– Была?– Да, она наткнулась на небольшую случайность в виде кола, – сказал Эш. – Забавно... Случается же такое.Джереми снова изменился в лице. Будто ища опору, он прислонился к автомобилю.– Кто это сделал? – Он бросил взгляд на Эша, и Мэри-Линетт увидела, как блеснули его зубы. – Погоди... ты думаешь, что это сделал я. Да?– Эта мысль приходила нам в голову, – сказал Эш. – И похоже, она там прочно застряла. И все ходит и ходит, взад-вперед, взад-вперед. Наверное, пора нам соорудить там подземный переход.– Заткнись, Эш! – разозлилась Мэри-Линетт.– Значит, ты говоришь, что не делал этого, – сказал Марк, и одновременно с этим прозвучали слова Ровены:– На самом деле Кестрель считает, что это был охотник на вампиров.Она произнесла это тихо, но все еще раз оглянулись. Улица была по-прежнему пустынной.– Здесь нет охотников на вампиров, – уверенно заявил Джереми.– Значит, здесь есть вампир, – взволнованно прошептала Джейд. – Он должен здесь быть, судя по тому, как была убита тетя Опал. И коза.– Коза?.. Ну, это уж слишком. С меня хватит. – Джереми захлопнул капот автомобиля и сказал Мэри-Линетт: – Все нормально. Просто иногда нужно менять масло. – А затем обернулся к Ровене:– Мне жаль вашу тетю. Но если здесь и есть вампир, то он прячется. Очень хорошо прячется. Так же, как если б он был охотником на вампиров.– Мы уже поняли это, – сказала Кестрель. Мэри-Линетт ожидала, что Эш поддержит разговор, но тот явно не собирался вступать в беседу. Засунув руки в карманы, погруженный в свои мысли, он пристально глядел на другую сторону улицы.– Ты не знаешь ничего, что могло бы дать хоть какую-то подсказку? – обратилась Мэри-Линетт к Джереми. – Мы собирались осмотреть город.Он встретил ее взгляд, не отводя глаз.– Если бы я знал, я бы сказал тебе. – Джереми произнес это с едва заметным ударением на последнем слове. – Я помогу тебе, если смогу.– Ну, тогда давай прокатимся. Можешь высунуть свою башку из окна, разрешаю, – сказал Эш, очнувшись.Это было уж слишком. Мэри-Линетт шагнула к Эшу и, схватив его за руку, оглянулась на остальных.– Извините нас.Она дернула его за руку и потащила за бензоколонку.– Ты, чучело!– Но послушай...– Заткнись! – Она ткнула пальцем ему в грудь. И неважно, что прикосновение к нему снова вызвало электрический разряд, – одной причиной больше, чтобы захотеть его убить. Продолжая кричать сквозь окутавшую ее розовую дымку, Мэри-Линетт вдруг подумала, что этот туман похож на облако гнева. – Ты хочешь быть в центре всех событий? Быть в центре внимания, выглядеть остроумным и всем затыкать рот?– О! – только и успел вставить Эш.– Даже если это задевает других людей? Даже если это задевает того, кому в жизни выпало мало шансов?Ну, так сейчас номер не пройдет! Ровена сказала, что вы считаете оборотней существами низшего сорта. А тебе известно, что это такое? У нас это называется шовинизмом. Среди людей такое тоже бывает, но это гадко, отвратительно. Мне стыдно даже стоять рядом с тобой, когда ты распускаешь свой хвост.Мэри-Линетт вдруг поняла, что кричит. Она также заметила, что из-за угла бензоколонки выглядывают Марк и Джейд.Эш прижался к окну, забитому доской, и поднял руки, показывая, что сдается. Он вконец растерялся и не смел сказать ни слова.«Это замечательно», – подумала Мэри-Линетт.– Ты долго будешь его шпынять? – осведомился Марк.Мэри-Линетт заметила позади него Ровену и Кестрель. Все были взволнованы.