Саманту новым сообщением:– Райан Циммерман не был отцом ее ребенка.– А кто?– Кто? Я этого не знаю. А вдруг твой «Джон»? И не я ли пробудил его от долгой спячки? Глава 25 – Определенно, это не тот малый, если, конечно, он не поменял свой почерк. Или ты что-то напутал.Вывод, сделанный Нормой Стоуэллом, не удивил Бентса. Он уже решил для себя, что у него на руках двое убийц со схожей психологией, но по-разному режиссирующих свою жуткую постановку. Связь с Нормом, позвонившим откуда-то из Аризоны по сотовому, была неважной, и Бентс сквозь помехи лишь с трудом разбирал то, что тот говорил.– Ты знаешь, эксперты, как всегда, просят больше времени, но у тебя его нет, я так понимаю. Подумай вот о чем. Возможно, убийца, узнав, что ты почти ухватил его за хвост и его пяткам уже стало горячо, сменил почерк, чтобы одурачить тебя и поиграть подольше в кошки-мышки. Но вряд ли...Думаю, здесь действовали два разных психа... или ты имеешь дело с раздвоением личности. Обратись к экспертам-психиатрам. Я лично считаю, что они просто пудрят нам мозги, но выслушать их мнение нелишне. Выложи им все подробности. Ведь смотри что получается: один псих демонстративно не заботится об оставленных уликах. Как будто прямо подсовывает их тебе под нос – отпечатки пальцев, волоски, сперму... А другой – полный чистюля. Две полярные личности.– Вот я и боюсь, что они скоро начнут размножаться, как амебы, – вздохнул Рик.– Никто не знает, что нас ждет, – подвел оптимистический итог разговора старый приятель Бентса. – Я тебе вышлю подборку досье на серийных убийц, находящихся в розыске. Поручи своему напарнику просмотреть их повнимательнее. Впрочем, он мог бы быть и поприветливее с нашими ребятами из Бюро. Как его зовут? Монтойя?– Точно. Он еще зеленый парень, но не так уж и плох. Я научу его сотрудничеству с ФБР.– На уроках не стесняйся применять палку, – посоветовал Норм. – Зеленой спине это полезно.Они обменялись понимающими смешками. Потом Норм вновь посерьезнел.– Подведем итоги и не будем транжирить деньги налогоплательщиков. Даю характеристику убийцы Белчампс и Жиллет. Белый мужчина около тридцати лет. Под суд не попадал, поэтому отпечатки пальцев, волосы и сперма его не заботят – их нет в банке данных ФБР. Раньше он жил тихо и спокойно, но что-то заставило его сойти с катушек и начать убивать. Какая-то эмоциональная травма.У него есть работа, но она не соответствует его амбициям, а окружающие недооценивают его способности, и он чувствует их жалость и даже презрение. Возможно, одна из женщин в семье его чем-то унижала, скорее всего, бессознательно. В детстве и юности он проявлял тягу к сексуальному насилию, эти случаи семьей замалчивались, но постыдному наказанию он втайне все же подвергался.Наверное, в детстве он устраивал пожары и проявлял жестокость в отношении младших по возрасту детей и животных. Вероятно, мочился в постель и подвергался из-за этого насмешкам. И вот он вырос, дожил до тридцати. И тут произошло нечто...– Что-то заставило его сорваться?– Именно. Напряжение достигло предела, и сдерживающая струна лопнула. Может, его уволили с работы, или его девчонка порвала с ним, а скорее всего, родственники отказались пичкать паршивую овцу деньгами, а это было основным источником его доходов.– Портрет образцового гражданина, – невесело пошутил Бентс.– С которым лучше не встречаться в темном подъезде, – добавил агент ФБР. – Но такие типы появляются сплошь и рядом, как грибы после дождя, только мы давно научились распознавать грибы, хотя нередко и ошибаемся, а вот каталога опасных людей не существует.