Она уже не боялась того, что неприятно удивила мужа и что он теперь испытывает к ней отвращение. У нее словно камень с души свалился. И еще Сесилия сделала для себя неожиданное открытие: когда она чувствовала, как Артан трепещет под ее руками и губами, она все сильнее возбуждалась.
Одевшись, Сесилия ненадолго оставила их лагерь под открытым небом, чтобы немного пройтись и поразмышлять. Она чувствовала, что где-то в глубине души… Да, да, ей чего-то не хватало, и она понимала, чего именно. Хотелось слышать от Артана признания в любви и ласковые слова. Что же касается ее самой, то она уже знала, что любит Артана. Более того, она давно об этом догадывалась. Однако Сесилия подозревала, что такие мужчины, как Артан, с неохотой признаются даже самим себе, что испытывают к кому-то нежные чувства. Но он желал ее и был готов всегда ее защищать. И он общался с ней как с равной. С ним она чувствовала себя в полной безопасности, и он поклялся хранить ей верность. Разве этого не достаточно? Зачем ей клятвы в вечной любви? Разве не глупо испытывать из-за этого беспокойство? Ведь многие женщины даже мечтать не смеют о таком муже, как Артан! Другая бы на ее месте каждый день на коленях благодарила Господа зато, что послал ей такого замечательного супруга. Нельзя быть такой неблагодарной и ненасытной, нельзя требовать от жизни все больше и больше.
После короткой прогулки Сесилия вернулась в лагерь, и Артан протянул ей ломоть хлеба с куском сыра. Она увидела, что Молния уже оседлана и готова к дороге. И еще она с удовлетворением отметила, что Артан прекрасно подготовлен к походной жизни – наверное, сказывалось обучение дяди Ангуса, у которого он воспитывался.
Он обнял Сесилию за плечи и ласково ей улыбнулся.
– Что тебя так забавляет? – спросила она, взяв у него из рук бурдюк с вином и сделав глоток.
– Не забавляет, а радует. Сегодня на закате мы наконец-то будем в Гласкриге.
– И нигде не видно никаких следов сэра Фергуса и его людей?
– Никаких. Но я сомневаюсь, что он вернулся домой. Хотя очень может быть, что ряды его сторонников изрядно поредели. – Артан нахмурился. – Если только он не объединится с теми из наших мест, кто давно мечтает увидеть Ангуса поверженным.
– Значит, у дяди Ангуса есть враги?
– Да, есть. Но ты не волнуйся. Им еще ни разу не удавалось одержать над ним верх. – Артан чмокнул жену в лоб, привязал бурдюк с вином к седлу, а затем усадил Сесилию на лошадь. – С кем бы сэр Фергус ни заключил союз, едва ли такой союз продержится долго. Наши недоброжелатели довольно быстро поймут, что к чему. Они смекнут, что новоявленный рыцарь – трус и глупец. И поверь мне на слово, очень скоро обнаружится, что его союзники сбежали и оставили сэра Фергуса на милость судьбы. Не говоря уже о том, что не только Ангус – все в наших краях недолюбливают жителей шотландской равнины, – добавил Артан, сев за спиной жены и взяв поводья.
Сесилии стало обидно, и она пробормотала:
– Но почему вы все так не любите шотландцев с равнины?
– Все объясняется просто, милая женушка. Слишком уж они похожи на англичан.
Сесилия сочла такое суждение нелепым и несправедливым, но предпочла сейчас не оспаривать его. Все свое внимание она сосредоточила на окружавшем их пейзаже – он поразил ее своей суровой красотой. И Сесилия открыла для себя, что эта красота ее прямо-таки завораживает. Правда, она понимала, что людям, жившим на такой земле, приходилось ежедневно бороться за существование. Возможно, именно это и являлось причиной, по которой горцы презирали жителей равнины. Ведь те жили в более благоприятных условиях, на более плодородной земле, и климат на шотландской равнине был более мягким, чем в горах.
Прижимаясь к груди Артана, Сесилия думала о своем дядюшке. Она не виделась с ним целых двенадцать лет. Не виделась из-за того, что опекуны делали все возможное, чтобы разлучить ее с Ангусом Макрейсом. И Сесилия очень сожалела о том, что совсем не знала своего ближайшего родственника. Он был для нее абсолютно незнакомым человеком. Ей вдруг пришло в голову, что следует расспросить Артана, чтобы побольше разузнать об Ангусе. Сесилия решила, что непременно сделает это после того, как немного вздремнет. «Замужество – довольно утомительная вещь», – с улыбкой подумала она, закрывая глаза.
