Но Лили понимала, что Чарли очень, очень богатый мужчина.— Мне отвратительно все это! — воскликнул герцог. — Я пойду вниз поговорить с Эми.Он знал, что не только удручен случившимся, но и опасается того, что может сказать или сделать Эми. , Герцог очень хорошо относился к ней и всегда считал Чарли одним из своих лучших друзей, поэтому был в смятении, что у них все разладилось по его вине.Он постучал в каюту Эми и, когда она пригласила войти, увидел ее в кресле за составлением писем.— Можно войти? — спросил герцог.— Да, конечно, Счастливчик, — ответила Эми. — Рада снова тебя видеть. Я начала уже волноваться за тебя.— Я очень обеспокоен тем, что узнал только что, — сказал герцог.Он прошел через каюту, чтобы сесть в кресло рядом с — нею, и, помолчав секунду, она сказала:— Я понимаю, что ты смущен. Но ты должен знать, что Чарли вернется ко мне.— Ты уверена в этом?— Конечно же! — ответила Эми. — С ним такое уже случалось, и, когда проходило первое опьянение молодостью женщины, годящейся ему в дочери, Чарли обнаруживал, что в его жизни есть две вещи, которые для него превыше всего.— Что же это? — спросил герцог.— Его сын и я!Эми тихо вздохнула.— Ты, наверное, знаешь, что Джек заканчивает в следующем году Итон, и Чарли любит его больше всего на свете.Хотя я никогда не была такой красивой, как Лили, но я понимаю и люблю его, потому что, когда он не играет роль беспутного ухажера, он всего лишь маленький мальчик, нуждающийся в опеке и заботе.Герцог взял руку Эми и поцеловал ее.— Ты восхитительна!— Не совсем, — возразила Эми. — Мне хочется визжать, выцарапать ей глаза и выдрать волосы! Но этим не поможешь, и мне приходится как-то развлекать себя, пока Чарли не возвратится.— Он ведет себя отвратительно! — гневно воскликнул герцог.— Мужчины — слабые существа, — сказала Эми, — а Лили очень, очень хороша и, как я поняла, обладает ненасытным аппетитом к изумрудам.Герцог удержал смех.— Так говорит Гарри, но ты как узнала об этом?— Она склонила Чарли отправиться в Каир, и если она не найдет там того, что ей нужно, Париж, без сомнения, удовлетворит все ее прихоти, включая платья от знаменитого мистера Уорта.— Я рад, что мы разгадали ее, — сказал герцог. — Меня ей удалось ввести в заблуждение.Эми немного насмешливо, с довольно ироничной улыбкой посмотрела на него.— Мне она всегда казалась подозрительной, — сказала она после паузы, — и я никогда не верила в эту чепуху о ее ясновидении.— Конечно! Это все было плутовством, — сказал герцог.Он как будто слышал слова Иризы, сказанные ее нежным голосом о египетских изделиях: «Остерегайтесь подделок».Если б он проявил большую проницательность и не пренебрег бы здравым рассудком и интуицией — так он думал теперь, то с самого начала раскусил бы, что Лили не та, за кого хочет выдать себя, а ее утверждение о своем чутье «фей» было просто уловкой, на которую, к несчастью, поддался бедный Чарли.«Подделка!» — шептал он про себя и знал, что теперь он привез на яхту ту, которая является воплощением подлинности и неподдельности.Он оставил Эми, вновь сказав, как восхищается ею, и вернулся к Гарри.Тот ожидал его и, когда герцог погрузился в удобное кресло, сказал:— Не буду задавать никаких вопросов. Но мне бы только хотелось знать, что происходит, куда мы направимся теперь и что ты намерен делать с мисс Гэррон.— А что я должен делать, по-твоему? — спросил герцог.— Ну тогда я задам вопрос: «Кто она?»— Она — дочь миссионера.Он увидел изумление на лице друга, позабавившее его.— Ее отец умер, — объяснил герцог. — Мы похоронили его сегодня утром, и она хочет вернуться в Англию. Ты удовлетворен ответом?— Я и не представлял себе, что у миссионеров могут быть такие прекрасные дети. Я лишь знал, что их жены способны самостоятельно прорубить путь в джунгли и обратить в бегство сотни кровожадных зулусов!— Ты слишком начитался приключенческих историй для мальчишек! — заметил герцог. — Но Ириза действительно сказала, что более страшным, чем встреча с тобой, были для нее людоеды, с которыми она и ее отец имели дело в Конго.