Только когда Джон подошел к рыжей вплотную и увидел ее в профиль, он понял, что она очень-очень беременна. Очевидно, кто-то еще гораздо раньше Джона счел ее симпатичной. Итак, вот чем закончился его план.
Если исключить блондинку-супермодель и рыжую, которая вот-вот станет матерью… Что ж, выбор был невелик. Джон рассматривал толпу. Бодрые старушки с белоснежными улыбками его не привлекали, озабоченные мамаши с детишками на буксире, бешеными после вынужденного бездействия в полете, тоже не подходили. Похоже, все остальные пассажиры были мужчинами, кроме одного человека, который был намного выше Джона, в широких шелковых штанах и гавайской рубашке. Это мог быть мужчина, но могла быть и женщина. Или кто-то, находящийся в процессе перехода от одного пола к другому. Но он не собирался разыгрывать сцены из «Жестокой игры» , ему хватало своих проблем.
Когда Джон уже был близок к отчаянию, он оторвал взгляд от ленты транспортера, которая начала дергаться — признак того, что скоро начнут появляться вещи, — и заметил девушку, стоявшую у другого конвейера. Джон задержал дыхание. Может быть, он и не уйдет ни с чем. Солнечные лучи — редкость в Сиэтле — осветили ее, и она напомнила ему портрет из средневековой рукописи. Она была идеальна. Если честно, она кого-то напоминала Джону. Не только коротко стриженные светло-каштановые волосы или профиль, которые он смог разглядеть, были достойны послужить моделью лучшему резчику камей, было что-то в посадке плеч и осанке, что немедленно привлекло Джона. Трейси стояла бы точно так же, ожидая багаж. Он обрадовался, но тут же огорчился.
Девушка — по оценке Джона, примерно на год-два старше его — прибыла из Сан-Франциско. Она принадлежала к совершенно другому классу пассажиров. Если она из Сан-Франциско и прилетела сюда в гости, то она не для него. Если, с другой стороны, она из Сиэтла и летела в Сан-Франциско, то у него был шанс. Однако если она живет в Сиэтле, а ее родной город — Сан-Франциско и она навещала свою семью, то она…
Джон заставил себя остановиться. Он начал просчитывать возможные варианты, потому что боялся действовать. Джон снова посмотрел на девушку. Очень милая.
— Это то, что надо, — пробормотал он. — Вперед!
Он опустил плечи в стиле Джеймса Дина и начал продвигаться в направлении намеченной им красотки. Не замечая, что превратилась в цель его маневров, она стояла, опираясь на левую ногу и постукивая правой. Это не было признаком нетерпения, скорее полезное упражнение для ее очаровательной ножки. Когда Джон подошел ближе, он увидел, что в ней очаровательно все: от маленькой пяточки до макушки. Он одновременно почувствовал и волнение в крови, и холодок в животе. Да, это тяжкий труд, признался он себе, и прежде чем пот успел испортить футболку от Армани, которую Трейси заставила его купить, он уже стоял рядом с красоткой, прямо за ней. Чудовищным волевым усилием он заставил себя не смотреть на нее, а, как и остальные пассажиры, внимательно следить за пустой лентой транспортера.
Джон попытался медленно досчитать в уме до ста, но дошел только до шестидесяти семи. А что, если сейчас появится ее сумка? Он откашлялся.
— Я заблуждаюсь или действительно на получение багажа нужно истратить больше времени, чем чтобы долететь от Сан-Франциско до Сиэтла? — спросил Джон.
Ладно, не бог весть какое начало, но хотя бы не брякнул, который час. Красотка повернула головку, и он бросил взгляд на ее профиль. Длинноватый нос, немного неправильной формы, что, по мнению Джона, делало ее еще симпатичнее. Прозрачно-бледная кожа. На таком близком расстоянии Джону были видны даже веснушки на скулах и переносице. Эти маленькие созвездия подчеркивали ее нежность. Тем временем она смотрела на него. Затем улыбнулась.
— В самом деле очень долго, — согласилась она.
Ее голос струился, как ручеек по камням. Джон позволил себе бросить на нее еще один взгляд и отвернулся, помня о том, что улыбаться запрещено. Он выпрямился, втянул живот и скрестил руки на груди. Но что сказать в ответ, он решительно не знал. Поза Джеймса Дина годилась для начала, но красотка смотрела на него — продолжала смотреть на него! — ожидающе.
Что дальше? Он мог бы предложить подвезти ее до города, если бы у него был мотоцикл. Джон вздохнул. Трейси была права, как всегда. Ладно. Надо шевелить мозгами. Что ей сказать?
