– Эй, парень! – весело окликнул Бью мальчика, одетого в куртку грума и узкие панталоны, обрадовавшись при виде одного из слуг. – Окажи мне услугу, будь хорошим мальчиком, открой мне ворота.
Мальчишка поднял взгляд, искоса взглянув на него, и Бью увидел, что неожиданное требование удивило его. Парень так и застыл посреди дороги, сцепив руки за спиной и подняв одну ногу, будто собираясь пнуть камень.
– Это вы мне, сэр? – наконец спросил он.
Бью оказался прав. Мальчишка не страдал от избытка ума.
– Если рядом с тобой нет близнеца, то, полагаю, я обратился именно к тебе. Ну, давай действуй, просьба ведь совсем простая. Подойди и отопри ворота. Ты ведь можешь это сделать, правда?
Мальчик покачал головой, опустил левую ногу на землю, будто такое усилие, как покачивание головой, лишило его чувства равновесия.
– Нет, сэр, не могу! Мы в осаде, не знаю, что это такое. Мисс Уинзлоу велела мне никому не отпирать ворота, ни одной душе. Два раза сказала.
– Мисс Уинзлоу? – переспросил Бью, смущенный и рассерженный. Ясно, тут есть что-то, чего он не учел. Нил, черт бы его побрал, должно быть, забыл сказать, что в поместье живет какая-нибудь тетушка или бедная родственница, быстро сделал он свой вывод, хоть и неправильный. Да к тому же эта эксцентричная особа, вспомнил он, судорожно соображая, как ему теперь поступить. В осаде? Кого же ждала эта престарелая дама? Нового нашествия французов? Бони надежно заточен на своем острове на протяжении всех этих лет и почти при смерти, если верить слухам.
– Так ты говоришь в осаде, парень? – уточнил Бью, слезая с повозки и подходя к воротам.
Он взглянул сквозь решетку на аллею, но крутой поворот дороги и высокие деревья не позволяли рассмотреть его новый дом. С холма вид был бы лучше, и все же дом можно было рассмотреть, проехав к нему по аллее. Что и собирался сделать Бью в ближайшие пять минут.
– А когда же началась эта осада, милый? Сколько времени вы уже в заключении за этими стенами – несколько месяцев?
Мальчик покачал головой, возя носком своего нечищеного сапога по гравию.
– Не-а. Только с утра сегодня, сэр. Мисс Уинзлоу собрала нас всех и сказала, что мы не должны пускать никого, какой бы дрянной человек ни постарался выволочь нас за уши. Молли говорит, будто он вовсе и не дрянной, а благородный человек. Высокий, как дерево, говорит Молли, и черный, как дьявол. А рука-то у него… – парень закрыл рот ладонью, глаза у него чуть не вылезли из орбит, когда он посмотрел на Бью. Он разглядывал человека с макушки до пят, как бы измеряя, правда ли он ростом с дерево.
На лице Бью проскользнула улыбка, и он отбросил все мысли о странной служанке. По крайней мере, он был прав наполовину, женщина, приказавшая закрыть ворота на замок, в самом деле особа эксцентричная. Она, конечно, не ханжа, копалась в земле, вела умные разговоры. Определенно не ханжа, хотя и с грязным пятном на носу.
– Молли, говоришь? Как интересно.
Не нужно было быть великим умником, чтобы прийти к выводу, какой сделал Бью менее чем через пять секунд. Мисс Уинтерс, ну конечно! Бью с сожалением покачал головой, удивляясь собственной глупости, тихо обозвал себя трижды дураком за то, что сразу не понял: мисс Уинзлоу лгала ему. Он так много лет держал в тайне свои намерения только для того, чтобы выболтать их какой-то незнакомой женщине всего двадцать четыре часа назад! И эта женщина живет в его доме!
Улыбка исчезла с лица Бью, когда понял, что он мог и не знать об этой женщине, Нил Уинзлоу обязан был знать о ее существовании. Как мог этот негодяй так поступить со своей родственницей? Оставить ее здесь, беззащитную, ничего не ведавшую, до прихода нового владельца поместья? Предоставив ей самой разбираться с Бью, как будто ему остается что-нибудь другое, черт возьми! Конечно, он не смог бы выбросить странную молодую женщину на дорогу, чтобы она заботилась о себе самостоятельно. Возможно, она заночевала бы в разрушенной церкви, простудилась бы и умерла. О, нет. Ради всех святых, такое он никогда не взял бы на свою совесть!
