Сами видите.
- Да, нельзя не признать, что происходит много странного, -
раздумчиво сказал Николс. - В конце концов, то, что рассказал нам Брэд, не
более удивительно, чем барьер вокруг Милвилла.
- Временем никто управлять не может! - закричал Престон. - Время -
ведь это же... ведь оно...
- Вот то-то! - сказал Шервуд. - Никто не знает, что это за штука -
время. И еще много есть в мире всякого, о чем мы ничего не знаем. Взять,
например, тяготение. Ни один человек на свете не может объяснить, что это
такое.
- Не верю ни одному слову, - отрезал Хайрам. - Просто Брэд где-то
прятался...
- Мы прочесали весь город, - возразил Джо Эванс. - Негде ему было
спрятаться.
- В сущности, какое это имеет значение - верим мы Брэду или не верим,
- заметил отец Фленеген. - Поверят ли ему те, кто едет к нам из
Вашингтона, - вот что важно.
Хигги выпрямился на стуле.
- Вы говорили, к нам едет Гиббс? - переспросил он Шервуда. - И еще
кого-то везет?
- Да, с ним кто-то из госдепартамента.
- А что он сказал, Гиббс?
- Что выезжает немедленно. Что разговор с Брэдом будет только
предварительный. А потом он вернется в Вашингтон и обо всем доложит. Он
сказал, может быть, тут вопрос не только государственного значения. Может
быть, это придется решать в международном масштабе. Пожалуй, Вашингтон
должен будет посовещаться с правительствами других стран. Он стал
спрашивать у меня подробности. А я только и мог сказать, что у нас в
Милвилле один человек хочет сообщить чрезвычайно важные сведения.
- Эти приезжие, наверно, будут ждать нас по ту сторону барьера.
Скорей всего, на шоссе, с восточной стороны.
- Да, наверно, - согласился Шервуд. - Мы точно не условились. Сразу
по приезде он мне позвонит откуда-нибудь из-за барьера.
- По правде сказать, - Хигги доверительно понизил голос, - если
только не стрясется никакой беды, можно считать, что нам крупно повезло.
Шутка ли, прославились всем на зависть, ни у одного города сроду не было
такой рекламы! Да теперь лет десять от туристов отбою не будет, всякому
захочется на нас поглядеть, похвастать, что побывал в Милвилле!
- Если все, что говорит Брэд, верно, то можно ожидать последствий
куда более серьезных, чем наплыв туристов, - заметил отец Фленеген.
- Да, конечно, - подхватил Сайлас Мидлтон. - Ведь это значит, что мы
встретились с иным разумом. Как мы справимся, будем ли на высоте, - может
быть, это вопрос жизни и смерти. Я хочу сказать, не только для нас,
милвиллцев. От этого может зависеть жизнь или смерть всего человечества.
- Да вы что? - заверещал Престон. - Неужели, по-вашему, какая-то
трава, какие-то несчастные цветы...
- Болван, - оборвал Шервуд. - Пора бы понять, что это не просто
цветы.
- Вот именно, - поддержал Джо Эванс. - Не просто цветы, а совсем иная
форма жизни. Не животной, а растительной жизни: мыслящие растения.
- И вдобавок они накопили кучу знаний, переняли их в разных других
мирах, - прибавил я. - Они знают много такого, о чем мы никогда и не
задумывались.
- Не понимаю, чего нам бояться, - упрямо гнул свое Хигги. - Неужто мы
не справимся с какой-то сорной травой? Опрыскать их чем-нибудь поядовитее,
только и всего...
- Если мы вздумаем их уничтожить, это будет не так легко, как ты
воображаешь, - сказал я. - Но еще вопрос, надо ли их уничтожать?
- А что ж, по-твоему, пускай приходят и забирают нашу Землю?
- Не забирают. Пускай приходят и живут с нами в дружбе, будем друг
другу помогать.
- А барьер? - заорал Хайрам. - Про барьер забыли?
- Никто ничего не забыл, - сказал Николс. - Барьер - только часть
нашей задачи. Нужно решить задачу в целом, а заодно и с барьером уладится.
- Тьфу, пропасть, послушать всех вас, так подумаешь, вы и впрямь
поверили этой ерунде, - простонал Том Престон.
- Может быть, мы и не всему поверили, - возразил Сайлас Мидлтон, - но
то, что рассказал Брэд, придется принять за рабочую гипотезу. Я не говорю,
что каждое его слово непогрешимая истина. Возможно, он чего-то не понял,
ошибся, что-то перепутал. Но пока это единственные сведения, на которые мы
можем опереться.
