К счастью, сгущавшиеся сумерки скрыли ее замешательство. Не дождавшись ответа, Дафф взял вяленое мясо, которое выудил из мешка Нолан, и принялся задумчиво жевать его.
– Ты любишь его, Шан? – внезапно спросил он. Она вся ощетинилась, как кошка.
– С чего ты взял? – возразила она. Дафф усмехнулся, продолжая жевать.
– Ты начинаешь отвечать вопросом на вопрос – точь-в-точь как твой супруг. Если не любишь его, я позабочусь о том, чтобы он не надоедал тебе… если ты того хочешь.
Шандра взяла себе вяленого мяса и села на траву, скрестив ноги. Последнее время она сама не знает, чего хочет. Нолан совсем сбил ее с толку, а тут еще присутствие отца сделало ее и без того нелегкое положение совершенно невыносимым. Бывали моменты, когда Шандре хотелось рвать на себе волосы от отчаяния. Вот и сейчас она была к этому близка как никогда.
Нолан вернулся через два часа и объявил, что мексиканцы страдают от известняковой воды, а команчи вернулись к Вулф-Крик в поисках чистых источников. Каждый раз, глядя на Нолана, Шандра замечала, как тот буравит глазами Даффа, а Дафф лишь хитро посмеивается. Похоже, из них троих один только Дафф получает от всего этого истинное удовольствие.
Нолан теперь избегал ее как чумы, будто их недавняя близость для него ничего не значила. Шандра решила, что просто он удовлетворил свою похоть и охладел к ней. «Вот дура!» – ругала она себя, растянувшись на одеяле и глядя в звездное небо. Она попалась в старую как мир западню – а как клялась, что будет осторожна! Она стала шлюхой для мужчины – мужчины, которого она не получит, как бы ни хотела. Шандра перевернулась и взяла горсть диких ягод, которые собрал Нолан. Некоторое время она жевала, пока не поняла, что глотает слезы унижения и обиды. Святители и ангелы, да когда же она научится подавлять в себе этот плотский голод, терзающий ее день и ночь? С этой мыслью Шандра уснула, но даже во сне не переставала задаваться вопросом: почему она так желает заполучить мужчину, который никогда не ответит на ее чувства?
Глава 20
Нолан, откинув голову, смотрел на огромный камень, возвышавшийся посреди равнины. Чимни-Рок, так, кажется, называют эту скалу. Знак, отмеченный на карте, был высотой тридцать футов, и название у скалы подходящее, поскольку она напоминает гигантскую каминную трубу. Дафф следовал тем же ориентирам, когда проезжал здесь двадцать два года назад. Испанскую Библию с картой ему подарили индейцы-вичита.
По словам Даффа, индейцы напали на повозки мексиканских рудокопов, которые перевозили золотые слитки в Санта-Фе. Мексиканцы поспешно попрятали золото, когда их разведчик доложил о появлении индейских воинов. Карта была нарисована единственным выжившим в кровавой схватке мексиканцем. Он отправился за подкреплением, но стоило ему повернуть на юго-запад, как его обнаружили вичита и привели в свой поселок. Мексиканец решил выкупить свою жизнь в обмен на золото, но индейцы не пожелали взять золото белых, и несчастный разделил участь своих товарищей.
Дафф получил Библию в знак дружбы и преданности. В благодарность за столь щедрый дар он каждые два года приезжал в поселок, привозя товары и всякие безделушки. Дафф ни разу не пытался забрать оставшееся золото. Он взял ровно столько, чтобы стать одним из самых богатых плантаторов на Миссисипи. Хотя Дафф и не рискнул бы пуститься в путешествие без карты, он хорошо помнил окрестности Чимни-Рок и пещеры с золотом. Он уверенно свернул на север, отыскивая взглядом поросшие лесом ущелья и овраги, круто обрывающиеся вниз.
– Если мне не изменяет память, где-то здесь должен быть еще один знак – над ущельем, – объявил Дафф.
И действительно, час спустя все трое разглядывали последний указатель мексиканских рудокопов, сделанный ими на пути из Мехико в Санта-Фе. Все, что осталось от самих рудокопов, – их указатели, высеченные на камнях, да сокровища, которые так и не попали в Санта-Фе.
Шандра смотрела на изображение лошадиной головы с порванной уздечкой. Голова была повернута к югу, но поводья указывали противоположное направление.
