В толпе бродило много ряженых уличных музыкантов. Особенно Алексе запомнился один, одетый в костюм средневекового придворного шута, в колпаке и маске. Он прижимал к губам флейту. Из-за сильного шума музыки не было слышно.
— Вот это размах, — пробормотал Траск. — Несколько тысяч посетителей, не меньше. Я, конечно, знал, что весь этот эзотерический бред — отличная приманка, но не осознавал, что он настолько популярен.
Его сарказм Алексу покоробил. Ей захотелось заступиться за родной Авалон.
— Многие умные люди, годящиеся нам с тобой в учителя, метафизическую философию бредом не считали и не считают, — сказала она. — В том или ином виде это учение существует уже несколько тысяч лет. А то, что ты сейчас здесь наблюдаешь, просто проявление извечной тяги человека к поискам смысла жизни и желание исследовать неизвестные уголки своего сознания.
— Понятно. Это ты в институтских брошюрах вычитала?
— Ты правильно догадался. — Она посмотрела на женщину в балахоне, которая тасовала карты Таро. — И тем не менее это правда. Человечество привержено эзотерике с момента своего зарождения. Наверное, стремление познать необъяснимое — это одна из компонент, которая наряду с другими делает нас людьми.
— Что касается меня, то я верю в компьютеры и их программное обеспечение. Она усмехнулась:
— А почему ты думаешь, что какая-нибудь прикладная бизнес-программа не является просто другой формой эзотерики?
Он удивленно вскинул брови:
— Ты что, шутишь?
— Может быть. — Алекса отвела взгляд. — А может, и нет. Подумай сам. Используя в своей работе разные прикладные бизнес-программы, ты создаешь у себя иллюзию управления.
— Это не иллюзия, а действительно одна из форм управления.
— Ха! Если бы это было правдой, то в наши времена никто и никогда бы не потерпел банкротства. Бизнесмены всегда принимали бы только правильные решения. Не было бы никаких экономических кризисов, как недавний, когда неожиданно рухнул азиатский рынок или когда начал падать доллар. Этот архисложный компьютер, который я таскаю сейчас в сумке, есть не что иное, как современная версия алхимического оборудования.
— Перестань, Алекса. Ты слишком умная, чтобы действительно верить в такую чушь. Она оглядела ярмарочную толпу.
— Чтобы проникнуться уважением к мощной энергии, какую генерируют эти идеи, не нужно ни во что особенное верить.
Он последовал за ней взглядом.
— Вот здесь я с тобой полностью согласен. Некто, способный привлечь сюда всех этих людей, а главное, их деньги, действительно обладает большой мощью.
— И пусть себе верят во что угодно, если им так нравится, — мягко заключила Алекса. — Самое главное в этом вопросе, Траск, это то, что однозначного ответа на него не существует.
Он мрачно разглядывал книжный прилавок.
— Здесь ты не права. Как раз в этой макулатуре содержатся совершенно однозначные ответы на вопросы. «Пожалуйста, если тебя интересует будущее человечества, купи несколько книжечек и будешь знать. Главное, не забудь заплатить денежки. А если хочешь выяснить, что ждет тебя впереди, иди к гадалке», Я вижу, таких здесь тьма-тьмущая.
Алекса заулыбалась:
— Ты ни разу не обращался к гадалке?
— Нет. Если мне нужно узнать будущее, я покупаю «Уолл-стрит джорнал».
— Замечательно!
— Я предлагаю сменить тему, — тихо сказал Траск. — Давай снова быстро повторим план действий.
— Хорошо. — Она подняла глаза на ярко освещенные стеклянные стены учебного корпуса. — Вестибюль: справа от входа — диспетчерская, прямо — книжный киоск с большим количеством эзотерической литературы и, конечно же, всеми публикациями «Института».
— Извини, а что это за длинное низкое здание вон там, слева?
Алекса посмотрела на сооружение, примостившееся на склоне холма.
— Здесь останавливаются слушатели «Института», ищущие уединения.
— То есть это что-то вроде отеля.
Она кивнула:
— Верно. И довольно дорогого.
— А где живет сам Белл?
— Вон его дом, на холме, как раз над этим «отелем». Видишь стеклянное здание?
— Вижу.
Какое-то интуитивное чувство заставило Алексу обернуться. Опять мелькнул тот же самый шут. Но прежде чем она успела его рассмотреть, он исчез за палаткой.
Траск вопросительно посмотрел на Алексу:
— Что-то не так?
— Не знаю. — Она пожала плечами. — Такое ощущение, что за нами кто-то следит.