Бью поднял правую руку ко лбу, пытаясь собраться с мыслями, и решить, как ему поступить дальше. Он мог бы вернуться в Уинчелси, предположил он, и там дождаться приезда Бриджит. Имея рядом дружелюбную ирландку, он казался бы менее опасным, так рассуждал Бью, не таким чудовищем, каким выглядел вчера, заявляя о своем праве на владение поместьем и обзывая вором старшего Нила Уинзлоу, а младшего – безрассудным игроком. Он оскорблял ее родственников, а она только соглашалась с ним. Тут не может быть никакой любви между родственниками, даже если Нил предоставил ей дом.
Отчаянная особа эта мисс Розалинда Уинзлоу! В ответ на его, безусловно, потрясающее сообщение она и глазом не моргнула, только поспешила придумать, как выпутаться, и быстро ретировалась. Должно быть, она поспешила домой, чтобы сочинить план защиты от его «осады». Как будто запертые на замок ворота могут заставить Боумонта Ремингтона вернуться в Лондон, как побитую собаку! Значит, она хочет драться с ним, так? Бью не будет дожидаться Бриджит. Он не из тех, кто прячется за женскими юбками. Он решит все сейчас, этим утром, и покончит с этим.
Бью снова взглянул через решетку ворот, оценивая, насколько пригоден для него мальчик в качестве слуги. Его взору представилось жалкое зрелище. Парень был втрое легче Бью и почти вдвое моложе. Он снова принялся пинать камень, без всякого выражения на лице, будто и не догадывался, что за ним наблюдают.
Сражение было бы нечестным.
– Эй! – снова окликнул его Бью, снимая шляпу. – Как тебя зовут?
– Кайл, – ответил мальчишка, склонив голову на плечо. Зачем этому человеку нужно знать его имя, удивился он. Редко кто спрашивал его имя. Посетители в поместье Уинзлоу бывали лишь иногда. Лишь мистер Нил со своими буйными дружками останавливался на ночь по пути куда-нибудь. Все они говорили ему: «Эй, парень, возьми мою лошадь» или «Ну ты, что рот разинул, вытри мою кобылу как следует, насухо, не то хуже будет». Никто никогда не спрашивал его имени. Люди или знали его имя, например в поместье и в Уинчелси, либо оно было им безразлично. Может, ему нужно послушать этого человека, кажется он достаточно безобидным.
– Я говорю, Кайл – хорошее имя, очень редкое. Как ты думаешь, я смог бы сегодня утром встретиться с мисс Уинзлоу?
Улыбка Бью была такая обаятельная, широкая, сверкающая белоснежными зубами. Именно такая улыбка и снилась сегодня Молли в ее девичьих снах.
– Видишь ли, я проскакал всю дорогу сюда от самого Лондона с новостями от мистера Уинзлоу.
– Мистера Нила? – спросил Кайл, оставив камень, и подошел к запертым воротам.
Почему же он раньше об этом не подумал? Молли сказала, что такой высокий, смуглый мужчина один в Восточном Суссексе. Очевидно, их, по меньшей мере, двое.
– Мисс Уинзлоу сказала, будто отдала бы годовой урожай, лишь бы узнать, что он на этот раз затеял. Так он вас точно послал?
– Вот тебе крест, – ответил Бью, чуя скорую победу, хотя от слов мальчика у него сжалась челюсть.
Ситуация становилась удручающей. Убого одетая мисс Розалинда Уинзлоу, встреченная им накануне, оказалась сестрой богача Нила, а вовсе не бедной родственницей. Когда такие известия попадают к человеку, предварительно осведомленному, возможно, нет необходимости предрекать эффект, который окапало бесхитростное признание паренька на Боумонта Ремингтона. Кривая усмешка пересекла его красивые полные губы, когда он вспомнил шутку, которую сыграл с ним Нил Уинзлоу, согласившись поставить на карту владение поместьем Уинзлоу. Ясно, любви между членами семьи Уинзлоу нет.
Ничего поразительного в таком выводе для Бью не было. Безусловно, Нил Уинзлоу не был хорошим человеком, но продать имение, не посоветовавшись с сестрой, ни слова не сообщив ей о своих планах! Использовать свое право владения на землю, чтобы увеличить ставку в азартной игре, зная, что позволяет по суду лишить права собственности своего кровного родственника – с таким человеком все ясно, он не достоин даже презрения! Так думал Боумонт Ремингтон, с каждым мгновением все больше начиная чувствовать себя не столько героем-конкистадором, сколько хамом, покушающимся на чужие владения. Это чрезвычайно неприлично, и он не мог согласиться на роль бессердечного захватчика.
