но подобное действие было бы воспринято как унижение, а сделай Стэн это в гневе — как оскорбление, упрек для кел'ейнов. Они же не могли просить его об этом, ибо для Дункана подобная просьба явилась бы глубочайшим оскорблением.Передали чашу — вначале Ньюну, затем — Дункану: в медной чаше была выжатая из голубого трубчатого дерева вода. Дункан слегка смочил губы и передал чашу Хлилу, что сидел рядом. Хлил мгновение колебался, словно ему предстояло пить после дусов; и потом кел'ен коснулся ее своими губами и передал дальше.Один за другим спокойно пили они… даже обе кел'е'ен, родственницы Мирея. Отказов не было.Затем Ньюн положил свой длинный меч на колени Дункана и, следуя этой странной и замысловатой церемонии, каждый из кел'ейнов положил свой меч на колени соседу, и ав'ейн-келы, и в том числе принадлежащий Дункану, переходили по кругу от мужчины к женщине, пока у каждого в руках не оказался его собственный меч.После этого, один за другим, они назвали свои полные имена. У некоторых были имена обоих родителей, у других лишь имя Сочил, а Дункан, опустив глаза, вымолвил свое — Дункан-без-Матери, чувствуя себя странно потерянным среди этих людей, которые знали, кем были.— Ритуал келов, — сказал Ньюн, когда это закончилось, — по-прежнему тот же.Похоже, им было приятно узнать, что они все сделали верно; они закивали, соглашаясь.— Вы научите нас му'а, — проговорил Ньюн, — му'а родины.— Да, — с готовностью отозвался Хлил.Наступила долгая тишина.— Одну часть ритуала, что известен мне, — сказал Ньюн, — я не слышал.Хлил, у которого шрамов было больше, чем сет'ал, Хлил с'Сочил, чье лицо было грубоватым для мри, но сам он был изящен и прекрасно сложен, занервничал.— Наши каты… наши каты боятся этого… — Хлил едва не сказал ци'мри и в упор взглянул на Дункана.— Ты не хочешь, — спросил Ньюн, — открыто сказать об этом?— Мы обеспокоены, — сказал Хлил, опустив глаза.— Мы?— Кел'ант, — едва слышно вымолвил Хлил, — это твое право… и его.— Нет, — тихо сказал Дункан, но Ньюн сделал вид, что ничего не расслышал; оглядываясь вокруг, Ньюн ждал.— Вас приглашают Каты, — проговорила одна из пожилых кел'е'ен.— Вас приглашают Каты, — эхом откликнулись остальные, и последним из них — Хлил.— Что ж, — сказал Ньюн и поднялся, ожидая Дункана — в то время как остальные сидели, а Дункан пытался понять хоть что-нибудь по устремленным на него взглядам.Дусы поднялись было следом, но Ньюн запретил им.И они вдвоем покинули холл келов, и спустились вниз по лестнице. Ночь была уже на исходе. Дункан чувствовал холод и боялся предстоящей встречи с катами, женщинами и детьми Дома, и… — Стэн надеялся, что это всего лишь церемония, обычный ритуал, в котором он сможет остаться тихим и незаметным.Они поднялись в башню Катов; кат'ант встретила их у входа. Она молча провела их внутрь, где на своих циновках и коврах растянулись уставшие малыши, и несколько взрослых мужчин и женщин не спали в возбуждении ночи, рассматривая их из полумрака.Они подошли к двери в тесный холл:— Входи, — сказала кат'ант Дункану; тот повиновался и увидел, что холл пуст и устлан коврами. Дверь закрылась; Ньюн и кат'ант оставили его одного в этой мрачной комнате, освещенной масляной лампой.