Затем мы вступили в переговоры с
Временным правительством, которое санкционировало все наши мероприяти
я. В настоящее время бывший царь находится не только под надзором Времен
ного правительства, но и нашим надзором»…
1 августа 1917 года царская семья была отправлена в Тобольск, а после утвержд
ения в Сибири советской власти император с семьей был перевезен в Екатер
инбург, и там, подвергаясь невероятному глумлению черни, мучениями и сме
ртью своею и своей семьи[
Убийство произошло в ночь с 16 на 17 июля 1918 года.
] Ц заплатил за все вольные и невольные прегрешения против русско
го народа.
Когда во время второго Кубанского похода, на станции Тихорецкой, получив
известие о смерти императора, я приказал Добровольческой армии отслужи
ть панихиды, этот факт вызвал жестокое осуждение в демократических круг
ах и печати…
Забыли мудрое слово: «мне отмщение и аз воздам»…
Глава VI. Революция и армия. Ц
Приказ № 1
События застали меня далеко от столицы, в Румынии, где я командовал 8-м арм
ейским корпусом. Оторванные от родины, мы, если и чувствовали известную н
апряженность политической атмосферы, то не были подготовлены вовсе ни к
такой неожиданно скорой развязке, ни к тем формам, которые она приняла.
Фронт был поглощен своими частными интересами и заботами. Готовились к з
имнему наступлению, которое вызывало совершенно отрицательное отношен
ие к себе у всего командного состава нашей 4-ой армии; употребляли все уси
лия, чтобы ослабить до некоторой хотя бы степени ту ужасную хозяйственну
ю разруху, которую создали нам румынские пути сообщения. Где-то, в Новорос
сии, на нашей базе всего было достаточно, но до нас ничего не доходило. Лош
ади дохли от бескормицы, люди мерзли без сапог и теплого белья, и заболева
ли тысячами; из нетопленных румынских вагонов, не приспособленных под бо
льных и раненых, вынимали окоченелые трупы и складывали, как дрова, на ста
нционных платформах. Молва катилась, преувеличивая отдельные эпизоды, в
олновала, искала виновных…
Местами, в особенности на фронте 9-ой армии, на высоких горах, в жестокую ст
ужу, в холодных землянках по неделям жили на позиции люди Ц замерзавшие,
полуголодные; с огромным трудом по козьим тропам доставляли им хлеб и ко
нсервы.
Потом с большим трудом жизнь как будто немного наладилась. Во всяком слу
чае, едва ли когда-нибудь в течение отечественной войны, войскам приходи
лось жить в таких тяжких условиях, как на Румынском фронте зимою 1916Ц 17 года
. Я подчеркиваю это обстоятельство, принимая во внимание, что войска Румы
нского фронта сохранили большую боеспособность и развалились впоследс
твии позже всех. Этот факт свидетельствует, что со времен Суворовского ш
вейцарского похода и Севастополя не изменилась необыкновенная выносли
вость русской армии, что тяжесть боевой жизни не имела значения в вопрос
е о моральном ее состоянии и что растление шло в строгой последовательно
сти от центра (Петрограда) к перифериям.
Утром 3-го марта мне подали телеграмму из штаба армии «для личного сведен
ия» о том, что в Петрограде вспыхнуло восстание, что власть перешла к Госу
дарственной Думе, и что ожидается опубликование важных государственны
х актов. Через несколько часов телеграф передал и манифесты императора Н
иколая II и великого князя Михаила Александровича. Сначала было приказан
о распространить их, потом, к немалому моему смущению (телефоны разнесли
уже весть), задержать, потом, наконец, Ц снова распространить. Эти колеба
ния, по-видимому, были вызваны переговорами Временного комитета Государ
ственной Думы и штаба Северного фронта о задержке опубликования актов, в
виду неожиданного изменения государем основной их идеи: наследование п
рестола не Алексеем Николаевичем, а Михаилом Александровичем. Задержат
ь, однако, уже не удалось.
Войска были ошеломлены Ц трудно определить другим словом первое впеча
тление, которое произвело опубликование манифестов. Ни радости, ни горя.
