Человек смерил Такстона подозрительным взглядом, а затем обернулся, чтобы снова осмотреть тело.
— Что же произошло? — задал он вопрос в воздух.
— Боюсь, что это никому не известно. А… можно спросить?..
Мужчина яростно сверкнул глазами.
— Что?
— Вы знаете, кто этот господин?
— Виконт Орин, кто же ещё!
Такстон кивнул.
Мужчина опустил голову и тихо добавил:
— Мой брат.
— Примите мои соболезнования, — сказал Такстон.
— Спасибо, — сухо ответил брат Орина. — Кто-нибудь видел, в какой момент он плохо себя почувствовал?
— Дело в том, что я не был на празднике в саду.
— Ты разве не прислуживал? — Мужчина в который раз смерил Такстона взглядом с головы до ног. — А, ты один из них. Мне следовало догадаться по этому шутовскому наряду. Такстон опустил глаза на свои бриджи и спортивные туфли, потом перевел взгляд на облачение своего собеседника — такое же пышное, как у покойного виконта, только ещё более утяжеленное вышивкой.
— Говорил горшку котелок: уж больно ты черен, дружок. Вам не кажется?
До мужчины не дошел смысл поговорки, но он счел нужным обидеться.
— Как ты смеешь? Я не потерплю подобной дерзости, слышишь? И изволь называть меня «милорд».
Такстон кашлянул в кулак.
— Не желаете осмотреть тело?
— Что?
— Это может помочь в расследовании… — Замявшись, Такстон добавил: — Милорд.
Тот понял.
— О, да. Да. Тело. — Он начал склоняться над братом, но остановился. — Сбегай, приведи кого-нибудь. Тайрина.
— За ним уже пошли, милорд.
— А-а. Хорошо. — Вельможа опустился на колени. Затем поднял глаза. — Как тебя зовут?
— Такстон, милорд. А я с кем имею честь?
— Эрл. Лорд Эрл.
Такстон наблюдал, как Эрл возится с одеждой виконта.
— Что, если нам повернуть его набок?
Такстон помог ему, подтянув тело к себе.
Эрл обнаружил дырку в накидке, и глаза его округлились и потемнели.
— Милосердные боги!
Он вскочил на ноги.
— Его убили! Моего брата убили!
— Похоже на то, милорд, — отозвался Такстон. — Мне ужасно жаль.
Эрл в замешательстве беспомощно развел руками.
— Этого не может быть. Этого просто не может быть.
В коридоре послышался топот, и в нишу, запыхавшись, ворвался Тайрин, капитан охраны, в сопровождении двоих стражников. Он незамедлительно опустился на колени и осмотрел рану.
— О боги, — прошептал он и, встав, в упор посмотрел на Такстона.
— Вы кого-нибудь видели в коридоре перед тем, как обнаружили тело?
— Ни души, — ответил Такстон.
Эрл продолжал неподвижно стоять над трупом.
— Милорд, вы кого-нибудь видели?
Эрл оторвал взгляд от тела брата.
— Нет. Я — нет.
— Виконт присутствовал на празднике её высочества?
— Да, — ответил Эрл. — С тех пор, как я его там видел, и четверти часа не прошло.
— А вы видели, как он выходил, милорд?
— Нет. Мне стало скучно, и я ушел пораньше. Я проходил по коридору, когда обнаружил здесь этого человека и моего брата… лежащего бездыханным.
— Искренне сочувствую вам, милорд, в этот горький час.
Эрл мрачно кивнул.
В нишу ввалился Далтон и согнулся пополам, пытаясь отдышаться. Потом выпрямился и прерывающимся голосом объяснил Такстону:
— Запыхался немного.
— Прости, надо было мне пойти. Не подумал об этом.
— Ты, кажется, неплохо справился с ситуацией.
— Милорд, — обратился Тайрин к Эрлу, — могли бы вы сообщить мне что-нибудь относительно поведения вашего брата на празднике? Может быть, нам удалось бы понять, кто напал на него.
Лорд Эрл сделал глубокий вдох и медленно выпустил воздух. Затем проговорил:
— Я немного могу сказать. Как вы, может быть, знаете, мы с братом не разговаривали. Мы и на празднике не общались. Я видел, как он играл в мяч, потом заметил, что он разговаривал за столом с леди Рильмой. Это было незадолго до моего ухода. По-моему, когда я ушел, он ещё оставался в саду.
— Милорд, вы видели, чтобы он вел беседу с кем-то помимо своей жены?
— Он играл с лордом Белгардом и леди Ровеной.
