– Подъезжаем. – Адам указал сестре на тянувшиеся по обеим сторонам автострады вереницы машин. Продвижение вперед замедлилось: через полотно дороги тут и там перебегали люди.
– Что здесь происходит? – спросила Кармен.
– Цирковые гастроли.
“Сааб” обогнал трех куклуксклановцев: те вразвалку шагали по обочине. Девушка с недоумением посмотрела им вслед и изумленно покачала головой. Автомобиль еле полз, двигаясь лишь немногим быстрее пешеходов. Внезапно метрах в десяти от машины выросла фигура регулировщика. Взмахом жезла он указал Адаму вправо, где сбоку от дренажной канавы обнаружилось свободное местечко.
Взявшись за руки, брат и сестра направились к воротам, перед которыми стояла толпа мужчин в белых балахонах. Откуда-то доносилось невнятное рявканье мегафона. С древками плакатов вдоль автострады прохаживались парни в коричневых рубашках. На противоположной стороне дороги Кармен увидела пять или шесть автобусов с тарелками телевизионных антенн. Метрах в пятидесяти над землей завис вертолет прессы.
У ворот Адам представил сестру знакомой охраннице, улыбчивой женщине по имени Луиза. Сейчас радушное обычно лицо Луизы выглядело озабоченным. “Только что, – сообщила она, – между членами Клана и журналистами произошла стычка, слава Богу, обошлось без крови”.
Водитель тюремного мини-автобуса провел их к своей машине.
– В это трудно поверить, – сказала Кармен, опускаясь на сиденье.
– Завтра будет еще хуже, сама увидишь.
Автобус тронулся, и девушка приникла к окну: за полосой деревьев тянулся ряд уютных белых коттеджей.
– Не похоже на тюрьму, – негромко проговорила она.
– Вообще-то ты смотришь на ферму. Семнадцать тысяч акров. Там живет персонал.
– Причем вместе с детьми, – добавила Кармен, заметив лежавшие на газонах велосипеды. – Как здесь тихо! Но где же заключенные?
– Подожди.
Водитель свернул налево. Асфальт кончился, из-под колес автобуса полетели крошки гравия. Наезженная колея вела прямо к Скамье.
– Видишь вышки? По верху ограды идет колючая проволока.
Она кивнула.
– Блок особого режима, или просто Семнадцатый блок. Дед провел в нем девять с половиной лет.
– А где газовая камера?
– Там же.
У двойных ворот в салон автобуса заглянули двое охранников. Через минуту машина остановилась возле главного входа в блок. На ступенях крыльца стоял Пакер. Адам назвал ему имя сестры – от волнения та, казалось, потеряла дар речи. Проведя посетителей в здание, сержант деликатно обыскал их.
– Сэм в “гостиной”. Вперед.
Адам стиснул руку Кармен, подошел к двери и толкнул ее.
Как и следовало ожидать, Сэм сидел на краешке стола, но против обыкновения в губах его не было дымившейся сигареты. Воздух в “гостиной” был чистым и прохладным. Чуть повернув голову, Кэйхолл бросил взгляд на внука, затем – на внучку. Пакер прикрыл дверь.
Не сводя глаз с лица деда, девушка приблизилась к столу.
– Я – Кармен. – Голос ее слегка дрогнул.
– А я – Сэм, Кармен, твой неудачник-дед. Старик привлек ее к себе, и они обнялись.
До Адама не сразу дошло, что Сэм побрился: прокуренная борода исчезла. Волосы деда были подстрижены, “молния” на красной куртке застегнута до подбородка. Эти незначительные перемены омолодили его лет на десять.
Сэм отстранил внучку, всмотрелся в ее лицо.
– Красавица, вся в мать, – хрипло произнес он.
Глаза его стали влажными. Прикусив нижнюю губу, чтобы не расплакаться, Кармен с трудом улыбнулась.
– Спасибо, что решила проведать. Прости за не совсем подобающий вид.
– Ты выглядишь просто замечательно.
– Не начинай врать, Кармен, – вступил Адам. – И хватит лить слезы – обоим, иначе промочите ноги.
– Садись, садись. – Подвинув ей стул, Кэйхолл опустился на соседний.
– Сначала покончим с делами, Сэм, – уперся ладонями в стол Адам. – Апелляционный суд отклонил сегодня утром наше ходатайство. Пора вспахивать другое поле.
– Твой братец – истинный стряпчий, Кармен. Каждое утро приносит мне одну и ту же новость.
– Естественно, – откликнулся Адам. – Ты сам связал мне руки.
– Как мать? – обратился Сэм к внучке.
– На здоровье пока не жалуется.