Этот парень может быть холост, может быть женат и пестовать своих детишек или ласкать в постели милую, преданную ему подружку, но все, кто его окружает, каждую минуту рискуют жизнью. И стоит лишь задеть его детонатор, как он взорвется. А самое страшное, Рик, если он сменит почерк. Это будет значить, что он не ищет личной популярности, а решил продолжать свою игру до бесконечности. Это второй вариант. Тогда нас ждет цепочка взрывов.– Спасибо, Норм, ты меня очень обнадежил, – поспешил вставить реплику Бентс, почувствовав, что его собеседник увлекся, расписывая столь мрачные перспективы.– Желаю удачи, Рик.Голос Норма исчез за помехами, а затем последовало отключение и мертвая тишина.Двое убийц или один, меняющий маску, а Бентсу надо делать свою работу. Он еще раз совершил странствие по компьютерным файлам, возвращаясь к странным преступлениям, которые так и оставались пока нераскрытыми. Новый Орлеан мог претендовать на рекорд в масштабах Соединенных Штатов по их количеству, и в каждом случае ощущалась религиозная подоплека и умелая, хоть и жестокая режиссура. Например, сожженный дотла труп женщины у подножия статуи Жанны Д'Арк, как напоминание, что Святая Иоанна тоже когда-то подверглась подобной участи.Миссия, которую возложил на себя Бентс, – а именно, избавить чужой для него город от дьявольской нечисти, все больше начинала тяготить его.Он встал из-за стола, подошел к окну и долго смотрел на сумеречную улицу, заполненную нескончаемым потоком машин с включенными фарами. Кто знает, что за люди управляют этими металлическими гробами? Какие болезненные страсти разъедают их мозг? Почему ему все время кажется, что в этих машинах нет мира и согласия между пассажирами? Так сложилась жизнь, и такую он избрал профессию, что ему приходится работать на обратной стороне Луны, скрытой от глаз, а там-то и гнездится зло. Оно – это зло – выбрало очередной жертвой Саманту Лидс.У него не было конкретных улик, но он чувствовал это нутром. Рик уже неоднократно рисовал на бумаге кружки и чертил стрелочки, из которых создавался жуткий узор.Проколотые глаза на портрете Саманты перекликались с ослепленным Бенджамином Франклином на стодолларовых банкнотах. Девушки, убитые во Французском квартале, торговали своим телом, а таинственный «Джон» обвинял Саманту в проституции. В комнатах, где совершались ритуальные убийства, радио было включено на волну, на которой передавалась программа Саманты. И свечи, и праздничный пирог в честь дня рождения покойной Анни... Столько ниточек тянется в один центр.... в прошлое Саманты Лидс. И в ее настоящее. Но где связь между помешанным на религиозной почве убийцей несчастных проституток и маньяком, преследующим радиопсихиатра?Тут был один эпизод, требовавший самого тщательного расследования. Бентс уже, наверное, сотню раз прослушивал запись голоса Анни Сигер, якобы говорящей с того света, но вновь достал эту пленку. В лаборатории ему подкинули идею, да и он сам пришел к такому же заключению, что разговор был инсценировкой. Девушка не разговаривала с Самантой в прямом эфире. Ее реплики были заранее записаны на магнитофон, и между ними были оставлены промежутки для возможных слов Саманты. Об этом говорило и то, что она не отвечала на непосредственные вопросы Саманты, и крохотные паузы между ее фразами.Кто же мог так тщательно просчитать ритм радиобеседы, знать, как будет реагировать ведущая? Не женщина ли играет в этом страшном спектакле главную роль? Но кто?Та, которая в достаточной степени ненавидит Саманту?Которая знает про Анни Сигер?Которая работает в одной связке с «Джоном»?Рик вытер платком пот с липа и мысленно позавидовал Монтойе. Этому молодому парню нипочем носить черный кожаный пиджак при новоорлеанской жаре и повышенной влажности.