Но наши сны - они будут о холоде, одиночестве и беспокойстве, о
черной пустоте, в которую мы падаем.
Но как мы туда попали? Как?
Решиться на _э_т_о_ нас заставили различные предметы, которые мы
видели время от времени. Каковы законы движения в этой Преисподней? Мы не
знали этого. Может, их вообще не существовало. Тем не менее, вокруг
контрольной рубки, появившись ниоткуда, несколько часов летал какой-то
предмет. Это оказалось тело мужчины в архаичной одежде: в цилиндре,
сюртуке, галстуке... Мэри Галлагер, чьим хобби была история, сказала, что
одежда относится, скорее всего, к девятнадцатому веку. Затем появился
самолет, представлявший из себя хрупкую конструкцию из штанг, растяжек и
обтянутых тканью крыльев. Должно быть, все это попало сюда сотни лет
назад, так же, как и другие предметы: тела людей, пароход, странной формы
космический корабль, на борту которого можно было разглядеть надписи, не
похожие ни на один из земных алфавитов.
Я чувствую, что пришло и мое время. Все остальные уже мертвы. Сара,
которая не могла сама справиться с оружием, попросила меня помочь ей
уйти... Но остальные уже мертвы. Больше всего повезло Браунам - когда я
раздал карты, им выпал туз пик, что означало единственный оставшийся
пузырек этанола. Остальным достался пистолет. Накамура предпочел свое
традиционное оружие смерти (правда, он его нетрадиционно использовал), а
Галлагер до конца проявил свои инженерные способности. Но вот и пробил мой
час... Когда я закончу это письмо, я выключу оборудование, и настанет мой
черед воспользоваться пистолетом.
Вот и вся наша история, как она есть. Если какой-нибудь несчастный,
вроде нас, прочтет ее, может, в этом будет какая-то польза.
Полностью загрузившись пассажирами, оборудованием и продуктами, мы
снялись с орбиты 3 января 2055 года. Более подробные сведения о деталях
полета заложены в бортовом регистрационном компьютере. Когда корабль был
выведен на траекторию полета по направлению к Сириусу XIV, начались
посменные вахты. Первый год на вахте находился старший капитан полета
Митчелл. Как наиболее опытный пилот, он корректировал начальную
траекторию. Остальной экипаж после подготовки был погружен в анабиозное
состояние. После Митчелла настала очередь второго капитана Фон Шпиделя,
затем третьего капитана Клери. Это было обычное рутинное путешествие, как
любой другой межзвездный перелет.
Затем мы сменили капитана Клери и его команду. Смена вахты обычно
длится три недели. За это время Памела Браун, офицер медицинской службы,
вместе с медиком команды Клери Брайаном Кентом приводила в чувство после
анабиоза членов нашего экипажа и готовила другой экипаж к отходу в
летаргическое состояние. Когда Клери и его люди покинули нас, мы
распределили вахтенные часы. Естественно, находиться на вахте в
контрольной рубке было полнейшей синекурой. Каждый час показания приборов
сверялись с расчетными данными. Курс и ускорение совпадали до миллионных
долей с тем, что было рассчитано еще на мощных земных компьютерах.
Последнее наблюдение, сделанное в 1200-й час нашей вахты, показывало
удаление от Земли в 1,43754 световых года и постоянную скорость в 300 миль
в секунду.
В эту ночь - ночь, естественно, по внутри корабельному времени - все
свободные от вахты офицеры собрались в кают-компании. Играли, как это
обычно делалось, в бридж, а Накамура и Мэри Галлагер сидели за шахматной
доской. На вахте находился Браун, и чтобы ему было не так скучно, его жена
отправилась в контрольную рубку. В общем, это был обычный спокойный вечер.
Поэтому внезапно завывшая сирена была для нас как гром среди ясного
неба. Я первый оказался в контрольной рубке. Брауну не нужно было
говорить, что случилось - это было очевидно. Очевидно - это не то слово;
дело в том, что за широкими иллюминаторами не было ничего. Абсолютно
ничего! Мы не видели ни привычных созвездий, ни яркого свечения Галактики
справа по борту - за иллюминаторами была абсолютная пустота.