Тихое, сосредоточенное молчание. Так встретили полки 14-ой и 15-й дивизий ве
сть об отречении своего императора. И только местами в строю непроизволь
но колыхались ружья, взятые на караул, и по щекам старых солдат катились с
лезы…
Спустя некоторое время, когда улеглось первое впечатление, я два раза со
бирал старших начальников обеих дивизий, с целью выяснить настроение во
йск, и беседовал с частями. Эти доклады, личные впечатления, донесения сос
едних корпусов, которые я читал потом в штабе армии, дают мне возможность
оценить объективно это настроение. Главным образом, конечно, офицерской
среды, ибо солдатская масса Ц слишком темная, чтобы разобраться в событ
иях, и слишком инертная, чтобы тотчас реагировать на них Ц тогда не вполн
е еще определилась.
Чтобы передать точно тогдашнее настроение, не преломленное сквозь приз
му времени, я приведу выдержки из своего письма к близким от 8 марта :
«Перевернулась страница истории. Первое впечатление ошеломляющее, бла
годаря своей полной неожиданности и грандиозности. Но в общем, войска от
неслись ко всем событиям совершенно спокойно. Высказываются осторожно,
но в настроении массы можно уловить совершенно определенные течения:
1) Возврат к прежнему немыслим.
2) Страна получит государственное устройство, достойное великого народа
: вероятно, конституционную ограниченную монархию.
3) Конец немецкому засилию, и победное продолжение войны».
Отречение государя сочли неизбежным следствием всей нашей внутренней
политики последних лет. Но никакого озлобления лично против него и проти
в царской семьи не было. Все было прощено и забыто. Наоборот, все интересов
ались их судьбой и опасались за нее.
Назначение Верховным главнокомандующим Николая Николаевича и его нача
льником штаба генерала Алексеева было встречено и в офицерской и в солда
тской среде вполне благоприятно.
Интересовались, будет ли армия представлена в Учредительном Собрании.
К составу Временного правительства отнеслись довольно безучастно, к на
значению военным министром штатского человека Ц отрицательно, и тольк
о участие его в работах по государственной обороне и близость к офицерск
им кругам сглаживали впечатление.
Многим кажется удивительным и непонятным тот факт, что крушение вековог
о монархического строя не вызвало среди армии, воспитанной в его традици
ях, не только борьбы, но даже отдельных вспышек. Что армия не создала своей
Вандеи…
Мне известны только три эпизода резкого протеста: движение отряда генер
ала Иванова на Царское Село, организованное Ставкой в первые дни волнени
й в Петрограде, выполненное весьма неумело и вскоре отмененное, и две тел
еграммы, посланные государю командирами 3-го конного и гвардейского кон
ного корпусов, графом Келлером[
Убит в Киеве в 1918 году петлюровцами.
] и ханом Нахичеванским. Оба они предлагали себя и свои войска в расп
оряжение государя для подавления «мятежа»…
Было бы ошибочно думать, что армия являлась вполне подготовленной для во
сприятия временной «демократической республики», что в ней не было «вер
ных частей» и «верных начальников», которые решились бы вступить в борьб
у. Несомненно, были. Но сдерживающим началом для всех их являлись два обст
оятельства: первое Ц видимая легальность обоих актов отречения, причем
второй из них, призывая подчиниться Временному правительству, «облечен
ному всей полнотой власти», выбивал из рук монархистов всякое оружие, и в
торое Ц боязнь междуусобной войной открыть фронт. Армия тогда была посл
ушна своим вождям. А они Ц генерал Алексеев, все главнокомандующие Ц пр
изнали новую власть. Вновь назначенный Верховный главнокомандующий, ве
ликий князь Николай Николаевич, в первом приказе своем говорил: «Установ
лена власть в лице нового правительства. Для пользы нашей родины я, Верхо
вный главнокомандующий, признал ее, показав тем пример нашего воинского
долга. Повелеваю всем чинам славной нашей армии и флота неуклонно повино
ваться установленному правительству через своих прямых начальников. Т
олько тогда Бог нам даст победу».
* * *
Время шло.
От частей корпуса стало поступать ко мне множество крупных и мелких недо
уменных вопросов:
Кто же у нас представляет верховную власть: Временный комитет, создавший
Временное правительство, или это последнее? Запросил, не получил ответа.
