Я слышал, что демоны мастера на всякие мистические штуки.
– Вы хотите, чтобы он колдовал сейчас? Здесь?! Но это…– воскликнула герцогиня тонким, почти детским голоском.
– Знаю-знаю! – с досадой произнес де Монтрэй. – Опасно и греховно. Оставь на минуту свой молитвенник. Я сказал, что он будет колдовать, и он будет колдовать!
Матильда презрительно поджала красивые губы и грациозно опустилась в кресло, придвинутое слугой. Рассерженный герцог кивнул Эмилу:
– Давай. Начинай! Эй, вы, разойдитесь, дайте ему место!
Придворные послушно расступились. Антег отошел вместе со всеми к стене, послав Эмилу умоляющий взгляд. Колдун улыбнулся чопорной девочке-герцогине, и в то же самое мгновение пол вокруг него вспыхнул. Полудемон стоял в бездымном алом кольце пламени, и глаза его горели таким же красным огнем. Двор дружно ахнул, кто-то вскрикнул, одна очень нервная дама упала в обморок.
Матильда сидела в своем кресле, сжавшись в комочек, испуганно хлопая ресницами. У де Монтрэя, несмотря на его заносчивый вид, отвисла челюсть. Эмил рассмеялся, великолепно зная, как эффектно, зловеще звучит его смех сквозь пламя, поднял руку, и огонь полностью скрыл его, вытягиваясь к потолку непрерывно движущимся, огненным столбом, который чуть позже застыл и брызнул во все стороны, прямо под ноги придворным, блестящими золотыми монетами. Все, как один, словно завороженные, качнулись вперед, глядя на колдовское золото.
– Жадность, – сказал Эмил, пристально глядя на герцога, который уже немного пришел в себя. – Человеческая жадность… Герцогиня, – колдун перевел взгляд на леди Матильду, и она, словно зачарованная, подняла на него огромные затуманенные глаза. – Вы ведь все знаете о грехах? Чревоугодие, лень, гордыня, зависть, гнев… сладострастие… Я могу показать их все. Один за другим.
– Как ты это сделал?! – пробормотал герцог, оттягивая пальцами воротник, словно он душил его.
– Это не важно. – Эмил щелкнул пальцами, и золото исчезло.
Придворные, очнувшись, удивленно озирались, избегая смотреть на колдуна, все так же стоящего в центре зала
Некоторое время герцог молчал, угрюмо глядя на Эмилa, потом вдруг рассмеялся и несколько раз хлопнул в ладоши.
– Замечательно! Просто великолепно! Шарль, на этот раз ты превзошел сам себя! Не знаю, как там насчет демона, но он действительно настоящий колдун. Можешь остаться у меня… И что ты говорил о сладострастии?
Больше никто не смел презрительно коситься. Перед Эмилом почтительно расступались, провожали боязливыми взглядами и не решались обсуждать его персону даже шепотом
Вечером полудемон еще раз обошел свои апартаменты в северном крыле замка и остался доволен. Просторные комнаты выходили окнами в сад, в самую глухую его часть. Здесь стояла дорогая мебель, на полу лежали ковры. Но, главное, за одним из гигантских гобеленов скрывалась дверь в небольшую комнату без окон, как будто специально предназначенную для занятий черной магией. На ее стенах висели медальоны с изображением знаков Зодиака, на полу– неумело и криво намалеванная пентаграмма, в подсвечнике на столе – черные свечи. В маленьком шкафчике стояли резные кубки, видимо, для жертвенной крови, ножи и хрустальные шары. Эмил скептически хмыкнул, оглядевшись по сторонам и не обнаружив в комнате скелет последнего черного мага. При таком дилетантском антураже темные силы должны были давным-давно притащить его сюда. В назидание, чтобы другим неповадно было браться за столь серьезные дела, будучи полными профанами…
Восемнадцатилетний колдун зажег светильники, сел в кресло и закрыл глаза…
Хозяин уже ждал его:
– Буллфер, это так просто! Повелевать людьми! Они хотят, чтобы ими повелевали. Им это нравится, понимаешь?!
– Ты это мне объясняешь? – с усмешкой спросил Хозяин, наблюдая за возбужденным, счастливым Эмилом.
– Ну да… ты же знаешь. – Мальчишка (так по-прежнему считал Буллфер) опустился на пол напротив демона и задал вопрос, который давно мучил его: – Скажи, я могу делать все, что хочу? Ты разрешаешь мне?
