предложить Артану такую сделку – вполне в духе ее дядюшки. Из бесед, которые они с ним вели с момента ее приезда в Гласкриг, она узнала, как страстно дядя Ангус мечтал о наследнике. И он ужасно не хотел, чтобы этим наследником стал Малькольм. Сердце ей подсказывало, что рассказ Артана – правда от начала и до конца. Но вместе с тем ей было страшно снова ему поверить. Сесилии казалось, что она не вынесет страданий, если Артан еще раз ее предаст.
Он взял ее лицо в ладони.
– Малышка, я был не прав, держа нашу сделку с Ангусом в тайне от тебя. Теперь я это понимаю. Я опасался, что все получится именно так, как случилось.
– Так почему же тогда не рассказал мне обо всем?
– Потому что не был уверен, что ты согласишься выйти за меня замуж, если узнаешь правду. Я боялся, ты не поверишь, что у меня не было намерения жениться на тебе только для того, чтобы Ангус сделал меня наследником. Я ему так и заявил, и я готов поклясться, что это правда. Большинство людей заключают браки ради какой-то выгоды, будь этой выгодой всего-навсего корова или коза. У меня же совсем ничего нет, потому что я – второй по счету сын. Мы с Лукасом близнецы, но я появился на свет последним. Но никто в моем роду не женится только по расчету. Всегда существует что-то большее. Хотя бы потому, что мы верим в брачные обеты, которые супруги дают друг другу. И раз мы верим в нерушимость брака и знаем, что будем связаны с супругой душой и телом, то должно существовать что-то большее, чем выгода. Именно поэтому в разговоре с Ангусом я старался ясно дать понять: прежде чем жениться, мне нужно встретиться с тобой и познакомиться поближе. Если бы ты мне не понравилась, я бы просто постарался уговорить тебя поехать в Гласкриг, чтобы повидаться с Ангусом.
Сесилия вздохнула и прильнула к мужу. Она находила его слова вполне разумными, однако ее по-прежнему терзали сомнения. Почти вся ее жизнь прошла среди лжи, тайн и недомолвок, и она боялась оказаться такой же доверчивой, какой была раньше. Она понимала, что это не очень справедливо по отношению к Артану, но ее израненная душа жаждала вовсе не справедливости. Ей хотелось уберечься от новой боли.
– Зря ты опасался… Если бы ты рассказал мне обо всем вовремя, я поверила бы в искренность твоих намерений.
– Что случилось, то случилось. Я поступил так, как поступил – утаил от тебя правду. И мне очень жаль, прости меня. Однако я хочу, чтобы ты поняла: я женился на тебе не только из-за того, что хотел стать лэрдом Гласкрига. Ты должна знать, что нас с тобой связывает нечто гораздо большее, чем земля и наследство Ангуса.
Сесилия кивнула:
– Да, разумеется. А как иначе? Ведь нам так много пришлось вместе пережить.
– Значит, теперь я буду допущен в твою постель?
– Постель – это то, что нас с тобой связывает?
– А ты считаешь иначе? – Артан поцеловал жену в губы.
– Ты думаешь, что одной только страсти достаточно? Думаешь, что лишь это нас связывает?
– По-моему, это не так уж мало для начала. К тому же мне действительно не нравится спать одному в холодной постели.
– А тебе не приходило в голову, что можно просто добавить в камин побольше торфа? – Артан рассмеялся, и Сесилия, нахмурившись, спросила: – Чем я так тебя рассмешила?
– Мне смешно, потому что я сегодня пожаловался Ангусу, что сплю в холодной постели, а он посоветовал мне то же самое, что и ты.
Сесилия поморщилась:
– Не уверена, что я в восторге от того, что говорю то же самое, что и дядя Ангус.
Продолжая смеяться, Артан отнес жену к кровати и поставил на ноги. Затем поспешно раздел ее. Когда же он сорвал с нее остатки одежды, Сесилия легла в постель. Артан быстро разделся и лег рядом с ней. Он привлек Сесилию к себе и несколько мгновений наслаждался восхитительным ощущением ее близости. Удовлетворенно вздохнув, проговорил:
– Вот здесь твое место, малышка. Так должно быть, и так будет всегда!
Артан произнес эти слова с такой убежденностью, что Сесилия поняла: он действительно хочет каждую ночь проводить в ее объятиях.
