Вот сына моего обучил с кухонным ножом управляться,
как не всякий воин с кинжалом управится, но у всего есть предел! Ни селить
рабов, ни заключать с ними сделки я не могу. Или ты хочешь, чтобы я трактир п
отерял?
Ц Завтра, Ц поднялся Зиди, морщась от боли в увечной ноге. Ц Успокойся Я
риг, не то последний глаз на пол выпадет. Завтра он прибудет. Вольный инозе
мец, которого зовут так же, как и меня. А если вдруг не появится, можешь и пла
ту забрать себе, и его мешок тоже. Только имей в виду, что он не из тех, кто ра
дуется нежданным гостям, он хотел бы пожить в твоем трактире недолго, но т
ихо и незаметно! А потом так же тихо и незаметно убраться из города.
Назавтра, когда Зиди сам появился в трактире Ярига и молча предъявил ему
деревянную бирку с выжженным оттиском печати начальника городской стр
ажи, трактирщик уже ни о чем не спрашивал. Скир был большим городом, но не б
ескрайним, чтобы события, которые случаются не чаще чем раз на памяти одн
ого поколения, не долетели до прибрежной окраины. Зиди же, которому стоил
о немалых трудов скрыться от толпы зевак, пересилил себя и постарался по
пусту не трепать языком.
Выправив ярлык у ошеломленного начальника стражи, он быстро, насколько п
озволяло больное колено, дошел до храмовой площади. Там, осыпая руганью с
кирских мальчишек, баль свернул во двор собачника. Псы его отнеслись к хр
омому на удивление безразлично, но набросились на бредущих за ним любопы
тных. Зиди тут же нырнул в лавку менялы, вышел через другую дверь на соседн
юю улицу и заполз в щель между домом скорняка и связками рубленого хворо
ста. Осталось лишь переодеться в загодя приготовленное платье, высосать
припасенный тут же мех вина, дождаться темноты, а потом пробраться в гава
нь и постучать в одну из неприметных дверей трактира.
Неделю Зиди отсиживался в заведении Ярига в ожидании последней воскрес
ной ярмарки. То спал на жестком топчане, то, прикрутив фитиль чадящей ламп
ы, сидел в углу темного зала и мех за мехом потягивал легкое вино, пока хоз
яин за небольшую доплату искал для него неказистую лошадь с повозкой, не
приметную одежду крестьянина-сайда и несколько кип дешевой кожи.
Ц Не густо ты скопил богатства за восемнадцать лет рабской службы, если
это все деньги, что у тебя остались! Ц посетовал Яриг. Ц Или спустил золо
то и теперь тратишь последние медяки на всякое барахло? Зачем тебе это вс
е?
Ц Домой поеду, Ц пробурчал Зиди, морщась от головной боли. Ц Хватит, нам
ахался мечом во славу дома Креча. Да и не будет мне жизни в Скире, убиратьс
я отсюда надо, тихо и незаметно!
Ц Сомневаюсь я, что стража главных ворот Скира забудет, как хромой крест
ьянин с грузом вонючих кож предъявлял им ярлык освобожденного раба, Ц п
окачал головой Яриг.
Ц А я и не поеду на повозке, Ц пьяно икнул Зиди. Ц Я поеду на твоей лошади
, Яриг. Оденусь в твой плащ. А на повозке поедет твой сын. Выберется вместе с
крестьянами в рыночный день, дождется меня в деревне, что в лиге от городс
кой стены, заберет твою лошадь и одежду и вернется. Я бы и сам на повозке вы
ехал, так ведь не уйду далеко, если сразу же себя выдам!
Ц С чего бы это я должен тебе верить? Ц нахмурился Яриг.