– Рудокопы нарочно запутали следы, – промолвил Дафф, когда все трое повернули на север. – Без помощи карты совершенно невозможно угадать, куда двигался обоз. Каменная змейка свернулась колечком, и ее хвост и голова смотрят в разные стороны. Все это лишь теперь стало мне ясно, как будто я только вчера путешествовал по диким землям. – Он махнул рукой в сторону Сидар-Каньон. – Вход в пещеру заложен тяжелыми бревнами и расположен на склоне утеса. Индейцы называли пещеру священной и не решались подходить к ней близко, считая, что там обитают духи.
– А если бы на пещеру случайно набрел какой-нибудь путешественник – к примеру, спасаясь от индейцев или прячась от дождя? – спросил Нолан, ведя мулов вниз по крутому склону. – Ты вполне мог оказаться не первым, кто открыл золото, Дафф.
– Стало быть, мы проделали весь этот долгий изнурительный путь впустую, – лукаво ухмыльнулся Дафф. – Но у тебя есть жена с богатым приданым. Ты ведь и это предусмотрел, правда, Нолан?
– Да было бы тебе известно, что я женился на Шандре только потому, что… – Нолан поспешно прикусил язык. Он не мог понять, почему его так разозлило замечание Даффа. Обычно его не так-то просто было задеть за живое. Две пары голубых глаз впились в лицо Нолана. Как похожи отец с дочерью, отметил про себя Нолан. Он криво ухмыльнулся, стараясь справиться с волнением. – Ты прав, Дафф, я ничего не потеряю даже в этом случае. Я обо всем позаботился заранее.
Облачко разочарования набежало на чело Шандры, и она отвела глаза. Она-то надеялась, что Нолан чувствует к ней что-то вроде привязанности, а не только плотское влечение и корыстный интерес. В какой-то момент ей даже захотелось, чтобы Нолан признался, что она ему нравится – ну хотя бы чуть-чуть. Это потешило бы ее женское самолюбие. Но никто не знает, что у Нолана за душой.
За последние несколько дней Шандра измучилась вконец. Да, она была рада возвращению отца, но порой его общества было ей уже недостаточно. Странно, пока не появился Нолан, она предпочитала компанию отца всем остальным мужчинам. А теперь ей словно чего-то не хватало. Ей вдруг показалось, что она в чем-то переросла отца, и Нолан заменил ей…
Шандра помотала головой, желая избавиться от этой мысли. В ней говорит чувственность, а она поклялась, что никогда не влюбится в Нолана. Между ними не может быть ни любви, ни привязанности. Все эти дни она не уставала перечислять Даффу недостатки Нолана, уверяя его, что не хочет иметь со своим новоиспеченным супругом ничего общего. Она благодарна Даффу, что он избавил ее от приставаний черноволосого распутника. Что бы ни было между ними, этому теперь пришел конец, и Шандра убеждала себя, что другого и не желает.
После того вечера, когда они любили друг друга на дне ущелья, Нолан держался с ней вежливо, но отчужденно. Шандра была уверена, что он рад-радешенек передать ее в заботливые руки Даффа – ему, видно, надоело ее опекать. Если его и раздражало присутствие Даффа, он ничем этого не выказывал. Он предоставлял Даффу вести беседу, а сам большей частью молчал. Шандра с готовностью поддерживала разговор – ей нужно было чем-то отвлечь себя от преследовавших ее воспоминаний о близости с Ноланом. Беседа временами становилась несколько натянутой. У них с Ноланом и раньше-то было все не просто, а теперь и подавно. У Шандры возникло горькое ощущение потери – будто что-то важное ушло из ее жизни.
Святители и ангелы, но ведь ей именно это и нужно – немного отвлечься от мыслей о зеленоглазом дьяволе. Отец развлекает ее разговорами, но она все равно тоскует. Нолан не выходит у нее из головы, как бы она ни старалась накрыть сладостные воспоминания пеленой недоверия и подозрений.
– Это здесь. – Дафф указал на отверстие в скале в форме полумесяца. Вход был скрыт разросшимися деревьями и кустами, за которыми угадывалась темная зияющая пустота.
Шандра поморщилась. Чтобы отыскать золото, придется обследовать пещеру. Закрытые помещения и темнота всегда вызывали у нее беспокойство. Даже в крошечной хижине вичита ее не покидало ощущение, что стены сужаются вокруг нее. Боже милосердный, но этот ужас не сравнить с путешествием в глубь скалы, где тебя окружают непроглядная тьма и холодные камни!
Нолан почувствовал, что Шандра встревожена – он заметил, как она хмуро оглядывает вход в пещеру. Она с силой стиснула поводья и заерзала в седле, как на иголках.
– Может, подождешь снаружи, а мы обыщем пещеру? – мягко спросил ее Нолан.