Само Временное правительство, по-видимому, не отдавало себе ясного отче
та о существе своей власти.
Кого поминать на богослужении?
Петь ли народный гимн и «спаси Господи люди Твоя»?.. Эти кажущиеся мелочи в
носили, однако, некоторое смущение в умы и нарушали установившийся военн
ый обиход. Начальники просили скорее установить присягу. Был и такой воп
рос: имел ли право император Николай. Александрович отказаться от прав п
рестолонаследия за своего несовершеннолетнего сына?..
Скоро, однако, другие вопросы стали занимать войска: получен был первый п
риказ военного министра Гучкова, с изменениями устава внутренней служб
ы в пользу «демократизации армии»[
От 5 марта.
]. Этим приказом, на первый взгляд довольно безобидным, отменялось т
итулование офицеров, обращение к солдатам на «ты» и целый ряд мелких огр
аничений, установленных для солдат уставом Ц воспрещение курения на ул
ицах и в других общественных местах, посещения клубов и собраний, игры в к
арты и т. д.
Последствия были совершенно неожиданные для лиц, не знавших солдатской
психологии. Строевые же начальники понимали, что, если необходимо устран
ить некоторые отжившие формы, то делать это надо исподволь, осторожно, а г
лавное, отнюдь не придавая этому характера «завоеваний революции»… Сол
датская масса, не вдумавшись нисколько в смысл этих мелких изменений уст
ава, приняла их просто, как освобождение от стеснительного регламента сл
ужбы, быта и чинопочитания.
Ц Свобода, и кончено!
Впоследствии военному министру, в приказе 24 марта, пришлось разъяснять т
акие, например, положения: «воинским чинам предоставлено право свободно
го посещения, наравне со всеми гражданами, всех общественных мест, театр
ов, собраний, концертов и проч., а также и право проезда по железным дорога
м в вагонах всех классов. Однако, право свободы посещения этих месть отню
дь не означает права бесплатного пользования ими, как то, по-видимому, пон
ято некоторыми солдатами»…
Нарушение дисциплины и неуважительное отношение к начальникам усилили
сь. В частях, и особенно в тыловых, начала сильно развиваться карточная иг
ра с дурными последствиями для солдат, имевших на руках казенные деньги
или причастных к хозяйству. Командовавший 4-ой армией для прекращения эт
ого .явления принял весьма демократическую меру, запретив на время войны
карточную игру всем Ц генералам, офицерам и солдатам. Временное правит
ельство только 22 августа 1917 года, обеспокоенное последствиями этого, каза
лось, мелкого изменения устава в пользу демократизации, сочло себя вынуж
денным особым постановлением «воспретить военнослужащим на театре вое
нных действий, а также в казармах, дворах, военных помещениях и вне театра
войны Ц всякую игру в карты».
Но если все эти мелкие изменения устава, распространительно толкуемые с
олдатами, отражались только в большей или меньшей степени на воинской ди
сциплине, то разрешение военным лицам во время войны и революции «участв
овать в качестве членов в различных союзах и обществах, образуемых с пол
итической целью»… представляло уже угрозу самому существованию армии.
Ставка, обеспокоенная этим обстоятельством, прибегнула тогда к небывал
ому еще в армии способу плебисцита: всем начальникам, до командира полка
включительно, предложено было высказаться по поводу новых приказов в те
леграммах, адресованных непосредственно военному министру. Я не знаю, сп
равился ли телеграф со своей задачей, достигла ли назначения эта огромна
я масса телеграмм, но все те, которые стали мне известны, были полны осужде
ния, во всех сквозил страх за будущее армии.
А в то же время Военный совет, состоявший из старших генералов Ц якобы хр
анителей опыта и традиции армии Ц в Петрограде, в заседании своем 10 марта
постановил доложить Временному правительству:
«…Военный совет считает своим долгом засвидетельствовать полную свою
солидарность с теми энергичными мерами, которые Временное правительст
во принимает в отношении реформ наших вооруженных сил, соответственно н
овому укладу жизни в государстве и армии, в убеждении, что эти реформы наи
лучшим образом будут способствовать скорейшей победе нашего оружия и о
свобождению Европы от гнета прусского милитаризма».
