— То есть он решил на тебе жениться?
Трейси украдкой взглянула на отражение Элисон, которая наконец закончила поправлять безукоризненную прическу.
— Пока, — сказала Элисон.
— Пока, — эхом откликнулись Бет и Трейси, когда Элисон уже выходила из туалета.
— Фил подарил тебе кольцо? — спросила Бет, когда дверь была плотно закрыта. — По-настоящему?
— Нет, это только для ушей Элисон, — призналась Трейси. — Фил дал мне коробочку для колец. Внутри лежал медиатор для игры на гитаре.
— Как медиатор?
Трейси заговорила голосом Фила, пытаясь превратить свое разочарование в шутку:
— «Это мой первый медиатор. Я не знал, что он не нужен для бас-гитары». — Трейси сделала такую же точно паузу, какую сделал он, когда заметил, что она не обрадовалась подарку. — «Слушай, он очень много значит для меня». — Трейси продолжила своим голосом: — Так что этот медиатор много значит для него. Понимаешь, он живет своей музыкой и своими новеллами. Он просто не думает о таких материальных вещах, как кольца.
Бет не сказала ни слова в ответ.
— Но он действительно не думает об этом, — настаивала Трейси.
Она показала Бет медиатор, в котором Фил просверлил дырочку, и теперь он на цепочке висел у нее на шее.
— Слушай, тебе Элисон на нервы не действует?
При этих словах Бет снова ожила.
— Ты даже не представляешь как. На той неделе она начала встречаться с новым парнем. Он звонил сюда по шестьсот раз в день. В четверг он водил ее обедать и еще ждал на улице после работы. В пятницу она дала ему отставку.
— Чушь! — сказала Трейси и убрала тушь для ресниц.
— Вот тебе и чушь. И он вовсе не сумасшедший. Он крупный ортодонт из Такомы, — добавила Бет. — Могу поклясться, что она их околдовывает. И я думаю, что она охотится за Маркусом.
Истеричная сверх меры, с жутким вкусом, когда дело касалось мужчин. Бет завела убийственный для ее карьеры служебный роман с Маркусом. Теперь она постоянно терзалась из-за этого. Трейси считала, что Бет скорее всего права насчет отношений Маркуса и Элисон, но не было никакого смысла признавать это.
— Знаешь, лучше всего для тебя поднести ей Маркуса на блюдечке с голубой каемкой.
— Ну нет! — возмутилась Бет. — То есть он, конечно, не подарок. Но я его люблю. — Она промокнула губы и собралась уходить. — И вообще он не мой, и я не могу его отдать.
— Ну так пусть она его получит. Они друг друга стоят.
— Но я…
Трейси не могла поверить, что Бет все еще переживает из-за Маркуса.
— Слушай, Бет, он же тебя использовал и бросил! Ты должна его просто ненавидеть. — Трейси принялась швырять косметику в сумку. — Почему парни так ведут себя? Питер с моей подругой Лаурой? Фил со мной? И этот подонок Маркус с тобой? Почему они такие эгоистичные и инфантильные?
Они энергично шли по коридору.
— Потому что нам нравятся трудные задачи, — хмыкнула Бет. — Если бы Фил и Маркус все время делали то, что мы хотим, нам стало бы скучно.
Конечно, Бет была совершенно ненормальной, но Трейси пришлось признаться себе, что она понимает, что имеет в виду подруга.
— Надо смотреть правде в глаза. Если мы чего-то добиваемся от парней, с которыми трудно, мы чувствуем, что чего-то стоим. Понимаешь, с Маркусом я всегда чувствую себя так, словно если добьюсь его любви, то я лучше других.
Трейси подумала о Филе и о том, насколько с ним трудно. Затем вспомнила Джона и его просьбу. Может быть, он и прав. Смогла бы она сделать это? Сработает ли этот план? Трейси вздохнула.
— Иногда я думаю, что мы просто мазохистки. Ну а Маркус уж точно садист.
— Оставь в покое Маркуса, — сказала ей Бет. — Посмотри на своего Фила! Он тебя не стоит, Трейси. Я признаю, что он симпатичный, но он тебя не стоит. И он не способен на серьезные отношения.
Бет схватила медиатор, болтающийся на шее Трейси.
— Мне тебя просто жаль, — добавила она.
— Не знаю, — сказала Трейси, чувствуя прилив вдохновения. — Я придумаю, как его образумить. И одновременно сделаю из этого отличную статью.
Они подошли к углу, на котором должны были расстаться.
— Не ставь на это, — посоветовала Бет.
Трейси улыбнулась.
— Я почти поспорила, — ответила она подруге.
