- Трудная задача! - сказал Снид и, нажав кнопку, дал команду
дежурному: - Пошли кого-нибудь за Фини, пусть доставят его сюда. Я хочу
задать ему несколько вопросов. - А затем, отпустив дежурного, обратился к
Дику: - Ты ведь знаешь его адрес? Иди и достань его хоть из-под земли.
- Срок моей службы кончается сегодня в двенадцать дня.
- В двенадцать ночи, - отрезал Снид. - Займись тем, чем я сказал!
Лу Фини жил на Грейт-Куин-стрит в квартире, которую снимал уже много
лет. Его хозяйка мало что могла сообщить о нем. По ее словам, Фини ушел
вчера днем, где-то около пяти часов, и больше не возвращался. Излюбленным
местом времяпрепровождения взломщика был специфический клуб, членами
которого была определенная часть общества, имеющая сложные отношения с
законом.
Фини, обычно приходившего сюда завтракать и забирать почту, там не
оказалось. В клубе Дик встретил знакомого, который сказал ему, что должен
был встретиться с Фини накануне вечером и что он зря прождал его здесь до
полуночи.
- Где я еще могу его найти?
Однако никакой информации Дик ни от кого не получил. О профессии Дика
Мартина здесь было всем столь же хорошо известно, как и о роде занятий Лу
Фини.
Вернувшись, Дик доложил о результатах своих визитов капитану Сниду,
который почему-то воспринял услышанное гораздо серьезнее, чем Дик
предполагал.
- Сейчас я верю в эту историю с ограблением склепов, - сказал Снид. -
И это, конечно, весьма существенно, что Лу был в панике. Обычно даже
землетрясение не выбивало его из колеи. Может быть, он находится у тебя
дома?
Когда Дик пришел домой, квартира была пуста. Экономка не видела и не
слышала посетителя. Детектив прошел в спальню, снимая на ходу пальто и
намереваясь надеть охотничий пиджак, в котором он обычно работал за
столом. А сейчас, до того, как он окончательно распрощается со
Скотланд-Ярдом, ему нужно написать кучу отчетов. Пиджака на его обычном
месте не оказалось, и Дик вспомнил, что экономка как-то говорила, что
перевесила его в шкаф, в наиболее объемную и высокую часть гарнитура
красного дерева, где на плечиках обычно висели все четыре костюма Дика.
Ни о чем не думая, он повернул ручку и потянул дверцу шкафа на себя.
В этот момент на него упало человеческое тело. Чуть не свалив его с ног,
оно ударилось об пол с глухим звуком неживого предмета... Это был Лу Фини,
и он был мертв.

5
"Большая пятерка" Скотланд-Ярда собралась в столовой Дика Мартина.
Все ждали заключения медицинского эксперта, срочно вызванного по такому
исключительному случаю.
- Насколько я могу судить после поверхностного осмотра, - сказал
эксперт, - он умер несколько часов назад. Его либо задушили, либо сломали
ему шею.
Несмотря на изрядное самообладание, Дик вздрогнул при этих словах.
Значит, всю ночь он спал в комнате, в которой за полированной дверцей
шкафа хранился этот ужасный секрет.
- Ты не заметил следов борьбы в квартире, Мартин? - спросил один из
следователей.
- Абсолютно никаких, - категорично ответил Дик. - Я склонен
согласиться с доктором. Мне кажется, что его ударили чем-то тяжелым, и он
умер мгновенно. Но вот как они проникли в квартиру?
Допрос девушки, ночной лифтерши, не дал никаких результатов,
поскольку она не смогла припомнить, входил ли кто-нибудь в дом после ухода
Дика.
Шесть детективов тщательно обследовали всю квартиру.
- Единственный путь, которым убийца мог сюда проникнуть, - сделал
вывод Снид, - это через кухоньку.
В кухне была дверь, ведущая на крохотный балкончик, одной стороной
выходивший к служебному лифту, используемому, как пояснил Дик, для подъема
пакетов с покупками из внутреннего дворика. Лифт приводился в действие
небольшой ручной лебедкой.
- Ты не помнишь, дверь кухни была закрыта? - спросил Снид.