- Не верю ни единому слову, - отрезал Хайрам. - Тут какой-то гнусный
заговор, и я...
Громко, на всю комнату зазвонил телефон. Шервуд снял трубку.
- Тебя, - сказал он мне. - Это опять Элф.
Я подошел и взял трубку.
- Здорово, Элф.
- Я думал, ты мне позвонишь, - сказал Элф. - Ты обещал позвонить
через часок.
- Я тут влип в одну историю.
- Меня выставили из мотеля, - сказал Элф. - Всех переселяют. Я теперь
в гостинице возле Кун Вэли. Гостиница препаршивая, я уж хотел перебраться
в Элмор, только сперва надо бы потолковать с тобой.
- Вот хорошо, что ты меня дождался. Мне нужно тебя кое о чем
порасспросить. Насчет той лаборатории в Гринбрайере.
- Валяй, спрашивай.
- Какие вы там задачки решаете?
- Да самые разные.
- А они имеют касательство к растениям?
- К растениям?
- Ну да. Что-нибудь про цветы, сорняки, про овощи.
- А, понятно. Дай-ка сообразить. Да, бывало и такое.
- Например?
- Да вот хотя бы может ли растение мыслить?
- И к какому выводу ты пришел?
- Ну, знаешь, Брэд!
- Послушай, Элф, это очень важно.
- Ладно, изволь. Сколько я ни думал, вывод один: это невозможно. Нет
такой движущей силы, которая побуждала бы растение мыслить. У него нет
причины стать разумным. А если бы оно и стало мыслить, оно бы от этого не
выиграло. Растение не может воспользоваться разумом и знаниями. У него нет
никакой возможности их применить. Оно для этого не приспособлено, само
строение не то. Пришлось бы ему заиметь чувства, которых у него нет, чтобы
полнее воспринимать окружающее. Пришлось бы заиметь мозг-хранилище знаний
и мыслительный механизм. Задача очень простая, Брэд, стоит вдуматься - и
ответ напрашивается сам собой. Растение никогда и не попытается мыслить.
Причины я определил не сразу, но, когда разобрался, все получилось очень
ясно и убедительно.
- И это все?
- Нет, была и еще задачка. Разработать верный, безошибочный способ
истребления вредных сорняков, причем таких, которые легко прививаются в
любых условиях и быстро приобретают иммунитет ко всему, что для них
губительно.
- Тут, наверно, ничего не придумаешь, - сказал я.
- Да нет, одна возможность все-таки есть. Только малоприятная.
- Какая же?
- Радиация. Но если сорняк и правда очень выносливый и легко
приспосабливается, так и это, пожалуй, не вполне надежное средство.
- Значит, растение с таким решительным нравом никак не истребишь?
- По-моему, никакого средства нет... это свыше сил человеческих.
Слушай, Брэд, а к чему ты клонишь?
- Пожалуй, мы сейчас как раз в таком положении.
И я наскоро рассказал ему кое-что о Цветах. Элф присвистнул.
- А ты все как следует понял? - спросил он.
- Право, не знаю, Элф. Вроде понял все, но наверняка сказать не могу.
То есть Цветы там живут, это точно, но...
- В Гринбрайере нам задавали еще один вопрос. Очень подходящий к
тому, что ты рассказываешь. Дескать, как бы вы встретили пришельцев из
другого мира и как бы установили с ними отношения. Значит, по-твоему, наша
лаборатория работает на них?
- А на кого же? И заправляют ею те же люди, которые делают эти самые
телефоны.
- Мы же так и подумали. Помнишь, когда барьер двинулся и мы с тобой
говорили по телефону.
- Слушай, Элф, а как вы ответили на тот вопрос? Насчет встречи с
пришельцами?
Элф как-то принужденно засмеялся.
- Отвечали на тысячу ладов. Встречать можно по-разному, смотря что за
пришельцы. И тут есть известная опасность.
- А больше ты ничего не помнишь? В смысле - никаких других задач и
вопросов?
- Нет, не припомню. Ты мне расскажи еще, что у вас происходит.
- И рад бы, да не могу. У меня тут полно народу. А ты сейчас едешь в
Элмор?
- Ага. Как доберусь туда позвоню тебе. Ты будешь дома?
- Куда же я денусь.
Пока я говорил с Элфом, в комнате все как воды в рот набрали. Сидели
и слушали. Но едва я положил трубку, Хигги выпрямился и скорчил важную
мину.
- Я полагаю, - начал он, - пора бы нам пойти встречать сенатора.
Пожалуй, мне следует назначить комиссию по приему высокого гостя.
Разумеется, в нее войдут все здесь присутствующие и, может быть, еще
человек шесть. Доктор Фабиан и, скажем...
