Ц Впрочем, всё-таки четвёрку. А почему неважно?
Ц Я подумал: может быть тройку, и вам неприятно говорить. И теперь канику
лы?
Она мигнула с весёлым выражением лёгкости. Мигнула Ц и прониклась: чего
она, в самом деле, расстроилась? Две недели каникул, блаженство! Кроме клин
ики Ц больше никуда! Сколько свободного времени! И на дежурствах Ц можн
о книжечку почитать, можно вот поболтать.
Ц Значит, я правильно пришёл в гости?
Ц Ну, садитесь.
Ц Скажите, Зоя, но ведь каникулы, если я не забыл, раньше начинались 25-го ян
варя.
Ц Так мы осенью на хлопке были. Это каждый год.
Ц И сколько ж вам лет осталось учиться?
Ц Полтора.
Ц А куда вас могут назначить? Она пожала кругленькими плечами.
Ц Родина необъятна.
Глаза её с выкатком, даже когда она смотрела спокойно, как будто под векам
и не помещались, просились наружу.
Ц Но здесь не оставят?
Ц Не-ет, конечно.
Ц И как же вы семью бросите?
Ц Какую семью? У меня бабушка одна. Бабушку Ц с собой.
Ц А папа-мама? Зоя вздохнула.
Ц Мама моя умерла.
Костоглотов посмотрел на неё и об отце не спросил.
Ц А вообще, вы Ц здешняя?
Ц Нет, из Смоленска.
Ц Во-о! И давно оттуда?
Ц В эвакуацию, когда ж.
Ц Это вам было... лет девять?
Ц Ага. Два класса там кончила... А потом здесь с бабушкой застряли.
Зоя потянулась к большой хозяйственной ярко-оранжевой сумке на полу у с
тены, достала оттуда зеркальце, сняла врачебную шапочку, чуть всклочила
стянутые шапочкой волосы и начесала из них редкую, лёгкой дугой подстриж
енную золотенькую чёлку.
Золотой отблик отразился и на жёсткое лицо Костоглотова. Он смягчился и
следил за ней с удовольствием.
Ц А ваша где бабушка? -пошутила Зоя, кончая с зеркальцем.
Ц Моя бабушка, Ц вполне серьёзно принял Костоглотов, Ц и мама моя... уме
рли в блокаду.
Ц Ленинградскую?
Ц У-гм. И сестрёнку снарядом убило. Тоже была медсестрой. Козявка ещё.
Ц Да-а, Ц вздохнула Зоя. Ц Сколько погибло в блокаду! Проклятый Гитлер!

Костоглотов усмехнулся:
Ц Что Гитлер Ц проклятый, это не требует повторных доказательств. Но вс
ё же ленинградскую блокаду я на него одного не списываю.
Ц Как?! Почему?
Ц Ну, как! Гитлер и шёл нас уничтожать. Неужели ждали, что он приотворит ка
литочку и предложит блокадным: выходите по одному, не толпитесь? Он воева
л, он враг. А в блокаде виноват некто другой.
Ц Кто же?? Ц прошептала поражённая Зоя. Ничего подобного она не слышала
и не предполагала. Костоглотов собрал чёрные брови.
Ц Ну, скажем, тот или те, кто были готовы к войне, даже если бы с Гитлером об
ъединились Англия, Франция и Америка. Кто получал зарплату десятки лет и
предусмотрел угловое положение Ленинграда и его оборону. Кто оценил сте
пень будущих бомбардировок и догадался спрятать продовольственные скл
ады под землю. Они-то и задушили мою мать Ц вместе с Гитлером.
Просто это было, но как-то очень уж ново.
Сибгатов тихо сидел в своей ванночке позади них, в углу.
Ц Но тогда...? тогда их надо... судить? Ц шёпотом предположила Зоя.
Ц Не знаю. Ц Костоглотов скривил губы, и без того угловатые. Ц Не знаю.
Зоя не надевала больше шапочки. Верхняя пуговица её халата была расстёгн
ута, и виднелся ворот платья иззолота-серый.
Ц Зоенька. А ведь я к вам отчасти и по делу.
