- Это я от разных… противоречивых чувств.
- Надо бы подать прошение администрации порта, чтобы «Ласточку» подвергли глобальной дезинсекции, - сказал Хугебурка, неловко выбираясь из лужи и обтирая грязь.
- Вы, кстати, поаккуратнее, - заметила Бугго. - У нас с вами теперь одни штаны на двоих, а мне завтра идти на слушания в «Лилию Лагиди».
Наступающий день принес две новости. Во-первых, заявку на дезинсекцию «Ласточки» уже подали, и корабль оказался весь залит остропахнущей жидкостью, от которой слезились глаза. Во-вторых, составление окончательного акта по «Ласточке» отложилось на неопределенный срок, поскольку господин Низа взял отпуск, прошел полное медицинское обследование и сейчас находится в закрытом пансионате, где его наблюдают специалисты по дэрисупаническим состояниям.
Об этом поведал служащий страховой компании, придя к месту разлома «Ласточки» и покричав внутрь корабля, чтоб к нему вышли. Бугго, закутанная в одеяло, с густо-красными от холода босыми ногами, показалась на трапе, а затем спустилась на землю и выслушала сообщение.
Когда служащий удалился, Бугго призвала своего старшего офицера и, лязгая зубами от внезапного озноба, изложила ему свое видение ситуации.
- Господин Низа в истерике и теперь лечится, а поручить составление заключительного акта кому-либо другому, с их точки зрения, неэтично. По-моему, они просто боятся сюда входить.
Хугебурка, выслушав это, помрачнел.
- Что? - вцепилась Бугго. - Вам что-то известно?
- Ничего мне не известно. Просто одно соображение. - Он хмуро поглядел на нее. - Сегодня же и проверю.
- Говорите! - велела капитан.
- Они уже все подсчитали. Сейчас будут тянуть время.
- Зачем? - поразилась Бугго. - Сколько бы времени ни прошло, общий баланс материального ущерба на «Ласточке» не изменится.
- Они будут вынуждать вас потратить деньги, чтобы после слушаний вы не смогли внести выкуп за корабль.
- Чушь! - отрезала Бугго.
- Если мне сегодня дадут работу - хотя бы по уборке ватерклозетов - я с вами соглашусь, - сказал Хугебурка.
- Какие ватерклозеты? Мы запросто можем устроиться техниками… Вы-то уж - точно.
Хугебурка задвигал бровями вопросительно. Бугго плотнее закуталась в одеяло, подняв неожиданную волну инсектицидного запаха, отчего оба закашлялись. С аэродрома накатывали желтоватые облака тумана. Солнце, похоже, оставило всякие попытки пробиться сегодня к людям.
- Почему я точно могу устроиться техником? - осведомился Хугебурка, так как Бугго не реагировала на взгляды и гримасы и явно не намеревалась ничего объяснять.
- Да потому, что вы были отличником, - сказала она. - Что, неправда? Отрицать станете? Я вашу породу насквозь вижу. У вас, небось, золотой диплом…
- Чтобы быть техником, золотого диплома не надо.
- Я вам свою тайну открыла, - обиделась Бугго. - Вы про меня знаете.
- Ну так и вы про меня знаете, - примирительно сказал Хугебурка. - Отдыхайте пока, а я схожу в порт. Может быть, что-то и найдется.
Он забрал у Бугго куртку, кое-как очистил штаны пучком травы и, убедившись в том, что она действительно легла спать на груде одеял под трапом возле разлома (там, по крайней мере, имелся доступ свежего воздуха), зашагал в сторону космопорта.
Худшие подозрения подтвердились немедленно. Кое-какие гостиницы нуждались в уборщике и даже соглашались взять Хугебурку - но только после обязательного медицинского освидетельствования (пятнадцать экю). Первая выплата, как принято, - через две недели после начала работы. Другие владельцы, едва завидев его, просто захлопывали дверь.
Технические службы космопорта относились к Хугебурке более сочувственно - по крайней мере, на словах; но там не было мест и никого не требовалось временно подменить.
В конце концов он набрал в рабочей столовой объедков и черствых булок и вернулся на «Ласточку».
- Сволочи, - сказала Бугго, уплетая. - Почему вы всегда оказываетесь правы?
- Потому что они сволочи.
Она поглядела на него искоса.
- А вы остроумец, да? Как насчет здешних сельских жителей? Раз вы все так точно угадали, нам нужно будет продержаться довольно долго.
- Я уже спрашивал. Крестьяне не берут к себе чужих. Близко не подпускают. Особенно - другой расы.
- Отчасти они правы, - вздохнула Бугго.
Хугебурка смотрел на нее затуманенно и думал, как в полусне, сразу о нескольких вещах. Например, о том, что она ни разу не предложила ему оставить ее, «идти своей дорогой». Ему нравились люди, обделенные патетикой.