— Я склонен поверить скорее в это, чем в пророчества Лили относительно повышения акций и гигантских прибылей!— Эми говорила, — заметил герцог, — что Чарли уже не впервые сбегает таким образом, однако он всегда возвращается домой.— Я знаю это, — сказал Гарри. — Три года назад он на три месяца уехал на юг Франции с женой Филиппа Гудвина.— Боже милостивый! Я и представления не имел об этом! — воскликнул герцог.— Мы замяли это ради Эми, и, когда он вернулся, мы делали вид, что ничего не знаем.— Что же случилось с женой Филиппа?— Утешилась с каким-то греческим судовладельцем, я думаю. Во всяком случае, Филипп отказал ей в разводе, так что они все еще в браке, хотя у него с тех пор было несколько романов.— Не могу понять, почему ты никогда не рассказывал мне об этом? — посетовал герцог.— Ответ довольно прост, — сказал Гарри. — Ты не интересовался, Герцог согласился, что его друг прав.Его никогда не занимали сплетни, он не интересовался, кто от кого убежал, поскольку у него была насыщенная жизнь и он мог сосредоточиться на том, что в данный момент считал для себя важнее всего.Теперь все его существо поглотило нечто значительное, никогда раньше не испытанное им.Герцогу внезапно очень захотелось побыть рядом с Иризой, говорить с нею, слышать ее нежный голос, которым она рассказывала ему столько необычных вещей.Видимо, она не покидала каюту, чтобы не помешать ему общаться наедине с Гарри.Ничего не объясняя, он встал и пошел искать ее. Гарри глядел ему вслед так, будто пытался что-то для себя уяснить.Наконец он улыбнулся, как человек, нашедший ответ на мучивший его вопрос.Он вновь взялся за отложенную газету.
Внизу герцог увидел Дженкинса, выходившего из его каюты.— Где мисс Ириза? — спросил он.В ответ Дженкинс показал на каюту рядом, которую прежде занимала Лили.В первый момент герцог почувствовал раздражение, но затем он сообразил, что это была лучшая каюта после его собственной, и поскольку она теперь пустовала, Дженкинс вполне резонно предоставил ее Иризе.Пожалуй, он не признавался самому себе, что хотел бы видеть Иризу именно здесь.Она была гораздо прекраснее Лили и полной ее противоположностью.До сих пор, слишком ошеломленный всем, что она показала и рассказала ему, он не вникал в то, что теперь стало так ясно: она была желанна для него.Во взгляде герцога вновь блеснул огонек, который уже много раз светился в его глазах и который Гарри безошибочно распознал бы.С улыбкой на губах он постучал в дверь каюты. Глава 7
Не услышав ответа, герцог вошел в каюту и понял причину молчания Иризы. Она крепко спала.Ириза лежала на постели, сняв лишь шляпку и туфли, прижавшись щекой к подушке, и погрузилась в сон после изнурительных переживаний.Герцог, не двигаясь, смотрел на нее.Прежде чем уйти, он занавесил иллюминаторы и тихо вышел, закрыв за собою дверь.Он нашел Дженкинса, чтобы сказать ему:— Мисс Ириза заснула, и ее лучше не будить.— Конечно, ваша светлость, — согласился Дженкинс. — Я думал, как она стойко держится после смерти отца, но все же это сказалось на ней.— Естественно, — подтвердил герцог. — Проследите, чтобы ее не беспокоили, а когда она проснется, уговорите ее полежать до ужина.Он вышел на палубу и увидел Джеймса и Эми, присоединившихся к Гарри, с высокими стаканами, наполненными свежим фруктовым соком.— О, вот и Счастливчик! — воскликнул Джеймс. — А я уж начал думать, что тебя съели крокодилы!— Нет пока еще, — ответил герцог. — Да, кстати, я хочу поплавать сегодня, но не здесь, а выше по реке, там, где нет селений.— Как мисс Гэррон? — спросил Гарри.— Она спит, — ответил герцог.Он сел рядом с Эми.— Гарри говорил мне, — сказала она, — что ее отца похоронили сегодня утром. Какая трагедия для нее. А она не очень похожа на миссионерку.— По-моему, ты не так часто встречала их, — ответил герцог, и Эми рассмеялась.— Это правда, но я всегда думала, что они должны быть исключительно храбрыми, чтобы отправиться в дикие места, защищаемые лишь своей верой.