Но перед этим он успел мне кое-что шепнуть.
- Что же? - спросила она и поднялась на две ступеньки. - И, главное, когда?
- Он жаловался на вас - говорил, что вы повели себя несколько.., гм.., неожиданно. Дело в том, что я присутствовал при том, как его убили. Можно сказать, что он умер у меня на руках. Он и еще один парень в форме, но тот, помнится, ничего не говорил.
- Так это были вы!..
- Вот именно. И еще одно. Я хочу, чтобы вы об этом знали, раз уж мы теперь напарники: Старик обещал подсыпать в мою кормушку лишнее ведро овса, если я привезу ему вашу прелестную головку в оригинальной упаковке.
Не дожидаясь ответа, Илларион резко повернулся на каблуках и легко взбежал по лестнице, захлопнув дверь своей комнаты прежде, чем его собеседница успела открыть рот.
Через полчаса, умытый и свежий, Илларион спустился вниз.
Как он и ожидал, Ирина подкарауливала его в каминной.
- Нам нужно поговорить, - сказала она.
- Сколько угодно, - не стал спорить Забродов. - Пройдемся?
Она с некоторым сомнением посмотрела на него, странно шаря глазами по его фигуре. Илларион не сразу понял, что означает этот взгляд, а поняв, искренне рассмеялся.
- Да вы, никак, проверяете, нет ли при мне оружия? - спросил он. Господь с вами, да зачем оно мне? Я прекрасно умею обходиться без него.
- Вы меня успокоили, - немного натянуто улыбнулась она.
- Так или иначе, выбора у вас нет. Поймите, если я захочу вас убить, помешать мне будет чертовски трудно, независимо от того, осведомлены вы о моих намерениях или нет. Равно не играет никакой роли огнестрельное, холодное или любое другое оружие. Так вы не против пройтись?
Она, судя по всему, тоже была профессионалкой в своей области, потому что очень быстро справилась с собой и в ответ на хвастливую тираду Иллариона, в которой не было ни слова не правды, ответила коротко и спокойно.
- Охотно, - сказала она. - Нам действительно необходимо поговорить.
- Куда пойдем? - спросил Илларион, когда они вышли во двор. - Мне здесь известен только один маршрут - до гаража и обратно, но там всегда почему-то навалом типов, у которых чешутся кулаки.
Я ничего не имею против, но это отвлекает. Еще можно податься за ворота, но охранник может нас не правильно понять.
- Я здесь старожилка, - сказала Ирина. - Тут есть одна калиточка, про которую вы наверняка не успели узнать. Идемте.
Взяв Иллариона за рукав, она потащила его за собой вокруг дома туда, где забор почти вплотную примыкал к стене, образуя длинную узкую щель.
Здесь обнаружилась неприметная калитка, открывавшаяся прямо в лес. Она была словно дверца в страну чудес, тем более что за ней не было даже намека на тропу, и лишь наметанный глаз Иллариона мог определить, что здесь все-таки время от времени ходят люди.
Некоторое время они молча шли по лесу. Наконец Ирина остановилась и повернулась к Иллариону лицом.
- Ну, давайте, - сказала она.
- Простите, - осторожно сказал тот, - а вам не кажется, что это несколько двусмысленное предложение? Что именно вы хотите от меня получить?
Или я должен действовать на свое усмотрение?
- О господи! - вздохнула она. - И тут приходится выслушивать пошлятину. Впрочем, как хотите. Может быть, и лучше, если это случится неожиданно.
- Погодите-ка... Вы что же, всерьез решили, что я могу убить женщину, да еще и голыми руками?
То есть технически это, конечно, несложно, но есть ведь еще и моральная сторона дела...
- Какая, какая? Я не ослышалась? Вы сказали - моральная? Слушайте, вы кто? Откуда вы такой взялись?
- Здесь странное место, - поделился своими наблюдениями Илларион. Едва ли не с момента моего появления здесь меня непрерывно спрашивают, кто я такой. Как будто меня нельзя воспринимать непосредственно, отдельно от моей трудовой книжки.., которой у меня, в общем-то, и нет.
- На жулика вы не похожи, - задумчиво сказала Ирина. - Неужели вы тоже из госбезопасности?
- Боже сохрани! - не вполне искренне сказал Илларион. - А почему вы так решили?
- У моего предыдущего напарника тоже не было трудовой книжки, - сухо сказала она.
- Оставим мою персону в покое, - предложил Илларион. - Вы ведь хотели мне что-то сказать?
- Собственно, я хотела просто поговорить с вами, познакомиться...