- Одну минуту, мэр, - прервал Шервуд. - Приходится напомнить, что это
касается не только Милвилла и сенатор едет к нам не с визитом. Тут нечто
более важное и совершенно неофициальное. Сенатору нужно поговорить только
с одним человеком - с Брэдом. Брэд - единственный, у кого есть необходимые
сведения и...
- Но я только хочу... - не выдержал Хигги.
- Все мы знаем, чего вы хотите, - прервал Шервуд. - А я хочу
подчеркнуть, что если Брэду нужна в помощь какая-либо комиссия, так пусть
он сам ее и подбирает.
- Но мой служебный долг... - бубнил наш мэр.
- В данном случае ваш служебный долг ни при чем, - отрезал Шервуд.
- Джералд! - вскинулся Хигги. - Я старался сохранить о вас наилучшее
мнение. Я уверял себя...
- Послушайте, мэр, бросьте вы ходить вокруг да около, - мрачно заявил
Престон. - Давайте без дураков. Тут что-то нечисто, заговор какой-то,
какие-то темные дела. Ясно, что замешан Брэд, и замешан Шкалик, и...
- Если вы так уверены, что тут заговор, значите и я замешан, -
вставил Шервуд. - Это мои телефоны.
Хигги даже поперхнулся:
- Что-о?!
- Это мои телефоны. Их выпускает моя фабрика.
- Так вы с самого начала все знали?
Шервуд покачал головой:
- Ничего я не знал. Я только выпускал телефоны.
Хигги без сил откинулся на спинку стула. Он сжимал и разжимал руки и
смотрел на них невидящими глазами.
- Не понимаю, - бормотал он. - Хоть убейте, ничего не понимаю.
А по-моему, он отлично все понял. Впервые до него дошло, что тут не
просто какое-то чудо природы, которое понемногу сойдет на нет, сослужив
Милвиллу отличную службу: такая реклама для туристов, каждый год тысячами
будут съезжаться любопытные... Нет, впервые мэр Хигги Моррис осознал, что
перед Милвиллом и перед всем миром встала задача, которую не разрешить при
помощи простого ведении или на заседании Торговой палаты.
- Одна просьба, - сказал я.
- Чего тебе? - отозвался Хигги.
- Верните мне телефон. Тот, который стоял у меня в конторе. Тот
самый, без диска.
Мэр поглядел на Хайрама.
- Ну, нет, - заявил Хайрам. - Не отдам я ему этот телефон. Он уже и
так здорово напакостил.
- Хайрам, - только и сказал мэр.
- А, ладно, - буркнул Хайрам. - Пускай подавится.
- Мне думается, все мы поступаем весьма неразумно, - заговорил отец
Фленеген. - Я предложил бы обсудить все, что произошло, спокойно и
обстоятельно, по порядку. Только таким образом можно было бы...
Его прервало тиканье - громкое, зловещее, оно разносилось по всему
дому, словно отбивая такт шагам самого рока. И тут я понял, что тиканье
это началось уже давно, но сперва оно было тихое, чуть слышное, и я смутно
удивлялся - что бы это могло быть.
А теперь, от удара к удару, оно становилось все громче, резче, и пока
мы слушали, оцепенев, ошеломленные, испуганные, тиканье переросло в гул, в
мощный рев...
Мы в страхе повскакали на ноги, в раскрытую дверь видно было: стены
кухни озаряются и гаснут, словно там то включают, то выключают слепящие
фары, - комнату заливал нестерпимо яркий свет, на миг погасал и вспыхивал
вновь.
- Так я и знал! - взревел Хайрам и кинулся к двери. - Я сразу понял,
это вроде бомбы!
Я бросился за ним с криком:
- Берегись. Не тронь!
Это была "машина времени". Она взлетела со стола и парила в воздухе,
в ней, мерно пульсируя, нарастала какая-то неведомая, огромная энергия,
воздух полнился мощным гудением. На столе валялась моя измятая куртка.
Я ухватил Хайрама за локоть и пытался удержать, но он вырвался и уже
тащил из кобуры револьвер.
Ярко вспыхнув, шар взмыл кверху. Вот-вот ударится о потолок - и
хрупкие линзы разлетятся в пыль.
- Не надо! - крикнул я.
Шар ударился о потолок, но не разбился. Ни на миг не замедляя полета,
он прошел сквозь потолок. Я так и замер с раскрытым ртом, глядя на
аккуратную круглую дыру.
Позади затопали, захлопали дверью - и, когда я обернулся, комната
была пуста, одна только Нэнси стояла у камина.
- Идем! - крикнул я, и мы выбежали на крыльцо.