— Я слышал, что в Африке погибло много миссионеров, — заметил Джеймс, — и я соглашусь с Эми, что они, безусловно, смелые люди, хотя и не всегда следуют верным целям.После ленча герцог велел отвезти его на шлюпке вверх по реке, туда, где он мог искупаться в чистой воде и где не было так много любопытных местных жителей.Он плыл против течения, наслаждаясь тем, как напрягается каждый мускул его тела, и чувствуя не меньшую нагрузку, чем во время скачек на своих лошадях или при боксировании с Гарри во время занятий в гимнастическом зале его замка.Герцог пытался пока не думать о чудесах, с которыми ему еще предстояло познакомиться на берегах Нила.Он чувствовал, что было бы несправедливо обследовать их без Иризы, не говоря уже о многих вопросах, которые могли бы у него возникнуть, а без нее он бы не ответил на них.Приятно расслабившись после своего заплыва, он вернулся на яхту в шлюпке с гребцами-матросами и обнаружил записку о том, что его гости отправились в отель «Зимний дворец», где Эми хотела увидеться со своими друзьями, прибывшими только что из Англии.Герцог не намеревался присоединяться к ним.Он прошел в свою каюту и приступил к чтению рукописей отца Иризы, которые она дала ему. В этих записках он находил объяснение многому, что ему хотелось узнать.Сморенный усталостью после довольно беспокойной ночи, проведенной на берегу, герцог задремал в кресле. Он внезапно проснулся, когда Дженкинс вошел к нему сказать, что пора переодеваться к ужину.— Мисс Ириза уже встала? — поинтересовался герцог.— Да, ваша светлость, часа в четыре, и я принес ей чаю и уговорил отдохнуть еще пару часов. Теперь она принимает ванну и, я уверен, с нетерпением ждет, когда присоединится к вашей светлости за ужином.Герцог подумал, что Дженкинс похож теперь на заботливую няню и что любой человек, встречающийся с Иризой, не может не ощутить желания оградить и защитить ее.Ему и самому хотелось как-то уберечь ее, и когда он принимал ванну, а затем одевался, то с тревогой думал, какая жизнь ее ждет после приезда в Англию.Герцогу казалось странным, что она с раннего детства не посещала свою родину. Но нашел этому оправдание: ведь после стольких путешествий и переездов, встреч и общения с самыми разными народами она привыкла к такому образу жизни, связанному с преодолением многочисленных трудностей.Он убедился в этом во время ее знакомства с его друзьями.Боясь, что ей будет неловко встречаться с ними одной, герцог, одевшись, послал Дженкинса спросить, готова ли она. Возвратившись, камердинер доложил, что она уже оделась.Выйдя из своей каюты, он увидел, что дверь в каюту Иризы открыта, и вошел к ней. Она поправляла волосы перед зеркалом.Ириза повернулась к нему, улыбаясь. После отдыха тени усталости и переживания под ее глазами уже почти исчезли, и герцог нашел ее чрезвычайно прекрасной и оживленной.— Я стыжусь своей лености! — воскликнула она при появлении герцога. — Ваш камердинер сказал мне, что вы плавали, и мне стало завидно.— Вы умеете плавать? — спросил с удивлением герцог.— Как рыба! — ответила Ириза. — Уверяю вас, что, если бы я не умела плавать, я тонула бы множество раз, когда мы с папой пересекали бурные реки, а однажды в сезон муссонов мы оказались в половодье, в котором утонуло много туземных детишек, прежде чем мы смогли добраться до них.— Я буду настаивать не только на опубликовании книги вашего отца, но и на том, чтобы вы написали свою собственную.Ириза рассмеялась.— Неужели вы думаете, что кто-либо заинтересуется перипетиями миссионерской жизни?— Мне было бы интересно, — ответил герцог, и она вновь улыбнулась ему.Только когда она встала с табуретки, он увидел, что она не в вечернем наряде, а вновь в одном из простых платьев, которое, как он подозревал, сама сшила.Платье было из муслина, приятной расцветки, который по дешевке продавался на любом местном базаре, но Иризе оно очень шло, и она выглядела так прекрасно, будто оделась в наряд из золота.