Глава 9
Джон сидел в своем кабинете, а из сотни стеклянных кабинок, занятых его сотрудниками, доносились телефонные звонки, тихое гудение принтеров и постукивание клавишей. Он устал от посещения мачех, от изнурительной работы над проектом, от поздней встречи с Трейси и от спора в супермаркете. Но сейчас он должен был собрать все силы, чтобы сосредоточиться. Ведь это его отдел, его королевство. Группа ребят из «Микрокона» глубоко погрузилась в обсуждение суперсложных проблем, а Джон, который должен был осуществить руководство проектом, с трудом держал глаза открытыми.
Джон поднял голову и увидел, что к его кабинету направляется Саманта. Его королевство распалось быстрее, чем вирус «ай-лав-ю» разрушил почтовую систему «Филипино». Он вспомнил, что он победитель среди неудачников. Его унижение неотвратимо приближалось к нему. В Саманте было что-то, перед чем не мог устоять ни Джон, ни другие парни. Стройная, рыжеволосая, очень компетентная и жесткая на работе, обаятельная и непосредственная, одним словом, настоящий сексуальный магнит. Ему хотелось описать каждую из ее веснушек как часть созвездия, сверкающего на ночном небе. Не говоря уже о ее ногах: длинных, стройных, с идеальными пропорциями.
Саманта занималась в фирме маркетингом. Многие из ее коллег были просто пустое место, она умна, с острым чувством юмора, очень похожа на Трейси. В первый раз он встретил ее на конференции по продажам. В аудитории было не меньше трехсот человек, большинство же составляли чопорные чиновники, но Джон глаз не мог отвести от Саманты с той минуты, как она вышла на сцену и начала свое выступление с безумного анекдота о карлике и стиральной машине. Она не только раскачала публику, но ухитрилась в то же время остаться строгой деловой дамой. Даже сейчас, вспоминая это, Джон не удержался от смешка. У нее был вкус. Атмосфера вокруг нее была магической. Она производила поразительное впечатление. Никто из тех, кого знал Джон — даже Трейси, — не смог сочетать такие несочетаемые вещи и сделать это органично. Многие месяцы он незаметно наблюдал за ней, пока наконец набрался храбрости и стал садиться рядом на совещаниях. Он писал ей забавные записочки, и она смеялась. Однажды он сел рядом с ней в кафетерии и тогда же пригласил ее на свидание. Она согласилась, но оставила его с носом.
И теперь, увидев ее в двери своего кабинета, Джон хотел только одного: чтобы ему не пришлось с ней общаться. Она была вовлечена в дискуссию со своими маркетинговыми яппи. Все такие прилизанные. Все модное, ничего истинного. Джону стало не по себе, но он отчаянно надеялся, что его сотрудники ничего не заметят. Она не сможет притвориться, что не видит его. Если бы он мог мгновенно исчезнуть или спрятать голову под на сто процентов натуральное ковровое покрытие, которым гордилась фирма, или превратиться в устрицу… Но у него не было ни малейшего шанса.
— Привет, Джон, — спокойно сказала Саманта.
Она продолжила путь и глазом не моргнув, ее длинные ноги выглядели как символ удаляющейся мечты.
— Привет, Сэм, — ответил Джон голосом, который почему-то оказался на целую октаву выше его естественного.
Черт! Ее небрежность даже хуже равнодушия. Теперь он понял, что она абсолютно все забыла.
Вдруг Саманта остановилась.
— Да, кстати. Извини насчет субботы, — бросила она через плечо, как будто только что вспомнила об этом. Что ж, это могло быть правдой.
— Насчет субботы? — переспросил Джон, овладев голосом. Ведь он тоже имел право забыть.
— Я не была уверена, мы договорились или нет, но я так устала и была…
— Забудь об этом, — оборвал ее Джон.
Он скрылся в кабинете, но слышал шум голосов за дверью и слова Денниса:
— Люди, что же Саманта сделала с Джоном, если она извиняется?
Кто-то отпустил следующую остроту, и все рассмеялись. Зазвонил телефон, и Джон подпрыгнул от неожиданности. Он не хотел брать трубку, но не мог себе этого позволить. Могла звонить Белла, его босс, с новой информацией о финансировании «Парсифаля». Джон поднял трубку.
— Ты любишь сюрпризы? — послышался голос Трейси.
— Давай, я готов к новым ударам, — вздохнул он.
Все, что угодно, подойдет, чтобы отвлечься от пережитого унижения.
— Что, если я скажу, что я не Трейси? Что это Мерлин, и я принимаю твое предложение?