Заметив, что жена улыбается во сне, Артан тоже улыбнулся. Он надеялся, что она видит сон о нем и об их безудержной страсти. Он давно уже сделал для себя вывод: ему очень повезло с женой. Она без единой жалобы разделяла с ним все тяготы долгого и утомительного путешествия и безропотно переносила долгое молчание – не донимала бесполезными разговорами. Похоже, что Сесилия давным-давно простила его за то, что он обманом увез ее из Данбарна. Она простила его еще до того, как узнала: все, что он поведал ей о злодеяниях сэра Фергуса и Доналдсонов, – чистая правда. «И еще моя жена – очень чувственная женщина», – подумал Артан, расплываясь в улыбке. Никогда и ни с кем не предавался он такой необузданной страсти, какую разделял с ней.
Однако он прекрасно знал: над их счастьем нависла зловещая тень. Ведь он до сих пор так и не рассказал ей о договоре, который они с Ангусом заключили. Артан понимал, что это – большая ошибка с его стороны, но не знал, как ее исправить. К концу дня они будут в Гласкриге, и Артан решил, что лучше отложить неприятный разговор. Если Сесилия увидит собственными глазами все то, что достанется им обоим, ей, возможно, будет легче его понять. И еще Артан надеялся, что придумает способ, как предварительно подготовить жену к серьезному разговору. Да, ее следовало подготовить, чтобы правда не стала для нее ужасным потрясением. Но для этого требовалась изрядная доля хитрости, которой – Артан это понимал – он был начисто лишен. Но ему больше ничего не приходило в голову, поэтому он решил остановиться именно на этом своем решении. Как только Сесилия проснется, он начнет подготавливать почву для своего чистосердечного признания.
Когда вдали показался Гласкриг, Сесилия пробормотала:
– Я запомнила его другим. На самом деле он гораздо больше, чем я думала.
– В детстве нам все представляется совсем другим, – заметил Артан с улыбкой.
Сесилия в задумчивости кивнула:
– Да, возможно. Но неужели все это достанется Малькольму? – Она невольно нахмурилась.
– Дело в том, что этот человек – ближайший родственник Ангуса, – уклончиво ответил Артан. – Ближайший из родственников-мужчин, – добавил он, немного помолчав.
– Я очень смутно помню Малькольма. Но мне трудно представить его в роли лэрда Гласкрига.
Артан тоже не мог такое представить. И он очень надеялся, что Сесилия не забудет свои слова о Малькольме, когда узнает правду. Что ж, прекрасно, что ему удалось навести жену на мысль о том, что нельзя допустить, чтобы Малькольм стал здесь лэрдом. Но сумеет ли Сесилия понять их с Ангусом, когда он честно расскажет ей о сделке? «Как бы то ни было, плохая отговорка все же лучше, чем никакая», – решил Артан.
Вскоре они въехали в ворота Гласкрига, и вокруг них тотчас же собралась огромная толпа. Артан понимал, что должен как можно скорее отвести Сесилию в спальню. Она будет отдыхать после долгого пути, а он тем временем поспешит к Ангусу и попросит, чтобы тот некоторое время держал рот на замке и не упоминал при ней о сделке. Артан надеялся, что старик еще никому не рассказал об их договоре. Например, Малькольму, подумал он, увидев приближавшегося к ним молодого человека.
Когда Артан, спрыгнув с лошади, помог спешиться Сесилии, Малькольм уже стоял прямо перед ними. Артан тут же заметил, что Малькольм пожирает глазами его жену, и ему захотелось как следует проучить кузена, захотелось сбить с него спесь и стереть с его лица похотливую ухмылку. Сжав кулаки, он шагнул к Малькольму, но тотчас же почувствовал, как Сесилия схватила его за руку.
Артан вздохнул и скрепя сердце остановился. Если бы встреча с кузеном переросла в драку, Сесилия бы очень расстроилась. Она впервые за последние двенадцать лет приехала в Гласкриг, который не видела с детства, и ужасно нервничала. Так что не следовало сразу же устраивать шумный скандал.
– Малькольм, познакомься, это Сесилия Доналдсон. – Артан решил, что не станет объявлять об их с Сесилией браке, пока не переговорит с Ангусом. Старик огорчился бы, если бы узнал такую новость не из первых уст. – Она приезжала сюда двенадцать лет назад. Приезжала со своим отцом и маленьким братиком. Сесилия – племянница Ангуса.
– Да-да, помню-помню! Люди с равнины! – усмехнулся Малькольм.
