– Извините, если я доставила вам неудобство. Честно говоря, я знала, что вы меня ждете, но не могла прийти и не могла прислать записку, чтобы предупредить.
Воцарилось молчание. Но вот лорд Килруд подошел вплотную к Финч, взял ее за локоть и повел к кушетке, затем, не говоря ни слова, усадил на нее Финч и устроился рядом – до неприличия близко.
– Честность – это качество, которым я восхищаюсь, – сказал он. – Посмотрим, может быть, вы проявите еще большую честность? Вы что, боялись ко мне прийти?
Гревилл был не слишком маленьким, но и не слишком высоким. К тому же он был очень обходительным человеком. В его присутствии Финч никогда не чувствовала себя подавленной. А вот лорд Килруд пугал ее одним своим ростом. И его язвительная манера говорить показывала, что он считает себя вправе задавать интимные вопросы.
Но в то же время ее тянуло к этому человеку. В нем было то бесстрашие, которого, как считала Финч, ей всегда недоставало. Она хотела бы... Да, сейчас она хотела бы оказаться в его объятиях.
Должно быть, она немного не в себе.
– Финч! – пристально глядя на нее, сказал он. – Я вас пугаю?
– Конечно, нет, – солгала она. – Я не робкого десятка.
Выдержать его взгляд было трудно, но все-таки ей это удалось. До сих пор она считала, что таким вызывающим поведением он пытается поставить ее на место, но теперь уже не понимала, какую цель он преследует. Пожалуй, в одном она была совершенно уверена – в том, что хочет испытать с лордом Килрудом те плотские удовольствия, о которых много читала.
– Латимер сказал, что этой ночью вы плохо спали.
Его колено касалась ее бедра. Рука, лежавшая на колене, тоже касалась ее бедра.
Краска вновь залила ее лицо и шею.
– Так что случилось, Финч? Почему вы не спали, моя дорогая?
«Моя дорогая»?! Неужели он хочет смягчить свою грубость? А если да, то зачем?
– Вы меня игнорируете? – Взяв Финч за подбородок, он развернул ее лицом к себе. – Я буду крайне огорчен, если вы, игнорируя мое природное обаяние, откажетесь отвечать на мои вопросы.
Финч невольно улыбнулась.
Придвинувшись еще ближе, он тоже улыбнулся:
– Я вижу, мне все-таки удалось пробить брешь в вашей обороне – пусть даже и очень маленькую.
– Вы говорили, что восхищаетесь честностью. А я люблю, когда восхищаются. Так что еще немного честности не помешает. Признаться, мне непонятен ваш внезапный интерес ко мне. Я не могу представить, почему вас интересует, хорошо или плохо я спала, а уж спрашивать об этом... И зачем вам мое мнение о вашей коллекции стекла, если вы и сами прекрасно разбираетесь во всех тех вещах, которые вас интересуют?
– Вы и вправду так думаете? Что я разбираюсь во всем, что вижу и чего желаю? – Не отводя глаз от ее лица, он склонил голову набок.
Облизав пересохшие губы, Финч нервно сглотнула. Уже во второй раз она испытала то странное ощущение, которое вряд ли подобает незамужней женщине.
– Мне было бы приятно узнать, о чем вы думаете, – сказал он.
– Ни о чем особенном, – быстро заморгав, ответила Финч. – Разве у вас нет каких-либо важных дел, которыми вам нужно заняться?
– Есть! – кивнув, медленно сказал он своим мягким голосом, от которого внутри у Финч все перевернулось. – И даже очень важное. Это вы, мисс Мор. Я намерен заняться вами.
Она не могла вымолвить ни слова.
– Даже если я действительно разбираюсь в тех вещах, которые для меня важны, я все равно люблю показывать их тем, кто может их по-настоящему оценить и подсказать мне что-то новое. Я тоже могу быть честным. Когда я сказал, что мне нужно ваше мнение, я немного солгал. В основном мне хочется увидеть, какое удовольствие доставит вам моя коллекция.
– Мне никогда не... – О Боже, она чуть было не сказала ужасную вещь – что ей никогда не уделяли внимания такие люди, как виконт Килруд!
– И что же значит это «не»? – спросил он. – Вас никогда не приглашали посмотреть то, что вам очень нравится? Или не приглашал мужчина? Тет-а-тет?
– Да, – поспешно проговорила она, – именно это я и хотела сказать.
– А как же насчет честности, милая мисс Мор? «Милая. Моя дорогая». От смущения голова идет кругом.
– Вы ведь отнюдь не это имели в виду. Позвольте, я угадаю. Что же вы хотели сказать? Может быть, что за вами никогда не ухаживали?