Обвивая руками шею мужа, Сесилия поцеловала его. Хотя они не спали вместе всего две ночи, она обнаружила, что уже изголодалась по нему. Артан же, судя по всему, изголодался точно так же, как она. Склонившись над ней, он внимательно посмотрел ей в глаза. Они словно знакомились заново, и это еще больше подогревало ее чувства.
В этот вечер они любили друг друга так бурно и неистово, словно провели в разлуке не две ночи, а два месяца. Наконец, когда их крики слились воедино, Артан, совершенно обессилев, повалился на Сесилию и пробормотал:
– Ну что, ты по-прежнему считаешь, что я думал только о Гласкриге, когда женился на тебе? – Положив голову на грудь жены, он воскликнул: – О, как я соскучился по тебе!
Сесилия, улыбаясь, ответила:
– Я до сих пор удивляюсь, что такое могло случиться. Ведь мы с тобой были знакомы всего четыре дня – и я среди ночи украдкой выбираюсь из замка и иду на свидание к ручью.
– Да, это было замечательно. Но наверное, нам сейчас не стоит об этом говорить.
– Почему?
– Видишь ли, у меня еще свежи воспоминания, как ты совсем недавно швыряла в меня всем, что попадалось тебе под руку. Мне не очень хочется вспоминать о других случаях, когда ты на меня сердилась.
Сесилия улыбнулась и чмокнула мужа в щеку.
– Я не доверяла тебе. Поэтому неудивительно, что я вышла из себя, когда ты связал меня и увез. Когда же сэр Фергус полностью подтвердил все твои рассказы, я поняла, что ты был прав, и твои слова – истинная правда. Но я с самого начала знала: ты искренне убежден в том, что мне угрожает опасность. Как я могла винить тебя, если ты считал, что своими действиями спасаешь мне жизнь?
– К сожалению, оказалось, что я недостаточно хорошо охранял тебя. Негодяй Фергус похитил тебя прямо у меня из-под носа.
Сесилия пожала плечами:
– Но ведь после этого ты снова меня спас, верно? Только вот от тебя самого я не силах спастись, потому что между нами с самого начала появилась какая-то невидимая связь.
– Да, это правда. Ты понравилась мне с первого взгляда.
Сесилия тяжело вздохнула.
– Фергус наверняка явится за мной.
– Скорее всего – да. Так просто он от тебя не отступится. Он не может допустить, чтобы богатство уплыло у него прямо из-под носа.
– Выходит, я принесу неприятности моему дядюшке.
– Ничего, он привык бороться с трудностями.
– Но раньше эти трудности возникали не из-за меня.
– Ты в этом не виновата. – Артан приподнялся на локтях и поцеловал жену. – Причина неприятностей – алчность и корыстолюбие сэра Фергуса. Разве ты виновата в том, что была помолвлена с этим мерзавцем? Виноваты твои опекуны, которые использовали тебя для своих корыстных целей.
– Оказывается, ты знаешь, как сделать так, чтобы у женщины стало легче на душе, – заметила Сесилия.
Артан пожал плечами:
– Прости меня, пожалуйста.
– Не стоит извиняться. Это правда.
– У меня такое чувство, что меня ты тоже включила в число своих притеснителей.
Сесилия вдруг почувствовала угрызения совести. Залившись краской, она воскликнула:
– Что ты, Артан! Я никогда не считала тебя одним из них. Просто я вдруг обнаружила, что большую часть жизни провела среди лжецов, и поэтому стала относиться ко всему более осторожно. Я начала все подвергать сомнению.
– Так и должно быть. – Сесилия удивленно посмотрела на него, и Артан с улыбкой продолжал: – Я не обижаюсь на это, малышка. Я сам виноват в том, что ты не можешь доверять мне безоговорочно. Зато я твердо решил, что снова завоюю твое доверие.
Сесилия теперь ничего не принимала на веру и понимала, что ей будет нелегко от этого избавиться, но все-таки ей очень хотелось доверять Артану. Ведь она прекрасно понимала: почти никто не женится только по любви. Деньги, земли и поиски новых союзников всегда играли большую роль при заключении браков. Муж вполне резонно напомнил ей об этом. Сесилия не сомневалась в искренности Артана; он и в самом деле не стал бы жениться на ней ради одной только выгоды. Ей это подсказывало ее сердце, и она доверилась своему сердцу. Пусть даже у нее остался неприятный осадок от всей этой истории со сделкой, – но было совершенно очевидно: они с Артаном муж и жена, поэтому должны спать вместе в одной постели. И она не должна встречать мужа у двери в его собственную спальню, обрушивая на его голову потоки ругательств и град камней. Напрасно она так горячилась. Ведь многие мужья на его месте поколотили бы свою жену за это.
