»Словно в ответ на замечание пса, падре засмеялся:— Я не святой, но я всю жизнь старался быть хорошим человеком. Ведь люди разные — есть плохие, а есть хорошие. Я же просто люблю помогать другим.Бену никогда не доводилось слышать о плачущих пиратах, но Турон вдруг всхлипнул и вытер рукавом глаза.— Нам вы действительно очень помогли, падре! Пьер, просигналь на корабль, надо погрузить припасы. Падре, подумайте, вдруг мы всё же можем как-то отплатить за эти замечательные дары? Может, вам что-то нужно?Падре Эстебан посовещался с пришедшим с ним высоким мужчиной, который, видимо, был деревенским старостой. Пожав плечами, он обратился к Турону:— Разве что у вас найдётся немного лишней парусины и железных гвоздей. Здесь, вдали от порта и города, достать такие вещи трудно.Капитан с радостью согласился выполнить эту скромную просьбу.— Бен, когда попадёшь на корабль, погрузите с Анакондой в шлюпку все бочонки с гвоздями, какие найдёте, и половину запасной парусины. Анаконда доставит груз и тебя с Недом сюда, чтобы вы вручили это падре. * * * Весь день шлюпка сновала взад и вперёд от берега к кораблю. Никому из команды не хотелось расставаться с Гваямой и добрым старым священником. Последними возвращались на борт Бен и Нед. Анаконда, сидя в шлюпке, дожидался, когда они распрощаются с падре Эстебаном. Бен передал старику наказ Турона.— Капитан надеется, что эти гвозди и парусина вам пригодятся. А ещё он велел предупредить вас, чтобы вы остерегались троих матросов, сбежавших с нашего корабля. Их зовут Лудон, Трест и Рико. Только что вы будете делать, если обнаружите их, я не знаю, падре.«Я-то знаю, что бы я сделал с этими беглыми крысами, — сердито проворчал про себя Нед. — Трусливые дезертиры!»— Они, верно, уже на пути к какому-нибудь большому порту, где полно таких, как они сами. Поблагодари от меня капитана, Бен. Он честный и добрый человек, для пирата это редкость. Как бы я хотел, чтобы ты остался со мной, сын мой, но сердцем чувствую, пребывать здесь — не твой удел. Храни крест и помни мои слова — он тебя защитит. А теперь ступай! Желаю тебе и твоему верному Неду счастья! Долгой жизни не желаю — знаю, она тебе уже дарована. Идите, и пусть хранит вас Господь!Бену предстояло много чего забыть в последующие годы, но солнечный день, когда он прощался со старым падре, он запомнил навсегда. Ярко-синие волны прибоя, увенчанные белыми гребнями пены, с грохотом обрушивались на золотой песок одного из красивейших берегов Пуэрто-Рико. Слезы на щеках старого падре были так же солоны, как волны, когда он, прощаясь, поцеловал голубоглазого мальчика в лоб. Поцеловал он и пса. Шлюпка подпрыгивала на волнах, а Анаконда налегал на вёсла, увозя их на корабль. Бен и Нед не стыдились слез, туманивших им глаза, и грустно вглядывались в высокую фигуру, стоявшую на берегу и осенявшую их на счастье крёстным знамением. Глава 7 Корабельный плотник «Девонской красавицы» взял несколько аккордов на своей скрипке и уселся на ворот для подъёма якоря, приготовившись к предстоящим мукам — исполнению матросских песен и плясок по приказу капитана. Никто из матросов толком танцевать не умел, а голоса у большинства мало подходили для пения. Но принудительные песни и пляски по команде капитана были обязательным упражнением для моряков в Британском Королевском флоте. Капитан Лисолов Тил предпочитал закрывать глаза на то, что его корабль — капер, а вовсе не военный, и стремился соблюдать у себя на борту дисциплину и обычаи, принятые в Британском Королевском флоте.Благодаря Бога за то, что им не надо участвовать в этих затеях, первый помощник и боцман, вооружённые один линём, другой деревянным болтом, наблюдали за происходящим, готовые подбодрить нерадивых певцов и неуклюжих танцоров.— Ты только погляди на этот сброд, — подавляя смешок, сказал боцман, оглядывая стоящую в ожидании команду «Девонской красавицы». — Как тебе нравятся эти застенчивые бородатые красотки? Девушкам такие только в страшных снах померещатся.Стараясь не фыркнуть, первый помощник ответил:— Спорю, что Тил велит плотнику играть «Песню о весёлом капитане»! Сдаётся мне, только её одну он и знает!