— Можно идти, сэр?
Хоукинс кивнул. Летум отдал честь и вышел из помещения. Вслед за ним топали лейтенанты, причем Хиросима и Смайлсон подталкивали Джонсона и Коллинза. В коридоре Летум не стал задерживаться, и сразу же направился в сторону лифтовой шахты. Смайлсон и Хиросима, переполняемые информацией, взяли коллег в оборот.
Летум вызвал лифт и поднялся на верхнюю палубу. События приняли вид лавины, катящейся по заснеженному склону. Теперь уже ничто не могло замедлить ее продвижения.
Пираты лежали на своих койках. Большинство проснулись от приземления и теперь некуртуазно зевали, почесывались и ковырялись в носах. Однако были такие, что даже глаз не открыли. В казарме стоял мощный храп. Приглядевшись, Летум заметил один из его источников — Брана, развалившегося на койке.
Летум тихо прокашлялся. Никто не обратил на него внимания, — пираты продолжали ковыряться в носах.
— Вс-стаать!!!
Голосовые связки возмущенно скрипнули несмазанными шарнирами. Летуму срочно захотелось в кают-компанию.
Пираты вскочили, словно ошпаренные. Те, что храпели, даже быстрее. Глаза испуганно выпучены, животы втянуты, — в ожидании удара. Летум прошелся по коридору. Кое-кто с перепугу схватил винтовки. Оружие остальных было небрежно прислонено к спинкам кроватей, тумбочкам или же вовсе валялось на полу.
— Всем взять в руки винтовки, — сказал Летум. — Те, у кого предохранитель красный, немедленно смените цвет на черный. Я вас учил. — Действительно, несколько человек щелкнули предохранителями. — Теперь, по очереди, не толкаясь, сложите винтовки на той койке, что находится ближе всех к сейфу.
Пираты унылой, сонной вереницей, беспрестанно зевая, почесываясь, двинулись исполнять приказание. Винтовки ложились на койку.
— Тем, кто освободил руки, вернуться к своим постелям и снять простыни и наволочки.
Вялая вереница направилась обратно, едва переступая ногами. Зевая и почесываясь. Процедура снятия постельного белья потрясала воображение. Ни одному, судя по всему, прежде не доводилось делать чего-то подобного. Собственные кровати были отнюдь не у многих.
— Свалите белье возле двери, — сказал Летум, когда большая часть роты справилась с заданием, — и переходите на другую сторону. Да пошевеливайтесь! Снимайте белье со всех кроватей. Не жадничайте и не отлынивайте.
Некоторые пираты позволили себе пробурчать что-то под нос. Перспектива снимать белье после грязных рабов их отнюдь не радовала. Тем более что коек было в четыре раза, чем самих пиратов.
Невзирая на предупреждение, едва не завязалось несколько потасовок — ни один из противников не желал уступать другому ближайшую кровать. Летум тихо покашливал, чтобы пресечь беспорядки. На сей раз это действовало безотказно.
Наконец, когда возле двери образовалась огромная гора грязного белья, Летум приказал вытолкать ее в коридор.
— Ты и ты, — Летум ткнул в Жабу и Упыря, которые выглядели наименее сонными, — останьтесь. Поможете.
Летум заставил их отвернуться, подошел к сейфу и набрал код. Распахнул дверцу, отошел и ждал, пока несчастная парочка загрузит игольные винтовки внутрь сейфа. Двигались они крайне неторопливо, приходилось подгонять.
Наконец оружие оказалось за надежной металлической дверцей. Летум выгнал парочку в коридор и вышел сам. Узнав у проходящего мимо пирата местонахождение прачечной, Летум приказал пиратам толкать гору белья в противоположный конец коридора. Ко всеобщему облегчению, прачечная располагалась на этой же палубе. Тех пиратов, которые швыряли простыни ногами, Летум заставлял нести их в руках.
Прачечная представляла собой просторное помещение, у стен которого располагались стиральные машины колоссальных размеров. Повинуясь приказу, пираты принялись грузить в барабаны охапки белья. Самообслуживание.
Когда белье оказалось внутри, в панели машин были утоплены единственные кнопки. Через толстые стекла можно было наблюдать, как белая материя раздувается под тугими воздушными струями.
— Раздевайтесь, — приказал Летум, — бросайте одежду в свободные машины. Включая нижнее белье.
Пираты переглянулись. Штаны и куртки еще куда ни шло…
— В чем дело? Насколько я вижу, ни одной дамы здесь нет. — Летум демонстративно огляделся. — Тем более что идем-то мы в баню.