Сесилия чувствовала, что снова начинает доверять Артану, и это совсем ее не тревожило. Тревожило другое. Когда Артан целовал ее, она совершенно теряла голову, из-за одного лишь поцелуя забывала обо всем на свете. Возможно, ей следовало проявлять осторожность… А впрочем, нет – она должна довериться ему полностью. Потому что Артан не мог больше скрывать от нее свое влечение к ней. И пусть они стали любовниками совсем недавно, она уже знала, что имеет над ним такую же большую власть, как он – над ней.
Глава 15
Ранним утром в дверь спальни кто-то громко постучал.
– Да открывайте же, черт возьми! – вопил Беннет. – Скорее поднимай свой зад из постели! Они здесь!
Артан почти сразу же понял, о чем речь, и, стремительно вскочив с постели, начал одеваться. Обернувшись, он увидел, что Сесилия, смертельно побледневшая, тоже поспешно одевается. Ему хотелось успокоить жену, однако в голову ничего не приходило.
– Он привел с собой кого-нибудь из горцев? – спросил Артан, направляясь к двери.
– С ним Макайворы. – ответил Беннет, когда Артан открыл ему.
Сесилия подошла к мужу. Пристегнув меч, он порывисто обнял ее и поцеловал. Появление сэра Фергуса у ворот замка помешало им с женой насладиться друг другом этим утром, поэтому Артану очень хотелось поскорее расправиться с негодяем. Увидев страх в глазах Сесилии, он провел ладонью по ее щеке и снова поцеловал.
– Макайворы – враги Ангуса? – спросила она.
– Да, враги, – ответил Артан. – Но выбор их в качестве союзников едва ли можно назвать удачным. На самом деле ими движет не столько ненависть к Ангусу, сколько жажда наживы. Подозреваю, что они сейчас преследуют свои собственные цели – хотят использовать чужаков, чтобы прибрать к рукам Гласкриг.
– Скоро они поймут, что просчитались, – с невозмутимым видом заметил Беннет.
– Совершенно верно, – кивнул Артан. Повернувшись к жене, спросил: – Ты знаешь, кто такая Кривая Кошка?
Сесилия кивнула:
– Да, Ангус познакомил меня почти со всеми.
– Побыстрее разыщи ее. Она – единственная, кто может подготовить женщину к роли жены воина.
– Хорошо, я ее найду, – ответила Сесилия. И добавила дрожащим голосом, с трудом сдерживаясь, чтобы не броситься мужу на шею: – А ты, пожалуйста, береги себя, Артан!
– Вот увидишь, все закончится еще до захода солнца. – Поцеловав жену на прощание, Артан стремительно вышел из комнаты и вместе с Беннетом направился к стенам замка.
Сесилия неспешно заплела косу и попыталась привести в порядок свои чувства и собраться с мыслями… «Я должна набраться мужества, – говорила она себе. – Да, должна, потому что мой муж – воин». Наверное, потому Ангус и хотел, чтобы после его смерти Артан стал лэрдом Гласкрига. А жена воина должна быть стойкой и сильной духом. Должна поддерживать своего супруга, а не быть обузой, докучая ему горькими слезами и жалобными стенаниями. И поэтому она, Сесилия, не посрамит Артана, не проявит слабость. Не поддастся желанию забраться под одеяло и молиться до тех пор, пока битва не завершится.
Сесилия застала Кривую Кошку на кухне. Старуха выкрикивала отрывистые распоряжения собравшимся там женщинам. Занятая делом, Кривая Кошка не сразу заметила Сесилию. Окинув ее внимательным взглядом, она строгим тоном велела ей сесть за стол в дальнем углу кухни.
– Ты будешь нарезать это на бинты, – приказала она, выложив на стол стопку выстиранного старого белья и остро наточенный нож. – А когда закончишь, измельчи вот эти травы, из которых мы изготовим целебное снадобье.
– Может быть, вы поручите мне что-то еще? – Эта работа показалась Сесилии недостаточно трудной и изнурительной для жены воина.
Кривая Кошка подошла к ней вплотную и ласково потрепала молодую женщину по щеке своей шишковатой, мозолистой рукой.
– Не торопись, милая. Ведь ты появилась здесь совсем недавно.
– Да, верно. – Сесилия смутилась. – Хотя я не понимаю, какое это имеет значение.
– Очень большое. Тебе нужно время, чтобы закалиться и привыкнуть ко всему.
