Во-вторых, Хайдеггер фактически разрабатывает идею techne, на которую в значительной степени падает тень отрицания. Получается рассогласование с Бытием, усугубление его опустошения, сокрытости и забвения. Состыковка этих двух аспектов приведет нас к подозрению: а что, если именно теория техники (Technih) толкнула Хайдеггера в ряды нацистской партии? Позднее Хайдеггер дистанцируется от национал-социализма, связав нацистское движение с той же техникой. Но если первоначально Хайдеггер подписывается на нацистскую авантюру, то это происходит в какой-то мере из-за его сопротивления технике, из-за надежды ее превзойти, как превозмогают скорбь или боль потерянности в сфере человеческого. Нам придется обратить внимание на эту немотивированную скорбь, посредством которой Хайдеггер отпевает фигуру техники. Или, если быть еще точнее, Хайдеггер хочет отпеть технику, но оказывается, что она покуда не подлежит отпеванию - ибо пока не мертва и тем более не похоронена.
Минуя подробности, нам придется вглядеться в контуры иного, как бы нефиксированного горизонта, откуда видно, что не существует непреодолимой дистанции между техническим, природным, человеческим и экзистенциальным мирами, нет чистоты и абсолютной внеположности друг другу. Хайдеггер же предложил, позволил себе, так сказать, наивное прочтение техники, общефилософский и исторический смысл которого требуют серьезной проверки. Похоже, он думал, что существует нечто по ту сторону радикального разрыва в Бытии, вызванного техникой - иное отношение к бытию, более естественное, чем то опосредовано техническим заполнением - и такую возможность он в какой-то момент идентифицировал с нацизмом. Но что такое нацизм как не наихудший момент в истории самой техники?9) Термин наихудший означает здесь общую квалификацию Момента , но он не ограничивает нас и вовсе не указывает на исчерпанность, наихудший момент в истории техники, не является все же ее отключением, а знаменует определенное состояние включенности. Позволю себе особо подчеркнуть, что телефон способен начинать работу сбора и сортировки вопросов желания и стремления, машин войны и приманок, будучи аппаратом мирного времени: до периода Gelassenheit, когда Хайдеггер, так и не сумев догадаться, что технику невозможно ни преодолеть, ни превзойти, ни даже приостановить, попадает в ловушку. Я хочу свести эту ловушку в один день, в одно событие. Я собираюсь повторить один и тот же вызов несколько раз, и затем попытаться двинуться дальше.
Перевод публикуется с личного разрешения автора [См. МЖ #50]. Постраничные сноски принадлежат переводчику. Примечания автора (со знаком - #) -)) располагаются после текста главы.
"Call" - один из ключевых терминов "Телефонной книги", несущих основную нагрузку. На многозначности этого английского слова Ронелл строит своеобразную и плодотворную семантику. Прежде всего "call" - это телефонный звонок, одновременно это окрик, крик, призыв, настоятельная нужда, требующая удовлетворения. Этот термин был использован в английском издании "Бытия и Времени" для перевода хайдеггеровского "зова" (der Ruf) (M.Heidegger. Being and Time, tr. J.Macquarrie and E.Robinson. N.Y., 1962). Таким образом, зов бытия и телефонный звонок в книге Ронелл постоянно пересекаются, поясняя и конкретизируя друг друга. В русском переводе "call" чаще всего передается как "вызов", благодаря чему сохраняется многозначность смысловой переклички.
Название главки "Delay call forwarding" включает в себя сочетание "delay call" (букв. "отложенный звонок") - имеется в виду режим автодозванивания, до тех пор, пока абонент не снимет трубку.
"Call of duty" - служебный звонок и одновременно "зов долга", категорический императив кантовской этики.
Название одной из поздних работ Ницше: "Сумерки идолов или как философствовать молотом".
В немецком и французском языках существует языковая близость между криком, рыданием, воплем (cri, schrei) и письмом (ecrire - писать, schreiben - письмо).
Философии никогда нет там, где ее ожидают (франц.).