Я не могу после этого не войти в положение штатского военного министра.
Нам трудно было понять, какими мотивами руководствовалось военное мини
стерство, издавая свои приказы. Мы не знали тогда о безудержном оппортун
изме лиц, окружавших военного министра, о том, что Временное правительст
во находится в плену у Совета рабочих и солдатских депутатов и вступило
с ним на путь соглашательства, являясь всегда страдательной стороной[
На съезде с
оветов (30 марта) Церетелли признал, что в контактной комиссии не было случ
ая, чтобы в важных вопросах Временное правительство не шло на соглашение
.
].
* * *
1-го марта Советом рабочих и солдатских депутатов был отдан приказ
№ 1, приведший к переходу фактической военной власти к солдатским комите
там, к выборному началу и смене солдатами начальников, Ц приказ, имеющий
такую широкую и печальную известность и давший первый и главный толчок к
развалу армии.
ПРИКАЗ № 1.
1 марта 1917 года.
По гарнизону Петроградского округа, всем солдатам гвардии, армии, артилл
ерии и флота Ц для немедленного и точного исполнения, а рабочим Петрогр
ада Ц для сведения.
Совет Рабочих и Солдатских Депутатов постановил:
1) Во всех ротах, батальонах, полках, парках, батареях, эскадронах и отдельн
ых службах разного рода военных управлений и на судах военного флота Ц
немедленно выбрать комитеты из выборных представителей от нижних чино
в вышеуказанных воинских частей.
2) Во всех воинских частях, которые еще не выбрали своих представителей в
Совет Рабочих Депутатов, избрать по одному представителю от рот, Ц кото
рым и явиться с письменными удостоверениями в здание Государственной Д
умы к 10 часам утра, 2-го сего марта.
3) Во всех своих политических выступлениях воинская часть подчиняется С
овету Рабочих и Солдатских Депутатов и своим комитетам.
4) Приказы военной комиссии Государственной Думы следует исполнять толь
ко в тех случаях, когда они не противоречат приказам и постановлениям Со
вета Рабочих и Солдатских Депутатов.
5) Всякого рода оружие, как то: винтовки, пулеметы, бронированные автомоби
ли и прочее, Ц должно находиться в распоряжении и под контролем ротных и
батальонных комитетов и ни в каком случае не выдаваться офицерам, даже п
о их требованиям.
6) В строю и при отправлении служебных обязанностей солдаты должны соблю
дать строжайшую воинскую дисциплину, но вне службы и строя, в своей полит
ической, общегражданской и частной жизни солдаты ни в чем не могут быть у
малены в тех правах, коими пользуются все граждане.
В частности, вставание во фронт и обязательное отдавание чести вне служб
ы отменяется.
7) Равным образом отменяется титулование офицеров: ваше превосходительс
тво, благородие и т. п., и заменяется обращением: господин генерал, господи
н полковник и т. д.
Грубое обращение с солдатами всяких воинских чинов, и в частности, обращ
ение к ним на «ты», воспрещается, и о всяком нарушении сего, равно как и о вс
ех недоразумениях между офицерами и солдатами, последние обязаны довод
ить до сведения ротных комитетов.
Петроградский Совет
Рабочих и Солдатских Депутатов.
Генерал Монкевиц уверяет, что приказ такого же содержания он читал в 1905 го
ду в Красноярске, изданный советом депутатов 3-го железнодорожного бата
льона[ Монк
евиц. Lа decomposition de l'armee russe.
]. Несомненно приказ этот Ц штамп социалистической мысли, не подня
вшейся до понимания законов бытия армии или, вернее, наоборот Ц сознате
льно ниспровергавшей их. Редактирование приказа приписывают присяжном
у поверенному Н. Д. Соколову, который извлек, якобы, образец его из своего а
рхива, как бывший защитник по делу совета 1905 года. Генерал Потапов называе
т имена составителей приказа № 2, дополнявшего первый, в предположении, чт
о та же комиссия редактировала и № 1[
Соколов, Доброницкий, Борисов, Кудрявцев, Ф
илипповский, Падергин, Заас, Чекалин, Кремков.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Очерки русской смуты - 1. Крушение власти и армии. (Февраль-сентябрь 1917 г.)'
