«Папа, я хочу, чтобы ты вышел на сцену и сделал так, как когда я была маленькой, – сказала Мадонна. – Ты велишь мне уйти со сцены, потому что тебе кажется, что я плохо себя веду». Чтобы настроить отца на нужный лад, Мадонна напомнила ему о своем скандальном выступлении на школьном вечере, когда она училась в четвертом классе. «Ты по-настоящему меня прогони, потому что я собираюсь сопротивляться», – сказала она. Тони Чикконе последовал указаниям дочери, пожалуй, слишком усердно. Поднявшись на сцену, он так сильно дернул Мадонну за руку, что, по ее словам, «чуть не вырвал с мясом». Под занавес Мадонна вызвала его обратно на сцену – откланяться публике. Мадонна также озаботилась устроить для небольшой группы родственников, бывших одноклассников и учителей маленький прием у себя в номере детройтского отеля «Сен-Режи». Она расхаживала по комнате в бейсбольной шапочке, приветствую гостей и то и дело спрашивая: «Послушайте, правда, отец сегодня был великолепен?» «Это было действительно трогательно и в то же время несколько неловко, – вспоминает Нэнси Райан Митчел.– Много объятий и поцелуев, а Мадонна была очаровательна и приветлива с каждым». Особенно с Мэрилин Фэллоуз, учительницей старших классов, которая поддерживала Мадонну в ее мечтах десять лет тому назад. «Мадонна в своей бейсбольной шапочке подводила эту маленькую пожилую даму во всем и всех ей представляла. Было очень мило», – говорит Митчел. И все же Тони Чикконе в тот вечер чувствовал себя неловко. «Когда Мадонна превозносила его на все лады, он как мог старался ей подыграть, даже пытался завязать разговор и „Бисти Бойз“, хотя о чем ему было с ними говорить?» – добавляет Митчел.
То, что отец не принял ее выступления с особым восторгом, как всегда, разочаровало Мадонну. «Он не слишком экспансивный человек, – заявила она, – и я достаточно реально смотрю на вещи, чтобы ожидать, что он изменится. И все же я чувствую себя чуть-чуть отвергнутой». На завершающих концертах турне Пенна не было, и Мадонна смогла на досуге поразмыслить об их отношениях. "Она позвонила мне из Кливленд часа в два ночи, чтобы поболтать о Шоне, о публике и о том, как ей надоели гастроли, – вспоминает Эрика Белл. – Шон не выходил у нее из головы, но мне казалось, что она говорила о нем без той страсти, с какой относилась, например, к «Мармеладу». Вознесенная на гребне своего триумфального турне, Мадонна по-прежнему оставалась кокеткой. Когда она пригласила Дэвида Ли Рота на вечеринку по случаю ее первого выступления в Лос-Анджелесе, она не пыталась скрыть интерес к этому бывшему солисту группы «Ван Халлен», отличающемуся сексапильной наружностью. «Мне привести подружку, или потом для меня найдется дело?» – спросил он Мадонну. «Конечно, приводи, – ответила та, – дело для всех найдется». На восточном побережье Мадонна оставалась верной Пенну ничуть не больше. Пока тот был в Мексике, где шли съемки фильма «Лицом к лицу», Мадонна повела своего постоянного любовника Бобби Мартинеса и еще восемь парней на дискотеку в «Палладиум» накануне своего первого из пяти концертов в Нью-Йорке, все билеты на которые – общим количеством 17000 – фанаты раскупили за полчаса, чего в истории «Радио Сити Мюзик Холл» еще не бывало. Когда Мадонну опознали там двое фоторепортеров, Бобби Мартинес с ее телохранителем Клэем Тейвом встали на ее защиту. Гибкий Мартинес погнался за Феликсом Квинто из «Ассошиэйтид Пресс», а Тейв тем временем прижал Дика Коркери из «Дейли ньюс» к стене. Мадонна хихикала, глядя на эту потасовку, а потом, надвинув на лицо шляпу и в сопровождении своего мужественного эскорта, ускользнула из клуба. Очутившись на