– Передай ей привет от меня. Она всегда была славной девочкой.
– Передам, Сэм, непременно.
– О Ли что-нибудь слышно? – Вопрос явно адресовался Адаму.
– Нет. Хочешь ее увидеть?
– Хочу. Но если она не сможет, я не обижусь.
– Попробую разузнать.
Последние два звонка Фелпсу оказались безрезультатными, а бросаться на поиски тетки самому у Адама не было времени.
Сэм склонил голову к плечу Кармен. – Брат говорил, ты изучаешь психологию?
– Да. Заканчиваю университет в Беркли. Я…
Беседу прервал громкий стук в дверь. Приоткрыв ее, Адам увидел взволнованное лицо Лукаса Манна.
– Извините, – бросил Адам и вышел в коридор. – Что случилось?
– Вас разыскивает Гарнер Гудмэн, – почему-то шепотом произнес Манн. – Требует, чтобы вы немедленно отправлялись в Джексон.
– Зачем? В чем дело?
– Похоже, одна из петиций попала в цель. У Адама перехватило дыхание.
– Какая именно?
– Флинн Слэттери хочет обсудить проблему расстройства рассудка. Слушание назначено на пять вечера. Я могу быть свидетелем обвинения.
Адам прикрыл глаза, уперся головой в стену. Он с бешеной скоростью перебирал в уме возможные варианты.
– Пять вечера. Но – Слэттери?
– В это просто не верится. Адам, вам нельзя медлить.
– Да. Где-нибудь здесь есть телефон?
– Там. – Лукас кивнул на дверь за спиной Адама. – И еще. Мое дело, конечно, сторона, но на вашем месте я бы ничего не сообщал пока Сэму. Неизвестно, чем все кончится. Лучше не тешить его несбыточными надеждами, Подождите результатов слушания.
– Вы правы, Лукас. Спасибо.
– До встречи в Джексоне!
Адам вернулся в “гостиную”, где разговор плавно перетек в русло повседневных мелочей жизни на западном побережье.
– Так, чепуха, – ответил он на вопросительный взгляд Сэма и, сняв телефонную трубку, начал набирать номер. – Гарнер? Это Адам. Объяснись.
– Срочно сюда, мой мальчик. Думаю, лед тронулся. – Голос Гудмэна звучал на удивление спокойно.
– Слушаю тебя.
Сэм пустился в воспоминания о своей первой и единственной поездке в Сан-Франциско, которую он совершил лет сорок назад.
– Во-первых, – начал Гарнер, – с тобой желает переговорить губернатор. Чувствуется, ему не дает покоя совесть, разбуженная нашей горячей линией. Но еще важнее то, что Слэттери со всей серьезностью отнесся к твоему протесту. Я беседовал с ним минут тридцать назад, судья места себе не находил. К сожалению, мне достичь прогресса не удалось. На пять вечера назначено слушание. Я связался с доктором Суинном, его самолет приземлится в Джексоне в половине четвертого.
– Еду.
– Встретимся у приемной губернатора. Адам положил трубку.
– Где-то застрял ответ на последнюю апелляцию, – пояснил он Сэму. – Мне необходимо в Джексон.
– К чему спешить? – Вопрос прозвучал так, будто Кэйхолла ждали годы счастливой и долгой жизни.
– Спешить? И ты еще говоришь о спешке? Сейчас понедельник, Сэм, десять утра. На то, что свершится чудо, мы можем надеяться еще только тридцать два часа.
– Никакого чуда не будет, Адам. – Он осторожно взял Кармен за руку. – Не стоит тешить себя иллюзиями, дорогая.
– Но может…
– Нет. Время мое пришло, и я готов. Не хочу, чтобы ты грустила, когда все закончится.
– Нам пора, Сэм, – коснулся его плеча Адам. – Я вернусь либо ближе к ночи, либо завтра утром.
Поднявшись, Кармен поцеловала Кэйхолла в щеку.
– Мое сердце остается с тобой, Сэм, – прошептала она деду.
Тот встал, шагнул к столу.
– Береги себя, детка. Учись, старайся не грустить и не думай обо мне плохо, о'кей? Помни о причинах и следствиях. В своих бедах виноват лишь я один. Думаю, там мне будет лучше, чем здесь.
Кармен прижала на мгновение голову к груди Сэма и вышла из “гостиной”. Глаза ее были полны слез.