Правитель неопределенно повел рыжей рукой:
– Ты можешь делать все, что хочешь. Пока я ничего тебе не запрещал. Хотя ты начал пользоваться моей силой очень резво. Жестоко обошелся с отцом, настроил против себя мать…
Эмил покраснел, что, как ему казалось, уже давно разучился делать:
– Тогда для чего мне нужна сила, если я никак не смогу ее использовать?! Да, я буду убивать всех, кто станет мешать мне быть демоном. По-моему, это достойное применение твоих знаний.
– А по-моему, тебе просто нечем заняться, – ответил Буллфер спокойно, но в его голосе слышался отдаленный угрожающий рык,–Ты можешь, если тебе это нравится, служить шутом у герцога, но…
– Я не шут! – крикнул Эмил. – И никогда им не буду. Если кто-то так думает обо мне, то он глубоко ошибается. Я докажу.
– Вот что, мальчик, – демон выпрямился во весь свой гигантский рост. – Я вижу, ты собираешься всю жизнь кому-то что-то доказывать. У тебя это написано на лбу огненными буквами – «докажу-что-я-лучше-всех». Предупреждаю, успокойся, иначе когда-нибудь тебе придется очень пожалеть о своих непомерных запросах. Да, в тебе есть немного демонического, но часть тебя – большая часть – человеческая. Не забывай об этом…
В реальный мир Эмил вернулся утром. Злой, усталый, разочарованный. «Почему он все время напоминает мне о том, что я человек?! Не хочет, чтобы я был демоном? Нравится, что я беспомощный, глупый, слабый? Приятно осознавать свое могущество рядом со мной? Но я все равно буду делать то, что считаю нужным, и жить так, как хочу!»
И Эмил стал жить именно так, как хотел. Буйная фантазия в сочетании с демоническим коварством очень скоро сделали его главным в замке. Колдуна боялись придворные и обожали их жены (впрочем, иногда случалось наоборот). Почти все они побывали в его «магической комнате», одни просили денег, другие удачи в азартных играх, третьи умоляли избавиться от надоевших родственников. У Эмила «покупали» должности при дворе, тяжелые продолжительные болезни родных, порчи, наведенные на соперниц, расположение герцога или самого колдуна…
Он не отказывал почти никому. Не ради денег, теперь он мог «наколдовать» себе любое количество золота – ему доставлял удовольствие сам процесс черной работы. Нравилось выходить к дрожащему, взволнованному просителю, заставлять его произносить вслух тайное желание и требовать за работу плату. В этом было особое удовольствие– получить от просителя заветный мешочек с деньгами, семейными драгоценностями или отправить домой очередную девицу, удостоившуюся чести заплатить колдуну… Нравилось видеть в их глазах ужас, отвращение или восторг.
Полудемон истребил всех своих тайных и явных недоброжелателей. Его ни в чем нельзя было упрекнуть. Эмил всегда был спокоен, галантен, предупредителен, но все знали, что маркиз упал с лошади и стукнулся затылком о камень только потому, что вслух усомнился в демоническом происхождении «чернокнижника»; граф заболел очень неприятной болезнью, позволив себе в дружеской компании зло и остроумно пошутить по поводу некоторых его поступков; а бедняжка леди Матильда забросила свой молитвенник и сделалась вдруг самой ярой поклонницей колдуна. Она ходила за ним по пятам, не сводя обожающих, фанатично сверкающих глаз, стала вдруг нервной, злой, капризной, требовательной…
Все это могло продолжаться довольно долго, но вдруг однажды, на самом пике своей популярности Эмилу стало скучно. Он почувствовал острую, мучительную потребность в одиночестве. Люди внезапно стали раздражать, утомлять его, их голоса, желания, мысли показались колдуну отвратительными…
Наверное, это произошло во время одного из привычно роскошных приемов. Эмил стоял, слушая почтительную просьбу юного виконта и рассказ о том, как его семья была удалена от двора, обеднела и забыта милостями герцога из-за ошибки, кажется, дяди виконта. Молодой человек готов был пойти на все, чтобы вернуть расположение правящей особы… Неожиданно Эмил, не обращая внимания на удивленные взгляды присутствующих, повернулся, вышел из зала… и не останавливался до тех пор, пока герцогский замок не скрылся за высокими деревьями.