Бросив взгляд на жену, Артан чуть не рассмеялся. У нее сейчас было такое лицо, словно ей хотелось ударить Малькольма. Конечно же, Сесилия расценила слова Малькольма как оскорбление. Она гордилась своим отцом и краем, где выросла, несмотря на все несчастья, которые отравляли ее жизнь. Однако Сесилия прекрасно знала: у горцев замечание Малькольма считалось оскорблением.
– Сейчас все это не имеет значения, – сказал Артан. – Мне кажется, Сайл хочется побыстрее смыть с себя дорожную пыль и немного отдохнуть перед обедом в Большом зале.
– Сайл хотелось бы знать, почему ты представил меня под фамилией Доналдсон, – прошептала она ему на ухо.
– Ангусу не понравится, если мы объявим о нашем венчании прямо здесь, во дворе замка, – прошептал в ответ Артан.
– Да, разумеется, – кивнула Сесилия. – Думаю, он первый должен узнать об этом.
Тут Артан распорядился, чтобы один из слуг занялся его лошадью. А двум другим велел отнести в спальню седельные вьюки и мешок с вещами Сесилии. Он чуть не выругался, заметив, что слуги, уходя, многозначительно переглядывались и улыбались. Конечно же, они подумали, что Сесилия – всего лишь какая-то женщина, любовница, которую он привез к себе в Гласкриг. Ему хотелось побыстрее увести жену со двора, но их на каждом шагу останавливали Макрейсы, пытавшиеся завести с ним беседу и донимавшие бесконечными расспросами. Когда же они наконец вошли в замок, Сесилия сказала:
– Мне показалось, что эти люди хотят поговорить с тобой подольше. – Она с удивлением посмотрела на мужа. – Почему же ты не потолкуешь с ними? А вдруг что-то важное? Нам ведь с тобой спешить некуда, верно? Не волнуйся, я могу подождать, пока ты поговоришь с ними.
– Нет, милая, если бы у них и в самом деле были важные дела, я бы от них так просто не отделался. Ты же заметила, что никто не увязался за мной в замок?
– Да, верно. Думаю, ты прав.
– Вот и хорошо, дорогая. А теперь пойдем скорее в мою спальню. Я скажу, чтобы тебе нагрели воду.
– Отличная мысль. Кажется, я насквозь пропиталась пылью. Хочу смыть с себя всю дорожную пыль, перед тем как мы проведаем дядю Ангуса. Ведь он… на смертном одре?
– К счастью, он не на смертном одре, – с выражением раскаяния на лице прошептал Артан. Он кивнул на рослого и крепкого мужчину, спускавшегося по лестнице им навстречу.
– Уже нет?.. – не поняла Сесилия. – Боже, неужели кто-то из родственников во дворе замка сообщил тебе скорбную весть о его кончине?
– Нет, милая, он не скончался, – ответил Артан в некотором смущении; он старался не смотреть на жену.
Ангус же остановился на последних ступенях лестницы, пристально посмотрел на Сесилию, и глаза его наполнились слезами. Спустившись еще на одну ступеньку, он погладил племянницу по волосам и, глядя на нее с нескрываемой любовью, чуть хрипловатым голосом проговорил:
– Малышка, да ты ведь вылитая мать. Мне даже кажется, что ты – моя крошка Мойра, воскресшая моя сестренка!
– Спасибо, дядюшка. – Сесилия видела в глазах Ангуса неподдельное чувство. Когда она поняла, что дядя по-настоящему рад встрече с ней, от ее неуверенности не осталось и следа. – Ваши слова, дядя, – самая лучшая для меня похвала. Поверьте, я счастлива, что снова встретилась с вами.
Ангус вдруг крепко обнял племянницу, и та с удивлением подумала: «Какие же у него сильные руки… Неужели он действительно был при смерти?» Сесилия бросила вопросительный взгляд на мужа, стоявшего рядом, и заметила, что Артан смотрит на Ангуса с интересом и в то же время – с некоторым раздражением. Тут она наконец-то поняла: сэр Ангус вовсе не собирался умирать. Очевидно, ее дядюшка – большой хитрец. Он совершенно не походил на старика, Находящегося одной ногой в могиле.
– Ангус, можно поговорить с тобой с глазу на глаз? – спросил Артан; он по-прежнему старался не смотреть на жену.
– Попозже, мой мальчик. Еще будет время поговорить.
– Нет, это срочно. Мне действительно нужно с тобой потолковать. Разговор очень серьезный, и его нельзя откладывать.
– Кажется, я догадался, что ты хочешь мне сообщить. Наверное, вы с Сесилией собираетесь пожениться. – Ангус похлопал молодого человека по спине и подмигнул племяннице.