Ц Ах, вот как! Ц прыгнули её ресницы. Ц Тогда, пожалуйста, в дневное дежу
рство. А сейчас Ц спать! Вы просились Ц в гости?
Ц Я Ц и в гости. Но пока вы ещё не испортились, не стали окончательным вра
чом Ц протяните мне человеческую руку.
Ц А врачи не протягивают?
Ц Ну, у них и рука не такая... Да и не протягивают. Зоенька, я всю жизнь отлича
лся тем, что не любил быть мартышкой. Меня здесь лечат, но ничего не объясн
яют. Я так не могу. Я у вас видел книгу Ц "Патологическая анатомия". Так ведь
?
Ц Так.
Ц Это и есть об опухолях, да?
Ц Да.
Ц Так вот будьте человеком Ц принесите мне её! Я должен её полистать и к
ое-что сообразить. Для себя. Зоя скруглила губы и покачала головой:
Ц Но больным читать медицинские книги противопоказано. Даже вот когда
мы, студенты, изучаем какую-нибудь болезнь, нам всегда кажется...
Ц Это кому-нибудь другому противопоказано, но не мне! Ц прихлопнул Кос
тоглотов по столу большой лапой. Ц Я уже в жизни пуган-перепуган и отпуг
ался. Мне в областной больнице хирург-кореец, который диагноз ставил, вот
под Новый год, тоже объяснять не хотел, а я ему Ц "говорите!" "У нас, мол, так н
е положено!" "Говорите, я отвечаю! Я семейными делами должен распорядиться
!" Ну, и он мне лепанул: "Три недели проживёте, больше не ручаюсь!"
Ц Какое ж он имел право!...
Ц Молодец! Человек! Я ему руку пожал. Я знать должен! Да если я полгода до э
того мучился, а последний месяц не мог уже ни лежать, ни сидеть, ни стоять, ч
тобы не болело, в сутки спал несколько минут Ц так я уже что-то ведь перед
умал! За эту осень я на себе узнал, что человек может переступить черту сме
рти, ещё когда тело его не умерло. Ещё что-то там в тебе кровообращается ил
и пищеварится Ц а ты уже, психологически, прошёл всю подготовку к смерти.
И пережил саму смерть. Всё, что видишь вокруг, видишь уже как бы из гроба, бе
сстрастно. Хотя ты не причислял себя к христианам и даже иногда напротив,
а тут вдруг замечаешь, что ты таки уже простил всем обижавшим тебя и не име
ешь зла к гнавшим тебя. Тебе уже просто все и все безразличны, ничего не по
рываешься исправить, ничего не жаль. Я бы даже сказал: очень равновесное с
остояние, естественное. Теперь меня вывели из него, но я не знаю Ц радоват
ься ли. Вернутся все страсти Ц и плохие, и хорошие.
Ц Да уж чего задаётесь! Ещё бы не радоваться! Когда вы сюда поступили... Ско
лько это дней?...
Ц Двенадцать.
Ц И вот тут, в вестибюле, на диванчике крутились Ц на вас смотреть было с
трашно, лицо покойницкое, не ели ничего, температура тридцать восемь и ут
ром, и вечером, Ц а сейчас? Ходите в гости... Это же чудо Ц чтоб человек за дв
енадцать дней так ожил! У нас так редко бывает.
В самом деле Ц тогда на лице его были как зубилом прорублены глубокие, се
рые, частые морщины от постоянного напряжения. А сейчас их стало куда мен
ьше, и они посветлели.
Ц Все счастье в том, что оказалось Ц я хорошо переношу ренген.
Ц Это далеко не часто! Это удача! Ц с тёплым сердцем сказала Зоя.
Костоглотов усмехнулся:
Ц Жизнь моя так была бедна удачами, что в этой рентгеновской есть своя сп
раведливость. Мне и сны сейчас стали сниться какие-то расплывчато-прият
ные. Я думаю Ц это признак выздоровления.
Ц Вполне допускаю.