– Стыдитесь, милорд! – сказала Финч. Вспышка негодования придала ей смелости. – Это очень жестоко – говорить такие слова незамужней леди моего возраста. На самом деле меня любил человек, который затем ушел из жизни. Но вам незачем об этом знать. На таких, как я, подобные вам не обращают никакого внимания. Вы оскорбили мои чувства.
– Поделом мне, Финч! – пристально посмотрев на нее, сказал Килруд.
Протянув руку, он коснулся ее волос. Неожиданно потянув на себя выбившийся локон, он принялся перебирать его, то сворачивая в колечко, то снова отпуская.
Финч не могла сдвинуться с места. Поведение лорда Килруда ошеломило ее. То, как он рассматривал ее волосы – словно в мире больше ничего не существовало, – вызывало у нее удивительное, никогда ранее не испытанное чувство.
Финч казалось, что она перестала дышать. Воздух был неподвижен, но она чувствовала запах лорда Килруда – запах его костюма, запах накрахмаленного белья, легкий запах кожи, исходивший от плотно облегавших ноги высоких ботфортов.
– Нет, вы не огненно-рыжая, – наконец сказал он. – Просто у вас волосы очень сочного рыжего оттенка.
– И веснушки в придачу, – подхватила она. Сердце Финч бешено стучало, но как может быть иначе, если милорд играет с ее волосами, забывшись настолько, что позволяет себе водить пальцем по ее бедру!
– Мне нравятся ваши веснушки. Они очаровательны.
Итак, он решил соблазнить ее с помощью красивых слов и недопустимой фамильярности. Финч выпрямилась. Чепуха – ей нравятся те ощущения, которые он у нее вызывает.
– И что же случилось с вашим любовником?
Он не имеет права ее об этом спрашивать. Потрясенная Финч поспешно опустила голову, тут же натолкнувшись взглядом на его бедро.
У лорда Килруда были мускулистые бедра – в отличие от некоторых других джентльменов ему не приходилось прибегать к помощи набивки. Подняв глаза, Финч обнаружила, что милорд смотрит на нее. Наблюдает, как она наблюдает за ним. Ну разве не замечательно?!
– Я спросил о вашем любовнике.
– Вы не должны были об этом спрашивать. Я была обручена и собиралась выйти замуж. За Гревилла Габро, сына местного сквайра – я тогда жила в Корнуолле. – Она любила Гревилла за его доброту и дружеское отношение. – Он погиб в пятнадцатом году. Он был очень мирным человеком. Он не хотел воевать, но долг для него был превыше всего.
– Под Ватерлоо? – спросил Килруд. – Мы там победили, но была ужасная бойня.
Ей не хотелось об этом думать.
– Да.
– Прошло пять лет, – сказал Килруд. – Вы готовы снова полюбить?
Финч вздрогнула – по телу пробежал холодок.
– И что все это значит? – чересчур вежливым тоном поинтересовался лорд Килруд. – Вы дрожите от нетерпения? Я начинаю думать, что вы все-таки страстная женщина.
Она удержалась от искушения спросить, что он имеет в виду под словом «все-таки».
– Благодарю за внимание, милорд. Как только придут ваши грузы, Латимер вам сообщит.
– Нисколько не сомневаюсь. – Он все еще не выпускал из рук ее волосы. – Вы пойдете взглянуть на стекло, Финч?
– Спасибо, нет. У меня сегодня слишком много дел.
– Несомненно, вы собираетесь искать место преподавателя в одной из этих гнусных школ для молодых женщин.
– Вы подслушивали! – Финч смерила его мрачным взглядом. – Вы специально стояли в вестибюле и подслушивали мой разговор с Латимером.
С задумчивым видом он заткнул выбившийся локон в косу Финч.
– Когда вы вот так на меня смотрите – скорее с любопытством, нежели с гневом, – то выглядите крайне соблазнительно.
Финч была очень взволнована – еще ни один мужчина так с ней не говорил.
– Я самая обыкновенная женщина. Буду благодарна, если вы прямо изложите суть дела. Лесть никогда не производила на меня особого впечатления. Если я смогу вам как-то помочь, то помогу – хотя бы потому, что мой брат вас высоко ценит.
– Это хорошо, – сказал лорд Килруд.
Он все еще гладил ее бедро. И вместо того чтобы снова обругать его, она продолжала разговор.
А он все гладил ее, гладил – только что не щекотал.
– Вы мне нужны, Финч.
Ее сердце замерло. Ну конечно!
– Вот снова этот интригующий косой взгляд. Этакая молния, гм! Ваши глаза мне очень нравятся. А также брови и ресницы. Мне хотелось бы увидеть эти ресницы опущенными – когда вы спите.