– Я неравнодушна к фанатикам, – заявила она. И дала Эшу еще один пинок, чтобы лучше дошло.– Мы не фанатики, – быстро заверила ее Джейд. – Мы не обращаем внимания на эту дурацкую чепуху.– Мы действительно не обращаем на это внимания, – подтвердила Ровена. – К тому же, Мэри-Линетт, наш отец всегда бранит Эша за то, что он общается с кем не надо во Внешнем Мире. Что он принадлежит к клубу, куда допускают оборотней, и имеет друзей среди них. Все Старейшины говорят, что он слишком либерален в этом отношении.– Он выбрал забавный способ демонстрировать это.– Я думала, что рассказывала тебе об этом, – добавила Ровена. – Ладно, не будем вам мешать. – И она направила всех назад, ко входу в здание станции.Когда они с Мэри-Линетт опять остались одни, Эш спросил:– Мне уже позволено удалиться?Похоже, он был в очень плохом настроении.Мэри-Линетт решила оставить его в покое. Она внезапно почувствовала себя уставшей... Уставшей и выжатой, как лимон. Слишком много всего случилось за последние несколько дней. И конца-края этому не было видно, и... в общем, она устала, вот и все.– Чем скорее ты уедешь отсюда, тем будет лучше, – бросила она Эшу, отходя от него. В голове она чувствовала какую-то тяжесть.– Мэри-Линетт... – В голосе Эша прозвучали нотки, которых она прежде не слышала. – Послушай... это зависит не только от меня. В понедельник здесь по-явится еще кое-кто из Царства Ночи. Его зовут Квин. И если все мы не вернемся назад вместе с ним, весь ваш городок попадет в беду. Если Квин сочтет, что здесь каким-то образом нарушены Законы... Ты даже не представляешь, на что способны обитатели Царства Ночи.Мэри-Линетт отчетливо слышала, как стучит ее сердце. Она не в состоянии была обернуться и взглянуть на Эша.– Они могут уничтожить весь Вересковый Ручей. Я говорю это серьезно. Они уже делали подобные вещи, чтобы сохранить тайну Царства Ночи. Это их единственная защита от людей.– Но твои сестры не собираются уезжать, – Мэри-Линетт произнесла это убежденно, но без всякого вызова.– Тогда всему городу грозит беда. Здесь находятся бродяга-оборотень, три изменницы-ламии и тайный убийца-вампир, не говоря уже о двух смертных, которые знают о Царстве Ночи. Это равносильно катастрофе.Они долго молчали. В Мэри-Линетт все противилось тому, что говорил ей Эш. Наконец она спросила:– Так чего же ты от меня хочешь?– Я и сам точно не знаю... Почему бы нам всем не съесть по пицце и не посмотреть телевизор? – Его голос почти срывался на крик.Но затем он добавил уже спокойным тоном:– Понятия не имею, что делать. Поверь, я постоянно думаю об этом. Но единственное, к чему я пришел, – это то, что девочки должны вернуться со мной и что мы должны напропалую врать Квину.Мэри-Линетт пыталась сосредоточиться, но в голове у нее все перемешалось.– Есть еще одна возможность, – сказал Эш. Он произнес это почти шепотом, словно ему было безразлично, захочет ли она услышать его.
Мэри-Линетт чуть расслабилась, наблюдая, как через ее закрытые веки просвечивает желто-голубое солнце.– Какая?– Я знаю, что вы с девочками совершили обряд кровного родства. Закон этого не позволяет, но сейчас речь не об этом. Отчасти именно из-за вас с Марком они не хотят уезжать отсюда.Мэри-Линетт открыла было рот, чтобы возразить: сестры не хотят уезжать отсюда, потому что жизнь в Царстве Ночи для них невыносима, но Эш поспешил продолжить:– Но, может быть, если бы вы стали такими же, как мы, мы смогли бы что-то придумать. Я мог бы забрать девочек обратно на остров, а через несколько месяцев снова вытащить их оттуда. Мы отправимся в такое место, где нас никто не знает. Никто ничего о тебе не заподозрит. Девочки будут свободны, и ты будешь с ними... Тогда они будут счастливы. И твой брат тоже сможет приехать.