Марлон? Брандо или Перкинс? Джон так устал, что в голове у него путались мысли. О чем она толкует? Неужели он впал в отчаяние прошлой ночью, напился и сделал ей предложение? Ему стало неловко. Неожиданно в голове посветлело. Превращение! Джон бросил бумаги, которые держал в руках на стул, и сел.
— Трейси! Я сделаю все, что ты скажешь. Абсолютно все.
— Прежде всего мы должны купить тебе приличную одежду, — сказала она.
Джон не мог не вспомнить Эмерсона: «Никогда не доверяй планам, если для их реализации требуется новая одежда». Тем не менее он ответил:
— Моя кредитка в твоем распоряжении.
— И тебе нужно изменить прическу.
«Да я бы изменил всю голову», — подумал Джон, но вслух прозвучало:
— Трансплантация волос или только цвет? Я сделаю все, что захочешь.
Трейси хихикнула. У нее это получалось очаровательно.
— Для начала подойдет модная стрижка. И тебе придется начать работать.
— Никаких проблем. Я умею работать. Я только и делаю, что работаю.
— Ты же понимаешь, что я имею в виду спортзал, — возразила Трейси. — Во-первых, ты станешь подтянутым, во-вторых, начнешь встречаться с людьми. Так. Значит, это решено. Но для начала тебе нужно избавиться от домашнего автоответчика. И от электронной почты.
Она определенно сошла с ума: он руководит исследовательским отделом, работает над суперпроектом.
— Что? Но как я же буду получать…
— В этом-то все и дело. Правило номер один: недоступность.
— Может быть, для женщин. Но весь смысл моей работы в контактах.
— Последние шесть лет ты ничем не занимался, кроме своей работы, — напомнила Трейси. — Ты же собирался изменить свою жизнь, чтобы нравиться женщинам.
Джон вспомнил о Саманте.
— Ладно, ладно, — сдался он. — Просто скажи мне эти правила.
— Правило номер два: непредсказуемость. Ты должен избавиться от часов.
Джон начал расстегивать ремешок.
— Они немодные, да? Мне нужно носить другие? Коллекционные?
Трейси застонала в ответ.
— Да нет же! Крутым парням вообще не нужны часы. Они появляются или безобразно поздно или неудобно рано, но никогда не приходят вовремя. Дальше: никаких логотипов. Ни маленьких крокодильчиков, ни бумерангов. Если люди захотят почитать, пусть покупают «Таймс», а не пялятся на твою грудь. И выброси свой микроконовский гардероб.
— Но я не всегда ношу фирменные вещи «Микрокона», — обиженно сказал Джон.
Он опустил голову и посмотрел на свою грудь. Там было написано: «С дискеты на жесткий диск за шестьдесят секунд». Может быть, он не совсем прав. Он ведь почти не обращал внимание на то, что носил.
— Не всегда, если ты, конечно, спишь голым, — парировала Трейси. — Но когда бы я тебя ни встретила, ты всегда с клеймом. Это просто убожество.
Может, она и права.
— Я надену обычную рубашку, — пообещал Джон.
— Вот твое домашнее задание: завтра ты пойдешь на работу без часов и не в микроконовских тряпках. Потом мы с тобой встретимся в семь часов у тебя.
Джон всегда хорошо учился. Он получал высшие оценки и решал трудные задачи. Только в личной жизни он терпел полное фиаско.
— Это что, тест? Я должен опоздать? Или прийти раньше?
— Вовремя, — сурово сказала Трейси. — Не играй в эти игры со своим алхимиком.
Джон положил трубку и крутанулся в своем рабочем кресле. Победа! Скоро все Саманты мира и их веснушки будут у его ног.
Глава 10
Трейси вошла в свою квартиру и чуть не упала в обморок от запахов розмарина и тимьяна. У нее тут же потекли слюнки. Трейси никогда не держала в доме никакой еды, потому что когда еда есть, ее съедаешь. С этим невозможно бороться.
— Привет, подружка. Наконец-то ты пришла, — пропела Лаура.
На столе стоял новый китайский фарфор, в вазочках лежали салаты, и Лаура приоткрыла духовку ровно настолько, чтобы Трейси могла увидеть, что там готовится что-то ужасно вкусное.
— Я не знала, как ты относишься к утке, поэтому приготовила цыпленка с апельсинами, — сказала Лаура.
Трейси нахмурилась. Хотя она и не знала, что именно приготовила Лаура, она понимала, что на это ушли часы. Трейси умирала с голоду, но все равно беспокоилась. Насколько она знала, Лаура не выходила из дома последние три дня. Кроме того, никому из них не нужно так много калорий.