Тогда он устроился в углу, вначале предчувствуя недоброе, а потом вдруг осознав, что замерз и хочет спать, и что, скорее всего, кат'ейны, испытывая к нему отвращение, вообще не придут. Мысль была горькой, но все же это было лучше, чем неприятности, которые он предвидел. Стэн хотел лишь, чтобы его оставили одного и позволили ему поспать хотя бы оставшуюся часть ночи, и потом ни о чем не спрашивать.И дверь открылась.Одетая в голубую мантию женщина шагнула внутрь, неся небольшой поднос с едой и питьем; дверь закрылась за ней, и женщина приблизилась к Стэну и, опустившись на колени, опустила поднос перед ним, и чашки на подносе громко дребезжали. У нее не было вуали, волосы ее были распущены; она была приблизительно его лет и — несмотря на то, что лицо ее, как заметил Дункан в свете лампы, было печально — красива.С дрожащих ресниц по щекам ее скатывались слезы.— Тебя заставили прийти? — спросил он.— Нет, кел'ен. — Она подняла лицо, прежде нежное; теперь на нем застыла упрямая гордость. — Сейчас мой черед, и я не откажусь от этого.Стэн подумал о том, как ему следует вести себя с ней, и решил соблюдать сдержанность.— Должно быть, кат будет горько обижена, если мы будем просто сидеть и разговаривать?Золотистые глаза изучали его лицо сквозь пелену слез. Перепонка мигнула, стряхивая слезы.— Обидит ли это? — спросил он снова.Гордость. Честь мри. Стэн видел, как в ее глазах борются обида и доброжелательность. В глазах Ньюна он зачастую видел лишь осторожность.— Нет, — решилась наконец она, расправляя подол мантии, и через мгновение склонила голову так, что ее подбородок уперся в грудь. — Мой сын будет звать тебя отцом, как и все.— Я не понимаю.Она казалась недоуменной, как и он.— Я хотела сказать, что никому не расскажу о том, что ты пожелал. Моего сына зовут Ка'арос, и ему пять лет. Это лишь вежливость, понимаешь?— Мы… постоянные?Она неожиданно рассмеялась, совершенно не задумываясь, как это выглядит со стороны, и смех ее был мягок, и приятным было внезапное прикосновение ее руки.— Кел'ен, кел'ен… нет. У моего сына двадцать три отца. — Ее лицо вновь стало спокойным и таким же печальным. — По крайней мере, тебе будет удобно. Ты поспишь, кел'ен?Стэн кивнул, подражая мри, смущенный и уставший, находя это предложение менее тягостным. Нежные пальцы сняли с него зейдх, и женщина с удивлением взглянула на гриву его волос, ибо хотя Дункан, подражая мри, позволил ей отрасти до плеч, волосы его не были жесткими и цвета бронзы, как у ее расы. Женщина коснулась их, не связанная условностями касты Келов, пропустила прядь между пальцами, открыв форму его уха и была изумлена ею.И она взяла из стоящего на подносе закрытого деревянного блюда кусочек благоухающей влажной ткани и очень осторожно обмыла его лицо и руки, успокаивая ожоги от солнца и песка; и, подчиняясь женщине, он освободился от своей мантии и лег, положив голову ей на колени. Она укрыла Стэна его мантией и нежно гладила его лоб, и землянин почувствовал себя далеким от всего мира, и было очень легко забыть обо всем.Он не хотел этого, думая о том, что его могут обмануть, убить… он старался не уснуть, и в то же время не показать своей настороженности, любой ценой удержать ускользающее сознание.И все же он на мгновение провалился в сон и, невредимый, проснулся у нее на руках. Он медленно, сонно ласкал ее руку, что убаюкивала его, а потом заглянул в ее золотистые глаза и вспомнил, что обещал не притрагиваться к ней.Стэн отдернул руку.Женщина склонилась и коснулась губами его лба, и Дункан смешался.