Озабоченный молодой человек ответил, что после своего возвращения
домой прошлой ночью он не заходил на кухню. В этот момент экономка,
стоявшая со слезами на глазах, с готовностью доложила, что дверь, когда
она пришла в то утро, была открытой. Дик выглянул во двор. Квартира
располагалась на высоте 60 футов от земли. Конечно, можно было допустить,
что незваный гость поднялся вверх по канатам служебного лифта, но тогда
следовало признать, что в ловкости с ним не смог бы соперничать ни один из
известных ночных грабителей.
- А тебе Лу никак не намекнул, кем был человек, которого он так
боялся? - спросил Снид, когда остальные полицейские вернулись в
управление.
- Нет, - Дик покачал головой. - Он мне ничего не сказал. Он был в
ужасе, и я уверен, что его история абсолютно достоверна - его
действительно наняли ограбить склеп, и он понял, что его "клиент"
собирался покончить с ним после выполнения задания.
Наутро Дик пошел на Линкольн-Инн-Филдс и переговорил с мистером
Хейвлоком, который уже прочитал сообщение об этом происшествии в вечерних
газетах (сама же странная история с Лу Фини не упоминалась полицией даже
при ведении расследования).
- Да, я бы не хотел, чтобы это событие спутало наши планы, но так и
быть, неделя-другая особой роли не сыграют и, вы, если уж обязаны, можете
задержаться, пока ведется расследование. Я могу подождать и дольше. Хотя
дело в некотором смысле срочное, но не настолько.
В Скотланд-Ярде прошло совещание, на котором было решено позволить
Дику покинуть Англию сразу же после завершения расследования, хотя было
оговорено, что он должен поддерживать постоянную связь с управлением,
чтобы в случае поимки убийцы вернуться для дачи показаний в суде. Об этой
договоренности известили и мистера Хейвлока.
Предварительное расследование и допрос Дика состоялись в пятницу, и
после дачи свидетельских показаний дальнейшее расследование было отложено
на неопределенное время. В субботу в 12 часов Дик покинул Англию,
отправляясь на самую дурацкую охоту, в которой когда-либо участвовал
человек.
А за ним, хотя он об этом и не подозревал, кралась тень смерти...

6
Когда Дик Мартин покидал Англию, отправляясь на эти необычные поиски,
об убийстве Лу Фини уже вовсю писали газеты, и столь же много места это
происшествие занимало в мыслях Дика. Но постепенно другие мысли и
впечатления, связанные с путешествием, овладевали молодым человеком, и
воспоминания об убитом взломщике постепенно стирались из памяти. Все чаще
перед его взором всплывала пара серых насмешливых глаз, которые улыбались
ему, и Дику слышался низкий, приятный, поддразнивающий голос.
Если бы он узнал ее имя до отъезда, то мог бы написать ей или, по
крайней мере, посылать ей время от времени красочные почтовые открытки с
видами тех чудесных краев, в которых ему доведется побывать. Но в спешке
перед отъездом, занятый к тому же делом Фини, он не смог ни выкроить
время, ни найти предлог поговорить с девушкой. Письмо, адресованное
"хорошенькой леди с серыми глазами" в библиотеку Беллингхема, могло дойти
до нее только в том случае, если бы там не работали другие леди с таким же
цветом глаз. К тому же (он размышлял над этим вполне серьезно) такое
письмо могло бы ей не понравиться.
Из Чикаго он послал письмо секретарю библиотеки с чеком на
вступительный взнос и заявлением о членстве, хотя научные труды, так
хранящиеся, ему нужны были не более, чем бродячий зверинец диких котов.
Дик надеялся, что сможет прочесть ее фамилию на квитанции о получении
заявления, но, уже опустив письмо, сам понял, что к тому времени, когда
квитанция вернется в Чикаго, он уже будет за тысячи миль отсюда, и выругал
себя за безрассудство.
Естественно, что капитан Снид ничего ему не писал о ходе следствия, и
Дику приходилось полагаться только на редкие английские газеты,
попадавшиеся ему в руки, чтобы хоть немного быть в курсе дела об убийстве
Лу Фини. Очевидно, следствие зашло в тупик, полиция до сих пор никого не
арестовала, и постепенно заметки об этом преступлении сократились до
маленьких сообщений в уголках газет.