Все столпились во дворе, между крыльцом и живой изгородью, и, задрав
голову, смотрели в небо: яркий мигающий огонек стремительно уносился
ввысь.
Я глянул на крышу - машинка продырявила ее, по краям отверстия
торчали осколки разбитой, перекосившейся черепицы.
- Вот оно! - сказал у меня над ухом Джералд Шервуд. - Хотел бы я
знать, что это такое.
- Понятия не имею, - ответил я. - Они нарочно подсунули мне эту
штуку. Провели как последнего дурака.
Меня трясло, меня душили стыд и злость. В том мире мною
воспользовались, как пешкой. Провели, одурачили, заставили притащить сюда,
на мою Землю, какую-то штуку, которую не могли доставить сюда сами.
И нет никакой возможности понять, что все это значит... хотя, боюсь,
очень скоро мы это узнаем...
Ко мне подступил разъяренный Хайрам.
- Что, добился своего? - рявкнул он. - И не прикидывайся, не ври -
мол, знать не знаю и ведать не ведаю. Черт их разберет, кто там есть и что
они затевают, а только ты с ними отлично спелся.
Я молчал. Отвечать было нечего.
Хайрам шагнул ближе.
- Хватит! - крикнул Хигги. - Не тронь его!
- Надо выбить из него правду! - орал Хайрам. - Если узнать, что это
за штука, может, мы сумеем...
- Хватит, кому говорю, - повторил Хигги.
- Ты мне осточертел, - сказал я Хайраму. - Осточертел и опостылел, и
пропади ты пропадом. Только сперва отдай телефон, он мне нужен. Да
поживее.
- Ах ты, сука! - взревел Хайрам и сделал еще шаг ко мне.
Подскочил Хигги и наподдал ему по щиколотке.
- Я сказал - хватит, черт подери!
Хайрам запрыгал на одной ноге, потирая ушибленное место.
- Что это вы, мэр, - ныл он. - Так не положено!
- Поди принеси ему тот телефон, - сказал Том Престон. - Пускай
пользуется. Пускай позвонит своей шайке и доложит, как он здорово на них
поработал.
Я бы рад был излупить их всех троих, особенно Хайрама и Тома
Престона. Но где там. Когда мы были мальчишками, Хайрам частенько
разделывал меня под орех, и я отлично знал, что мне с ним не сладить.
Хигги ухватил его и потянул к воротам. Хайрам шел прихрамывая. Том
Престон распахнул перед ними калитку, и все трое, не оглядываясь, зашагали
прочь.
Лишь теперь а заметил, что и другие разошлись, на веранде остались
только отец Фленеген, Джералд Шервуд и Нэнси. Священник держался в
сторонке и, встретясь со мной взглядом, виновато ревел руками.
- Не осуждайте людей за то, что они ушли, - сказал он. - Они в
тревоге и смятении. Вот и поспешили удалиться.
- А вы? Вас это все не тревожит? - спросил я.
- Да нет, нисколько. Хотя, признаться, я чуточку смущен. Все это
немножко отдает ересью.
- Может, вы еще скажете, что поверили мне, - проговорил я с горечью.
- У меня возникли некоторые сомнения, и я не вполне от них избавился,
- ответил Фленеген. - Но эта дыра в крыше - веский довод в вашу пользу
против чересчур упорных скептиков. Притом я не разделяю весьма модных ныне
цинических воззрений. Мне кажется, в наши дни в мире есть место и для
порывов мистических.
Я мог бы ответить ему, что тут мистикой и не пахнет: тот, другой мир,
очень прочен и реален, там тоже светят солнце, звезды и луна, я ходил по
его земле, пил его воду, дышал его воздухом, и под ногтями у меня еще
застрял песок, в котором я рылся, выкапывая из откоса над ручьем
человеческий череп.
- Они вернутся, - продолжал отец Фленеген. - Им надо немного
подумать, освоиться со всем тем, что они от вас услышали. Это не так
просто принять. Они вернутся, и я тоже, а сейчас мне нужно пойти отслужить
мессу.
По улице неслась орава мальчишек. За полквартала до моего дома они
остановились и, тыча пальцами, стали глазеть на продырявленную крышу. Они
толклись посреди мостовой, весело пихали друг дружку под бока и что-то
горланили.
Из-за горизонта вынырнул краешек солнца, деревья вспыхнули яркой
летней зеленью.
Я кивнул в сторону мальчишек.
- Уже прослышали, - сказал я. - Через полчаса тут соберется весь
Милвилл и все станут пялить глаза на мою крышу.

17
Толпа на улице росла. Никто ничего не предпринимал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28