- Интересно, - жуя проговорила Бугго, - кто у них свой человек в банке?
- Какая разница? Какой-нибудь мелкий упырек.
- Информация о вкладах считается конфиденциальной… Когда «Ласточка» будет нашей, я хотела бы привлечь его к суду.
- А вот в тюрьме я еще не был! - спохватился Хугебурка. - Может, там возьмут охранником.
Бугго вдруг подпрыгнула на одеялах, окатив себя и собеседника острой вонью химикатов, прокашлялась и быстро заговорила:
- Все, дружище, все - они попались. Еще несколько дней лопаем огрызки. Завтра я с вами пойду. Сошью из одеял халат, что ли. Нужно побольше бедствовать - так, чтобы все видели. Денег в долг просить не будем.
- Лучше так просить, чтобы не дали, - предложил Хугебурка.
- О! - обрадовалась Бугго. - Вы и это умеете?
Хугебурка вздохнул. Бугго беспечно махнула рукой. Ее глаза сияли, длинные белые ресницы плавно извивались, когда она быстро, восторженно моргала.
- Дней через пять, не раньше, мне понадобятся нелегальные деньги. Такие, чтоб никто не знал. Украдите, только так, чтобы не попасться, или еще как-нибудь. Ясно?
- Яснее устава строевой службы.
- Все! - вскрикнула она. - Еще неделя, самое малое, - и «Ласточка» наша, наша!
Она поцеловала трап, возле которого сидела, счастливо вздохнула, закинула руки за голову.
- Терпеть не могу шить, - пробормотала она. - А ножницы на корабле есть?
* * *
За следующую неделю бывший капитан «Ласточки», облаченная в фантастический халат с прорехами, босая, с язвами от ожогов на обнаженных руках, успела побывать повсюду в космопорту «Лагиди-6». Видели, как она скандалит в барах, где ей отказывались наливать в долг. Замечали ее, копающуюся в мусоре возле рестораций. Спотыкались об нее, спящую на пороге гостиницы или в переулке. Она выглядела то ли хронически пьяной, то ли обезумевшей. Иногда садилась на корточки посреди тротуара и принималась раскачиваться из стороны в сторону, монотонно напевая какую-нибудь слезливую песню и прерываясь только затем, чтобы схватить прохожего за ногу и грубо потребовать денег, а после отказа залиться хохотом.
Говорили о ней разное. Что она убила своего старшего помощника (его действительно в последние дни не встречали) и на этой почве утратила рассудок. Что это - последствия укусов дэрису. Что она попросту спилась.
«Каждое утро я опасаюсь найти бедняжку мертвой, - делилась откровениями на местном канале стереовидения кастелянша гостиницы „Кольцо“. - Конечно, меня пугает эта женщина, но, по-моему, она не так агрессивна, как представляют многие. Во всяком случае, два раза я выносила ей хлебные корки».
«Женщины опускаются на самое дно жизни быстрее мужчин, - авторитетно комментировали специалисты. - И это падение, в силу женской физиологии, является безвозвратным. Толчком может послужить любое потрясение, и если имелась изначальная предрасположенность психики…»
Все это было увлекательно и страшно щекотало нервы. Иногда Бугго настолько возбуждалась, что все тело у нее начинало чесаться от предвкушения. Со дня на день она ждала теперь появления Хугебурки с деньгами.
* * *
Хугебурка побирался совершенно другим способом. Преимущественно он околачивался возле баров, высматривая кого-нибудь подходящего из прежних собутыльников, но все они, к несчастью, слышали о дэрису и старались поскорее отделаться от знакомца - вдруг он все еще заразный? Требовался некто совершенно неожиданный.
Повезло на третью ночь, когда из «Подзарядись!» шатаясь выбрался человек на костылях. Он сделал несколько шагов, невнятно выругался и упал бы, если бы Хугебурка его не подхватил.
- Эй! - воскликнул Хугебурка, осененный догадкой (точнее сказать, это было озарение). - Калмине Антиквар! Как статус? Я слыхал, ты погиб.
- Уфели - в лепешку, - сказал Антиквар. - Все, приземлился.
- Вечная память, - строго молвил Хугебурка, подавая Антиквару упавший костыль.
- Тьфу! - вскричал Антиквар. - Говноног! Говорил ему… А теперь - все, приземлился.
И он заплакал. Хугебурка обнял его за плечи, и так, хромая и рыдая, они добрались до пансиона, где Антиквар снимал комнату. Там и заснули.
Утро потребовало объяснений, хотя бы минимальных. Хугебурка назвался приятелем покойного Уфели и посетовал на зря выброшенные семь сотен с полбочкой экю.
- Тьфу! - сказал Антиквар и больше ни о чем не спрашивал.