Мэри-Линетт медленно обернулась. Она разглядывала Эша. Солнечные лучи высветили в его волосах прежде незаметные тона, и теперь они мерцали, теплым светом, как у Джейд или у Кестрель. Глаза его помрачнели, сделались почти темными. Стройный и элегантный, как всегда. Только вид у него был явно огорченный.– Не хмурься, это тебе не идет, – сказала Мэри-Линетт.– Какого черта! Я не нуждаюсь в твоей опеке! – заорал Эш.Мэри-Линетт вздрогнула. «Что ж, хорошо, пусть так...»– Я полагаю, – начала она осторожно, однако давая ему понять, что право на огорчение и досаду сейчас имеет только она, – что ты предлагаешь мне превратиться в вампира.У Эша дрогнул уголок рта, он засунул руки в карманы и отвернулся.– В общем, да.– Чтобы твои сестры могли быть счастливы.– Чтобы тебя не убил кто-нибудь вроде бдительного Квина.– Но если ты изменишь меня, разве ночные люди не захотят убить меня точно так же?– Только если они тебя найдут, – жестко сказал Эш. – В любом случае, если ты станешь вампиром, у тебя будет больше шансов остаться в живых.– Итак, если я стану вампиром и откажусь от всего, что здесь люблю, твои сестры смогут быть счастливы.Эш в бешенстве уставился на крышу здания на другой стороне дороги.– Забудь об этом.– Поверь, мне это даже в голову не приходило...– Прекрасно. – Эш продолжал смотреть на крышу. Внезапно у Мэри-Линетт появилось ужасное подозрение, что у него глаза на мокром месте.«Я тоже плакала, даже не знаю, сколько раз за эти последние два дня... А ведь раньше из меня могли выжать слезу только до боли красивые звезды. Со мной происходит сейчас что-то неправильное. Я даже не могу понять, кто я теперь».Похоже, что Эш чувствует то же самое.– Эш...Он не взглянул на нее. Рот его был плотно сжат.«Беда в том, что какого-то хорошего для всех решения проблемы не существует», – подумала Мэри-Линетт.– Извини, – сухо сказала она, пытаясь избавиться от охвативших ее непривычных ощущений. – Это просто потому, что все вдруг в жизни изменилось, оказалось таким... странным. Никогда не думала, что со мною может такое случиться. – Она судорожно сглотнула. – Думаю, ты тоже... Сначала убежали твои сестры, потом я свалилась на твою голову... Смешно, да?– Очень. – Он больше не смотрел вдаль. – Послушай... Я должен тоже сказать тебе. Я-то уж точно не думал, не гадал об этом, и если бы кто-то еще неделю назад сказал мне, что я буду... что у меня будут какие-то дела с человеком, я бы снес ему голову. Но прежде посмеялся бы от души. Однако...Эш умолк. Казалось, его исповедь завершилась, но... Да ему и не нужно было больше ничего говорить. Скрестив руки на груди, Мэри-Линетт смотрела на кривой осколок стекла, валявшийся на земле, и пыталась договорить про себя ту фразу, которую Эш не произнес. Но все очевидно. Он просто не мог ее произнести.Мэри-Линетт подавила желание отшвырнуть ногой стекло.– Я плохо влияю на твоих сестер.– Я сказал это, чтобы защитить тебя. Попытаться защитить...– Я сама могу себя защитить.– Я уже заметил, – сухо парировал Эш. – Это что, очень помогает в жизни?– Да что ты заметил? Ничего ты не заметил. На самом деле ты уверен, что я слабее тебя... Хотя ты этого и не говоришь, я знаю, ты так думаешь.