Сейчас телефон может восприниматься как посредник рациональности и рутинности. Логически, принцип телефонной связи легко выводится из поступательного развития электротехники. Но для действительного исторического рождения телефона потребовалась мистика, сгущенная до инфернального договора. Любопытно, что ни одно из существенных достижений технического прогресса не было вызвано к бытию прямым востребованием утилитаризма. Порох изобретен мастерами фейерверков, стрелка компаса, по первоначальному замыслу, должна была указывать благоприятное место для погребения умершего, персональный компьютер родился из желания поразвлечься, уклониться от рациональных расчетов. Можно сказать, что первой телефонной линией была воображаемая линия связи, проложенная с того света на этот - и уже от этой воображаемой линии стала плестись густая сеть реальных АТС.
Geschick - рок, судьба (нем.).
В указанном источнике данная фраза отсутствует.
Характерный для Эвитэл Ронелл прием намеренного смешения контекстов и рангов реальности, позволяющий обрести дополнительную степень свободы.
"Безнадежность, в которой норовил оставить меня этот плохой мир, он озарял светом последней надежды. С покинутым разделял его участь. Он также был готов насытить теплыми тонами резкий голос, доносящийся из изгнания" (нем.).
Речь идет.
Клейн
decryptage - расшифровка (франц.).
* См. в частности интервью, взятое у Виктора Фариаса Кронером Коугсеном для журнала "Minerva": Zeitschritt fur Notwehr und philosophie N 93/4 (summer 1988), p.25. На вопрос, видит ли он связь между Хайдеггеровской критикой техники и национал-социализмом, Фариас ответил набором клише, скорее суживающих, чем расширяющих поле интенсивного взаимодействия техники и террористического государства. 15
** The Question concerning Technology. (N.Y., 1977), p.18. Русский перевод - "Вопрос о технике" в сб. "Новая технократическая волна".
17 "...any stute in its totality" - можно прочесть как "...и государственного тоталитаризма вообще".
18 "далекое присутствие" (франц.). Нанси размышляет о некой критической величине дистанции, ближе которой свобода и аутентичность невозможны. Человеческое в своем осуществлении требует размаха и далекого присутствия. Теснота значений, смыслов, контактов, их непосредственная обозримость несут в себе постоянную экзистенциальную угрозу. Непредсказуемость телефона нарушает унылую исчислимость бытия. Например тем, что дает бессмыслице хороший шанс стать одним из смыслов.
19 Фрейдовское супер-эго, или инстанция контроля над Я "сверху" было позднее разделено (напр., в трудах Лакана и Эрика Ноймана) на отцовское и материнское супер-эго. Это голоса надзора и утешения, или, соответственно, кнут и пряник, которые субъект носит всегда с собой.
20 ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ГОЛОС
Да, только очень далеко...
-- Ты слышишь меня?
Этот провод - последнее,
что еще связывает меня с нами
-- Я спала с телефоном -
-- Если ты меня не любил,
и если ты был неправ, телефон
станет грозным оружием.
Оружием, не оставляющим следов,
не производящим шума. (франц.)
21 Я вижу тебя вокруг моей шеи (франц.)
22 Термин "synecdoche" используется Ронелл в значении "замена" или "полномочный представитель".
23 Athetic - в противоположность тетическому у Гуссерля выражает "нетематическое состояние сознания". Деррида использует Athesis для анализа фрейдовского "По ту сторону принципа удовольствия", как отсутствие определенного тезиса по отношению к которому ориентирован остальной текст - J.Derrida. La carte postale: De Socrate a Freud et du-dela. P.,1980.
25 Не забудем, что немецкое Ruf (зов, звонок) означает также "имя" и "репутацию" (английское "name"), что явно усиливает резонанс.
26 Gerede (нем.) - болтовня, сплетни, толки.
27 Ронелл вводит понятие "руморологии" (от англ. "rumour" - "слух"). Это грандиозная сфера безответственной речи, где непрерывно генерируются искажения. Руморология опосредует всякий дискурс и представляет собой "испорченный телефон", существовавший задолго до изобретения "действительного" телефона. Все внешне исправные телефоны, которыми мы пользуемся, испорчены в этом смысле, поражены наследственным вирусом руморологии.
Примечания автора
1) Jean-Luc Nancy. L'oubli de la philosophie. Paris, Galilee, 1986, .56
2) Лоуренс А.Рикелс в работе "Aberrations of Mourning: Writing on German Crypts, Detroit, 1988, p.395 (Аберрации оплакивания: описание немецких склепов) предлагает ранжирование телефонных "да" по нарастающей, что позволило бы постулировать "нет": "Фрейд утверждает, что в бессознательном не существует "нет", вместо этого вещи в большей или меньшей степени очерчены - besetzt. Согласно как Фрейду, так и Кафке, нет никакого "нет" и в телефоне". Впрочем, "да" телефонных вызовов ни в коем случае не следует путать с ницшеанским утверждением, требующим двойного "да", проходящего через вечное возвращение того же самого. Вот почему необходимо начать с реактивной позиции телефона, с откладывания "нет", как утверждает Рикелс.