Ц Вот. Ц Зиди неловко выронил на стол серебряную чешуйку. Ц Вторую сын
у твоему отдам. Больше нет, но и этого хватит. Считай, что не баловал меня та
н дома Креча монетой. Или я истратил все заработанное на ерунду. Только не
говори мне, что я все пропил! Не больше половины! Что касается веры, разве н
е о тебе талдычат в городе, что ты видишь покупателя насквозь? Разве не о т
ебе ходит слава, что еще ни один мошенник не смог не только обмануть тебя,
но даже присесть за один из твоих столов?
Ц Ну вот, скажи еще, что я один из колдунов конга! Ц Яриг сплюнул на пол, по
пробовал монету на зуб и аккуратно поправил повязку на отсутствующем гл
азу. Ц Мошенники тоже есть хотят, отчего я должен отказывать им в еде? Дру
гой вопрос, что не обманывают они меня. Ладно! Спорить не стану Ц вижу, что
ты честен, Ц другого я боюсь.
Ц Чего же? Ц не понял Зиди, сделал очередной глоток и размазал вино по ли
цу рукавом.
Ц Седда Креча! Ц крякнул трактирщик. Ц Его соглядатаи день и ночь у все
х ворот стоят. А ну как узнает он, кто тебя в городе укрывал? Зол он на тебя. З
акон законом, так ведь Седд и вольному сайду оскорбления не простил бы. А т
ы лишил его наставника Ц себя то есть, Ц да еще Хеена покалечил. Ну, пусть
не покалечил, только выход на арену ему сорвал. Но ты же самого Креча оскор
бил Ц бросил ошейник с клеймом ворона на камни!
На ворота ты должен был его повесить, на ворота! В городе он тебя, конечно, н
е тронет, а за стеной тебе несладко придется.
Ц Ничего я ему не должен, Ц поморщился Зиди. Ц А если и были какие долги,
он в их получении на моей спине уже расписался. Там живого места не остало
сь. И так только на животе спать могу. А тебе бояться нечего. Думаешь, я не зн
аю, что твои молодцы за квартал от трактира гостей встречают? Я еще по рыбь
ей чешуе сапогом шелестел, а ты уже знал, кто к трактиру подходит. Сделаем,
как я прошу, а там пусть Креча меня поищет.
Ц Одного я не пойму, Ц задумчиво проговорил Яриг. Ц Ты же и восемнадцат
ь и пятнадцать лет назад в самой силе был. Нога еще тебя слушалась. Отчего
раньше не встал в арку? Ну ладно, до коленки твоей тебя так и так на арену вы
талкивали, понимаю. А потом, если хромота тебе не мешала? Неужели так сладк
о было вино в моем трактире? Вроде и в долг я тебе не отпускал. Или с плетью С
едда Креча расстаться не мог?
Ц Ты же не поверишь, если я скажу, что жизнь моя была легкой? Ц сдвинул бр
ови Зиди.
Ц Не поверю, Ц кивнул Яриг. Ц Но и расспросами мучить тоже не стану.
Ц Ну так и не мучай! Ц Зиди поймал отрыжку в кулак, тяжело поднялся из-за
стола, застыл в раздумье, прежде чем возвращаться в потайную каморку, пов
ернулся на здоровой ноге. Ц Благодарен я тебе, Яриг, поэтому скажу. Весно
й конг на баль войска двинет. А не двинет, так серокожие из-за гор накатят. З
лые они будут за посла, которого конг зарубил, очень злые. Всех, кто под рук
у попадется, резать будут. Я уж не говорю, что колдуны Суррары могут теперь
войска из-за пелены выставить. Она же только магов сдерживает. Те, кто гра
бит и убивает, но силой дурной не пользуется, всегда сквозь пелену свобод
но проходили. Видишь как? А жреца моего народа теперь нет, охранять баль не
кому. Крепости и башни бальские долго не простоят, и в чащах на век не спря
чешься. Горят они порой, понимаешь? Может, кто измоей семьи еще жив. Спешит
ь мне надо, близких спасать, уводить их за речку Мангу в сеторские леса.