— Если я вернусь на следующую ночь, — торопливо заговорил он, ибо времени оставалось мало, а ему внезапно захотелось узнать множество вещей о катах… об этой кат'ейн, что была так добра с ци'мри, — если я вернусь снова, могу ли я спросить тебя?— Любой кел'ен может это сделать.— Могу я спросить?Она наконец поняла и взглянула на него смущенно и испуганно… и Стэн истолковал это по-своему и натянуто улыбнулся.— Я не стану спрашивать.— Сказать, что ты можешь, было бы бесстыдством с моей стороны.Совершенно смущенный этим, он лежал, глядя на нее.Где-то снаружи, в холле катов, прозвенел негромкий веселый звонок.— Уже утро, — проговорила женщина и стала собираться. Он сел, и она поднялась, и направилась к двери.— Я не знаю твоего имени, — сказал Стэн, вставая — вежливость землянина.— Кел'ен, меня зовут Са'эйр.И она сделала грациозный жест уважения, и покинула Дункана.Теперь землянин жалел, что ответил ей отказом… жалел, испытывая странное предчувствие… что, может быть, в какую-нибудь другую ночь все будет по-иному.Са'эйр: словно само утро звучало в этом имени. Женщина действительно была подобна утру.Его мысли метнулись в прошлое, к Элагу-Хэйвену, к временам невежества и беспечности, и снова к Са'эйр; прошлое показалось ему отвратительными.Дункан знал теперь, что закон Келов запрещал им причинять какой-либо вред кат'ейнам — ни женщинам, ни детям. И внезапно он почувствовал уверенность в том, что во время этой встречи делал все верно.И еще он все больше и больше верил тому, что женщина, как она и обещала ему, не предаст его; не станет относиться к нему как к чему-то чуждому, не придет к нему больше в слезах, а будет лишь улыбаться ему.Ободренные подобными мыслями, он уселся на ковры и обулся, собрал свою одежду, и ремни, и оружие, лежащее в стороне; поднявшись, он оделся, и надел зейдх, которая была гораздо большим, чем мантия, признаком скромности; мэз же он обернул вокруг шеи и перекинул через плечо.Потом Дункан вышел в холл и внезапно смутился, ибо сейчас там был Ньюн, и землянину оставалось лишь надеяться, что сдержанность кела избавит его от расспросов.Мри, как ему показалось, выглядел весьма довольным.— С тобой все в порядке? — спросил Ньюн.Стэн кивнул.— Идем, — сказал Ньюн. — Мы должны оказать знак внимания.Холл Катов при дневном свете выглядел совсем иначе. Циновки были убраны, и при приближении кел'ейнов дети, сновавшие вокруг словно сумасшедшие, бросились к кат'ант и с изумительной быстротой выстроились в линию до самой двери.Впереди, чуть поодаль, стояла кат'ант, и она взяла обе руки Ньюна в свои и улыбнулась ему.— Скажи Келам, что в здешних машинах мы не разбираемся, но обед должен быть в них.— Возможно, я смогу помочь с машинами, — сказал Дункан, когда кат'ант взяла его руки в свои; и кат'ант рассмеялась, и Ньюн, и все кат'ейны, что услышали это.— Он или я можем помочь вам, — Ньюн с подобающим тактом помог Стэну скрыть смущение. — Мы многое умеем, он и я.— Если Келы соблаговолят, — проговорила кат'ант.— Пришлите за нами, когда понадобится, — сказал Ньюн.После этого они подошли к линии кат'ейнов; Ньюн шел впереди и с серьезным видом взял ее руки в свои, поклонился ей, и взял руки ее маленькой дочери, и повторил ритуал снова.Все поняв, Дункан подошел к Са'эйр, и исполнил все так же, и коснулся руки ее сына, когда мальчик протянул свою — запястье к запястью, как это было принято у мужчин.— Он — кел Дункан, — сказала Са'эйр своему сыну, а землянину: — Он — Ка'арос.