Они опохмелились и съели приготовленные Антикваром тушеные овощи. После трапезы, включив по стереовизору «Утренних бабочек», Антиквар некоторое время сыто молчал и о чем-то содержательном думал, после чего заговорил так:
- Слушай, Хуга. Есть одно дело. Мы с покойным Уфели… Тьфу! Ладно. Слушай. Слыхал про ланалго?
- Работорговцы? - уточнил Хугебурка.
Калмине Антиквар сильно сморщился.
- Никогда так не говори, понял? Ланалго. Все просто. Есть тюрьма.
- Ну, - сказал Хугебурка, потому что Калмине выжидающе замолчал.
- Ну, ну. Есть тюрьма. Понял? У меня друг.
- Охранник?
- А, понял! - Антиквар встал, налил себе немного выпить, поболтал стаканом перед глазами у собеседника. - Хочешь? Ладно. Все просто. Четырех человек завтра списывают.
- В смысле?
- В смысле - инъекция. Смертная казнь.
- Ненавижу смертную казнь, - сказал Хугебурка. - Одно дело, я понимаю, в драке - а так…
Калмине Антиквар сильно хлопнул его по спине и закричал:
- Именно! Мы их того. И продадим. Ланалго знают. Ждали еще на той неделе, а тут петиции, кассации, то, се…
- Бюрократы, - сказал Хугебурка.
- Ну. Ты понял. Акт подмахнут, а мы их - в транспорт и к ланалго.
- Почем работа?
- По двадцать пять за голову. Сто экю. Пополам. Поможешь?
- Да ладно тебе, - сказал Хугебурка. - Слишком хорошо.
Антиквар вдруг выкатил глаза, разом налившиеся кровью, и смертельно оскорбился.
- Не веришь? Мне?
- Плевок! - сказал Хугебурка. - Верю.
- А, - расслабился Антиквар. - Сходи, договорись насчет транспорта.
- Адрес, - сказал Хугебурка. - С кем договариваться?
Все нашлось - и адрес, и транспорт, и те, с кем обо всем договорились: внешне весьма приличные люди, даже симпатичные. Они сразу вручили деньги для охранника и дали слайдборд, старенький, но исправный - такой не бросается в глаза. Антиквар погрузился туда со своими костылями, Хугебурка сел за пульт - тронулись.
- Скажем, эти ребята убили кого-то, - рассуждал Антиквар сквозь шум двигателя. - Может, причины были?
- Может, - соглашался Хугебурка.
- А им - инъекцию, как не людям!
- Гадство.
- Там хоть жизнь, верно?
- Где там-то? - спросил Хугебурка. - Куда мы их продаем?
- Дальняя колония. Но ведь жизнь, правда?
- Это точно, - сказал Хугебурка.
У ворот большого металлического здания их ждал маленький щуплый человечек. У него было усталое от пьянства лицо.
- А, - вяло приветствовал он приехавших и махнул лазерным пистолетом, после чего повернулся к кому-то в темноте. - Ребята, за вами. Бывайте.
Он потянул трос, и из мрака выкатилась тележка, на которой лежали, один поверх другого, закованные люди. Их одежда была изрезана на полосы.
- Грузите, - несколько иронически произнес охранник.
В слайдборде загремел костылями Антиквар.
- Не будь гадом, - глухо закричал он, обращаясь к охраннику, - помоги ему!
- Где мои полста? - осведомился тот, не двигаясь.
Хугебурка передал ему деньги, и вдвоем они вкатили тележку в заднюю дверцу слайдборда. Арестантов свалили вместе с цепями. Спустя минуту все исчезло: тележка, охранник, металлическое здание. Слайдборд несся по ночному городу. Антиквар, вцепившись в костыли, глядел сквозь мутноватое стекло застывшим, мечтательным взором.
Хугебурка появился в космопорту перед рассветом и отыскал Бугго спящую на очень грязном крыльце питейной. Рядом с нею прикорнул какой-то пьяный с разбитым лицом - он то сладко посапывал во сне, то вдруг вскакивал и отмахивался окровавленными кулаками от невидимых противников.
Бугго открыла глаза прежде, чем Хугебурка успел ее окликнуть. Сна в них как не бывало - капитан глядела ясно и весело.
- Принесли?
- Пятьдесят экю, - объявил он.
- Украли?
- Честно заработал работорговлей.
- Отлично. - Бугго потянулась, мало заботясь о том, что халат на ней распахнулся. - Пора!
* * *
В банке она появилась ближе к полудню, когда там больше всего посетителей, - отчаявшаяся, больная, дурно пахнущая. Служащие и клиенты шарахались в стороны, едва до них докатывали волны этого запаха, невозможного в благополучном пространстве банка, - запаха страдающего человеческого тела. Бугго пошатывалась, и Хугебурка поддерживал ее под локти. То и дело она останавливалась, непонимающе озираясь. Наконец перед нею возник служащий, и Бугго пролепетала:
- Я хочу снять деньги.