— Вот как? — Он задумался.
— Но скорее всего интуиция меня сейчас обманывает. Посмотри, сколько здесь людей. Тысячи. Ясное дело, что в любую секунду на нас кто-нибудь да смотрит.
— Нет, дорогая, — тихо сказал Траск, — есть большая разница, когда на тебя просто кто-то смотрит или пристально следит за тобой.
— Наверное, у меня просто разыгралось воображение.
— Парень с флейтой? — спросил Траск после недолгого молчания. — Он тебя беспокоит?
— Ты тоже его заметил?
— Да.
— Но в его поведении нет ничего ненормального, — сказала Алекса. — Обычный карнавальный уличный музыкант. Переходит с места на место. Вот и все.
— Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к этой эзотерической мути, однако интуицию уважаю и стараюсь к ней прислушиваться. — Он взял ее руку. — Давай выясним, сможем ли мы сейчас затеряться в толпе.
Они ринулись в людской водоворот и через некоторое время вынырнули у небольшого шатра.
— Я считаю, что пришло наконец время проверить состояние нашей ауры, — сказал Траск.
— Это еще зачем?
— Так, на всякий случай.
Траск втащил Алексу в желтый шатер с надписью: «Чтение и анализ ауры».
Ниже шло еще что-то мелким шрифтом, но полог опустился за ней раньше, чем она успела прочитать. Внутри шатра царил полумрак. Где-то сзади горела единственная маленькая лампочка.
— А, наконец-то первые клиенты, — произнес женский голос. — Как раз вовремя.
Звякнул колокольчик, и из мрака возникла фигура, облаченная в причудливый зеленый бархатный халат. Она воссела на бархатные подушки с кистями. Голову женщины почти полностью закрывал зеленый шелковый шарф.
— Мы пришли проверить наши ауры, — произнес Траск. Тон у него был такой, как будто свою ауру он проверял регулярно, по крайней мере не реже двух раз в месяц.
— Очень хорошо. А то я сижу здесь скучаю. — Снова мягко звякнул колокольчик, и женщина в зеленом показала на две большие подушки с бахромой. — Пожалуйста, садитесь.
— Я вижу, у вас сегодня не очень оживленно, — сказала Алекса, опускаясь на пухлую подушку.
— Пожалуй. — Толковательница ауры смотрела прямо перед собой. — Но мне к этому не привыкать.
— Меня это удивляет, — посочувствовала Алекса. — Я думала, что на эзотерической ярмарке толкование ауры является главным аттракционом.
Женщина едва заметно кивнула:
— Некоторые из моих коллег сегодня работают весьма успешно.
— Там на аллеях полно народу, — сказала Алекса. — Почему же к вам не заходят?
Траск хмуро слушал этот диалог. Казалось, и сам он как будто засомневался.
— Далеко не все хотят знать о себе правду, — ответила толковательница ауры. — Но для меня это не имеет значения. Дело в том, что на чтение ауры затрачивается очень много энергии. Так что за вечер я могу обслужить не так уж много клиентов. Теперь, если вы не возражаете, я погашу свет.
— Зачем? — спросил Траск, наблюдая, как она тянется к выключателю.
— Ауру легче наблюдать в темноте, — пояснила женщина. — Во всяком случае, мне так удобнее. Конечно, я могу ощущать ауру при любом освещении, но подробное чтение требует темноты.
— Понятно, — сказал Траск. — Впрочем, я это знал и раньше. — Он оглянулся на закрытый полог шатра.
Алекса проследила за его глазами и вздрогнула, увидев большую расплывчатую тень, чем-то напоминающую ту, в доме Лиз Гатри.
Тень сдвинулась, и ее тут же заменила другая, поменьше. Ребенок. Алекса облегченно перевела дух. Это были тени прохожих, которые задерживались около шатра.
— Итак, начнем, — произнесла толковательница и замолчала.
— Я понимаю так, что ауры у нас не очень интересные? — спросил Траск через некоторое время. По его голосу было ясно, что он этим не очень озабочен.
Алекса ловила себя на том, что все ее внимание сосредоточено на пологе шатра. Она ожидала увидеть тень шута.
— Напротив, — заметила толковательница. — У вас у обоих исключительно примечательные ауры. — Темный контур ее головы в накидке накренился в сторону Алексы. — Ваша аура сильная и яркая. Очертания очень четкие и с большой энергетикой.
— Я понимаю так, что это хорошо?