улице, Тейв и Мартинес вновь накинулись на фотографа Коркери, задав ему крепкую взбучку. Позже Коркери возбудил иск, в результате которого Тейв вынужден был принести ему извинения, хотя больше тогда поусердствовал Мартинес. «Тейва тогда склоняли во всех газетах, но на самом деле измолотил мужика я, – признался Мартинес, – но все взвалили на Клэя». Почему? «Потому что Мадонна не хотела, чтобы мое имя мелькало в газетах. Она боялась, как бы Шон не прознал, что она со мной все еще встречается». В каждом городе, куда привозило ее турне, критики обрушивались на дилетализм Мадонны-исполнительницы, но затем признавали, что именно это качество, пользуясь словечком обозревателя «Роллинг Стоун» Майкла Голдберга, в ней и «подкупает». После приезда Мадонны в Нью-Йорк 5 июня для заключительных выступлений в «Радио Сити Мюзик Холл» и «Мэдисон-Сквер-Гарден» «Нью-Йорк Таймс» опубликовала самый резкий отзыв из всех. «Суть в том, – писал обозреватель газеты Роберт Палмер, – что Мадонна… просто плохо поет. Интонации ее отталкивают, голос резкий и плоский, а неустойчивый слух в сочетании со слабым, дрожащим тембром приводят к тому, что долгие ноты в конце музыкальных фраз звучат в ее исполнении так, точно уползают подыхать куда-то на подгибающихся лапках». Палмер также отнюдь не по-джентельменски подчеркнул, что «ей не стоило бы подбрасывать тамбурин, если она не уверена, что сможет его поймать».
На протяжении турне Мадонна с каждым днем завоевывала себе репутацию примадонны – раздавая лающим тоном приказания музыкантам и танцовщикам, выкидывая фортели во время настройки инструментов и по малейшему поводу громко матеря всех подряд – от участников своей команды до шоферов. Мелинда Купер вспоминает: «Внезапно она стала маниакально требовательной. Невозможно было предугадать, что произойдет в следующую минуту. Вдруг: „Делай, делай сейчас же. И не задавай вопросов – иначе уволю“. Мадонна хвасталась: Да, я – стерва. Но я здесь хозяйка». Последний концерт в «Мэдисон-Сквер-Гарден» был волнующим для Мадонны. Когда-то она жила в грязной квартирке неподалеку, и ее старый друг Стив Брэй удивленно покачал головой, когда она обратилась к толпе: "Там, через дорогу, я и жила… я, бывало, смотрела на «Гарден» и думала: «Интересно, доведется ли мне в нем выступать?» После концерта Марвин Митчелсон, знаменитый адвокат по бракоразводным процессам, известный тем, что добивался для своих клиенток огромных денежных компенсаций, зашел за кулисы, чтобы сказать комплимент звезде. «Я все про вас знаю, – приветствовала его она, – и хочу поздравить вас с тем, что вы сделали для защиты прав женщин». Митчелсон ответил: «Если женщины и дальше будут добиваться такого успеха, как вы, мне, пожалуй, придется защищать мужчин». В этот вечер в «Палладиуме» праздновали возвращение Мадонны в Соединенные Штаты. Присутствовали более пяти тысяч человек. В клуб пускали всех, кто заплатил 15 долларов, но в «Комнату Майкла Тодда», вход в которую загораживали бархатный шнур и стена крепких телохранителей, впускали только очень важных персон. Комната была украшена белым кружевом, бармены, официанты и официантки также были в белых кружевах. Приемом распоряжалась Мадонна, одетая в открытое черное короткое платье без бретелек и увешанная золотыми ожерельями в несколько слоев. Среди гостей были рокер Билли Айдл, Мэтт Диллон и Роб Лоу, который бросил свою невесту Мелиссу Гилберт в надежде завести серьезный роман с Мадонной. Через несколько лет Лоу попал в пренеприятнейшую историю, запечатлев как он и другой мужчина занимаются любовью с несовершеннолетней девочкой у себя в номере в гостинице города Атланта.