В этот момент послышался звонок, и лента конвейера тронулась. И одновременно начал движение маленький мальчик. Перед этим он ползал по полу и взобрался на конвейер. Теперь, когда он отдалялся от мамочки, малыш испугался, широко раскрыл рот и на удивление громко завопил.
— Это малыш с нашего рейса, — сказала красотка.
Как только мальчик подъехал к ним, Джон наклонился, поднял его и поставил у ног невнимательной мамаши. Ребенок почему-то заорал еще громче, и народ отступил, чтобы не оглохнуть. Джон не знал, что ему делать дальше. Он считал, что снять малыша с конвейера было неплохой идеей, но не предвидел такого развития событий.
— Заткнись, Джош! — грозно рявкнула мамаша, отшлепала бедного ребенка, взяла за руку и увела.
Красотка посмотрела на Джона снизу вверх и сказала:
— Она тебя даже не поблагодарила.
— Нет, но она собирается представить меня к медали «За спасение уезжающих», — пошутил Джон, надеясь, что эти серые глаза не посмотрят в ответ с удивлением — обычная реакция людей на его шутки.
Но девушка весело рассмеялась. На самом деле! Может, все это легче, чем он представлял себе. Может, достаточно прийти в нужное место, надев пиджак с чужого плеча?
Сумки и чемоданы на конвейерной ленте поражали разнообразием. Только сейчас Джон сообразил, что его сумка осталась на другом транспортере. Что ж, он притворится, что потерял свой багаж, только и всего. Такое постоянно случается. Может быть, она даже посочувствует ему. Хотя, конечно, он тогда будет выглядеть растяпой.
Надо было срочно сообразить, что бы сделал в подобной ситуации Джеймс Дин. Но ни один из фильмов не дал ему ни малейшего намека. Джону стало обидно: что толку в таком обучении, если в результате ты знаешь, что делать, когда твоя мать открывает бордель, но не знаешь, как реагировать, когда авиакомпания теряет твой багаж?
В отчаянии, он старался придумать, что сказать девушке. Очевидно, было еще рано спрашивать, как ее зовут. Всех интересовал только багаж, появляющийся на конвейере. Его можно было разделить на два подвида: черный или серый, не отличимый от остальных таких же чемоданов и сумок, и экстравагантный, который можно было найти среди тысячи других вещей.
Итак, что ему делать? Помочь ей с багажом! Джон взглянул на девушку краем глаза и попытался представить себе ее сумку. Только не зеленая дыня с перламутровым крестом на боку. Он потряс головой, когда это чудо проезжало мимо, и тут произошло настоящее чудо.
— Правда, странно? — спросила она. — Я имею в виду, какой странный бывает багаж.
Он так удивился, что забыл ей ответить. Неужели, как говорит Молли, она положила на него глаз? Она заговорила сама. И высказала буквально его мысль. Может быть, ему светит удача? Но если он промолчит в ответ, то приглашения на свадьбу писать не придется.
— Их сумки так же уродливы, как и дорожные туалеты, — сказал Джон.
Боже, что он ляпнул! Кто сейчас говорит «туалеты»? Джентльмены в смокингах. Он должен как-то объяснить…
— Да, я согласна. Моя мама говорила, что путешествие на самолете когда-то считалось настоящим шиком. Люди специально наряжались для этого. Ты обратил внимание, в чем была эта женщина с ребенком, которого весь полет рвало? — спросила она и, не дождавшись ответа, заметила: — Наверное, нет. Ты летел в первом классе или в бизнес-классе, да?
В это невозможно было поверить. Она стояла с ним рядом и говорила, что он принадлежит к высшему сорту. Неужели это всегда было так просто, только он не знал как? Неужели этот видавший виды пиджак и мозоли от непривычных туфель сделали его другим человеком? Что ж, тогда да здравствуют мозоли!
— Не обратил внимания, — уклончиво ответил он и полез в карман. — Любите леденцы?
Она улыбнулась, но покачала головой:
— Ты такой забавный. Ты здесь живешь или прилетел по делам?
Его мечта становилась явью, но как отвечать на прямой вопрос? Джон ждал, что она это спросит. Должен ли он солгать или сказать ей правду? И как решить проблему со своей сумкой на другом конвейере?
— Я ищу неоткрытые таланты, — ответил Джон и сразу подумал, что сморозил чушь.
Но она не усомнилась в его словах и не заметила в них ничего странного.
— Правда? А я здесь, чтобы сделать в «Микроконе» фотографии для журнала, — объяснила она. — Они хотят представить свою новую материнскую плату золотой жилой, если ты понимаешь, что я имею в виду.