В безуспешных попытках напасть на след объекта своих поисков Дик
прибыл из Буэнос-Айреса в Кейптаун и здесь, наконец-то, впервые за все
путешествие получил обрадовавшее его известие. Ему пришла телеграмма от
Хейвлока, в которой тот просил немедленно возвращаться домой. С радостью в
душе Дик сел на пароход "Грейл Кастл". В тот же день Дик сделал и второе
важное для себя открытие (первое было сделано им в Буэнос-Айресе).
За все время путешествия Дика блуждающий огонек надежды на успех
дела, из-за которого он объехал полмира, еще ни разу не появлялся, да и
пыл охоты уже оставил его. От Кейптауна до Мадейры пароходом было
тринадцать дней пути, включая остановки. Уже четыре дня Дик не получал
почты. Для него, имеющего и другие интересы, кроме "палубных" видов
спорта, бесед с пассажирами и ежедневного тотализатора, эти тринадцать
дней были самым скучным периодом жизни. Но однажды, когда судно зашло в
порт для пополнения запасов топлива, произошло чудо. Перед самым отходом к
борту судна причалил катер и полдюжины пассажиров поднялись на палубу. На
мгновение Дику показалось, что он бредит...
Это была она! Он не мог ошибиться! Он узнал бы ее среди миллиона
других девушек. Она не замечала его и не давала повода ему самому
обратиться к ней. И вот теперь, когда они, как говорится, оказались под
одной крышей, и возможность, о которой он столько мечтал, сама
представилась таким неожиданным образом, Дик вдруг оробел и сам избегал ее
почти до последнего дня путешествия. Девушка же, когда они наконец
встретились, была само равнодушие.
- Да, конечно, я знала, что вы на борту этого судна. Я видела вашу
фамилию в списке пассажиров, - сказала она, и Дик так разволновался, что
даже не обиделся, увидев усмешку в ее глазах.
- Почему же вы не заговорили со мной? - напрямик спросил он.
- Я думала, что вы здесь... по делу, - ответила она сердито. - Мой
стюард сказал, что большую часть времени вы проводите в курительной
комнате, наблюдая за картежниками. Интересно, когда вы собираетесь
посетить библиотеку? Вы ведь стали нашим абонентом, не так ли?
- Да, - ответил он, чувствуя себя неловко. - Думаю, что так.
- Я это знаю точно, потому что подписывала ваше заявление, - сказал
девушка.
- О, тогда вы... - он сделал выжидательную паузу.
- Я тот человек, который подписал ваше заявление, - ни один мускул не
дрогнул на лице девушки.
- Как вас звать? - спросил он прямо.
- Ленсдаун, Сибилла Ленсдаун.
- Да, конечно, теперь я вспомнил!
- Вы, безусловно, видели эту фамилию на квитанции?
Он кивнул.
- Она была возвращена в библиотеку через отдел почтамта, в котором
собираются невостребованные адресатами письма, - продолжала она
безжалостно.
- Я никогда не встречал человека, который бы обладал такими
уникальными способностями делать из собеседника дурака, как у вас, -
запротестовал Дик, смеясь. - Я имею в виду положение, в которое вы меня
все время ставите, - уточнил он.
На этом их разговор прекратился, и они продолжали стоять молча, пока
не стемнело. Затем, находясь рядышком на темной палубе, они обменивались
любезностями, пока...
- Входной огонь слева по борту, сэр, - прозвучал приглушенный голос
на мостике вверху.
Молодая пара, облокотившись на поручень, ограничивающий узкое
пространство палубы, наблюдала, как на фоне темного ночного моря на долю
секунды вспыхивал и вновь исчезал живой свет маяка.
- Это маяк, не так ли?
Дик слегка придвинулся к девушке, незаметно скользя по поручню.
- Входной огонь, - начал объяснять он. - Не знаю почему, но его
называют "стартовым", хотя больше подошло бы название "финишный".
Молчание. Затем последовал новый вопрос:
- Вы не американец?
- По рождению - англичанин, по привычкам - канадец, а вообще - тот,
за кого меня обычно принимают. Словом, ренегат.
Она тихо засмеялась в темноте.
- Не думаю, что это очень хорошее слово. Интересно, могла бы я
встретить вас, когда только села в Мадейре на пароход? Вообще-то на борту
этого судна чрезвычайно много странных людей.