— Очень хорошо, милорд. Если это не будет для вас слишком обременительно, можем мы потом ещё немного расспросить вас? Я должен пройти на праздник и сообщить её высочеству и другим гостям.
— Да. Да, безусловно.
— Благодарю, милорд.
Появились ещё двое: юный паж, несущий сложенные кожаные носилки, и седоволосый пожилой человек в коричневом плаще. Хотя сам Такстон никогда не прибегал к его услугам, он узнал доктора Мирабилиса, замкового врача. Интересно, как в замке обстоят дела с судебной медициной?
— Очевидно, кинжал или другое холодное оружие, — заключил доктор, осмотрев тело. — После вскрытия я смогу сказать больше. Но, по всей вероятности, виконт умер от раны. Он потерял много крови, возможно, было и кровоизлияние в грудную полость. Как я уже сказал, точнее мы узнаем позже.
— Когда можно произвести вскрытие, доктор? — поинтересовался Тайрин.
— Немедленно, если перенести тело в изолятор.
Тело подняли на носилки. Паж достал простыню и накрыл его, затем они с одним из стражников вынесли покойника.
— Я отправлю свой отчет непосредственно вам, капитан, — пообещал доктор и ушел.
— Надо немедленно сообщить его величеству, — решил Тайрин. — Он был на празднике, милорд?
— К моему уходу он ещё не появлялся, — ответил Эрл, — но я слышал, что он задерживается. — Он на минуту отвел глаза, затем добавил: — Я извещу леди Рильму.
— Буду рад, если вы избавите меня от этого бремени, милорд. Благодарю.
Тайрин обратился к Такстону и Далтону:
— Господа, не соблаговолите ли вы последовать за мной в парк? Полагаю, его величество захочет услышать все свидетельства непосредственно из ваших уст.
— Разумеется, — согласился Такстон.
Далтон лишь кивнул.
Тайрин, Эрл и другой стражник направились в коридор. Такстон двинулся вслед за ними. Обернувшись к замешкавшемуся приятелю, он бросил через плечо:
— Пошли, старик.
— А как же наши мешки? — Далтон показал на брошенные клюшки.
— Пришлем слугу. Пошли. Началась другая игра!
Консерватория
Концерт близился к завершению.
Пианист в порыве вдохновения был столь неистов, что на лбу его выступили капельки пота. Мастерски и артистично он выдал блистательное глиссандо, размашисто пройдясь от одного конца клавиатуры «Бёзендорфа» к другому. Ноты потоком карабкались вверх, срастаясь в зыбко колышущееся облако ритма сначала в верхних регистрах, затем повторяясь октавой ниже.
Оркестр за спиной у пианиста замер во время каденции.
Музыкантов не было.
Зато инструменты присутствовали — все симфонические инструменты западной (земной) музыки — струнные, медные духовые, деревянные духовые, ударные, хотя каждый вид был представлен лишь единственным экземпляром: одна скрипка, один контрабас, один рожок и так далее, кроме ударных, которых имелся полный набор. Инструменты восседали на стульях, или на столах, или, как виолончель или контрабас, стояли, прислоненные к стене.
Каденция закончилась на ноте «соль» самой высокой октавы. Затем пианино и оркестр слились в повторяющихся аккордах до мажор, фортиссимо, усиливая основную тему третьей части, уже два раза прозвучавшую с чувственным восторгом. Теперь она в последний раз развернулась с пышностью и великолепием, пронизанным тем не менее безудержной страстью.
Пианино разнообразило мелодическую линию оркестра торжественными аккордами и синкопическими акцентами. Среди струнных в невидимых руках плясали смычки. В духовых инструментах нажимались клапаны и клавиши. Хотя в целом инструментов было не так уж много, звучали они как полноценный оркестр. В зале мощно гремели финальные ноты концерта.
Закончив основную тему, пианист под сопровождение резкого лязганья стаккато пустился виртуозничать. На сумасшедшей скорости с клавиатуры полилось нагромождение аккордов. Музыкант демонстрировал невообразимые вершины мастерства. Водоворот звуков снова достиг заоблачных высот верхних октав, а затем разрешился молоточными ударами четырех финальных нот, прогремевших у основания клавиатуры.
Фортепианный концерт Рахманинова номер 2 До минор, опус 18 завершился.
Пианист откинулся на спинку стула, вытащил из внутреннего кармана платок и вытер пот со лба.
Потом окинул взглядом помещение.
— А что — оваций не ожидается?