— Слушай, ты не можешь так продолжать, — сказала Трейси, садясь за стол.
Лаура достала из духовки маленькое блюдо. На нем лежал крошечный кусочек хлеба, смазанный чем-то и украшенный листиками петрушки.
— Попробуй сырный бутербродик, — жизнерадостно предложила Лаура, совершенно игнорируя слова Трейси.
Она уже выпила красного вина и налила бокал подруге. Трейси не смогла удержаться, хотя понимала, что завтра утром будет себя ненавидеть. Странно, уже через пару дней они начали вести себя, как супруги со стажем.
— Лаура, это невозможно, — сказала она, засовывая бутербродик в рот.
После этого Трейси могла издавать только довольное чмоканье, так было вкусно. Все мысли о диете вылетели у нее из головы.
— У нас на обед эти штучки? — спросила она.
— Не беспокойся, — рассмеялась Лаура. — Все остальное так же вкусно.
И Лаура говорила правду. Трейси смогла прийти в себя только после пирога с фруктами и с сыром, который ее гостья приготовила на десерт. Только тогда — переполненная едой и чувством вины — она принялась качать головой.
— Мы с тобой растолстеем. Я не могу есть такую калорийную пищу каждый вечер.
— Не говори глупости, — сказал Лаура. — Что тут такого калорийного? Немного сметаны, трюфеля, гусиная печенка и сыр. — Она подмигнула. — Я же не пеку пирожные.
Но с таким же успехом могла бы и испечь. Кухня Лауры отличалась повышенной калорийностью.
С некоторым трудом Трейси встала из-за стола и дотащила свое тело до дивана. Она объелась.
— Ладно, — сказала Трейси. — Слушай мой приговор. Я закрываю сковородки на замок, и с этого момента мы проводим обеденное время в спортзале.
— Я не на такой дружеской ноге со спортивным залом, чтобы так фамильярно называть его, — фыркнула Лаура. — Я не хожу в спортивные залы.
— Ты не ходишь в них в Сакраменто, а здесь ты ходишь, — объявила ей Трейси. — И ты должна готовить еду — нельзя зарывать такой талант в землю. Тебе нужно поискать работу по обслуживанию званых обедов. А еще лучше устроиться работать поваром. Тебе всегда этого хотелось.
— Эй, подружка, ты производишь свой опыт не надо мной, — ответила Лаура. — Твой объект — Джон, хотя и в этом я не вижу ничего хорошего. Это кончится слезами, как часто говорила моя мама.
— Твоя мама также говорила, что секс — неприятная вещь, — возразила Трейси, пытаясь в то же время найти то место, где еще несколько дней назад была талия. Сейчас ей недостаточно было расстегнуть верхнюю пуговицу, пришлось до конца открыть «молнию» на слаксах. — Джон умолял меня согласиться на это.
— Да? Но разве ты не понимаешь, что каждый шаг, который ты сделаешь, будет отрицанием его личности. Может, моя мать в чем-то и заблуждалась, но существует старое китайское изречение: «Почему он меня так ненавидит? Я никогда ничего для него не делал». И это чистая правда.
— Не говори глупости, — сказала Трейси. — Джон будет благодарен за все, что я сделаю, чтобы помочь ему.
— Да? Вспомни, как ты пыталась стать моим диетологом.
— Но ты же меня об этом не просила! И я перестала!
— Слушай, даже если не обидится Джон, начнет обижаться Фил. Ты будешь слишком много внимания уделять другому.
— Ты что, шутишь? — искренне удивилась Трейси и тут же задумалась, зайдет ли сегодня вечером Фил, который сказал, что в принципе может и заглянуть. — Фил вообще не обращает внимания на то, что я делаю. Я буду только рада, если он начнет ревновать.
— Посмотрим, — не стала спорить Лаура и замигала, как сова. Трейси ненавидела, когда подруга строила из себя самую умную.
— Посмотрим. Может быть, он и не будет. Но в спортзал мы пойдем, — настаивала Трейси. — Бет и еще несколько девушек с работы ходят заниматься три раза в неделю. И мы будем ходить с ними.
Она встала и положила руку на возвышающееся над ней плечо подруги.
— Ты будешь потрясающе выглядеть на «Стармастере».
В зале гремела музыка семидесятых, под которую девушки старательно потели на тренажерах.
— Сьюзен встречалась с парнем, а как дошло до дела, выяснилось, что у него парик, — сказала Сара, одна из молодых журналисток «Сиэтл тайме».
— От этого можно засохнуть, — ответила Бет.