Финч не могла двигаться, не могла говорить, не могла думать.
– Вы мне нужны, моя дорогая. Я пойму, если вы предпочтете и дальше жить здесь, но я хотел бы, чтобы вы все время находились под моей крышей.
– Под вашей крышей? – слабым, срывающимся голосом спросила ошеломленная Финч.
– Да. Вы согласны? Это гораздо удобнее для нас обоих. У меня вы устроитесь вполне комфортабельно. У вас даже будет время, чтобы помогать Латимеру. Что вы скажете?
Неужели он действительно просит... о том, что просит? Ну а если так, должно пройти гораздо больше времени, чтобы убедиться, что они подходят друг другу.
О чем она думает? Она, наверное, сошла с ума. Этот человек делает ей совершенно непристойные предложения. Как можно скорее она должна дать ему понять, что, хотя в фирме «Мор и Мор» он желанный клиент, она не какая-нибудь вертихвостка.
Коснувшись ее щеки, он улыбнулся:
– Ну, выше нос! Конечно, я понимаю – вы потрясены. Между прочим, должен сказать вам, я был удивлен, узнав, что вам двадцать девять. Больше двадцати двух вам не дашь.
– Вы слушали...
– Слушал! – очаровательно улыбнулся лорд Килруд. – И не извиняюсь. Меня интересует все, что касается вас. Если мы станем... близки, то я предпочел бы, чтобы вы называли меня по имени. Разумеется, если это вас не смущает.
– Очевидно, когда мы будем... одни? – Это уже слишком, просто неправдоподобно. Такое не может случиться с Финч Мор, старой девой из Корнуолла.
– О да, разумеется. – Он нагнулся еще ниже, так, что Финч почувствовала на губах его дыхание. – Я рад, что вы полны энтузиазма. Я уверен – это будет очень... удовлетворительное соглашение. Вы много выгадаете – впрочем, как и я.
Он собирается ее поцеловать? Если так, ей следует немедленно отодвинуться как можно дальше.
Нахмурившись, лорд Килруд прищурил глаза, затем на миг прикрыл их.
– С вами все в порядке, милорд? – встрепенулась Финч.
– Росс! Да, я в полном порядке. – Однако челюсти его были крепко сжаты. – Так вы пойдете сейчас со мной?
– Я... я не могу. – Хотя следовало бы сказать «не должна». В ответ он нахмурился еще больше:
– Тогда во второй половине дня. Чем скорее мы познакомимся друг с другом, тем лучше.
– Нет, не сегодня днем, милорд. Я... я думаю, лучше всего будет...
– Подождать до вечера? Отличная идея. Сам я веду ночной образ жизни. И уже знаю, что и вы прекрасно чувствуете себя по ночам. Я думаю, такую пару подбирали на небесах. Значит, до вечера? – Он встал, и Финч не могла не заметить, что он снова щурит глаза.
– Вам следует обсудить это с Латимером. – Финч слышала, что мужчины, которые считают, что задето их мужское самолюбие, бывают очень мстительными.
– А зачем? Это касается только нас двоих. Вас и меня. К чему лукавить, если вам известно, что я подслушал ваш разговор за завтраком? Неужели вы сами не верите в то, что вправе самостоятельно распоряжаться своей жизнью?
Финч снова покраснела.
– Да, это верно, но...
– Вот и хорошо. Я буду платить вам больше, чем любая школа для юных леди.
– Боже, как это отвратительно!
– Я просто хочу сказать, что не нужно лукавить, – засмеялся он. – Тем более когда речь идет об оплате за определенные услуги.
– О!
– Да, да, моя дорогая! – Росс обнял ее за плечи. – Больше мы об этом говорить не будем. Жду вас около четырех. Будьте уверены – вы мне дорого обойдетесь. Мои коллекции никто никогда как следует не разбирал.
Глава 7
Росс закрыл глаза, но боль не отпускала. Он слишком долго ждал, когда можно будет погрузиться в блаженную темноту. Впрочем, такая страшная мигрень бывает у него не чаще чем раз в год.
– Идите наверх и ложитесь, милорд, – заботливо сказал Дженнингс.
Росс покачал головой, о чем сразу пожалел:
– Я останусь здесь, в салоне. Не люблю чувствовать себя инвалидом.
Тяжелые шторы были опущены, избавив Росса от лучей света, безжалостно резавших его глаза. Почувствовав на голове холодную мокрую повязку, он скорчил благодарную гримасу.
– Вы работаете слишком много, – милорд, – сказал Дженнингс. – А ведь я уже думал, что все прошло.
Росс махнул рукой, чтобы он замолчал.
– Ладно, – прошептал Дженнингс. – В случае чего я здесь, рядом с вами.