Услышавший их разговор плотник с отвращением сплюнул за борт:— Эта «Песня о весёлом капитане» в самый раз для нас подходит, до того он у нас весёлый, не дай бог! Заткнитесь! Идёт!Тил вышел на палубу. Глубоко вздохнув, он похлопал себя по груди.— Отменный денёк, верно? Что может быть лучше морского воздуха? Так и хочется пуститься в пляс и запеть! Ну-ка, ты, плотник, сыграй нам что-нибудь этакое! Что бы? Дай подумать! Ах да! «Песню о весёлом капитане». Нравится мне этот мотивчик. Ну! Всем смотреть весело! Не корчить кислые рожи! Не бормотать! Давай, скрипач, наяривай! Раз… — два…! — И Тил стал притоптывать ногой в такт музыке.Пришлось бедным матросам начинать свой неуклюжий танец, изображающий, как крутят ворот и скатывают в бухту канат. И всё это сопровождалось нестройным хором: Подул попутный ветер,Прощай же, милая!Осталась за кормоюСтарушка Англия! Уходим в океан, братва,Беда нам не беда —У пас весёлый капитанИ сами хоть куда! Так выше парус, парни,Кричи «ура» со мной —У пас весёлый капитан,Он нам отец родной! Надуться вволю эля,На камбузе пожрать —На корабле матросуЧего ещё желать! И с песнею весёлойМы ставим паруса,С весёлым капитаномМы не соскучимся! Тил дирижировал и покрикивал на плотника: — Отлично, отлично, продолжай! Сыграй ещё раз с самого начала! — и, обратившись к первому помощнику и боцману, добавил: — А вы следите, чтобы все плясали дружно! Если кто не будет петь, всыпьте ему, чтоб у него рот сам собой открывался! * * * Западнее Гваямы изнывало от зноя маленькое местечко Понсо. Листья на высоких пальмах едва подрагивали. Здесь, за небольшим мысом, и велел бросить якорь капитан Рокко Мадрид. Вся команда сошла на берег. Появившись в деревне, они нарушили сиесту местных жителей.Капитан Мадрид, показывая, что с ним шутки плохи, вытащил палаш и отсек голову боевому петуху, который посмел его клюнуть. Но мирные поселяне не закричали, не ударились в панику, они невозмутимо сидели в тени своих крытых пальмовыми листьями хижин и молча взирали на пиратов.Мадрид некоторое время тоже смотрел на них, а потом повернулся к Боули и Португальцу и скомандовал:— Возьмите несколько матросов и осмотрите другую сторону мыса, нет ли там французов. А я займусь этими деревенскими. И поторопитесь. Если Турон здесь не был, нам надо быстро идти в Гваяму.Когда часть команды ушла, Мадрид обратился к старику, который, видимо, почитался как местный патриарх. Его спокойное лицо было исполнено достоинства.— Заходили сюда недавно корабли? Отвечай! Старик пожал плечами.— Давно уже не заходили, сеньор.Рокко приставил конец палаша к горлу старца и пригрозил:— Если врёшь, убью!На старика угроза не произвела впечатления, он рассудительно ответил:— С какой стати мне врать? Сюда уже давно не заходил ни один корабль.Мадрид уже имел дело с жителями Карибских островов и поэтому понимал, что старик говорит правду. Однако властолюбивый и тщеславный капитан никак не хотел спасовать перед безразлично глядящим на него патриархом.Он потянул носом воздух и, кивнув в сторону костра, на котором что-то готовили две женщины, спросил:— Что это там у вас варится?Одна из женщин подняла глаза от котла, продолжая невозмутимо мешать варево, и сказала:— Тушёная козлятина с маисом и подорожником.Рокко пощекотал горло старика палашом:— Ну-ка, угости меня, да и моих людей тоже.Патриарх скосил глаза на женщину.— Дай им мяса.Женщина нагнулась к котлу, но Мадрид провёл кончиком палаша под подбородком патриарха.— Нет уж, ты сам поухаживай за нами.Старик гибким движением отклонился от лезвия и поднялся на ноги.— Хорошо, поухаживаю. * * * Испанские пираты с удовольствием уплетали козлятину. Мадрид же брезгливо смотрел на свою глиняную миску, не отваживаясь проглотить хотя бы кусочек.Внезапно прогремел выстрел из мушкета, заверещали попугаи и тут же кто-то громко вскрикнул.Мадрид вскочил с палашом наготове и вышиб миску из рук Пепе:— Быстро беги, разведай, что там? И вы с ним, — приказал он ещё трём матросам, вытащил из-за широкого пояса заряженный мушкет и посмотрел на старика, стоящего у костра.— Кто это там кричал?Патриарх облизал пальцы, выпачканные в жарком.— Откуда же мне знать, сеньор? Я не могу быть в двух местах сразу.Он повернулся к женщинам и проговорил что-то на совершенно непонятном языке. Женщины заулыбались.