«Во мне пробуждается демон, – подумал он, оглянувшись на шпили башен-игрушек. – Теперь мне нужен свой дом…»
Этот дом колдуну пришлось искать долго…
Он видел немало прекрасных замков, безусловно заслуживающих внимания богатого аристократа, но совсем неподходящих для демона. Эмилу хотелось чего-то более величественного, основательного… мрачного. Он представлял себе монументальное сооружение, стоящее на вершине холма в окружении вековых деревьев, пихт или елей… «Ладно, думал он, с безнадежным отчаяньем разглядывая однообразные, не впечатляющие строения и пейзажи из окна кареты. – В конце концов, замок может быть не слишком мрачным, мое присутствие добавит ему недостающей инфернальности, а деревья я посажу сам…»
И, наконец, увидел…
Черная каменная громада медленно выплыла из-за поворота.
– Стой! – крикнул Эмил кучеру, еще не до конца понимая, что именно видит.
Гладкая неприступная скала, которой придали форму замка. Но тот, кто возводил его, имел очень своеобразное представление о человеческой архитектуре. Вряд ли кто-нибудь из людей посчитал бы это красивым, полудемон же замер от восторженного предчувствия, узнавая именно то, что искал так долго.
– Жди меня здесь, – приказал он кучеру, вышел из кареты и устремился к объекту своего вожделения.
Замок был великолепен, несмотря на то, что его прекрасные залы оказались завалены мусором. В огромном холле жила колония летучих мышей: они висели под потолком, сбившись в кучу, поблескивали крошечными глазками, открывали красные пасти с острыми зубами и шевелили кожаными крыльями. Через открытую дверь и окна внутрь нанесло всякой дряни – сухих листьев, веток, песка. Лестница местами провалилась, деревянные панели попорчены, гобелены похожи на заплесневевшие тряпки. Наверху оказалось не лучше – та же грязь, пыль, паутина, запах гнили и запустения. По комнатам шныряли пауки и ползали мокрицы, мебель доедали жуки-древоточцы, на карнизе орали галки… Прямо из-под ног Эмила выскочила какая-то безумная мышь, заметалась по комнате, оставляя на пыльном полу крошечные следы, и юркнула в дыру, прогрызенную в стенке шкафа. Колдун швырнул зверушке вслед обломком камня и выругался про себя.
Да, замок прекрасен. Но жить в нем невозможно.
Сначала придется вывести всю живность, очистить комнаты от хлама, содрать со стен гобелены, плотно заселенные молью. А еще лучше поджечь все. Пустить по замку парочку огненных заклинаний и подождать, пока пламя очистит каменные стены от грязи, а залы от мусора. Это будет очень легко, а кроме того, символично – новый хозяин-демон в огненном обряде очищения даст замку новую жизнь. Возродит его к славе и могуществу.
Эмил улыбнулся, довольный неожиданной мыслью, закатал рукава, готовясь начать «уборку», но неожиданно услышал торопливые шаркающие шаги, стариковское покашливание и бормотание.
Колдун нахмурился.
Дверь, ведущая в один из коридоров, противно заскрипела, поворачиваясь на ржавых петлях, и в комнату проковылял какой-то сморчок, старикашка, одетый в грязные лохмотья, но с толстой золотой цепью на шее. Он приближался к Эмилу мелкими шажками, вытягивая вперед руки, и бормотал, не переставая кланяться:
– Добро пожаловать. Добро пожаловать, господин! А мы-то уж заждались.
– Ты кто? – Эмил медленно отступал перед стариком, чувствуя опасливое отвращение.
– Хранитель, господин. Сторож.
Ему все-таки удалось уцепиться за край плаща колдуна, и теперь «хранитель» заглядывал в лицо Эмила выцветшими подслеповатыми глазами.
– Какой ты сторож?! Кругом грязь, плесень, мокрицы бегают.
Колдун потянул плащ из цепких рук старикашки, но тот держал крепко.
– А мы вот сейчас их всех повыловим, – довольно щурясь, заявил сторож. – Замок-то старенький. Сколько лет стоит без хозяина. Вот и развелись… Вы, господин, в подвал-то ходили? Нет? А и не ходите. Там от прежнего владельца кое-какие вещички остались. Так мы их не трогали. Ни-ни, как можно. Вы заселяться-то когда думаете?
«Купил домик. Ничего не скажешь, – подумал Эмил, с тоской оглядываясь по сторонам, – Сколько же всякой дряни налипает ко всему, что утрачивает былое могущество Не важно, к чему – человеку, идее или вещи…»
– Вот что, старик, – сказал полудемон, выдергивая плащ. – Замок теперь мой, и сторож мне не нужен. Убирайся.
Он ожидал плаксивых просьб, причитаний и мольбы не выгонять из дома старого больного человека. Но сторож только сдержанно поклонился и сказал:
– А это как вам будет угодно, господин.