- Прощупать, - подсказал Илларион. - Вы ведь явно что-то такое имеете в виду, нет?
- Давайте не будем торопиться. Скажите лучше, каким образом вы оказались на кордоне?
- Самым обычным - приехал поохотиться и отдохнуть.
- Это что, шутка?
- Это чистая правда. Я и в мыслях не держал - встревать во всю эту кашу. Может человек раз в жизни выехать поохотиться? А кой черт, извините, дернул вас затевать безобразие со стрельбой? Ведь это, наверняка, была ваша идея, не отпирайтесь.
- Моя. Только вот результатов она не дала, за исключением того, что теперь дорога на ту сторону мне заказана.
- А чего вы хотели?
- Какой вы быстрый... Впрочем, что там... Сказав "а", надо говорить "бэ". Я хотела захватить груз и продать его третьему лицу, в обход обычных каналов сбыта. Таким образом я одним махом обеспечила бы себя надолго.
- Как я понимаю, у вас ничего не вышло.
- Гуннар перехватил мою группу. Тех, кто был со мной, он просто перестрелял, а меня отправил с грузом дальше, пригрозив выдать Старику.
- Он отправил вас без сопровождения?
- Как же!.. Мой спутник вылез из машины в трех километрах от поворота к домику.
- А почему Гуннар все-таки решил использовать вас после того, что вы учинили с грузом?
- Я тренированный курьер. Профессионал, если хотите.
- И что теперь?
Она пристально посмотрела на него и отвернулась, в раздумье похлопывая себя веточкой по штанине.
- Что теперь... Мой ответ зависит от степени вашей лояльности по отношению к Старику и Плешивому...
- По-моему, с некоторых пор это взаимоисключающие понятия.
- Какие слова... Впрочем, да. Так за кого вы?
- А вы?
Она твердо посмотрела Иллариону в лицо и ответила:
- Я - за себя.
- Я тоже, - сказал Илларион и улыбнулся, чтобы хоть как-то снять возникшее напряжение. - Вот и славно. Итак, что могут предпринять в данной ситуации два независимо мыслящих человека? Ведь вы хотите что-то предпринять?
- Я все смотрю на вас и думаю, продадите вы меня или нет, - сказала Ирина.
- И что у вас придумывается?
- Получается, что это был бы с вашей стороны совершенно бессмысленный шаг. Ведь награда за мою голову вам все равно обещана.
- А вдруг Плешивый даст больше?
- Ну, для меня-то это безразлично. Так или иначе, мне до зарезу нужен кто-нибудь вроде вас.
- Романтическое путешествие? Кругосветный круиз? Создание полноценной ячейки общества?
Иными словами, зачем это я вам понадобился?
- Мне нужны большие деньги, - сказала она. - Я хочу бросить работу, осесть в каком-нибудь красивом месте и родить ребенка. Если вы сейчас засмеетесь, я это стерплю, потому что ваша реакция не имеет значения - вы мне нужны.
- Я весь внимание, - серьезно сказал Илларион. - Деньги - это вещь, особенно когда их много.
- В Рижском порту стоит одно судно.., точнее, это яхта океанского класса, под завязку набитая редкоземельными металлами. Она уже готова сняться с якоря, осталось погрузить только одну партию товара. Партия, как я поняла из сегодняшнего разговора с Гуннаром, ожидается большая. Соответственно, требуется мощное сопровождение на случай всяких непредвиденных осложнений...
- Это, видимо, я, - с гениальной прозорливостью сказал Илларион.
- Совершенно верно. Так вот, если бы кто-то сумел захватить эту яхту, он смог бы купить себе остров в тропиках и всю оставшуюся жизнь ходить нагишом с бокалом ледяного шампанского в руке.
- Звучит заманчиво. Захватить яхту - раз плюнуть, это не линкор, вот только в судовождении я полный профан.
- Для этого существует команда. Думаю, если их хорошенько попросить, они доставят нас куда надо.
- Значит, все-таки круиз, - Илларион мечтательно закатил глаза. Соленый ветер, звезды, общество прекрасной дамы.., ах, меланхолия! В общем, я согласен, - закончил он, резко переходя на деловой тон. - С вами исключительно приятно иметь дело. Остается только улучить момент и выпить на брудершафт.
- Я не против, - впервые за все время разговора улыбнулась она.
Глядя на эту улыбку, Забродов с некоторым изумлением почувствовал, что, несмотря ни на что, он тоже не против выпить с ней на брудершафт.
Очень не против.
***
- Ситуация критическая, - сказал Говорков.