Сначала было высказано предположение, что мы попали в густое облако
космической пыли или газа, но вскоре стала ясна несостоятельность этой
гипотезы. Браун сказал, что звезды сияли как обычно до самого последнего
момента. К тому же, невозможно влететь на скорости 300 миль в секунду в
облако газа так, чтобы не было мгновенного скачка температуры обшивки
корабля и торможения. Если это скопление газа настолько густое, что не
видно ярчайших звезд, то мы неминуемо должны были сгореть за несколько
секунд.
Кто бы вы ни были, читатель, не буду утомлять вас рассказом о всех
наших попытках выбраться и всех выдвинутых теориях. По словам Брауна,
звезды вспыхнули на какую-то микросекунду, а в следующую - исчезли. Мы
пробовали связаться с кем-нибудь по радио, но это было бесполезно. В эфире
не было даже шумов - абсолютная тишина. Мы разобрали каждый приемник и
передатчик на корабле, протестировали каждый блок - но это не помогло. За
все время не удалось поймать ни единого сигнала - ни с Земли, ни с других
кораблей, ни даже помех от какой-нибудь звезды.
Но ведь не было и самих звезд!
Через несколько недель нам стали попадаться различные предметы -
настоящие материальные предметы. Одной из первых находок был огромный
океанский лайнер "Англо-Австралиец". Браун и Накамура, взяв челночный
корабль, обследовали его. На его трубе был изображен черный лебедь на
белом фоне. Надев скафандры, они смогли сделать более подробные
наблюдения. Естественно, вся команда и пассажиры были мертвы. В
корабельном журнале не нашлось никаких сведений, которые бы указывали, что
произошло. Как и в нашем случае, все должно было случиться внезапно.
Мы находили в этом пространстве множество тел - некоторые были одеты
в одежды прошлых веков, другие просто раздеты. Океанские корабли, самолеты
- большинство указывало на их земное происхождение. Но мы также нашли
странную конструкцию, которая представляла из себя относительно небольшой
корпус с огромными, на растяжках, странными парусами. Мы не смогли
установить, кто плавал на таких судах - как только мы направили поисковый
прожектор на него, он развил скорость и исчез. По всей видимости, этот
межзвездный корабль приводился в действие световым потоком, чего мы не
знали. Мы обнаружили что-то типа дирижабля с похожим на пчел экипажем.
Мы пытались отсюда выбраться, но у нас не было отправной точки. Так
же, как и остальные, мы попали в какое-то подпространство. Но как это
произошло? Как?
Мы работали, затем наступали недели пьянства и распутства, затем мы
снова брались за утомительные расчеты и рассуждения. Наконец, пресытившись
всем этим, мы решили взглянуть правде в глаза. Мы были забыты здесь, и у
нас не было достаточно знаний и возможностей, чтобы выбраться из этой
безграничной пустоты. Сначала мы хотели разбудить другие экипажи, но потом
решили, что не стоит этого делать. Они были счастливы в своих снах, но мы,
и мы Это знали, никогда не сможем забыться счастливым сном. Мы знали
слишком много - и в то же время так мало, и наши сны превратились бы в
кошмары, подобные пыткам... У нас не было ни единого проблеска надежды.
И мы пришли к единственному выходу.
Но вы, кто бы вы ни были, вы можете помочь.
Остальные экипажи спят в своих отсеках в северной части жилой сферы.
Процесс пробуждения полностью автоматизирован. Передайте капитану Митчеллу
мои наилучшие пожелания и извинения. Надеюсь, он поймет меня.
Джон Кэррадин, четвертый капитан.

19
Они покинули контрольную сферу и по длинному цилиндрическому тоннелю
перебрались в жилые отсеки корабля. Пройдя через люк, они оказались в
длинном коридоре, по бокам которого располагались двери. В конце коридора
виднелся еще один люк.
На каждой из дверей висела табличка с именами. На первой же двери
длинный список имен возглавлял старший капитан Митчелл. Затем шли старший
помощник Альварес, второй помощник Мэйнбридж, третий помощник Хэнинач,
биотехник Митчелл... Соня заметила по этому поводу:
- Пожалуй, они были правы, набрав команду из семейных пар.