Ц Не доберешься ты домой до зимы, Ц поскреб ногтем переносицу Яриг. Ц Д
а и не спасут тебя сеторские леса, если конг или степняки бальские леса по
жгут. Я уж не говорю, что лошадка, на которую твоих медяков хватило, смерть
как облегчение за каждым поворотом выглядывать будет. До Борки, скирског
о каменного запора, еще добраться надо. А минуешь Борку, дальше путь еще тр
уднее завернется. В приграничье дозоры стражников хуже разбойников. Тут
и золотым не откупишься, а уж с твоими богатствами и думать нечего. Да и пр
о Седда не забывай: пока он твою голову на пику не насадит, не уснет. Думаю, ч
то и Ролл, чьего раба ты на деревяшку нанизал, тоже возлюбить тебя не успел
. Тебе личину менять надо, наниматься охранником к богатому купцу из тех, ч
то последние караваны перед зимой на восток собирают.
Ц Кому нужен хромой охранник? Ц поморщился Зиди. Ц Никакая личина мою
хромоту не скроет. Да и нет сейчас купцов в Скире, ты лучше меня знаешь. Две
недели уж как они ярмарку покинули, в воскресенье последний торговый ден
ь, а затем и крестьяне из города уйдут. Купцы теперь в Деште, и караваны не в
бальские земли, а на запад Ц в Урисс, в Дуисс, в Гивв собирают. А туда мне до
роги точно нет. Нет, Яриг, я уж сам как-нибудь.
Ц Ну, смотри, Ц протянул трактирщик. Ц Только ты уж постарайся, чтобы я
забыл о тебе и не вспоминал никогда.
Ц Не сомневайся. Ц Зиди погрозил пальцем и нырнул в узкий коридор, слов
но пьяный под забор повалился.

Последняя воскресная ярмарка на то и была последней, чтобы высыпать всем
городом на узкие улицы, всласть наругаться с торговцами, потратить с умо
м бедняцкую медь или хозяйское серебро, закупить на зиму муку, зерно, овощ
и, сушеные фрукты, мед, вино, соль, уголь. И после ярмарки торговля не прекра
тится, да у лавочников уже не выторгуешь лишнюю монету. Другое дело Ц кре
стьянин, у которого товара воз, и не один. Ему порой легче цену снизить, чем
обратно богатство, тяжким трудом наработанное, нераспроданным везти. По
этому и стояли ряды возов между людскими реками. Мешался запах конского
навоза с запахом сыров и копченых колбас, и несся над рядами крик птиц и хр
ип сорвавших голос продавцов. Лились на изгаженную мостовую конская моч
а и прокисшее вино, и шныряли в плотной толпе воры и продавцы сладостей. Ра
змахивали руками начетчики у деревянного помоста, где сцепились в схват
ке на поясах широкоплечие сайды, и звенели шпорами мытари, оглядывая тор
говцев и выспрашивая ярлыки, да орал озорные куплеты базарный шут, взобр
авшийся на промасленный столб.
Шум, гам, смех, возмущенные крики обворованных или обманутых, хлопанье кр
епких ладоней по поводу удачных сделок и похлопывание по плечам знакомы
х и родственников; звон молотов над наскоро выставленными кузнечными ря
дами; мычание коров, жалобные крики нерадивых или больных рабов, от котор
ых хозяева пытались избавиться, чтобы не кормить их зря в зимнее полусон
ье, Ц кого она могла удивить, последняя ярмарка? Ведь не было уже заезжих
купцов с привозными диковинами. Отбыли они с караванами еще полмесяца на
зад Ц смотали прозрачные ткани, сгребли золотые и серебряные безделушк
и, закупорили сосуды с благовониями, замкнули сундуки с магическими шути
хами и зловещими амулетами и исчезли. Остались только местные торговцы,
которые эту ярмарку наизусть знали, которые не за золотыми в кошелях все
сильных танов охотились, а за медью и серебром в кулаках ремесленников д
а городского отребья.