Собравшись с духом, Артан заявил:
– Мы уже поженились. Несколько дней назад мы совершили традиционный обряд, то есть без священника. А теперь мы можем с тобой поговорить наедине минутку-другую?
Ангус расплылся в улыбке:
– Нет никакой нужды таиться. В традиционном венчании нет ничего постыдного. Но я позабочусь о том, чтобы все было честь по чести, и чтобы священник совершил церковный обряд. Все-таки вступает в законный брак не кто-нибудь, а мой наследник!
Сесилия нахмурилась:
– Но, дядюшка… Твой наследник – Малькольм. А я замужем за Артаном.
– Разумеется, за Артаном. За кем же еще? Я все понимаю, малышка. И раз вы поженились, то теперь мой наследник Артан. Мы с ним так договорились. Перед тем как он поехал за тобой в Данбарн. Теперь Малькольм не будет моим наследником. – Довольный положением вещей, Ангус потирал руки. – Ох, дети мои, теперь-то мне можно умереть спокойно. Теперь я знаю, что мое место займет достойный человек – добрый и сильный. Уж при нем-то Гласкриг непременно будет расцветать! Когда Артан станет здесь лэрдом, никто не посмеет сунуть сюда нос! И очень хорошо, что в ваших детях будет больше крови Макрейсов, чем в потомстве Малькольма. – Ангус вдруг нахмурился. – Что с тобой, милая? Да на тебе просто лица нет!
– Разве? – пробормотала Сесилия. Слова Ангуса ошеломили ее, и ей казалось, что ее сердце вот-вот разорвется. Сделав над собой усилие, Сесилия повернулась и пристально посмотрела на своего мужа, на своего возлюбленного – на предателя Артана.
Увидев боль в глазах жены, тот спешно проговорил:
– Успокойся, Сайл, я тебе сейчас все объясню.
– Объяснишь? Что ты можешь мне объяснить? Вы договорились с дядюшкой, что ты женишься на мне для того, чтобы он назначил тебя своим наследником, не так ли?
Артан понял, что надо побыстрее успокоить Сесилию. То есть должен был изречь что-то мудрое, что-то очень значительное, но при этом ни в коем случае не лгать. Но в голову ничего не приходило, и он выдавил из себя лишь хриплое «да».
Сесилия даже представить не могла, что кто-то может обидеть ее так сильно, как обидел сейчас Артан. И вместе с тем она не очень удивилась, обнаружив, что ее муж оказался совсем не таким, каким казался. Слишком уж хорошо у них с Артаном все складывалось… Да, слишком уж хорошо, а в жизни так не бывает. После долгого и мучительного молчания она с горечью в голосе спросила:
– И когда же ты собирался сообщить об этом мне?
– Когда мы покинули Данбарн, я только и думал об этом – пытался выбрать подходящий момент и найти нужные слова. Но у меня язык не поворачивался сказать…
– Что ж, ясно. Наверное, не так-то легко заявить девушке напрямик: «Выходи за меня, пожалуйста, замуж, потому что мне ужасно хочется стать настоящим лэрдом!»
– Все совсем не так…
– Не так? Все это время ты лгал мне!
– Я не лгал.
– Разве?
– Просто… не сказал тебе всей правды… – Увидев, что глаза Сесилии сверкнули гневом, Артан понял: его слова звучали совершенно неубедительно. Впрочем, он и сам это понимал.
Тут Сесилия шагнула к нему и тихо проговорила:
– Иногда, сэр Артан, это одно и то же. Не говорить всей правды – все равно что лгать. – Сказав это, она отвернулась от мужа и начала подниматься по ступенькам; и ей казалось, что она взбирается на крутую гору. – С вашего разрешения я пойду в мою комнату, чтобы принять ванну и отдохнуть, – добавила Сесилия, оглянувшись (ударение на слове «моя» резануло Артана по сердцу).
– Я присоединюсь к тебе позже.
– Нет. Если ты все еще желаешь стать лэрдом.
– Не волнуйся. Мне кажется, твоя молодая женушка стращает тебя, – проговорил Ангус, натянуто улыбаясь.
– Да, конечно, – кивнул Артан. Тяжело вздохнув, он сказал: – Нам с тобой нужно подняться в комнату в верхнем этаже и потолковать с глазу на глаз. Мне надо многое тебе рассказать.
– Разве ты сейчас не догонишь свою жену и не успокоишь ее?
– Ей требуется время, чтобы остыть.