— Как это засохнуть? — отозвалась Трейси, занимающаяся «греблей».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Трейси украдкой взглянула на отражение Элисон, которая наконец закончила поправлять безукоризненную прическу.
— Пока, — сказала Элисон.
— Пока, — эхом откликнулись Бет и Трейси, когда Элисон уже выходила из туалета.
— Фил подарил тебе кольцо? — спросила Бет, когда дверь была плотно закрыта. — По-настоящему?
— Нет, это только для ушей Элисон, — призналась Трейси. — Фил дал мне коробочку для колец. Внутри лежал медиатор для игры на гитаре.
— Как медиатор?
Трейси заговорила голосом Фила, пытаясь превратить свое разочарование в шутку:
— «Это мой первый медиатор. Я не знал, что он не нужен для бас-гитары». — Трейси сделала такую же точно паузу, какую сделал он, когда заметил, что она не обрадовалась подарку. — «Слушай, он очень много значит для меня». — Трейси продолжила своим голосом: — Так что этот медиатор много значит для него. Понимаешь, он живет своей музыкой и своими новеллами. Он просто не думает о таких материальных вещах, как кольца.
Бет не сказала ни слова в ответ.
— Но он действительно не думает об этом, — настаивала Трейси.
Она показала Бет медиатор, в котором Фил просверлил дырочку, и теперь он на цепочке висел у нее на шее.
— Слушай, тебе Элисон на нервы не действует?
При этих словах Бет снова ожила.
— Ты даже не представляешь как. На той неделе она начала встречаться с новым парнем. Он звонил сюда по шестьсот раз в день. В четверг он водил ее обедать и еще ждал на улице после работы. В пятницу она дала ему отставку.
— Чушь! — сказала Трейси и убрала тушь для ресниц.
— Вот тебе и чушь. И он вовсе не сумасшедший. Он крупный ортодонт из Такомы, — добавила Бет. — Могу поклясться, что она их околдовывает. И я думаю, что она охотится за Маркусом.
Истеричная сверх меры, с жутким вкусом, когда дело касалось мужчин. Бет завела убийственный для ее карьеры служебный роман с Маркусом. Теперь она постоянно терзалась из-за этого. Трейси считала, что Бет скорее всего права насчет отношений Маркуса и Элисон, но не было никакого смысла признавать это.
— Знаешь, лучше всего для тебя поднести ей Маркуса на блюдечке с голубой каемкой.
— Ну нет! — возмутилась Бет. — То есть он, конечно, не подарок. Но я его люблю. — Она промокнула губы и собралась уходить. — И вообще он не мой, и я не могу его отдать.
— Ну так пусть она его получит. Они друг друга стоят.
— Но я…
Трейси не могла поверить, что Бет все еще переживает из-за Маркуса.
— Слушай, Бет, он же тебя использовал и бросил! Ты должна его просто ненавидеть. — Трейси принялась швырять косметику в сумку. — Почему парни так ведут себя? Питер с моей подругой Лаурой? Фил со мной? И этот подонок Маркус с тобой? Почему они такие эгоистичные и инфантильные?
Они энергично шли по коридору.
— Потому что нам нравятся трудные задачи, — хмыкнула Бет. — Если бы Фил и Маркус все время делали то, что мы хотим, нам стало бы скучно.
Конечно, Бет была совершенно ненормальной, но Трейси пришлось признаться себе, что она понимает, что имеет в виду подруга.
— Надо смотреть правде в глаза. Если мы чего-то добиваемся от парней, с которыми трудно, мы чувствуем, что чего-то стоим. Понимаешь, с Маркусом я всегда чувствую себя так, словно если добьюсь его любви, то я лучше других.
Трейси подумала о Филе и о том, насколько с ним трудно. Затем вспомнила Джона и его просьбу. Может быть, он и прав. Смогла бы она сделать это? Сработает ли этот план? Трейси вздохнула.
— Иногда я думаю, что мы просто мазохистки. Ну а Маркус уж точно садист.
— Оставь в покое Маркуса, — сказала ей Бет. — Посмотри на своего Фила! Он тебя не стоит, Трейси. Я признаю, что он симпатичный, но он тебя не стоит. И он не способен на серьезные отношения.
Бет схватила медиатор, болтающийся на шее Трейси.
— Мне тебя просто жаль, — добавила она.
— Не знаю, — сказала Трейси, чувствуя прилив вдохновения. — Я придумаю, как его образумить. И одновременно сделаю из этого отличную статью.
Они подошли к углу, на котором должны были расстаться.
— Не ставь на это, — посоветовала Бет.
Трейси улыбнулась.
— Я почти поспорила, — ответила она подруге.