ГЛАВА 46
К полудню судья Слэттери в полной мере осознал величие момента и, безуспешно пытаясь скрыть охватившее его чувство собственной значимости, наслаждался кратким затишьем, которое установилось вдруг в эпицентре бури. Прежде всего он отпустил присяжных и адвокатов, которые с нетерпением ожидали начала процесса. Затем дважды переговорил по телефону с чиновником апелляционного суда в Новом Орлеане, потом – с самим судьей Макнили. Но истинное торжество его честь испытал в одиннадцать двадцать, после телефонной беседы с председателем Верховного суда страны Эдвардом Ф. Олбрайтом. Высокие стороны подробно обсудили вопросы теории и практики национального судопроизводства. Оба юриста поддерживали институт смертной казни, оба сталкивались с серьезными проблемами, которые ставило перед правосудием законодательство штата Миссисипи. Обоих удручала вероятность того, что приговоренный к высшей мере сумеет избежать наказания, выдав себя за недееспособную личность и подтвердив это результатами экспертизы подкупленного психиатра.
Когда о готовившемся слушании пронюхала пресса, приемную Слэттери заполнили журналисты. Чтобы восстановить порядок, его честь был вынужден просить помощи федерального маршала.
Секретарь суда каждые четверть часа клал на стол Слэттери листки факса. Окружив себя стопками справочников, составлял многочисленные выписки Брейк Джефферсон. Сам судья вел консультации – с губернатором, генеральным прокурором, Гарнером Гудмэном и еще десятком специалистов. Расхаживая с телефонной трубкой вокруг стола, Слэттери предвкушал близкий триумф.
* * *
Если атмосферу в офисе судьи Флинна Слэттери определяло необычное воодушевление его чести, то в ведомстве генерального прокурора царил настоящий хаос. Весть о том, что выстрел, произведенный адвокатами Кэйхолла с весьма дальним прицелом, попал в цель, привел Роксбурга в неистовство. После десятилетней битвы за торжество закона, отразив ожесточенные атаки мягкотелых либералов из АКЛУ, изведя тонны бумаги (или сотни, а то и тысячи гектаров превосходного леса), поймав врага в перекрестие прицела – и позволить какому-то прекраснодушному идеалисту из судейских загнать себя в угол! От чувства собственного бессилия генеральному прокурору хотелось рвать и метать.
Обуреваемый яростью, Роксбург тяжелым шагом двинулся в кабинет Морриса Хэнри, чтобы при энергичном содействии Доктора Смерть собрать под свое начало команду лучших профессионалов. Вскоре группа из двенадцати человек уже сидела в зале библиотеки, скрупулезно анализируя текст петиции Кэйхолла и статьи соответствующих законов. Необходимо срочно выработать стратегию. Необходимы свидетели. Кто на протяжении последнего месяца виделся с осужденным? Кто может дать показания относительно его слов и поступков? Проводить вторичную экспертизу нет времени – они просто не успеют найти грамотного специалиста. Это весьма осложняло ситуацию. Толковый врач сумел бы заставить суд прислушаться к мнению прокуратуры. В противном случае речь наверняка пойдет по меньшей мере об отсрочке. Но всякая отсрочка должна быть исключена!
Кэйхолла ежедневно видит охрана. Кто еще? Связавшись по телефону с Лукасом Манном, Роксбург получил ценный совет: спросите у Наджента. Полковник Наджент сообщил, что разговаривал с Сэмом всего несколькими часами ранее и готов высказать свою точку зрения на слушании. Нет, этот сукин сын абсолютно нормален. Дерзок и нагл, но никак не безумец. С него не спускает глаз Пакер, его обследовала тюремный психиатр доктор Н. Стигэлл, которая тоже будет рада дать показания. Есть еще капеллан Гриффин. Может, найдутся и другие.
Полковник горел желанием помочь.
Четырем членам команды Моррис Хэнри поставил задачу: как можно быстрее накопать максимум данных, порочащих репутацию доктора Ансона Суинна. “Поинтересуйтесь его бывшими пациентами, развяжите языки адвокатам – кто-то же с ним уже сталкивался! Просмотрите подписанные его именем заключения – парень явно торгует своими услугами. Делайте что угодно, но Суинн должен быть дискредитирован!”
Окинув удовлетворенным взглядом выстроенную диспозицию, Роксбург вошел в кабину лифта: теперь пора поболтать с прессой.
* * *
Адам припарковал “сааб” на стоянке у капитолия и вместе с сестрой направился к Гудмэну. Гарнер ждал в тени вишневого дерева: переброшенный через плечо пиджак, закатанные рукава, безукоризненный галстук-бабочка.
– Познакомься, Кармен. Мистер Гудмэн.
– Губернатор примет тебя в два. Сегодня я разговаривал с ним уже трижды. Предлагаю прогуляться до нашей конторы. – Гарнер махнул рукой в сторону делового квартала. – Здесь недалеко. Вы виделись с Сэмом? – мягко спросил он Кармен.