Неожиданно во взгляде Эша появилась хитринка. Глаза его стали зелеными, как цветки морозника.– Если бы ты была вампиром, то не была бы слабой и знала бы, о чем я думаю на самом деле.Он протянул ей руку.– Хочешь попробовать?– Лучше вернемся назад, – резко сказала Мэри-Линетт. – А то они еще подумают, что мы тут поубивали друг друга.– Ну и пусть... – Эш все еще не опускал руку, но Мэри-Линетт только покачала головой и пошла прочь.Она испугалась. С Эшем она всякий раз заходила слишком далеко. «Интересно, что из нашего разговора им удалось подслушать?»Завернув за угол, она сразу же посмотрела на Джереми. Тот стоял рядом с Кестрель у бензоколонки, очень близко от нее. На мгновение Мэри-Линетт охватило тревожное волнение. «Ты в своем уме? – восстал против нее ее внутренний голос. – Как ты смеешь ревновать его, если сама даешь повод для ревности, да еще не знаешь при этом, как тебе быть с собственным духовным супругом... Хорошо бы они с Кестрель понравились друг другу».– Мне все равно, я не могу больше ждать, – заявила Джейд Ровене; они стояли на другой стороне тротуара. – Мне нужно его найти.– Она думает, что Тигги убежал домой, – пояснила Ровена, увидев Мэри-Линетт.Эш направился к Ровене, Кестрель тоже подошла к ней, и Мэри-Линетт оказалась одна рядом с Джереми.И вновь она забыла обо всех приличиях. Она взглянула на него, и ощущение неловкости вдруг исчезло. Джереми наблюдал за ней своим, как всегда, ровным, спокойным взглядом. Но затем он поразил ее. Взглянув в сторону тротуара, он сказал:– Мэри-Линетт, будь осторожна.– Что?– Будь очень осторожна.Таким же тоном он предупреждал ее относительно Тодда и Вика. Мэри-Линетт проследила за его взглядом. Он смотрел на Эша.– Не волнуйся, все в порядке. – Мэри-Линетт не знала, как ему объяснить. Ведь даже собственные сестры Эша не поверили бы, что Эш не мог навредить ей.Джереми побледнел;–Я знаю таких парней. Иногда они приводят в свои клубы смертных девушек... Тебе лучше не знать зачем. Поэтому просто... будь осторожна, ладно?Это ее неприятно поразило. Сестры говорили то же самое, но услышать такое от Джереми... Эш, несомненно, вытворял в своей жизни вещи, которые... ну, если бы она узнала о них, ей бы захотелось его убить. Вещи, о которых невозможно просто взять и забыть.– Я буду осторожна, – сказала она. И, вдруг заметив, что руки у нее сжаты в кулаки, с улыбкой добавила: – Я смогу держать его в руках.Джереми все еще был бледен. Он глядел на Эша, его карие глаза потемнели, а рот плотно сжался. В его спокойствии сквозили сдержанная сила и холодный гнев. А еще решимость ее защитить и ненависть к Эшу.В это время к ним подошли остальные.– Со мной все будет в порядке, – торопливо прошептала Мэри-Линетт.А Джереми громко сказал:– Я подумаю насчет людей здесь, в городе, и скажу тебе, если что-нибудь обнаружу.– Спасибо, Джереми, – кивнула Мэри-Линетт. Она попыталась успокоить его взглядом, когда все садились в машину.Он стоял и смотрел, как ее автомобиль удаляется от заправочной станции. Но рукой вслед не помахал.– Ну вот, мы едем домой, – сказал Марк. – И что дальше?Никто ему не ответил. Мэри-Линетт понимала, что у нее нет никакой толковой идеи.– Мне кажется, мы бы скорее во всем разобрались, если бы знали, кого подозревать, – наконец произнесла она.– Но есть еще кое-что, самое важное, что нам нужно сделать, – мягко произнесла Ровена. – Мы, я думаю, все же вампиры.