- Превосходное намерение! - произнес он, старательно выдерживая расстояние между собой и сумасшедшей капитаншей. - Для этого приложите пальцы к идентификатору, а потом наберите желаемую сумму на пульте. Какую сумму вы желаете?
- Сто экю, - подсказал Хугебурка.
- Сто экю, - послушно повторила Бугго и качнулась так сильно, что Хугебурка с трудом удержал ее.
- Превосходно, - деревянным тоном возгласил служащий, а затем объявил, оборачиваясь к посетителям: - Индентификатор будет обработан спецраствором. Это распоряжение руководства банка. Мы заботимся о безопасности наших клиентов.
«Ждали, - подумала Бугго, улыбаясь расслабленно, по-сумасшедшему. - Сволочи. Заранее все подготовили, даже спецраствор».
Она выполнила все требуемые операции, забрала деньги и выволокла свое бренное тело из банка.
Затем ее видели возле разных магазинов. Внутрь ее, разумеется не пускали. С черного хода опасливо выбирался подсобный рабочий, и слышно было, как хозяин кричит из глубины кладовых: «Спроси, чего ей нужно, и заломи двойную! Она все равно ничего не соображает!» Бугго охотно закатывала глаза и пускала слюни, переплачивая за ветчину и караваи хлеба вдвое и втрое. Хугебурки с нею не было - он через Антиквара и еще одного друга, которого звали Абела, добывал женскую одежду. Ребята ни о чем не спросили, кроме размеров и цвета кожи дамы - «чтоб все в гармонии, ты понял» - и к вечеру доставили к «Ласточке» несколько запаянных пластиковых пакетов.
Бугго высунулась к ним из разлома, помахала бутылкой наливки. Антиквар с Абелой переглянулись.
- Ну ты, это самое, даешь! - сказал Абела Хугебурке. - Для нее?
- Госпожа капитан! - заговорил Хугебурка. - Костюм доставлен.
- Отлично. Эти господа?..
- Мои друзья.
- Отлично! Братцы, пить будете?
Братцы переглянулись, и у них нашлись неотложные дела. Бугго засмеялась, глядя, как поспешно они уходят. Хугебурка взял у нее бутылку, попробовал - наливка была сладкой и теплой.
- Жаль, что нельзя сразу переодеться, - сказала Бугго, глядя на пакеты с одеждой. - Сколько потратили?
- Девятнадцать экю.
Бугго потрогала пакеты, поскребла ногтями в волосах.
- Воду натаскаем заранее. Точнее, этим займетесь вы. Завтра я весь день буду, пьяная и с жирной физиономией, чавкать по перекресткам. Хорошо бы обо мне еще один репортажик сняли…
Репортажик сняли.
«Доведенная от отчаяния, впавшая из-за болезни в полубезумное состояние, но юридически дееспособная, капитан „Ласточки“ Бугго Анео вспомнила о своих сбережениях и посетила банк.
- Мы не можем отказать в выдаче денег клиенту, кем бы он ни являлся, - подчеркнул заместитель общего руководителя банка. - Хотя мне, честно говоря, всегда бывает до смерти жаль напрасно растраченного капитала. Это профессиональное.
Сейчас женщина, которая вызывает столь живое сочувствие у обитателей «Лагиди-6», пропивает и проедает огромные суммы, пытаясь забыть о днях голода».
Минул еще день, и вот вечером возле «Ласточки» опять появился представитель страховой компании. Бугго высунула к нему лохматую голову и весело замычала. Чиновник положил на землю возле корабля бумажку - официальную повестку о вызове в офис для слушаний по страховому случаю «Ласточки» - после чего быстро сбежал.
Бугго схватила листок и испустила неистовый вопль. Хугебурка, замученный тасканием воды - ходить пришлось далеко, в лес, где был маленький ручей, - спал в рубке, на топчане.
- Повестка! - ликовала Бугго, приплясывая с листком.
Хугебурка поднял голову. Запах инсектицида выветрился уже совсем, только от топчана еще попахивало кислым.
- Завтра вы мне нужны свежим и бодрым! - распорядилась Бугго.
- В таком случае, я буду спать, - сказал Хугебурка.
Весь остаток вечера и еще, наверное, половину ночи Бугго мылась и вычесывала колтуны из волос, но и потом, когда грязная вода была вылита, а засаленный халат, сшитый из одеяла, отправился в мусоросборник, Бугго не могла утихомириться и все бродила по разоренному кораблю, трогая переборки, гладя пальцами бедные треснувшие иллюминаторы, касаясь оплавленных панелей.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Космическая тетушка'
1 2 3 4 5 6 7 8
- Надо бы подать прошение администрации порта, чтобы «Ласточку» подвергли глобальной дезинсекции, - сказал Хугебурка, неловко выбираясь из лужи и обтирая грязь.