– Вздор! – воскликнул Дафф. – Проход достаточно широкий – мы проведем внутрь и мулов. Шандре не обязательно оставаться с ними снаружи.
– Она не терпит закрытых помещений, – возразил Нолан в защиту Шандры. – Если она не хочет идти внутрь, не следует настаивать.
– Шандра моя дочь, и я требую, чтобы она пошла с нами, – отрезал Дафф.
– Она моя жена, и я требую, чтобы она осталась! – прорычал Нолан.
– Шан испугалась звука выстрела, когда я впервые дал ей в руки мушкет, – возразил Дафф. – Она преодолеет свой страх – она же теперь взрослая девочка.
То, что Нолан больше беспокоился за Шандру, чем за золото, приятно удивило Даффа. Он нарочно занял противную сторону в их споре. Это сработало. Даже Шандра бросила на своего супруга восхищенный взгляд. Нолан немногословен, но он заботится о ней, иначе не поднял бы такую шумиху.
Нолан перегнулся в седле и легонько похлопал Шандру по руке. Дафф вклинился со своей лошадью между ними.
– Она идет с нами, Нолан. После этого она уже не будет бояться закрытых комнат.
– Где твое сострадание? Если оно у тебя и было, то, наверное, вытекло с кровью, когда тебе прострелили бок, – ядовито заметил Нолан и твердо сжал губы, встретив бешеный взгляд Даффа.
Глубоко вздохнув, Шандра заглянула в непроницаемую тьму пещеры и, натянув поводья, двинулась вперед. По спине ее побежали мурашки – стук копыт глухо отдавался под каменными сводами. Соскочив с лошади, Шандра уставилась на огромные валуны у входа. У нее нет никакого желания лезть в непроглядный мрак. Она готова без тени страха встретить опасность и темноту ночного неба, усеянного звездами. Но подземная пещера может быть логовом для множества чудовищ. О Боже, куда же она идет? Там давящие каменные своды и нет окон!
Проклятие, лучше бы ей никогда не покидать Натчез. Это путешествие постоянно испытывает ее на прочность. А теперь еще и ее старые страхи зашевелились в ней, точно тени, разбегающиеся от света факелов.
Дафф зажег факелы, взял лошадь под уздцы и подвел ее к валунам у входа в пещеру. Дернув за веревку, он заставил цепочку мулов пройти к скале. Затем оглянулся через плечо на побледневшую Шандру.
– Да сделай же что-нибудь с этой трусихой, – грубовато приказал он. – Ты же говоришь, она твоя жена.
– Господи, неужели у тебя нет ни капли сострадания? – пробормотал Нолан в спину Даффу.
– Есть, есть сострадание, – пробурчал Дафф, пряча предательскую усмешку. Ему ужасно нравилось наблюдать, как этот могучий великан выступает в защиту Шандры. Он никогда не заботился о женщинах – если только не нуждался в них. Поистине, это был исторический момент – Нолан не пускает Шандру в подземный ад. – Испанский патруль, который уже месяц следит за нами, может обнаружить нас. Я не хочу, чтобы Шандра попала в заложницы или пострадала от насильников. Пещера – это меньшее из двух зол.
Шандра что есть сил стиснула руку Нолана. Она прижалась к нему, как к единственному защитнику. Ей снова вспомнились сочувствие и забота, которые он проявил по отношению к ней, когда она была ранена. Нет, Нолан не был черствым и холодным человеком. Он относится к ней с пониманием и теплотой. Он обнял ее свободной рукой и легонько подтолкнул к пещере, чьи алебастровые стены сверкали в отблесках пламени.
Мерцающие факелы осветили каменные своды, селенитовые кристаллы и слои алебастра в скальной породе, и Шандра тут же забыла все свои страхи. Все оттенки розового, белого, черного и коричневого засверкали в колеблющемся свете. Настоящее сказочное королевство, восхищенно подумала Шандра, невольно залюбовавшись красотой пещеры и забыв о давящем на нее каменном потолке. За гулкими ударами собственного сердца и мерным цокотом копыт Шандра слышала журчание ручейка. Массивные каменные плиты затрудняли их движение, и они продвигались вперед черепашьим шагом. Один из мулов издал испуганный вопль, и Шандра взвизгнула.
Бормоча успокаивающие слова, Нолан повел Шандру дальше в глубь скалы. Теперь Шандра поняла, почему суеверные индейцы избегали эту пещеру. Окружающая темнота подавляла ее, а сердце сжималось от страха: вдруг потухнут факелы и их обступит непроглядный мрак?