Около половины первого ночи Мадонна вошла в главный зал, поднялась на сцену и приняла охапку белых роз, которые ей преподнес владелец заведения, антрепренер Стив Рубелл. Она пожелала всем спокойной ночи, чем вызвала большое недовольство приглашенных, которые несколько часов ждали ее появления. Чтобы успокоить страсти, Мадонна исполнила несколько быстрых па в сопровождении темпераментных парней, выделывавших на заднем плане. После этого она удалилась к вящему разочарованию пяти тысяч поклонников. Одна из ближайших помощниц Мадонны наблюдала, как та прямо на глазах менялась в ходе гастролей. «Как только мы прибыли в Нью-Йорк, – рассказывает она, – Мадонна уверовала в свой рекламный образ. Она к тому времени уже снялась в нашумевшей картине, и несколько ее пластинок заняли первые места в хит-парадах. Но по-настоящему она изменилась только тогда, когда поднялась на сцену и ощутила ту волну энергии и поклонения, которая исходила от многотысячных толп зрителей. Если каждый вечер смотришь вниз со сцены и видишь море людей, одетых как ты и орущих твое имя, то неизбежно начинается мания величия». По словам Мелинды Купер, это новообретенное ощущение власти превратило Мадонну в «настоящую стерву. Она стала еще более маниакальной и требовательной». Во время гастролей в Нью-Йорке группа остановилась в отеле «Уэстбери» на Мэдисон Авеню, где заняла весь этаж. Купер вспоминает: "Две маленькие девочки, лет четырех и шести, целыми днями сидели и ждали в холле. Мы все время проходили мимо них. Наконец, я сказала Мадонне: «Они весь день ждут тебя. Дала бы им автограф». Мадонна подошла к двум девочкам и нарочито резко отказалась надписать книги, которые они ей протянули, сказав при этом: «Если надпишу вам, то придется надписать всем другим. Вы просто мелочь. Для меня вы пустое место». После чего Мадонна повернулась и ушла. «одна из девочек разрыдалась, – говорит Купер, – Я извинилась перед ее мамой, которая стояла рядом, не веря своим ушам». Это был не единственный случай, когда Мадонна проявляла жестокость по отношению к детям. Купер вспоминает: «Она часто устраивала так, чтобы во время концерта дети оказывались на сцене, и тогда обнимала их на глазах у публики. Но она не любит, когда посягают на ее свободное время. У меня впечатление, что она ненавидит детей». Такое же впечатление сложилось и у многих других, кто был знаком с Мадонной. «Наверное, дети осточертели ей за время ее собственного детства и юности, – говорит один из ближайших консультантов. – У Мадонны начисто отсутствует материнский инстинкт».
К молодым парням, однако, отношение было другое. Согласно сведениям, полученным из разных источников, прибыв в Нью-Йорк выступить в «Радио Сити Мюзик Холл», новейшая американская суперзвезда разъезжала по улицам города в поисках столь любезных ей молодых латиноамериканцев. Белл вспоминает: «Мы все наряжались, садились в ее лимузин и отправлялись на Авеню Д. Заметив хорошенького пуэрториканца, она приказывала водителю остановиться, опускала стекло и кричала: „Эй, красавчик, садись – прокачу“. „И они никогда не отказывались. Иногда все ограничивалось лишь поцелуями. Но если парнишка действительно приходился ей по вкусу, то она просто срывала с него одежду и вытворяла с ним все, что хотела, пока машина колесила по Нью-Йорку. Стекла в машине были затемнены, поэтому снаружи не было видно, что происходит внутри. Иногда к концу прогулки в машине набиралось по два-три парня разом“. Потом, рассказывает Белл, – „мы отвозили их туда, где подобрали“. По словам Белл ребята были совсем молоденькие, как раз то, что ей нравилось». Бывало, Мадонна привозила этих парней с улицы, так называемых «банджи-бойз», в свою новую квартиру в верхнем Ист-Сайде. Ее бывший любовник и наставник Марк Кейминс вспоминает: «Она устроила там пуэрто-риканский племенной завод». «В этой квартире она частенько закатывал а вечеринки, на которых устраивала групповуху с тремя четырьмя мальчиками одновременно», – вспоминает близкий друг некоторых участников оргий. По ходу дела Мадонна продолжала измерять глубину собственной бисексуальности. Она пускалась в разговоры о том, как бы предложить своим танцорам – гомосексуалистам заняться любовью у нее на глазах. Или, наоборот, на глазах у любовника самой заняться любовью с женщиной. Сама она позже признавалась: «Меня возбуждает зрелище двух целующихся мужчин. Меня возбуждает мысль о том, что меня может любить женщина на глазах у мужчины или другой женщины. Может я извращенка?» Юный Бобби Мартинес был частым гостем ее дома. Как-то раз Мадонна, Мартинес и еще одна парочка разделись догола и уединились в сауне, которую Мадонна оборудовала в своей квартире. Вот как описывает это сам Мартинес: «Мадонна с другой девушкой стали ласкаться, мы со вторым парнем смотрели на них, а потом все вместе славно поразвлеклись. По-моему, женщины ей нравятся не меньше, чем мужчины».