Он глянул исподлобья на нового хозяина, и глаза его блеснули совсем не по-стариковски холодно, зло, насмешливо.
Эмилу стало не по себе.
– Давай, шевелись, если не хочешь, чтобы я сжег тебя вместе со всем этим хламом.
– Я, господин, уйду. Только вы нам вот что скажите, вы здесь жить будете или просто так, для престижу, купили?
– А тебе какое дело? – Колдун высокомерно задрал подбородок, понимая между тем, что старичок совсем не так прост, как кажется. Да и старичок ли…
– А ежели вы здесь жить собираетесь, надобно нам церемонию провести.
– Какую еще церемонию?
– Так вы же, господин, не простой домик купили. Этот замок строили для демона. Старый хозяин ушел – пришел новый. Надо дому к вам привыкнуть, так сказать, сродниться с вами. А то, сами говорите, хлам и запустение. Старенькие мы стали. А вы молодой, сильный… поделиться силой-то своей надобно.
Старичок снова заулыбался угодливой льстивой улыбкой и протянул дрожащую, трясущуюся руку словно за подаянием. Эмилу стало жутко. Он сделал шаг назад и уперся спиной в холодную стену.
– Кто ты? – спросил он снова.
– Сторож, – повторил старик.
Полудемон понял, что большего он не добьется.
– Как ты собираешься проводить ритуал?
– Да вы не бойтесь. Вам-то чего бояться, – сказал старик ласково, и Эмил мысленно согласился с ним. Бояться ему действительно нечего.
– Ладно. Что мне делать?
– А ничего не надо, – засуетился старичок. – Вы, господин, встаньте сюда, вот к этой стеночке, где почище. Это у вас кинжал? Вы им по камню проведите. Царапните, чтобы отметинка осталась. Сделали? А теперь себе руку уколите. Нет, не сильно, крови-то нужно всего капельку. Ну вот, и осталось вам руку пораненную к поцарапанному камню приложить. Связь между ними и появится.
Эмил коснулся поцарапанной ладонью черного камня, закрыл глаза и почувствовал вдруг, что стена под его рукой начинает мелко подрагивать. Да и весь замок как будто дрожит, шатается… Закружилась голова, заныл порез на коже… колдуну показалось, что Черный замок торопливо, жадно пьет его силы.
– Мы много не возьмем, – послышался за спиной торопливый шепот. – Нам бы только немного восстановиться.
Пол под ногами резко качнулся, и Эмил рывком отнял руку от стены, сжал ладонь в кулак, стараясь дышать ровно, глубоко и ожидая, когда пройдет тошнотворное головокружение. Вытер мокрый лоб. Оглянулся. Старика не было. Ушел? Исчез?
Эмил сам не знал, с кем говорил только что, кому отдавал свои силы. Полубезумному древнему сторожу? Духу замка, стареющему вместе со своим домом? Или самому замку…
Молодой колдун глубоко вздохнул и вытер окровавленную руку о куртку.
В комнате как будто ничего не изменилось: тот же мусор на полу, тот же рассохшийся шкаф в углу, и в то же время вместо ощущения заплесневевшей ветхости пришло какое-то иное. Замок менялся под своего хозяина, становясь более молодым и сильным, как он…
Полудемон довольно улыбнулся и послал в коридор большой комок огня, который помчался вперед, сжигая весь мусор, – мебель, обрывки гардин, ковры, сухие листья…
Крестьяне из соседней деревни увидели, как из окон и дверей древней заброшенной крепости с ревом вылетели языки красного пламени, и к небу потянулись клубы черного дыма.
У замка появился новый хозяин.
Глава одиннадцатая
Мёдвик
Эмил был в восторге от своего приобретения. Первое время он с удовольствием обставлял замок, по-своему оформляя все, что должно было соответствовать его внутренней сути. Ничего безобразного и отвратительного. Но никаких воздушных и утонченных конструкций. Владелец Черного замка и его окрестностей – тот, кого следует уважать, почитать и побаиваться.
Полудемон быстро и успешно справился с задачей совместить в интерьере роскошь со строгостью и зажил той жизнью, о которой мечтал с юности. Он больше никогда не видел странного старика-сторожа. Значило ли это, что тот ушел из замка, или стал невидимым, или растворился в каменных стенах? Эмил не знал…
Колдун чувствовал – дом принял его.
Иногда по ночам, лежа в постели в северном крыле замка, новый хозяин начинал мысленно блуждать по своему жилищу, «переходя» из зала в зал, поднимаясь по лестницам, спускаясь в подземелье, и каждый раз с удовольствием думал о том, что все это великолепие принадлежит только ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
– Вы хотите, чтобы он колдовал сейчас? Здесь?! Но это…– воскликнула герцогиня тонким, почти детским голоском.