Мэри-Линетт могла бы счесть, что Ровена упомянула об этом между прочим, но Марк спросил:– И что же это?– Нам нужно подкрепиться, – улыбнулась своей самой лучезарной улыбкой Кестрель.Они вернулись на ферму Бердок. Кота нигде не было видно. Вампиры, все вчетвером, направились к лесу, и Джейд все время громко звала Тигги. А Мэри-Линетт подошла к письменному столу миссис Бердок. Она достала канцелярскую бумагу, слегка покрывшуюся плесенью по краям, и серебряную ручку с выцветшим узором в викторианском стиле.– Теперь, – сказала она Марку, сидя за столом в кухне, – мы составим список подозреваемых.– В этом доме нет ничего съестного, – проворчал Марк. Он уже успел порыскать во всех шкафах. – Только растворимый кофе и фруктовый чай. Кому нужна эта гадость?– Могу лишь напомнить, что твоя подружка – вампир. Ну, давай. Сядь и сосредоточься. Кого мы подозреваем?Марк сел и вздохнул.– Нужно узнать, что случилось с той лошадью. Ручка в руке у Мэри-Линетт зависла над листком бумаги.– Ты прав, здесь должна быть какая-то связь. Я забыла об этом.«Забыла, что работать детективом – это тебе не в бирюльки играть».– Хорошо, – угрюмо произнесла она. – Давай предположим, что тот, кто убил лошадь, и был убийцей тети Опал и козы. И может быть, он же разбил окно на заправочной станции, потому что это также случилось прошлой ночью. Что это нам дает?– Я думаю, это были Тодд и Вик.– Очень умно!– Нет, я серьезно. Ты ведь знаешь, что Тодд всегда жует эти зубочистки. А в козу были воткнуты именно зубочистки.Зубочистки... Что же это ей напоминает? Нет, не зубочистки, это были колышки побольше... Почему она не может вспомнить?Потерев лоб, Мэри-Линетт уступила Марку.– Ладно... Я запишу, что Тодд и Вик – охотники на вампиров, но под вопросительным знаком. А может, ты думаешь, что они – сами вампиры?– Нет, – сказал Марк, не реагируя на ее сарказм. – Думаю, Джейд заметила бы это, когда пила их кровь. – Он задумчиво глядел на Мэри-Линетт. – Ты у нас сообразительная. Как ты думаешь, кто это сделал?– Понятия не имею.Марк скорчил ей рожу, а она машинально изобразила на бумаге прутик. Затем прутик превратился в очень маленький колышек, больше похожий на карандаш, который держит женская рука. Мэри-Линетт никогда не умела рисовать руки...– О боже! Банни...– Это сделала Банни? – наивно спросил Марк, всем своим видом изображая простодушную веру. Но Мэри-Линетт ответила:– Да. Я думаю... нет, я не знаю. Но эти колышки, что были воткнуты в козу, – те самые. Они большие... Я видела, как она пользовалась ими: чистила ногти. Это лопаточки для заусениц.– Ну... – Марк выглядел разочарованным. – Банни... Нет, быть того не может. Она и мухи не обидит.Мэри-Линетт взволнованно покачала головой.– Ровена сказала, что у нее имя, как у ламии. И еще она, то есть Банни, сказала мне кое-что странное в тот день, когда я искала Тодда и Вика. – Теперь в памяти Мэри-Линетт воскресли все подробности, которые она с трудом пыталась вспомнить. – Она сказала: «Удачной охоты!»– Мэри, это же из «Книги джунглей».– Я знаю. И все-таки от нее это было странно слышать. К тому же сейчас она как-то подозрительно приветлива и напугана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Мэри-Линетт чуть расслабилась, наблюдая, как через ее закрытые веки просвечивает желто-голубое солнце.– Какая?– Я знаю, что вы с девочками совершили обряд кровного родства. Закон этого не позволяет, но сейчас речь не об этом. Отчасти именно из-за вас с Марком они не хотят уезжать отсюда.