Объезды улиц нижнего Ист-Сайда в поисках молодых ребят продолжались многие годы – с небольшим перерывом во время ее брака с Шоном Пенном. Удивительно, но Мадонна не боялась, что ее могут узнать. Белл вспоминает: «Конечно же, ее узнавали. Можно хоть сейчас отправиться на Авеню Д и найти десятки ребят, которые скажут, что были с Мадонной. И это будет чистой правдой». Она была уверена, что истории об оргиях с незнакомыми парнями не выльются в скандал. «Речь шла всего-навсего об уличных ребятах, детях большого города, – поясняет Джонни Дайнелл, непосредственно наблюдавший за сексуальной жизнью певицы. – Расчет Мадонны был точен. Она знала, что им просто никто не поверит». По иронии судьбы, Мадонне вскоре все-таки пришлось столкнуться с неприятностями, но вызваны они были деяниями столь невинными по сравнению со всем остальным, что ее друзья в изумлении чесали затылки.
Глава 13
«Меня называли шлюхой, сукой и потаскухой и говорили, что такие как я заканчивают свою „карьеру“ на заднем сиденье машины. Если люди не могут понять, что я собой представляю, это их дело».
«Родители! Главное – спокойствие» – с этого начиналась ведущая статья «Таймс» в номере от 25 мая 1985 года, ему вторил журнал «Пипл», поместивший с разницей в какой-нибудь месяц две ведущих статьи на ту же тему: «Она резка, он очаровательна, она развязна, но застенчива, в мире попа она – воплощение личности как искусства». Статья была озаглавлена соответствующим образом: «Турне Мадонны-Покорительницы Мужчин». С той минуты, как Мадонна впервые вступила на подмостки всемирной сцены, не прошли и трех месяцев, а она уже являла собой социально-культурный феномен, с которым нельзя не считалься. Джоел Д.Шварц, профессор колледжа Уильяма и Мери, писал в газете «нью рипаблик»: «Кажется, все согласны, что в Мадонне есть что-то загадочное и непостижимое. И это ее качество во многом объясняет возведение ее в культ». Мадонна с виртуозным мастерством управляла прессой, выступая с провокационными заявлениями, которые заведомо подогревали интерес публики. Пылкие дискуссии, например, развернулись по поводу пупка Мадонны, прозванного журналом «Тайм» «Всем привет!». «Мой пупок-это само совершенство, он идеальной формы и чистоты. Когда я нажимаю на него пальцем, я чувствую, как центральный нерв в моем теле отдает в позвоночник. Я безошибочно найду свой пупок, даже если придется выбирать из целой сотни». Самые суровые критики Мадонны лишь играли ей на руку, подхлестывая споры вокруг ее имени. Сэм Дженус, адъюнкт – профессор психиатрии медицинского колледжа Нью-Йорка и автор книги «Гибель невинности», заклеймил Мадонну, назвав ее «Крысоловом дудочником, разлагающим ум и души восприимчивых девочек и ведущим их по пути наслаждений к развратному и унизительному образу жизни». Доктор психиатрии Гавайского университета Данило Понс вторил: «Образ, который создает Мадонна, – это образ потаскухи, уличной проститутки, ищущей клиента побогаче». Что касается комбинации из распятий и нижнего белья черного цвета, то Понс назвал ее «странным сочетанием, попыткой смешать в кучу секс и религию и превратить духовность в посмешище». Мадонна упивалась полемикой. Пока публика не перестала обсуждать так умело состряпанный ею образ, ей оставалось лишь купаться в лучах собственной славы. «Я обязательно стану неким символом, -предсказывала она. – Как Мэрилин Монро, она тоже символ. Чего именно – не всегда можно точно назвать, но она просто стала именем нарицательным».