3) Walter Benjanin, "Berliner Kindheit um Neunzehnhundert: Telephon" в Illuminationen, Ausgewahlte Schriften; Frankfurt, 1961, pp.299-300.
4) См. синхронизированную драму неистовых телефонных звонков и отбывания заключения в статье Жанет Левине "Из Южной Африки": New York Times Magazine, Sept.20, 1987, section 6.
5) Топос расслабления как критический импульс может быть размещен внутри исторической типологии настроения, или Stimmung'а. Век нервов, чье начало вне всякого сомнения просматривается в работах Ницше, получил свой специфический ценностный статус от Вальтера Беньямина, который ввел "кодекс нервов" в качестве принципа чтения и оценки в своем эссе о Карле Краусе: "Он обнаружил, что нервы следует защищать столь же решительно как и прочую собственность - как дом и скарб, как партию и конституцию. Он стал адвокатом нервов" (Reflections. N.Y.,1978, p.261). А если бы нам пришлось следовать чтению, порождающему некий род стратегического расслабления?
6) Перевод повторяет исключение Гуссерля. Взаимоотношения слуха и телефонной логики никоим образом не случайно. Как пишет Рикелс в "Аберрациях оплакивания", Gerucht (слух) этимологически связан с Ruf (зов, вызов) и еще в XVI столетии, вполне вероятно, был синонимичен со словом Geschrey (крик). Именно Ruf, означающий не только зов, но и имя, репутацию, имеет отношение к Gerucht, собирательному существительному, объединяющему великое множество (если не слишком много) вызовов-призывов.
7) Филипп Лаку-Лабар представил как дополнение к своему тезису интерпретацию Хайдеггеровской политики (La fiction du politique: Heidegger, l'art de politique. Strastboug 1987), которая дает нам лучшее понимание вовлеченности Хайдеггера в терминах вызова: "Высказывания - о Германии, о работе, об Университете - просто и однозначно программируемы; более того, эти высказывания организованы в соответствии с множественностью вызовов" (18). До исследования проблемы вызова по отношению к Хайдеггеру, Лаку-Лабар рассматривает реактивность глухоты: быть или считать себя хайдеггерианцем не означает, в сущности, ничего - не более чем быть и считать себя анти-хайдеггерианцем. Или, скорее, это означает одно и то же: существенное в мышлении Хайдеггера осталось незамеченным, осталась глухота к главному, прозвучавшему через Хайдеггера, вопросу" (16). См. также его рецензию на работу Виктора Фариаса "Хайдеггер и нацизм", помещенную в Le Journal Literaire no 2 (December 1987 - January 1988), где в более общем виде утверждается, что политическая вовлеченность Хайдеггера в фашизм - это не случайность и не ошибка, а прежде всего вина мышления.28 Хайдеггер, впрочем, начал философский отход от позиций государства в работах "Введение в метафизику" (1935) и "Шеллинг" (1936). Тут достаточно ясно ставится под сомнение мешанина официальной философии ценностей, концепция мира и живого опыта (Erlebnis), так же как и антисемитизм в философской мысли (особенно в обращении к Спинозе). Лаку-Лабар напоминает нам о статье "Миссис Хайдеггер" о девушках Третьего Рейха, которая, если хотите, украшена известной долей риторики "мистера Х."
8) J.Lacan. The Field of the Other and Back to the Transference. in: The Four Fundamental Concepts of Psycho Analysis. N.Y. 1977, pp.203-260.
