В этот момент все тени растворились в лесу. Последние слова, которые я услышал, принадлежали Опустошителю:– Я слежу за тобой, когда могу.– Из пещер, через оракулов. Теперь я все понял. Я никогда не узнавал тебя.– Я не вмешивался. Я просто был рядом и наблюдал. Но сейчас за тобой следует куда более пронзительный взгляд.– Пронзительный взгляд? Чей?– Взгляд того, кто сбился с пути, Мерлин. Она тоже сбилась с пути и перешла реку, но прячется от нас и прячется от тебя. Вы были лучшими друзьями тогда, когда мы играли у водопада. Вы вместе играли, вместе учились и даже придумали свой собственный язык. Разве ты забыл?– Да… хотя иногда вспоминаю… только чуть-чуть. Я любил ее… помню, мне было очень грустно расставаться. Это было так давно.– Но теперь она тебя ненавидит. Гнев изменил ее.– Но почему? За все века моих странствий я не встречал никого из тех. Я даже начал сомневаться, что они еще живы. Мне всегда было одиноко.– Вы все одиноки. Пока не приходит время возвращаться домой. Все, кроме двоих, скоро будут дома.– Так как же она может ненавидеть меня?– Поройся в прошлом. Однако она рядом, она наблюдает. Затаись, – возможно, тебе удастся ее увидеть. Больше ничем не могу тебе помочь. Ты уже научился завязывать шнурки. Уже много лесов выросли, отцвели и умерли, прежде чем случилось это чудо! Теперь учись развязывать другие узлы. И убеди себя, что стареть можно со вкусом.
Ветер пробежался по траве. Все тени прошлого исчезли. Я сидел в раздумьях, солнце скрылось за тучу, стало прохладнее. Мои конечности отяжелели. Я попытался встать, но не смог. И тогда я услышал шум падающей воды. Мне удалось повернуться и посмотреть сквозь редкие деревья на искрящийся пруд, его поверхность была идеально гладкой почти все время, хотя со скалы падал целый каскад прозрачной воды.Это был мой дом, место, где я играл.Она сидела там и смотрела на меня. На ней было платье из оленьей кожи и овечьей шерсти, украшенное отполированными ракушками и раскрашенными камнями. В руках был небольшой лук, она пыталась натянуть тетиву потуже, стрела со сливой на конце была вставлена в луку – сейчас она выстрелит. Длинные прямые волосы, матово-черные, в какой-то момент упали ей на лицо, и я воспользовался этим, чтобы отскочить в сторону, но она это почувствовала и с закрытыми глазами. Слива ударила меня в грудь и расплющилась. Она торжествующе засмеялась, откидывая волосы с лица. Ликующий взгляд дразнил.– Я попала! Попала! Тебе от меня не спрятаться.Помню, я страшно разозлился. А когда бросился к ней, чтобы столкнуть ее в пруд, она со всех ног унеслась прочь. Я свалился в воду один.А озорные глаза смотрели с берега, как я барахтаюсь в пруду.С ней что-то происходит! Вдруг она начала изменяться! Теперь она злая, съежившаяся, старая! Она пристально вглядывается в меня из-под своей блестящей вуали, полная злобы, полная жестокости. Пронзительные глаза, ненавидящий взгляд!Она неожиданно исчезла, оставив меня совершенно разбитым и потрясенным.
Девочка с нарисованными на щеках стрелами пристально смотрела на меня. Она держала меня за уши и трясла, зовя по имени. Я сразу же узнал Мунду. Когда она поняла, что я снова среди живых, она присела рядом и подобрала два толстокожих яблока.– Это тебе, – сказала она. – Тебе нужно поесть. Так сказал папа.– Спасибо.– А с кем ты разговаривал? – спросила она, пока я расправлялся с первым плодом.Ее вопрос застал меня врасплох. Давно ли она наблюдает за мной? Я встал и огляделся, потом перевязал узелок на моих ботинках из оленьей кожи. Узлы были в порядке, но я заново их завязал, словно во сне. Ошеломленная Мунда наблюдала за мной.Оказывается, за мной следили! Следил тот, кто сам сбился с пути! Я пытался угадать. Кто же второй, любой из моих детских воспоминаний? Но даже эпизод у водопада был мимолетным, растворился как сон, оставив в памяти только глаза, жуткие глаза. Была ли эта встреча наяву? Или Страна Призраков пробудила мои собственные воспоминания и я сам упрекал себя за то, что не хочу поддаваться старению?