Это все меняло. Пираты хотели помыться, но не хотели сидеть в прачечной голышом. Да и капрал подал личный пример. Положив лазерный резак и бластеры в свободную машину, Летум закрыл дверцу.
Глава 38
Раздевшись, двадцать голых мужиков поспешили в коридор. Ко всеобщему ужасу, невдалеке маячили несколько пиратов женского пола, сопроводивших групповой стриптиз свистом и улюлюканьем. Летум не сомневался, что этот конфуз только прибавит популярности его роте.
Хорошо, что душевая была рядом. Впрочем, в противоположном случае Летум и не подверг бы бойцов такому унижению. Кое-как прикрываясь руками, пираты влетели в душевую. Летум вошел последним. Взгляды женщин-пираток, оценивающих каждый шаг, его ничуть не смущали. Когда-то фото Летума Вагнера украшало собой обложку одного из самых известных на Зевсе женских журналов, писали в котором преимущественно не о косметике…
К счастью, в душевой рота оказалась первой. Захват прошел без сучка, без задоринки. Впрочем, помещение было огромным — вполне оставалось место для еще одной роты. Белое, выложенное ультрапластиковой плиткой помещение освещалось импульсными лампами, герметично закрытыми ударопрочными плафонами. Душевую перегораживали две стены, с торчащими под определенным углом форсунками. Чем-то вся это картина напомнила Летуму газовую камеру, из которой пришлось как-то вытаскивать одного из ветеранов гангстерских войн.
Было холодно. Бойцы спешили откручивали краны, становились под горячие упругие струи, намазывались гелем, с наслаждением смывая с себя грязь и страх. Летум мылся не спеша, с тоской вспоминая свой любимый бассейн. Какие вечеринки, бывало, он там закатывал!.. Всем было тесно и весело. Протяни руку — обязательно наткнешься на чью-нибудь обнаженную грудь или, по крайней мере, стройную ножку. Освещение отключалось, за исключением светильников, установленных непосредственно в бассейне, и тогда на воде начинали плясать разноцветные блики, четко обрисовывая стройные силуэты… Летум попытался представить там себя и Лилит. Себя — еще худо-бедно удавалось припомнить. Однако белокурая капитанская дочь упрямо не желала принимать участие в разноцветной вакханалии.
Зато образ Маркиза проявился без приглашения. Тощее тело расслабленно нежится в тугих водяных струях, со всех сторон обнаженные грудки и ножки. На бледной коже — следы дорогой помады. Теперь он — хозяин; он — повелитель всего.
Летум не смог сдержать крика. Он поднялся откуда-то снизу, из самого желудка, скрипя, прошел по горлу, раскаленного от трения шершавых звуков. Сквозь стиснутые челюсти, разрывая мышцы, сквозь дребезжащие зубы.
Наружу вышел лишь хриплый стон, которого и не услышал-то никто. Летум поднял обе руки к «лицу», закрыл ладонями глаза. Гладкая, невыразительная поверхность, лишенная былых углов и изгибов. Под тонкой кожей холодный, твердый череп.
Тусклое, пыльное зеркало.
Не издавая ни звука, Летум заплакал. Железы выделяли слезы, которые тут же смывались водой. Он плакал и не мог остановиться. Никто не видел этого, никто не слышал. Глаза застилала темная пелена. Бессильная ярость, жалость к самому себе сдавили грудь ледяным обручем. Сердце отчаянно билось, понимая, что сопротивляться тискам бесполезно.
Вынув из металлического кольца пластмассовую банку с гелем, Летум вытряхнул на ладонь зеленую массу. Начал машинально намыливаться. Вода и пена образовывали под ногами миниатюрные водовороты, исчезая в крохотных черных дырках.
Где-то в противоположном конце душевой упала банка с гелем. Пираты умолкли, как по команде. Стояли, не двигаясь, за исключением невозмутимо намыливавшегося капрала. Не глядя по сторонам, Летум невольно задумался о причинах такой сенсации. Ну, тюбик упал.
Потом он вспомнил. Возможно, из всех присутствующих одному ему не доводилось бывать в специализированных местах исправления и перевоспитания. Это было бы смешно, если бы не было столь печально.
— Всем мыться, — громко сказал Летум, чтобы услышали через обе перегородки, — педики несчастные. А то я вам сейчас устрою кровавую баню.