Вид у него при этом был смущенный и как будто даже виноватый, но Старцев прекрасно знал, что это ровным счетом ничего не значит - внешний вид Тихаря никогда не имел ничего общего с его действительным настроением, словно у него разладилось внутри какое-то реле, синхронизирующее выражение лица с переживаемыми эмоциями. В другое время и при других обстоятельствах наблюдение за мимикой Олега Капитоновича могло бы доставить Старику ни с чем не сравнимое удовольствие.., но не сейчас.
Ибо ситуация и в самом деле была критической.
- Груз необходимо отправить в ближайшие дни, - продолжал между тем Тихарь. - Вы должны понимать, что вечно лежать на складе в Москве он не может - неровен час, случится что-нибудь непредвиденное... А тут такая, я бы сказал, дикая ситуация, на границе. Мы должны быть уверены в полной безопасности груза, и в то же время я вижу, что вы не в состоянии ее гарантировать. Как быть?
Квадрат, судя по всему, погиб, Ирма пропала вместе с грузом, проводник сгорел... Кто поведет машину в Ригу?
- Москвич, - сказал Сергей Иванович первое, что пришло ему в голову. До этого он не думал о Забродове как о возможной, кандидатуре на место курьера, просто этот тип и то, чем он сейчас, по идее, занимался, были единственным предметом, о котором он мог говорить и думать в последние сутки.
Теперь, когда слово было сказано, Сергей Иванович понял вдруг, что в этой идее есть зерно здравого смысла. - Москвич, - воодушевляясь, повторил он. - Мировой курьер. Справится.
- О ком это вы? - с оттенком заинтересованности прошелестел Тихарь.
Сергей Иванович с растущим воодушевлением рассказал Говоркову о Забродове, несколько даже сгустив краски и приукрасив события. Говорков выслушал и расплылся в неумелой улыбке, обнажив кривые желтые зубы. Старцев автоматически заулыбался в ответ, забыв, с кем имеет дело, и немедленно за это поплатился.
- Это наверняка эфэсбэшник, - все еще улыбаясь, произнес Говорков. Сергею Ивановичу показалось, что фраза эта состояла из одних шипящих звуков. - Разузнал все и уехал в Москву, а вы и уши развесили - ждете, когда он вам груз на тарелочке поднесет. Мой вам совет: сушите сухари. Старцев. На вашей должности глупость не просто непростительна - она смертельна.
- Да что это вы, право, Олег Капитонович, - пытаясь унять колотящееся сердце, проныл Старцев. - Что уж вы сразу - сухари... Даже если он и из этих - так что же, в ФСБ не люди, что ли?
Есть-пить им не надо? Такой случай подработать...
Взять хотя бы Квадрата...
- Квадрат был наш человек, - опустив книзу черепашью физиономию, едва слышно сказал Говорков. Теперь казалось, что он весело подмигивает, хотя весельем и не пахло. - Наш, понимаете?
Мы его знали сто лет, и все сто лет он был наш, с потрохами и служебным удостоверением в придачу.
А этот ваш... Забродов.., кто он? И вы хотите доверить ему такой груз?
- Ну, тогда я просто не знаю, - развел руками Старцев.
- А надо бы знать, - стеснительно заметил Говорков. - Кому же знать-то, как не вам? Сейчас ведь не только судьба груза, но и ваша судьба решается, Старцев.
Старцев побледнел. Как ни плохи были дела, такого оборота он все-таки не ожидал.
- Но позвольте, - пролепетал он, чувствуя, что лепечет, и ненавидя себя за этот лепет, но не в состоянии сменить тон. - Позвольте, Олег Капитонович, как же так? При чем же здесь я? В конце концов, и Квадрат, и Ирма были вашими людьми, и я не могу отвечать...
- Вот видите. Старцев, - с крокодильей усмешкой сказал Тихарь. От его стеснительности не осталось и следа. - Вы не можете отвечать. На вашем участке творится черт знает что, и вы мне говорите, что не можете за это отвечать! Эти ваши мифические автоматчики должны были быть остановлены и повернуты на сто восемьдесят градусов в тот самый момент, как перешагнули границу.
- Вообще-то, это работа пограничников, - возразил Сергей Иванович, чувствуя, как плывет под ногами еще утром казавшаяся такой твердой земля. Надежды, которые он возлагал на Забродова, теперь представлялись ему не более чем глупым барахтаньем, вроде детской попытки избежать наказания за разбитую чашку.