Я не мог сосредоточиться, не мог разобраться. Побывал ли я дома, в том мире моего детства, пройдя через Дух Арго?Ничего не вышло, встреча казалась какой-то нереальной. Передо мной стояла только Мунда и хмуро смотрела на меня.– Папа говорил, что ты странный. Нужно больше кушать, – говорила мне девочка, понимающе кивая.Потом она взяла меня за руку и повела через лес туда, где Урта и его сын боролись за обладание маленьким бронзовым кинжалом. Три женщины в темных одеяниях молча стояли у кромки леса, одна из них улыбалась, глядя на их игры.– Мне пора идти, – позвал меня Урта, который лежал прижатый к земле своим решительным сыном. – Я должен идти на восток. Мне нужно действовать, а ты должен пойти со мной, Мерлин.Неожиданно он перекинул мальчика через голову, повернулся и издал победный клич, переворачивая маленького воина вверх ногами.– Первый урок жизни: никогда не рассчитывай, что твой отец будет драться честно! – рассмеялся он.Потом Урта подхватил обоих детей и зажал под мышками, как поросят. Он подошел ко мне и сказал:– Ты прав, Мерлин, дети большая обуза, чем мне раньше казалось. Как думаешь, сможет наша скифская подруга Улланна разделать и зажарить этих двух маленьких кабанчиков?– Без всякого сомнения. Боюсь только, ей не понравится готовить дичь, которую не она поймала.Урта зарычал, а дети визжали и вырывались.– Очень мудрая мысль. Думаю, ты прав. Может быть, когда вернемся?– Конечно. Если от них много хлопот, мы их обязательно зажарим и устроим праздник.– Я ничей праздник! – вопил Кимон, слегка встревожившись, но при этом хохоча, потому что отец щупал его ребрышки.– Ах, ничей праздник! Ладно, Ничей тоже был хорошим человеком, насколько я знаю. Мы и его пригласим на наш праздник.Урта крепко прижал детей к себе.– Ну, дочурка, поцелуй папу, – попросил он Мунду.Девочка поморщилась и отодвинулась от него:– Ты слишком волосатый.– Все равно поцелуй.– Нет, ты волосатый, – настаивала девчушка.– Все равно целуй. – Урта крепко прижал ее.Она внимательно изучила его лицо и в конце концов решила поцеловать в лоб.– Хватайся за мои усы, – обратился он к сыну, и мальчик ухватился за свисающие кончики. Урта отпустил его, и тот повис на его усах.Немного повисев, Кимон отпустил руки.– Кто разрешил тебе отпускать руки?– А разве тебе не больно?– Конечно больно. – Урта ухватил мальчика за его конский хвостик и оторвал от земли.Кимон вскрикнул, потом безвольно повис, гневно глядя на отца.– Тебе больно?– Да. – Мальчик демонстративно сложил руки на груди. – Но пока ты меня держишь, мне нравится болтаться в воздухе.– А очень больно?– Очень.– Всего лишь очень?– Очень больно, – мрачно сказал мальчик. – Но не волнуйся. Твоя рука устанет раньше, чем сломается моя шея.– Хорошо сказано, маленький негодяй. – Урта отпустил его. – Боль причиняет страдание, так уж устроена боль. Страдание, усталость, не в этом дело. Но если волосы у нас на голове или на губе так крепки, насколько же крепки наши сердца?– Очень крепки, – подтвердил Кимон, потирая макушку.Урта присел и притянул детей к себе:– Крепче волос, нет сомнений. Не забывайте об этом. Оба не забывайте. Я вернусь после того, как встречусь с одним сильным человеком и отправлю его бродить по ядовитым болотам, где у мертвых нет костей, нет памяти и нет песен.– С Куномаглом! – яростно вскричал Кимон.– Правильно. С Куномаглом. У него тоже крепкая борода. А вот каково его сердце?– У цыпленка сильнее! – выкрикнул Кимон.– Верно. Я использую его бороду для веревки. Зачем выбрасывать хороший волос.– Когда он умрет, остальные в Стране Призраков будут петь, – гордо заявила маленькая Мунда.– Да, и ваша мама с ними. Ну а теперь отправляйтесь-ка к своим мамкам. У вас самые надежные защитницы. – Урта поцеловал детей, крепко обнял. А потом подтолкнул по направлению к трем ожидающим женщинам. – Я вернусь до следующей весны, – крикнул он им вслед. Они удалялись неохотно, грустно. – Мы вместе вернемся домой. Обещаю вам!Когда он играл с детьми, он был любящим и мягким. А сейчас, когда мы шагали к границе этого странного мира к ожидающему нас Арго, его лицо окаменело.