Революционная мысль о том, что прямо сейчас можно кого-то убить, впрыснула в кровь заряд адреналина. Развернувшись, Летум сжал кулаки и хищно оскалился. Слезы высохли под горячими струями, но ярость осталась.
Вид капрала — в клочьях пены, с набухшими от жара мышцами, — не располагал к шуткам или другому неповиновению. Пираты отвернулись к стене, продолжив мытье. Летум разочарованно покачал головой. Так хотелось сломать кому-нибудь шею! Или хотя бы руку, — отомстить за бассейн.
Мытье он окончил в суровой сосредоточенности. Бессильная ярость и бесполезная жалось исчезли, смытые зеленоватой пеной и миниатюрными водоворотами. Стальной каркас, пронизывающий все его тело, чувствовался как никогда. Несгибаемый прут тянулся из желудка, оканчиваясь где-то у основания черепа. Он дрожал и вибрировал, будто от электричества. Отец всегда говорил, что Вагнера сломать невозможно. «Настоящего Вагнера», — как правило, добавлял глава синдиката, печально глядя на обоих своих сыновей. Елена хихикала, будто она-то уж знала, что имел в виду жестокий папаша. Вспомнив сестричку, Летум понял, что ненавидел его уже тогда.
Мыть голову оказалось проще всего. Голый, как куриное яйцо, череп было достаточно намылить гелем и подставить под горячие струи. Эта операция не доставила Летуму ни боли, ни удовольствия. Он получил только то, что заслужил, но Господь дал ему шанс.
Наклонив голову, Летум наспех помолился.
— Все, помывка окончена, — объявил он, закручивая кран.
В стеклянном герметичном шкафу хранился запас сухих полотенец. Достав верхнее, Летум отошел в сторону, освобождая доступ. Насухо вытерся. Ни боли, ни страха. Он чист перед самим собой.
Обернув полотенце вокруг бедер, Летум вышел из душевой. Пар клубами повалил в коридор, оседая мельчайшей росой на переборках. Пираты развеселились, невзирая на мрачный вид капрала. Раскрасневшиеся, с влажными ежиками волос.
В коридоре поджидала очередь. Одна рота, за ней другая. Все были одеты, — ведь прачечная также была занята, — и даже полотенца принесли свои. Пираты мрачно поглядывали на причину задержки, но в этом отношении тягаться с Летумом никак не могли. Полоснув взглядом по строю, он заставил отвернуться большинство кислых лиц.
Рота гурьбой повалила в прачечную. Одежда уже дожидалась хозяев — чистая, выглаженная, лежащая в плоских корзинах, куда машины выплюнули их после завершения программы. Компьютеру не требовались инструкции, достаточно было объявить начало работы. Определить тип материи, фасон одежды, режим стирки и манеру глажки ему не требовалось.
Первым делом Летум достал из свободной машины резак и бластеры в кобурах. Слава Богу, никакой умник, которому до всего есть дело, не нажал на кнопку. Если, конечно, компьютер машины вовремя не распознал угрозу для собственных внутренностей и не застопорил механизм.
Одевшись, Летум застегнул ремни, моментально почувствовав себя гораздо лучше. Тяжесть оружия делала его самим собой.
Постельное белье, накрахмаленное и выглаженное, лежала в корзинах несколькими аккуратными стопками. Каждый пират брал в руки пять комплектов — один себе, четыре на свободные койки. Без спешки и суеты, нервов и ругани. Все расслабленно улыбались.
— Все, в казарму, — объявил он. — Ужин в восемь часов. Нас предупредят.
Пираты одобрительно заворчали. Теперь, — Летум знал это по себе, — им хотелось только есть и спать. Набить брюхо — и вновь на боковую. Однако перед отбоем предстояло выдержать еще одну процедуру. Впрочем, Летум чувствовал, что надолго похороны затянуться не должны. Он вспомнил о трупах, оставленных в казармах на кроватях. Забыл про мертвых. А может, их и не было? Летум не помнил.
Навстречу спешил некий субъект в кожаной жилетке. Сэм Файв — «заведующий азартом на этой посудине». Что ему требовалось на сей раз? Летум, конечно, не отказался бы от очередной пачки разноцветных купюр, но в руках Файв нес цифровой фотоаппарат — допотопный, на Зевсе такой уже редкость и антиквариат, — переводящий изображение в графические файлы.
— Одну минутку, э-э, мистер Летум, — Файв поднес видоискатель к лицу. — Повернитесь, пожалуйста. Так, еще чуть-чуть… Улыбочку!