Это почувствовал Голливуд – и дрогнул. Студия «Голдвин» предложила ей главную роль в новой версии фильма «Огненный шар», снятого еще в 1941 году. Тогда роль стриптизерки сыграла Барбара Стенвик. Режиссер Херб Росс, который за три года до этого отверг кандидатуру Мадонны на роль Лори Сингер в нашумевшем фильме «Закусив удила», теперь настойчиво приглашал ее сняться в своем новом фильме. Кинокомпания «Тачстоун Пикчерс» также охотилась за Мадонной и чуть не подписала с нею контракт на съемки в фильме «Безжалостные люди». Мадонна подумывала сняться в фильме Рея Стака о жизни Либби Холман, сентиментальной певицы 1930-х годов, судимой и оправданной по обвинению в убийстве мужа, а потом много лет боровшейся с привычкой к спиртному. «Очень волнующая роль, – застенчиво говорила Мадонна. – В Голливуде, похоже для меня все складывается хорошо, но мне бы хотелось снимать собственные фильмы». На самом же деле она уже работала с супружеским дуэтом Эшфорд и Симпсон над проектом мюзикла «Третий калач» стоимостью в 15 миллионов долларов для «Уорнер Бразерс».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
То, что отец не принял ее выступления с особым восторгом, как всегда, разочаровало Мадонну. «Он не слишком экспансивный человек, – заявила она, – и я достаточно реально смотрю на вещи, чтобы ожидать, что он изменится. И все же я чувствую себя чуть-чуть отвергнутой». На завершающих концертах турне Пенна не было, и Мадонна смогла на досуге поразмыслить об их отношениях. "Она позвонила мне из Кливленд часа в два ночи, чтобы поболтать о Шоне, о публике и о том, как ей надоели гастроли, – вспоминает Эрика Белл. – Шон не выходил у нее из головы, но мне казалось, что она говорила о нем без той страсти, с какой относилась, например, к «Мармеладу». Вознесенная на гребне своего триумфального турне, Мадонна по-прежнему оставалась кокеткой. Когда она пригласила Дэвида Ли Рота на вечеринку по случаю ее первого выступления в Лос-Анджелесе, она не пыталась скрыть интерес к этому бывшему солисту группы «Ван Халлен», отличающемуся сексапильной наружностью. «Мне привести подружку, или потом для меня найдется дело?» – спросил он Мадонну. «Конечно, приводи, – ответила та, – дело для всех найдется». На восточном побережье Мадонна оставалась верной Пенну ничуть не больше. Пока тот был в Мексике, где шли съемки фильма «Лицом к лицу», Мадонна повела своего постоянного любовника Бобби Мартинеса и еще восемь парней на дискотеку в «Палладиум» накануне своего первого из пяти концертов в Нью-Йорке, все билеты на которые – общим количеством 17000 – фанаты раскупили за полчаса, чего в истории «Радио Сити Мюзик Холл» еще не бывало. Когда Мадонну опознали там двое фоторепортеров, Бобби Мартинес с ее телохранителем Клэем Тейвом встали на ее защиту. Гибкий Мартинес погнался за Феликсом Квинто из «Ассошиэйтид Пресс», а Тейв тем временем прижал Дика Коркери из «Дейли ньюс» к стене. Мадонна хихикала, глядя на эту потасовку, а потом, надвинув на лицо шляпу и в сопровождении своего мужественного эскорта, ускользнула из клуба. Очутившись на улице, Тейв и Мартинес вновь накинулись на фотографа Коркери, задав ему крепкую взбучку. Позже Коркери возбудил иск, в результате которого Тейв вынужден был принести ему извинения, хотя больше тогда поусердствовал Мартинес. «Тейва тогда склоняли во всех газетах, но на самом деле измолотил мужика я, – признался Мартинес, – но все взвалили на Клэя». Почему? «Потому что Мадонна не хотела, чтобы мое имя мелькало в газетах. Она боялась, как бы Шон не прознал, что она со мной все еще встречается». В каждом городе, куда привозило ее турне, критики обрушивались на дилетализм Мадонны-исполнительницы, но затем признавали, что именно это качество, пользуясь словечком обозревателя «Роллинг Стоун» Майкла Голдберга, в ней и «подкупает». После приезда Мадонны в Нью-Йорк 5 июня для заключительных выступлений в «Радио Сити Мюзик Холл» и «Мэдисон-Сквер-Гарден» «Нью-Йорк Таймс» опубликовала самый резкий отзыв из всех. «Суть в том, – писал обозреватель газеты Роберт Палмер, – что Мадонна… просто плохо поет. Интонации ее отталкивают, голос резкий и плоский, а неустойчивый слух в сочетании со слабым, дрожащим тембром приводят к тому, что долгие ноты в конце музыкальных фраз звучат в ее исполнении так, точно уползают подыхать куда-то на подгибающихся лапках». Палмер также отнюдь не по-джентельменски подчеркнул, что «ей не стоило бы подбрасывать тамбурин, если она не уверена, что сможет его поймать».