- Вы, кстати, поаккуратнее, - заметила Бугго. - У нас с вами теперь одни штаны на двоих, а мне завтра идти на слушания в «Лилию Лагиди».
Наступающий день принес две новости. Во-первых, заявку на дезинсекцию «Ласточки» уже подали, и корабль оказался весь залит остропахнущей жидкостью, от которой слезились глаза. Во-вторых, составление окончательного акта по «Ласточке» отложилось на неопределенный срок, поскольку господин Низа взял отпуск, прошел полное медицинское обследование и сейчас находится в закрытом пансионате, где его наблюдают специалисты по дэрисупаническим состояниям.
Об этом поведал служащий страховой компании, придя к месту разлома «Ласточки» и покричав внутрь корабля, чтоб к нему вышли. Бугго, закутанная в одеяло, с густо-красными от холода босыми ногами, показалась на трапе, а затем спустилась на землю и выслушала сообщение.
Когда служащий удалился, Бугго призвала своего старшего офицера и, лязгая зубами от внезапного озноба, изложила ему свое видение ситуации.
- Господин Низа в истерике и теперь лечится, а поручить составление заключительного акта кому-либо другому, с их точки зрения, неэтично. По-моему, они просто боятся сюда входить.
Хугебурка, выслушав это, помрачнел.
- Что? - вцепилась Бугго. - Вам что-то известно?
- Ничего мне не известно. Просто одно соображение. - Он хмуро поглядел на нее. - Сегодня же и проверю.
- Говорите! - велела капитан.
- Они уже все подсчитали. Сейчас будут тянуть время.
- Зачем? - поразилась Бугго. - Сколько бы времени ни прошло, общий баланс материального ущерба на «Ласточке» не изменится.
- Они будут вынуждать вас потратить деньги, чтобы после слушаний вы не смогли внести выкуп за корабль.
- Чушь! - отрезала Бугго.
- Если мне сегодня дадут работу - хотя бы по уборке ватерклозетов - я с вами соглашусь, - сказал Хугебурка.
- Какие ватерклозеты? Мы запросто можем устроиться техниками… Вы-то уж - точно.
Хугебурка задвигал бровями вопросительно. Бугго плотнее закуталась в одеяло, подняв неожиданную волну инсектицидного запаха, отчего оба закашлялись. С аэродрома накатывали желтоватые облака тумана. Солнце, похоже, оставило всякие попытки пробиться сегодня к людям.
- Почему я точно могу устроиться техником? - осведомился Хугебурка, так как Бугго не реагировала на взгляды и гримасы и явно не намеревалась ничего объяснять.
- Да потому, что вы были отличником, - сказала она. - Что, неправда? Отрицать станете? Я вашу породу насквозь вижу. У вас, небось, золотой диплом…
- Чтобы быть техником, золотого диплома не надо.
- Я вам свою тайну открыла, - обиделась Бугго. - Вы про меня знаете.
- Ну так и вы про меня знаете, - примирительно сказал Хугебурка. - Отдыхайте пока, а я схожу в порт. Может быть, что-то и найдется.
Он забрал у Бугго куртку, кое-как очистил штаны пучком травы и, убедившись в том, что она действительно легла спать на груде одеял под трапом возле разлома (там, по крайней мере, имелся доступ свежего воздуха), зашагал в сторону космопорта.
Худшие подозрения подтвердились немедленно. Кое-какие гостиницы нуждались в уборщике и даже соглашались взять Хугебурку - но только после обязательного медицинского освидетельствования (пятнадцать экю). Первая выплата, как принято, - через две недели после начала работы. Другие владельцы, едва завидев его, просто захлопывали дверь.
Технические службы космопорта относились к Хугебурке более сочувственно - по крайней мере, на словах; но там не было мест и никого не требовалось временно подменить.
В конце концов он набрал в рабочей столовой объедков и черствых булок и вернулся на «Ласточку».
- Сволочи, - сказала Бугго, уплетая. - Почему вы всегда оказываетесь правы?
- Потому что они сволочи.
Она поглядела на него искоса.
- А вы остроумец, да? Как насчет здешних сельских жителей? Раз вы все так точно угадали, нам нужно будет продержаться довольно долго.
- Я уже спрашивал. Крестьяне не берут к себе чужих. Близко не подпускают. Особенно - другой расы.
- Отчасти они правы, - вздохнула Бугго.
Хугебурка смотрел на нее затуманенно и думал, как в полусне, сразу о нескольких вещах. Например, о том, что она ни разу не предложила ему оставить ее, «идти своей дорогой». Ему нравились люди, обделенные патетикой.