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Временным правительством, которое санкционировало все наши мероприяти
я. В настоящее время бывший царь находится не только под надзором Времен
ного правительства, но и нашим надзором»…
1 августа 1917 года царская семья была отправлена в Тобольск, а после утвержд
ения в Сибири советской власти император с семьей был перевезен в Екатер
инбург, и там, подвергаясь невероятному глумлению черни, мучениями и сме
ртью своею и своей семьи[
Убийство произошло в ночь с 16 на 17 июля 1918 года.
] Ц заплатил за все вольные и невольные прегрешения против русско
го народа.
Когда во время второго Кубанского похода, на станции Тихорецкой, получив
известие о смерти императора, я приказал Добровольческой армии отслужи
ть панихиды, этот факт вызвал жестокое осуждение в демократических круг
ах и печати…
Забыли мудрое слово: «мне отмщение и аз воздам»…
Глава VI. Революция и армия. Ц
Приказ № 1
События застали меня далеко от столицы, в Румынии, где я командовал 8-м арм
ейским корпусом. Оторванные от родины, мы, если и чувствовали известную н
апряженность политической атмосферы, то не были подготовлены вовсе ни к
такой неожиданно скорой развязке, ни к тем формам, которые она приняла.
Фронт был поглощен своими частными интересами и заботами. Готовились к з
имнему наступлению, которое вызывало совершенно отрицательное отношен
ие к себе у всего командного состава нашей 4-ой армии; употребляли все уси
лия, чтобы ослабить до некоторой хотя бы степени ту ужасную хозяйственну
ю разруху, которую создали нам румынские пути сообщения. Где-то, в Новорос
сии, на нашей базе всего было достаточно, но до нас ничего не доходило. Лош
ади дохли от бескормицы, люди мерзли без сапог и теплого белья, и заболева
ли тысячами; из нетопленных румынских вагонов, не приспособленных под бо
льных и раненых, вынимали окоченелые трупы и складывали, как дрова, на ста
нционных платформах. Молва катилась, преувеличивая отдельные эпизоды, в
олновала, искала виновных…
Местами, в особенности на фронте 9-ой армии, на высоких горах, в жестокую ст
ужу, в холодных землянках по неделям жили на позиции люди Ц замерзавшие,
полуголодные; с огромным трудом по козьим тропам доставляли им хлеб и ко
нсервы.
Потом с большим трудом жизнь как будто немного наладилась. Во всяком слу
чае, едва ли когда-нибудь в течение отечественной войны, войскам приходи
лось жить в таких тяжких условиях, как на Румынском фронте зимою 1916Ц 17 года
. Я подчеркиваю это обстоятельство, принимая во внимание, что войска Румы
нского фронта сохранили большую боеспособность и развалились впоследс
твии позже всех. Этот факт свидетельствует, что со времен Суворовского ш
вейцарского похода и Севастополя не изменилась необыкновенная выносли
вость русской армии, что тяжесть боевой жизни не имела значения в вопрос
е о моральном ее состоянии и что растление шло в строгой последовательно
сти от центра (Петрограда) к перифериям.
Утром 3-го марта мне подали телеграмму из штаба армии «для личного сведен
ия» о том, что в Петрограде вспыхнуло восстание, что власть перешла к Госу
дарственной Думе, и что ожидается опубликование важных государственны
х актов. Через несколько часов телеграф передал и манифесты императора Н
иколая II и великого князя Михаила Александровича. Сначала было приказан
о распространить их, потом, к немалому моему смущению (телефоны разнесли
уже весть), задержать, потом, наконец, Ц снова распространить. Эти колеба
ния, по-видимому, были вызваны переговорами Временного комитета Государ
ственной Думы и штаба Северного фронта о задержке опубликования актов, в
виду неожиданного изменения государем основной их идеи: наследование п
рестола не Алексеем Николаевичем, а Михаилом Александровичем. Задержат
ь, однако, уже не удалось.
Войска были ошеломлены Ц трудно определить другим словом первое впеча
тление, которое произвело опубликование манифестов. Ни радости, ни горя.