Послышалось хлопанье крыльев, и Шандра вскинула голову к полутемным сводам пещеры. Она вскрикнула от ужаса – с потолка в каменный коридор обрушилась стая летучих мышей. Шандра обвилась вокруг Нолана, как лоза, когда полчища мышей пронеслись мимо них к выходу – пришло время вечерней охоты.
Плутоватая улыбка появилась на лице Даффа, когда он увидел, как Шандра прижалась головой к плечу Нолана. И Нолан, который редко позволял себе проявлять эмоции, успокаивал Шандру и метал гневные взгляды в сторону Даффа.
«Очень любопытно», – отметил про себя Дафф, делая вид, что не замечает укора в глазах Нолана. Вслух же он грубовато обронил:
– Не обращайте внимания на мышей. Они нам не причинят вреда. Нам надо отыскать сокровища, пока испанцы нас не обнаружили.
Сглотнув ком, Шандра выпустила пальцы Нолана. Но он продолжал обнимать ее, продвигаясь вместе с ней по острым камням, устилавшим неровное дно пещеры. На мгновение Шандра забыла про свой страх темноты – под сводами эхом прокатился торжествующий хохот ее отца. Высоко подняв над головой факел, Дафф указывал на деревянные ящики, сваленные кучей в углу. Сотни золотых брусков, отлитых мексиканскими рудокопами в плавильных печах, наполняли пещеру. Испанцам не суждено было найти семь золотых городов, но три путешественника отыскали сокровища, спрятанные тридцать лет назад. Груды серебряных монет лежали поверх тускло мерцающих золотых слитков, и Дафф вздохнул, наслаждаясь зрелищем, которое открылось ему много лет назад.
– Ну, не стойте на месте, – приказал он. – Грузите золото в мешки – и покинем эту проклятую пещеру.
Шандра очнулась и послушно принялась выполнять его команду. Все трое старательно укладывали золото в мешки, притороченные к спинам мулов. Насовав во все карманы серебряных монет, они двинулись к выходу. Звук голосов нарушил тишину, и Дафф пробормотал французские проклятия, а Шандра вторила ему, правда, не в таких цветистых выражениях.
– Чертовы испанцы, – прорычал Дафф. – Можно подумать, они только того и ждали, когда мы отыщем пещеру.
Нолан оглянулся назад.
– Здесь есть другой выход?
– Целых два, – сообщил Дафф. – Ближайший к нам так мал и узок, что сквозь него едва можно протиснуться. Он выходит на вершину холма. – Старик сурово сдвинул густые брови. – Что ты собираешься делать?
Пошарив в мешках, Нолан вытащил пять золотых слитков.
– Вы двое двинетесь к выходу, а я поведу наших непрошеных гостей к краю ущелья.
– Если тебе и удастся отвлечь их внимание, ты ведь не сможешь убежать, – возразила Шандра. – Тебя просто пристрелят, и все твое геройство совершенно ни к чему.
Нолан усмехнулся, слегка коснувшись губами ее лба.
– Ты предпочитаешь остаться в пещере на несколько дней, пытаясь пересидеть испанцев?
– Нет, но… – Не дождавшись, пока она закончит фразу, Нолан зашагал прочь, и она проводила его тревожным взглядом.
– Ты же все равно не хотела выходить за него замуж, – хмыкнул Дафф, глядя на ее удрученное лицо. – Если он погибнет, ты избавишься от него раз и навсегда. Ты ведь говорила, что Нолану нельзя доверять и его поступки непредсказуемы. Не забывай о его высокомерии, дерзости и других пороках, о которых я наслушался за последнюю неделю.
Одно дело, когда сама Шандра ругает Нолана, и совсем другое – когда о нем пренебрежительно отзывается кто-то, пусть даже отец. Критиковать Нолана – это только ее, Шандры, привилегия. Странно, но ее больно задело, что Дафф предлагает бросить его, точно поношенную рубашку.
– А я думала, тебе нравится Нолан, – гневно воскликнула Шандра.
– А я думал, он тебе совсем не нравится, – парировал Дафф и отвернулся, пряча улыбку. – Мир полон мужчин. Если ты не можешь без них обходиться, купи себе другого с помощью этих золотых слитков.
Шандра молча злилась на отца, следуя за ним к выходу. Его недавнее знакомство со смертью сделало его черствым и бессердечным. Сначала он защищал Нолана, а теперь смотрит на него как на отслужившую свое вещь, и Шандре приходится защищать Нолана. Кто бы мог подумать! Она просто не узнает своего отца! Он так стремится отыскать своего убийцу, что готов принести в жертву кого угодно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– Ты любишь его, Шан? – внезапно спросил он. Она вся ощетинилась, как кошка.