Герцог ничего не сказал, однако она нисколько не смутилась, когда он представил ее гостям, и обратилась к Эми:— Надеюсь, вы извините меня за то, что я не в изысканном вечернем наряде. Нас с папой никогда не приглашали на ужин, если не считать вечера с бедуинскими вождями, когда они зажаривали целую овцу.— Вы выглядите очаровательно, — сказала Эми.По выражению лица Джеймса и Гарри герцог понял, что они согласны с Эми.Во время ужина он заметил, что Ириза была немногословной и абсолютно не чувствовала себя скованно в новой среде, и от него не ускользнуло также, что Гарри с одобрением относится к ней.Герцог слишком хорошо знал своего старого друга, чтобы не заметить, что Лили не по душе Гарри и что он не доверяет ей.К Иризе он питал явно иные чувства, что немало удивляло герцога.Гарри, подобно некоторым другим друзьям герцога, всегда боялся, что богатством и высоким положением его друга в обществе могут злоупотреблять и пользоваться Поэтому герцог решил, что Гарри, ничего не ведая о его душевном сходстве с Иризой, может подумать о бедной дочери миссионера, будто она задумала воспользоваться случаем и добиться приглашения на яхту после такого короткого знакомства с ним.Но в голосе Гарри не было и намека на насмешливые, саркастические нотки, которые слышались, когда он обращался к Лили.После ужина Эми, оказавшись с герцогом наедине, сказала:— Это дитя восхитительно! Как ты думаешь, она не обидится, если я одолжу ей на время все, что ей может понадобиться на яхте, пока мы здесь?— Я уверен, что она будет в восторге, — ответил герцог.Поскольку их было пятеро, они не могли играть в карты и просто сидели на палубе, слушая голоса и смех, доносившиеся с другого берега реки.Глядя на храм Луксора в лунном свете, герцог все время живо ощущал его притягательную магию.Эми, не в состоянии больше сохранять беззаботный вид после пережитых треволнений дня, поднялась на ноги.— Я отправляюсь спать, — сказала она. — Мне жаль покидать компанию, но я устала.— Пожалуй… мне тоже надо… отдохнуть, — сказала Ириза.Она взглянула на герцога, будто ожидая его одобрения, и он сказал:— Думаю, что это хорошая идея, поскольку завтра нас наверняка ожидают интересные дела, а они потребуют от нас сил и бодрости.— Тогда пойдемте, Ириза, — сказала Эми. — Будем надеяться, что мужчины останутся посплетничать о нас, хотя скорее всего они будут говорить о лошадях!— Доброй ночи, ваша светлость! — сказала Ириза.Она чуть присела в очень грациозном реверансе.Приблизительно часом позже герцог ушел в свою каюту, где его ожидал Дженкинс.— Сегодня был очень жаркий день, ваша светлость, — сказал он, помогая ему выбраться из тесного вечернего фрака.— Да, и я с особенным удовольствием поплавал. Мне кажется, что я теряю вес.— Я не удивлюсь этому, — недовольно сказал Дженкинс, — и это значит, что всю одежду вашей светлости придется поменять, когда мы вернемся в Лондон.— Ну об этом еще рано беспокоиться, — заметил герцог.Он надел один из своих тонких хлопчатобумажных халатов, подобный тому, в котором провел прошлую ночь, и более удобный в жару, чем шелковый халат.Когда камердинер ушел, герцог подошел к иллюминатору взглянуть на звезды.Он особенно остро почувствовал, что глядит на них один и что Ириза сейчас в соседней с ним каюте, Мысль о ее красоте и обаянии обдала его теплой волной, вызывая в нем столь знакомые ему чувства.«Она прелестна! — говорил он себе. — Прелестнее, чем любая женщина, которую я когда-либо встречал!»Он не задумывался и не гадал, хорошо или плохо испытывать эти чувства. Он лишь знал, что хочет быть с Иризой, а он никогда не отказывал себе в своих желаниях.Закрыв иллюминатор, герцог пересек каюту и через секунду стоял возле ее двери.Он поколебался, не зная, постучать или нет, но затем подумал, что, если она уже уснула, было бы нехорошо будить ее.Он повернул ручку и увидел ее сидящей в постели с одной из тетрадей рукописи отца.Герцог впервые видел ее с распущенными волосами и понял, что подсознательно хотел разглядеть ее волосы.