Малыш смотрел на него во все глаза с детской непосредственностью и не спешил улыбнуться в ответ на робкую улыбку Дункана. Са'эйр слегка подтолкнула мальчика.— Сэр, — сказал тот, и перепонка мигнула на его глазах. Его волосы были пока что короткими, не как у взрослых, и не скрывали его ушей, которые венчались просвечивающим внизу маленьким завитком.— Хорошего дня, — сказала Са'эйр и улыбнулась Стэну.— Хорошего дня, — пожелал он ей и присоединился к Ньюну, что ждал его у двери. В холле царила тишина. Они вышли, и потом Стэн услышал позади бормотание голосов, зная, какие вопросы там сейчас задаются.— Она нравится мне, — признался он Ньюну. А потом: — У нас ничего не было.Ньюн пожал плечами и надел свою вуаль.— Это важно, что мужчина одобрительно отозвался о кат. Кат'ен была более чем добра при прощании. Если бы ты обидел ее, она не стала бы этого скрывать, что причинило бы тебе немало вреда в Доме.— Я удивлен, что ты взял меня туда.— У меня не было выбора. Это происходит всегда. Без этой ночи я бы не смог убедить Келов, и особенно — кел'е'ен.Дункан закрыл свое лицо вуалью и облегченно вздохнул, зная, что вел себя как и следовало.— Ты наверняка беспокоился.— Ты — кел'ен; ты научился думать, как мы. Я не удивлен, что ты предпочел спокойную ночь. Это было мудрое решение. И, — добавил он, — если ты отослал кат'ен кэй'ислэй, и она не вернула их, тогда тебе придется пойти и принести их.— Здесь так принято?Ньюн усмехнулся и легко вздохнул.— Я слышал про это. Сам я новичок в таких делах.Они спустились в главный холл, и Дункан, вслед за Ньюном, как и тот, направился засвидетельствовать свое почтение святилищу; и здесь он стоял в молчании, думая о том, насколько отличается это место от того, что он знал в детстве, чувствуя другой частью своего сознания дуса, который был обеспокоен и нетерпелив, запертый в холле келов.И внезапно во всех холлах послышался глубокий, подобный грому механический голос Ан-ихона, проникающий сквозь камень и плоть:— Тревога… тревога… ТРЕВОГА!Он застыл, пораженный, в то время как Ньюн протиснулся мимо него.— Оставайся здесь! — крикнул ему Ньюн, устремляясь ко входу в холл сенов, куда кел'ейнам путь был заказан. Дункан замер на полдороге… взглянул вправо и влево, увидел других кел'ейнов, что спешили из башни Келов; и кат'ейнов; и саму Мелеин, спустившуюся из своей башни, которая почти бежала ко входу в башню Сенов, не слушая обращенных к ней испуганных вопросов.— Позволь мне с тобой! — крикнул Дункан Мелеин, догоняя ее, и она не запретила ему. Он последовал за ней вверх по лестнице в холл сенов, где взволнованные сен'ейны, словно встревоженные насекомые, сердито — золото вокруг черного — обступили Ньюна, который стоял перед мигающими огнями Ан-ихона… и тот задавал ему вопросы, и на экранах машины высвечивались самые примитивные картины, которые были понятны кел'ену: пустыня и зарево, что умирало во вздымающемся на далеком горизонте облаке.Корабль.Расталкивая со своего пути сен'ейнов, Мелеин проложила себе дорогу; и пока руки госпожи ложились на пульт, она не сводила глаз с экранов. Дункан хотел последовать за ней, но сен'ейны хватали его, вытягивали руки, преграждая дорогу, запрещая.— Удар был нанесен с орбиты, — монотонно говорил Ан-ихон, покуда обезумевший сигнал тревоги назойливо звучал из другого динамика.— Ответный удар! — приказала Мелеин.