Мэри-Линетт открыла было рот, чтобы возразить: сестры не хотят уезжать отсюда, потому что жизнь в Царстве Ночи для них невыносима, но Эш поспешил продолжить:– Но, может быть, если бы вы стали такими же, как мы, мы смогли бы что-то придумать. Я мог бы забрать девочек обратно на остров, а через несколько месяцев снова вытащить их оттуда. Мы отправимся в такое место, где нас никто не знает. Никто ничего о тебе не заподозрит. Девочки будут свободны, и ты будешь с ними... Тогда они будут счастливы. И твой брат тоже сможет приехать.Мэри-Линетт медленно обернулась. Она разглядывала Эша. Солнечные лучи высветили в его волосах прежде незаметные тона, и теперь они мерцали, теплым светом, как у Джейд или у Кестрель. Глаза его помрачнели, сделались почти темными. Стройный и элегантный, как всегда. Только вид у него был явно огорченный.– Не хмурься, это тебе не идет, – сказала Мэри-Линетт.– Какого черта! Я не нуждаюсь в твоей опеке! – заорал Эш.Мэри-Линетт вздрогнула. «Что ж, хорошо, пусть так...»– Я полагаю, – начала она осторожно, однако давая ему понять, что право на огорчение и досаду сейчас имеет только она, – что ты предлагаешь мне превратиться в вампира.У Эша дрогнул уголок рта, он засунул руки в карманы и отвернулся.– В общем, да.– Чтобы твои сестры могли быть счастливы.– Чтобы тебя не убил кто-нибудь вроде бдительного Квина.– Но если ты изменишь меня, разве ночные люди не захотят убить меня точно так же?– Только если они тебя найдут, – жестко сказал Эш. – В любом случае, если ты станешь вампиром, у тебя будет больше шансов остаться в живых.– Итак, если я стану вампиром и откажусь от всего, что здесь люблю, твои сестры смогут быть счастливы.Эш в бешенстве уставился на крышу здания на другой стороне дороги.– Забудь об этом.– Поверь, мне это даже в голову не приходило...– Прекрасно. – Эш продолжал смотреть на крышу. Внезапно у Мэри-Линетт появилось ужасное подозрение, что у него глаза на мокром месте.«Я тоже плакала, даже не знаю, сколько раз за эти последние два дня... А ведь раньше из меня могли выжать слезу только до боли красивые звезды. Со мной происходит сейчас что-то неправильное. Я даже не могу понять, кто я теперь».Похоже, что Эш чувствует то же самое.– Эш...Он не взглянул на нее. Рот его был плотно сжат.«Беда в том, что какого-то хорошего для всех решения проблемы не существует», – подумала Мэри-Линетт.– Извини, – сухо сказала она, пытаясь избавиться от охвативших ее непривычных ощущений. – Это просто потому, что все вдруг в жизни изменилось, оказалось таким... странным. Никогда не думала, что со мною может такое случиться. – Она судорожно сглотнула. – Думаю, ты тоже... Сначала убежали твои сестры, потом я свалилась на твою голову... Смешно, да?– Очень. – Он больше не смотрел вдаль. – Послушай... Я должен тоже сказать тебе. Я-то уж точно не думал, не гадал об этом, и если бы кто-то еще неделю назад сказал мне, что я буду... что у меня будут какие-то дела с человеком, я бы снес ему голову. Но прежде посмеялся бы от души. Однако...Эш умолк. Казалось, его исповедь завершилась, но... Да ему и не нужно было больше ничего говорить. Скрестив руки на груди, Мэри-Линетт смотрела на кривой осколок стекла, валявшийся на земле, и пыталась договорить про себя ту фразу, которую Эш не произнес. Но все очевидно. Он просто не мог ее произнести.Мэри-Линетт подавила желание отшвырнуть ногой стекло.– Я плохо влияю на твоих сестер.