Рокко решил, что они подшучивают над ним. Он приставил дуло мушкета к виску старика.— Ещё раз заговоришь без разрешения — убью!— Смерть за всеми приходит рано или поздно, от неё не уйдёшь, — ответил старик, которого, казалось, угрозы нисколько не трогали.Мадрид готов был спустить курок, но тут из кустов за хижинами выскочил Пепе.— Напитано! Глядите, кого мы поймали! Веди его сюда, Португалец!Португалец и ещё двое из посланных на разведку выволокли из кустов первого помощника «Крошки Мари» Лудона, вокруг шеи которого был завязан его собственный ремень. От пинка Боули он растянулся у ног Мадрида.— Только не убивайте! — жалобно взмолился Лудон.Португалец дёрнул за ремень.— Заткнись, мразь!Боули поставил ногу на спину пленника:— Их там было трое, капитано, напоролись прямо на нас, хотели удрать, но одного Маруш пристрелил, а другого зарубил саблей Рилло, ну а этого мы приберегли для вас. Помните, это тот самый, что приставлял вам к горлу нож в той таверне, в Картахене. Мадрид, схватив Лудона за волосы, рассмеялся прямо в его запрокинутое лицо:— Он самый! Пожалуйте в гости, амиго!По щекам Лудона, оставляя грязные полосы, текли слезы.— Я бы не причинил вам вреда, капитан! Я ненавижу Турона, поэтому убежал от него! Клянусь жизнью, никогда не хотел служить на его корабле. Не убивайте меня!Мадрид улыбнулся ещё шире.— Я и не собираюсь убивать тебя, амиго… пока! Подбрось-ка дров в костёр, Пепе! Сейчас он нам расскажет, где найти Турона и «Крошку Мари».Лудон зашёлся криком:— Нет, капитан! Молю вас, не надо! Я вам и так скажу, где они, сам скажу!Мадрид отвернулся от него и доверительно сказал боцману:— Они все обычно врут, а вот огонь выжигает из них правду! Поставь его в костёр, и мы с ним немножко побеседуем!И вдруг голос старого кариба прервал стоны и рыдания Лудона:— Сеньор, в моей деревне вы такими делами заниматься не будете. Уходите отсюда! Сейчас же уходите! Отправляйтесь к себе на корабль, а то все умрёте!Мадрид презрительно усмехнулся в лицо старику.— Умрём? Маруш, разнеси этому старому дураку башку!Но не успел Маруш взяться за мушкет, как в шею ему впилось что-то острое с яркими перьями. Он ахнул, вытащил длинное острие, с недоумением посмотрел на него и выронил мушкет. Ноги у него задрожали, и он сел в пыль.Патриарх обвёл глазами верхушки деревьев, окружавших деревню.— Мы увидели ваш корабль задолго до того, как вы сошли на берег, — ровным суровым голосом произнёс он. — Только глупцы не приготовились бы заранее к защите своего дома. Мои охотники спрятались повсюду вокруг деревни, дротики они без промаха метают. Так что, сеньор, я достаточно от вас натерпелся. Забирайте своих матросов и уходите! А этого оставьте, он уже мёртв. И с вами так будет, если вы не уйдёте.Пираты, как зачарованные, в ужасе смотрели на Маруша, который, сидя на земле, корчился в судорогах.Держа перед собой мушкет и палаш, Рокко Мадрид, пятясь, стал отступать из деревни.— Боули, веди команду обратно на корабль! Что мы можем сделать, если здесь полно невидимых карибов с отравленными стрелами?Вся команда, волоча за собой Лудона, пятясь, двигалась к берегу. Патриарх и его люди как ни в чём не бывало продолжали заниматься своими делами, не обращая на пиратов никакого внимания. Мадрид, в жилах которого текла кровь испанских грандов, пришёл в бешенство от такой непочтительности; нигде и никогда не терять достоинство, требовать к себе почтения, с лихвой платить за обиды и мстить за оскорбления — такие заветы достались ему от предков. * * * Вернувшись на корабль, Мадрид дал волю своему гневу. Капитан скрипел зубами, а левый глаз у него дёргался — план мести наглым дикарям был готов.— Снимаемся с якоря! Поднять паруса! Зарядить все пушки по левому борту! Курс на Гваяму! Разнести их поганую деревню в щепки! Получат пушечные ядра за свои отравленные стрелы! Я научу этих язычников хорошим манерам!Прогремел залп, и пушки «Морского дьявола» разнесли маленькое селение. Хижины развалились, пальмы попадали, как спички, все заволокло огнём и дымом.Глядя на пепел и обломки, сыплющиеся на развалины, Мадрид ликовал:— Португалец! Иди вдоль берега! Боули, приведи нашего пленника ко мне в каюту, я с ним побеседую.