Гримс толкнул дверь, и за ней оказались прозрачные саркофаги - по
четыре в высоту, справа и слева, дальше виднелись еще восемь, и еще... Это
похоже, думал Гримс, на стеклянные гробы, а лежавшие в них люди - на
мертвых. Разница лишь в том, что мертвые не видят снов...
В четырех саркофагах справа были женщины, в четырех слева - мужчины.
Казалось, все они в прекрасной форме. Митчелл - его имя было на
приклеенной к стеклянной крышке табличке - оказался немолодым, но рослым и
хорошо сложенным человеком. Даже без униформы в нем можно было обнаружить
капитана. И хотя он находился в близком к смерти состоянии, глядя на него,
становилось ясно, что он, как никто другой, будет умело руководить
вверенными ему двумя стихиями - сложнейшей аппаратурой и беспокойными,
сомневающимися людьми.
Гримс смотрел на него, не обращая внимания на других спящих, и ему
хотелось, чтобы именно Митчелл оказался тем рыбаком, чей счастливый сон
был прерван чувством волнения и беспокойства. Это вполне мог быть он.
Через столетия сна подсознание потревожило его, напомнив, что именно на
нем лежит вся ответственность за огромный корабль и людей, которые на нем
находятся.
Слегка растерянно Тодхантер сказал:
- Собственно говоря, мне здесь нечего делать. Я прочел инструкции.
Здесь все автоматизировано.
- Прекрасно, доктор. Вы можете нажать кнопку. Я хочу лишь, чтобы
проснулся капитан корабля Митчелл. Ведь в конце концов это его корабль.
- Я уже нажал кнопку, - проворчал Тодхантер, - ну и что? Ничего не
случилось.
Мак-Генри засмеялся:
- Конечно, нет. Ведь мертвый капитан, которого мы видели, написал в
своем послании, что он отключил все приборы.
- По-моему, - сказал Гримс, - система анабиоза поддерживается
отдельным небольшим реактором в кормовой части. Кэррадин мог отключить ее,
не выходя из рубки, но нам следует пойти в ракетную сферу и взглянуть на
все это поближе. Возможно, батареи тоже отказали.
- Все зависит от реактора, - добавил Мак-Генри. - Если действительно
отказали батареи, нам придется перетаскивать их из запасных с нашею
корабля.
Они покинули Митчелла и его команду и стали пробираться в третью
сферу, переходя с этажа на этаж, мимо бесчисленных прозрачных саркофагов.
Джонс на секунду остановился возле одного, в котором лежала прекрасная
девушка с длинными золотистыми волосами, и пробормотал: "Спящая
красавица..."
Раньше, чем Гримс смог что-то ответить, Мак-Генри подтолкнул Джонса в
спину и проворчал:
- Давай, двигайся! Тоже мне, Прекрасный Принц!
- А можем ли мы претендовать на роль Прекрасного Принца? - прошептал
Гримс. - В любом случае, не нам решать. Этот корабль Митчелла, и он должен
знать, что делать...
Наконец они нашли выход в тоннель, соединявший с третьей сферой.
Насосы и генераторы, которые они там обнаружили, были, по выражению
Мак-Генри, допотопными.
- Вы правы насчет допотопных, - заметил Джонс. - Этот корабль
определенно напоминает Ноев ковчег.
Они добрались до реакторной камеры.
Мак-Генри достал свой счетчик и включил его.
- Должно работать, - сказал он.
Если бы не скафандры, вряд ли они бы долго протянули, выйдя из
реакторного зала. По счастью, скафандры представляли собой такую же
надежную защиту от радиации, как и от жары, холода и вакуума. Время от
времени витиевато ругаясь, Мак-Генри принялся за дело и через какое-то
время сумел запустить реактор.
Помещение стало наполняться паром. С возвратом тепла замерзший коркой
льда на стенах воздух стал оттаивать и приобретать свое первоначальное
состояние.
Мак-Генри отдавал приказания. Он был специалистом по реактивным
установкам и здесь взял командование на себя. Он отдавал приказания
Кэлхауну и второму помощнику, и они выполняли их. Следовало взять кое
какие замеры и открыть клапана. Замерзшая жидкость постепенно превращалась
в пар и понемногу наполняла трубопроводы. Мак-Генри по манометру следил за
давлением и, наконец, начал открывать вентиль. Медленно и нерешительно на
один оборот повернулась первая турбина, затем еще на один... Она
раскручивалась все быстрее и быстрее, и вот уже все помещение было
наполнено мелкой дрожью. Мак-Генри, похожий на вооруженную ключами и в
доспехах обезьяну, прыгал с места на место, что-то подкручивая,
откручивая...