Все же неприятная мысль о мисс Уинзлоу, неожиданно лишившейся имущества, не могла надолго удержать его от заветной цели. Документы на владение родовым гнездом лежат в кармане его куртки, и он не собирается быть как ячмень на глазу. Мисс Уинзлоу родом из богатой семьи, она сможет выбрать себе другое имение, которым будет управлять. Если первое впечатление от встречи с этой женщиной не обмануло Бью, она превратит жизнь своего брата в настоящий ад.
Неизвестно, согласился бы Кайл с мнением Бью о Ниле Уинзлоу. Паренек полагал, что мисс Уинзлоу будет рада получить новости о своем брате. Этот высокий человек, должно быть, прибыл сюда, чтобы сообщить им, что мистер Нил скачет сломя голову в поместье Уинзлоу, желая спасти всех. Это было бы хорошо, ведь Кайл собирался отправиться сегодня после обеда в Уинчелси навестить свою матушку, как делал обычно по четвергам. В четверг она всегда, готовила хлебный пудинг, а Кайл очень любил лакомства, которыми потчевала его мать.
Кайл, приняв, очевидно, второе важное решение в своей жизни – первое было жениться на Молли, когда подрастет, – полез в карман своей куртки, вытащил огромный ключ и открыл ворота незнакомцу. Довольный успехом, Бью надел шляпу, вскочил на сиденье повозки, насколько ловко это может сделать человек с одной здоровой рукой, стегнул лошадей и въехал в ворота. Кайл бежал впереди. Бью подумал, что хотя парень и не обладает большим умом, свое дело он знает.
Повозка остановилась, Кайл подбежал к лошадям. Бью спрыгнул с повозки на дорожку аллеи и бросил взгляд на дом, в котором родился. Все было так, как рассказывала ему в детстве Бриджит: необыкновенно красивое место. Построенный менее ста лет назад особняк Уинзлоу – нет, мысленно поправил он себя, особняк Ремингтон – поражал своим великолепием. Четырехэтажное здание было сложено из розового кирпича с отделкой из дерева, выкрашенного в белый цвет. Портик высотой в два этажа расположен посредине перекладины в виде буквы Н, его изящные линии вызывали восхищение замыслом архитектора.
Бью медленным взором окинул дом, любуясь аллеей, фонтаном, находившимся в центре аккуратно подстриженного газона. Низкие бортики фонтана в виде рыбы украшали яркие цветы.
Бью заломил шляпу на макушку, его темные кудри упали на лоб. Уперев правую руку в бедро, он задорно улыбнулся и сказал:
– Я умер и вознесся на небеса.
– Пока еще нет, мистер Ремингтон.
Бью сразу узнал голос мисс Розалинды Уинзлоу, раздавшийся у него за спиной. Он обернулся и увидел девушку, стоявшую в дверном проеме с охотничьим ружьем в руках, длинный ствол которого был нацелен ему в сердце.
– Если только вы не покинете мои владения в ближайшие десять секунд, – продолжала она, убедившись, что он обратил на нее внимание, – я была бы счастлива выполнить первую часть вашего заявления. Вторую часть я оставляю Господу Богу, который примет вас, несомненно, с большей радостью, чем я.
В этот момент Боумонт Ремингтон, не думая о своей бессмертной душе, принял решение жениться на мисс Розалинде Уинзлоу. Ему оставалось только одно – предотвратить выстрел, чтобы сделать этой необычной девушке предложение.
Глава 5
Бью был переполнен идеями, как лишить мисс Уинзлоу опасного оружия. Он быстро отбросил связанные с применением силы или с прямой конфронтацией. По сути, за пять секунд он рассмотрел и отбросил около десяти идей, выбирая, как безболезненно для обоих изъять из рук Розалинды ружье. В самом деле, вдруг оно выстрелит! И ей, бог знает почему, удастся попасть в цель!
– Доброго вам утречка, мисс Уинзлоу, – радостно воскликнул он, снимая шляпу и отвешивая поклон. Он поступал вопреки совету Уодроу – вспомнил язык своей юности. – Прекрасный денек для смерти.
Розалинда нахмурилась, смущенная откровенностью Бью так же, как и его внешне хладнокровным отношением к своей судьбе. Ему полагалось бы разбушеваться или, наоборот, пасть на колени и умолять сохранить ему жизнь. Может, он не понял? Дуло охотничьего ружья дернулось, прежде чем она успела нацелить его ему в сердце. Конечно, он все понял, негодяй. Он блефует! Если он хоть на миг подумал, будто ему удалось обмануть ее своим хладнокровным заявлением, то его ждет суровое разочарование.