9) Ряд малоизвестных еще дорог, ведущих к фашизму, был обнаружен как эстетизация форм тоталитарного государства. Эстетическая воля к власти совсем недавно была исследована в Fiction du politique Лаку-Лабара, где автор обнаруживает корни "национал-эстетизма". Наши декодирующие системы загружены, пожалуй, более техническим анализом всего диапазона повелительного наклонения. Мы пытаемся уловить специфическую идиому нацизма, что, несомненно, делает и Лаку-Лабар - исторически это послесмертие бога, когда обрушились трансцендентальные небеса, и все оказалось в одной плоскости.29 Телефон устанавливается как указатель направления для остальных проявлений технического, конституирует место для почти неуловимой политики обвинения, идеологического очищения (Хайдеггер, восхваляющий Ясперсу по телефону прекрасные руки фюрера), и истребления. Комитет по конференции в Ванзее 1942 года, где было принято "окончательное решение"30, зависел от телефона, положив начало политике телефонных распоряжений в целом. Аргументированное сопоставление Третьего Рейха и техники как таковой можно найти в книге Джеффри Херфа "Reactionary Modernism: Technology, Culture and Politics in Weimar and the Therd Reich", Cambridge,1984. Ряд деталей книги Херфа необходим для нашего обсуждения, выделим пока две из них: "Хотя техника вызывала восхищение у фашиствующих интеллектуалов по всей Европе, только в Германии она стала частью национальной идентификации" (10) "Немецкий антикатетализм был антисемитским, но не анти-техническим" (9). См. также Gert Theunissen, Der Mensch der Technik в "Der Deutsche Baumeister" N2 (Munich, 1942) и L.Lochner, Geebbels Tagebucher. Zurich, 1948 для получения ощущения "чистого присутствия" и упразднения истории, столь желанного для национал-социализма.В своем обзоре перевода Сюзен Лорм книги J.P.Stern. Hitler - Le Furer et le peuple. intr. by Pierr Aycoberry Paris 1985) Эрик Мишо постулирует влечение нацизма к дизъюнктивной непосредственности переживания и к императиву технического. Риторика фюрера, хотя и исполненная резких пр
отиворечий (взять его высказывания о "еврее в каждом из нас", его речи против речей, за чистое действие etc.) своим общим характером, тем не менее, направлена к "Fuhrer - unmittelbarer Entscheidung", к своеобразной непринужденной непосредственности. Непосредственность собирается в понятия магии и "магического видения", которые приписывал себе фюрер, прививал их к технике. Мишо дает примечание по поводу этой связки, высвобождающейся под магнетическим взглядом. Процитировав Германа Раушинга (H.Rausching. Hitler m'a dit. Paris, 1939) о проникающем магическом зрении фюрера, позволяющем ему превзойти Христианского Бога, он добавляет: "Несомненно, что техника содействует этой иллюзии божественного всемогущества и, особенно, божественного всеприсутствия фюрера: от автомобиля до аэроплана, от бесконечно воспроизводимых изображений до радиовещания, техника способна вызвать ощущение непосредственности, знакомое по магической практике, когда разрушаются чувственные барьеры пространства и времени." (1029). Мишо связывает непредставимое пространство чистого настоящего с очищающим огнем "непосредственного деяния". С такой позиции можно предположить, что в нацистском государстве даже искусство подчинялось технике - до такой степени, что всегда было только "инструментом": "Поэтому, в частности, не существует нацистского искусства. Есть только использование искусства, опосредование искусством и мыслью для побуждения к состоянию непосредственного деяния - так же как в лагерях смерти жертвы использовались для уничтожения". (Eric Michaud. Nazisme et representation. в: "Critique: Revue generale des publiation francaise et etrangeres. December 1987. tr.Peter T.Connor, p.1034).
____________________________________________________
Примечания переводчика к примечаниям автора.
24 Речь идет о том, что в английском переводе текста интервью, сделанном Дэвидом Шендлером, выпало имя Гуссерля. Ср.: ...dieses Verbot gegen Husserl ausgesprochen Wird? переведено ...such a prohibition is re corded? (M.Heidegger. "Only a God Can Save Us Now", trans.D.Schendler, Graduate Faculty Phil. journal 1977, 1, pp.5-27).
28 Более оригинальная и "руморологическая" позиция у Ричарда Рорти. Он полагает, что пресловутая вовлеченность Хайдеггера в апологию Третьего Рейха вытекает просто из того, что тот неудачно сказал "а". и в дальнейшем был уже вынужден произнести несколько последующих букв - пусть сквозь зубы.
В случае некоторого изменения первоначальной раскладки в случае женитьбы на "преданной и красивой студентке Саре Мандельбаум", Хайдеггер мог бы оказаться в Америке и в итоге стать авторитетом антифашистского движения, вроде Томаса Манна. (См. Р.Рорти. Еще один возможный мир. - в кн.: "Философия Мартина Хайдеггера и современность", М., 1991). Роковой телефонный звонок, заставший врасплох, и кого - Хайдеггера, который так отстаивал "готовность к готовности".
