Ты – делец. И всегда был дельцом. Восемь лет назад ты считал женитьбу на мне простым и быстрым способом запустить руки в карманы моего отца. А еще ты рассчитал, что тебе пригодятся светские и деловые связи моих родителей, верно?
– Твоим родителям я нравился.
– В основном потому, что они считали тебя умным, обаятельным и честолюбивым юношей. По-настоящему честолюбивым. Таких людей в моей семье уважают. Иногда даже слишком.
– Ну и что плохого в честолюбии? Это характерная американская черта.
– Ты забываешь, что честолюбие и тщеславие – не одно и то же. Да, грань между ними порой незаметна, но если постараться, ее можно разглядеть. – Она выдержала паузу. – Что-то подсказывает мне, что ты вообще ее не видишь, Перри.
– Ты все та же высокомерная ханжа. – Он поджал губы. – Знаешь, как противно слушать, когда ты занудствуешь? Неудивительно, что твоя помолвка распалась. Какой мужчина в здравом уме согласится каждую ночь ложиться в постель с занудой?
У нее перехватило дыхание. Она многозначительно посмотрела на руки Перри, которыми он сжимал ее плечи.
– Пусти меня, Перри.
Он пропустил эти слова мимо ушей, только сильнее сжал пальцы.
– Хочешь новость? Репутация мисс Паиньки здесь, в Эклипс-Бей, запятнана навсегда – еще восемь лет назад, когда ты обеспечила алиби Рейфу Мэдисону. Как думаешь, что будет дальше, когда весь город узнает, что вы обсуждали завещание твоей тети за завтраком в доме твоих родителей?
– Знаешь, будет нелегко ударить тебя коленом в пах так, как в прошлый раз, – эта юбка гораздо уже, чем та, что была на мне восемь лет назад. Но пожалуй, я справлюсь, если ты сейчас же не отпустишь меня.
Он отпрянул так, словно чуть не коснулся провода под напряжением.
– Тварь!
– Сдается мне, я вернулся в прошлое, – произнес Рейф, появляясь за спиной Перри. – С одной лишь разницей: сегодня Ханне не придется идти домой пешком. К ее услугам моя машина.
– Мэдисон! – Перри рывком обернулся к Рейфу и опять поспешно отступил. – Этот разговор никого не касается.
– А у меня сложилось впечатление, что Ханна не желает продолжать его. – Рейф двинулся вперед обманчиво-ленивым движением, не сводя глаз с лица Перри. – Или я ошибся?
– Не твое дело. – Голос Перри заметно дрогнул. – Попробуй только тронь, и я подам на тебя в суд.
Встревоженная хищным блеском в глазах Рейфа, Ханна поспешно встала между двумя мужчинами.
– Хватит, Рейф. Все в порядке.
– Знаю, но не прочь еще немножко попугать его. Можно?
– Рейф, я не шучу. – Она вдруг сообразила, что именно карьере свадебного консультанта она обязана умением подавлять публичные скандалы в зародыше. Но этот скандал чуть не вспыхнул по ее вине. – Я не хочу, чтобы здесь кто-нибудь пострадал.
– Я могу куда-нибудь увезти его, – с надеждой предложил Рейф. – Возле Эклипс-Арч в такое позднее время обычно бывает безлюдно. Никто не услышит его визг.
– Кретин! – Перри поспешно отступал. – Как ты смеешь угрожать мне! Ты хоть понимаешь, кто сейчас в зале? Будущий сенатор США! Не говоря о других видных гостях.
– Он прав, – подхватила Ханна. – Незачем затевать ссору – ничем хорошим она не кончится.
– Кто как, а я не прочь слегка поскандалить, – заверил ее Рейф. – Ведь я Мэдисон.
– Прекрати угрожать мне! – выпалил Перри.
– Кто это тебе угрожает? – притворно удивился Рейф. – Ханна, ты слышала, как я ему угрожаю?
Она схватила его за руку:
– Мы уходим. Немедленно. Мы уже добились своего. Перри только что заверил меня, что не станет препятствовать назначению Брэда – напротив, будет всячески способствовать ему. Это правда, Перри?
– Меня вам не запугать, – заявил Перри. – Кстати, комитет мне не подчиняется. Постарайтесь запомнить.
– Да-да, мы понимаем. – Рейф подмигнул. – Но если строго между нами, назначение Брэда Макаллистера – решенный вопрос, не так ли?
Перри прокашлялся и каким-то образом ухитрился взглянуть на Рейфа сверху вниз, хотя был на целых три дюйма ниже ростом.
– Если Лидд готов финансировать исследовательские проекты института и если он настаивает на назначении Макаллистера, конечно, это кардинально меняет дело.