Ц Так тем более мне надо понять и разобраться! Я хочу понять, в чём состои
т метод лечения, какие перспективы, какие осложнения. Мне настолько поле
гчало, что, может, нужно лечение остановить? Это надо понять. Ни Людмила Аф
анасьевна, ни Вера Корнильевна мне ничего не объясняют, лечат, как обезья
ну. Принесите книжечку, Зоя, прошу вас! Я вас не продам. Он говорил так насто
ятельно, что оживился. Зоя в колебании взялась за ручку ящика в столе.
Ц Она у вас здесь? Ц догадался Костоглотов. Ц Зоенька, дайте! Ц И уже ру
ку вытянул. Ц Когда вы следующий раз дежурите?
Ц В воскресенье днём.
Ц И я вам отдам! Все! Договорились!
Какая она славная была, незаносчивая, с этой чёлкой золотенькой, с этими ч
уть выкаченными глазками.
Он только себя не видел, как во всех направлениях были закручены угловат
ые вихры на его собственной голове, отлежанные так на подушке, а из-под ку
рточки, недостегнутой до шеи, с больничною простотой высовывался уголок
казённой бязевой сорочки.
Ц Так-так-так, Ц листал он книгу и лез в оглавление. Ц Очень хорошо. Тут
я все найду. Вот спасибо. А то чёрт его знает, ещё может перелечат. Им ведь то
лько графу заполнить. Я ещё, может, оторвусь. И хорошая аптека убавит века.

Ц Ну вот! Ц всплеснула Зоя ладонями. Ц Стоило вам давать! А ну-ка назад!

И она потянула книгу одной рукой, потом двумя. Но он легко удерживал.
Ц Порвём библиотечную! Отдайте!
Круглые плотные плечи её и круглые плотные небольшие руки были как облит
ые в натянувшемся халате. Шея была ни худа, ни толста, ни коротка, ни вытяну
та, очень соразмерна.
Перетягивая книгу, они сблизились и смотрели в упор. Его нескладное лицо
распустилось в улыбке. И шрам уже не казался таким страшным, да он и был-то
побледневший, давний. Свободной рукой мягко отнимая её пальцы от книги, К
остоглотов шёпотом уговаривал:
Ц Зоенька. Ну вы же не за невежество, вы же за просвещение.
Как можно мешать людям развиваться? Я пошутил, я никуда не оторвусь.
Напористым шёпотом отвечала и она:
Ц Да вы уж потому недостойны читать, что Ц как вы себя запустили? Почему
вы не приехали раньше? Почему надо было приезжать уже мертвецом?
Ц Э-э-эх, Ц вздохнул Костоглотов уже полувслух. Ц Транспорта не было.
Ц Да что это за место такое Ц транспорта не было? Ну, самолётом! Да почему
надо было допускать до последнего? Почему заранее не переехать в более к
ультурное место? Какой-нибудь врач, фельдшер у вас там был?
Она сняла пальцы с книги.
Ц Врач есть, гинеколог. Даже два...
Ц Два гинеколога!? Ц подавилась Зоя. Ц Так у вас там одни женщины?
Ц Наоборот, женщин не хватает. Гинеколога два, а других врачей нет. И лабо
ратории нет. Крови не могли взять на исследование. У меня РОЭ был, оказывае
тся Ц шестьдесят, и никто не знал.
Ц Кошмар! И опять берётесь решать Ц лечиться или нет? Себя не жалеете Ц
хоть бы близких своих пожалели, детей!
Ц Детей? Ц будто очнулся Костоглотов, будто вся эта весёлая возня с кни
гой была во сне, а вот опять он возвращается в своё жёсткое лицо и медленну
ю речь. Ц У меня никаких детей нет.
Ц А жена Ц не человек? Он стал ещё медленней.
Ц И жены нет.
Ц Мужчины всегда, что Ц нет. А какие ж вы семейные дела собирались улажи
вать? Корейцу что говорили?
Ц Так я ему соврал.
Ц А может мне Ц сейчас?
Ц Нет, правда нет. Ц Лицо Костоглотова тяжелело. Ц Я переборчив очень.

Ц Она не выдержала вашего характера? Ц сочувственно кивнула Зоя.
Костоглотов совсем медленно покачал головой.