29 Игра слов: "everybody was on the line" одновременно означает, что "все оказались на связи друг с другом". И то и другое - неизбежный результат разрушения иерархии, многоэтажности сущего и происходящего.
30 Имеется в виду "окончательное решение" еврейского вопроса.
1 2 3 4 5 6 7 8
Минуя подробности, нам придется вглядеться в контуры иного, как бы нефиксированного горизонта, откуда видно, что не существует непреодолимой дистанции между техническим, природным, человеческим и экзистенциальным мирами, нет чистоты и абсолютной внеположности друг другу. Хайдеггер же предложил, позволил себе, так сказать, наивное прочтение техники, общефилософский и исторический смысл которого требуют серьезной проверки. Похоже, он думал, что существует нечто по ту сторону радикального разрыва в Бытии, вызванного техникой - иное отношение к бытию, более естественное, чем то опосредовано техническим заполнением - и такую возможность он в какой-то момент идентифицировал с нацизмом. Но что такое нацизм как не наихудший момент в истории самой техники?9) Термин наихудший означает здесь общую квалификацию Момента , но он не ограничивает нас и вовсе не указывает на исчерпанность, наихудший момент в истории техники, не является все же ее отключением, а знаменует определенное состояние включенности. Позволю себе особо подчеркнуть, что телефон способен начинать работу сбора и сортировки вопросов желания и стремления, машин войны и приманок, будучи аппаратом мирного времени: до периода Gelassenheit, когда Хайдеггер, так и не сумев догадаться, что технику невозможно ни преодолеть, ни превзойти, ни даже приостановить, попадает в ловушку. Я хочу свести эту ловушку в один день, в одно событие. Я собираюсь повторить один и тот же вызов несколько раз, и затем попытаться двинуться дальше.
Перевод публикуется с личного разрешения автора [См. МЖ #50]. Постраничные сноски принадлежат переводчику. Примечания автора (со знаком - #) -)) располагаются после текста главы.
"Call" - один из ключевых терминов "Телефонной книги", несущих основную нагрузку. На многозначности этого английского слова Ронелл строит своеобразную и плодотворную семантику. Прежде всего "call" - это телефонный звонок, одновременно это окрик, крик, призыв, настоятельная нужда, требующая удовлетворения. Этот термин был использован в английском издании "Бытия и Времени" для перевода хайдеггеровского "зова" (der Ruf) (M.Heidegger. Being and Time, tr. J.Macquarrie and E.Robinson. N.Y., 1962). Таким образом, зов бытия и телефонный звонок в книге Ронелл постоянно пересекаются, поясняя и конкретизируя друг друга. В русском переводе "call" чаще всего передается как "вызов", благодаря чему сохраняется многозначность смысловой переклички.
Название главки "Delay call forwarding" включает в себя сочетание "delay call" (букв. "отложенный звонок") - имеется в виду режим автодозванивания, до тех пор, пока абонент не снимет трубку.
"Call of duty" - служебный звонок и одновременно "зов долга", категорический императив кантовской этики.
Название одной из поздних работ Ницше: "Сумерки идолов или как философствовать молотом".
В немецком и французском языках существует языковая близость между криком, рыданием, воплем (cri, schrei) и письмом (ecrire - писать, schreiben - письмо).
Философии никогда нет там, где ее ожидают (франц.).
Сейчас телефон может восприниматься как посредник рациональности и рутинности. Логически, принцип телефонной связи легко выводится из поступательного развития электротехники. Но для действительного исторического рождения телефона потребовалась мистика, сгущенная до инфернального договора. Любопытно, что ни одно из существенных достижений технического прогресса не было вызвано к бытию прямым востребованием утилитаризма. Порох изобретен мастерами фейерверков, стрелка компаса, по первоначальному замыслу, должна была указывать благоприятное место для погребения умершего, персональный компьютер родился из желания поразвлечься, уклониться от рациональных расчетов. Можно сказать, что первой телефонной линией была воображаемая линия связи, проложенная с того света на этот - и уже от этой воображаемой линии стала плестись густая сеть реальных АТС.
Geschick - рок, судьба (нем.).
В указанном источнике данная фраза отсутствует.