Дженнингс всегда был рядом во время тех мучительных приступов головной боли, которые преследовали Росса с пятнадцатилетнего возраста.
– Вы поговорили с молодой леди? – спросил Дженнингс.
– Поговорил, но очень неудачно. Обидел ее, черт возьми. И почему такой светский человек, как я, в компании простой, порядочной – и умной – женщины становится жалким фигляром? – Судорожно вздохнув, он подождал, пока приступ боли утихнет. – С теми пустыми созданиями, с которыми я привык иметь дело, таких проблем не возникает.
– Вы сами ответили на свой вопрос. Практика – вот что вам нужно. Проводить побольше времени с простыми, порядочными, умными женщинами. Конечно, они должны быть такими же красотками, как наша соседка.
– Вы злоупотребляете моим жалким состоянием, Дженнингс, – сказал Росс, но все же не удержался от смеха. – Я никогда не называл мисс Мор привлекательной.
– Ну и зря. Я знаю вас слишком хорошо, чтоб не понять: вы положили на нее глаз. И потом – я сам ее видел.
– Как же вам это удалось? – Боль немного улеглась, и Росс вздохнул полной грудью. – Я вам ее не представлял, а когда она приходила сюда с Латимером, вас не было.
– У меня свои способы. Миссис Барстоу – она домоправительница леди Эстер и весьма приятная особа, – так вот, миссис Барстоу неплохо заваривает чай.
– Ни слова больше! – воскликнул Росс. – Вы проникли к нашим соседям с целью шпионажа. Но не оправдывайтесь – я и сам хорош. Боюсь, я глубоко оскорбил мисс Мор. Если бы она не была так озабочена состоянием их дел, то я пробкой вылетел бы из их дома. Ой!
– Ничего, ничего! – сказал Дженнингс, сменив повязку на лбу Росса. – Вы что-нибудь узнали насчет нападения на молодую леди?
– Увы, нет. Хотя я убежден, что это могут быть именно те люди, которых мы страшимся. Я уже отправил весточку в Рантус – хочу узнать, как здоровье шейха. Я, правда, не ожидаю со стороны наших врагов каких-то резких движений, но если шейх тяжело болен, они будут изо всех сил стараться мне помешать. Этим людям уже случалось убивать.
– Это точно! Алчность толкает людей на весьма гнусные вещи.
– Я бы сказал, безумные вещи, – заметил Росс. – Сам дьявол их влечет – они хотят захватить целую страну. И делают все для достижения этой цели. Я надеялся, что удастся быстро получить все части Священной шкатулки Рантуса. Мой план заключался в том, чтобы сохранить ее в безопасности.
– Ну да, – сказал Дженнингс, – но с тех пор вы привлекли к себе внимание этих злодеев. Если они наложат лапу на шкатулку, королевство падет. Вам сейчас нужно...
– Хорошенько все обдумать, – закончил за него Росс и поднял руку, призывая к молчанию. – И нельзя терять бдительности, особенно теперь, когда враг совсем близко.
– Я все же предпочел бы, чтобы вы отступились, – недовольно пробормотал Дженнингс. – Опасность слишком велика.
Росс слегка приоткрыл глаза.
– Вы ведь знаете, что в этих операциях – вся моя жизнь.
– Это, скорее, способ убежать от жизни – уж простите за грубость, милорд.
– Когда вы позволяете себе излишние вольности, то всегда говорите чересчур вежливо, Дженнингс.
Очередная повязка полностью закрыла Россу глаза, лишив его возможности видеть Дженнингса. Ну и ладно. Накатила новая волна боли и связанной с ней тошноты. По правде говоря, он и сам начал ставить под сомнение тот образ жизни, который вел, но оставить начатое – об этом не может быть и речи.
Все равно время для раздумий сейчас неподходящее.
– Я всегда питал слабость к рыжим, милорд, – сказал Дженнингс. – Но пожалуй, та, на которую вы положили глаз, – самая рыжая из всех. Она не шотландка?
– Она из... из Корнуолла. И вовсе я не положил на нее глаз. У меня к ней чисто деловой интерес.
– Ага. Как скажете, милорд. Несомненно, она чересчур худощава.
– Напротив, я нахожу ее худобу интригующей.
– Интригующей? Это так же верно, как то, что вы не положили на нее глаз, милорд.
Росс предпочел проигнорировать это дерзкое замечание. В дверь тихо постучали.
– Проклятие! Видимо, у себя дома я уже не хозяин, – выругался Росс. – Почему, если я приказал оставить меня в покое, мои люди не поступают так, как надо?
Судя по звуку, Дженнингс открыл дверь и с кем-то тихо заговорил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32