– Ох, я очень сомневаюсь, что смогу когда-нибудь привыкнуть к тому, что мужчинам приходится скрещивать мечи и убивать друг друга.
Старуха рассмеялась.
– Если даже одни глупцы отложат мечи в сторону, другие – такие же глупцы – тотчас подберут эти мечи и направят их против безоружных. Что же касается наших мужчин, то они подняли оружие, потому что хотят защитить Гласкриг и нас с тобой. Разве это не благородная цель?
– Да, конечно, – согласилась Сесилия. Взяв со стола чистую тряпку, она сказала: – Хорошо, я возьмусь за это. Но знайте: я имею навыки врачевания. Это единственное, чему меня учили, и я знаю толк в этом деле.
Посмотрев по сторонам и убедившись, что все заняты своим делом, Кривая Кошка снова повернулась к Сесилии:
– Единственное, чему тебя учили? Что это значит?
– Мои опекуны почему-то не учили меня вести домашнее хозяйство. И к тому же леди Анабелла считала, что целительство – занятие, недостойное благородных дам.
Старуха нахмурилась и проворчала:
– Все ясно. Она хотела унизить тебя.
Сесилия чувствовала, что теперь уже может вспоминать о своей прошлой жизни с улыбкой.
– Поэтому я обучалась врачеванию украдкой – так, чтобы леди Анабелла ничего об этом не знала. И если нужно будет лечить раненых…
– Если потребуется, я пошлю за тобой.
Как только старуха удалилась, Сесилия взялась за работу. Она разрезала ножом чистые тряпки на полоски, которые должны были служить бинтами. Сидя в самом углу кухни, Сесилия не видела ни мужчин, готовившихся к кровавому сражению, ни нешуточной мощи их противников. И это было к лучшему, потому что Сесилия сказала Кривой Кошке правду: она никогда не сможет привыкнуть к тому, что Артану время от времени придется встречаться лицом к лицу с людьми, жаждавшими его смерти. Всякий раз, когда Артану придется отправляться на битву с врагом, она будет впадать в панику, хотя ей хотелось скрыть от посторонних, что она ужасно беспокоится за мужа. Оставалось только положиться на милость Бога и надеяться, что обучение военному искусству у дяди Ангуса не прошло для Артана даром.
Артан стоял на крепостной стене между Ангусом и Беннетом и разглядывал людей, собравшихся под стенами Гласкрига. Он почти сразу заметил, что Макайворы о чем-то оживленно спорят с воинами Огилви; при этом некоторые из них указывали в сторону деревни – очевидно, обсуждали, как поступить с деревушкой. Артан подозревал, что Макайворы хотели сохранить ее и не сжигать, потому что надеялись, что в скором времени приберут деревню к рукам. Что же касается жителей, то Артан не очень за них беспокоился, потому что все они, как и большая часть скота, уже находились за стенами Гласкрига. К тому же им и раньше приходилось отстраивать деревню после пожара. Так что если возникнет необходимость, они сделают это снова.
– Чует мое сердце: старик Макайвор оставил свои земли под плохой охраной, – тихо проговорил Ангус.
– Может, отправить весточку Даффам? – предложил Артан.
Ангус рассмеялся:
– А что, неплохая мысль. Надо их проучить. Когда после неудачной попытки захватить чужие земли Макайвор вернется домой, он обнаружит, что его собственные земли захватил Йен Дафф. Это послужит старику Макайвору хорошим уроком. А болван на белом жеребце и есть сэр Фергус?
Взглянув на человека на рослом белом коне, Артан кивнул:
– Да, он самый. И, насколько я вижу, помощь Макайворов была ему крайне необходима. Похоже, чуть ли не половина его собственного войска дезертировала.
Не сводя глаз с сэра Фергуса, Ангус пробурчал:
– Да у него же совсем нет подбородка. Кому пришло я голову выдать красавицу Сесилию за такого урода?
Артан рассмеялся, вспомнив, что жена говорила о подбородке сэра Фергуса то же самое. Хотя Ангус не занимался воспитанием племянницы, у Сесилии с дядюшкой было много общего. Зная Ангуса, Артан догадывался, что старик заметил в характере племянницы фамильные черты Макрейсов, и, конечно же, это не могло не радовать дядю. Артан тоже был этому рад. Хотя Сесилия воспитывалась в равнинной части Шотландии, у нее была душа истинной горянки, и ей совершенно не были свойственны жестокость, жадность и лживость опекунов. Ее душа осталась чистой и незапятнанной. Изолировав Сесилию от родственников и друзей, опекуны, сами о том не подозревая, оказали ей услугу. Но когда Артан вспоминал о шрамах на спине жены, ему хотелось поскорее увидеть Анабеллу и Эдмунда на виселице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Он взял ее лицо в ладони.