Характерный для Эвитэл Ронелл прием намеренного смешения контекстов и рангов реальности, позволяющий обрести дополнительную степень свободы.
"Безнадежность, в которой норовил оставить меня этот плохой мир, он озарял светом последней надежды. С покинутым разделял его участь. Он также был готов насытить теплыми тонами резкий голос, доносящийся из изгнания" (нем.).
Речь идет.
Клейн
decryptage - расшифровка (франц.).
* См. в частности интервью, взятое у Виктора Фариаса Кронером Коугсеном для журнала "Minerva": Zeitschritt fur Notwehr und philosophie N 93/4 (summer 1988), p.25. На вопрос, видит ли он связь между Хайдеггеровской критикой техники и национал-социализмом, Фариас ответил набором клише, скорее суживающих, чем расширяющих поле интенсивного взаимодействия техники и террористического государства. 15
** The Question concerning Technology. (N.Y., 1977), p.18. Русский перевод - "Вопрос о технике" в сб. "Новая технократическая волна".
17 "...any stute in its totality" - можно прочесть как "...и государственного тоталитаризма вообще".
18 "далекое присутствие" (франц.). Нанси размышляет о некой критической величине дистанции, ближе которой свобода и аутентичность невозможны. Человеческое в своем осуществлении требует размаха и далекого присутствия. Теснота значений, смыслов, контактов, их непосредственная обозримость несут в себе постоянную экзистенциальную угрозу. Непредсказуемость телефона нарушает унылую исчислимость бытия. Например тем, что дает бессмыслице хороший шанс стать одним из смыслов.
19 Фрейдовское супер-эго, или инстанция контроля над Я "сверху" было позднее разделено (напр., в трудах Лакана и Эрика Ноймана) на отцовское и материнское супер-эго. Это голоса надзора и утешения, или, соответственно, кнут и пряник, которые субъект носит всегда с собой.
20 ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ГОЛОС
Да, только очень далеко...
-- Ты слышишь меня?
Этот провод - последнее,
что еще связывает меня с нами
-- Я спала с телефоном -
-- Если ты меня не любил,
и если ты был неправ, телефон
станет грозным оружием.
Оружием, не оставляющим следов,
не производящим шума. (франц.)
21 Я вижу тебя вокруг моей шеи (франц.)
22 Термин "synecdoche" используется Ронелл в значении "замена" или "полномочный представитель".
23 Athetic - в противоположность тетическому у Гуссерля выражает "нетематическое состояние сознания". Деррида использует Athesis для анализа фрейдовского "По ту сторону принципа удовольствия", как отсутствие определенного тезиса по отношению к которому ориентирован остальной текст - J.Derrida. La carte postale: De Socrate a Freud et du-dela. P.,1980.
25 Не забудем, что немецкое Ruf (зов, звонок) означает также "имя" и "репутацию" (английское "name"), что явно усиливает резонанс.
26 Gerede (нем.) - болтовня, сплетни, толки.
27 Ронелл вводит понятие "руморологии" (от англ. "rumour" - "слух"). Это грандиозная сфера безответственной речи, где непрерывно генерируются искажения. Руморология опосредует всякий дискурс и представляет собой "испорченный телефон", существовавший задолго до изобретения "действительного" телефона. Все внешне исправные телефоны, которыми мы пользуемся, испорчены в этом смысле, поражены наследственным вирусом руморологии.
Примечания автора
1) Jean-Luc Nancy. L'oubli de la philosophie. Paris, Galilee, 1986, .56
2) Лоуренс А.Рикелс в работе "Aberrations of Mourning: Writing on German Crypts, Detroit, 1988, p.395 (Аберрации оплакивания: описание немецких склепов) предлагает ранжирование телефонных "да" по нарастающей, что позволило бы постулировать "нет": "Фрейд утверждает, что в бессознательном не существует "нет", вместо этого вещи в большей или меньшей степени очерчены - besetzt. Согласно как Фрейду, так и Кафке, нет никакого "нет" и в телефоне". Впрочем, "да" телефонных вызовов ни в коем случае не следует путать с ницшеанским утверждением, требующим двойного "да", проходящего через вечное возвращение того же самого. Вот почему необходимо начать с реактивной позиции телефона, с откладывания "нет", как утверждает Рикелс.
3) Walter Benjanin, "Berliner Kindheit um Neunzehnhundert: Telephon" в Illuminationen, Ausgewahlte Schriften; Frankfurt, 1961, pp.299-300.