— Зачем это? — нахмурился Летум.
— Для доски почета. Сейчас вылетит птичка!
Несмотря на предупреждение, Летум улыбаться не стал. Во-первых, не любил, а во-вторых, не знал, как такая мимика будет смотреться на его новом лице. Смешно или же устрашающе — две крайности.
Ту же самую процедуру Файв проделал и с Браном. Великан добродушно улыбнулся, услышав о птичке. Повесив камеру на плечо, Файв убежал туда, откуда и появился. «К принтеру, должно быть, распечатывать файлы». Вот только Летум не помнил никакой доски почета. Разве что в столовой висело нечто, отдаленно напоминающее… Но Летум не приглядывался. «Доска почета… Ха!»
Фото двухголового преступника, «осужденного за преступления против человечества», украшают куда более достойные места. К примеру, криминальную хронику. Или же почтовые терминалы, куда привыкли захаживать охотники за головами, — все без исключения, будь то Автократия или же самая захудалая планета Пограничья. Доски объявлений, на которые цепляли всякую всячину, обычно пестрели цветными фотографиями с алой надписью «WANTED». Летум не сомневался, что уж его-то старая, привычная физиономия провисит там еще достаточно долго. Но награду, против ожиданий, никто не повысит. Зато цена за голову безымянного урода, — то ли Иного, то ли мутанта, — будет только расти. И уж это фото наверняка пользуется большой популярностью…
«Ничего, — подумал Летум, — скоро у меня появиться имя». Отец рассмеялся у него в голове. Ветер разнес эхо по черепной коробке, проникая в самые темные и отдаленные закоулки, от которых даже сам Летум старался держаться подальше. Там обитали чудовища, в глаза которым лучше не заглядывать.
Оказавшись в казарме, рота застелила кровати и блаженно растянулась на чистых простынях. Летум вновь вспомнил о мертвых подопечных. Кровати действительно были пусты, — кто-то унес трупы. «Наверное, какая-нибудь похоронная команда». Пираты не могли дать товарищей в обиду, пусть даже мертвых. Им были не нужны исполнители.
Как бы там ни было, он не хотел об этом думать. Подойдя к ближайшей свободной кровати, он скинул ботинки и с удовольствием растянулся на хрустящей простыне. Черное табло висело на противоположной стене — зеленые цифры сообщали: 19:46.
Летум закрыл глаза. Под веками тут же заплясали, закружились в диковинном калейдоскопе разноцветные пятна и кольца. Он мог уснуть прямо сейчас, так и не дождавшись ужина. Желудок сводило от голода. Поджелудочную, изрядно потраченную зеленым крэком, ему поменяли только в прошлом году, так что выделения поступали исправно… С заправкой лучше не задерживать. Вряд ли профсоюз пиратского дредноута практикует пересадку новых органов. К примеру, постоянно дефицитных желудков. (Так что сейчас, если можно так выразиться, у него было особенно желчное настроение.)
Летум с трудом открыл глаза. «Еще эти похороны…» Ему не хотелось смотреть на трупы. Вид мертвого мяса, с остановившимся сердцем и трупными пятнами на спинах и задницах всегда приводил Летума Вагнера в сверхъестественный ужас. Он мог убивать деловито и хладнокровно, как и положено профессионалу, как его учили. Но смотреть в лицо самой смерти, — вглубь абстрактного, аморфного пятна, — когда нужно стоять и нельзя отвернуться, всегда было для него испытанием.
Осознание собственного бессилия, которое приходило в такие моменты, — вот что пугало Летума больше всего; понимание того, что однажды и он предстанет перед тощей старухой, — во тьме, беспомощный и одинокий. Теперь эта возможность подстерегала его на каждом шагу. Неверный ход, соседство с враждебной фигурой. Маркиз лишил его возможности получить дорогостоящее омоложение, но никогда еще Летум Вагнер не подвергался смертельной опасности так часто, за отдельный промежуток времени…
Глава 39
— Господин капрал, — подал голос какой-то пират. — Сэр?
Летум разлепил веки.
— Что?
— Мы тут подумали…
Летум молчал.
— Ну, мы вроде неплохо сегодня поработали, верно?
— Нам не оставили выбора, — сказал Летум. — Поэтому мы потеряли четверых. Это они неплохо поработали.
— Ну… Нам, вроде, положено вознаграждение? Зарплата какая-нибудь? Сэр?..
Летум задумался. «Действительно, вроде положена».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32