На протяжении турне Мадонна с каждым днем завоевывала себе репутацию примадонны – раздавая лающим тоном приказания музыкантам и танцовщикам, выкидывая фортели во время настройки инструментов и по малейшему поводу громко матеря всех подряд – от участников своей команды до шоферов. Мелинда Купер вспоминает: «Внезапно она стала маниакально требовательной. Невозможно было предугадать, что произойдет в следующую минуту. Вдруг: „Делай, делай сейчас же. И не задавай вопросов – иначе уволю“. Мадонна хвасталась: Да, я – стерва. Но я здесь хозяйка». Последний концерт в «Мэдисон-Сквер-Гарден» был волнующим для Мадонны. Когда-то она жила в грязной квартирке неподалеку, и ее старый друг Стив Брэй удивленно покачал головой, когда она обратилась к толпе: "Там, через дорогу, я и жила… я, бывало, смотрела на «Гарден» и думала: «Интересно, доведется ли мне в нем выступать?» После концерта Марвин Митчелсон, знаменитый адвокат по бракоразводным процессам, известный тем, что добивался для своих клиенток огромных денежных компенсаций, зашел за кулисы, чтобы сказать комплимент звезде. «Я все про вас знаю, – приветствовала его она, – и хочу поздравить вас с тем, что вы сделали для защиты прав женщин». Митчелсон ответил: «Если женщины и дальше будут добиваться такого успеха, как вы, мне, пожалуй, придется защищать мужчин». В этот вечер в «Палладиуме» праздновали возвращение Мадонны в Соединенные Штаты. Присутствовали более пяти тысяч человек. В клуб пускали всех, кто заплатил 15 долларов, но в «Комнату Майкла Тодда», вход в которую загораживали бархатный шнур и стена крепких телохранителей, впускали только очень важных персон. Комната была украшена белым кружевом, бармены, официанты и официантки также были в белых кружевах. Приемом распоряжалась Мадонна, одетая в открытое черное короткое платье без бретелек и увешанная золотыми ожерельями в несколько слоев. Среди гостей были рокер Билли Айдл, Мэтт Диллон и Роб Лоу, который бросил свою невесту Мелиссу Гилберт в надежде завести серьезный роман с Мадонной. Через несколько лет Лоу попал в пренеприятнейшую историю, запечатлев как он и другой мужчина занимаются любовью с несовершеннолетней девочкой у себя в номере в гостинице города Атланта.
Около половины первого ночи Мадонна вошла в главный зал, поднялась на сцену и приняла охапку белых роз, которые ей преподнес владелец заведения, антрепренер Стив Рубелл. Она пожелала всем спокойной ночи, чем вызвала большое недовольство приглашенных, которые несколько часов ждали ее появления. Чтобы успокоить страсти, Мадонна исполнила несколько быстрых па в сопровождении темпераментных парней, выделывавших на заднем плане. После этого она удалилась к вящему разочарованию пяти тысяч поклонников. Одна из ближайших помощниц Мадонны наблюдала, как та прямо на глазах менялась в ходе гастролей. «Как только мы прибыли в Нью-Йорк, – рассказывает она, – Мадонна уверовала в свой рекламный образ. Она к тому времени уже снялась в нашумевшей картине, и несколько ее пластинок заняли первые места в хит-парадах. Но по-настоящему она изменилась только тогда, когда поднялась на сцену и ощутила ту волну энергии и поклонения, которая исходила от многотысячных толп зрителей. Если каждый вечер смотришь вниз со сцены и видишь море людей, одетых как ты и орущих твое имя, то неизбежно начинается мания величия». По словам Мелинды Купер, это новообретенное ощущение власти превратило Мадонну в «настоящую стерву. Она стала еще более маниакальной и требовательной». Во время гастролей в Нью-Йорке группа остановилась в отеле «Уэстбери» на Мэдисон Авеню, где заняла весь этаж. Купер вспоминает: "Две маленькие девочки, лет четырех и шести, целыми днями сидели и ждали в холле. Мы все время проходили мимо них. Наконец, я сказала Мадонне: «Они весь день ждут тебя. Дала бы им автограф». Мадонна подошла к двум девочкам и нарочито резко отказалась надписать книги, которые они ей протянули, сказав при этом: «Если надпишу вам, то придется надписать всем другим. Вы просто мелочь. Для меня вы пустое место». После чего Мадонна повернулась и ушла. «одна из девочек разрыдалась, – говорит Купер, – Я извинилась перед ее мамой, которая стояла рядом, не веря своим ушам». Это был не единственный случай, когда Мадонна проявляла жестокость по отношению к детям. Купер вспоминает: «Она часто устраивала так, чтобы во время концерта дети оказывались на сцене, и тогда обнимала их на глазах у публики. Но она не любит, когда посягают на ее свободное время. У меня впечатление, что она ненавидит детей». Такое же впечатление сложилось и у многих других, кто был знаком с Мадонной. «Наверное, дети осточертели ей за время ее собственного детства и юности, – говорит один из ближайших консультантов. – У Мадонны начисто отсутствует материнский инстинкт».
