— У Скелетона-1 очень мощные лазеры, — сказал Шкипер. — Я думал, что флагман неуязвим, но после боя его корпус напоминал решето. Было бы неплохо придумать еще какую-нибудь защиту для брони — иначе следующего сражения мы не переживем.
— Этот Скелетон даже не мелькал на радарах, — обиженно добавил Грохотун. — Это нечестно — он нас колотил, как коршун утку, а сам не дал себя ни разу ударить. Я палил из всех пушек, но ни разу в него не попал.
— Чего же ты хочешь? Эта боевая модель совершеннее нас на шестьсот лет, — грустно сказал Баюн. — Между нами такая же разница, как между лучником и пушкой. Задали нам перцу к сердцу! Спасибо, хоть ноги унесли.
— Спасибо не булькает! — немедленно отозвался подошедший Грохотун.
Вспомнив, что он давно уже не связывался по лазеропередатчику с планетоходом, Баюн направился к нему. Он несколько раз передавал сигналы вызова, но передатчик молчал. Робот-нянька не на шутку разволновался. Почему капитан Крокс не отвечает? Не пострадали ли дети?
— Скорее всего они в мертвой зоне для приема, — утешающе пробасил Шкипер. — Правда, Грохотун?
Но лучше бы он не спрашивал.
— Правда-правда, — немедленно откликнулся рогатый робот, которому тоже захотелось успокоить Баюна. — А то, может, хлоп с обрыва и вдребезги. Лежат на песочке и не шевелятся.
— Грохотун, ты бестактная скотина! — рассердился Шкипер.
— Ты так думаешь? Нужно занести это в свою коллекцию, — заинтересовался бестолковый робот. — Так меня еще никто не называл. Кретином обзывали, ослом, болваном и идиотом, дураком во всех разновидностях...
— В каких разновидностях? — удивился Шкипер.
— В разных: дуралей, придурок, дурень, дурачина... — забубнил Грохотун.
Беспокоясь, робот-нянька еще несколько раз вызвал капитана по передатчику, а потом всерьез собрался идти на помощь детям по еще различимым в песке следам планетохода, пока их совсем не занесло ветром.
Но в этот момент Грохотун, всматриваясь вдаль, удивленно продребезжал:
— Гляньте-ка, к нам едет какая-то штука!
Старый Шкипер пригляделся и рассмотрел белую точку паруса.
— Похоже на песчаную яхту, — сказал он. — Ну и ловко же кто-то с нею управляется! Она идет со скоростью не меньше двадцати морских миль!
— Может, бабахнем ее? Там могут быть враги! — обрадовался Грохотун.
Боевой робот вытащил из звездолета лазерный пулемет и стал устанавливать его на треугольной зенитной подставке.
— Не надо! Там могут быть люди! — крикнул Баюн, и, увидев, что Грохотун уже целится, опрокинул подставку вместе с пулеметом.
— Не смей этого никогда делать! Слышишь ты? В следующий раз я разберу тебя на части и разбросаю их по песку так, что от микросхемы до микросхемы будет не меньше ста метров! — прорычал тот, схватив Баюна и подняв его над землей.
— Хорошо на того грозиться, кто угроз боится, — бесстрашно сказал робот-нянька.
Он видел, что легкая парусная яхта остановилась в нескольких десятка метрах от похожей на башню громады «Звездного Странника» и бросила якорь.
— Грохотун, отставить! — рявкнул с палубы знакомый голос, и над бортом показалась голова пирата-киборга.
— Это вы, капитан? А я вас чуть не шлепнул! — поразился робот. Он разжал руки, и Баюн едва не упал на песок.
— Где мои воспитанники? Вы обещали, что с ними ничего не случится! — взволнованно кричал Баюн, подбегая к паруснику.
— А с ними ничего и не случилось, беспокойный ты старик! — ответил пират, и тотчас Андрей и Лависса, перемахнув через борт, спрыгнули на песок рядом со старым роботом.
— За который палец не укуси — все больно. Я вызывал вас по передатчику несколько часов! — укоризненно сказал Баюн.
— Ничего удивительного. Передатчика с нами нет, — объяснил капитан. — У планетохода заклинило заднюю ось, и мы воспользовались песчаным кораблем Василисы. Когда починим «Странник», нужно будет забрать планетоход, пока его не занесло песком. Не знаю, что бы мы делали без Василисы.