День начался, но не принес желанной прохлады. Бентс ощутил жажду. После кофе требовалась баночка ледяного пива, и не одна... И еще пачка «Кэмел». Ушедшая в прошлое страсть к курению и подогреванию себя спиртным не улетучилась, а, наоборот, все чаще напоминала о себе. Работа, и только работа спасала его от падения в пропасть.Бентс проверил сообщения на автоответчике. Саманта пока не просила о помощи. Потом он принялся за доставленную ему распечатку счетов за телефонные переговоры. Дэвид Росс из Хьюстона фигурировал там многократно. Он звонил Саманте из Хьюстона и домой, и на работу. Мог ли он быть «Джоном»? Вряд ли бы он оставил за собой такой явный след. Но после зарегистрированных звонков со своего сотового он имел возможность позвонить из любого уличного автомата. В его настойчивости ощущалась и злость на бросившую его подружку, и уязвленное самолюбие.Вот еще один кандидат в маньяки.Телефон зазвонил как раз вовремя, то есть тогда, когда Бентс собрался немного расслабиться. Голос напарника на этот раз был серьезен:– Кажется, на этот раз мы вляпались по самые уши. Сериал продолжился. Я на пути в гостиницу «Ройял», площадь Сент-Пьер. Найдена неизвестная. Задушена. С цепочкой глубоких ран на шее. Горничная решила убрать номер, проигнорировав табличку «Не беспокоить», так как оплаченное время истекло. Малый, тот, кто оплачивал комнату, конечно, смылся, но, на наше счастье, ночной портье запомнил его приметы. Буду там минут через десять.– Там и встретимся. – Бентс положил трубку на рычаг, не рассчитав силу, и чуть не расколол хрупкий аппарат. До недавнего времени телефоны в полиции устанавливали по-массивнее и покрепче.Дай-то бог, если в тучах наметился просвет, если мерзавец наконец-то засветился.
Усаживаясь вновь за компьютер в своем кабинете, Саманта ощутила нервную дрожь. Что, если «Джон» передаст ей, каким способом он намерен осуществить свои угрозы? Не столько сама опасность, сколько ее ожидание было страшнее всего. И в голове вертелись проклятые фразы, произносимые бархатным голосом: «Тебе надо знать, что вина за все происходящее лежит на тебе. Кайся в своих грехах и умоляй о прошении».Слава богу, Тай был сейчас рядом, в ее гостиной. Он сидел на диване, водрузив ноутбук на колени, и просматривал ее старые, еще хьюстонские файлы, а его огромная старая овчарка распласталась уютно на полу, изредка, но добродушно рыча на Харона.Часть утра они потратили на то, чтобы съездить в город и перегнать из студийного гаража ее машину. На выходных Саманта могла расслабиться, но желанного покоя она не ощущала. Сперва она думала, что появление именного торта со свечами и есть удар, который «Джон» грозился нанести по ее психике, но сейчас интуиция подсказывала ей, что этим он не ограничится. Торт в студийном буфете – только вершина айсберга, а невидимая его масса еще прячется в глубине.Такое количество тайн окружало ее, что у Саманты опускались руки. И некому было переложить на плечи их разгадку.Тай вторгся в ее жизнь метеором и привнес в давнюю историю много неясного. Он убежден, что Анни Сигер убита, а ее убийца сумел ловко замести следы. И бывший полицейский детектив, как странствующий рыцарь, направился искать и разоблачать убийцу почему-то туда, куда переехала Саманта Лидс.Она не очень-то верила в версию убийства Анни и в его благородную миссию. Однако Саманта, по женской слабости, отдалась ему дважды и терпит его присутствие в доме наряду с его собакой, словно официально признанного жениха. Не слишком ли она поторопилась, не слишком ли быстро привязалась к человеку, о котором ничего не знала, кроме того, что он сам о себе говорит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37