Тихое, сосредоточенное молчание. Так встретили полки 14-ой и 15-й дивизий ве
сть об отречении своего императора. И только местами в строю непроизволь
но колыхались ружья, взятые на караул, и по щекам старых солдат катились с
лезы…
Спустя некоторое время, когда улеглось первое впечатление, я два раза со
бирал старших начальников обеих дивизий, с целью выяснить настроение во
йск, и беседовал с частями. Эти доклады, личные впечатления, донесения сос
едних корпусов, которые я читал потом в штабе армии, дают мне возможность
оценить объективно это настроение. Главным образом, конечно, офицерской
среды, ибо солдатская масса Ц слишком темная, чтобы разобраться в событ
иях, и слишком инертная, чтобы тотчас реагировать на них Ц тогда не вполн
е еще определилась.
Чтобы передать точно тогдашнее настроение, не преломленное сквозь приз
му времени, я приведу выдержки из своего письма к близким от 8 марта :
«Перевернулась страница истории. Первое впечатление ошеломляющее, бла
годаря своей полной неожиданности и грандиозности. Но в общем, войска от
неслись ко всем событиям совершенно спокойно. Высказываются осторожно,
но в настроении массы можно уловить совершенно определенные течения:
1) Возврат к прежнему немыслим.
2) Страна получит государственное устройство, достойное великого народа
: вероятно, конституционную ограниченную монархию.
3) Конец немецкому засилию, и победное продолжение войны».
Отречение государя сочли неизбежным следствием всей нашей внутренней
политики последних лет. Но никакого озлобления лично против него и проти
в царской семьи не было. Все было прощено и забыто. Наоборот, все интересов
ались их судьбой и опасались за нее.
Назначение Верховным главнокомандующим Николая Николаевича и его нача
льником штаба генерала Алексеева было встречено и в офицерской и в солда
тской среде вполне благоприятно.
Интересовались, будет ли армия представлена в Учредительном Собрании.
К составу Временного правительства отнеслись довольно безучастно, к на
значению военным министром штатского человека Ц отрицательно, и тольк
о участие его в работах по государственной обороне и близость к офицерск
им кругам сглаживали впечатление.
Многим кажется удивительным и непонятным тот факт, что крушение вековог
о монархического строя не вызвало среди армии, воспитанной в его традици
ях, не только борьбы, но даже отдельных вспышек. Что армия не создала своей
Вандеи…
Мне известны только три эпизода резкого протеста: движение отряда генер
ала Иванова на Царское Село, организованное Ставкой в первые дни волнени
й в Петрограде, выполненное весьма неумело и вскоре отмененное, и две тел
еграммы, посланные государю командирами 3-го конного и гвардейского кон
ного корпусов, графом Келлером[
Убит в Киеве в 1918 году петлюровцами.
] и ханом Нахичеванским. Оба они предлагали себя и свои войска в расп
оряжение государя для подавления «мятежа»…
Было бы ошибочно думать, что армия являлась вполне подготовленной для во
сприятия временной «демократической республики», что в ней не было «вер
ных частей» и «верных начальников», которые решились бы вступить в борьб
у. Несомненно, были. Но сдерживающим началом для всех их являлись два обст
оятельства: первое Ц видимая легальность обоих актов отречения, причем
второй из них, призывая подчиниться Временному правительству, «облечен
ному всей полнотой власти», выбивал из рук монархистов всякое оружие, и в
торое Ц боязнь междуусобной войной открыть фронт. Армия тогда была посл
ушна своим вождям. А они Ц генерал Алексеев, все главнокомандующие Ц пр
изнали новую власть. Вновь назначенный Верховный главнокомандующий, ве
ликий князь Николай Николаевич, в первом приказе своем говорил: «Установ
лена власть в лице нового правительства. Для пользы нашей родины я, Верхо
вный главнокомандующий, признал ее, показав тем пример нашего воинского
долга. Повелеваю всем чинам славной нашей армии и флота неуклонно повино
ваться установленному правительству через своих прямых начальников. Т
олько тогда Бог нам даст победу».
* * *
Время шло.
От частей корпуса стало поступать ко мне множество крупных и мелких недо
уменных вопросов:
Кто же у нас представляет верховную власть: Временный комитет, создавший
Временное правительство, или это последнее? Запросил, не получил ответа.