– С чего ты взял? – возразила она. Дафф усмехнулся, продолжая жевать.
– Ты начинаешь отвечать вопросом на вопрос – точь-в-точь как твой супруг. Если не любишь его, я позабочусь о том, чтобы он не надоедал тебе… если ты того хочешь.
Шандра взяла себе вяленого мяса и села на траву, скрестив ноги. Последнее время она сама не знает, чего хочет. Нолан совсем сбил ее с толку, а тут еще присутствие отца сделало ее и без того нелегкое положение совершенно невыносимым. Бывали моменты, когда Шандре хотелось рвать на себе волосы от отчаяния. Вот и сейчас она была к этому близка как никогда.
Нолан вернулся через два часа и объявил, что мексиканцы страдают от известняковой воды, а команчи вернулись к Вулф-Крик в поисках чистых источников. Каждый раз, глядя на Нолана, Шандра замечала, как тот буравит глазами Даффа, а Дафф лишь хитро посмеивается. Похоже, из них троих один только Дафф получает от всего этого истинное удовольствие.
Нолан теперь избегал ее как чумы, будто их недавняя близость для него ничего не значила. Шандра решила, что просто он удовлетворил свою похоть и охладел к ней. «Вот дура!» – ругала она себя, растянувшись на одеяле и глядя в звездное небо. Она попалась в старую как мир западню – а как клялась, что будет осторожна! Она стала шлюхой для мужчины – мужчины, которого она не получит, как бы ни хотела. Шандра перевернулась и взяла горсть диких ягод, которые собрал Нолан. Некоторое время она жевала, пока не поняла, что глотает слезы унижения и обиды. Святители и ангелы, да когда же она научится подавлять в себе этот плотский голод, терзающий ее день и ночь? С этой мыслью Шандра уснула, но даже во сне не переставала задаваться вопросом: почему она так желает заполучить мужчину, который никогда не ответит на ее чувства?
Глава 20
Нолан, откинув голову, смотрел на огромный камень, возвышавшийся посреди равнины. Чимни-Рок, так, кажется, называют эту скалу. Знак, отмеченный на карте, был высотой тридцать футов, и название у скалы подходящее, поскольку она напоминает гигантскую каминную трубу. Дафф следовал тем же ориентирам, когда проезжал здесь двадцать два года назад. Испанскую Библию с картой ему подарили индейцы-вичита.
По словам Даффа, индейцы напали на повозки мексиканских рудокопов, которые перевозили золотые слитки в Санта-Фе. Мексиканцы поспешно попрятали золото, когда их разведчик доложил о появлении индейских воинов. Карта была нарисована единственным выжившим в кровавой схватке мексиканцем. Он отправился за подкреплением, но стоило ему повернуть на юго-запад, как его обнаружили вичита и привели в свой поселок. Мексиканец решил выкупить свою жизнь в обмен на золото, но индейцы не пожелали взять золото белых, и несчастный разделил участь своих товарищей.
Дафф получил Библию в знак дружбы и преданности. В благодарность за столь щедрый дар он каждые два года приезжал в поселок, привозя товары и всякие безделушки. Дафф ни разу не пытался забрать оставшееся золото. Он взял ровно столько, чтобы стать одним из самых богатых плантаторов на Миссисипи. Хотя Дафф и не рискнул бы пуститься в путешествие без карты, он хорошо помнил окрестности Чимни-Рок и пещеры с золотом. Он уверенно свернул на север, отыскивая взглядом поросшие лесом ущелья и овраги, круто обрывающиеся вниз.
– Если мне не изменяет память, где-то здесь должен быть еще один знак – над ущельем, – объявил Дафф.
И действительно, час спустя все трое разглядывали последний указатель мексиканских рудокопов, сделанный ими на пути из Мехико в Санта-Фе. Все, что осталось от самих рудокопов, – их указатели, высеченные на камнях, да сокровища, которые так и не попали в Санта-Фе.
Шандра смотрела на изображение лошадиной головы с порванной уздечкой. Голова была повернута к югу, но поводья указывали противоположное направление.
– Рудокопы нарочно запутали следы, – промолвил Дафф, когда все трое повернули на север. – Без помощи карты совершенно невозможно угадать, куда двигался обоз. Каменная змейка свернулась колечком, и ее хвост и голова смотрят в разные стороны. Все это лишь теперь стало мне ясно, как будто я только вчера путешествовал по диким землям. – Он махнул рукой в сторону Сидар-Каньон. – Вход в пещеру заложен тяжелыми бревнами и расположен на склоне утеса. Индейцы называли пещеру священной и не решались подходить к ней близко, считая, что там обитают духи.