Они спадали на плечи чуть заметной волной, придавая ей вид классических изображений нимфы или наяды.На ней была очень простая ночная рубашка из белого муслина, застегнутая возле шеи, с небольшими оборками над запястьями.Но свет рядом с ее кроватью обрисовывал очертания ее груди, и он ощутил, что она очень человечна и очень женственна.Он спохватился, а вдруг она удивится его визиту и, возможно, будет даже шокирована, но, увидев герцога, Ириза улыбнулась и воскликнула:— Я так рада, что вы пришли попрощаться со мной. Я должна сказать вам нечто удивительное.Герцог не ожидал такого приема, но прошел к кровати и сел лицом к Иризе.— Я подумала, что вам интересно будет узнать, что я вспомнила, как звали вас, когда вы были… воином, а я была… невестой… фараона.— Я готов верить всему, что вы скажете мне, — отвечал герцог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Внизу герцог увидел Дженкинса, выходившего из его каюты.— Где мисс Ириза? — спросил он.В ответ Дженкинс показал на каюту рядом, которую прежде занимала Лили.В первый момент герцог почувствовал раздражение, но затем он сообразил, что это была лучшая каюта после его собственной, и поскольку она теперь пустовала, Дженкинс вполне резонно предоставил ее Иризе.Пожалуй, он не признавался самому себе, что хотел бы видеть Иризу именно здесь.Она была гораздо прекраснее Лили и полной ее противоположностью.До сих пор, слишком ошеломленный всем, что она показала и рассказала ему, он не вникал в то, что теперь стало так ясно: она была желанна для него.Во взгляде герцога вновь блеснул огонек, который уже много раз светился в его глазах и который Гарри безошибочно распознал бы.С улыбкой на губах он постучал в дверь каюты. Глава 7
Не услышав ответа, герцог вошел в каюту и понял причину молчания Иризы. Она крепко спала.Ириза лежала на постели, сняв лишь шляпку и туфли, прижавшись щекой к подушке, и погрузилась в сон после изнурительных переживаний.Герцог, не двигаясь, смотрел на нее.Прежде чем уйти, он занавесил иллюминаторы и тихо вышел, закрыв за собою дверь.Он нашел Дженкинса, чтобы сказать ему:— Мисс Ириза заснула, и ее лучше не будить.— Конечно, ваша светлость, — согласился Дженкинс. — Я думал, как она стойко держится после смерти отца, но все же это сказалось на ней.— Естественно, — подтвердил герцог. — Проследите, чтобы ее не беспокоили, а когда она проснется, уговорите ее полежать до ужина.Он вышел на палубу и увидел Джеймса и Эми, присоединившихся к Гарри, с высокими стаканами, наполненными свежим фруктовым соком.— О, вот и Счастливчик! — воскликнул Джеймс. — А я уж начал думать, что тебя съели крокодилы!— Нет пока еще, — ответил герцог. — Да, кстати, я хочу поплавать сегодня, но не здесь, а выше по реке, там, где нет селений.— Как мисс Гэррон? — спросил Гарри.— Она спит, — ответил герцог.Он сел рядом с Эми.— Гарри говорил мне, — сказала она, — что ее отца похоронили сегодня утром. Какая трагедия для нее. А она не очень похожа на миссионерку.— По-моему, ты не так часто встречала их, — ответил герцог, и Эми рассмеялась.— Это правда, но я всегда думала, что они должны быть исключительно храбрыми, чтобы отправиться в дикие места, защищаемые лишь своей верой.— Я слышал, что в Африке погибло много миссионеров, — заметил Джеймс, — и я соглашусь с Эми, что они, безусловно, смелые люди, хотя и не всегда следуют верным целям.После ленча герцог велел отвезти его на шлюпке вверх по реке, туда, где он мог искупаться в чистой воде и где не было так много любопытных местных жителей.Он плыл против течения, наслаждаясь тем, как напрягается каждый мускул его тела, и чувствуя не меньшую нагрузку, чем во время скачек на своих лошадях или при боксировании с Гарри во время занятий в гимнастическом зале его замка.Герцог пытался пока не думать о чудесах, с которыми ему еще предстояло познакомиться на берегах Нила.Он чувствовал, что было бы несправедливо обследовать их без Иризы, не говоря уже о многих вопросах, которые могли бы у него возникнуть, а без нее он бы не ответил на них.