- Интересно, - жуя проговорила Бугго, - кто у них свой человек в банке?
- Какая разница? Какой-нибудь мелкий упырек.
- Информация о вкладах считается конфиденциальной… Когда «Ласточка» будет нашей, я хотела бы привлечь его к суду.
- А вот в тюрьме я еще не был! - спохватился Хугебурка. - Может, там возьмут охранником.
Бугго вдруг подпрыгнула на одеялах, окатив себя и собеседника острой вонью химикатов, прокашлялась и быстро заговорила:
- Все, дружище, все - они попались. Еще несколько дней лопаем огрызки. Завтра я с вами пойду. Сошью из одеял халат, что ли. Нужно побольше бедствовать - так, чтобы все видели. Денег в долг просить не будем.
- Лучше так просить, чтобы не дали, - предложил Хугебурка.
- О! - обрадовалась Бугго. - Вы и это умеете?
Хугебурка вздохнул. Бугго беспечно махнула рукой. Ее глаза сияли, длинные белые ресницы плавно извивались, когда она быстро, восторженно моргала.
- Дней через пять, не раньше, мне понадобятся нелегальные деньги. Такие, чтоб никто не знал. Украдите, только так, чтобы не попасться, или еще как-нибудь. Ясно?
- Яснее устава строевой службы.
- Все! - вскрикнула она. - Еще неделя, самое малое, - и «Ласточка» наша, наша!
Она поцеловала трап, возле которого сидела, счастливо вздохнула, закинула руки за голову.
- Терпеть не могу шить, - пробормотала она. - А ножницы на корабле есть?
* * *
За следующую неделю бывший капитан «Ласточки», облаченная в фантастический халат с прорехами, босая, с язвами от ожогов на обнаженных руках, успела побывать повсюду в космопорту «Лагиди-6». Видели, как она скандалит в барах, где ей отказывались наливать в долг. Замечали ее, копающуюся в мусоре возле рестораций. Спотыкались об нее, спящую на пороге гостиницы или в переулке. Она выглядела то ли хронически пьяной, то ли обезумевшей. Иногда садилась на корточки посреди тротуара и принималась раскачиваться из стороны в сторону, монотонно напевая какую-нибудь слезливую песню и прерываясь только затем, чтобы схватить прохожего за ногу и грубо потребовать денег, а после отказа залиться хохотом.
Говорили о ней разное. Что она убила своего старшего помощника (его действительно в последние дни не встречали) и на этой почве утратила рассудок. Что это - последствия укусов дэрису. Что она попросту спилась.
«Каждое утро я опасаюсь найти бедняжку мертвой, - делилась откровениями на местном канале стереовидения кастелянша гостиницы „Кольцо“. - Конечно, меня пугает эта женщина, но, по-моему, она не так агрессивна, как представляют многие. Во всяком случае, два раза я выносила ей хлебные корки».
«Женщины опускаются на самое дно жизни быстрее мужчин, - авторитетно комментировали специалисты. - И это падение, в силу женской физиологии, является безвозвратным. Толчком может послужить любое потрясение, и если имелась изначальная предрасположенность психики…»
Все это было увлекательно и страшно щекотало нервы. Иногда Бугго настолько возбуждалась, что все тело у нее начинало чесаться от предвкушения. Со дня на день она ждала теперь появления Хугебурки с деньгами.
* * *
Хугебурка побирался совершенно другим способом. Преимущественно он околачивался возле баров, высматривая кого-нибудь подходящего из прежних собутыльников, но все они, к несчастью, слышали о дэрису и старались поскорее отделаться от знакомца - вдруг он все еще заразный? Требовался некто совершенно неожиданный.
Повезло на третью ночь, когда из «Подзарядись!» шатаясь выбрался человек на костылях. Он сделал несколько шагов, невнятно выругался и упал бы, если бы Хугебурка его не подхватил.
- Эй! - воскликнул Хугебурка, осененный догадкой (точнее сказать, это было озарение). - Калмине Антиквар! Как статус? Я слыхал, ты погиб.
- Уфели - в лепешку, - сказал Антиквар. - Все, приземлился.
- Вечная память, - строго молвил Хугебурка, подавая Антиквару упавший костыль.
- Тьфу! - вскричал Антиквар. - Говноног! Говорил ему… А теперь - все, приземлился.
И он заплакал. Хугебурка обнял его за плечи, и так, хромая и рыдая, они добрались до пансиона, где Антиквар снимал комнату. Там и заснули.
Утро потребовало объяснений, хотя бы минимальных. Хугебурка назвался приятелем покойного Уфели и посетовал на зря выброшенные семь сотен с полбочкой экю.
- Тьфу! - сказал Антиквар и больше ни о чем не спрашивал.