Рейф повернулся к Ханне:
– Может, стоит поддать еще немного жару?
– Ни в коем случае. Судебные процессы нам не нужны. – Она дергала его за рукав, и ей казалось, что она пытается вручную буксировать грузовое судно.
Рейф смерил Перри взглядом, полным задумчивого сожаления:
– Знаешь, Декейтер, в одном ты прав. Когда она начинает читать нотации и давать добрые советы, тут уж не до смеха, верно?
– Довольно, Мэдисон! – Ханна взяла его под руку и повела прочь.
– Как скажешь. – Рейф без предупреждения вдруг сменил курс и одновременно прижал ладонь Ханны к боку.
Ей пришлось пробежать несколько шагов, чтобы удержаться на ногах.
– Рейф!
– Прости. – Он сбавил шаг. – Все в порядке?
– Конечно. – Она отвела со лба волосы и одернула юбку. – Уедем отсюда.
– С удовольствием. Я не поклонник политических приемов. Речи нудные, угощение мерзкое.
Почему-то Ханна вдруг расхохоталась.
Глава 11

Если не считать нескольких случайных смешков, Ханне удалось сохранить серьезность до тех пор, пока они не покинули зал. Шагая к стоянке, где остался «порше», Рейф поглядывал на спутницу.
– Я же говорил, что он подонок, – сказал он, открывая для Ханны дверцу машины.
– Ты был прав. – Она метнула в Рейфа быстрый взгляд. – И долго ты болтался в коридоре?
– Так долго, что успел услышать весь разговор.
Ханна замерла, так и не опустившись на сиденье, потом выпрямилась, приподнялась на цыпочки и невесомо коснулась губами щеки Рейфа.
– С твоей стороны было очень мило предложить отдубасить Перри за меня, – заявила она.
Он с отсутствующим видом дотронулся пальцами до того места на щеке, к которому только что прикоснулись ее губы. В полутьме плохо освещенной стоянки выражение его глаз казалось загадочным.
– Да, я такой – милый и отзывчивый.
Ханна поспешно отступила и опустилась на кожаное сиденье.
– Но спасать меня не требовалось.
– Конечно. Ведь твоя фамилия – Харт.
– А Перри – просто злобный подонок, который вечно нарывается.
Рейф положил руки поверх дверцы, глядя на Ханну.
– Знаешь, на самом деле я спасал не тебя.
– Что, прости? – Ханна замерла.
– Просто я рассудил, что будет лучше прервать эту одностороннюю атаку прежде, чем ты злоупотребишь сомнениями в мужских качествах Декейтера.
Ханна растерялась, не зная, как к этому отнестись.
– Вот как? – Она прищурилась, пытаясь разгадать выражение его лица. – Так ты заботился о ранимом мужском самолюбии Перри?
– Да нет, просто ты выбрала слишком опасную стратегию. Загнанные в угол, такие типы, как Декейтер, открывают ответный огонь. Он мог жестоко отомстить.
– Чепуха! Мне он ничего не сделает.
– Тебе – может быть. Но он способен превратить в ад жизнь мужа твоей подруги.
Смысл этих слов дошел до Ханны не сразу.
– Ты прав. Если Брэд получит это назначение, ему придется работать с Перри!
– Может быть, и в разных сферах, но избежать общения им не удастся. В конце концов, они станут коллегами. Я убежден, что Брэд сможет постоять за себя, но, с другой стороны, зачем осложнять ему задачу?
– Черт! – Ханна забарабанила пальцами по краю сиденья, угрюмо глядя сквозь ветровое стекло. – Значит, я переборщила…
– Это совершенно нормальная реакция, – заверил ее Рейф. – Головокружение от успехов.
– Видимо, да. – Ханна нахмурилась. – Но почему тебе позволительно высмеивать его, а мне – нет?
Рейф терпеливо разъяснил:
– Потому, что я мужчина. А еще потому, что я открыто угрожал ему.
– А, поняла. – Ханна закивала. – Настоящему мачо нужен вызов.
– Этот вызов Декейтер не успел принять – потому что ты вмешалась, позволив ему спасти и шкуру, и гордость.
Ханна задумалась.
– Значит, ты все рассчитал заранее? Ты знал, что насилия я не допущу?
– Конечно, знал.
– Но откуда?
Он усмехнулся:
– Таков инстинкт.
– Твой или мой?
– Твой.
Ханна поджала губы.
– Ты хочешь сказать, если я женщина, это означает, что я машинально брошусь разнимать двух мужчин, готовых подраться?
– То, что ты женщина, тут ни при чем. Я встречал женщин, обожающих смотреть, как дерутся мужчины. Но я рассудил, что свадебному консультанту насущно необходимо умение предотвращать скандалы. Кому нужна драка на свадьбе?