– Знаю-знаю! – с досадой произнес де Монтрэй. – Опасно и греховно. Оставь на минуту свой молитвенник. Я сказал, что он будет колдовать, и он будет колдовать!
Матильда презрительно поджала красивые губы и грациозно опустилась в кресло, придвинутое слугой. Рассерженный герцог кивнул Эмилу:
– Давай. Начинай! Эй, вы, разойдитесь, дайте ему место!
Придворные послушно расступились. Антег отошел вместе со всеми к стене, послав Эмилу умоляющий взгляд. Колдун улыбнулся чопорной девочке-герцогине, и в то же самое мгновение пол вокруг него вспыхнул. Полудемон стоял в бездымном алом кольце пламени, и глаза его горели таким же красным огнем. Двор дружно ахнул, кто-то вскрикнул, одна очень нервная дама упала в обморок.
Матильда сидела в своем кресле, сжавшись в комочек, испуганно хлопая ресницами. У де Монтрэя, несмотря на его заносчивый вид, отвисла челюсть. Эмил рассмеялся, великолепно зная, как эффектно, зловеще звучит его смех сквозь пламя, поднял руку, и огонь полностью скрыл его, вытягиваясь к потолку непрерывно движущимся, огненным столбом, который чуть позже застыл и брызнул во все стороны, прямо под ноги придворным, блестящими золотыми монетами. Все, как один, словно завороженные, качнулись вперед, глядя на колдовское золото.
– Жадность, – сказал Эмил, пристально глядя на герцога, который уже немного пришел в себя. – Человеческая жадность… Герцогиня, – колдун перевел взгляд на леди Матильду, и она, словно зачарованная, подняла на него огромные затуманенные глаза. – Вы ведь все знаете о грехах? Чревоугодие, лень, гордыня, зависть, гнев… сладострастие… Я могу показать их все. Один за другим.
– Как ты это сделал?! – пробормотал герцог, оттягивая пальцами воротник, словно он душил его.
– Это не важно. – Эмил щелкнул пальцами, и золото исчезло.
Придворные, очнувшись, удивленно озирались, избегая смотреть на колдуна, все так же стоящего в центре зала
Некоторое время герцог молчал, угрюмо глядя на Эмилa, потом вдруг рассмеялся и несколько раз хлопнул в ладоши.
– Замечательно! Просто великолепно! Шарль, на этот раз ты превзошел сам себя! Не знаю, как там насчет демона, но он действительно настоящий колдун. Можешь остаться у меня… И что ты говорил о сладострастии?
Больше никто не смел презрительно коситься. Перед Эмилом почтительно расступались, провожали боязливыми взглядами и не решались обсуждать его персону даже шепотом
Вечером полудемон еще раз обошел свои апартаменты в северном крыле замка и остался доволен. Просторные комнаты выходили окнами в сад, в самую глухую его часть. Здесь стояла дорогая мебель, на полу лежали ковры. Но, главное, за одним из гигантских гобеленов скрывалась дверь в небольшую комнату без окон, как будто специально предназначенную для занятий черной магией. На ее стенах висели медальоны с изображением знаков Зодиака, на полу– неумело и криво намалеванная пентаграмма, в подсвечнике на столе – черные свечи. В маленьком шкафчике стояли резные кубки, видимо, для жертвенной крови, ножи и хрустальные шары. Эмил скептически хмыкнул, оглядевшись по сторонам и не обнаружив в комнате скелет последнего черного мага. При таком дилетантском антураже темные силы должны были давным-давно притащить его сюда. В назидание, чтобы другим неповадно было браться за столь серьезные дела, будучи полными профанами…
Восемнадцатилетний колдун зажег светильники, сел в кресло и закрыл глаза…
Хозяин уже ждал его:
– Буллфер, это так просто! Повелевать людьми! Они хотят, чтобы ими повелевали. Им это нравится, понимаешь?!
– Ты это мне объясняешь? – с усмешкой спросил Хозяин, наблюдая за возбужденным, счастливым Эмилом.
– Ну да… ты же знаешь. – Мальчишка (так по-прежнему считал Буллфер) опустился на пол напротив демона и задал вопрос, который давно мучил его: – Скажи, я могу делать все, что хочу? Ты разрешаешь мне?