Он махнул рукой, и аудитория взорвалась бурными аплодисментами. Он встал и поклонился невидимым зрителям. Потом, повернувшись к оркестру, взмахнул руками. Инструменты, встав на торцы, поднялись со стульев и накренились вперед в комическом подобии поклона.
Солист снова взмахнул рукой, и аплодисменты резко оборвались. Инструменты заняли свои места.
— Спасибо, друзья. Можете немного отдохнуть.
Он снова сел за фортепиано, потер руки и провел ладонями по своей пурпурной мантии. Затем извлек из инструмента первые печальные такты бетховенской «Патетической».
Вошел слуга.
— Сир…
Кармин — повелитель Западных Пределов и, милостью богов, правитель Королевства Опасного, — досадливо поморщившись, оторвал руки от клавиш.
— В чем дело?
— Сир, прошу простить за вторжение, но случившееся требует вашего немедленного вмешательства.
Кулак Кармина опустился на клавиатуру.
— Merde!
— Сир?
— Прием у Доркас! Совсем забыл! — Он, нахмурившись, поглядел на юного пажа. — Почему ты мне не напомнил?
— Сир, я как раз собирался это сделать, когда явился гонец от капитана Тайрина.
— А… Тогда это, должно быть, чертовски важно. Где послание?
— Послание на словах, сир. Мне поручено сообщить вам, что виконт Орин найден мертвым в замке, недалеко от садового портала. Он убит.
Кармин моргнул.
— Ты сказал — убит?
— Да, сир, к сожалению.
— Понятно. — Кармин поднялся и отошел от пианино. — Виконт был на празднике?
— Я передал вам все, что содержалось в послании, сир.
— Я немедленно иду туда. — Кармин сделал несколько шагов и остановился. — Стоп. Только надо переодеться. Прикажи Тайрину начать расследование по моему личному поручению. Передай, что я ему полностью доверяю.
— Да, сир.
Кармин поспешил к двери, проходя мимо собрания музыкальных инструментов со всего света. У порога он задержался.
— Погоди, вот ещё что. Скажи Тайрину, чтобы никого не выпускал из сада, пока я не приду. Никого, даже мою сестру!
— Да, сир.
— За ними глаз да глаз. Очень подозрительная компания.
Выйдя в коридор, он на первом перекрестке повернул направо, сделал несколько шагов и вошел в лестничный пролет.
Он поднялся на шесть этажей, а на пути к седьмому уже вовсю задыхался и отпыхивался.
— Да, совсем вышел из формы, — пробормотал он.
Он остановился во мраке лестницы и, переводя дыхание, некоторое время обдумывал известие.
Наконец решительно сказал сам себе:
— Похоже на двойную игру.
Продолжив путь вверх по ступеням, он остановился на следующей площадке перед голой стеной и произнес:
— Мне нужен лифт.
Через минуту часть стены справа от него преобразовалась в металлические двери, которые тут же раздвинулись. Он вошел в лифт, и двери за ним бесшумно закрылись.
— Семейные апартаменты, — приказал он кому-то невидимому.
Лифт двинулся вверх, гудя и погромыхивая.
Вдоль стен кабинета выстроились полки с книгами и бесчисленными диковинами. Один угол занимали невообразимые астрономические приборы, другой — какое-то алхимическое с виду оборудование. Все свободные участки стен покрывали карты и зодиакальные схемы.
На столах громоздилось несколько офисных компьютеров, некоторые были весьма экзотичны с виду. Вместо электронно-лучевых мониторов их дополняли хрустальные шары.
Он сел к терминалу одного такого плода морганатического брака магии и технологии и ввел несколько команд.
Шар, вмонтированный в пристроенное поверх компьютера деревянное основание, замерцал и стал разгораться все ярче.
Король всмотрелся в него, набрал ещё несколько команд и снова взглянул. В хрустальной глубине задвигались смутные тени.
Наконец он уловил что-то осмысленное и начал пристально наблюдать.
Прошло немало времени, прежде чем Кармин откинулся на спинку стула и хмыкнул, потом нажал на клавишу, и свет внутри шара погас.
— Что ж, любопытно, — рассеянно проговорил он. — Оч-чень любопытно.
Некоторое время он сидел в задумчивости, машинально поглаживая свой чисто выбритый подбородок. Волосы у него в этом месяце были длинные и светлые, а глаза — карие. Он имел привычку время от времени менять свою внешность, ведь через триста лет можно и устать от собственного облика. Изменять лицо до неузнаваемости он избегал; это привело бы ко всякого рода недоразумениям. Но он любил с помощью несложного заклинания менять цвет глаз и волос, по сути оставаясь тем же самым: темноволосым, голубоглазым, с твердым подбородком и изящным носом. Окружающие считали его лицо привлекательным, можно даже сказать, красивым.