– Я сказал это, чтобы защитить тебя. Попытаться защитить...– Я сама могу себя защитить.– Я уже заметил, – сухо парировал Эш. – Это что, очень помогает в жизни?– Да что ты заметил? Ничего ты не заметил. На самом деле ты уверен, что я слабее тебя... Хотя ты этого и не говоришь, я знаю, ты так думаешь.Неожиданно во взгляде Эша появилась хитринка. Глаза его стали зелеными, как цветки морозника.– Если бы ты была вампиром, то не была бы слабой и знала бы, о чем я думаю на самом деле.Он протянул ей руку.– Хочешь попробовать?– Лучше вернемся назад, – резко сказала Мэри-Линетт. – А то они еще подумают, что мы тут поубивали друг друга.– Ну и пусть... – Эш все еще не опускал руку, но Мэри-Линетт только покачала головой и пошла прочь.Она испугалась. С Эшем она всякий раз заходила слишком далеко. «Интересно, что из нашего разговора им удалось подслушать?»Завернув за угол, она сразу же посмотрела на Джереми. Тот стоял рядом с Кестрель у бензоколонки, очень близко от нее. На мгновение Мэри-Линетт охватило тревожное волнение. «Ты в своем уме? – восстал против нее ее внутренний голос. – Как ты смеешь ревновать его, если сама даешь повод для ревности, да еще не знаешь при этом, как тебе быть с собственным духовным супругом... Хорошо бы они с Кестрель понравились друг другу».– Мне все равно, я не могу больше ждать, – заявила Джейд Ровене; они стояли на другой стороне тротуара. – Мне нужно его найти.– Она думает, что Тигги убежал домой, – пояснила Ровена, увидев Мэри-Линетт.Эш направился к Ровене, Кестрель тоже подошла к ней, и Мэри-Линетт оказалась одна рядом с Джереми.И вновь она забыла обо всех приличиях. Она взглянула на него, и ощущение неловкости вдруг исчезло. Джереми наблюдал за ней своим, как всегда, ровным, спокойным взглядом. Но затем он поразил ее. Взглянув в сторону тротуара, он сказал:– Мэри-Линетт, будь осторожна.– Что?– Будь очень осторожна.Таким же тоном он предупреждал ее относительно Тодда и Вика. Мэри-Линетт проследила за его взглядом. Он смотрел на Эша.– Не волнуйся, все в порядке. – Мэри-Линетт не знала, как ему объяснить. Ведь даже собственные сестры Эша не поверили бы, что Эш не мог навредить ей.Джереми побледнел;–Я знаю таких парней. Иногда они приводят в свои клубы смертных девушек... Тебе лучше не знать зачем. Поэтому просто... будь осторожна, ладно?Это ее неприятно поразило. Сестры говорили то же самое, но услышать такое от Джереми... Эш, несомненно, вытворял в своей жизни вещи, которые... ну, если бы она узнала о них, ей бы захотелось его убить. Вещи, о которых невозможно просто взять и забыть.– Я буду осторожна, – сказала она. И, вдруг заметив, что руки у нее сжаты в кулаки, с улыбкой добавила: – Я смогу держать его в руках.Джереми все еще был бледен. Он глядел на Эша, его карие глаза потемнели, а рот плотно сжался. В его спокойствии сквозили сдержанная сила и холодный гнев. А еще решимость ее защитить и ненависть к Эшу.В это время к ним подошли остальные.– Со мной все будет в порядке, – торопливо прошептала Мэри-Линетт.А Джереми громко сказал:– Я подумаю насчет людей здесь, в городе, и скажу тебе, если что-нибудь обнаружу.– Спасибо, Джереми, – кивнула Мэри-Линетт. Она попыталась успокоить его взглядом, когда все садились в машину.Он стоял и смотрел, как ее автомобиль удаляется от заправочной станции. Но рукой вслед не помахал.– Ну вот, мы едем домой, – сказал Марк. – И что дальше?Никто ему не ответил. Мэри-Линетт понимала, что у нее нет никакой толковой идеи.