— Василиса то, Василиса сё, все время одна Василиса, — проворчала светловолосая дочка президента. — Надоела мне она!
— А по-моему она хорошая, милая и очень красивая! — возразил Андрей.
Не нужно было этого говорить, потому что терпение Лависсы истощилось.
— Ну и целуйтесь с капитаном со своей Василисой! А от меня отстаньте! — крикнула она, пнула ногой песок и ушла в «Звездный Странник».
— И что на нее нашло? Всю дорогу кипятилась, — пожал плечами мальчик.
— А кто это Василиса? — спросил Баюн. — Это ее корабль?
— Да. — сказал Андрей. — Смотри, как Василиса высоко забралась!
Робот-нянька увидел на высокой мачте ловкую фигурку девушки, которая подбирала паруса. Две веревки перепутались, и усиливающийся ветер грозил сломать мачту и опрокинуть маленькую песчаную яхту, которая еле держалась на якоре.
Девушка почти закончила распутывать веревки, как вдруг ее нога потеряла опору, парус раздуло ветром, а Василиса едва не упала, повиснув на одной руке.
Капитан, коротко крикнув что-то, бросился к мачте, спеша девушке на помощь, но она уже успела перехватить рею другой рукой и, закрепив парус, ловко спустилась вниз.
— Вы могли разбиться, — хрипло сказал пират. — Не стоило так рисковать!
— И что бы вы сделали, если бы я разбилась? — весело спросила Василиса. — Засунули бы меня в корпус робота, вроде вашего?
Капитан нахмурился, его человеческая щека покраснела и, пробормотав, что должен заняться ремонтом, киборг направился к «Звездному Страннику».
Девушка удивленно посмотрела ему вслед, только теперь сообразив, что обидела пирата.
— Простите! — крикнула она, стараясь догнать его. — Простите, я не хотела!
Но капитан Крокс уже собрался в звездолёт, и только на песке остались следы его крупных металлических ступней.
Тут к Василисе подошёл Баюн, и она с удивлением уставилась на старого робота с квадратной головой, антенной и речевым динамиком.
— Вы тоже робот? — спросила девушка.
— Я робот-нянька, — с гордостью уточнил он. — У вас случайно нет младенчика, чтобы его понянчить?
— Младенчика? — засмеялась Василиса. — Нет, конечно.
— Жаль, — серьезно сказал Баюн. — Очень жаль.
А в это время Грохотун рассматривал девушку издали. Несмотря на свою грубость, рогатый робот был, по своему, застенчив и ему порой было проще стрелять в людей, чем с ними разговаривать.
— Грохотун, ты не находишь, что она красавица? — спросил попугай, садясь роботу на правый рог.
— Гм... — хмыкнул тот. — Я небольшой знаток девчонок. По мне так самый плохонький пулеметик лучше самой красивой девушки.
— Дурак ты! — вздохнул попугай. — А вот у меня, например, душа романтика. Порою посмотришь на что-нибудь красивое, и приятно! А в другой раз посмотришь на твою ржавую голову и думаешь: до чего же она на ведро похожа!
— А ну, марш с моего рога, будильник пернатый, пока я тебя не прихлопнул вместе с твоей болтовней! — рявкнул вдруг робот.
— Не переживай, Грохотушка! Свой дурак дороже чужого умника! — крикнул попугай, взлетая с головы любителя пострелять. Эту пословицу неглупая птица явно позаимствовала у Баюна.

* * *

Вскоре наступил их второй вечер на планете Вечных Ветров. Похолодало. Андрей и Лависса включили обогрев скафандров, а Василиса достала из внутреннего отсека своей яхты теплый шерстяной плед и, закутавшись в него, подвинулась поближе к костру. Свою деревянную яхту она предусмотрительно, с помощью Старого Шкипера и Грохотуна, которые использовались в качестве тягловой силы, оставила с надветренной стороны и откатив на несколько десятков метров для того, чтобы случайно попавшие искры не прожгли паруса и не вызвали пожара.
— Это яхта — всё, что у меня есть. Это мой странствующий дом. Ее постороил еще мой отец, — сказала девушка. — Не представляю, как я смогла бы с ней расстаться.
— Я вас понимаю, — кивнул Старый Шкипер. — Для меня таким же домом всегда была «Гордость Земли». В сущности, у моряка и космического волка — много общего. Их дом там, где их корабль.