– Малышка, я был не прав, держа нашу сделку с Ангусом в тайне от тебя. Теперь я это понимаю. Я опасался, что все получится именно так, как случилось.
– Так почему же тогда не рассказал мне обо всем?
– Потому что не был уверен, что ты согласишься выйти за меня замуж, если узнаешь правду. Я боялся, ты не поверишь, что у меня не было намерения жениться на тебе только для того, чтобы Ангус сделал меня наследником. Я ему так и заявил, и я готов поклясться, что это правда. Большинство людей заключают браки ради какой-то выгоды, будь этой выгодой всего-навсего корова или коза. У меня же совсем ничего нет, потому что я – второй по счету сын. Мы с Лукасом близнецы, но я появился на свет последним. Но никто в моем роду не женится только по расчету. Всегда существует что-то большее. Хотя бы потому, что мы верим в брачные обеты, которые супруги дают друг другу. И раз мы верим в нерушимость брака и знаем, что будем связаны с супругой душой и телом, то должно существовать что-то большее, чем выгода. Именно поэтому в разговоре с Ангусом я старался ясно дать понять: прежде чем жениться, мне нужно встретиться с тобой и познакомиться поближе. Если бы ты мне не понравилась, я бы просто постарался уговорить тебя поехать в Гласкриг, чтобы повидаться с Ангусом.
Сесилия вздохнула и прильнула к мужу. Она находила его слова вполне разумными, однако ее по-прежнему терзали сомнения. Почти вся ее жизнь прошла среди лжи, тайн и недомолвок, и она боялась оказаться такой же доверчивой, какой была раньше. Она понимала, что это не очень справедливо по отношению к Артану, но ее израненная душа жаждала вовсе не справедливости. Ей хотелось уберечься от новой боли.
– Зря ты опасался… Если бы ты рассказал мне обо всем вовремя, я поверила бы в искренность твоих намерений.
– Что случилось, то случилось. Я поступил так, как поступил – утаил от тебя правду. И мне очень жаль, прости меня. Однако я хочу, чтобы ты поняла: я женился на тебе не только из-за того, что хотел стать лэрдом Гласкрига. Ты должна знать, что нас с тобой связывает нечто гораздо большее, чем земля и наследство Ангуса.
Сесилия кивнула:
– Да, разумеется. А как иначе? Ведь нам так много пришлось вместе пережить.
– Значит, теперь я буду допущен в твою постель?
– Постель – это то, что нас с тобой связывает?
– А ты считаешь иначе? – Артан поцеловал жену в губы.
– Ты думаешь, что одной только страсти достаточно? Думаешь, что лишь это нас связывает?
– По-моему, это не так уж мало для начала. К тому же мне действительно не нравится спать одному в холодной постели.
– А тебе не приходило в голову, что можно просто добавить в камин побольше торфа? – Артан рассмеялся, и Сесилия, нахмурившись, спросила: – Чем я так тебя рассмешила?
– Мне смешно, потому что я сегодня пожаловался Ангусу, что сплю в холодной постели, а он посоветовал мне то же самое, что и ты.
Сесилия поморщилась:
– Не уверена, что я в восторге от того, что говорю то же самое, что и дядя Ангус.
Продолжая смеяться, Артан отнес жену к кровати и поставил на ноги. Затем поспешно раздел ее. Когда же он сорвал с нее остатки одежды, Сесилия легла в постель. Артан быстро разделся и лег рядом с ней. Он привлек Сесилию к себе и несколько мгновений наслаждался восхитительным ощущением ее близости. Удовлетворенно вздохнув, проговорил:
– Вот здесь твое место, малышка. Так должно быть, и так будет всегда!
Артан произнес эти слова с такой убежденностью, что Сесилия поняла: он действительно хочет каждую ночь проводить в ее объятиях.
Обвивая руками шею мужа, Сесилия поцеловала его. Хотя они не спали вместе всего две ночи, она обнаружила, что уже изголодалась по нему. Артан же, судя по всему, изголодался точно так же, как она. Склонившись над ней, он внимательно посмотрел ей в глаза. Они словно знакомились заново, и это еще больше подогревало ее чувства.