Наконец он торжественно щелкнул выключателем, и помещение наполнилось
светом.

Все поспешили обратно в жилые отсеки, к спящему капитану Митчеллу и
его команде. Там главным был уже Тодхантер. Он затворил люк, через который
вошел экипаж в первый раз, а затем поставил на место другой, тяжелый люк с
толстыми прокладками и запорами по всему периметру. Для этого ему даже
пришлось воспользоваться молотком Мак-Генри.
Гримс наблюдал за ним с нетерпением и интересом. Было ясно, что врач
знает, что делает, и что в свое время он хорошо изучил историю
колонизационных полетов, которые всегда сопровождались глубоким
замораживанием экипажа. Он знал, как это выглядит с медицинской точки
зрения.
Гримс заметил:
- Я понимаю необходимость закрытия всех дверей, но почему ничего не
происходит? Ведь вы уже довольно давно нажали на кнопку начала
размораживания...
Тодхантер засмеялся:
- Это был выключатель света, сэр. Но когда мы закончим
подготовительные работы, весь процесс пойдет автоматически. Для начала
нужно изолировать остальные тела. Каждый саркофаг оборудован своей
собственной морозильной установкой, но лучше соблюдать до единого слова
все инструкции.
Он замолчал и принялся за дальнейшее изучение висевшей на стене
инструкции. Затем он включил монитор на расположенной рядом панели
управления и нажал несколько кнопок. Заработали обогревающие элементы, и
лед на стенах начал таять и плавиться, наполнив закрытое помещение
туманом.
Когда он стал рассеиваться, врач сказал:
- Пока все хорошо. Вы, конечно, заметили, что здесь система намного
сложнее, чем в тех отделениях, где лежат пассажиры. Дело в том, что
пассажиры подключаются к единой общей системе пробуждения, и их нельзя
поднимать по одному.
Действительно, каждый из саркофагов членов экипажа был густо окутан
проводами и трубками.
- Ну давайте же, доктор! - прошептала Соня.
- В таких вещах нельзя торопиться, командир. Здесь автоматически
осуществляется термостатический контроль, и до достижения нужной
температуры внутри и снаружи саркофага оживление не может начаться.
Внезапно послышалась работа какого-то компрессора, и тело капитана
скрылось под клубами наполнившего саркофаг газа, настолько густого, что он
казался жидким. Затем, так же неожиданно, газ рассеялся, а вместо него
появилась светлая, янтарного цвета жидкость, также полностью закрывшая
тело. Одновременно пневматическая подушка, на которой лежал капитан, стала
вибрировать, осуществляя массаж тела. Янтарная жидкость постепенно
мутнела, затем она была заменена на новую порцию. Этот процесс повторился
несколько раз.
Наконец жидкость ушла.
Прозрачная крышка медленно открылась.
Капитан Митчелл зевнул, потянулся и открыл глаза. Улыбнувшись, он
произнес приятным баритоном:
- Знаете, мне снились забавные сны. Мне снилось, что меня зовут, но
не могут дозваться, а я проспал лет двести - триста.
Вдруг его глаза расширились от удивления, он уставился на стоявшие
перед ним фигуры в скафандрах и выпалил:
- Кто вы такие?

20
Гримс отстегнул замок своего шлема, повернул его на четверть оборота
и снял. Холодный свежий воздух, наполненный незнакомыми острыми запахами,
заставил его чихнуть.
- Будьте здоровы, - сказал Митчелл по-немецки.
- Спасибо, капитан. Прежде всего, прошу прощения, что мы без
приглашения поднялись на борт. Надеюсь, вы не будете возражать, что я
пользуюсь вашим воздухом, так как я ужасно не люблю разговаривать через
мембрану скафандра, если этого можно не делать.
- Дышите на здоровье, - Митчелл, сидя на краю своего ложа, выглядел
несколько растерянным и враждебным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12