- Спасибо на добром слове, - сказал Дик серьезно. Она запротестовала,
но он продолжал: - Наверное, вообще нет ни одного океанского судна, где не
находилось бы множество подозрительных людей. Я дам вам сто миллионов
долларов, если вам удастся совершить путешествие на суденышке, на котором
хотя бы один из пассажиров не скажет: "Боже, что за плавучий зверинец!" -
имея в виду остальных. Что самое странное в судовой жизни - не хватает
нахальства подойти и заговорить с человеком, который вам нравится, пока до
порта прибытия не останется всего лишь один день. Чем пассажиры занимались
все остальное время - мне ни за что не понять. Пять прошедших от Мадейры
дней я не мог заговорить с вами, вплоть до сегодняшнего дня! Вот это
испытание!
Девушка немного отстранилась от него и выпрямилась.
- Мне, пожалуй, следует спуститься вниз, - промолвила она. - Уже
довольно поздно, и завтра нам рано вставать.
- Хотелось бы знать, что вы думаете на самом деле, - сказал Дик очень
спокойно. - Может быть, о том, что я через мгновение возьму вас за руку и
скажу, как было бы чудесно, если бы мы всю жизнь плавали под звездами, как
сейчас... и все такое. Но я так не поступлю, хотя признаюсь - ваша красота
привлекает меня, я ею восхищаюсь. Я знаю, что вы красивы, поскольку в
вашем лице нет ничего лишнего (он услышал ее смех). Это красота
совершенства. Если бы ваш нос был толстым, глаза маленькими, а ваша фигура
- как карта, на которой показана плотность населения, я восхищался бы
добротой вашего сердца, но я бы не отнес вас к классу Клеопатры. Держу
пари, что она была не так уж хороша собой, если то, что о ней говорили,
соответствовало истине.
- Вы снова собираетесь за границу? - с некоторым сожалением девушка
повернула разговор в русло, которое было менее затруднительным.
- Нет, я останусь в Лондоне, на Кларгейт-Гарденс. Я получил милую
квартирку. В ней можно сидеть в центре любой комнаты и без труда касаться
стен рукой. Но для человека без амбиций этого вполне достаточно. Когда вы
будете в моем возрасте (а 14 сентября мне исполнится тридцать - можете
присылать цветы), вам будет приятно где-нибудь осесть и следить, как
вращается старый мир. Я буду рад вернуться домой. Лондон удерживает тебя
и, как только ты устаешь от него, он окутывает тебя туманом, как липким
газом, и ты уже не можешь найти выхода.
Она вздохнула:
- Наша квартирка еще меньше вашей. Мадейра показалась мне раем после
Корам-стрит!
- А номер дома? - дерзко спросил Дик.
- Один из многих, - улыбнулась девушка. - А теперь мне действительно
пора идти. Доброй ночи!
Он не последовал за ней, а прошелся к борту судна, откуда мог
наблюдать, как стройная фигурка быстро пересекала опустевшую палубу.
Дик терялся в догадках. Что могло ее забросить на Мадейру? Он не
относил ее к категории тех счастливчиков, которые, чтобы избежать суровой
английской зимы, могли позволить себе следовать по пути весеннего
равноденствия. На этот раз она показалась ему еще красивей, чем вначале, -
прекрасная бледность лица, легкая раскосость ее серых глаз
свидетельствовали о Востоке. Хотя лицо ее не было совсем уж бледным, но и
розовым его назвать было нельзя. Возможно, красная герань ее губ по
контрасту создавала это ощущение бледности. Тонкая? Нет, она не была
таковой. Дик считал, что тонкие люди - это хрупкие создания, а она была
гибкой и пластичной.
Удивленный тем, что невольно занялся анализом ее достоинств, он
прошелся по палубе и зашел в курительную комнату. Хотя было уже больше
одиннадцати ночи, столы были заняты и за ними сидело довольно много
народу. Дик подошел к столику в углу и остановился, наблюдая за игрой,
пока крупный мужчина, сразу по прибытии на судно зарекомендовавший себя
общительным собеседником и удачливым игроком, после множества тяжелых и
обидчивых взглядов не бросил карты.
- Пора спать! - прорычал он, собрал свой выигрыш и поднялся. Перед
Диком он остановился: - На прошлой неделе ты выиграл у меня сотню. Прежде
чем покинешь это судно - вернешь!
- Вы желаете чеком или наличными? - вежливо спросил Дик. - Что для
вас предпочтительнее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20