В этот вечер они любили друг друга так бурно и неистово, словно провели в разлуке не две ночи, а два месяца. Наконец, когда их крики слились воедино, Артан, совершенно обессилев, повалился на Сесилию и пробормотал:
– Ну что, ты по-прежнему считаешь, что я думал только о Гласкриге, когда женился на тебе? – Положив голову на грудь жены, он воскликнул: – О, как я соскучился по тебе!
Сесилия, улыбаясь, ответила:
– Я до сих пор удивляюсь, что такое могло случиться. Ведь мы с тобой были знакомы всего четыре дня – и я среди ночи украдкой выбираюсь из замка и иду на свидание к ручью.
– Да, это было замечательно. Но наверное, нам сейчас не стоит об этом говорить.
– Почему?
– Видишь ли, у меня еще свежи воспоминания, как ты совсем недавно швыряла в меня всем, что попадалось тебе под руку. Мне не очень хочется вспоминать о других случаях, когда ты на меня сердилась.
Сесилия улыбнулась и чмокнула мужа в щеку.
– Я не доверяла тебе. Поэтому неудивительно, что я вышла из себя, когда ты связал меня и увез. Когда же сэр Фергус полностью подтвердил все твои рассказы, я поняла, что ты был прав, и твои слова – истинная правда. Но я с самого начала знала: ты искренне убежден в том, что мне угрожает опасность. Как я могла винить тебя, если ты считал, что своими действиями спасаешь мне жизнь?
– К сожалению, оказалось, что я недостаточно хорошо охранял тебя. Негодяй Фергус похитил тебя прямо у меня из-под носа.
Сесилия пожала плечами:
– Но ведь после этого ты снова меня спас, верно? Только вот от тебя самого я не силах спастись, потому что между нами с самого начала появилась какая-то невидимая связь.
– Да, это правда. Ты понравилась мне с первого взгляда.
Сесилия тяжело вздохнула.
– Фергус наверняка явится за мной.
– Скорее всего – да. Так просто он от тебя не отступится. Он не может допустить, чтобы богатство уплыло у него прямо из-под носа.
– Выходит, я принесу неприятности моему дядюшке.
– Ничего, он привык бороться с трудностями.
– Но раньше эти трудности возникали не из-за меня.
– Ты в этом не виновата. – Артан приподнялся на локтях и поцеловал жену. – Причина неприятностей – алчность и корыстолюбие сэра Фергуса. Разве ты виновата в том, что была помолвлена с этим мерзавцем? Виноваты твои опекуны, которые использовали тебя для своих корыстных целей.
– Оказывается, ты знаешь, как сделать так, чтобы у женщины стало легче на душе, – заметила Сесилия.
Артан пожал плечами:
– Прости меня, пожалуйста.
– Не стоит извиняться. Это правда.
– У меня такое чувство, что меня ты тоже включила в число своих притеснителей.
Сесилия вдруг почувствовала угрызения совести. Залившись краской, она воскликнула:
– Что ты, Артан! Я никогда не считала тебя одним из них. Просто я вдруг обнаружила, что большую часть жизни провела среди лжецов, и поэтому стала относиться ко всему более осторожно. Я начала все подвергать сомнению.
– Так и должно быть. – Сесилия удивленно посмотрела на него, и Артан с улыбкой продолжал: – Я не обижаюсь на это, малышка. Я сам виноват в том, что ты не можешь доверять мне безоговорочно. Зато я твердо решил, что снова завоюю твое доверие.
Сесилия теперь ничего не принимала на веру и понимала, что ей будет нелегко от этого избавиться, но все-таки ей очень хотелось доверять Артану. Ведь она прекрасно понимала: почти никто не женится только по любви. Деньги, земли и поиски новых союзников всегда играли большую роль при заключении браков. Муж вполне резонно напомнил ей об этом. Сесилия не сомневалась в искренности Артана; он и в самом деле не стал бы жениться на ней ради одной только выгоды. Ей это подсказывало ее сердце, и она доверилась своему сердцу. Пусть даже у нее остался неприятный осадок от всей этой истории со сделкой, – но было совершенно очевидно: они с Артаном муж и жена, поэтому должны спать вместе в одной постели. И она не должна встречать мужа у двери в его собственную спальню, обрушивая на его голову потоки ругательств и град камней. Напрасно она так горячилась. Ведь многие мужья на его месте поколотили бы свою жену за это.