– А если бы на пещеру случайно набрел какой-нибудь путешественник – к примеру, спасаясь от индейцев или прячась от дождя? – спросил Нолан, ведя мулов вниз по крутому склону. – Ты вполне мог оказаться не первым, кто открыл золото, Дафф.
– Стало быть, мы проделали весь этот долгий изнурительный путь впустую, – лукаво ухмыльнулся Дафф. – Но у тебя есть жена с богатым приданым. Ты ведь и это предусмотрел, правда, Нолан?
– Да было бы тебе известно, что я женился на Шандре только потому, что… – Нолан поспешно прикусил язык. Он не мог понять, почему его так разозлило замечание Даффа. Обычно его не так-то просто было задеть за живое. Две пары голубых глаз впились в лицо Нолана. Как похожи отец с дочерью, отметил про себя Нолан. Он криво ухмыльнулся, стараясь справиться с волнением. – Ты прав, Дафф, я ничего не потеряю даже в этом случае. Я обо всем позаботился заранее.
Облачко разочарования набежало на чело Шандры, и она отвела глаза. Она-то надеялась, что Нолан чувствует к ней что-то вроде привязанности, а не только плотское влечение и корыстный интерес. В какой-то момент ей даже захотелось, чтобы Нолан признался, что она ему нравится – ну хотя бы чуть-чуть. Это потешило бы ее женское самолюбие. Но никто не знает, что у Нолана за душой.
За последние несколько дней Шандра измучилась вконец. Да, она была рада возвращению отца, но порой его общества было ей уже недостаточно. Странно, пока не появился Нолан, она предпочитала компанию отца всем остальным мужчинам. А теперь ей словно чего-то не хватало. Ей вдруг показалось, что она в чем-то переросла отца, и Нолан заменил ей…
Шандра помотала головой, желая избавиться от этой мысли. В ней говорит чувственность, а она поклялась, что никогда не влюбится в Нолана. Между ними не может быть ни любви, ни привязанности. Все эти дни она не уставала перечислять Даффу недостатки Нолана, уверяя его, что не хочет иметь со своим новоиспеченным супругом ничего общего. Она благодарна Даффу, что он избавил ее от приставаний черноволосого распутника. Что бы ни было между ними, этому теперь пришел конец, и Шандра убеждала себя, что другого и не желает.
После того вечера, когда они любили друг друга на дне ущелья, Нолан держался с ней вежливо, но отчужденно. Шандра была уверена, что он рад-радешенек передать ее в заботливые руки Даффа – ему, видно, надоело ее опекать. Если его и раздражало присутствие Даффа, он ничем этого не выказывал. Он предоставлял Даффу вести беседу, а сам большей частью молчал. Шандра с готовностью поддерживала разговор – ей нужно было чем-то отвлечь себя от преследовавших ее воспоминаний о близости с Ноланом. Беседа временами становилась несколько натянутой. У них с Ноланом и раньше-то было все не просто, а теперь и подавно. У Шандры возникло горькое ощущение потери – будто что-то важное ушло из ее жизни.
Святители и ангелы, но ведь ей именно это и нужно – немного отвлечься от мыслей о зеленоглазом дьяволе. Отец развлекает ее разговорами, но она все равно тоскует. Нолан не выходит у нее из головы, как бы она ни старалась накрыть сладостные воспоминания пеленой недоверия и подозрений.
– Это здесь. – Дафф указал на отверстие в скале в форме полумесяца. Вход был скрыт разросшимися деревьями и кустами, за которыми угадывалась темная зияющая пустота.
Шандра поморщилась. Чтобы отыскать золото, придется обследовать пещеру. Закрытые помещения и темнота всегда вызывали у нее беспокойство. Даже в крошечной хижине вичита ее не покидало ощущение, что стены сужаются вокруг нее. Боже милосердный, но этот ужас не сравнить с путешествием в глубь скалы, где тебя окружают непроглядная тьма и холодные камни!
Нолан почувствовал, что Шандра встревожена – он заметил, как она хмуро оглядывает вход в пещеру. Она с силой стиснула поводья и заерзала в седле, как на иголках.
– Может, подождешь снаружи, а мы обыщем пещеру? – мягко спросил ее Нолан.