– Я больше не буду ни улыбаться, ни смеяться, пока эти гады, мои предатели-утэны, не окажутся нанизанными на копья, обезглавленными, в крови и смятении. Это будут жестокие времена, Мерлин, зима среди лета. Ты будешь жить в кошмаре. Но обещаю тебе новую жизнь с будущей весны, если останешься со мной.– Я сделаю для тебя все, что смогу, Урта. И Ясон тоже.Урта нахмурился:– Ясон? Он станет делать только то, что нужно ему для исполнения своего сна. Я не верю ему. Ты – другое дело. Не знаю, зачем ты мне нужен, но я верю тебе. Хотя ты меня удивляешь. Когда мы прибыли сюда, ты был полон энергии. А сейчас… будто ты увидел привидение.– Я в самом деле увидел привидение. Даже одиннадцать привидений. Хорошую порцию привидений.– Одиннадцать? Неудивительно, что у тебя глаза налились кровью. И кто они?Ну что я должен был ему сказать? Что я мог ему сказать? Что для него рассказ такого, как я, о тех временах, когда мир был безмолвен, а земля сама создавала людей, которые будут скитаться по ней, незаметные, очарованные, с единственной целью, как кажется, жить, стареть и наблюдать за сменой поколений.Я заглянул туда, где родился. Я не знал, куда иду. Я жил и действовал одним днем, никогда не осмеливался заглядывать вперед или назад. Ни для себя, ни для других. Жизнь была для меня оболочкой. Причина моего беспокойства не в том, что я заглянул в прошлое, а в том, что я понял беспредметность моих призраков.Кроме одного, заблудшего, который следил за мной пронзительным взглядом.Кто она? Почему она злится?– Не переживай, – сказал Урта, увидев, что я растерялся. Он повернул к реке. Глава тринадцатаяОТБЛЕСК ЛУНЫ Миеликки, Госпожа Леса, поджидала нас у реки на границе своих владений. Когда она увидела, что мы возвращаемся, она повернулась и пошла к Арго, стоявшему на якоре. Женщина в вуали шагнула в заросли ивы и на минуту скрылась из виду за дрожащими листьями и ветками. Но вот она снова появилась. Ее взгляд остановился на мне. Я тихо поблагодарил ее:– Спасибо тебе. За Урту и, конечно, за меня. В ответ женщина сказала:– Что-то злое проскользнуло мимо меня, сейчас оно на корабле прячется.Ее слова заставили меня вздрогнуть.Потом мы с Уртой забрались на борт нашей нарядной лодочки. Она развернулась и отчалила от Царства Теней Героев, направляясь к противоположному берегу. Когда мы вернулись, был все еще вечер, Улланна пела песню, а ее рыба зажаривалась над костром. Арбам приветствовал нас. Мы сошли на берег. Ниив обняла меня и попросила:– Расскажи, что ты видел. Расскажи мне все. Там на самом деле есть призраки? Арбам говорит, что существуют призраки не только умерших, но и еще не родившихся воинов. Там может находиться и мой ребенок. Ты видел моего ребенка? Это мальчик? Он похож на тебя? Расскажи, расскажи…Я оторвал хорошенькую приставалу от себя. Я видел много драгоценных камней, но ни один из них не сиял так, как светились глаза этой женщины, когда она засыпала меня вопросами или дразнила.– Позднее, – пообещал я.– Рыба! – предложила Улланна. – Осталось немного. Если помните, рыба и так была маленькая, но мы оставили вам пару кусочков. Ешьте быстро, а то совсем сгорит.Урта снял кусок рыбы с вертела.– Неплохо, – заметил он.– Лучше, чем дичь, – отозвалась Улланна. – Одни перья да кости. Как вы здесь живете? Охотиться здесь – все равно что искать дерьмо в тундре!– Трудно найти? – попробовал отгадать я, откусывая кусочек сочной рыбы.– К тому же старое и засохшее, когда наконец найдешь, – закончила мысль Улланна. – Зато яблоки созрели на удивление рано. Так что голодать нам не придется.Урта уставился на скифку осуждающим взглядом и долго не отводил его. Очевидно, его задели слова, сказанные о его стране. Думаю, он хотел ей сказать, что обычно охота здесь неплохая, но мы находимся на границе с Иным миром. Кроме того, все указывало, что настало время третьего опустошения земель… Хотя, если бы Урта все это сказал Улланне, она обязательно напомнила бы про того оленя, которого мы видели несколько дней назад, он был вполне упитан и непуглив.