Само Временное правительство, по-видимому, не отдавало себе ясного отче
та о существе своей власти.
Кого поминать на богослужении?
Петь ли народный гимн и «спаси Господи люди Твоя»?.. Эти кажущиеся мелочи в
носили, однако, некоторое смущение в умы и нарушали установившийся военн
ый обиход. Начальники просили скорее установить присягу. Был и такой воп
рос: имел ли право император Николай. Александрович отказаться от прав п
рестолонаследия за своего несовершеннолетнего сына?..
Скоро, однако, другие вопросы стали занимать войска: получен был первый п
риказ военного министра Гучкова, с изменениями устава внутренней служб
ы в пользу «демократизации армии»[
От 5 марта.
]. Этим приказом, на первый взгляд довольно безобидным, отменялось т
итулование офицеров, обращение к солдатам на «ты» и целый ряд мелких огр
аничений, установленных для солдат уставом Ц воспрещение курения на ул
ицах и в других общественных местах, посещения клубов и собраний, игры в к
арты и т. д.
Последствия были совершенно неожиданные для лиц, не знавших солдатской
психологии. Строевые же начальники понимали, что, если необходимо устран
ить некоторые отжившие формы, то делать это надо исподволь, осторожно, а г
лавное, отнюдь не придавая этому характера «завоеваний революции»… Сол
датская масса, не вдумавшись нисколько в смысл этих мелких изменений уст
ава, приняла их просто, как освобождение от стеснительного регламента сл
ужбы, быта и чинопочитания.
Ц Свобода, и кончено!
Впоследствии военному министру, в приказе 24 марта, пришлось разъяснять т
акие, например, положения: «воинским чинам предоставлено право свободно
го посещения, наравне со всеми гражданами, всех общественных мест, театр
ов, собраний, концертов и проч., а также и право проезда по железным дорога
м в вагонах всех классов. Однако, право свободы посещения этих месть отню
дь не означает права бесплатного пользования ими, как то, по-видимому, пон
ято некоторыми солдатами»…
Нарушение дисциплины и неуважительное отношение к начальникам усилили
сь. В частях, и особенно в тыловых, начала сильно развиваться карточная иг
ра с дурными последствиями для солдат, имевших на руках казенные деньги
или причастных к хозяйству. Командовавший 4-ой армией для прекращения эт
ого .явления принял весьма демократическую меру, запретив на время войны
карточную игру всем Ц генералам, офицерам и солдатам. Временное правит
ельство только 22 августа 1917 года, обеспокоенное последствиями этого, каза
лось, мелкого изменения устава в пользу демократизации, сочло себя вынуж
денным особым постановлением «воспретить военнослужащим на театре вое
нных действий, а также в казармах, дворах, военных помещениях и вне театра
войны Ц всякую игру в карты».
Но если все эти мелкие изменения устава, распространительно толкуемые с
олдатами, отражались только в большей или меньшей степени на воинской ди
сциплине, то разрешение военным лицам во время войны и революции «участв
овать в качестве членов в различных союзах и обществах, образуемых с пол
итической целью»… представляло уже угрозу самому существованию армии.
Ставка, обеспокоенная этим обстоятельством, прибегнула тогда к небывал
ому еще в армии способу плебисцита: всем начальникам, до командира полка
включительно, предложено было высказаться по поводу новых приказов в те
леграммах, адресованных непосредственно военному министру. Я не знаю, сп
равился ли телеграф со своей задачей, достигла ли назначения эта огромна
я масса телеграмм, но все те, которые стали мне известны, были полны осужде
ния, во всех сквозил страх за будущее армии.
А в то же время Военный совет, состоявший из старших генералов Ц якобы хр
анителей опыта и традиции армии Ц в Петрограде, в заседании своем 10 марта
постановил доложить Временному правительству:
«…Военный совет считает своим долгом засвидетельствовать полную свою
солидарность с теми энергичными мерами, которые Временное правительст
во принимает в отношении реформ наших вооруженных сил, соответственно н
овому укладу жизни в государстве и армии, в убеждении, что эти реформы наи
лучшим образом будут способствовать скорейшей победе нашего оружия и о
свобождению Европы от гнета прусского милитаризма».
Я не могу после этого не войти в положение штатского военного министра.