— Да. — Толковательница повернулась к Траску. — Ваша аура, сэр, излучает уровень мощности, который для некоторых людей может представлять опасность. Излучение следует контролировать, но я вижу, что у вас достаточно сил, чтобы с этим справиться.
— Да, — беззаботно отозвался Траск, — я чувствую, что моя аура полностью под контролем.
— Очертания темные, — продолжила толковательница, — но четкие и чистые.
— Наверное, это результат четкого и чистого образа жизни, — задумчиво проговорил Траск. Он также не переставал наблюдать за тенями на стене шатра.
Толковательница закашлялась.
— Я должна упомянуть, что в обеих аурах ощущаю элемент напряжения.
— Не могу даже представить, почему бы это, — удивился Траск.
— Я знаю, — отозвалась Алекса, обращаясь к толковательнице. — Он голоден. Я обещала, что мы сразу же от вас пойдем есть.
— Понимаю. Идите накормите его.
Траск повернул к ней голову:
— И это все толкование?
Толковательница слегка пошевелилась. Звякнули колокольчики.
— Ваши ауры замечательно подходят друг другу. Это единственное, что я могу добавить. У нас такое явление называется «Большой джинг-джанг». Вместе вы покрываете почти весь спектр.
— Наверное, это похоже, как если бы иметь полный дом в покере? — спросил Траск.
— В экстрасенсорном смысле, — согласилась толковательница. — Светлые яркие тона в ауре дамы дополняют темные оттенки в вашей, сэр, и как бы гармонизируют их. Ваши ауры резонируют друг с другом.
— И что же это конкретно означает? — спросил Траск.
— Это означает, что скорее всего между вами возникла большая любовь, — спокойно ответила толковательница.
— Нам пора, — засуетилась Алекса. — Пошли.
— Пошли, — хмыкнув, согласился Траск. Толковательница протянула руку:
— С вас пятьдесят долларов.
— Пятьдесят баксов? — Траск рывком поднялся на ноги. — За примитивное шоу, которое вы здесь перед нами разыграли?
— Я ничего перед вами не разыгрывала, а просто прочитала ауры. — Толковательница поднялась со своих подушек. — К вашему сведению, это очень серьезная работа. Я что по-вашему, какая-то базарная торговка?
— Это ярмарка. — Траск взмахнул рукой в сторону полога. — Здесь всем торгуют.
— Можете оставаться при своем мнении. — Накидка толковательницы всколыхнулась. — Но я жду причитающиеся мне пятьдесят долларов. На вывеске перед шатром ясно указана цена услуги. Если у вас не было намерения заплатить, не следовало сюда заходить.
— Заплати ей, — проговорила Алекса сквозь» зубы. Челюсти Траска упрямо сжались.
— Я не такой дурак, чтобы платить пятьдесят баксов шарлатанке.
— Не устраивай сцены. — Алекса нащупала застежку своей сумки. — Сам затащил меня сюда, а платить не хочешь. Ладно, давай поделим расходы.
— Дело не в деньгах, а в принципе, — заявил Траск.
— Как же! — Алекса достала из кошелька двадцатку и пятерку. — Все жмоты на свете всегда так и говорят, когда приходит время платить по счету.
— Я не жмот, черт возьми! — Траск выхватил бумажник. — Я заплачу.
— Только свою долю. — Алекса протянула толковательнице двадцатку и пятерку. — В конце концов, мы с тобой равноправные партнеры, разве не так?
— Я сказал, что заплачу. — Траск выхватил из руки толковательницы банкноты и сунул их Алексе. Затем он дал женщине пятьдесят долларов. — Вот. Удовлетворены?
— Да, — сказала толковательница ауры.
— Теперь пошли отсюда. — Траск сунул бумажник в карман, схватил Алексу за руку и потащил к выходу из шатра. — Вот, оказывается, почему к ней нет очереди. Кто из нормальных заплатит пятьдесят баксов за толкование ауры?
— Мы, — сказала Алекса.
Толковательница сунула деньги под накидку.
— Вы получили именно то, за что заплатили.
Траск молча откинул полог шатра и вытащил Алексу наружу.
Здесь они быстро смешались с толпой. Алекса оглянулась. Человека в костюме шута не было видно. Она слегка расслабилась и посмотрела на мрачного Траска.
— Не понимаю, чего ты так разозлился?
— Очень не люблю, когда меня дурят. Гадалка сообщила, что у нас любовь. И за это — пятьдесят баксов. Ничего себе!
— Она не просто сообщила, а перед этим прочитала ауры, — терпеливо проговорила Алекса. — Они у нас резонируют соответствующим образом, и все такое прочее.