— Нет! — закричал ей Дункан. Но на экране Ан-ихона уже стремительно замерцала линия удара возмездия, пересекающая орбиту.Линии стремительно мелькали, перспективы смещались.— Промах, — монотонно сказал Ан-ихон.И все панели вспыхнули, и воздух наполнился звуками — сначала слишком низкими, неслышными, а в конце — громовым раскатом. Пол, сам фундамент содрогнулись.— Повторное нападение, — сказал Ан-ихон. — Экраны выдержали.— Прекрати! — потребовал Дункан, грубо растолкал сен'ейнов и кинулся к Мелеин, остановившись лишь когда Ньюн вытянул руку, преграждая путь. — Послушай меня! На орбите, скорее всего, корабль первого класса. С планеты тебе не удастся сбить его. Теперь у нас нет корабля, мы не сможем уйти… не стреляй в ответ. Они могут сжечь этот мир дотла. Позволь мне обратиться к ним, позволь вступить с ними в контакт, госпожа.Глаза Мелеин, когда они встретились с его глазами, были ужасны: подозрение, гнев… сейчас он был чужим, и ярость госпожи, казалось, вот-вот вырвется наружу.Вновь повторился раскат грома. Мри зажали свои чуткие уши, а Мелеин прокричала новый приказ атаковать.— Цель вышла из зоны поражения, — сказал Ан-ихон, когда звук умолк. — Скоро будет над Зоухэйном. Зоухэйн нанесет удар.— Вы не сможете справиться с ней! — крикнул им Дункан, и схватил руку Ньюна, получив в ответ еще более страшный взгляд, чем у Мелеин. — Ньюн, заставь ее понять! Ваши экраны не выдержат. Позвольте мне вызвать их!— Ты видишь, как много хорошего сделал твой сигнал с корабля, — сказал Ньюн. — Таков их ответ на твои слова о дружбе. Таково их слово.— Зоухэйн пал, — произнес Ан-ихон. — Экраны не выдержали. Получен сигнал тревоги от Ли'эй'хэйна… Ожидается новая атака этой зоны. — Тревога… тревога… ТРЕВОГА… ТРЕВОГА…— Выводите своих людей! — кричал им Дункан.Ужас читался в глазах Мелеин и Ньюна, новое повторение кошмара той ночи: пол задрожал. Послышался гулкий удар снаружи эдуна.— Идите! — закричала Мелеин. — В холмы, все в холмы!Сама она осталась, и Ньюн тоже, Сены же бросились к двери, прочь из своих владений. Даже сквозь сигналы Ан-ихона повсюду в эдуне слышались крики.— Уходите, уходите оба! — умолял Дункан. — Дождитесь паузы между атаками и уходите отсюда! Позвольте мне попробовать с машиной!Не обращая на него внимания, Мелеин повернулась к Ньюну.— Кел'ант, веди своих людей. — И, прежде чем Ньюн успел пошевелиться, она взглянула вверх на секции, что были Ан-ихоном. — Продолжай сражаться. Уничтожь захватчиков.— Этот город держится, — монотонно докладывала машина. — Возможно снятие защиты с внешних сооружений, чтобы защитить комплекс эдуна. Если этот город падет, останутся другие. Мы подвергнуты многократной атаке. Мы рекомендуем немедленную эвакуацию. Мы рекомендуем госпоже позаботиться о собственной безопасности. Сохранность ее личности чрезвычайно важна.— Я ухожу, — отозвалась Мелеин; потом, повернувшись к Дункану, поскольку Ньюн уже ушел: — Идем. Торопись.Он проскользнул мимо нее к пульту.— Ан-ихон, — заговорил он, — дай мне связь…— Не позволяй ему! — закричала Мелеин, и машина нанесла удар такой силы, что запылал воздух, швырнув впавшего в ледяное оцепенение Стэна на пол.Землянин увидел, как мимо него проплывает мантия госпожи, как Мелеин побежала, побежала вниз по холлу сенов, пол которого дрожал от возобновившейся атаки… он дрожал и под Стэном, и землянин безуспешно пытался подтянуть к себе онемевшие руки и ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31