Глава 9
Джон сидел в своем кабинете, а из сотни стеклянных кабинок, занятых его сотрудниками, доносились телефонные звонки, тихое гудение принтеров и постукивание клавишей. Он устал от посещения мачех, от изнурительной работы над проектом, от поздней встречи с Трейси и от спора в супермаркете. Но сейчас он должен был собрать все силы, чтобы сосредоточиться. Ведь это его отдел, его королевство. Группа ребят из «Микрокона» глубоко погрузилась в обсуждение суперсложных проблем, а Джон, который должен был осуществить руководство проектом, с трудом держал глаза открытыми.
Джон поднял голову и увидел, что к его кабинету направляется Саманта. Его королевство распалось быстрее, чем вирус «ай-лав-ю» разрушил почтовую систему «Филипино». Он вспомнил, что он победитель среди неудачников. Его унижение неотвратимо приближалось к нему. В Саманте было что-то, перед чем не мог устоять ни Джон, ни другие парни. Стройная, рыжеволосая, очень компетентная и жесткая на работе, обаятельная и непосредственная, одним словом, настоящий сексуальный магнит. Ему хотелось описать каждую из ее веснушек как часть созвездия, сверкающего на ночном небе. Не говоря уже о ее ногах: длинных, стройных, с идеальными пропорциями.
Саманта занималась в фирме маркетингом. Многие из ее коллег были просто пустое место, она умна, с острым чувством юмора, очень похожа на Трейси. В первый раз он встретил ее на конференции по продажам. В аудитории было не меньше трехсот человек, большинство же составляли чопорные чиновники, но Джон глаз не мог отвести от Саманты с той минуты, как она вышла на сцену и начала свое выступление с безумного анекдота о карлике и стиральной машине. Она не только раскачала публику, но ухитрилась в то же время остаться строгой деловой дамой. Даже сейчас, вспоминая это, Джон не удержался от смешка. У нее был вкус. Атмосфера вокруг нее была магической. Она производила поразительное впечатление. Никто из тех, кого знал Джон — даже Трейси, — не смог сочетать такие несочетаемые вещи и сделать это органично. Многие месяцы он незаметно наблюдал за ней, пока наконец набрался храбрости и стал садиться рядом на совещаниях. Он писал ей забавные записочки, и она смеялась. Однажды он сел рядом с ней в кафетерии и тогда же пригласил ее на свидание. Она согласилась, но оставила его с носом.
И теперь, увидев ее в двери своего кабинета, Джон хотел только одного: чтобы ему не пришлось с ней общаться. Она была вовлечена в дискуссию со своими маркетинговыми яппи. Все такие прилизанные. Все модное, ничего истинного. Джону стало не по себе, но он отчаянно надеялся, что его сотрудники ничего не заметят. Она не сможет притвориться, что не видит его. Если бы он мог мгновенно исчезнуть или спрятать голову под на сто процентов натуральное ковровое покрытие, которым гордилась фирма, или превратиться в устрицу… Но у него не было ни малейшего шанса.
— Привет, Джон, — спокойно сказала Саманта.
Она продолжила путь и глазом не моргнув, ее длинные ноги выглядели как символ удаляющейся мечты.
— Привет, Сэм, — ответил Джон голосом, который почему-то оказался на целую октаву выше его естественного.
Черт! Ее небрежность даже хуже равнодушия. Теперь он понял, что она абсолютно все забыла.
Вдруг Саманта остановилась.
— Да, кстати. Извини насчет субботы, — бросила она через плечо, как будто только что вспомнила об этом. Что ж, это могло быть правдой.
— Насчет субботы? — переспросил Джон, овладев голосом. Ведь он тоже имел право забыть.
— Я не была уверена, мы договорились или нет, но я так устала и была…
— Забудь об этом, — оборвал ее Джон.
Он скрылся в кабинете, но слышал шум голосов за дверью и слова Денниса:
— Люди, что же Саманта сделала с Джоном, если она извиняется?
Кто-то отпустил следующую остроту, и все рассмеялись. Зазвонил телефон, и Джон подпрыгнул от неожиданности. Он не хотел брать трубку, но не мог себе этого позволить. Могла звонить Белла, его босс, с новой информацией о финансировании «Парсифаля». Джон поднял трубку.
— Ты любишь сюрпризы? — послышался голос Трейси.
— Давай, я готов к новым ударам, — вздохнул он.
Все, что угодно, подойдет, чтобы отвлечься от пережитого унижения.
— Что, если я скажу, что я не Трейси? Что это Мерлин, и я принимаю твое предложение?