Урта не стал говорить то, что хотел, только заметил:– Рядом со Страной Призраков яблоки всегда спелые. – А потом задал довольно неприличный вопрос: – Я много слышал про женщин из твоего племени. Торговцы привозили эти истории вместе с вином и тканями. Правда, что вы отрезаете левую грудь, чтобы не мешала натягивать тетиву?Ответный взгляд Улланны был полон презрения. Помолчав, она принялась ковырять в зубах небольшим ножиком и, не прекращая свого занятия, спросила:– А верно, что вы, кельты, настолько неуклюжи верхом, что отрезаете себе яйца, чтобы удобнее было сидеть в седле?– Неуклюжи верхом? Ты с ума сошла?Улланна засмеялась. Она расстегнула свою кожаную куртку и обнажила левую грудь. Она была небольшой, с красными прожилками и твердым соском. Женщина гордо вскинула голову и прикрыла свое тело.– Не стоит верить всему, что говорят хитайты.– Хитайты? – нахмурился Урта.– Сплетники. Болтуны. Когда я увидела тебя, сразу подумала, что у тебя нет яиц. Видишь, хитайты всегда врут. Хотя ты не очень ловок на коне, – не удержалась она и ухмыльнулась. – Хотите еще рыбы? Давайте ешьте быстрее. Что вы не съедите, доем я, в конце концов, я ее поймала.Урта откусил еще. Я обратил внимание, что он подтянул свои брюки, а Улланна чуть заметно улыбнулась, заметив это. Урта мог бы проявить больший интерес к женщине, но над ним витала тень погибшей семьи, и она не исчезнет, пока он не найдет тех людей, которые предали его. Видимо, Улланна тоже это почувствовала, она отвернулась и погрузилась в свои мысли.
Поздно вечером, когда уже стемнело, Ниив вдруг поднялась и заявила:– Арго хочет вернуться на пристань. Он желает, чтобы я поплыла на нем. Пойдешь со мной, Мерлин?Мог ли Арго говорить с Ниив? Я ничего не слышал. Может быть, связь между ними теснее, чем я думаю?Я бросил взгляд на Урту; я помнил, о чем мы договаривались раньше. Если он захочет, чтобы я ехал с ним, я так и сделаю. Но он махнул ножом в знак того, что я свободен от обещания.– Отправляйся. Увидимся в крепости. Мне нужно еще кое-что сделать, прежде чем я вернусь на Арго. Скажи Ясону, что я быстро обернусь, если он может подождать меня.Я пошел к реке и залез в лодку. Ниив уютно устроилась за яркими драпировками, и я улегся рядом с ней ногами по ходу судна. Зловещий старинный кораблик снялся с якоря и вошел в течение, его слегка покачивало, когда он проходил поворот реки. Над нами сомкнулись кроны деревьев, мы будем плыть под ними все два дня, пока не доберемся до Ясона.В залитой лунным светом тишине Ниив принялась за меня, она привлекла все свои чары, особенно смех. Скажи мне это, скажи то: она хотела разузнать побольше про предначертанный путь, про мою магию, причиняют ли мне боль заклинания, так глубоко спрятанные в моем теле. Не поделюсь ли я с ней какими-нибудь несложными заклинаниями? А еще она спрашивала, откуда я родом и как мне удается не стареть. По ее представлениям, я должен походить на дерево, сучковатое, растрескавшееся, обожженное молнией и все еще цепляющееся за жизнь.Она гладила мое лицо, целовала мои губы. Она сняла с себя одежду и при свете луны, пробивавшемся сквозь ветви, стала похожа на шелковистого, с серебряными пятками олененка. Она ухватилась за веревку и выпрыгнула за борт, я свесился вниз и увидел, как она изящно плывет за лодкой. Против воли я возбудился.– Ныряй ко мне, ныряй, – соблазняла она меня. – Тебе понравится. Вода течет сквозь меня, сквозь тело, сквозь сознание, я чувствую себя рекой… такое невероятное ощущение! Давай, Мерлин, попробуй.Я не смог устоять. Я тоже разделся и ухватился за другую веревку, мы поплыли вместе, а Арго тащил нас на восток, прижимая ее прохладное трепещущее тело к моему. Ее нос слегка задевал мой, губы и языки соприкоснулись.Когда мы залезли обратно в лодку, она дрожала, поэтому обернула драпировку вокруг наших тел. Ее руки были сухими и теплыми.– Может быть, уже пора? – прошептала она между поцелуями. – Пожалуйста, пусть будет пора.