* * *Забравшись на реи, Бен помогал приводить в порядок паруса. Глядя вниз, он видел якорь, словно висевший в прозрачной воде. Нед, задрав морду и виляя хвостом, расспрашивал хозяина: «Как тебе там, наверху? Небось оттуда видно все до самого горизонта?» — «Тебе бы здесь не понравилось, Нед, — так же беззвучно отвечал ему Бен, — мачта сильно раскачивается, а когда смотришь вниз, кажется, будто корабль стоит на месте. Но зато видно далеко-далеко вокруг! Видно, например, что вода, чем ближе к горизонту, тем больше меняет цвет, из зелёной делается синей, а из…»Но тут он закричал и закричал очень громко:— Корабль! Вижу корабль, капитан!На нос выбежал Турон, доставая на ходу подзорную трубу. Он направил её в ту сторону, куда указывал Бен. Через секунду его худшие подозрения подтвердились.— Вовремя ты их заметил, Бен! Это капер! Анаконда, выбирай якорь! Бери курс на восток, но держись ближе к берегу. Может, англичане нас ещё не увидели, тогда есть пока шанс ускользнуть от них. Спускайся с мачты, Бен! Все на палубу!Турон взял штурвал у гиганта-рулевого:— Бриз в сторону берега. Придётся лавировать! Что за чёрт! Гром? Слышал, Анаконда?Гигант окинул взглядом небо.— Откуда ж ему взяться, капитан. Нигде ни облачка. Да и капер тут ни при чём. С такого расстояния он не стал бы стрелять, смысла нет.— Да, верно! И к тому же мы увидели бы в море всплеск от ядер, — согласился Турон. — Ну что бы там ни было, надо выбираться отсюда, идём к проливу Мона между Эспаньолой и этим островом, а дальше в Атлантику! * * * Ранние вечерние тени начали окрашивать небо над горизонтом в розовые и бледно-жёлтые тона. Команда «Девонской красавицы» в полном составе сидела на палубе, утирая пот и стараясь отдышаться после дневных плясок, — развлекались они в этот день долго и упорно. Капитану Тилу почудилось, что матросы не слишком-то усердствуют, и он заставил их петь и плясать вдвое дольше обычного. Наконец ему наскучило смотреть на неуклюжее топанье своей команды и слушать, как они, кто в лес кто по дрова, тянут матросские песни, и Тил ушёл к себе в каюту. К тому же он пропустил время своих возлияний.Плотник сразу отложил в сторону скрипку и подул на онемевшие пальцы.— Если мне придётся ещё раз играть этого проклятого «Весёлого капитана», я прыгну за борт!Боцман отогнул повязку на повреждённой ноге и осторожно помассировал лодыжку.— Слава богу, сегодня моей подпорке вроде получше!Кок злобно рассмеялся:— Ха! Скажи спасибо, что тебе не пришлось отплясывать эти дурацкие танцы.— Танцы? — презрительно отозвался боцман. — Ты называешь это танцами? Да утка на сковородке и то пляшет лучше, чем вы!— Согласен, согласен, неуклюжие скоты они все, верно? — неожиданно раздался голос капитана, подкравшегося к недовольным матросам. Лисолов Тил обожал появляться внезапно, это держало команду в напряжении. И тут он сделал глоток из бокала и протянул:— Ну и денёк! До чего же мы, бедные, устали! Развалились тут, как бродяги-бездельники! Тебе, кок, готовить сегодня, видно, не надо? И вперёдсмотрящего нет на месте! И вахтенного! Значит, корабль идёт сам по себе, да?Все вскочили и забегали по палубе с крайне занятым видом. Они знали, что капитан Тил всегда найдёт работу для каждого. Тил обдумывал, к чему бы ещё придраться, но тут с мачты раздался крик:— Корабль! Вижу корабль! Французы, капитан! Быстро прибежав на нос, Тил повёл подзорной трубой вдоль берега и заметил «Мари».— Точно! Они! Крадутся на восток и жмутся к берегу! Ставлю фунт китайского чая против унции, что французишка хочет пролезть через пролив в океан!Он решительно сложил трубу.— Ничего у него не выйдет! Займём позиции восточнее и отрежем наглецу путь к проливу. Встретим его, так сказать, нос к носу!Тил промчался по кораблю, расталкивая всех, кто попадался на пути, отобрал у рулевого штурвал и повернул его, меняя курс:— Ну, за дело взялся сам капитан! На этот раз лягушатнику от меня не удрать!— Но, капитан! — возразил рулевой. — Ветер в сторону берега, чтобы держаться вашего курса, надо лавировать!
Тил взглянул на него, как на безумного.— Ты что, считаешь, я ничего не смыслю в судовождении?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32