Правитель неопределенно повел рыжей рукой:
– Ты можешь делать все, что хочешь. Пока я ничего тебе не запрещал. Хотя ты начал пользоваться моей силой очень резво. Жестоко обошелся с отцом, настроил против себя мать…
Эмил покраснел, что, как ему казалось, уже давно разучился делать:
– Тогда для чего мне нужна сила, если я никак не смогу ее использовать?! Да, я буду убивать всех, кто станет мешать мне быть демоном. По-моему, это достойное применение твоих знаний.
– А по-моему, тебе просто нечем заняться, – ответил Буллфер спокойно, но в его голосе слышался отдаленный угрожающий рык,–Ты можешь, если тебе это нравится, служить шутом у герцога, но…
– Я не шут! – крикнул Эмил. – И никогда им не буду. Если кто-то так думает обо мне, то он глубоко ошибается. Я докажу.
– Вот что, мальчик, – демон выпрямился во весь свой гигантский рост. – Я вижу, ты собираешься всю жизнь кому-то что-то доказывать. У тебя это написано на лбу огненными буквами – «докажу-что-я-лучше-всех». Предупреждаю, успокойся, иначе когда-нибудь тебе придется очень пожалеть о своих непомерных запросах. Да, в тебе есть немного демонического, но часть тебя – большая часть – человеческая. Не забывай об этом…
В реальный мир Эмил вернулся утром. Злой, усталый, разочарованный. «Почему он все время напоминает мне о том, что я человек?! Не хочет, чтобы я был демоном? Нравится, что я беспомощный, глупый, слабый? Приятно осознавать свое могущество рядом со мной? Но я все равно буду делать то, что считаю нужным, и жить так, как хочу!»
И Эмил стал жить именно так, как хотел. Буйная фантазия в сочетании с демоническим коварством очень скоро сделали его главным в замке. Колдуна боялись придворные и обожали их жены (впрочем, иногда случалось наоборот). Почти все они побывали в его «магической комнате», одни просили денег, другие удачи в азартных играх, третьи умоляли избавиться от надоевших родственников. У Эмила «покупали» должности при дворе, тяжелые продолжительные болезни родных, порчи, наведенные на соперниц, расположение герцога или самого колдуна…
Он не отказывал почти никому. Не ради денег, теперь он мог «наколдовать» себе любое количество золота – ему доставлял удовольствие сам процесс черной работы. Нравилось выходить к дрожащему, взволнованному просителю, заставлять его произносить вслух тайное желание и требовать за работу плату. В этом было особое удовольствие– получить от просителя заветный мешочек с деньгами, семейными драгоценностями или отправить домой очередную девицу, удостоившуюся чести заплатить колдуну… Нравилось видеть в их глазах ужас, отвращение или восторг.
Полудемон истребил всех своих тайных и явных недоброжелателей. Его ни в чем нельзя было упрекнуть. Эмил всегда был спокоен, галантен, предупредителен, но все знали, что маркиз упал с лошади и стукнулся затылком о камень только потому, что вслух усомнился в демоническом происхождении «чернокнижника»; граф заболел очень неприятной болезнью, позволив себе в дружеской компании зло и остроумно пошутить по поводу некоторых его поступков; а бедняжка леди Матильда забросила свой молитвенник и сделалась вдруг самой ярой поклонницей колдуна. Она ходила за ним по пятам, не сводя обожающих, фанатично сверкающих глаз, стала вдруг нервной, злой, капризной, требовательной…
Все это могло продолжаться довольно долго, но вдруг однажды, на самом пике своей популярности Эмилу стало скучно. Он почувствовал острую, мучительную потребность в одиночестве. Люди внезапно стали раздражать, утомлять его, их голоса, желания, мысли показались колдуну отвратительными…
Наверное, это произошло во время одного из привычно роскошных приемов. Эмил стоял, слушая почтительную просьбу юного виконта и рассказ о том, как его семья была удалена от двора, обеднела и забыта милостями герцога из-за ошибки, кажется, дяди виконта. Молодой человек готов был пойти на все, чтобы вернуть расположение правящей особы… Неожиданно Эмил, не обращая внимания на удивленные взгляды присутствующих, повернулся, вышел из зала… и не останавливался до тех пор, пока герцогский замок не скрылся за высокими деревьями.