Приятно расслабившись после своего заплыва, он вернулся на яхту в шлюпке с гребцами-матросами и обнаружил записку о том, что его гости отправились в отель «Зимний дворец», где Эми хотела увидеться со своими друзьями, прибывшими только что из Англии.Герцог не намеревался присоединяться к ним.Он прошел в свою каюту и приступил к чтению рукописей отца Иризы, которые она дала ему. В этих записках он находил объяснение многому, что ему хотелось узнать.Сморенный усталостью после довольно беспокойной ночи, проведенной на берегу, герцог задремал в кресле. Он внезапно проснулся, когда Дженкинс вошел к нему сказать, что пора переодеваться к ужину.— Мисс Ириза уже встала? — поинтересовался герцог.— Да, ваша светлость, часа в четыре, и я принес ей чаю и уговорил отдохнуть еще пару часов. Теперь она принимает ванну и, я уверен, с нетерпением ждет, когда присоединится к вашей светлости за ужином.Герцог подумал, что Дженкинс похож теперь на заботливую няню и что любой человек, встречающийся с Иризой, не может не ощутить желания оградить и защитить ее.Ему и самому хотелось как-то уберечь ее, и когда он принимал ванну, а затем одевался, то с тревогой думал, какая жизнь ее ждет после приезда в Англию.Герцогу казалось странным, что она с раннего детства не посещала свою родину. Но нашел этому оправдание: ведь после стольких путешествий и переездов, встреч и общения с самыми разными народами она привыкла к такому образу жизни, связанному с преодолением многочисленных трудностей.Он убедился в этом во время ее знакомства с его друзьями.Боясь, что ей будет неловко встречаться с ними одной, герцог, одевшись, послал Дженкинса спросить, готова ли она. Возвратившись, камердинер доложил, что она уже оделась.Выйдя из своей каюты, он увидел, что дверь в каюту Иризы открыта, и вошел к ней. Она поправляла волосы перед зеркалом.Ириза повернулась к нему, улыбаясь. После отдыха тени усталости и переживания под ее глазами уже почти исчезли, и герцог нашел ее чрезвычайно прекрасной и оживленной.— Я стыжусь своей лености! — воскликнула она при появлении герцога. — Ваш камердинер сказал мне, что вы плавали, и мне стало завидно.— Вы умеете плавать? — спросил с удивлением герцог.— Как рыба! — ответила Ириза. — Уверяю вас, что, если бы я не умела плавать, я тонула бы множество раз, когда мы с папой пересекали бурные реки, а однажды в сезон муссонов мы оказались в половодье, в котором утонуло много туземных детишек, прежде чем мы смогли добраться до них.— Я буду настаивать не только на опубликовании книги вашего отца, но и на том, чтобы вы написали свою собственную.Ириза рассмеялась.— Неужели вы думаете, что кто-либо заинтересуется перипетиями миссионерской жизни?— Мне было бы интересно, — ответил герцог, и она вновь улыбнулась ему.Только когда она встала с табуретки, он увидел, что она не в вечернем наряде, а вновь в одном из простых платьев, которое, как он подозревал, сама сшила.Платье было из муслина, приятной расцветки, который по дешевке продавался на любом местном базаре, но Иризе оно очень шло, и она выглядела так прекрасно, будто оделась в наряд из золота.Герцог ничего не сказал, однако она нисколько не смутилась, когда он представил ее гостям, и обратилась к Эми:— Надеюсь, вы извините меня за то, что я не в изысканном вечернем наряде. Нас с папой никогда не приглашали на ужин, если не считать вечера с бедуинскими вождями, когда они зажаривали целую овцу.— Вы выглядите очаровательно, — сказала Эми.По выражению лица Джеймса и Гарри герцог понял, что они согласны с Эми.Во время ужина он заметил, что Ириза была немногословной и абсолютно не чувствовала себя скованно в новой среде, и от него не ускользнуло также, что Гарри с одобрением относится к ней.Герцог слишком хорошо знал своего старого друга, чтобы не заметить, что Лили не по душе Гарри и что он не доверяет ей.К Иризе он питал явно иные чувства, что немало удивляло герцога.