Сесилия чувствовала, что снова начинает доверять Артану, и это совсем ее не тревожило. Тревожило другое. Когда Артан целовал ее, она совершенно теряла голову, из-за одного лишь поцелуя забывала обо всем на свете. Возможно, ей следовало проявлять осторожность… А впрочем, нет – она должна довериться ему полностью. Потому что Артан не мог больше скрывать от нее свое влечение к ней. И пусть они стали любовниками совсем недавно, она уже знала, что имеет над ним такую же большую власть, как он – над ней.
Глава 15
Ранним утром в дверь спальни кто-то громко постучал.
– Да открывайте же, черт возьми! – вопил Беннет. – Скорее поднимай свой зад из постели! Они здесь!
Артан почти сразу же понял, о чем речь, и, стремительно вскочив с постели, начал одеваться. Обернувшись, он увидел, что Сесилия, смертельно побледневшая, тоже поспешно одевается. Ему хотелось успокоить жену, однако в голову ничего не приходило.
– Он привел с собой кого-нибудь из горцев? – спросил Артан, направляясь к двери.
– С ним Макайворы. – ответил Беннет, когда Артан открыл ему.
Сесилия подошла к мужу. Пристегнув меч, он порывисто обнял ее и поцеловал. Появление сэра Фергуса у ворот замка помешало им с женой насладиться друг другом этим утром, поэтому Артану очень хотелось поскорее расправиться с негодяем. Увидев страх в глазах Сесилии, он провел ладонью по ее щеке и снова поцеловал.
– Макайворы – враги Ангуса? – спросила она.
– Да, враги, – ответил Артан. – Но выбор их в качестве союзников едва ли можно назвать удачным. На самом деле ими движет не столько ненависть к Ангусу, сколько жажда наживы. Подозреваю, что они сейчас преследуют свои собственные цели – хотят использовать чужаков, чтобы прибрать к рукам Гласкриг.
– Скоро они поймут, что просчитались, – с невозмутимым видом заметил Беннет.
– Совершенно верно, – кивнул Артан. Повернувшись к жене, спросил: – Ты знаешь, кто такая Кривая Кошка?
Сесилия кивнула:
– Да, Ангус познакомил меня почти со всеми.
– Побыстрее разыщи ее. Она – единственная, кто может подготовить женщину к роли жены воина.
– Хорошо, я ее найду, – ответила Сесилия. И добавила дрожащим голосом, с трудом сдерживаясь, чтобы не броситься мужу на шею: – А ты, пожалуйста, береги себя, Артан!
– Вот увидишь, все закончится еще до захода солнца. – Поцеловав жену на прощание, Артан стремительно вышел из комнаты и вместе с Беннетом направился к стенам замка.
Сесилия неспешно заплела косу и попыталась привести в порядок свои чувства и собраться с мыслями… «Я должна набраться мужества, – говорила она себе. – Да, должна, потому что мой муж – воин». Наверное, потому Ангус и хотел, чтобы после его смерти Артан стал лэрдом Гласкрига. А жена воина должна быть стойкой и сильной духом. Должна поддерживать своего супруга, а не быть обузой, докучая ему горькими слезами и жалобными стенаниями. И поэтому она, Сесилия, не посрамит Артана, не проявит слабость. Не поддастся желанию забраться под одеяло и молиться до тех пор, пока битва не завершится.
Сесилия застала Кривую Кошку на кухне. Старуха выкрикивала отрывистые распоряжения собравшимся там женщинам. Занятая делом, Кривая Кошка не сразу заметила Сесилию. Окинув ее внимательным взглядом, она строгим тоном велела ей сесть за стол в дальнем углу кухни.
– Ты будешь нарезать это на бинты, – приказала она, выложив на стол стопку выстиранного старого белья и остро наточенный нож. – А когда закончишь, измельчи вот эти травы, из которых мы изготовим целебное снадобье.
– Может быть, вы поручите мне что-то еще? – Эта работа показалась Сесилии недостаточно трудной и изнурительной для жены воина.
Кривая Кошка подошла к ней вплотную и ласково потрепала молодую женщину по щеке своей шишковатой, мозолистой рукой.
– Не торопись, милая. Ведь ты появилась здесь совсем недавно.
– Да, верно. – Сесилия смутилась. – Хотя я не понимаю, какое это имеет значение.
– Очень большое. Тебе нужно время, чтобы закалиться и привыкнуть ко всему.
– Ох, я очень сомневаюсь, что смогу когда-нибудь привыкнуть к тому, что мужчинам приходится скрещивать мечи и убивать друг друга.
Старуха рассмеялась.