К молодым парням, однако, отношение было другое. Согласно сведениям, полученным из разных источников, прибыв в Нью-Йорк выступить в «Радио Сити Мюзик Холл», новейшая американская суперзвезда разъезжала по улицам города в поисках столь любезных ей молодых латиноамериканцев. Белл вспоминает: «Мы все наряжались, садились в ее лимузин и отправлялись на Авеню Д. Заметив хорошенького пуэрториканца, она приказывала водителю остановиться, опускала стекло и кричала: „Эй, красавчик, садись – прокачу“. „И они никогда не отказывались. Иногда все ограничивалось лишь поцелуями. Но если парнишка действительно приходился ей по вкусу, то она просто срывала с него одежду и вытворяла с ним все, что хотела, пока машина колесила по Нью-Йорку. Стекла в машине были затемнены, поэтому снаружи не было видно, что происходит внутри. Иногда к концу прогулки в машине набиралось по два-три парня разом“. Потом, рассказывает Белл, – „мы отвозили их туда, где подобрали“. По словам Белл ребята были совсем молоденькие, как раз то, что ей нравилось». Бывало, Мадонна привозила этих парней с улицы, так называемых «банджи-бойз», в свою новую квартиру в верхнем Ист-Сайде. Ее бывший любовник и наставник Марк Кейминс вспоминает: «Она устроила там пуэрто-риканский племенной завод». «В этой квартире она частенько закатывал а вечеринки, на которых устраивала групповуху с тремя четырьмя мальчиками одновременно», – вспоминает близкий друг некоторых участников оргий. По ходу дела Мадонна продолжала измерять глубину собственной бисексуальности. Она пускалась в разговоры о том, как бы предложить своим танцорам – гомосексуалистам заняться любовью у нее на глазах. Или, наоборот, на глазах у любовника самой заняться любовью с женщиной. Сама она позже признавалась: «Меня возбуждает зрелище двух целующихся мужчин. Меня возбуждает мысль о том, что меня может любить женщина на глазах у мужчины или другой женщины. Может я извращенка?» Юный Бобби Мартинес был частым гостем ее дома. Как-то раз Мадонна, Мартинес и еще одна парочка разделись догола и уединились в сауне, которую Мадонна оборудовала в своей квартире. Вот как описывает это сам Мартинес: «Мадонна с другой девушкой стали ласкаться, мы со вторым парнем смотрели на них, а потом все вместе славно поразвлеклись. По-моему, женщины ей нравятся не меньше, чем мужчины».
Объезды улиц нижнего Ист-Сайда в поисках молодых ребят продолжались многие годы – с небольшим перерывом во время ее брака с Шоном Пенном. Удивительно, но Мадонна не боялась, что ее могут узнать. Белл вспоминает: «Конечно же, ее узнавали. Можно хоть сейчас отправиться на Авеню Д и найти десятки ребят, которые скажут, что были с Мадонной. И это будет чистой правдой». Она была уверена, что истории об оргиях с незнакомыми парнями не выльются в скандал. «Речь шла всего-навсего об уличных ребятах, детях большого города, – поясняет Джонни Дайнелл, непосредственно наблюдавший за сексуальной жизнью певицы. – Расчет Мадонны был точен. Она знала, что им просто никто не поверит». По иронии судьбы, Мадонне вскоре все-таки пришлось столкнуться с неприятностями, но вызваны они были деяниями столь невинными по сравнению со всем остальным, что ее друзья в изумлении чесали затылки.