Гарри, подобно некоторым другим друзьям герцога, всегда боялся, что богатством и высоким положением его друга в обществе могут злоупотреблять и пользоваться Поэтому герцог решил, что Гарри, ничего не ведая о его душевном сходстве с Иризой, может подумать о бедной дочери миссионера, будто она задумала воспользоваться случаем и добиться приглашения на яхту после такого короткого знакомства с ним.Но в голосе Гарри не было и намека на насмешливые, саркастические нотки, которые слышались, когда он обращался к Лили.После ужина Эми, оказавшись с герцогом наедине, сказала:— Это дитя восхитительно! Как ты думаешь, она не обидится, если я одолжу ей на время все, что ей может понадобиться на яхте, пока мы здесь?— Я уверен, что она будет в восторге, — ответил герцог.Поскольку их было пятеро, они не могли играть в карты и просто сидели на палубе, слушая голоса и смех, доносившиеся с другого берега реки.Глядя на храм Луксора в лунном свете, герцог все время живо ощущал его притягательную магию.Эми, не в состоянии больше сохранять беззаботный вид после пережитых треволнений дня, поднялась на ноги.— Я отправляюсь спать, — сказала она. — Мне жаль покидать компанию, но я устала.— Пожалуй… мне тоже надо… отдохнуть, — сказала Ириза.Она взглянула на герцога, будто ожидая его одобрения, и он сказал:— Думаю, что это хорошая идея, поскольку завтра нас наверняка ожидают интересные дела, а они потребуют от нас сил и бодрости.— Тогда пойдемте, Ириза, — сказала Эми. — Будем надеяться, что мужчины останутся посплетничать о нас, хотя скорее всего они будут говорить о лошадях!— Доброй ночи, ваша светлость! — сказала Ириза.Она чуть присела в очень грациозном реверансе.Приблизительно часом позже герцог ушел в свою каюту, где его ожидал Дженкинс.— Сегодня был очень жаркий день, ваша светлость, — сказал он, помогая ему выбраться из тесного вечернего фрака.— Да, и я с особенным удовольствием поплавал. Мне кажется, что я теряю вес.— Я не удивлюсь этому, — недовольно сказал Дженкинс, — и это значит, что всю одежду вашей светлости придется поменять, когда мы вернемся в Лондон.— Ну об этом еще рано беспокоиться, — заметил герцог.Он надел один из своих тонких хлопчатобумажных халатов, подобный тому, в котором провел прошлую ночь, и более удобный в жару, чем шелковый халат.Когда камердинер ушел, герцог подошел к иллюминатору взглянуть на звезды.Он особенно остро почувствовал, что глядит на них один и что Ириза сейчас в соседней с ним каюте, Мысль о ее красоте и обаянии обдала его теплой волной, вызывая в нем столь знакомые ему чувства.«Она прелестна! — говорил он себе. — Прелестнее, чем любая женщина, которую я когда-либо встречал!»Он не задумывался и не гадал, хорошо или плохо испытывать эти чувства. Он лишь знал, что хочет быть с Иризой, а он никогда не отказывал себе в своих желаниях.Закрыв иллюминатор, герцог пересек каюту и через секунду стоял возле ее двери.Он поколебался, не зная, постучать или нет, но затем подумал, что, если она уже уснула, было бы нехорошо будить ее.Он повернул ручку и увидел ее сидящей в постели с одной из тетрадей рукописи отца.Герцог впервые видел ее с распущенными волосами и понял, что подсознательно хотел разглядеть ее волосы.Они спадали на плечи чуть заметной волной, придавая ей вид классических изображений нимфы или наяды.На ней была очень простая ночная рубашка из белого муслина, застегнутая возле шеи, с небольшими оборками над запястьями.Но свет рядом с ее кроватью обрисовывал очертания ее груди, и он ощутил, что она очень человечна и очень женственна.Он спохватился, а вдруг она удивится его визиту и, возможно, будет даже шокирована, но, увидев герцога, Ириза улыбнулась и воскликнула:— Я так рада, что вы пришли попрощаться со мной. Я должна сказать вам нечто удивительное.Герцог не ожидал такого приема, но прошел к кровати и сел лицом к Иризе.— Я подумала, что вам интересно будет узнать, что я вспомнила, как звали вас, когда вы были… воином, а я была… невестой… фараона.— Я готов верить всему, что вы скажете мне, — отвечал герцог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13