Ц И не было никогда.
Зоя недоуменно оценивала, сколько ж ему лет. Она шевельнула губами раз Ц
и отложила вопрос. И ещё шевельнула Ц и ещё отложила.
Зоя к Сибгатову сидела спиной, а Костоглотов лицом, и ему было видно, как т
от преосторожно поднялся из ванночки, обеими руками держась за поясницу
, и просыхал. Вид его был обстрадавшийся: от крайнего горя он уже отстал, а к
радости не вызывало его ничто.
Костоглотов вздохнул и выдохнул, как будто это работа была Ц дышать.
Ц Ох, закурить хочется! Здесь никак нельзя?
Ц Никак. И для вас курить Ц это смерть.
Ц Ни за что просто?
Ц Просто ни за что. Особенно при мне. Но улыбалась.
Ц А может одну всё-таки?
Ц Больные спят, как можно!
Он всё же вытащил пустой длинный наборный мундштук ручной работы и стал
его сосать.
Ц Знаете, как говорят: молодому жениться рано, а старому поздно. Ц Двумя
руками облокотился о её стол и пальцы с мундштуком запустил в волосы. Ц Ч
уть-чуть я не женился после войны, хотя: я Ц студент, она Ц студентка. Поже
нились бы всё равно, да пошло кувырком.
Зоя рассматривала малодружелюбное, но сильное лицо Костоглотова. Костл
явые плечи, руки Ц но это от болезни.
Ц Не сладилось?
Ц Она... как это называется... погибла. Ц Один глаз он закрыл в кривой пожим
ке, а одним смотрел. Ц Погибла, но вообще Ц жива. В прошлом году мы обменял
ись с ней несколькими письмами.
Он расщурился. Увидел в пальцах мундштук и положил его в карманчик назад.

Ц И знаете, по некоторым фразам в этих письмах я вдруг задумался: а на сам
ом-то деле тогда, прежде, она была ли таким совершенством, как виделась мн
е? Может и не была?... Что мы понимаем в двадцать пять лет?...
Он смотрел в упор на Зою тёмно-коричневыми глазищами:
Ц Вот вы, например Ц что сейчас понимаете в мужчинах? Ни-чер-та!
Зоя засмеялась:
Ц А может быть как раз понимаю?
Ц Никак этого не может быть, Ц продиктовал Костоглотов. Ц То, что вы под
пониманием думаете Ц это не понимание. И выйдете замуж Ц о-бя-за-тельно
ошибётесь.
Ц Перспективка! Ц покрутила Зоя головой, и из той же большой оранжевой
сумки достала и развернула вышивание: небольшой кусочек, натянутый на пя
льцы, на нём уже вышитый зелёный журавль, а лиса и кувшин только нарисован
ы.
Костоглотов смотрел, как на диво:
Ц Вышиваете??
Ц Чему вы удивляетесь?
Ц Не представлял, что сейчас и студентка мединститута Ц может вынуть р
укоделие.
Ц Вы не видели, как девушки вышивают?
Ц Кроме, может быть, самого раннего детства. В двадцатые годы. И то уже счи
талось буржуазным. За это б вас на комсомольском собрании выхлестали.
Ц Сейчас это очень распространено. А вы не видели? Он покрутил головой.
И осуждаете?
Ц Что вы! Это так мило, уютно. Я любуюсь.
Она клала стежок к стёжку, давая ему полюбоваться. Она смотрела в вышиван
ие, а он Ц на неё. В жёлтом свете лампы отсвечивали призолотой её ресницы.
И отзолачивал открытый уголок платья.
Ц Вы Ц пчёлка с чёлкой, Ц прошептал он.
Ц Как? Ц она исподлобья взбросила бровки. Он повторил.
Ц Да? Ц Зоя будто ожидала похвалы и побольше. Ц А там, где вы живёте, если
никто не вышивает, так может быть свободно продаются мулинэ?
Ц Как-как?
Ц Му-ли-нэ. Вот эти нитки Ц зелёные, синие, красные, жёлтые. У нас очень тру
дно купить.