Если и был момент, когда я расслабился, сейчас я снова собрал всю волю, и снял со своего тела ее руки (поцеловав ее пальцы), и разделил наши тела. Над нашими головами заухала сова, раздался звук хлопающих крыльев. Я увидел ее светящиеся глаза совсем рядом, она наблюдала за мной с ветки, провожая глазами нашу уплывающую по реке лодку. Я сосредоточился на птице, и Ниив надоело меня соблазнять.– Такая прекрасная возможность, – сердито буркнула она.– Я слишком стар для тебя, – возразил я устало, но она, конечно, не согласилась.– Моему ребенку нужен отец. Ты что, боишься, что какое-нибудь заклинание сбежит от тебя к моему ребенку? Или ко мне? Ты поэтому сторонишься меня?Если честно, я и сам не знал. Во все времена, во всех мирах на моем пути я не отказывал себе в удовольствиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Ветер пробежался по траве. Все тени прошлого исчезли. Я сидел в раздумьях, солнце скрылось за тучу, стало прохладнее. Мои конечности отяжелели. Я попытался встать, но не смог. И тогда я услышал шум падающей воды. Мне удалось повернуться и посмотреть сквозь редкие деревья на искрящийся пруд, его поверхность была идеально гладкой почти все время, хотя со скалы падал целый каскад прозрачной воды.Это был мой дом, место, где я играл.Она сидела там и смотрела на меня. На ней было платье из оленьей кожи и овечьей шерсти, украшенное отполированными ракушками и раскрашенными камнями. В руках был небольшой лук, она пыталась натянуть тетиву потуже, стрела со сливой на конце была вставлена в луку – сейчас она выстрелит. Длинные прямые волосы, матово-черные, в какой-то момент упали ей на лицо, и я воспользовался этим, чтобы отскочить в сторону, но она это почувствовала и с закрытыми глазами. Слива ударила меня в грудь и расплющилась. Она торжествующе засмеялась, откидывая волосы с лица. Ликующий взгляд дразнил.– Я попала! Попала! Тебе от меня не спрятаться.Помню, я страшно разозлился. А когда бросился к ней, чтобы столкнуть ее в пруд, она со всех ног унеслась прочь. Я свалился в воду один.А озорные глаза смотрели с берега, как я барахтаюсь в пруду.С ней что-то происходит! Вдруг она начала изменяться! Теперь она злая, съежившаяся, старая! Она пристально вглядывается в меня из-под своей блестящей вуали, полная злобы, полная жестокости. Пронзительные глаза, ненавидящий взгляд!Она неожиданно исчезла, оставив меня совершенно разбитым и потрясенным.
Девочка с нарисованными на щеках стрелами пристально смотрела на меня. Она держала меня за уши и трясла, зовя по имени. Я сразу же узнал Мунду. Когда она поняла, что я снова среди живых, она присела рядом и подобрала два толстокожих яблока.– Это тебе, – сказала она. – Тебе нужно поесть. Так сказал папа.– Спасибо.– А с кем ты разговаривал? – спросила она, пока я расправлялся с первым плодом.Ее вопрос застал меня врасплох. Давно ли она наблюдает за мной? Я встал и огляделся, потом перевязал узелок на моих ботинках из оленьей кожи. Узлы были в порядке, но я заново их завязал, словно во сне. Ошеломленная Мунда наблюдала за мной.Оказывается, за мной следили! Следил тот, кто сам сбился с пути! Я пытался угадать. Кто же второй, любой из моих детских воспоминаний? Но даже эпизод у водопада был мимолетным, растворился как сон, оставив в памяти только глаза, жуткие глаза. Была ли эта встреча наяву? Или Страна Призраков пробудила мои собственные воспоминания и я сам упрекал себя за то, что не хочу поддаваться старению?Я не мог сосредоточиться, не мог разобраться. Побывал ли я дома, в том мире моего детства, пройдя через Дух Арго?Ничего не вышло, встреча казалась какой-то нереальной. Передо мной стояла только Мунда и хмуро смотрела на меня.– Папа говорил, что ты странный. Нужно больше кушать, – говорила мне девочка, понимающе кивая.Потом она взяла меня за руку и повела через лес туда, где Урта и его сын боролись за обладание маленьким бронзовым кинжалом. Три женщины в темных одеяниях молча стояли у кромки леса, одна из них улыбалась, глядя на их игры.– Мне пора идти, – позвал меня Урта, который лежал прижатый к земле своим решительным сыном. – Я должен идти на восток. Мне нужно действовать, а ты должен пойти со мной, Мерлин.