Лишь спустя несколько часов Артан решился пойти в свою спальню, которую Сесилия во всеуслышание объявила «своей комнатой». К счастью, она не заперлась от него, и он, осторожно приоткрыв дверь, окликнул жену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Одевшись, Сесилия ненадолго оставила их лагерь под открытым небом, чтобы немного пройтись и поразмышлять. Она чувствовала, что где-то в глубине души… Да, да, ей чего-то не хватало, и она понимала, чего именно. Хотелось слышать от Артана признания в любви и ласковые слова. Что же касается ее самой, то она уже знала, что любит Артана. Более того, она давно об этом догадывалась. Однако Сесилия подозревала, что такие мужчины, как Артан, с неохотой признаются даже самим себе, что испытывают к кому-то нежные чувства. Но он желал ее и был готов всегда ее защищать. И он общался с ней как с равной. С ним она чувствовала себя в полной безопасности, и он поклялся хранить ей верность. Разве этого не достаточно? Зачем ей клятвы в вечной любви? Разве не глупо испытывать из-за этого беспокойство? Ведь многие женщины даже мечтать не смеют о таком муже, как Артан! Другая бы на ее месте каждый день на коленях благодарила Господа зато, что послал ей такого замечательного супруга. Нельзя быть такой неблагодарной и ненасытной, нельзя требовать от жизни все больше и больше.
После короткой прогулки Сесилия вернулась в лагерь, и Артан протянул ей ломоть хлеба с куском сыра. Она увидела, что Молния уже оседлана и готова к дороге. И еще она с удовлетворением отметила, что Артан прекрасно подготовлен к походной жизни – наверное, сказывалось обучение дяди Ангуса, у которого он воспитывался.
Он обнял Сесилию за плечи и ласково ей улыбнулся.
– Что тебя так забавляет? – спросила она, взяв у него из рук бурдюк с вином и сделав глоток.
– Не забавляет, а радует. Сегодня на закате мы наконец-то будем в Гласкриге.
– И нигде не видно никаких следов сэра Фергуса и его людей?
– Никаких. Но я сомневаюсь, что он вернулся домой. Хотя очень может быть, что ряды его сторонников изрядно поредели. – Артан нахмурился. – Если только он не объединится с теми из наших мест, кто давно мечтает увидеть Ангуса поверженным.
– Значит, у дяди Ангуса есть враги?
– Да, есть. Но ты не волнуйся. Им еще ни разу не удавалось одержать над ним верх. – Артан чмокнул жену в лоб, привязал бурдюк с вином к седлу, а затем усадил Сесилию на лошадь. – С кем бы сэр Фергус ни заключил союз, едва ли такой союз продержится долго. Наши недоброжелатели довольно быстро поймут, что к чему. Они смекнут, что новоявленный рыцарь – трус и глупец. И поверь мне на слово, очень скоро обнаружится, что его союзники сбежали и оставили сэра Фергуса на милость судьбы. Не говоря уже о том, что не только Ангус – все в наших краях недолюбливают жителей шотландской равнины, – добавил Артан, сев за спиной жены и взяв поводья.
Сесилии стало обидно, и она пробормотала:
– Но почему вы все так не любите шотландцев с равнины?
– Все объясняется просто, милая женушка. Слишком уж они похожи на англичан.
Сесилия сочла такое суждение нелепым и несправедливым, но предпочла сейчас не оспаривать его. Все свое внимание она сосредоточила на окружавшем их пейзаже – он поразил ее своей суровой красотой. И Сесилия открыла для себя, что эта красота ее прямо-таки завораживает. Правда, она понимала, что людям, жившим на такой земле, приходилось ежедневно бороться за существование. Возможно, именно это и являлось причиной, по которой горцы презирали жителей равнины. Ведь те жили в более благоприятных условиях, на более плодородной земле, и климат на шотландской равнине был более мягким, чем в горах.
Прижимаясь к груди Артана, Сесилия думала о своем дядюшке. Она не виделась с ним целых двенадцать лет. Не виделась из-за того, что опекуны делали все возможное, чтобы разлучить ее с Ангусом Макрейсом. И Сесилия очень сожалела о том, что совсем не знала своего ближайшего родственника. Он был для нее абсолютно незнакомым человеком. Ей вдруг пришло в голову, что следует расспросить Артана, чтобы побольше разузнать об Ангусе. Сесилия решила, что непременно сделает это после того, как немного вздремнет. «Замужество – довольно утомительная вещь», – с улыбкой подумала она, закрывая глаза.