Глава 13
«Меня называли шлюхой, сукой и потаскухой и говорили, что такие как я заканчивают свою „карьеру“ на заднем сиденье машины. Если люди не могут понять, что я собой представляю, это их дело».
«Родители! Главное – спокойствие» – с этого начиналась ведущая статья «Таймс» в номере от 25 мая 1985 года, ему вторил журнал «Пипл», поместивший с разницей в какой-нибудь месяц две ведущих статьи на ту же тему: «Она резка, он очаровательна, она развязна, но застенчива, в мире попа она – воплощение личности как искусства». Статья была озаглавлена соответствующим образом: «Турне Мадонны-Покорительницы Мужчин». С той минуты, как Мадонна впервые вступила на подмостки всемирной сцены, не прошли и трех месяцев, а она уже являла собой социально-культурный феномен, с которым нельзя не считалься. Джоел Д.Шварц, профессор колледжа Уильяма и Мери, писал в газете «нью рипаблик»: «Кажется, все согласны, что в Мадонне есть что-то загадочное и непостижимое. И это ее качество во многом объясняет возведение ее в культ». Мадонна с виртуозным мастерством управляла прессой, выступая с провокационными заявлениями, которые заведомо подогревали интерес публики. Пылкие дискуссии, например, развернулись по поводу пупка Мадонны, прозванного журналом «Тайм» «Всем привет!». «Мой пупок-это само совершенство, он идеальной формы и чистоты. Когда я нажимаю на него пальцем, я чувствую, как центральный нерв в моем теле отдает в позвоночник. Я безошибочно найду свой пупок, даже если придется выбирать из целой сотни». Самые суровые критики Мадонны лишь играли ей на руку, подхлестывая споры вокруг ее имени. Сэм Дженус, адъюнкт – профессор психиатрии медицинского колледжа Нью-Йорка и автор книги «Гибель невинности», заклеймил Мадонну, назвав ее «Крысоловом дудочником, разлагающим ум и души восприимчивых девочек и ведущим их по пути наслаждений к развратному и унизительному образу жизни». Доктор психиатрии Гавайского университета Данило Понс вторил: «Образ, который создает Мадонна, – это образ потаскухи, уличной проститутки, ищущей клиента побогаче». Что касается комбинации из распятий и нижнего белья черного цвета, то Понс назвал ее «странным сочетанием, попыткой смешать в кучу секс и религию и превратить духовность в посмешище». Мадонна упивалась полемикой. Пока публика не перестала обсуждать так умело состряпанный ею образ, ей оставалось лишь купаться в лучах собственной славы. «Я обязательно стану неким символом, -предсказывала она. – Как Мэрилин Монро, она тоже символ. Чего именно – не всегда можно точно назвать, но она просто стала именем нарицательным».
Это почувствовал Голливуд – и дрогнул. Студия «Голдвин» предложила ей главную роль в новой версии фильма «Огненный шар», снятого еще в 1941 году. Тогда роль стриптизерки сыграла Барбара Стенвик. Режиссер Херб Росс, который за три года до этого отверг кандидатуру Мадонны на роль Лори Сингер в нашумевшем фильме «Закусив удила», теперь настойчиво приглашал ее сняться в своем новом фильме. Кинокомпания «Тачстоун Пикчерс» также охотилась за Мадонной и чуть не подписала с нею контракт на съемки в фильме «Безжалостные люди». Мадонна подумывала сняться в фильме Рея Стака о жизни Либби Холман, сентиментальной певицы 1930-х годов, судимой и оправданной по обвинению в убийстве мужа, а потом много лет боровшейся с привычкой к спиртному. «Очень волнующая роль, – застенчиво говорила Мадонна. – В Голливуде, похоже для меня все складывается хорошо, но мне бы хотелось снимать собственные фильмы». На самом же деле она уже работала с супружеским дуэтом Эшфорд и Симпсон над проектом мюзикла «Третий калач» стоимостью в 15 миллионов долларов для «Уорнер Бразерс».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39