Неожиданно он перекинул мальчика через голову, повернулся и издал победный клич, переворачивая маленького воина вверх ногами.– Первый урок жизни: никогда не рассчитывай, что твой отец будет драться честно! – рассмеялся он.Потом Урта подхватил обоих детей и зажал под мышками, как поросят. Он подошел ко мне и сказал:– Ты прав, Мерлин, дети большая обуза, чем мне раньше казалось. Как думаешь, сможет наша скифская подруга Улланна разделать и зажарить этих двух маленьких кабанчиков?– Без всякого сомнения. Боюсь только, ей не понравится готовить дичь, которую не она поймала.Урта зарычал, а дети визжали и вырывались.– Очень мудрая мысль. Думаю, ты прав. Может быть, когда вернемся?– Конечно. Если от них много хлопот, мы их обязательно зажарим и устроим праздник.– Я ничей праздник! – вопил Кимон, слегка встревожившись, но при этом хохоча, потому что отец щупал его ребрышки.– Ах, ничей праздник! Ладно, Ничей тоже был хорошим человеком, насколько я знаю. Мы и его пригласим на наш праздник.Урта крепко прижал детей к себе.– Ну, дочурка, поцелуй папу, – попросил он Мунду.Девочка поморщилась и отодвинулась от него:– Ты слишком волосатый.– Все равно поцелуй.– Нет, ты волосатый, – настаивала девчушка.– Все равно целуй. – Урта крепко прижал ее.Она внимательно изучила его лицо и в конце концов решила поцеловать в лоб.– Хватайся за мои усы, – обратился он к сыну, и мальчик ухватился за свисающие кончики. Урта отпустил его, и тот повис на его усах.Немного повисев, Кимон отпустил руки.– Кто разрешил тебе отпускать руки?– А разве тебе не больно?– Конечно больно. – Урта ухватил мальчика за его конский хвостик и оторвал от земли.Кимон вскрикнул, потом безвольно повис, гневно глядя на отца.– Тебе больно?– Да. – Мальчик демонстративно сложил руки на груди. – Но пока ты меня держишь, мне нравится болтаться в воздухе.– А очень больно?– Очень.– Всего лишь очень?– Очень больно, – мрачно сказал мальчик. – Но не волнуйся. Твоя рука устанет раньше, чем сломается моя шея.– Хорошо сказано, маленький негодяй. – Урта отпустил его. – Боль причиняет страдание, так уж устроена боль. Страдание, усталость, не в этом дело. Но если волосы у нас на голове или на губе так крепки, насколько же крепки наши сердца?– Очень крепки, – подтвердил Кимон, потирая макушку.Урта присел и притянул детей к себе:– Крепче волос, нет сомнений. Не забывайте об этом. Оба не забывайте. Я вернусь после того, как встречусь с одним сильным человеком и отправлю его бродить по ядовитым болотам, где у мертвых нет костей, нет памяти и нет песен.– С Куномаглом! – яростно вскричал Кимон.– Правильно. С Куномаглом. У него тоже крепкая борода. А вот каково его сердце?– У цыпленка сильнее! – выкрикнул Кимон.– Верно. Я использую его бороду для веревки. Зачем выбрасывать хороший волос.– Когда он умрет, остальные в Стране Призраков будут петь, – гордо заявила маленькая Мунда.– Да, и ваша мама с ними. Ну а теперь отправляйтесь-ка к своим мамкам. У вас самые надежные защитницы. – Урта поцеловал детей, крепко обнял. А потом подтолкнул по направлению к трем ожидающим женщинам. – Я вернусь до следующей весны, – крикнул он им вслед. Они удалялись неохотно, грустно. – Мы вместе вернемся домой. Обещаю вам!Когда он играл с детьми, он был любящим и мягким. А сейчас, когда мы шагали к границе этого странного мира к ожидающему нас Арго, его лицо окаменело.– Я больше не буду ни улыбаться, ни смеяться, пока эти гады, мои предатели-утэны, не окажутся нанизанными на копья, обезглавленными, в крови и смятении. Это будут жестокие времена, Мерлин, зима среди лета. Ты будешь жить в кошмаре. Но обещаю тебе новую жизнь с будущей весны, если останешься со мной.– Я сделаю для тебя все, что смогу, Урта. И Ясон тоже.Урта нахмурился:– Ясон? Он станет делать только то, что нужно ему для исполнения своего сна. Я не верю ему. Ты – другое дело. Не знаю, зачем ты мне нужен, но я верю тебе. Хотя ты меня удивляешь. Когда мы прибыли сюда, ты был полон энергии. А сейчас… будто ты увидел привидение.– Я в самом деле увидел привидение. Даже одиннадцать привидений. Хорошую порцию привидений.