Заметив, что жена улыбается во сне, Артан тоже улыбнулся. Он надеялся, что она видит сон о нем и об их безудержной страсти. Он давно уже сделал для себя вывод: ему очень повезло с женой. Она без единой жалобы разделяла с ним все тяготы долгого и утомительного путешествия и безропотно переносила долгое молчание – не донимала бесполезными разговорами. Похоже, что Сесилия давным-давно простила его за то, что он обманом увез ее из Данбарна. Она простила его еще до того, как узнала: все, что он поведал ей о злодеяниях сэра Фергуса и Доналдсонов, – чистая правда. «И еще моя жена – очень чувственная женщина», – подумал Артан, расплываясь в улыбке. Никогда и ни с кем не предавался он такой необузданной страсти, какую разделял с ней.
Однако он прекрасно знал: над их счастьем нависла зловещая тень. Ведь он до сих пор так и не рассказал ей о договоре, который они с Ангусом заключили. Артан понимал, что это – большая ошибка с его стороны, но не знал, как ее исправить. К концу дня они будут в Гласкриге, и Артан решил, что лучше отложить неприятный разговор. Если Сесилия увидит собственными глазами все то, что достанется им обоим, ей, возможно, будет легче его понять. И еще Артан надеялся, что придумает способ, как предварительно подготовить жену к серьезному разговору. Да, ее следовало подготовить, чтобы правда не стала для нее ужасным потрясением. Но для этого требовалась изрядная доля хитрости, которой – Артан это понимал – он был начисто лишен. Но ему больше ничего не приходило в голову, поэтому он решил остановиться именно на этом своем решении. Как только Сесилия проснется, он начнет подготавливать почву для своего чистосердечного признания.
Когда вдали показался Гласкриг, Сесилия пробормотала:
– Я запомнила его другим. На самом деле он гораздо больше, чем я думала.
– В детстве нам все представляется совсем другим, – заметил Артан с улыбкой.
Сесилия в задумчивости кивнула:
– Да, возможно. Но неужели все это достанется Малькольму? – Она невольно нахмурилась.
– Дело в том, что этот человек – ближайший родственник Ангуса, – уклончиво ответил Артан. – Ближайший из родственников-мужчин, – добавил он, немного помолчав.
– Я очень смутно помню Малькольма. Но мне трудно представить его в роли лэрда Гласкрига.
Артан тоже не мог такое представить. И он очень надеялся, что Сесилия не забудет свои слова о Малькольме, когда узнает правду. Что ж, прекрасно, что ему удалось навести жену на мысль о том, что нельзя допустить, чтобы Малькольм стал здесь лэрдом. Но сумеет ли Сесилия понять их с Ангусом, когда он честно расскажет ей о сделке? «Как бы то ни было, плохая отговорка все же лучше, чем никакая», – решил Артан.
Вскоре они въехали в ворота Гласкрига, и вокруг них тотчас же собралась огромная толпа. Артан понимал, что должен как можно скорее отвести Сесилию в спальню. Она будет отдыхать после долгого пути, а он тем временем поспешит к Ангусу и попросит, чтобы тот некоторое время держал рот на замке и не упоминал при ней о сделке. Артан надеялся, что старик еще никому не рассказал об их договоре. Например, Малькольму, подумал он, увидев приближавшегося к ним молодого человека.
Когда Артан, спрыгнув с лошади, помог спешиться Сесилии, Малькольм уже стоял прямо перед ними. Артан тут же заметил, что Малькольм пожирает глазами его жену, и ему захотелось как следует проучить кузена, захотелось сбить с него спесь и стереть с его лица похотливую ухмылку. Сжав кулаки, он шагнул к Малькольму, но тотчас же почувствовал, как Сесилия схватила его за руку.
Артан вздохнул и скрепя сердце остановился. Если бы встреча с кузеном переросла в драку, Сесилия бы очень расстроилась. Она впервые за последние двенадцать лет приехала в Гласкриг, который не видела с детства, и ужасно нервничала. Так что не следовало сразу же устраивать шумный скандал.
– Малькольм, познакомься, это Сесилия Доналдсон. – Артан решил, что не станет объявлять об их с Сесилией браке, пока не переговорит с Ангусом. Старик огорчился бы, если бы узнал такую новость не из первых уст. – Она приезжала сюда двенадцать лет назад. Приезжала со своим отцом и маленьким братиком. Сесилия – племянница Ангуса.
– Да-да, помню-помню! Люди с равнины! – усмехнулся Малькольм.
Бросив взгляд на жену, Артан чуть не рассмеялся. У нее сейчас было такое лицо, словно ей хотелось ударить Малькольма. Конечно же, Сесилия расценила слова Малькольма как оскорбление. Она гордилась своим отцом и краем, где выросла, несмотря на все несчастья, которые отравляли ее жизнь. Однако Сесилия прекрасно знала: у горцев замечание Малькольма считалось оскорблением.