«Во мне пробуждается демон, – подумал он, оглянувшись на шпили башен-игрушек. – Теперь мне нужен свой дом…»
Этот дом колдуну пришлось искать долго…
Он видел немало прекрасных замков, безусловно заслуживающих внимания богатого аристократа, но совсем неподходящих для демона. Эмилу хотелось чего-то более величественного, основательного… мрачного. Он представлял себе монументальное сооружение, стоящее на вершине холма в окружении вековых деревьев, пихт или елей… «Ладно, думал он, с безнадежным отчаяньем разглядывая однообразные, не впечатляющие строения и пейзажи из окна кареты. – В конце концов, замок может быть не слишком мрачным, мое присутствие добавит ему недостающей инфернальности, а деревья я посажу сам…»
И, наконец, увидел…
Черная каменная громада медленно выплыла из-за поворота.
– Стой! – крикнул Эмил кучеру, еще не до конца понимая, что именно видит.
Гладкая неприступная скала, которой придали форму замка. Но тот, кто возводил его, имел очень своеобразное представление о человеческой архитектуре. Вряд ли кто-нибудь из людей посчитал бы это красивым, полудемон же замер от восторженного предчувствия, узнавая именно то, что искал так долго.
– Жди меня здесь, – приказал он кучеру, вышел из кареты и устремился к объекту своего вожделения.
Замок был великолепен, несмотря на то, что его прекрасные залы оказались завалены мусором. В огромном холле жила колония летучих мышей: они висели под потолком, сбившись в кучу, поблескивали крошечными глазками, открывали красные пасти с острыми зубами и шевелили кожаными крыльями. Через открытую дверь и окна внутрь нанесло всякой дряни – сухих листьев, веток, песка. Лестница местами провалилась, деревянные панели попорчены, гобелены похожи на заплесневевшие тряпки. Наверху оказалось не лучше – та же грязь, пыль, паутина, запах гнили и запустения. По комнатам шныряли пауки и ползали мокрицы, мебель доедали жуки-древоточцы, на карнизе орали галки… Прямо из-под ног Эмила выскочила какая-то безумная мышь, заметалась по комнате, оставляя на пыльном полу крошечные следы, и юркнула в дыру, прогрызенную в стенке шкафа. Колдун швырнул зверушке вслед обломком камня и выругался про себя.
Да, замок прекрасен. Но жить в нем невозможно.
Сначала придется вывести всю живность, очистить комнаты от хлама, содрать со стен гобелены, плотно заселенные молью. А еще лучше поджечь все. Пустить по замку парочку огненных заклинаний и подождать, пока пламя очистит каменные стены от грязи, а залы от мусора. Это будет очень легко, а кроме того, символично – новый хозяин-демон в огненном обряде очищения даст замку новую жизнь. Возродит его к славе и могуществу.
Эмил улыбнулся, довольный неожиданной мыслью, закатал рукава, готовясь начать «уборку», но неожиданно услышал торопливые шаркающие шаги, стариковское покашливание и бормотание.
Колдун нахмурился.
Дверь, ведущая в один из коридоров, противно заскрипела, поворачиваясь на ржавых петлях, и в комнату проковылял какой-то сморчок, старикашка, одетый в грязные лохмотья, но с толстой золотой цепью на шее. Он приближался к Эмилу мелкими шажками, вытягивая вперед руки, и бормотал, не переставая кланяться:
– Добро пожаловать. Добро пожаловать, господин! А мы-то уж заждались.
– Ты кто? – Эмил медленно отступал перед стариком, чувствуя опасливое отвращение.
– Хранитель, господин. Сторож.
Ему все-таки удалось уцепиться за край плаща колдуна, и теперь «хранитель» заглядывал в лицо Эмила выцветшими подслеповатыми глазами.
– Какой ты сторож?! Кругом грязь, плесень, мокрицы бегают.
Колдун потянул плащ из цепких рук старикашки, но тот держал крепко.
– А мы вот сейчас их всех повыловим, – довольно щурясь, заявил сторож. – Замок-то старенький. Сколько лет стоит без хозяина. Вот и развелись… Вы, господин, в подвал-то ходили? Нет? А и не ходите. Там от прежнего владельца кое-какие вещички остались. Так мы их не трогали. Ни-ни, как можно. Вы заселяться-то когда думаете?
«Купил домик. Ничего не скажешь, – подумал Эмил, с тоской оглядываясь по сторонам, – Сколько же всякой дряни налипает ко всему, что утрачивает былое могущество Не важно, к чему – человеку, идее или вещи…»
– Вот что, старик, – сказал полудемон, выдергивая плащ. – Замок теперь мой, и сторож мне не нужен. Убирайся.
Он ожидал плаксивых просьб, причитаний и мольбы не выгонять из дома старого больного человека. Но сторож только сдержанно поклонился и сказал:
– А это как вам будет угодно, господин.
Он глянул исподлобья на нового хозяина, и глаза его блеснули совсем не по-стариковски холодно, зло, насмешливо.