– Если даже одни глупцы отложат мечи в сторону, другие – такие же глупцы – тотчас подберут эти мечи и направят их против безоружных. Что же касается наших мужчин, то они подняли оружие, потому что хотят защитить Гласкриг и нас с тобой. Разве это не благородная цель?
– Да, конечно, – согласилась Сесилия. Взяв со стола чистую тряпку, она сказала: – Хорошо, я возьмусь за это. Но знайте: я имею навыки врачевания. Это единственное, чему меня учили, и я знаю толк в этом деле.
Посмотрев по сторонам и убедившись, что все заняты своим делом, Кривая Кошка снова повернулась к Сесилии:
– Единственное, чему тебя учили? Что это значит?
– Мои опекуны почему-то не учили меня вести домашнее хозяйство. И к тому же леди Анабелла считала, что целительство – занятие, недостойное благородных дам.
Старуха нахмурилась и проворчала:
– Все ясно. Она хотела унизить тебя.
Сесилия чувствовала, что теперь уже может вспоминать о своей прошлой жизни с улыбкой.
– Поэтому я обучалась врачеванию украдкой – так, чтобы леди Анабелла ничего об этом не знала. И если нужно будет лечить раненых…
– Если потребуется, я пошлю за тобой.
Как только старуха удалилась, Сесилия взялась за работу. Она разрезала ножом чистые тряпки на полоски, которые должны были служить бинтами. Сидя в самом углу кухни, Сесилия не видела ни мужчин, готовившихся к кровавому сражению, ни нешуточной мощи их противников. И это было к лучшему, потому что Сесилия сказала Кривой Кошке правду: она никогда не сможет привыкнуть к тому, что Артану время от времени придется встречаться лицом к лицу с людьми, жаждавшими его смерти. Всякий раз, когда Артану придется отправляться на битву с врагом, она будет впадать в панику, хотя ей хотелось скрыть от посторонних, что она ужасно беспокоится за мужа. Оставалось только положиться на милость Бога и надеяться, что обучение военному искусству у дяди Ангуса не прошло для Артана даром.
Артан стоял на крепостной стене между Ангусом и Беннетом и разглядывал людей, собравшихся под стенами Гласкрига. Он почти сразу заметил, что Макайворы о чем-то оживленно спорят с воинами Огилви; при этом некоторые из них указывали в сторону деревни – очевидно, обсуждали, как поступить с деревушкой. Артан подозревал, что Макайворы хотели сохранить ее и не сжигать, потому что надеялись, что в скором времени приберут деревню к рукам. Что же касается жителей, то Артан не очень за них беспокоился, потому что все они, как и большая часть скота, уже находились за стенами Гласкрига. К тому же им и раньше приходилось отстраивать деревню после пожара. Так что если возникнет необходимость, они сделают это снова.
– Чует мое сердце: старик Макайвор оставил свои земли под плохой охраной, – тихо проговорил Ангус.
– Может, отправить весточку Даффам? – предложил Артан.
Ангус рассмеялся:
– А что, неплохая мысль. Надо их проучить. Когда после неудачной попытки захватить чужие земли Макайвор вернется домой, он обнаружит, что его собственные земли захватил Йен Дафф. Это послужит старику Макайвору хорошим уроком. А болван на белом жеребце и есть сэр Фергус?
Взглянув на человека на рослом белом коне, Артан кивнул:
– Да, он самый. И, насколько я вижу, помощь Макайворов была ему крайне необходима. Похоже, чуть ли не половина его собственного войска дезертировала.
Не сводя глаз с сэра Фергуса, Ангус пробурчал:
– Да у него же совсем нет подбородка. Кому пришло я голову выдать красавицу Сесилию за такого урода?
Артан рассмеялся, вспомнив, что жена говорила о подбородке сэра Фергуса то же самое. Хотя Ангус не занимался воспитанием племянницы, у Сесилии с дядюшкой было много общего. Зная Ангуса, Артан догадывался, что старик заметил в характере племянницы фамильные черты Макрейсов, и, конечно же, это не могло не радовать дядю. Артан тоже был этому рад. Хотя Сесилия воспитывалась в равнинной части Шотландии, у нее была душа истинной горянки, и ей совершенно не были свойственны жестокость, жадность и лживость опекунов. Ее душа осталась чистой и незапятнанной. Изолировав Сесилию от родственников и друзей, опекуны, сами о том не подозревая, оказали ей услугу. Но когда Артан вспоминал о шрамах на спине жены, ему хотелось поскорее увидеть Анабеллу и Эдмунда на виселице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32