Вот так совпадение!
— У тебя есть какие-нибудь фотографии, чтобы я мог на них взглянуть? Может быть, я помогу тебе раскрутиться.
— Дай мне твой телефон, и я тебе покажу свои снимки, как только распакую вещи.
— Отлично. — Джон не мог поверить, что все так просто. Она просила его телефон! Пусть под деловым предлогом, но какая разница? — У тебя есть ручка и бумага?
Девушка порылась в сумочке, но нашла только ручку.
— Вот, — сказала она, протягивая ему руку ладонью вверх. — Напиши здесь.
Чудеса! Что могло быть лучше? Джон наклонился и взял ее за руку. От прикосновения к ее руке учащенно забилось сердце. «Успокойся», — сказал он себе. Джон написал номер телефона, затем легонько сжал ее пальцы в кулачок.
— Смотри не потеряй, — пошутил он, нехотя отпуская ее.
— Вовремя, — сказала девушка, и Джон испугался, не считает ли она, что он слишком долго держал ее руку.
Она сделала шаг к нему. «Да она почему-то стала агрессивной», — подумал Джон. Но когда девушка протянула руку к конвейеру, он наконец догадался, что мимо проезжает ее сумка.
— Давай я помогу, — обрадованно предложил Джон.
Он схватил сумку за ручку, взглянул на табличку с именем и начал снимать ее с резиновой ленты. И тут он вспомнил, что нарушает одно из важных правил. Что говорила ему Трейси? Только брать, но не давать. Он повел себя как прежний Джон. Новый Джон быстро отпустил сумку, словно обжегся. Девушка, вернее, Кэрол Ревер, если багажная бирка говорила правду, удивленно посмотрела на него. Сумка наполовину свисала с конвейера, но продолжала двигаться.
— Извини, Кэрол, пальцы свела судорога. — Он не смог придумать ничего лучшего.
Девушка посмотрела на него подозрительно и сама сняла свою сумку. Теперь она стояла рядом с ним с сумкой у ног. Почему она не уходила? Чего она ждала? Он ведь уже извинился за то, что уронил ее сумку. Что он должен делать? Наверное, у него было странное выражение лица, потому что Кэрол сказала:
— У меня две сумки.
— А, — выдавил Джон и улыбнулся. — Я начинаю думать, что мой багаж вообще не появится.
Она заметит, что у него нет багажа. Что ему тогда говорить? Толпа с рейса из Такомы сильно поредела. Он выдавил смешок.
— Будет странное совпадение, если наши сумки вместе потеряются, правда? — спросил он. — Нас сводит сама судьба.
«Прокол, — подумал Джон, — наверное, я зашел слишком далеко». Разве Трейси не объясняла, что он должен заставить их захотеть его, а не показать, что его влечет к ним? Но судя по выражению лица Кэрол, все шло нормально. «Только бы все не испортить, — волновался Джон. — Держись спокойно!» — строго приказал он себе. Джон снова посмотрел на девушку.
— Может, наши сумки конфисковали? Ищут в них оружие?
Какой идиотизм! Неужели это он сказал? Он просто хотел пошутить.
— Знаете, как у Теда Качински.
Но она не улыбнулась в ответ.
— Вы знаете о докторе Бомба?
Кэрол кивнула. Джон с облегчением засмеялся.
— Зачем им обыскивать наш багаж? — резонно спросила она.
Конечно, незачем. Что за идиотская идея! Джон опять запаниковал.
— Кто знает, зачем они это делают? Но я могу гарантировать, что пишущую машинку они у меня не найдут. А доктор Бомба не путешествовал без этого ценного устройства. — Джон попытался рассмеяться. — Моя сумка гарантированно не содержит пишущей машинки. Она такая легкая, как будто набита газетами.
Его занесло. Все хуже и хуже. Джон был готов заплакать, но пытался сохранять на лице спокойное выражение. Краем глаза он видел на другом конвейере свою сумку, одинокую и покинутую. Он чувствовал, что майка промокла под мышками от пота. Пот выступил и на лбу. Да, Джеймс Дин никогда не позволял себе потеть.
Джон посмотрел на Кэрол. Все черты ее лица, казалось, сгруппировались вокруг носа, словно стремясь в безопасное укрытие.
— Нет, моя сумка не набита газетами, — пустился в объяснения Джон. — Она нормального веса. То есть даже тяжелее средней. Конечно, я не доктор Бомба. Ну, его же поймали. Моя сумка нетяжелая, потому что в ней нет ни оружия, ни наркотиков. — Он снова рассмеялся, пытаясь скрыть агонию. Может быть, шутка его спасет. — На этот раз я решил оставить оружие дома. Для разнообразия.