– Мне кажется, мы бы скорее во всем разобрались, если бы знали, кого подозревать, – наконец произнесла она.– Но есть еще кое-что, самое важное, что нам нужно сделать, – мягко произнесла Ровена. – Мы, я думаю, все же вампиры.Мэри-Линетт могла бы счесть, что Ровена упомянула об этом между прочим, но Марк спросил:– И что же это?– Нам нужно подкрепиться, – улыбнулась своей самой лучезарной улыбкой Кестрель.Они вернулись на ферму Бердок. Кота нигде не было видно. Вампиры, все вчетвером, направились к лесу, и Джейд все время громко звала Тигги. А Мэри-Линетт подошла к письменному столу миссис Бердок. Она достала канцелярскую бумагу, слегка покрывшуюся плесенью по краям, и серебряную ручку с выцветшим узором в викторианском стиле.– Теперь, – сказала она Марку, сидя за столом в кухне, – мы составим список подозреваемых.– В этом доме нет ничего съестного, – проворчал Марк. Он уже успел порыскать во всех шкафах. – Только растворимый кофе и фруктовый чай. Кому нужна эта гадость?– Могу лишь напомнить, что твоя подружка – вампир. Ну, давай. Сядь и сосредоточься. Кого мы подозреваем?Марк сел и вздохнул.– Нужно узнать, что случилось с той лошадью. Ручка в руке у Мэри-Линетт зависла над листком бумаги.– Ты прав, здесь должна быть какая-то связь. Я забыла об этом.«Забыла, что работать детективом – это тебе не в бирюльки играть».– Хорошо, – угрюмо произнесла она. – Давай предположим, что тот, кто убил лошадь, и был убийцей тети Опал и козы. И может быть, он же разбил окно на заправочной станции, потому что это также случилось прошлой ночью. Что это нам дает?– Я думаю, это были Тодд и Вик.– Очень умно!– Нет, я серьезно. Ты ведь знаешь, что Тодд всегда жует эти зубочистки. А в козу были воткнуты именно зубочистки.Зубочистки... Что же это ей напоминает? Нет, не зубочистки, это были колышки побольше... Почему она не может вспомнить?Потерев лоб, Мэри-Линетт уступила Марку.– Ладно... Я запишу, что Тодд и Вик – охотники на вампиров, но под вопросительным знаком. А может, ты думаешь, что они – сами вампиры?– Нет, – сказал Марк, не реагируя на ее сарказм. – Думаю, Джейд заметила бы это, когда пила их кровь. – Он задумчиво глядел на Мэри-Линетт. – Ты у нас сообразительная. Как ты думаешь, кто это сделал?– Понятия не имею.Марк скорчил ей рожу, а она машинально изобразила на бумаге прутик. Затем прутик превратился в очень маленький колышек, больше похожий на карандаш, который держит женская рука. Мэри-Линетт никогда не умела рисовать руки...– О боже! Банни...– Это сделала Банни? – наивно спросил Марк, всем своим видом изображая простодушную веру. Но Мэри-Линетт ответила:– Да. Я думаю... нет, я не знаю. Но эти колышки, что были воткнуты в козу, – те самые. Они большие... Я видела, как она пользовалась ими: чистила ногти. Это лопаточки для заусениц.– Ну... – Марк выглядел разочарованным. – Банни... Нет, быть того не может. Она и мухи не обидит.Мэри-Линетт взволнованно покачала головой.– Ровена сказала, что у нее имя, как у ламии. И еще она, то есть Банни, сказала мне кое-что странное в тот день, когда я искала Тодда и Вика. – Теперь в памяти Мэри-Линетт воскресли все подробности, которые она с трудом пыталась вспомнить. – Она сказала: «Удачной охоты!»– Мэри, это же из «Книги джунглей».– Я знаю. И все-таки от нее это было странно слышать. К тому же сейчас она как-то подозрительно приветлива и напугана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18