Марлон? Брандо или Перкинс? Джон так устал, что в голове у него путались мысли. О чем она толкует? Неужели он впал в отчаяние прошлой ночью, напился и сделал ей предложение? Ему стало неловко. Неожиданно в голове посветлело. Превращение! Джон бросил бумаги, которые держал в руках на стул, и сел.
— Трейси! Я сделаю все, что ты скажешь. Абсолютно все.
— Прежде всего мы должны купить тебе приличную одежду, — сказала она.
Джон не мог не вспомнить Эмерсона: «Никогда не доверяй планам, если для их реализации требуется новая одежда». Тем не менее он ответил:
— Моя кредитка в твоем распоряжении.
— И тебе нужно изменить прическу.
«Да я бы изменил всю голову», — подумал Джон, но вслух прозвучало:
— Трансплантация волос или только цвет? Я сделаю все, что захочешь.
Трейси хихикнула. У нее это получалось очаровательно.
— Для начала подойдет модная стрижка. И тебе придется начать работать.
— Никаких проблем. Я умею работать. Я только и делаю, что работаю.
— Ты же понимаешь, что я имею в виду спортзал, — возразила Трейси. — Во-первых, ты станешь подтянутым, во-вторых, начнешь встречаться с людьми. Так. Значит, это решено. Но для начала тебе нужно избавиться от домашнего автоответчика. И от электронной почты.
Она определенно сошла с ума: он руководит исследовательским отделом, работает над суперпроектом.
— Что? Но как я же буду получать…
— В этом-то все и дело. Правило номер один: недоступность.
— Может быть, для женщин. Но весь смысл моей работы в контактах.
— Последние шесть лет ты ничем не занимался, кроме своей работы, — напомнила Трейси. — Ты же собирался изменить свою жизнь, чтобы нравиться женщинам.
Джон вспомнил о Саманте.
— Ладно, ладно, — сдался он. — Просто скажи мне эти правила.
— Правило номер два: непредсказуемость. Ты должен избавиться от часов.
Джон начал расстегивать ремешок.
— Они немодные, да? Мне нужно носить другие? Коллекционные?
Трейси застонала в ответ.
— Да нет же! Крутым парням вообще не нужны часы. Они появляются или безобразно поздно или неудобно рано, но никогда не приходят вовремя. Дальше: никаких логотипов. Ни маленьких крокодильчиков, ни бумерангов. Если люди захотят почитать, пусть покупают «Таймс», а не пялятся на твою грудь. И выброси свой микроконовский гардероб.
— Но я не всегда ношу фирменные вещи «Микрокона», — обиженно сказал Джон.
Он опустил голову и посмотрел на свою грудь. Там было написано: «С дискеты на жесткий диск за шестьдесят секунд». Может быть, он не совсем прав. Он ведь почти не обращал внимание на то, что носил.
— Не всегда, если ты, конечно, спишь голым, — парировала Трейси. — Но когда бы я тебя ни встретила, ты всегда с клеймом. Это просто убожество.
Может, она и права.
— Я надену обычную рубашку, — пообещал Джон.
— Вот твое домашнее задание: завтра ты пойдешь на работу без часов и не в микроконовских тряпках. Потом мы с тобой встретимся в семь часов у тебя.
Джон всегда хорошо учился. Он получал высшие оценки и решал трудные задачи. Только в личной жизни он терпел полное фиаско.
— Это что, тест? Я должен опоздать? Или прийти раньше?
— Вовремя, — сурово сказала Трейси. — Не играй в эти игры со своим алхимиком.
Джон положил трубку и крутанулся в своем рабочем кресле. Победа! Скоро все Саманты мира и их веснушки будут у его ног.
Глава 10
Трейси вошла в свою квартиру и чуть не упала в обморок от запахов розмарина и тимьяна. У нее тут же потекли слюнки. Трейси никогда не держала в доме никакой еды, потому что когда еда есть, ее съедаешь. С этим невозможно бороться.
— Привет, подружка. Наконец-то ты пришла, — пропела Лаура.
На столе стоял новый китайский фарфор, в вазочках лежали салаты, и Лаура приоткрыла духовку ровно настолько, чтобы Трейси могла увидеть, что там готовится что-то ужасно вкусное.
— Я не знала, как ты относишься к утке, поэтому приготовила цыпленка с апельсинами, — сказала Лаура.
Трейси нахмурилась. Хотя она и не знала, что именно приготовила Лаура, она понимала, что на это ушли часы. Трейси умирала с голоду, но все равно беспокоилась. Насколько она знала, Лаура не выходила из дома последние три дня. Кроме того, никому из них не нужно так много калорий.