Ц Мулинэ. Запомню и спрошу. Если есть Ц обязательно пришлю. А если у нас о
кажутся неограниченные запасы мулинэ Ц так, может быть, вам проще перее
хать самой к нам туда?
Ц А куда это, всё-таки, Ц к вам?
Ц Да можно сказать Ц на целину.
Ц Так вы Ц на целине? Вы Ц целинник?
Ц То есть, когда я туда приехал, никто не думал, что целина. А теперь выясни
лось, что Ц целина, и к нам приезжают целинники. Вот будут распределять Ц
проситесь к нам! Наверняка не откажут. К нам Ц не откажут.
Ц Неужели у вас так плохо?
Ц Ничуть. Просто у людей перевёрнуты представления Ц что хорошо и что п
лохо. Жить в пятиэтажной клетке, чтоб над твоей головой стучали и ходили, и
радио со всех сторон Ц это считается хорошо. А жить трудолюбивым землед
ельцем в глинобитной хатке на краю степи Ц это считается крайняя неудач
а.
Он говорил ничуть не в шутку, с той утомлённой убеждённостью, когда не хоч
ется даже силой голоса укрепить доводы.
Ц Но степь или пустыня?
Ц Степь. Барханов нет. Всё же травка кой-какая. Растёт жантак Ц верблюжь
я колючка, не знаете? Это Ц колючка, но в июле на ней розоватые цветы и даже
очень тонкий запах. Казахи делают из неё сто лекарств.
Ц Так это в Казахстане?
Ц У-гм.
Ц Как же называется?
Ц Уш-Терек.
Ц Это Ц аул?
Ц Да хотите Ц аул, а хотите Ц и районный центр. Больница. Только врачей н
е хватает. Приезжайте. Он сощурился.
Ц И больше ничего не растёт?
Ц Нет, почему же, есть поливное земледелие. Сахарная свёкла, кукуруза. На
огородах вообще всё, что угодно. Только трудиться надо много. С кетменём. Н
а базаре у греков всегда молоко, у курдов баранина, у немцев свинина. А как
ие живописные базары, вы бы видели! Все в национальных костюмах, приезжаю
т на верблюдах.
Ц Вы Ц агроном?
Ц Нет. Землеустроитель.
Ц А вообще зачем вы там живёте? Костоглотов почесал нос:
Ц Мне там климат очень нравится.
Ц И нет транспорта?
Ц Да почему, хо-одят машины, сколько хотите.
Ц Но зачем всё-таки туда поеду я? Она смотрела искоса. За то время, что они
болтали, лицо Костоглотова подобрело и помягчело.
Ц Вы? Ц Он поднял кожу со лба, как бы придумывая тост. Ц А откуда вы знает
е, Зоенька, в какой точке земли вы будете счастливы, в какой Ц несчастливы
? Кто скажет, что знает это о себе?


4

Хирургическим больным, то есть тем, чью опухоль намечено было пресекать
операцией, не хватало места в палатах нижнего этажа, и их клали также наве
рху, вперемежку с "лучевыми", кому назначалось облучение или химия. Поэтом
у наверху каждое утро шло два обхода: лучевики смотрели своих больных, хи
рурги Ц своих.
Но четвёртого февраля была пятница, операционный день, и хирурги обхода
не делали. Доктор же Вера Корнильевна Гангарт, лечащий врач лучевых, посл
е пятиминутки тоже не пошла сразу обходить, а лишь, поравнявшись с дверью
мужской палаты, заглянула туда.
Доктор Гангарт была невысока и очень стройна Ц казалось очень стройной
оттого, что у неё подчёркнуто узко сходилось в поясном перехвате. Волосы
её, немодно положенные узлом на затылок, были светлее чёрных, но и темней т
ёмно-русых Ц те, при которых нам предлагают невразумительное слово "шат
енка", а сказать бы: чернорусые Ц между чёрными и русыми.
Её заметил Ахмаджан и закивал радостно. И Костоглотов успел поднять голо
ву от большой книги и поклониться издали. И она обоим им улыбнулась и подн
яла палец, как предупреждают детей, чтоб сидели без неё тихо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9