4) См. синхронизированную драму неистовых телефонных звонков и отбывания заключения в статье Жанет Левине "Из Южной Африки": New York Times Magazine, Sept.20, 1987, section 6.
5) Топос расслабления как критический импульс может быть размещен внутри исторической типологии настроения, или Stimmung'а. Век нервов, чье начало вне всякого сомнения просматривается в работах Ницше, получил свой специфический ценностный статус от Вальтера Беньямина, который ввел "кодекс нервов" в качестве принципа чтения и оценки в своем эссе о Карле Краусе: "Он обнаружил, что нервы следует защищать столь же решительно как и прочую собственность - как дом и скарб, как партию и конституцию. Он стал адвокатом нервов" (Reflections. N.Y.,1978, p.261). А если бы нам пришлось следовать чтению, порождающему некий род стратегического расслабления?
6) Перевод повторяет исключение Гуссерля. Взаимоотношения слуха и телефонной логики никоим образом не случайно. Как пишет Рикелс в "Аберрациях оплакивания", Gerucht (слух) этимологически связан с Ruf (зов, вызов) и еще в XVI столетии, вполне вероятно, был синонимичен со словом Geschrey (крик). Именно Ruf, означающий не только зов, но и имя, репутацию, имеет отношение к Gerucht, собирательному существительному, объединяющему великое множество (если не слишком много) вызовов-призывов.
7) Филипп Лаку-Лабар представил как дополнение к своему тезису интерпретацию Хайдеггеровской политики (La fiction du politique: Heidegger, l'art de politique. Strastboug 1987), которая дает нам лучшее понимание вовлеченности Хайдеггера в терминах вызова: "Высказывания - о Германии, о работе, об Университете - просто и однозначно программируемы; более того, эти высказывания организованы в соответствии с множественностью вызовов" (18). До исследования проблемы вызова по отношению к Хайдеггеру, Лаку-Лабар рассматривает реактивность глухоты: быть или считать себя хайдеггерианцем не означает, в сущности, ничего - не более чем быть и считать себя анти-хайдеггерианцем. Или, скорее, это означает одно и то же: существенное в мышлении Хайдеггера осталось незамеченным, осталась глухота к главному, прозвучавшему через Хайдеггера, вопросу" (16). См. также его рецензию на работу Виктора Фариаса "Хайдеггер и нацизм", помещенную в Le Journal Literaire no 2 (December 1987 - January 1988), где в более общем виде утверждается, что политическая вовлеченность Хайдеггера в фашизм - это не случайность и не ошибка, а прежде всего вина мышления.28 Хайдеггер, впрочем, начал философский отход от позиций государства в работах "Введение в метафизику" (1935) и "Шеллинг" (1936). Тут достаточно ясно ставится под сомнение мешанина официальной философии ценностей, концепция мира и живого опыта (Erlebnis), так же как и антисемитизм в философской мысли (особенно в обращении к Спинозе). Лаку-Лабар напоминает нам о статье "Миссис Хайдеггер" о девушках Третьего Рейха, которая, если хотите, украшена известной долей риторики "мистера Х."
8) J.Lacan. The Field of the Other and Back to the Transference. in: The Four Fundamental Concepts of Psycho Analysis. N.Y. 1977, pp.203-260.