Кэрол упорно смотрела на ленту конвейера. Она отошла от Джона, и он понял, что зашел слишком далеко. Но тут она потянулась за сумкой. О чудо! Она возьмет сумку и снова повернется к нему! Какое облегчение он испытал!
Но выражение лица Кэрол снова изменилось. Теперь оно было чужим и замкнутым. Лицо незнакомки. Но бегающие глаза выдавали ее, незнакомка очень нервничала. Сомневаться не приходилось: он все испортил.
— Я должна идти, — холодно сказала Кэрол. — Я позвоню, когда устроюсь. Надеюсь, ты найдешь свой багаж.
Глава 17
По лицу Трейси текли крупные слезы, но она не вытирала их. Она только часто-часто моргала, чтобы они не мешали ей смотреть. Одна слезинка потекла возле носа, и ей стало щекотно. Трейси высунула язык и слизала соленую влагу с верхней губы.
— А сколько нужно соли? — спросила она Лауру, нижняя часть которой возвышалась в маленькой кухне, а верхняя пряталась в шкафчике, занимаясь поисками чего-то. — Я должна это посолить?
Лаура что-то проворчала и вытащила голову из шкафа.
— Нет. В помидорах много естественной соли. Я считаю, что благодаря натуральной соли в помидорах солить уже не надо.
Трейси кивнула, и с ее подбородка капнули слезы. Они попали на кружки лука, лежащие на разделочной доске. Она могла бы бросить лук на сковородку, чтобы больше не плакать из-за него, так как уже нарезала его так тонко, как только могла, но хотела дождаться одобрения Лауры.
— Ты знаешь, — сказала Лаура, распрямляясь, — если перед тем, как резать лук, положить его на пару минут в морозилку, ты не будешь плакать.
— Если бы у меня было время и я могла запоминать такие вещи, я бы клала свои колготки в морозилку и они бы не ползли.
— А что, это помогает? — спросила Лаура.
Трейси пожала плечами.
— Откуда мне знать? Я на это не способна.
— Слава богу! — отозвался с дивана Фил. — С колготками и без того достаточно возни, а замороженные колготки — это уже слишком.
Трейси поднесла доску с луком к сковородке, на которой уже шипело растопленное масло.
— Я бросаю это сюда? — спросила она.
Затем заметила красное пятно на доске и поняла, что вместе с луком прихватила ножом и кусок большого пальца.
— О боже! — вырвалось у нее.
Лаура тут же подскочила к ней. Трейси уже держала палец кверху, и тонкая струйка крови проложила дорожку до запястья. Лаура мгновенно обмыла порезанный палец под краном, остановила кровь перекисью и заклеила пластырем. В этот момент к ним подошел Фил.
— Ты что, порезалась? — спросил он. — Брось ты это дело. — Фил принялся лениво перебирать струны своей гитары. — Ты мне нужна для другого.
— Слушай, я ведь для тебя стараюсь, — сказала Трейси и опустила лук в кипящее масло.
В воздухе разлился аппетитный аромат. Трейси почувствовала себя волшебницей.
Лаура кивнула, затем взглянула на лук.
— Его надо постоянно помешивать. Он должен стать золотистым, а не горелым.
После этого Лаура посмотрела на Фила и шепнула Трейси:
— Обрати на него внимание: он же просто изводится.
— А для кого я это все делаю? — повысила голос Трейси. — Я разрезала палец почти до кости.
Фил пожал плечами.
— Да он же просто ревнует, — заметила Лаура.
— Катись к себе в Энсино! — парировал Фил.
Трейси не знала, хочет ли он этого по-настоящему. Она проводила много времени с Джоном и Лаурой, а если еще учесть спортзал, то на долю Фила оставались считанные часы. Но Трейси решила, что это не так уж плохо. Обычно он пренебрегал ею, отодвинув на последнее место после прослушиваний, создания литературных шедевров и других неизвестных ей занятий.
Она заглянула в сковородку с очищенными и нарезанными помидорами, уже кипевшими на другой конфорке.
— Тебе понравится соус, когда он будет готов.
— Ага, — согласился Фил. — Я буду просто счастлив.
Трейси повернулась к Лауре.
— А когда нужно добавить лук к помидорам?
— Когда он станет прозрачным и золотистым. Некоторые хозяйки тушат помидоры вместе с луком, но я принадлежу к другой школе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33