С этим ритуальным кинжалом Хаг подошел к Сианг и встал перед ней.
Она бесстрастно, с холодным любопытством смотрела на него, в ее взгляде не было и капли страха.
— Это еще что?
Хаг упал на колени. И протянул ей кинжал — вперед рукояткой, нацелив конец лезвия себе в грудь.
Она приняла его. Ее пальцы привычно и с любовью охватили рукоятку.
Хаг рванул ворот своей рубашки, обнажив шею.
— Ударь сюда, Сианг, — произнес он, и голос его звучал глухо и отчужденно. — Сюда, в горло.
Он не смотрел на нее. Его взгляд был устремлен за окно, где сгущались сумерки. Повелители Ночи расстилали свои покрывала, укрывая Соларус, вечерние тени прокрадывались на Скёрваш.
Сианг держала кинжал в правой руке. Протянув вперед левую, она схватила заплетенную в косички бороду, дернула голову вверх, чтобы лучше видеть его лицо, а также, чтобы легче было перерезать ему горло, если она и в самом деле решит это сделать.
— Ты не заслужил такой чести, Хаг Рука, — холодно проговорила она. — Как ты смеешь требовать смерти от моей руки?
— Я хочу уйти обратно, — сказал он безжизненным, лишенным выражения голосом.
Сианг редко теряла самообладание. Но это признание, сделанное так прямо и так спокойно, застало ее врасплох. Отпустив его голову, она отступила на шаг назад и пристально вгляделась в темные глаза Хага. В них не было огня помешательства. Одна только пустота, будто она смотрела в пересохший колодец.
Хаг распахнул свой кожаный жилет, рванул и разорвал на груди рубаху.
— Посмотри на мою грудь. Смотри внимательно. Шрам заметен не сразу.
Смуглую от природы грудь Хага покрывали густые, черные с проседью, курчавые волосы.
— Здесь, — сказал он и направил несопротивляющуюся руку Сианг к точке над сердцем.
Пристально вглядываясь, она пробежала рукой по волосам на его груди, ее пальцы, как птичьи когти, царапнули его кожу. Он вздрогнул, по телу пробежали мурашки.
Невольно ахнув, Сианг отдернула руку. С благоговейным страхом, медленно переходящим в понимание, она смотрела на него.
— Руническая магия! — выдохнула она.
Как бы признавая свое поражение, он уронил голову вниз. Одна рука поползла к груди, судорожно хватая за разорванные края рубашки и стягивая их вместе. Пальцы второй руки сжались в кулак. Плечи опустились. Невидящие глаза вперились в пол.
Сианг стояла над ним, все еще держа в руке забытый кинжал. В последний раз она испытывала страх давным-давно. Так давно, что даже не могла вспомнить. И к тому же тот страх был другим, не таким, как этот, — червем вползающий в душу.
Мир меняется, резко меняется. Сианг знала об этом. И не боялась перемен. Она предвидела будущее и была готова к встрече с ним. По мере того, как меняется мир, будет меняться и Братство. Теперь кончатся войны между расами — люди, эльфы и гномы будут жить вместе в мире и гармонии. В первое время прекращение войн и мятежей нанесет ущерб их организации. Возможно, люди и эльфы даже вообразят, что они достаточно сильны, чтобы попытаться покончить с Братством. Хотя в этом Сианг сомневалась. Слишком много баронов людей и лордов эльфов были, обязаны Братству.
Сианг не боялась мира. Подлинный мир может наступить только в том случае, если каждому человеку и каждому эльфу отрубить голову и вырвать сердце. Пока существует жизнь, будет существовать зависть, жадность, ненависть, страсть, и пока есть головы, чтобы думать, и сердца, чтобы чувствовать, Братство будет жить и действовать.
Сианг не пугало будущее в мире, где все уравновешено. Но это — это нарушало баланс. Сбивало чаши весов. И она должна немедленно что-то предпринять, если только сможет. Впервые в жизни Сианг усомнилась в своих силах. Вот в чем была причина ее страха.
Взглянув на кинжал, она уронила его на пол.
Сианг положила ладони на худые впалые щеки Хага, осторожно приподняла его голову.
— Бедный мой мальчик, — тихо проговорила она. — Бедный мой мальчик.
Слезы застилали ему глаза. Тело сотрясалось. Он столько ночей не спал, столько дней не ел, что потерял потребность в сне и пище. Он упал ей на руки, как переспелое яблоко.
— Ты должен рассказать мне все, — прошептала она. Сианг прижала покорную голову Хага к своей костлявой груди, причитая над ним.
— Расскажи мне все. Только так я смогу помочь тебе.