Всё на последней ярмарке было привычным и для зажиточных и для беднейших
жителей всесильного Скира, что, не имея даже крыши над головой, все равно
считали себя не ровней иноземцам. Минует полдень, сгустятся сумерки, и ос
танутся от людской толпы только мусор и грязь, что всю ночь будут вывозит
ь городские уборщики, а пока еще ярмарка и до половины не добралась. Аилле
только поднялся над городом, едва оживил ярким светом мрачные башни тано
в, которые были столь высоки, что огромная площадь перед величественным
дворцом казалась всего лишь набухшим от людского переизбытка переулко
м. Не проникает ярмарочный гомон сквозь толстые стены, но если рука, собла
знившаяся теплыми лучами, откроет окно, и в дальние покои вторгнутся шум
и гам.

Ц Синг! Ц окликнул слугу и помощника Арух, стоя на резном балконе одной
из башен дома Ойду, отданной во владение не только посла таинственной, ск
рытой за непроходимой магической пеленой Суррары, но ныне еще и советник
а конга.
Ветер холодил на такой высоте худое тело колдуна. Кутался Арух в теплый п
лащ, прятал уши под кошачьей шапкой, а все же не мог согреться. Хорошо еще в
ерный слуга вышколен, без указания поднес кубок с горячим, разогретым с м
едом цветочным вином.
Ц Что слышно? Ц отрывисто спросил, не оборачиваясь, Арух.
Ц Особых новостей нет, Ц начал перечислять слуга. Ц Тан дома Рейду отб
ыл на юг вместе с сыном и отрядом из полусотни отборных всадников. Тан дом
а Олли вчера тоже отправился в Дешту на последнюю ярмарку, хочет диковин
каких купцам заказать. К нему присоединилась жрица Тини. Остальные таны
думают только о предстоящей зимней охоте в предгорьях и о последующих пь
янках в залах Скомы Ц охотничьего замка. Все, кроме Седда.
Ц Он и раньше не увлекался бессмысленным времяпровождением, Ц бросил
Арух.
Ц Теперь он увлекся поисками бывшего раба! Ц Синг позволил себе понизи
ть голос в невидимой усмешке. Ц Держит слуг на всех городских воротах, но
вряд ли позволит себе нарушать законы Скира внутри его стен. Но вот за вор
отами…
Ц А этот хромой удалец между тем… Ц начал Арух.
Ц … скрывается в логове Ярига и собирается отправиться на родину, Ц усл
ужливо продолжил Синг. Ц Одноглазый обязан хромому: тан дома Олли дал Яр
игу вольную, проспорив ставку именно на схватке Зиди. Тот еще был новым ра
бом дома Креча и неожиданно победил на весеннем празднике. Правда, много
лет уже прошло…
Ц Меня не интересует прошлое раба дома Креча, Ц оборвал слугу Арух. Ц А
Касс, как я слышал, с лихвой возместил давнюю потерю и опять сделал это с п
омощью все того же Зиди. Если Седд желает охотиться на бывшего раба, но у н
его не хватает ума настичь его внутри городских стен, пусть продолжает з
абавы вне их. Но не забывай, Синг, что баль вольную дал конг!
Ц Твои люди будут следить за хромым, Арух, Ц прошептал слуга. Ц Если Сед
д убьет отпущенного раба, свидетельства об этом будут в твоих руках!
Ц Не сомневаюсь, Ц повернулся колдун. Ц Что еще?
Ц Мелочи, Ц поклонился слуга.
Ц О мелочах бы ты не говорил! Ц повысил голос Арух. Ц Не тяни!
Ц Муравьиный мед, Ц развел руками слуга. Ц Кто-то скупил в лавках Скира
все запасы муравьиного меда.
Ц И много ли было этих запасов? Ц нахмурился Арух.