9) Ряд малоизвестных еще дорог, ведущих к фашизму, был обнаружен как эстетизация форм тоталитарного государства. Эстетическая воля к власти совсем недавно была исследована в Fiction du politique Лаку-Лабара, где автор обнаруживает корни "национал-эстетизма". Наши декодирующие системы загружены, пожалуй, более техническим анализом всего диапазона повелительного наклонения. Мы пытаемся уловить специфическую идиому нацизма, что, несомненно, делает и Лаку-Лабар - исторически это послесмертие бога, когда обрушились трансцендентальные небеса, и все оказалось в одной плоскости.29 Телефон устанавливается как указатель направления для остальных проявлений технического, конституирует место для почти неуловимой политики обвинения, идеологического очищения (Хайдеггер, восхваляющий Ясперсу по телефону прекрасные руки фюрера), и истребления. Комитет по конференции в Ванзее 1942 года, где было принято "окончательное решение"30, зависел от телефона, положив начало политике телефонных распоряжений в целом. Аргументированное сопоставление Третьего Рейха и техники как таковой можно найти в книге Джеффри Херфа "Reactionary Modernism: Technology, Culture and Politics in Weimar and the Therd Reich", Cambridge,1984. Ряд деталей книги Херфа необходим для нашего обсуждения, выделим пока две из них: "Хотя техника вызывала восхищение у фашиствующих интеллектуалов по всей Европе, только в Германии она стала частью национальной идентификации" (10) "Немецкий антикатетализм был антисемитским, но не анти-техническим" (9). См. также Gert Theunissen, Der Mensch der Technik в "Der Deutsche Baumeister" N2 (Munich, 1942) и L.Lochner, Geebbels Tagebucher. Zurich, 1948 для получения ощущения "чистого присутствия" и упразднения истории, столь желанного для национал-социализма.В своем обзоре перевода Сюзен Лорм книги J.P.Stern. Hitler - Le Furer et le peuple. intr. by Pierr Aycoberry Paris 1985) Эрик Мишо постулирует влечение нацизма к дизъюнктивной непосредственности переживания и к императиву технического. Риторика фюрера, хотя и исполненная резких пр
отиворечий (взять его высказывания о "еврее в каждом из нас", его речи против речей, за чистое действие etc.) своим общим характером, тем не менее, направлена к "Fuhrer - unmittelbarer Entscheidung", к своеобразной непринужденной непосредственности. Непосредственность собирается в понятия магии и "магического видения", которые приписывал себе фюрер, прививал их к технике. Мишо дает примечание по поводу этой связки, высвобождающейся под магнетическим взглядом. Процитировав Германа Раушинга (H.Rausching. Hitler m'a dit. Paris, 1939) о проникающем магическом зрении фюрера, позволяющем ему превзойти Христианского Бога, он добавляет: "Несомненно, что техника содействует этой иллюзии божественного всемогущества и, особенно, божественного всеприсутствия фюрера: от автомобиля до аэроплана, от бесконечно воспроизводимых изображений до радиовещания, техника способна вызвать ощущение непосредственности, знакомое по магической практике, когда разрушаются чувственные барьеры пространства и времени." (1029). Мишо связывает непредставимое пространство чистого настоящего с очищающим огнем "непосредственного деяния". С такой позиции можно предположить, что в нацистском государстве даже искусство подчинялось технике - до такой степени, что всегда было только "инструментом": "Поэтому, в частности, не существует нацистского искусства. Есть только использование искусства, опосредование искусством и мыслью для побуждения к состоянию непосредственного деяния - так же как в лагерях смерти жертвы использовались для уничтожения". (Eric Michaud. Nazisme et representation. в: "Critique: Revue generale des publiation francaise et etrangeres. December 1987. tr.Peter T.Connor, p.1034).
____________________________________________________
Примечания переводчика к примечаниям автора.
24 Речь идет о том, что в английском переводе текста интервью, сделанном Дэвидом Шендлером, выпало имя Гуссерля. Ср.: ...dieses Verbot gegen Husserl ausgesprochen Wird? переведено ...such a prohibition is re corded? (M.Heidegger. "Only a God Can Save Us Now", trans.D.Schendler, Graduate Faculty Phil. journal 1977, 1, pp.5-27).
28 Более оригинальная и "руморологическая" позиция у Ричарда Рорти. Он полагает, что пресловутая вовлеченность Хайдеггера в апологию Третьего Рейха вытекает просто из того, что тот неудачно сказал "а". и в дальнейшем был уже вынужден произнести несколько последующих букв - пусть сквозь зубы.
В случае некоторого изменения первоначальной раскладки в случае женитьбы на "преданной и красивой студентке Саре Мандельбаум", Хайдеггер мог бы оказаться в Америке и в итоге стать авторитетом антифашистского движения, вроде Томаса Манна. (См. Р.Рорти. Еще один возможный мир. - в кн.: "Философия Мартина Хайдеггера и современность", М., 1991). Роковой телефонный звонок, заставший врасплох, и кого - Хайдеггера, который так отстаивал "готовность к готовности".
29 Игра слов: "everybody was on the line" одновременно означает, что "все оказались на связи друг с другом". И то и другое - неизбежный результат разрушения иерархии, многоэтажности сущего и происходящего.
30 Имеется в виду "окончательное решение" еврейского вопроса.
1 2 3 4 5 6 7 8