Нам трудно было понять, какими мотивами руководствовалось военное мини
стерство, издавая свои приказы. Мы не знали тогда о безудержном оппортун
изме лиц, окружавших военного министра, о том, что Временное правительст
во находится в плену у Совета рабочих и солдатских депутатов и вступило
с ним на путь соглашательства, являясь всегда страдательной стороной[
На съезде с
оветов (30 марта) Церетелли признал, что в контактной комиссии не было случ
ая, чтобы в важных вопросах Временное правительство не шло на соглашение
.
].
* * *
1-го марта Советом рабочих и солдатских депутатов был отдан приказ
№ 1, приведший к переходу фактической военной власти к солдатским комите
там, к выборному началу и смене солдатами начальников, Ц приказ, имеющий
такую широкую и печальную известность и давший первый и главный толчок к
развалу армии.
ПРИКАЗ № 1.
1 марта 1917 года.
По гарнизону Петроградского округа, всем солдатам гвардии, армии, артилл
ерии и флота Ц для немедленного и точного исполнения, а рабочим Петрогр
ада Ц для сведения.
Совет Рабочих и Солдатских Депутатов постановил:
1) Во всех ротах, батальонах, полках, парках, батареях, эскадронах и отдельн
ых службах разного рода военных управлений и на судах военного флота Ц
немедленно выбрать комитеты из выборных представителей от нижних чино
в вышеуказанных воинских частей.
2) Во всех воинских частях, которые еще не выбрали своих представителей в
Совет Рабочих Депутатов, избрать по одному представителю от рот, Ц кото
рым и явиться с письменными удостоверениями в здание Государственной Д
умы к 10 часам утра, 2-го сего марта.
3) Во всех своих политических выступлениях воинская часть подчиняется С
овету Рабочих и Солдатских Депутатов и своим комитетам.
4) Приказы военной комиссии Государственной Думы следует исполнять толь
ко в тех случаях, когда они не противоречат приказам и постановлениям Со
вета Рабочих и Солдатских Депутатов.
5) Всякого рода оружие, как то: винтовки, пулеметы, бронированные автомоби
ли и прочее, Ц должно находиться в распоряжении и под контролем ротных и
батальонных комитетов и ни в каком случае не выдаваться офицерам, даже п
о их требованиям.
6) В строю и при отправлении служебных обязанностей солдаты должны соблю
дать строжайшую воинскую дисциплину, но вне службы и строя, в своей полит
ической, общегражданской и частной жизни солдаты ни в чем не могут быть у
малены в тех правах, коими пользуются все граждане.
В частности, вставание во фронт и обязательное отдавание чести вне служб
ы отменяется.
7) Равным образом отменяется титулование офицеров: ваше превосходительс
тво, благородие и т. п., и заменяется обращением: господин генерал, господи
н полковник и т. д.
Грубое обращение с солдатами всяких воинских чинов, и в частности, обращ
ение к ним на «ты», воспрещается, и о всяком нарушении сего, равно как и о вс
ех недоразумениях между офицерами и солдатами, последние обязаны довод
ить до сведения ротных комитетов.
Петроградский Совет
Рабочих и Солдатских Депутатов.
Генерал Монкевиц уверяет, что приказ такого же содержания он читал в 1905 го
ду в Красноярске, изданный советом депутатов 3-го железнодорожного бата
льона[ Монк
евиц. Lа decomposition de l'armee russe.
]. Несомненно приказ этот Ц штамп социалистической мысли, не подня
вшейся до понимания законов бытия армии или, вернее, наоборот Ц сознате
льно ниспровергавшей их. Редактирование приказа приписывают присяжном
у поверенному Н. Д. Соколову, который извлек, якобы, образец его из своего а
рхива, как бывший защитник по делу совета 1905 года. Генерал Потапов называе
т имена составителей приказа № 2, дополнявшего первый, в предположении, чт
о та же комиссия редактировала и № 1[
Соколов, Доброницкий, Борисов, Кудрявцев, Ф
илипповский, Падергин, Заас, Чекалин, Кремков.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Очерки русской смуты - 1. Крушение власти и армии. (Февраль-сентябрь 1917 г.)'
1 2 3 4 5 6 7 8 9