– Сейчас все это не имеет значения, – сказал Артан. – Мне кажется, Сайл хочется побыстрее смыть с себя дорожную пыль и немного отдохнуть перед обедом в Большом зале.
– Сайл хотелось бы знать, почему ты представил меня под фамилией Доналдсон, – прошептала она ему на ухо.
– Ангусу не понравится, если мы объявим о нашем венчании прямо здесь, во дворе замка, – прошептал в ответ Артан.
– Да, разумеется, – кивнула Сесилия. – Думаю, он первый должен узнать об этом.
Тут Артан распорядился, чтобы один из слуг занялся его лошадью. А двум другим велел отнести в спальню седельные вьюки и мешок с вещами Сесилии. Он чуть не выругался, заметив, что слуги, уходя, многозначительно переглядывались и улыбались. Конечно же, они подумали, что Сесилия – всего лишь какая-то женщина, любовница, которую он привез к себе в Гласкриг. Ему хотелось побыстрее увести жену со двора, но их на каждом шагу останавливали Макрейсы, пытавшиеся завести с ним беседу и донимавшие бесконечными расспросами. Когда же они наконец вошли в замок, Сесилия сказала:
– Мне показалось, что эти люди хотят поговорить с тобой подольше. – Она с удивлением посмотрела на мужа. – Почему же ты не потолкуешь с ними? А вдруг что-то важное? Нам ведь с тобой спешить некуда, верно? Не волнуйся, я могу подождать, пока ты поговоришь с ними.
– Нет, милая, если бы у них и в самом деле были важные дела, я бы от них так просто не отделался. Ты же заметила, что никто не увязался за мной в замок?
– Да, верно. Думаю, ты прав.
– Вот и хорошо, дорогая. А теперь пойдем скорее в мою спальню. Я скажу, чтобы тебе нагрели воду.
– Отличная мысль. Кажется, я насквозь пропиталась пылью. Хочу смыть с себя всю дорожную пыль, перед тем как мы проведаем дядю Ангуса. Ведь он… на смертном одре?
– К счастью, он не на смертном одре, – с выражением раскаяния на лице прошептал Артан. Он кивнул на рослого и крепкого мужчину, спускавшегося по лестнице им навстречу.
– Уже нет?.. – не поняла Сесилия. – Боже, неужели кто-то из родственников во дворе замка сообщил тебе скорбную весть о его кончине?
– Нет, милая, он не скончался, – ответил Артан в некотором смущении; он старался не смотреть на жену.
Ангус же остановился на последних ступенях лестницы, пристально посмотрел на Сесилию, и глаза его наполнились слезами. Спустившись еще на одну ступеньку, он погладил племянницу по волосам и, глядя на нее с нескрываемой любовью, чуть хрипловатым голосом проговорил:
– Малышка, да ты ведь вылитая мать. Мне даже кажется, что ты – моя крошка Мойра, воскресшая моя сестренка!
– Спасибо, дядюшка. – Сесилия видела в глазах Ангуса неподдельное чувство. Когда она поняла, что дядя по-настоящему рад встрече с ней, от ее неуверенности не осталось и следа. – Ваши слова, дядя, – самая лучшая для меня похвала. Поверьте, я счастлива, что снова встретилась с вами.
Ангус вдруг крепко обнял племянницу, и та с удивлением подумала: «Какие же у него сильные руки… Неужели он действительно был при смерти?» Сесилия бросила вопросительный взгляд на мужа, стоявшего рядом, и заметила, что Артан смотрит на Ангуса с интересом и в то же время – с некоторым раздражением. Тут она наконец-то поняла: сэр Ангус вовсе не собирался умирать. Очевидно, ее дядюшка – большой хитрец. Он совершенно не походил на старика, Находящегося одной ногой в могиле.
– Ангус, можно поговорить с тобой с глазу на глаз? – спросил Артан; он по-прежнему старался не смотреть на жену.
– Попозже, мой мальчик. Еще будет время поговорить.
– Нет, это срочно. Мне действительно нужно с тобой потолковать. Разговор очень серьезный, и его нельзя откладывать.
– Кажется, я догадался, что ты хочешь мне сообщить. Наверное, вы с Сесилией собираетесь пожениться. – Ангус похлопал молодого человека по спине и подмигнул племяннице.