– Одиннадцать? Неудивительно, что у тебя глаза налились кровью. И кто они?Ну что я должен был ему сказать? Что я мог ему сказать? Что для него рассказ такого, как я, о тех временах, когда мир был безмолвен, а земля сама создавала людей, которые будут скитаться по ней, незаметные, очарованные, с единственной целью, как кажется, жить, стареть и наблюдать за сменой поколений.Я заглянул туда, где родился. Я не знал, куда иду. Я жил и действовал одним днем, никогда не осмеливался заглядывать вперед или назад. Ни для себя, ни для других. Жизнь была для меня оболочкой. Причина моего беспокойства не в том, что я заглянул в прошлое, а в том, что я понял беспредметность моих призраков.Кроме одного, заблудшего, который следил за мной пронзительным взглядом.Кто она? Почему она злится?– Не переживай, – сказал Урта, увидев, что я растерялся. Он повернул к реке. Глава тринадцатаяОТБЛЕСК ЛУНЫ Миеликки, Госпожа Леса, поджидала нас у реки на границе своих владений. Когда она увидела, что мы возвращаемся, она повернулась и пошла к Арго, стоявшему на якоре. Женщина в вуали шагнула в заросли ивы и на минуту скрылась из виду за дрожащими листьями и ветками. Но вот она снова появилась. Ее взгляд остановился на мне. Я тихо поблагодарил ее:– Спасибо тебе. За Урту и, конечно, за меня. В ответ женщина сказала:– Что-то злое проскользнуло мимо меня, сейчас оно на корабле прячется.Ее слова заставили меня вздрогнуть.Потом мы с Уртой забрались на борт нашей нарядной лодочки. Она развернулась и отчалила от Царства Теней Героев, направляясь к противоположному берегу. Когда мы вернулись, был все еще вечер, Улланна пела песню, а ее рыба зажаривалась над костром. Арбам приветствовал нас. Мы сошли на берег. Ниив обняла меня и попросила:– Расскажи, что ты видел. Расскажи мне все. Там на самом деле есть призраки? Арбам говорит, что существуют призраки не только умерших, но и еще не родившихся воинов. Там может находиться и мой ребенок. Ты видел моего ребенка? Это мальчик? Он похож на тебя? Расскажи, расскажи…Я оторвал хорошенькую приставалу от себя. Я видел много драгоценных камней, но ни один из них не сиял так, как светились глаза этой женщины, когда она засыпала меня вопросами или дразнила.– Позднее, – пообещал я.– Рыба! – предложила Улланна. – Осталось немного. Если помните, рыба и так была маленькая, но мы оставили вам пару кусочков. Ешьте быстро, а то совсем сгорит.Урта снял кусок рыбы с вертела.– Неплохо, – заметил он.– Лучше, чем дичь, – отозвалась Улланна. – Одни перья да кости. Как вы здесь живете? Охотиться здесь – все равно что искать дерьмо в тундре!– Трудно найти? – попробовал отгадать я, откусывая кусочек сочной рыбы.– К тому же старое и засохшее, когда наконец найдешь, – закончила мысль Улланна. – Зато яблоки созрели на удивление рано. Так что голодать нам не придется.Урта уставился на скифку осуждающим взглядом и долго не отводил его. Очевидно, его задели слова, сказанные о его стране. Думаю, он хотел ей сказать, что обычно охота здесь неплохая, но мы находимся на границе с Иным миром. Кроме того, все указывало, что настало время третьего опустошения земель… Хотя, если бы Урта все это сказал Улланне, она обязательно напомнила бы про того оленя, которого мы видели несколько дней назад, он был вполне упитан и непуглив.Урта не стал говорить то, что хотел, только заметил:– Рядом со Страной Призраков яблоки всегда спелые. – А потом задал довольно неприличный вопрос: – Я много слышал про женщин из твоего племени. Торговцы привозили эти истории вместе с вином и тканями. Правда, что вы отрезаете левую грудь, чтобы не мешала натягивать тетиву?Ответный взгляд Улланны был полон презрения. Помолчав, она принялась ковырять в зубах небольшим ножиком и, не прекращая свого занятия, спросила:– А верно, что вы, кельты, настолько неуклюжи верхом, что отрезаете себе яйца, чтобы удобнее было сидеть в седле?– Неуклюжи верхом? Ты с ума сошла?Улланна засмеялась. Она расстегнула свою кожаную куртку и обнажила левую грудь. Она была небольшой, с красными прожилками и твердым соском. Женщина гордо вскинула голову и прикрыла свое тело.