– Правильно, никому.
– Вот я и подумал, что драки ты не допустишь, – заключил он с чересчур невинным видом. – Кстати, тебе тоже досталось, – напомнил он. – Я слышал, как Декейтер несколько раз задел тебя за живое.
Ханна вспомнила слова Перри: «Неудивительно, что твоя помолвка распалась. Какой мужчина в здравом уме согласится каждую ночь ложиться в постель с занудой?» Незримый воздушный шарик ее победы начал быстро сдуваться.
Она глубоко вздохнула.
– Перри тоже получил несколько увесистых пинков.
– Верно, на это ты способна. Крутая девчонка. – Он начал прикрывать дверцу. – Ты же носишь фамилию Харт.
– Да, Харт. – Ханна по-прежнему смотрела в темноту сквозь ветровое стекло. – Мало того, я…
Она осеклась и чуть не вскрикнула, когда в ночи перед машиной вдруг материализовалось странное видение – фигура в черных брюках, черных кроссовках и черных перчатках. Тень от капюшона черной куртки падала на лицо, разрисованное мазками черной краски.
Рейф оглянулся через плечо и небрежно кивнул:
– Добрый вечер; Эй-Зед. Подходящий вечер для вылазки.
– Я слышала, что ты вернулся, Рейф, – отозвалась Аризона Сноу. – Так я и знала, что когда-нибудь ты вернешься и дашь взбучку мерзавцам, которые винят тебя в смерти Кэтлин Садлер.
– Нет, я приехал по другой причине. У нас с Ханной возникли проблемы с наследством.
– С Дримскейпом, – уточнила Аризона голосом, хриплым от сигар и виски. – Я все знаю, Изабель была моей подругой. А по мне, так это отличное прикрытие. – Она присмотрелась и узнала пассажирку «порше». – Рада видеть тебя, Ханна. Приехала, чтобы помочь Рейфу?
Ханна слегка улыбнулась:
– Добрый вечер, Аризона.
– Какие-то вы сегодня странные. – Аризона прищурилась. – Какого дьявола вам понадобилось здесь, в институте? Ведете расследование?
– Смерть Кэтлин не имеет никакого отношения к нашему возвращению в город, – терпеливо объяснил Рейф. – Причиной ее смерти стал несчастный случай, и ты это знаешь.
– Бред. Кто-то из институтских ублюдков прикончил ее. Наверное, она слишком много знала о том, что здесь творится.
– Откуда Кэтлин могла знать о том, что происходит в институте? – удивилась Ханна.
– Кэтлин много с кем встречалась, и не только встречалась, – ответила Аризона, красноречиво взглянув на Рейфа. – Ручаюсь, тебе это известно.
Рейф прокашлялся, но ничего не ответил. Ханна пыталась поймать его взгляд, но он старательно отводил глаза.
– Мне всегда казалось, что бедняжка Кэтлин переспала не с тем парнем, – продолжала Аризона. – С кем-то из института. Он проговорился во сне, а может, она увидела его бумаги или еще что-нибудь. Вот от нее и избавились. А когда Йейтс завел дело, убийцы перепугались и решили подставить тебя, Рейф, – весь город знал, что ты встречаешься с Кэтлин.
– Любопытная версия, равнодушно откликнулся Рейф.
– Но благодаря Ханне их план провалился. – Аризона торжествующе вскинула сжатый кулак. – Наконец-то мы сумели утереть им нос. Когда-нибудь разоблачим всю шайку.
Рейф перевел взгляд на черную пластиковую папку у нее под мышкой:
– Что ты здесь делаешь?
– Собираю информацию. – Аризона постучала по папке пальцем, обтянутым черной перчаткой. – Должен же кто-то следить за институтом, пока вы спите! Когда-нибудь вы поймете, что этот «мозговой центр» – прикрытие для противозаконных тайных операций правительства. Придет день, когда мои сведения вам понадобятся.
Ханна откинулась на спинку сиденья.
– Значит, и мы с Рейфом сегодня угодили к тебе в папку?
– Детка, я записываю номер и марку каждой машины на стоянке, кто бы на ней ни приехал. В нашем деле главное – точность.
– Она не помешает в любом деле, – согласилась Ханна.
– А еще я отмечала, сколько человек приехало на каждой машине, и смотрела, нет ли среди них знакомых. – Аризона усмехнулась. – Признаться, в последнее время я узнаю далеко не всех. С каждым годом на вечеринки в институте собирается все больше приезжих. А вот раньше я знала всех, кто входил в здание. Но увы, все в прошлом. Паутина с каждым днем разрастается.
– Ты запишешь время нашего отъезда? – поинтересовался Рейф.