Хаг с силой сжал веки; — стараясь удержать слезы, но он был слишком слаб. Издав душераздирающий стон, он закрыл лицо руками.
Обнимая его, Сианг покачивалась вместе с ним вперед-назад.
— Расскажи мне все…
Глава 6. КРЕПОСТЬ БРАТСТВА. Скёрваш, Арианус
— Сегодня вечером меня нет ни для кого, — сказала Сианг Старцу, когда он приковылял в ее покои с запиской от еще одного члена Братства, умоляющего о встрече.
Кивнув, Старец притворил за собой дверь ее комнаты, оставив их вдвоем.
Хаг успел овладеть собой. Несколько стаканов вина и горячая еда, которую он поглощал с подноса, поставленного перед ним на испачканный кровью стол, восстановили его физические и до некоторой степени душевные силы. Его состояние уже настолько улучшилось, что он с досадой вспоминал свой срыв, и его смуглые щеки заливались краской при мысли об этом. В ответ на его сбивчивые извинения Сианг покачала головой.
— Соприкоснуться с богом — это не пустяк, — сказала она.
Хаг горько усмехнулся.
— С богом! Это Альфред-то — бог? Спустилась ночь, зажгли свечи.
— Расскажи мне, — повторила Сианг.
И Хаг начал с самого начала. Он рассказал ей о подкидыше — ребенке по имени Бейн, о злом волшебнике Синистраде, о том, как его, Хага, наняли, чтобы убить Бейна, и как он был околдован Бейном. Рассказал и о том, как не устоял перед чарами Иридаль, матери мальчика — не магическими чарами, нет — это была самая простая и обычная любовь. Он рассказал, не стыдясь, как отказался от заказа убить ребенка из-за любви к Иридаль и как задумал пожертвовать своей жизнью ради ее сына.
И эта жертва была принесена.
— Я умер, — сказал Хаг, содрогаясь при воспоминании о пережитом страдании и ужасе. — Я познал муки — ужасные муки, куда более тяжкие, чем любая смертельная агония, испытываемая человеком. Меня заставили видеть себя насквозь, видеть злое, бессердечное существо, которым я был. И я раскаялся. Искренне раскаялся. И тогда… я понял. А когда понял, я смог простить себя. И был прощен. И познал мир и покой… А потом все это было похищено у меня…
— Он… Альфред… вернул тебя обратно. Хаг растерянно посмотрел на нее.
— Поверь мне, Сианг, у меня и в мыслях не было, что он… Вот почему я не пришел…
— Я верю тебе, — Сианг вздохнула. Ее руки, лежащие на столе, слегка подрагивали. — Я верю тебе. Теперь верю, — она пристально смотрела на его грудь. Казалось, что запечатленные на ней руны светятся даже через ткань одежды. — Может быть, я бы не поверила, если бы ты вернулся тогда. Однако что сделано, то сделано.
— Я пытался вернуться к прежней жизни, но никто не нанимал меня. Иридаль сказала, что я превратился в совесть человечества. Каждый, кто замышлял злое дело, видел свое собственное зло на моем лице, — Хаг содрогнулся. — Не знаю, правда это или нет. Как бы там ни было, я спрятался в кирском монастыре. Но она нашла меня.
— Та женщина, которую ты привез сюда — Иридаль, мать того мальчика? Она узнала, что ты жив?
— Она была с Альфредом, когда он… сделал это, — Хаг положил руку себе на грудь. — Потом Альфред все отрицал, но Иридаль хорошо запомнила то, что видела своими глазами. Однако она оставила меня. Испугалась…
— Прикосновения бога, — пробормотала Сианг, кивая.
— А потом ее сын, Бейн, опять появился вместе с эльфами. Он оправдывал свое имя. Бейн — “погибель”. Бейн задумал разрушить союз, заключенный между принцем Рис'ахном и королем Стефаном. С помощью кенкари Иридаль и я отправились освобождать Бейна из плена эльфов, но мальчишка предал нас, мы попали в их руки. Эльфы, захватив Иридаль как заложницу, потребовали от меня убить Стефана. В качестве наследника Бейн должен был взять на себя управление людьми, а затем передать их в руки эльфов.
— Убийство Стефана и стало тем делом, на котором ты споткнулся? — вставила Сианг.
Хаг вновь покраснел, поднял на нее глаза и уныло улыбнулся.
— Ты и об этом слышала? Я планировал сделать так, чтобы убили меня. Это единственное, что я мог придумать для спасения Иридаль. Об этом позаботились бы телохранители Стефана. И король узнал бы, что за всем этим стоит Бейн. И сам занялся бы мальчишкой. Но я опять остался в живых. Собака набросилась на стражника, который собирался…
— Собака? — прервала его Сианг. — Что за собака? Хаг открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент догадка мелькнула на его лице.