— А я, например, за оседлый образ жизни, — высказал свое мнение Баюн. — Никогда нельзя терять контакта с Землей. Только древние кочевники говорили, что их дом там, где стоит шатер и пасется конь.
— При всем том кочевники были куда ближе к Земле, чем мы сейчас. Сколько они ни странствовали, они никогда не расставались с Землей, — усмехнулся капитан Крокс.
Он сидел у костра и подбрасывал в него доски от сгнившей деревянной обшивки, которые нашел в звездолете. Весь вечер пират был особенно грустен и задумчив и только сейчас вдруг включился в разговор, точно затронули какую-то струну его души.
— А вы когда-нибудь были на Земле, капитан? — спросила Василиса.
Пират долго молчал, и все решили, что он не хочет отвечать, но пират сказал:
— Был ли я на Земле? Я там родился. Мои родители — сейчас, разумеется, глядя на мой роботизированный корпус, трудно поверить, что у меня существовали родители — были очень консервативными людьми и следовали устоявшимся традициям. Они оставались на Земле до последнего, до самой Галактической войны. Впрочем, я доставлял им одни неприятности. Едва закончив школу, убежал в космическое училище, а когда началась война, записался на звездный флот. Я делал кое-какие успехи, и меня отправили в Москву в высшее командное училище звездных капитанов, которое находилось на Воробьевых горах, рядом с университетом. А потом начались мои скитания, но больше меня на Землю так никогда и не заносило. Теперь уж, конечно, моих родителей давно нет в живых и никто на Земле меня не ждет... Нигде не ждет, — грустно добавил капитан.
— Вы видели Москву? — поразилась Лависса.
Ей все это казалось чудом. Даже ее отец — президент Деметры — никогда не бывал в Москве, хотя ему и случалось несколько раз залетать на Землю. Рейсы звездолетов на Землю давно ограничили, чтобы корабли не сжигали своими соплами столь оберегаемую атмосферу планеты. Поэтому ближайшей перевалочной базой к Земле были Сатурн и Юпитер, а уже оттуда на Землю пассажиры доставлялись специальным экономичным космобусом, но только после специального карантина и кучи прививок от всевозможных космических вирусов.
— А как выглядит университет? — спросил Андрей. Побывав на Земле, его родители привезли массу слайдов и видеокристаллов, но они не смогли утолить и половинной доли любопытства.
— Не забывай, что я рассказываю о том, что было пятьсот лет назад, — напомнил пират. — Тогда университет выглядел примерно так: сорок этажей под землей и десять над, а сверху все обтянуто защитным куполом.
Василиса слушала рассказы о Земле с жадным любопытством. Почти вся ее жизнь прошла на планете Вечных ветров, а космос она представляла как мириады сверкавших звезд над головой.
— Мне бы тоже хотелось все это увидеть, — вздохнула она.
Крокс медленно поднял голову и посмотрел на нее.
— Нет ничего проще, — сказал он. — Как только починим корабль, мы возьмёт тебя с собой. Ты же не можешь вечно жить одна и скитаться по пескам. Это чудо, что мы нашли тебя — могли пройти столетия, прежде чем на эту планету залетел бы какой-нибудь другой звездолет.
— А мой парусник? — спросила Василиса. — Мне не хотелось бы бросать его здесь. Как только представлю, что его заносит песком...
— Мы сможем взять его с собой. У нас в ангаре хватит для него места, нужно будет только размонтировать мачту, — поразмыслив, сказал пират.
Девушка подбросила в огонь полено. В сполохах пламени, отбрасывающих красноватые тени на ее лицо, оно казалось грустным.
— Я должна подумать. На этой планете прошла вся моя жизнь, и я привыкла уже считать ее своей.
— Я понимаю, к мысли о расставании нужно привыкнуть, — мягко сказал киборг. — Мы не будем тебя торопить и примем любое твоё решение.
Пират встал и, стряхнув с себя грустное оцепенение этого вечера, отправился внутрь звездолета помогать Старому Шкиперу, продолжавшему ремонт.
А остальные, за исключением, разумеется, Грохотуна и попугая, которые вскоре последовали за капитаном, еще долго сидели у гаснущего костра, говорили о Земле и о звездах.

Глава 9
«СТРЕЛА МЕЧТЫ»

Утром капитан отправил Грохотуна на рейдере за планетоходом, с которым тот вскоре вернулся.