– Да, утром.
– Это хорошо.
– Что у Макаллистера на уме? – поинтересовался Адам. Неторопливая походка старшего партнера его раздражала. “Расслабься, Адам”, – приказал он себе.
– Одному Богу известно. Он хочет пообщаться с тобой без свидетелей. Может, находится под впечатлением анализа общественного мнения. Может, готовит встречу с прессой. Может, им движет искренний интерес. Не знаю. Но выглядит он очень утомленным.
– Горячая линия повлияла?
– И великолепно.
– Никто ничего не заподозрил?
– Пока нет. Наш удар был столь внезапным, что никто, похоже, не успел среагировать. Вряд ли кому-то удалось проследить, откуда делались звонки.
Кармен с недоумением взглянула на брата, но занятый своими мыслями Адам этого не заметил.
– От Слэттери новости есть?
– После десяти утра – ни звука. Клерк из суда звонил тебе в Мемфис, получил там номер моего телефона, известил меня о слушании и сказал, что Слэттери ждет нас обоих к трем.
– Для чего? – Больше всего на свете Адаму хотелось услышать: “Чтобы объявить о нашей победе”.
Гудмэн, по-видимому, понял состояние молодого коллеги.
– Честное слово, не знаю. Новость сама по себе отличная, но что за ней кроется? На данном этапе слушание – элемент вполне естественный.
Они пересекли улицу и вошли в здание. Офис наверху напоминал потревоженный улей. В тесной комнатке стоял приглушенный шум: двое аналитиков сидели на столе, еще один расположился возле окна, другой расхаживал вдоль стены, – все четверо безостановочно говорили что-то в трубки сотовых телефонов. Адам замер у двери, Кармен изумленно взирала на студентов.
– В среднем выходит около шестидесяти звонков в час, – шепотом пояснил Гудмэн. – Было бы больше, но линия и так перегружена. Мы не даем дозвониться другим абонентам. В выходные дни темп, правда, снизился – работал лишь один оператор.
В голосе Гарнера звучала сдержанная гордость. Так опытный менеджер рассказывает об успехах своих сотрудников.
– Кому они звонят? – спросила Кармен.
К Адаму подошел долговязый парень, представился. Они пожали друг другу руки.
– Перекусить не хотите? Здесь есть сандвичи, – предложил Гудмэн.
Брат и сестра вежливо отказались.
– Кому они звонят? – повторила вопрос Кармен.
– Губернатору. По горячей линии, – кратко, не вдаваясь в детали, ответил Адам.
Все трое прислушались. Долговязый низким, явно не своим баритоном зачитал имя из списка:
– Бенни Чейз, Хайкори-Флэт, Миссисипи. Я голосовал за губернатора и уверен, что Сэм Кэйхолл не заслуживает смерти. Капитолию следует взять ситуацию в свои руки.
Кармэн вопросительно посмотрела на брата, однако тот проигнорировал ее взгляд.
– Эти четверо изучают юриспруденцию в местном колледже, – негромко сказал Гудмэн. – Начиная с пятницы здесь побывали двенадцать человек различного возраста, белые и чернокожие, парни и девушки. Найти добровольцев любезно помог профессор Гласе. Он сам принял активное участие в нашем маленьком спектакле, как и Гете Кэрри. Сейчас Гете выясняет у коллег в других штатах, не было ли у них подобных прецедентов.
– Кэрри – чернокожий? – спросил Адам.
– Да. Руководит южным отделением Группы по защите осужденных на смертную казнь. На редкость толковый юрист.
– Подумать только – Сэма пытается спасти чернокожий!
– Для Гетса цвет кожи не имеет значения. Он борется за жизнь человека.
– Я бы с ним познакомился.
– Он будет на слушании.
– А вознаграждение за свои труды эти люди получают?
– Чисто символическое. У Кэрри, правда, твердый оклад. В Миссисипи он осуществляет неформальный надзор за делом каждого приговоренного к смерти, но, поскольку у Сэма есть собственные защитники, на него Гете жертвует своим временем ради идеи. Убежденный противник смертной казни профессор Гласе преподает, студентам же мы платим пять долларов в час.
– Мы – это кто?
– Старая добрая фирма “Крейвиц энд Бэйн”. Адам взял со стола телефонный справочник.
– Сегодня ближе к вечеру Кармен должна улететь, – сказал он, раскрывая “желтые страницы”.
– Предоставь это мне, – бросил Гарнер и забрал у него справочник. – Куда?
– В Сан-Франциско.
– Билет будет заказан. Здесь за углом небольшой ресторанчик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60