— Собака Эпло, — тихо проговорил он. — Странно. Раньше мне это не приходило в голову.
— Лучше поздно, чем никогда, — пробормотала Сианг. — Продолжай свой рассказ. Бейн этот погиб. Собственная мать убила его, когда он собирался убить короля Стефана, — она улыбнулась, встретив изумленный взгляд Хага. — Я все об этом слышала. Мистериарх Иридаль вернулась в Верхнее царство. Ты за ней не последовал. Вернулся к кенкари. Почему?
— Я был их должником, — медленно проговорил Хаг, вертя в руке стакан с вином. — Я продал им свою душу.
Глаза Сианг широко раскрылись. Она откинулась на спинку кресла.
— Они не занимаются душами людей. И не стали бы покупать ничью душу — ни человека, ни эльфа.
— Мою они хотели купить. По крайней мере, мне так казалось. Ты, конечно, понимаешь почему. — Хаг залпом осушил стакан.
— Разумеется, — пожала плечами Сианг. — Ты умер и воскрес. Такая душа представляла бы большую ценность. Но я также догадываюсь, почему они ее не взяли.
— Догадываешься? — Рука Хага замерла на полпути к бутыли, он пристально посмотрел на Сианг. Хаг был пьян, но еще не достаточно пьян. Он никогда не мог напиться допьяна.
— Души эльфов удерживают силой, чтобы они служили живым. Им не дают уйти. Возможно, они даже не знают о том, что существует такое царство мира и покоя, о котором рассказываешь ты. — Сианг подняла вверх костлявый палец. — Ты опасен для кенкари, Хаг Рука. И мертвый опаснее, чем живой.
Хаг тихонько присвистнул. Его лицо помрачнело.
— Я никогда об этом не думал. Сволочи. А я-то считал… — Он резко тряхнул головой. — Прикидывались такими добренькими, сочувствовали… А сами только и думали, что о собственной выгоде.
— Ты знаешь кого-нибудь, кто поступал бы по-другому, Хаг Рука? — возразила Сианг. — Раньше ты бы не попался на эти уловки. Ты бы сумел разглядеть их. Но ты изменился. Сейчас я хотя бы знаю почему.
— Я снова стану прежним, — тихо сказал Хаг.
— Сомневаюсь. — Сианг смотрела на пятна крови на крышке стола, ее пальцы рассеянно скользили по ним. — Сомневаюсь.
Она замолчала, погрузившись в свои мысли.
Хаг, встревоженный, не мешал ей. Наконец она подняла глаза и испытующе взглянула на него.
— Ты упомянул о договоре. Кто нанял тебя и с какой целью?
Хаг облизнул сухие губы и нехотя сказал:
— Прежде, чем Бейн был убит, он уговорил меня убить одного человека. Его звали Эпло.
— Того, что путешествовал с тобой и Альфредом? — Поначалу, казалось, Сианг была удивлена, потом мрачно улыбнулась. — Все начинает проясняться. Того, с перевязанными руками?
Хаг кивнул.
— Почему же этот Эпло должен был умереть?
— Бейн что-то говорил мне о каком-то Повелителе, который хочет убрать Эпло со своего пути… Этот мальчишка не давал мне покоя со своей просьбой. Мы приближались к месту под названием Семь полей, где стоял лагерем Стефан. У меня было слишком много дел, чтобы терять время на причуды мальчишки. Я согласился, чтобы он от меня отстал. Все равно в мои планы не входило дожить до этого момента.
— Но ты дожил. А Бейн мертв. И теперь у тебя договор с мертвецом.
— Да, Сианг.
— Ты не собирался выполнять его, — в голосе Сианг слышалось неодобрение.
— Я совсем забыл об этом проклятом деле! — горячо возразил Хаг. — Провалиться мне на этом месте, я должен был умереть! Кенкари должны были купить мою душу.
— И они сделали это — только не совсем так, как ты ожидал.
Лицо Хага исказилось гримасой.
— Они напомнили мне о договоре. Сказали, моя душа связана договором с Бейном. И не в моей власти отдать ее им.
— Элегантно, — восхищенно заметила Сианг. — Элегантно и очень аккуратно. И вот так элегантно и очень аккуратно они избавились от огромной опасности, которую ты для них представляешь.
— Опасности? — Хаг хлопнул рукой по столу. Его кровь тоже была здесь, пролитая им много лет назад, когда его принимали в Братство. — Какая опасность? Откуда они об этом знают? Ведь это они показали мне мою отметину! — Он вцепился рукой себе в грудь, будто собирался разодрать ее.