Эмилу стало не по себе.
– Давай, шевелись, если не хочешь, чтобы я сжег тебя вместе со всем этим хламом.
– Я, господин, уйду. Только вы нам вот что скажите, вы здесь жить будете или просто так, для престижу, купили?
– А тебе какое дело? – Колдун высокомерно задрал подбородок, понимая между тем, что старичок совсем не так прост, как кажется. Да и старичок ли…
– А ежели вы здесь жить собираетесь, надобно нам церемонию провести.
– Какую еще церемонию?
– Так вы же, господин, не простой домик купили. Этот замок строили для демона. Старый хозяин ушел – пришел новый. Надо дому к вам привыкнуть, так сказать, сродниться с вами. А то, сами говорите, хлам и запустение. Старенькие мы стали. А вы молодой, сильный… поделиться силой-то своей надобно.
Старичок снова заулыбался угодливой льстивой улыбкой и протянул дрожащую, трясущуюся руку словно за подаянием. Эмилу стало жутко. Он сделал шаг назад и уперся спиной в холодную стену.
– Кто ты? – спросил он снова.
– Сторож, – повторил старик.
Полудемон понял, что большего он не добьется.
– Как ты собираешься проводить ритуал?
– Да вы не бойтесь. Вам-то чего бояться, – сказал старик ласково, и Эмил мысленно согласился с ним. Бояться ему действительно нечего.
– Ладно. Что мне делать?
– А ничего не надо, – засуетился старичок. – Вы, господин, встаньте сюда, вот к этой стеночке, где почище. Это у вас кинжал? Вы им по камню проведите. Царапните, чтобы отметинка осталась. Сделали? А теперь себе руку уколите. Нет, не сильно, крови-то нужно всего капельку. Ну вот, и осталось вам руку пораненную к поцарапанному камню приложить. Связь между ними и появится.
Эмил коснулся поцарапанной ладонью черного камня, закрыл глаза и почувствовал вдруг, что стена под его рукой начинает мелко подрагивать. Да и весь замок как будто дрожит, шатается… Закружилась голова, заныл порез на коже… колдуну показалось, что Черный замок торопливо, жадно пьет его силы.
– Мы много не возьмем, – послышался за спиной торопливый шепот. – Нам бы только немного восстановиться.
Пол под ногами резко качнулся, и Эмил рывком отнял руку от стены, сжал ладонь в кулак, стараясь дышать ровно, глубоко и ожидая, когда пройдет тошнотворное головокружение. Вытер мокрый лоб. Оглянулся. Старика не было. Ушел? Исчез?
Эмил сам не знал, с кем говорил только что, кому отдавал свои силы. Полубезумному древнему сторожу? Духу замка, стареющему вместе со своим домом? Или самому замку…
Молодой колдун глубоко вздохнул и вытер окровавленную руку о куртку.
В комнате как будто ничего не изменилось: тот же мусор на полу, тот же рассохшийся шкаф в углу, и в то же время вместо ощущения заплесневевшей ветхости пришло какое-то иное. Замок менялся под своего хозяина, становясь более молодым и сильным, как он…
Полудемон довольно улыбнулся и послал в коридор большой комок огня, который помчался вперед, сжигая весь мусор, – мебель, обрывки гардин, ковры, сухие листья…
Крестьяне из соседней деревни увидели, как из окон и дверей древней заброшенной крепости с ревом вылетели языки красного пламени, и к небу потянулись клубы черного дыма.
У замка появился новый хозяин.
Глава одиннадцатая
Мёдвик
Эмил был в восторге от своего приобретения. Первое время он с удовольствием обставлял замок, по-своему оформляя все, что должно было соответствовать его внутренней сути. Ничего безобразного и отвратительного. Но никаких воздушных и утонченных конструкций. Владелец Черного замка и его окрестностей – тот, кого следует уважать, почитать и побаиваться.
Полудемон быстро и успешно справился с задачей совместить в интерьере роскошь со строгостью и зажил той жизнью, о которой мечтал с юности. Он больше никогда не видел странного старика-сторожа. Значило ли это, что тот ушел из замка, или стал невидимым, или растворился в каменных стенах? Эмил не знал…
Колдун чувствовал – дом принял его.
Иногда по ночам, лежа в постели в северном крыле замка, новый хозяин начинал мысленно блуждать по своему жилищу, «переходя» из зала в зал, поднимаясь по лестницам, спускаясь в подземелье, и каждый раз с удовольствием думал о том, что все это великолепие принадлежит только ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46