Они опохмелились и съели приготовленные Антикваром тушеные овощи. После трапезы, включив по стереовизору «Утренних бабочек», Антиквар некоторое время сыто молчал и о чем-то содержательном думал, после чего заговорил так:
- Слушай, Хуга. Есть одно дело. Мы с покойным Уфели… Тьфу! Ладно. Слушай. Слыхал про ланалго?
- Работорговцы? - уточнил Хугебурка.
Калмине Антиквар сильно сморщился.
- Никогда так не говори, понял? Ланалго. Все просто. Есть тюрьма.
- Ну, - сказал Хугебурка, потому что Калмине выжидающе замолчал.
- Ну, ну. Есть тюрьма. Понял? У меня друг.
- Охранник?
- А, понял! - Антиквар встал, налил себе немного выпить, поболтал стаканом перед глазами у собеседника. - Хочешь? Ладно. Все просто. Четырех человек завтра списывают.
- В смысле?
- В смысле - инъекция. Смертная казнь.
- Ненавижу смертную казнь, - сказал Хугебурка. - Одно дело, я понимаю, в драке - а так…
Калмине Антиквар сильно хлопнул его по спине и закричал:
- Именно! Мы их того. И продадим. Ланалго знают. Ждали еще на той неделе, а тут петиции, кассации, то, се…
- Бюрократы, - сказал Хугебурка.
- Ну. Ты понял. Акт подмахнут, а мы их - в транспорт и к ланалго.
- Почем работа?
- По двадцать пять за голову. Сто экю. Пополам. Поможешь?
- Да ладно тебе, - сказал Хугебурка. - Слишком хорошо.
Антиквар вдруг выкатил глаза, разом налившиеся кровью, и смертельно оскорбился.
- Не веришь? Мне?
- Плевок! - сказал Хугебурка. - Верю.
- А, - расслабился Антиквар. - Сходи, договорись насчет транспорта.
- Адрес, - сказал Хугебурка. - С кем договариваться?
Все нашлось - и адрес, и транспорт, и те, с кем обо всем договорились: внешне весьма приличные люди, даже симпатичные. Они сразу вручили деньги для охранника и дали слайдборд, старенький, но исправный - такой не бросается в глаза. Антиквар погрузился туда со своими костылями, Хугебурка сел за пульт - тронулись.
- Скажем, эти ребята убили кого-то, - рассуждал Антиквар сквозь шум двигателя. - Может, причины были?
- Может, - соглашался Хугебурка.
- А им - инъекцию, как не людям!
- Гадство.
- Там хоть жизнь, верно?
- Где там-то? - спросил Хугебурка. - Куда мы их продаем?
- Дальняя колония. Но ведь жизнь, правда?
- Это точно, - сказал Хугебурка.
У ворот большого металлического здания их ждал маленький щуплый человечек. У него было усталое от пьянства лицо.
- А, - вяло приветствовал он приехавших и махнул лазерным пистолетом, после чего повернулся к кому-то в темноте. - Ребята, за вами. Бывайте.
Он потянул трос, и из мрака выкатилась тележка, на которой лежали, один поверх другого, закованные люди. Их одежда была изрезана на полосы.
- Грузите, - несколько иронически произнес охранник.
В слайдборде загремел костылями Антиквар.
- Не будь гадом, - глухо закричал он, обращаясь к охраннику, - помоги ему!
- Где мои полста? - осведомился тот, не двигаясь.
Хугебурка передал ему деньги, и вдвоем они вкатили тележку в заднюю дверцу слайдборда. Арестантов свалили вместе с цепями. Спустя минуту все исчезло: тележка, охранник, металлическое здание. Слайдборд несся по ночному городу. Антиквар, вцепившись в костыли, глядел сквозь мутноватое стекло застывшим, мечтательным взором.
Хугебурка появился в космопорту перед рассветом и отыскал Бугго спящую на очень грязном крыльце питейной. Рядом с нею прикорнул какой-то пьяный с разбитым лицом - он то сладко посапывал во сне, то вдруг вскакивал и отмахивался окровавленными кулаками от невидимых противников.
Бугго открыла глаза прежде, чем Хугебурка успел ее окликнуть. Сна в них как не бывало - капитан глядела ясно и весело.
- Принесли?
- Пятьдесят экю, - объявил он.
- Украли?
- Честно заработал работорговлей.
- Отлично. - Бугго потянулась, мало заботясь о том, что халат на ней распахнулся. - Пора!
* * *
В банке она появилась ближе к полудню, когда там больше всего посетителей, - отчаявшаяся, больная, дурно пахнущая. Служащие и клиенты шарахались в стороны, едва до них докатывали волны этого запаха, невозможного в благополучном пространстве банка, - запаха страдающего человеческого тела. Бугго пошатывалась, и Хугебурка поддерживал ее под локти. То и дело она останавливалась, непонимающе озираясь. Наконец перед нею возник служащий, и Бугго пролепетала:
- Я хочу снять деньги.