Траск внимательно посмотрел на нее.
Алекса глубоко вздохнула.
— Думаю, нам пора переходить к делу. — Она кивнула в сторону аллеи. — Нашего преследователя-шута что-то не видно.
Траск кивнул:
— Наверное, это была ложная тревога. Алекса посмотрела на часы.
— Приближаются главные события вечера. Лекция Уэбстера, а за ней фейерверк.
— Идем? — спросил Траск.
— Идем, — ответила Алекса.
Глава 30
Комбинация двух аттракционов — пламенной речи Белла и фейерверка, обаятельная привлекательность которого неподвластна времени, — произвела потрясающий эффект, как и ожидалось. Учебный корпус опустел. На улицу вышли даже диспетчеры и охрана.
«По крайней мере начинается все по плану», — думал Траск, притаившись в начале коридора.
В учебный корпус они проникли незамеченными. У книжного киоска слонялось очень много народу. Когда толпа хлынула послушать Белла, Траск зашел в ближайший мужской туалет и подождал минут пять. Теперь здание было фактически в его полном распоряжении.
Но ненадолго. Поэтому нужно быстро двигаться.
Свет горел только в вестибюле. Он забросил на плечо ремень футляра с компьютером и двинулся по коридору. Двери, ведущие в аудитории и кабинеты, были одинаковые — застекленные, на каждой аккуратная табличка. Кабинет Редстоуна был впереди слева.
Редстоун ведал финансами «Института». Поэтому Траск решил вначале скопировать его файлы. Деньги в этом деле были главной движущей силой, в этом сомнений не было. Именно из-за них погибли и отец, и Гатри.
На перекрестке коридоров Траск свернул налево.
И совершенно неожиданно услышал шаги. Кто-то топал по коридору со стороны вестибюля. Причем в тишине шаги были неестественно громкими.
Надо срочно скрываться. Траск толкнул дверь напротив. Заперто. Еще одну. Тот же результат.
Шаги приближались. Он лихорадочно метался по коридору, нажимая на все ручки подряд, придумывая правдоподобное объяснение, почему шляется здесь по темным коридорам.
Одна из дверей, незастекленная, неожиданно легко открылась. Траск увидел впереди поблескивающую белую раковину и уловил характерный запах. Туалет. На этот раз женский. Ну что ж, по крайней мере здесь можно отсидеться.
Шаги в коридоре были уже совсем близко. «Почему этот человек не включает свет?»— удивился Траск.
Он подождал, пока незнакомец отойдет на значительное расстояние. Затем сосчитал до десяти и осторожно выглянул.
В конце коридора едва просматривались очертания фигуры. Через секунду она исчезла в одном из кабинетов.
Траск задумался. Именно там находился кабинет Редстоуна. Неужели это сам Фостер Редстоун? Почему в темноте?
В любом случае посещение его кабинета отпадает. Остается Белл. Для этого надо вернуться назад и повернуть направо.
— Что это за дурацкая записка? Чего тебе от меня нужно? Голос был довольно громкий, так что у Траска сомнений не оставалось: говорил Фостер Редстоун.
Траск прислушался.
— Что? Да ты с ума сошел! Пошел вон отсюда.
Траск медленно двинулся в конец коридора.
— Идиот! — Редстоун почти кричал. — Ты мне угрожаешь? Убирайся отсюда, негодяй!
Застекленная дверь, ведущая в кабинет, была освещена лунным светом и лампами уличных фонарей.
Почему Редстоун не включает свет?
На стекле четко вырисовывались контуры двух фигур. Одна была какая-то странная: сходящийся кверху конус.
Шут.
В этот момент шут как раз поднял руку.
— Нет, нет, не надо! — вскрикнул Редстоун. — Подожди. Сколько ты хочешь? Назови цену.
Шут что-то пробормотал.
Траск решил, что пора действовать. Но как? Дергать за ручку нельзя. Если дверь заперта, будет потерян элемент неожиданности.
Он сбросил с плеча футляр с компьютером и ударил им в стеклянную дверь.
Кто-то вскрикнул. Скорее всего Редстоун.
И в тот же самый момент снаружи раздался первый залп фейерверка. Звон разбитого стекла потонул в его грохоте. Через секунду последовал еще один залп. Внезапно Редстоун рухнул на пол, а фигура в остроконечном колпаке бросилась к окну.
Траск сунул руку в образовавшееся отверстие и отпер дверь.
Шут был уже одной ногой на подоконнике.
Траск метнулся вперед, зацепившись ногой за тело Редстоуна, распростертое на полу кабинета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27