— Слушай, ты не можешь так продолжать, — сказала Трейси, садясь за стол.
Лаура достала из духовки маленькое блюдо. На нем лежал крошечный кусочек хлеба, смазанный чем-то и украшенный листиками петрушки.
— Попробуй сырный бутербродик, — жизнерадостно предложила Лаура, совершенно игнорируя слова Трейси.
Она уже выпила красного вина и налила бокал подруге. Трейси не смогла удержаться, хотя понимала, что завтра утром будет себя ненавидеть. Странно, уже через пару дней они начали вести себя, как супруги со стажем.
— Лаура, это невозможно, — сказала она, засовывая бутербродик в рот.
После этого Трейси могла издавать только довольное чмоканье, так было вкусно. Все мысли о диете вылетели у нее из головы.
— У нас на обед эти штучки? — спросила она.
— Не беспокойся, — рассмеялась Лаура. — Все остальное так же вкусно.
И Лаура говорила правду. Трейси смогла прийти в себя только после пирога с фруктами и с сыром, который ее гостья приготовила на десерт. Только тогда — переполненная едой и чувством вины — она принялась качать головой.
— Мы с тобой растолстеем. Я не могу есть такую калорийную пищу каждый вечер.
— Не говори глупости, — сказал Лаура. — Что тут такого калорийного? Немного сметаны, трюфеля, гусиная печенка и сыр. — Она подмигнула. — Я же не пеку пирожные.
Но с таким же успехом могла бы и испечь. Кухня Лауры отличалась повышенной калорийностью.
С некоторым трудом Трейси встала из-за стола и дотащила свое тело до дивана. Она объелась.
— Ладно, — сказала Трейси. — Слушай мой приговор. Я закрываю сковородки на замок, и с этого момента мы проводим обеденное время в спортзале.
— Я не на такой дружеской ноге со спортивным залом, чтобы так фамильярно называть его, — фыркнула Лаура. — Я не хожу в спортивные залы.
— Ты не ходишь в них в Сакраменто, а здесь ты ходишь, — объявила ей Трейси. — И ты должна готовить еду — нельзя зарывать такой талант в землю. Тебе нужно поискать работу по обслуживанию званых обедов. А еще лучше устроиться работать поваром. Тебе всегда этого хотелось.
— Эй, подружка, ты производишь свой опыт не надо мной, — ответила Лаура. — Твой объект — Джон, хотя и в этом я не вижу ничего хорошего. Это кончится слезами, как часто говорила моя мама.
— Твоя мама также говорила, что секс — неприятная вещь, — возразила Трейси, пытаясь в то же время найти то место, где еще несколько дней назад была талия. Сейчас ей недостаточно было расстегнуть верхнюю пуговицу, пришлось до конца открыть «молнию» на слаксах. — Джон умолял меня согласиться на это.
— Да? Но разве ты не понимаешь, что каждый шаг, который ты сделаешь, будет отрицанием его личности. Может, моя мать в чем-то и заблуждалась, но существует старое китайское изречение: «Почему он меня так ненавидит? Я никогда ничего для него не делал». И это чистая правда.
— Не говори глупости, — сказала Трейси. — Джон будет благодарен за все, что я сделаю, чтобы помочь ему.
— Да? Вспомни, как ты пыталась стать моим диетологом.
— Но ты же меня об этом не просила! И я перестала!
— Слушай, даже если не обидится Джон, начнет обижаться Фил. Ты будешь слишком много внимания уделять другому.
— Ты что, шутишь? — искренне удивилась Трейси и тут же задумалась, зайдет ли сегодня вечером Фил, который сказал, что в принципе может и заглянуть. — Фил вообще не обращает внимания на то, что я делаю. Я буду только рада, если он начнет ревновать.
— Посмотрим, — не стала спорить Лаура и замигала, как сова. Трейси ненавидела, когда подруга строила из себя самую умную.
— Посмотрим. Может быть, он и не будет. Но в спортзал мы пойдем, — настаивала Трейси. — Бет и еще несколько девушек с работы ходят заниматься три раза в неделю. И мы будем ходить с ними.
Она встала и положила руку на возвышающееся над ней плечо подруги.
— Ты будешь потрясающе выглядеть на «Стармастере».
В зале гремела музыка семидесятых, под которую девушки старательно потели на тренажерах.
— Сьюзен встречалась с парнем, а как дошло до дела, выяснилось, что у него парик, — сказала Сара, одна из молодых журналисток «Сиэтл тайме».
— От этого можно засохнуть, — ответила Бет.
— Как это засохнуть? — отозвалась Трейси, занимающаяся «греблей».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33