– Не стоит верить всему, что говорят хитайты.– Хитайты? – нахмурился Урта.– Сплетники. Болтуны. Когда я увидела тебя, сразу подумала, что у тебя нет яиц. Видишь, хитайты всегда врут. Хотя ты не очень ловок на коне, – не удержалась она и ухмыльнулась. – Хотите еще рыбы? Давайте ешьте быстрее. Что вы не съедите, доем я, в конце концов, я ее поймала.Урта откусил еще. Я обратил внимание, что он подтянул свои брюки, а Улланна чуть заметно улыбнулась, заметив это. Урта мог бы проявить больший интерес к женщине, но над ним витала тень погибшей семьи, и она не исчезнет, пока он не найдет тех людей, которые предали его. Видимо, Улланна тоже это почувствовала, она отвернулась и погрузилась в свои мысли.
Поздно вечером, когда уже стемнело, Ниив вдруг поднялась и заявила:– Арго хочет вернуться на пристань. Он желает, чтобы я поплыла на нем. Пойдешь со мной, Мерлин?Мог ли Арго говорить с Ниив? Я ничего не слышал. Может быть, связь между ними теснее, чем я думаю?Я бросил взгляд на Урту; я помнил, о чем мы договаривались раньше. Если он захочет, чтобы я ехал с ним, я так и сделаю. Но он махнул ножом в знак того, что я свободен от обещания.– Отправляйся. Увидимся в крепости. Мне нужно еще кое-что сделать, прежде чем я вернусь на Арго. Скажи Ясону, что я быстро обернусь, если он может подождать меня.Я пошел к реке и залез в лодку. Ниив уютно устроилась за яркими драпировками, и я улегся рядом с ней ногами по ходу судна. Зловещий старинный кораблик снялся с якоря и вошел в течение, его слегка покачивало, когда он проходил поворот реки. Над нами сомкнулись кроны деревьев, мы будем плыть под ними все два дня, пока не доберемся до Ясона.В залитой лунным светом тишине Ниив принялась за меня, она привлекла все свои чары, особенно смех. Скажи мне это, скажи то: она хотела разузнать побольше про предначертанный путь, про мою магию, причиняют ли мне боль заклинания, так глубоко спрятанные в моем теле. Не поделюсь ли я с ней какими-нибудь несложными заклинаниями? А еще она спрашивала, откуда я родом и как мне удается не стареть. По ее представлениям, я должен походить на дерево, сучковатое, растрескавшееся, обожженное молнией и все еще цепляющееся за жизнь.Она гладила мое лицо, целовала мои губы. Она сняла с себя одежду и при свете луны, пробивавшемся сквозь ветви, стала похожа на шелковистого, с серебряными пятками олененка. Она ухватилась за веревку и выпрыгнула за борт, я свесился вниз и увидел, как она изящно плывет за лодкой. Против воли я возбудился.– Ныряй ко мне, ныряй, – соблазняла она меня. – Тебе понравится. Вода течет сквозь меня, сквозь тело, сквозь сознание, я чувствую себя рекой… такое невероятное ощущение! Давай, Мерлин, попробуй.Я не смог устоять. Я тоже разделся и ухватился за другую веревку, мы поплыли вместе, а Арго тащил нас на восток, прижимая ее прохладное трепещущее тело к моему. Ее нос слегка задевал мой, губы и языки соприкоснулись.Когда мы залезли обратно в лодку, она дрожала, поэтому обернула драпировку вокруг наших тел. Ее руки были сухими и теплыми.– Может быть, уже пора? – прошептала она между поцелуями. – Пожалуйста, пусть будет пора.Если и был момент, когда я расслабился, сейчас я снова собрал всю волю, и снял со своего тела ее руки (поцеловав ее пальцы), и разделил наши тела. Над нашими головами заухала сова, раздался звук хлопающих крыльев. Я увидел ее светящиеся глаза совсем рядом, она наблюдала за мной с ветки, провожая глазами нашу уплывающую по реке лодку. Я сосредоточился на птице, и Ниив надоело меня соблазнять.– Такая прекрасная возможность, – сердито буркнула она.– Я слишком стар для тебя, – возразил я устало, но она, конечно, не согласилась.– Моему ребенку нужен отец. Ты что, боишься, что какое-нибудь заклинание сбежит от тебя к моему ребенку? Или ко мне? Ты поэтому сторонишься меня?Если честно, я и сам не знал. Во все времена, во всех мирах на моем пути я не отказывал себе в удовольствиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37