– Смерти, мистер Ремингтон? – ответила она, собираясь с силами. – Значит, вы понимаете, что я готова выстрелить из этого оружия?
Бью сделал пару осторожных шагов в ее сторону, не отрывая своих смеющихся синих глаз от ее лица. Сражение началось, но оно приобрело иные нотки. То было сражение двух умов. С каждым мгновением ему все больше и больше нравилась эта молодая женщина. Он отметил для себя, что ее волосы выглядели очаровательно. Солнечный свет создавал ареол вокруг распущенных светлых локонов.
– Я признаю все, мисс Уинзлоу, за исключением поражения. Я вернулся домой после многолетнего отсутствия, и если бы мне пришлось закончить мое воссоединение с этой землей, пролив свою кровь, так тому и быть. Смерть от вашей очаровательной руки стала бы моим последним благословением. Делайте свое дело, дорогая противница, – сердечно предложил он, отведя правую руку в сторону, словно призывая ее выстрелить в него. – Я больше ничего поделать не могу.
Ствол охотничьего ружья опустился на широкие ступени.
– Ах, горе мое, – с некоторым раздражением промолвила Розалинда, вручая ружье хихикающей Молли. – Нет ничего более грустного на свете, чем шумный ирландский страдалец, даже если он заявляет, что по рождению – англичанин. Идите сюда, мистер Ремингтон. Полагаю, нам нужно кое-что обсудить, если пообещаете мне не обременять наш разговор жалобами и бессовестной лестью.
Бью тонко улыбнулся, едва сдерживаясь, чтобы не ударить себя в грудь с победным кличем, поднялся по лестнице, перескакивая через две ступеньки. Он последовал за Розалиндой Уинзлоу – постоялицей или будущей женой – через холл, выложенный зеленой и белой плиткой, и вошел в салон на нижнем этаже, меблировка которого немедленно заставила его ощутить себя здесь неуместным гостем.
Когда Бью перевел взгляд с мебели, обитой розовой и зеленой тканью, на изящных фарфоровых пастушек, стоящих на каминной полке, вазы, полные весенних цветов, занавеси на высоких окнах, выходящих во внутренний дворик, то осознал, что, хотя по закону это его дом, он выглядит странно в этой дамской комнате и чувствует себя так же уютно, как бегемот в мышиной норке.
– Ах, присядьте же, пожалуйста, мистер Ремингтон, – раздраженно предложила Розалинда, сердясь на себя за то, что у нее перехватило дыхание. Боумонт Ремингтон оказался таким огромным, что заполнил собой всю комнату, от одного его присутствия здесь, казалось, не хватало воздуха. – Я позвоню, чтобы принесли лимонад, и мы сможем перейти к делу. Молли! – крикнула она в сторону холла. – Ты назначена на роль дуэньи, если помнишь. Иди сюда, будь так добра.
– Да, мисс. Сейчас, мисс. Вот и я, мисс, – сказала Молли, делая реверанс. Она направилась к креслу с высокой спинкой, стоящему в углу, так медленно, что это разгневало ее хозяйку, а у Бью вызвало улыбку.
– Привет, Молли, – сказал он, подмигивая служанке. – Хочу заметить, что тебе очень к лицу это платье.
Комплимент вызвал яркий румянец на щеках Молли, награда, к которой присоединилась еще одна – он заметил, как от его слов Розалинда тоже зарделась. Бью оказался прав относительно того, как будет выглядеть эта странная девица, если ее умыть и переодеть. Все еще легкая как перышко – ветер дунет, и она улетит, – сейчас, одетая в муслиновое платье и с распущенными волосами, она гораздо больше отвечала его представлениям о леди. Уже не первой молодости, мисс Розалинда Уинзлоу все еще привлекательная особа, а познав любовь мужчины, она еще и округлится.
– Риггз скоро подаст чай, – произнесла Розалинда, не сознавая, что Бью смотрит на нее оценивающим взглядом.
Она присела на краешек деревянного стула, а Бью предложила расположиться на диване. Он благодарно кивнул и опустился на мягкие диванные подушки. Колени Бью оказались на уровне подбородка, а повязка на руке делала его трогательно беспомощным.
– Ради всех святых, – воскликнул он, пытаясь освободиться. – Эти подушки меня задушат.
Мысленно видя перед собой доску, Розалинда разделила ее жирной чертой и на одной стороне записала большой плюс в свою пользу, полагая, что нанесла Бью сильный удар и существенно сравняла их шансы в игре. Диван, хотя и выглядел удобным, давно превратился в ловушку для непосвященных. Вид противника, зажатого в диванных подушках, очень порадовал Розалинду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17