Ц У каждого понемногу, но всего набралось на две полные бутыли, Ц вновь
поклонился Синг. Ц Торговцы выручили за снадобье не меньше десяти золо
тых, а вот запомнить, кто делал покупки, не смогли. Колдовал покупатель, на
память колдовал…
Ц Это не мелочи! Ц зло прошипел Арух и раздраженно запустил серебряный
бокал в шевелящуюся у подножия башни толпу. Ц Не раз я тебе повторял Синг
: не то страшно, если утром стража найдет на улицах Скира тысячу трупов гор
ожан, порубленных пьяным дозором конга! Страшно, когда найдут один труп, н
о убийца его останется неизвестен! Так вот, тайное колдовство еще страшн
ее. Все непонятное Ц самая большая беда!
Ц Так нет у нас пока никаких неясностей, кроме убийства палача и муравьи
ного меда! Ц попятился слуга.
Ц А пропажа головы казненного беглого раба на прошлой неделе? Ц повыси
л голос Арух. Ц Или неделя прошла и забыли?
Ц Собаки! Ц пролепетал Синг. Ц Пытанных да казненных рабов хозяевам н
е выдают, да и не просят о том хозяева. Трупы перед сжиганием в яму бросают
в тюремном дворе. А там сторожевые собаки кормятся!
Ц А черепушка куда делась? Ц резко бросил колдун. Ц Псы разгрызли? Или с
нами начальник тюремной стражи шутки шутит?
Ц Я докладывал уже, Ц согнулся Синг. Ц Начальник тюремной стражи изли
шне бдителен! Ему чудится, что мясо казненных в тюремное варево попадает.
Отсюда и покоя найти не может Ц перед каждым сжиганием трупы пересчитыв
ает. Тем более что голову и стервятники могли унести. Есть свидетельства,
что уносят они иногда части тел. Еще летом поступала жалоба от тана дома С
ольча: птица уронила во двор руку, отрубленную по локоть. Его танка чуть с
ума не сошла от ужаса. Тогда еще конг приказал лучников на сторожевых баш
нях поставить. Только ведь всех птиц не перестреляешь…
Ц Не то что-то! Ц нахмурился Арух. Ц Собаки, птицы… Поверь мне, Синг, не в
се ладно в городе. Голова раба, палач, муравьиный мед… Он, конечно, от гнили
в ранах спасает, только ведь такого количества не на одну битву хватит. Ищ
и, Синг! Бери лучших магов с моего двора Ц Тируха, Смиголя, Аиру Ц все узна
й, все вынюхай! Что за морок на торговцев снадобьями наведен? Отчего палач
сталью подавился? Я понимаю, друзей у него было не слишком много, не то рем
есло выбрал, но недруги счеты ночами да в укромных местах сводят! Или у нас
полгорода умельцев, что могут белым днем посреди людной улицы так нож бр
осить, что ни одного свидетеля не окажется? И мед найди! Всех лекарей город
ских перетряси, всех бабок и ворожей, но чтобы знал, куда он делся и кому по
надобился. И еще одно…
Ц Что, досточтимый Арух? Ц изогнулся слуга.
Ц Шута ярмарочного схватить. Ц Колдун повернулся к площади. Ц Да-да, то
го, что на столбе сидит и непотребство всякое выкрикивает. Схватить, отсы
пать ему сотню плетей и отпустить. Пусть посмотрят вольные сайды, как дли
нный язык на собственную спину может захлестывать!

Глава четвертая

Недолго висел Аилле над головой, покатился к западу, нанизал себя на танс
кие башни. Еще немного, и коснется холодных вод, утонет в море, и опустится
над Скиром последняя веселая ночь, когда закутанные в платки сайдки выхо
дят искать на замусоренных холодных улицах пьяных мужей, сыновей и брать
ев, а заботливые рабы Ц загулявших хозяев.
1 2 3 4 5 6 7 8