Собравшись с духом, Артан заявил:
– Мы уже поженились. Несколько дней назад мы совершили традиционный обряд, то есть без священника. А теперь мы можем с тобой поговорить наедине минутку-другую?
Ангус расплылся в улыбке:
– Нет никакой нужды таиться. В традиционном венчании нет ничего постыдного. Но я позабочусь о том, чтобы все было честь по чести, и чтобы священник совершил церковный обряд. Все-таки вступает в законный брак не кто-нибудь, а мой наследник!
Сесилия нахмурилась:
– Но, дядюшка… Твой наследник – Малькольм. А я замужем за Артаном.
– Разумеется, за Артаном. За кем же еще? Я все понимаю, малышка. И раз вы поженились, то теперь мой наследник Артан. Мы с ним так договорились. Перед тем как он поехал за тобой в Данбарн. Теперь Малькольм не будет моим наследником. – Довольный положением вещей, Ангус потирал руки. – Ох, дети мои, теперь-то мне можно умереть спокойно. Теперь я знаю, что мое место займет достойный человек – добрый и сильный. Уж при нем-то Гласкриг непременно будет расцветать! Когда Артан станет здесь лэрдом, никто не посмеет сунуть сюда нос! И очень хорошо, что в ваших детях будет больше крови Макрейсов, чем в потомстве Малькольма. – Ангус вдруг нахмурился. – Что с тобой, милая? Да на тебе просто лица нет!
– Разве? – пробормотала Сесилия. Слова Ангуса ошеломили ее, и ей казалось, что ее сердце вот-вот разорвется. Сделав над собой усилие, Сесилия повернулась и пристально посмотрела на своего мужа, на своего возлюбленного – на предателя Артана.
Увидев боль в глазах жены, тот спешно проговорил:
– Успокойся, Сайл, я тебе сейчас все объясню.
– Объяснишь? Что ты можешь мне объяснить? Вы договорились с дядюшкой, что ты женишься на мне для того, чтобы он назначил тебя своим наследником, не так ли?
Артан понял, что надо побыстрее успокоить Сесилию. То есть должен был изречь что-то мудрое, что-то очень значительное, но при этом ни в коем случае не лгать. Но в голову ничего не приходило, и он выдавил из себя лишь хриплое «да».
Сесилия даже представить не могла, что кто-то может обидеть ее так сильно, как обидел сейчас Артан. И вместе с тем она не очень удивилась, обнаружив, что ее муж оказался совсем не таким, каким казался. Слишком уж хорошо у них с Артаном все складывалось… Да, слишком уж хорошо, а в жизни так не бывает. После долгого и мучительного молчания она с горечью в голосе спросила:
– И когда же ты собирался сообщить об этом мне?
– Когда мы покинули Данбарн, я только и думал об этом – пытался выбрать подходящий момент и найти нужные слова. Но у меня язык не поворачивался сказать…
– Что ж, ясно. Наверное, не так-то легко заявить девушке напрямик: «Выходи за меня, пожалуйста, замуж, потому что мне ужасно хочется стать настоящим лэрдом!»
– Все совсем не так…
– Не так? Все это время ты лгал мне!
– Я не лгал.
– Разве?
– Просто… не сказал тебе всей правды… – Увидев, что глаза Сесилии сверкнули гневом, Артан понял: его слова звучали совершенно неубедительно. Впрочем, он и сам это понимал.
Тут Сесилия шагнула к нему и тихо проговорила:
– Иногда, сэр Артан, это одно и то же. Не говорить всей правды – все равно что лгать. – Сказав это, она отвернулась от мужа и начала подниматься по ступенькам; и ей казалось, что она взбирается на крутую гору. – С вашего разрешения я пойду в мою комнату, чтобы принять ванну и отдохнуть, – добавила Сесилия, оглянувшись (ударение на слове «моя» резануло Артана по сердцу).
– Я присоединюсь к тебе позже.
– Нет. Если ты все еще желаешь стать лэрдом.
– Не волнуйся. Мне кажется, твоя молодая женушка стращает тебя, – проговорил Ангус, натянуто улыбаясь.
– Да, конечно, – кивнул Артан. Тяжело вздохнув, он сказал: – Нам с тобой нужно подняться в комнату в верхнем этаже и потолковать с глазу на глаз. Мне надо многое тебе рассказать.
– Разве ты сейчас не догонишь свою жену и не успокоишь ее?
– Ей требуется время, чтобы остыть.
Лишь спустя несколько часов Артан решился пойти в свою спальню, которую Сесилия во всеуслышание объявила «своей комнатой». К счастью, она не заперлась от него, и он, осторожно приоткрыв дверь, окликнул жену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32