— Кэп, просто удивительно, что он не попал по дороге ни в какую аварию, ни во что не врезался и ничего не сломал, — изумленно проворчал попугай, когда вновь увидел боевого робота.
— Случайности бывают не только неприятными, — усмехнулся Крокс. Он покосился, не слышит ли Грохотун, и негромко добавил:
— А вообще-то риск был не так уж велик. Я предусмотрельно поставил рейдер на автопилот.
— Ха-ха! — засмеялся попугай. — Значит, рейдер летел сам, а Грохотун только бибикал!
Ночью песчаный парусник Василисы и девушка куда-то исчезли, но еще до полудня вдали показался белый, похожий на запятую парус.
Бросив якорь, который глубоко ушел в песок, Василиса медленно спустилась по трапу. Под глазами у нее были синие круги: принять решение далось ей нелегко.
— Я всю ночь ходила на больших парусах, — устало сказала она.
Баюн увидел в борту линную выбоину, несколько досок были сломаны, а колеса, на которых он передвигался по песку, чудом уцелели.
— Ветер был очень сильным. Я зацепила скалу, не хотела спускать паруса, — коротко пояснила Василиса.
Робот-нянька едва заметно покачал головой. Он хорошо представлял, как это все было. Стоя у руля яхты, при свете одних только звезд, девушка мчится в кромешной тьме на парусах по высохшему морю. Воет ветер, а в глазах девушки, прощающейся с родной планетой, стоят слезы. Старый робот до того разжалобил себя, что у него даже замерцали зрительные фотоэлементы — признак начавшегося перепада напряжения в сердечнике.
Капитан Крокс, скрывая волнение, смотрел на горизонт:
— Ты летишь с нами?
Василиса кивнула.
— Лечу. Только мне бы хотелось навестить «Стрелу мечты». Я не была там уже много лет, с тех пор как корабль разбился, упав на планету. Папа почему-то запрещал мне.
— «Стрелу» не занесло песком? — помолчав, спросил пират.
— Скорее всего занесло. Но я знаю, где ее найти. Нужно идти под парусом все время на север до трех больших скал. Я хочу, чтобы вы пошли со мной, капитан, и помогли откопать «Стрелу». Одна я едва ли справлюсь, там сверху возник, наверное, песчаный холм.
— Хорошо, — коротко сказал пират. — Мы только исправим на планетоходе ось и сразу отправимся в путь.
Несколькими часами позже жара спала. Оставив у «Звездного Странника» Старого Шкипера и заупрямившуюся Лависсу, Крокс, Андрей и Баюн забрались в песчаную яхту и снялись с якоря. Василиса подняла паруса, мгновенно раздувшиеся от сильного ветра, повернула руль, и вначале медленно, а потом все быстрее и быстрее песчаная яхта заскользила на север. За ней на планетоходе ехал Грохотун и от скуки давил гусеницами редкий кустарник.
Внезапно сбоку выскочил зеленовато-коричневый мяч огромных размеров.
— Я рассказывала вам о больших шарах, запасающих воду в сезон дождей? — спросила Василиса. — Это один из них!
Шар прокатился за кормой корабля, но Грохотуну вздумалось раздавить его. Он круто повернул планетоход и, добавив газу, догнал и поймал на середину правой гусеницы.
Шар всхлипнул, и из него ударила мощная струя воды, как из фонтана. Она ударила по днищу планетохода с такой силой, что неуклюжая машина потеряла управление и завалилась на бок, наехав на камень.
— Вот болван! В следующий раз заставлю его идти пешком! — рассердился капитан Крокс, наблюдая, как рогатый робот, пыхтя, выбирается из планетохода и подкапывает гусеницы, чтобы перевернуть его.
Они шли на полных парусах несколько часов. Щурясь от солнца и песка, Василиса вела свой корабль по днищу высохшего моря. Она была похожа на отважную амазонку, которая верхом на неоседланном коне неслась галопом по солнечным степям Скифии.
Не только капитан Крокс, даже Андрей и Баюн любовались ею, но девушка ничего не замечала. Она слилась со своим парусником в одно целое и управляла им с удивительным мастерством. Когда было необходимо, Василиса, минуя скалистую гряду или пересохшие скелеты кораллов, направляла парус под таким уголом, что четыре правых колеса отрывались от земли, а яхта на огромной скорости балансировала только на левых колесах, проносясь в нескольких метрах от скалы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22