- Пограничники, если хотите, тоже часть вашей работы, - сказал Говорков. Теперь в его голосе и выражении лица не было и следа прежней робости и интеллигентной кротости - на Старцева смотрела морщинистая крокодилья морда, и огромные челюсти широко разевались, готовые сомкнуться и отхватить ему ноги, как говорится, по самые уши, - Я знаю, - продолжал Тихарь, - что у вас с ними налажен контакт, но этого мало. То, что они не мешают вам работать, - прекрасно, но нужно добиться, чтобы они работали сами! Вы с вашими людьми не в состоянии полностью подменить собой пограничную охрану, да это и не нужно. Пусть работают! Не хотят работать заставьте их!
- Легко сказать - заставьте, - тоскливо усмехнулся Старцев. - А как?
Говорков взглянул на него в упор, высоко задрав над оправой очков два жидких пучка кустистой волосни, заменявших ему брови. Углы его безгубого рта скорбно опустились книзу.
- Это вы меня спрашиваете? - поинтересовался он. - Вы сидите здесь без малого двадцать лет и спрашиваете меня, как навести порядок в вашем районе! Это черт знает что. Старцев! При том бардаке, что вы здесь развели, я ничуть не удивлюсь, если завтра вас кто-нибудь подстрелит из кустов, а потом спокойно уйдет через границу.
- Не удивитесь? - зачем-то переспросил Сергей Иванович.
В горле у него вдруг сильно пересохло.
- Ни капельки, - ответил Говорков.
Он, наконец, обратил внимание на свою чашку, поднес ее к губам, хлебнул совершенно остывшего кофе, скривился и поставил чашку обратно на блюдце. Сергей Иванович, не замечая того, что делает, тоже взял свою чашку и вылакал содержимое в три больших глотка, совершенно не чувствуя вкуса. "Крокодил, - проносилось у него в голове, - кровожадный крокодил. Какой он, к чертям свинячьим, Тихарь - крокодил, ящер зубастый. Но ничего, на крокодилов тоже управа найдется. Это мы еще посмотрим, кто кого из кустов подстрелит..." Мысли сразу перестали метаться в голове, как ошпаренные тараканы, а потекли стремительно и плавно. За те несколько секунд, что длилась пауза в разговоре, Сергей Иванович успел обдумать множество вопросов: где достать латышскую форму, как нейтрализовать телохранителей Говоркова, какое использовать оружие и многое другое, даже примерный список исполнителей акции.., так, на всякий пожарный случай.
Было совершенно ясно, что, если сегодня не объявится Забродов с грузом, завтра будет решаться - кто кого.
Тут он заметил, что Говорков, наклонив голову, с любопытством разглядывает его поверх очков с таким видом, словно читает его мысли. Этот взгляд очень не понравился Сергею Ивановичу - от Тихаря можно было ожидать всего, в том числе и чтения мыслей.
- Пустое, Олег Капитонович, - сказал он, пряча глаза от пристального взгляда поверх очков, - что это мы с вами тут затеяли? Не надо, как говорится, сгущать краски. Я думаю, москвич вернется уже сегодня вместе с грузом и подробно расскажет нам, что и как.
- Вы так трогательно в него верите, - с непонятной интонацией проговорил Говорков, вставая и подходя к окну.
- Так человек же необыкновенный, - сказал Старцев в его сутулую спину. - Ценный человек.
- Я вам еще раз повторяю. Старцев, - не оборачиваясь, проскрежетал Тихарь, - что ценные люди на дороге не валяются. Вы напрасно ждете этого человека - он не вернется.
Сергей Иванович пошел проводить Говоркова до "гостевого" коттеджа как бы то ни было, законы гостеприимства следовало выполнять до конца, каким бы этот конец ни оказался. Переходя через дорогу в сопровождении двух говорковских телохранителей, один из которых и был тем самым башнеподобным субъектом, чуть не разнесшим дверь старцевского кабинета, а другой сильно смахивал на азиата - не то корейца, не то китайца, - они услышали отдаленный гул мощного мотора со стороны границы. Старцев насторожился.
Он максимально замедлил шаг и даже остановился, прикуривая сигарету. Дым вызывал тошноту - Сергей Иванович выкурил сегодня слишком много и выпил огромное количество растворимого кофе. Он упорно тянул время, скупыми затяжками втягивая в себя отвратительный горький дым, как осужденный перед казнью. Вот из-за поворота вылетел пыльный и уродливый, с нелепо торчащим на капоте запасным колесом, видавший виды "лендровер" с московскими номерами. Сердце Сергея Ивановича радостно застучало - москвич возвращался и казнь откладывалась на неопределенное время, а то и вовсе отменялась.
Вспомнив про крокодила, он оглянулся на Говоркова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35