– Вздор! – воскликнул Дафф. – Проход достаточно широкий – мы проведем внутрь и мулов. Шандре не обязательно оставаться с ними снаружи.
– Она не терпит закрытых помещений, – возразил Нолан в защиту Шандры. – Если она не хочет идти внутрь, не следует настаивать.
– Шандра моя дочь, и я требую, чтобы она пошла с нами, – отрезал Дафф.
– Она моя жена, и я требую, чтобы она осталась! – прорычал Нолан.
– Шан испугалась звука выстрела, когда я впервые дал ей в руки мушкет, – возразил Дафф. – Она преодолеет свой страх – она же теперь взрослая девочка.
То, что Нолан больше беспокоился за Шандру, чем за золото, приятно удивило Даффа. Он нарочно занял противную сторону в их споре. Это сработало. Даже Шандра бросила на своего супруга восхищенный взгляд. Нолан немногословен, но он заботится о ней, иначе не поднял бы такую шумиху.
Нолан перегнулся в седле и легонько похлопал Шандру по руке. Дафф вклинился со своей лошадью между ними.
– Она идет с нами, Нолан. После этого она уже не будет бояться закрытых комнат.
– Где твое сострадание? Если оно у тебя и было, то, наверное, вытекло с кровью, когда тебе прострелили бок, – ядовито заметил Нолан и твердо сжал губы, встретив бешеный взгляд Даффа.
Глубоко вздохнув, Шандра заглянула в непроницаемую тьму пещеры и, натянув поводья, двинулась вперед. По спине ее побежали мурашки – стук копыт глухо отдавался под каменными сводами. Соскочив с лошади, Шандра уставилась на огромные валуны у входа. У нее нет никакого желания лезть в непроглядный мрак. Она готова без тени страха встретить опасность и темноту ночного неба, усеянного звездами. Но подземная пещера может быть логовом для множества чудовищ. О Боже, куда же она идет? Там давящие каменные своды и нет окон!
Проклятие, лучше бы ей никогда не покидать Натчез. Это путешествие постоянно испытывает ее на прочность. А теперь еще и ее старые страхи зашевелились в ней, точно тени, разбегающиеся от света факелов.
Дафф зажег факелы, взял лошадь под уздцы и подвел ее к валунам у входа в пещеру. Дернув за веревку, он заставил цепочку мулов пройти к скале. Затем оглянулся через плечо на побледневшую Шандру.
– Да сделай же что-нибудь с этой трусихой, – грубовато приказал он. – Ты же говоришь, она твоя жена.
– Господи, неужели у тебя нет ни капли сострадания? – пробормотал Нолан в спину Даффу.
– Есть, есть сострадание, – пробурчал Дафф, пряча предательскую усмешку. Ему ужасно нравилось наблюдать, как этот могучий великан выступает в защиту Шандры. Он никогда не заботился о женщинах – если только не нуждался в них. Поистине, это был исторический момент – Нолан не пускает Шандру в подземный ад. – Испанский патруль, который уже месяц следит за нами, может обнаружить нас. Я не хочу, чтобы Шандра попала в заложницы или пострадала от насильников. Пещера – это меньшее из двух зол.
Шандра что есть сил стиснула руку Нолана. Она прижалась к нему, как к единственному защитнику. Ей снова вспомнились сочувствие и забота, которые он проявил по отношению к ней, когда она была ранена. Нет, Нолан не был черствым и холодным человеком. Он относится к ней с пониманием и теплотой. Он обнял ее свободной рукой и легонько подтолкнул к пещере, чьи алебастровые стены сверкали в отблесках пламени.
Мерцающие факелы осветили каменные своды, селенитовые кристаллы и слои алебастра в скальной породе, и Шандра тут же забыла все свои страхи. Все оттенки розового, белого, черного и коричневого засверкали в колеблющемся свете. Настоящее сказочное королевство, восхищенно подумала Шандра, невольно залюбовавшись красотой пещеры и забыв о давящем на нее каменном потолке. За гулкими ударами собственного сердца и мерным цокотом копыт Шандра слышала журчание ручейка. Массивные каменные плиты затрудняли их движение, и они продвигались вперед черепашьим шагом. Один из мулов издал испуганный вопль, и Шандра взвизгнула.
Бормоча успокаивающие слова, Нолан повел Шандру дальше в глубь скалы. Теперь Шандра поняла, почему суеверные индейцы избегали эту пещеру. Окружающая темнота подавляла ее, а сердце сжималось от страха: вдруг потухнут факелы и их обступит непроглядный мрак?