— Ну, что касается того, откуда они узнали, кенкари имеют доступ к древним книгам. И потом, видишь ли, сартаны благоволили к ним. Посвящали их в свои тайны…
— Сартаны… — Хаг поднял глаза на Сианг. — Иридаль упоминала это слово. Она сказала, что Альфред…
— …сартан. Это не вызывает сомнения. Ведь только сартаны могли пользоваться рунической магией, во всяком случае, так они утверждали. Но ходят слухи, темные слухи о том, что существует другая раса богов…
— Богов с такими же знаками, как этот? Ими покрыты все их тела? Их называют патринами? Иридаль о них мне тоже рассказывала. Она подозревала, что этот Эпло патрин.
— Патрин, — Сианг медленно повторила это слово, вслушиваясь в его звучание. Потом пожала плечами. — Может быть. Прошло много лет с тех пор, как я читала древние книги. Да к тому же это меня мало интересовало. Какое отношение к нам могли иметь эти боги — будь то патрины или сартаны? Никакого. Больше никакого. Их время кончилось.
Она улыбнулась, и ее тонкие сморщенные губы, очерченные красным, просочившимся в глубь морщин, придали ей такой вид, будто она пила кровь за своим столом.
— За что мы им благодарны.
Хаг неопределенно крякнул.
— Теперь ты видишь, в чем трудность. У этого Эпло все тело покрыто знаками вроде моего. Они светятся странным светом. Я один раз попробовал наброситься на него. Это было все равно, что хватать руками молнию, — он сделал досадливый жест рукой. — Ну, как мне убить его, Сианг? Как мне убить бога?
— Поэтому ты пришел ко мне? — спросила она, поджав губы. — Ждешь от меня помощи?
— Помощи… смерти… Я и сам не знаю, — Хаг потер рукой виски, в которых появилась пульсирующая боль от выпитого вина. — Мне больше некуда было идти.
— Кенкари отказались помочь тебе? Хаг хмыкнул.
— Они чуть в обморок не попадали от одних только разговоров об этом. Я заставил их дать мне нож — больше для смеха, чем для дела. Столько людей нанимали меня, чтобы убивать по стольким причинам, но я никогда не видел, чтобы хоть один из них принимался рыдать над своей предполагаемой жертвой.
— А кенкари, ты говоришь, плакали?
— Тот, кто передал мне нож — да. Хранитель Двери. Ему, похоже, чертовски не хотелось расставаться с этим оружием. Я почти что жалел его.
— И что он сказал?
— Что сказал? — Хаг задумался, сдвинул брови, стараясь пробиться мыслью через винные пары. — Я почти не слушал, что он там говорил, пока он не перешёл к этому, — Хаг ткнул себя в грудь оттопыренным большим пальцем. — Руническая магия. О том, что я, мол, не должен нарушать работу этой великой машины. И что я должен сказать Эпло, что Ксар желает его смерти. Да, правильно, так его звали, этого его Повелителя — Ксар. Ксар желает его смерти.
— Боги воюют между собой. Хороший знак для нас, простых смертных, — Сианг улыбалась. — Если они перебьют друг друга, мы сможем сами свободно распоряжаться своей жизнью без чьего-то вмешательства.
Хаг Рука непонимающе покачал головой. Его это не интересовало.
— Бог он или нет, этот Эпло, а я должен убить его, — пробормотал он. — Но как, скажите на милость, мне это сделать?
— Дай мне время до завтра, — сказала Сианг. — Сегодня ночью я займусь изучением этого вопроса. Я уже говорила тебе, что читала древние книги очень давно. А тебе, Хаг Рука, нужно выспаться.
Он ее уже не слышал. От выпитого вина и усталости он потерял, к счастью для себя, способность что-либо ощущать. Он уронил голову на ее стол, уткнувшись щекой в запачканные кровью доски и вытянув руки над головой. В одной из них все еще был зажат стакан.
Сианг встала. Опираясь о стол, медленно обошла его и остановилась возле Хага. Давным-давно, когда она была еще молода, она бы сделала его своим любовником. Она всегда предпочитала в качестве любовников людей, а не эльфов. У людей горячая кровь, они напористы, агрессивны — пламя, сгорающее быстрее, горит ярче. Опять же люди вовремя умирают, оставляя тебя свободной для последующих увлечений. Они живут не так долго, чтобы успеть надоесть.
Большинство из людей. Большинство, не испытавшее на себе прикосновение богов, их проклятье.
— Бедная букашка, — пробормотала Сианг, положив руку на плечо Хага. — В какую страшную паутину ты попала? И какой паук, хотела бы я знать, сплел ее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51