– А как же! Детали – это очень важно. Когда тайное наконец станет явным, оно сложится из множества крошечных фактов из моих папок – они-то и покажут, как долго этот проект просуществовал незамеченным.
Ханна поморщилась:
– Надеюсь, ты не считаешь нас с Рейфом причастными к заговору?
Аризона фыркнула:
– Само собой, нет! Вы просто парочка наивных простофиль, каких здесь пруд пруди. Но в свой журнал я вас все-таки запишу, чтобы ничего не упускать. Если я начну халтурить, адвокаты правительства наверняка заметят пробелы и неточности в записях. Нет, нельзя давать им ни единого шанса.
Рейф кивнул, признавая логичность объяснений:
– Звучит разумно.
– Можешь мне поверить. Я знаю обо всех приемах, собраниях и других событиях, которые прошли в институте с тех пор, как он открылся. – Аризона снова постучала по папке: – Все они зафиксированы здесь.
Рейф взглянул на часы:
– В таком случае запиши, что мы уехали ровно в десять сорок три. И уже едем домой.
Аризона одобрительно кивнула.
– Ясно. – Она щелкнула черной ручкой и открыла папку. – Поезжайте осторожно.
– Непременно. – Рейф начал закрывать пассажирскую дверцу.
– Скажи, Рейф, – Аризона вдруг уставилась на него, – ты не мог бы как-нибудь зайти в кафе? Давно пора обновить меню – оно не менялось с тех времен, когда ты подрабатывал у меня. Студенты вообще-то довольны, но мне осточертело изо дня в день стряпать одно и то же.
– Ладно, скоро заскочу, – пообещал Рейф.
– Спасибо. – Аризона повернулась к Ханне: – И ты тоже приходи. Я всегда думала, что вы поладите, – так я и говорила Изабель.
Ханна придержала дверь, мешая Рейфу закрыть ее.
– Тетя обсуждала с тобой свое завещание?
– Конечно. – Аризона невозмутимо пожала широкими плечами. – Мы же были знакомы с давних пор. Она поделилась со мной планами насчет Дримскейпа – потому что больше никто не желал ее слушать.
– Никто, кроме тебя, – пробормотала Ханна.
– Точно. А я поддержала ее. Я давно знала, что ссору между вашими семьями подстроили эти паршивцы из института. Они задумали уничтожить компанию «Харт и Мэдисон» – знали, что она помешает созданию этого проклятого «мозгового центра». – Аризона вздохнула: – К сожалению, в тот раз их план сработал.
– Спокойной ночи, Эй-Зед. – Рейф решительно закрыл дверцу.
Ханна проводила взглядом Аризону, исчезающую в тени. Рейф обошел вокруг «порше» и сел за руль.
– Ты тоже считаешь нас наивными простофилями? – спросила Ханна.
– Разумеется. Ну и что? – Рейф включил зажигание, и машина ожила. – Уж лучше быть счастливым и беспечным простофилей, уезжающим домой в десять сорок три, чем вечно бдительным стражем, который целыми ночами парится в черных свитерах, записывая номера машин.
Ханна оглядела ряды машин на институтской стоянке:
– Трудно поверить, что кому-то это занятие доставляет удовольствие. Подумать только, она ведет записи много лет подряд!
– Она твердо намерена разоблачить коварные замыслы правительства, ради осуществления которых и создан институт. Это лучше, чем целыми вечерами сидеть перед телевизором.
Ханна задумалась, любуясь пейзажем. Сегодня тумана не было – по крайней мере, пока. Полночный бархат залива окаймляли огни города.
Ханна различила неоновую вывеску гриль-бара «Эклипс». Напротив нее единственная бензоколонка города уже закрылась на ночь. В магазинах на набережной продавали местный антиквариат, недорогие приморские сувениры и пейзажи. Окна почти всех зданий набережной были темными, неосвещенные лодки терялись на черной глади воды.
– Аризона Сноу – хороший и определенно незаурядный человек, – помолчав, высказалась Ханна. – Но нормальной ее не назовешь.
– Чем старше я становлюсь, – откликнулся Рейф, работая рычагом переключения передач и направляя машину по извилистой дороге прочь от института, – тем больше убеждаюсь, что нормальными можно условно считать всех тех, кто все еще разгуливает на свободе, а не сидит в психушке.
– Удачное определение. Ничем не хуже других.
– Спасибо. Знаешь, для парня, который проучился в колледже всего один год, я иногда высказываюсь на редкость мудро.
Она криво усмехнулась:
– И скромности тебе не занимать.
Рейф быстро взглянул на нее:
– А это еще что за приступ депрессии? Куда девалась радость победы?
– Ты же знаешь, любая радость мимолетна.
– Дьявол! – У подножия холма он прибавил скорость. – Ты и вправду приуныла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26