Послышалось хлопанье крыльев, и Шандра вскинула голову к полутемным сводам пещеры. Она вскрикнула от ужаса – с потолка в каменный коридор обрушилась стая летучих мышей. Шандра обвилась вокруг Нолана, как лоза, когда полчища мышей пронеслись мимо них к выходу – пришло время вечерней охоты.
Плутоватая улыбка появилась на лице Даффа, когда он увидел, как Шандра прижалась головой к плечу Нолана. И Нолан, который редко позволял себе проявлять эмоции, успокаивал Шандру и метал гневные взгляды в сторону Даффа.
«Очень любопытно», – отметил про себя Дафф, делая вид, что не замечает укора в глазах Нолана. Вслух же он грубовато обронил:
– Не обращайте внимания на мышей. Они нам не причинят вреда. Нам надо отыскать сокровища, пока испанцы нас не обнаружили.
Сглотнув ком, Шандра выпустила пальцы Нолана. Но он продолжал обнимать ее, продвигаясь вместе с ней по острым камням, устилавшим неровное дно пещеры. На мгновение Шандра забыла про свой страх темноты – под сводами эхом прокатился торжествующий хохот ее отца. Высоко подняв над головой факел, Дафф указывал на деревянные ящики, сваленные кучей в углу. Сотни золотых брусков, отлитых мексиканскими рудокопами в плавильных печах, наполняли пещеру. Испанцам не суждено было найти семь золотых городов, но три путешественника отыскали сокровища, спрятанные тридцать лет назад. Груды серебряных монет лежали поверх тускло мерцающих золотых слитков, и Дафф вздохнул, наслаждаясь зрелищем, которое открылось ему много лет назад.
– Ну, не стойте на месте, – приказал он. – Грузите золото в мешки – и покинем эту проклятую пещеру.
Шандра очнулась и послушно принялась выполнять его команду. Все трое старательно укладывали золото в мешки, притороченные к спинам мулов. Насовав во все карманы серебряных монет, они двинулись к выходу. Звук голосов нарушил тишину, и Дафф пробормотал французские проклятия, а Шандра вторила ему, правда, не в таких цветистых выражениях.
– Чертовы испанцы, – прорычал Дафф. – Можно подумать, они только того и ждали, когда мы отыщем пещеру.
Нолан оглянулся назад.
– Здесь есть другой выход?
– Целых два, – сообщил Дафф. – Ближайший к нам так мал и узок, что сквозь него едва можно протиснуться. Он выходит на вершину холма. – Старик сурово сдвинул густые брови. – Что ты собираешься делать?
Пошарив в мешках, Нолан вытащил пять золотых слитков.
– Вы двое двинетесь к выходу, а я поведу наших непрошеных гостей к краю ущелья.
– Если тебе и удастся отвлечь их внимание, ты ведь не сможешь убежать, – возразила Шандра. – Тебя просто пристрелят, и все твое геройство совершенно ни к чему.
Нолан усмехнулся, слегка коснувшись губами ее лба.
– Ты предпочитаешь остаться в пещере на несколько дней, пытаясь пересидеть испанцев?
– Нет, но… – Не дождавшись, пока она закончит фразу, Нолан зашагал прочь, и она проводила его тревожным взглядом.
– Ты же все равно не хотела выходить за него замуж, – хмыкнул Дафф, глядя на ее удрученное лицо. – Если он погибнет, ты избавишься от него раз и навсегда. Ты ведь говорила, что Нолану нельзя доверять и его поступки непредсказуемы. Не забывай о его высокомерии, дерзости и других пороках, о которых я наслушался за последнюю неделю.
Одно дело, когда сама Шандра ругает Нолана, и совсем другое – когда о нем пренебрежительно отзывается кто-то, пусть даже отец. Критиковать Нолана – это только ее, Шандры, привилегия. Странно, но ее больно задело, что Дафф предлагает бросить его, точно поношенную рубашку.
– А я думала, тебе нравится Нолан, – гневно воскликнула Шандра.
– А я думал, он тебе совсем не нравится, – парировал Дафф и отвернулся, пряча улыбку. – Мир полон мужчин. Если ты не можешь без них обходиться, купи себе другого с помощью этих золотых слитков.
Шандра молча злилась на отца, следуя за ним к выходу. Его недавнее знакомство со смертью сделало его черствым и бессердечным. Сначала он защищал Нолана, а теперь смотрит на него как на отслужившую свое вещь, и Шандре приходится защищать Нолана. Кто бы мог подумать! Она просто не узнает своего отца! Он так стремится отыскать своего убийцу, что готов принести в жертву кого угодно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41