- Превосходное намерение! - произнес он, старательно выдерживая расстояние между собой и сумасшедшей капитаншей. - Для этого приложите пальцы к идентификатору, а потом наберите желаемую сумму на пульте. Какую сумму вы желаете?
- Сто экю, - подсказал Хугебурка.
- Сто экю, - послушно повторила Бугго и качнулась так сильно, что Хугебурка с трудом удержал ее.
- Превосходно, - деревянным тоном возгласил служащий, а затем объявил, оборачиваясь к посетителям: - Индентификатор будет обработан спецраствором. Это распоряжение руководства банка. Мы заботимся о безопасности наших клиентов.
«Ждали, - подумала Бугго, улыбаясь расслабленно, по-сумасшедшему. - Сволочи. Заранее все подготовили, даже спецраствор».
Она выполнила все требуемые операции, забрала деньги и выволокла свое бренное тело из банка.
Затем ее видели возле разных магазинов. Внутрь ее, разумеется не пускали. С черного хода опасливо выбирался подсобный рабочий, и слышно было, как хозяин кричит из глубины кладовых: «Спроси, чего ей нужно, и заломи двойную! Она все равно ничего не соображает!» Бугго охотно закатывала глаза и пускала слюни, переплачивая за ветчину и караваи хлеба вдвое и втрое. Хугебурки с нею не было - он через Антиквара и еще одного друга, которого звали Абела, добывал женскую одежду. Ребята ни о чем не спросили, кроме размеров и цвета кожи дамы - «чтоб все в гармонии, ты понял» - и к вечеру доставили к «Ласточке» несколько запаянных пластиковых пакетов.
Бугго высунулась к ним из разлома, помахала бутылкой наливки. Антиквар с Абелой переглянулись.
- Ну ты, это самое, даешь! - сказал Абела Хугебурке. - Для нее?
- Госпожа капитан! - заговорил Хугебурка. - Костюм доставлен.
- Отлично. Эти господа?..
- Мои друзья.
- Отлично! Братцы, пить будете?
Братцы переглянулись, и у них нашлись неотложные дела. Бугго засмеялась, глядя, как поспешно они уходят. Хугебурка взял у нее бутылку, попробовал - наливка была сладкой и теплой.
- Жаль, что нельзя сразу переодеться, - сказала Бугго, глядя на пакеты с одеждой. - Сколько потратили?
- Девятнадцать экю.
Бугго потрогала пакеты, поскребла ногтями в волосах.
- Воду натаскаем заранее. Точнее, этим займетесь вы. Завтра я весь день буду, пьяная и с жирной физиономией, чавкать по перекресткам. Хорошо бы обо мне еще один репортажик сняли…
Репортажик сняли.
«Доведенная от отчаяния, впавшая из-за болезни в полубезумное состояние, но юридически дееспособная, капитан „Ласточки“ Бугго Анео вспомнила о своих сбережениях и посетила банк.
- Мы не можем отказать в выдаче денег клиенту, кем бы он ни являлся, - подчеркнул заместитель общего руководителя банка. - Хотя мне, честно говоря, всегда бывает до смерти жаль напрасно растраченного капитала. Это профессиональное.
Сейчас женщина, которая вызывает столь живое сочувствие у обитателей «Лагиди-6», пропивает и проедает огромные суммы, пытаясь забыть о днях голода».
Минул еще день, и вот вечером возле «Ласточки» опять появился представитель страховой компании. Бугго высунула к нему лохматую голову и весело замычала. Чиновник положил на землю возле корабля бумажку - официальную повестку о вызове в офис для слушаний по страховому случаю «Ласточки» - после чего быстро сбежал.
Бугго схватила листок и испустила неистовый вопль. Хугебурка, замученный тасканием воды - ходить пришлось далеко, в лес, где был маленький ручей, - спал в рубке, на топчане.
- Повестка! - ликовала Бугго, приплясывая с листком.
Хугебурка поднял голову. Запах инсектицида выветрился уже совсем, только от топчана еще попахивало кислым.
- Завтра вы мне нужны свежим и бодрым! - распорядилась Бугго.
- В таком случае, я буду спать, - сказал Хугебурка.
Весь остаток вечера и еще, наверное, половину ночи Бугго мылась и вычесывала колтуны из волос, но и потом, когда грязная вода была вылита, а засаленный халат, сшитый из одеяла, отправился в мусоросборник, Бугго не могла утихомириться и все бродила по разоренному кораблю, трогая переборки, гладя пальцами бедные треснувшие иллюминаторы, касаясь оплавленных панелей.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Космическая тетушка'
1 2 3 4 5 6 7 8