Красивый или нет, он все равно оставался лордом; этот древний титул перешел к нему по наследству. Но он являлся и королем, и этим высоким званием обязан был предку, который решил, что обращаться к повелителю Опасного, хозяину тысяч миров, следует более почтительно. Итак, Кармин являлся королем Опасного королевства и на деле напрямую управлял несколькими замковыми владениями. Он влиял на политику в сотне миров. А интересы имел в тысячах. Время на музицирование приходилось выкраивать из сверхнапряженного графика.
И больше времени нет. Король поднялся и двинулся к двери, но в углу зазвенел старомодный телефон, настольный, с конусообразным микрофоном и съемной слуховой трубкой. Позади него, однако, на стене крепился телеэкран, а рядом — небольшой прибор, похожий на автоответчик. Не успел Кармин дойти до стола, на котором все это размещалось, как записанный на пленку глухой голос уже начал вещать:
«Вы дозвонились в замок Опасный. Мы не можем вам сейчас ответить. Но если — подчеркиваю: «если» — вы располагаете сообщением чрезвычайной важности, то можете оставить свое имя после сигнала. Однако если повод для звонка не столь важен или вы собираетесь докучать нам просьбами, вы сильно рискуете».
Он откинулся на спинку стула, подпер рукой подбородок и уставился на экран. Там заколыхались линии, постепенно обретшие очертания лица.
«Нам не нужны двойные рамы, не нужна алюминиевая обшивка для дома, и мы, безусловно, не хотим выйти „счастливыми победителями“ в чьем-то откровенном надувательстве. Позвольте мне перечислить и вкратце описать те разнообразные неприятности, которые могут возникнуть при несоблюдении вами любого из вышеназванных условий. Вас могут испепелить на месте…»
Образ на экране сделался более ясным и четким: мужчина с тонким лицом, в очках.
«…тучи светлячков могут налететь к вашему супругу в…»
Нажав кнопку на автоответчике, король прервал запись, затем снял трубку с рычага и приложил её к уху.
— Хауленд, я здесь. Продолжай.
Человек на экране облегченно вздохнул.
— Должен признаться, автоответчик у вас довольно грозный.
— Зато избавляет от назойливых звонков.
— Честное слово, я сам уже был готов бросить трубку.
— Рад, что ты удержался. Что случилось?
— Дело в Твиле. Боюсь, что он перешел в нападение. Его денги влезли во все наши предприятия на том берегу реки: казино, спортклубы, увеселительные притоны и во все остальное.
— Поглощение конкурентами, так?
— Вероятно. Менеджеров высшего звена распустили, а их место заняли ублюдки Твила.
— Он хотя бы попытался на сей раз придать своим действиям законный вид?
— О да. Есть записи о биржевых сделках. Он приобрел контрольный пакет во всех филиалах с помощью обычных махинаций с просроченными долговыми расписками. А затем выслал своих демонов, чтобы те сделали всю грязную работу.
— С нашей стороны было сопротивление? Потери есть?
— Да, двое парней. Курт и Талли. Когда они захватывали спортклуб на Пятьдесят восьмой улице, произошла небольшая потасовка. Курт вступился за одну из девушек, когда денг попытался затащить её наверх.
Кармин покачал головой.
— У них был строгий приказ не сопротивляться.
— Курт — горячая голова, но я его не виню. Девчонка орала благим матом. И её тоже трудно в чем-то обвинять. В общем, история довольно отвратительная. Талли попытался прийти на помощь, и оба они… В общем, в труповозку их складывали по частям.
— Могли бы быть осмотрительнее. Но теперь уже все равно. — Кармин побарабанил пальцами по столу. — Так как ты думаешь, каких действий ожидает от меня Твил?
— Ответного удара.
— И что ты мне посоветуешь, Хауи?
— Что ж, как ваш советник я обязан проинформировать вас. Если вы будете настаивать на возмездии, мы ввяжемся в масштабную войну.
Кармин кивнул.
— Это неизбежно.
— Мы потеряем много людей. А дьявола убить нельзя.
— Кто сказал?
Хауленд пожал плечами.
— Если только все не сведется к поединку между вами двумя.
— Ты думаешь, он это замышляет?
— Просто уверен, он что-нибудь подобное подстроит, ведь он понимает, что вы не хотите ввязывать в войну всех… Он слишком хорошо вас знает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23