Он показался два часа спустя, в сопровождении трех телохранителей. Я не мог произнести его имя, поэтому он позволил звать его, как мне захочется, и я, естественно, окрестил его Ником Греком, решив, что с более достойным соперником мне уже никогда не встретиться.
Мы сели за стол, началась игра, я уговорил его на открытый покер, но этот мерзавец где-то прослышал о моем трюке и настоял на том, что первым карты будет набирать он.
* * *
— И что стояло на кону? — прервал его Бард.
— Он поставил все свои деньги и пообещал вывести солдат с Кэтрин де Валуа, а я поставил все свои деньги плюс принадлежащие мне планеты, разумеется, на тот момент у меня не было ни одной, и согласился в случае проигрыша просидеть всю войну в одной из их тюрем.
— Ты просидел всю войну в тюрьме?
— Не совсем.
* * *
Видите ли (продолжил О’Грейди), Ник Грек страшно разозлился, узнав, что никакими планетами я не владею. Он продолжал обвинять меня во лжи, тогда как я снова и снова указывал, что не лгал, а всего лишь неправильно оценил свои активы. Он, к сожалению, так и не смог уловить разницы.
Я видел, что результат совершенно его не радует, лихорадочно пытался найти, на что бы еще сыграть, и внезапно вспомнил, что мне принадлежат два казино во Внешнем Пограничье и одно — в Спиральном Рукаве. Я не бывал там многие годы, но документы лежали в сейфе моего корабля, вот я и решил уговорить его еще на одну партию.
— Во что будем играть на этот раз? — спросил он, и по голосу чувствовалось, что уверенности ему не занимать.
Он не сомневался, что я опять попытаюсь провернуть знакомый ему трюк.
— Значит, так, — начал я. — Мы берем новую колоду. Я к ней не прикасаюсь. Ты тасуешь ее, пока не надоест.
— Что потом?
— Кладешь ее между нами и мы начинаем брать карты, по одной. Я ставлю на то, что ты откроешь фигурную карту раньше меня. — Я выдержал паузу, чтобы он уяснил смысл моих слов, потом добавил: — Ставлю три казино и корабль против всех твоих денег.
— Но это игра на удачу. — Мое предложение его разочаровало. — Почему бы просто не бросить монетку и покончить с этим?
— С монеткой я могу и не выиграть, — ответил я. — В карты не могу проиграть.
— Ты проиграл пятью минутами раньше, — указал он.
— Только потому, что пытался провести тебя. Это неэтично, и я получил по заслугам. А здесь будет честная игра.
— Что-то твоя идея меня не заинтересовала, — ответил он. — Я уже выиграл все твои деньги. Какой смысл мне ими рисковать?
— Ладно, я увеличу ставку.
Я успел заметить улыбку, мелькнувшую на лице пришельца, прежде чем оно превратилось в непроницаемую маску, и понял, что он у меня на крючке.
— У тебя больше нет денег. Что еще ты можешь поставить на кон?
— Скажи мне, чего бы тебе хотелось.
— Ладно, я поставлю все, что у меня есть, против упомянутой тобой ставки… с одним добавлением. Если я выиграю, ты поможешь мне убить всех в «Аванпосте» и в суде подтвердишь мое право собственности на это заведение.
— Заметано, — ответил я.
* * *
— Что значит — заметано? — взревел я. — Ты согласился убить меня, Барда и, возможно, Эйнштейна?
— Я же собирался провести его, — улыбнулся О’Грейди. — Вы все знаете поговорку, что честного человека надуть невозможно. С инопланетянами она справедлива вдвойне.
* * *
Я наблюдал, как Ник Грек тасует карты (перешел к рассказу О’Грейди), а поскольку умел тасовать не хуже его, то понял, что первой фигурной картой будет валет пик, после которого шла девятка бубен.
— Раз уж в открытом покере я брал карты первым, — сказал Ник Грек, — право начать эту игру принадлежит тебе.
Я видел, что он рассчитывает на мой отказ. Этим я подсказал бы ему, что точно знаю, как лежат карты, а потому он просто не стал бы играть дальше, забрал деньги, а меня упек в военную тюрьму. Поэтому я согласился.
В казино, помимо троих телохранителей пришельца, находилось десятка два людей, пара канфоритов и домирианец. Я подождал, пока они соберутся у нашего стола, объяснил им, как и на что играем, вскрыл первую карту, тройку, и положил перед собой.
Ник вскрыл шестерку. Я вскрыл еще одну тройку, Ник — восьмерку, я — двойку, он — пятерку, я — десятку, он — четверку.
И он и я знали, что следующая карта — валет. Я ее взял, приподнял, чтобы взглянуть, и тут же положил перед собой рубашкой вверх.
— Эй, что происходит? — воскликнул Ник.
— Ничего, — ответил я. — Тяни карту.
— А что у тебя?
— Девятка. Твоя очередь.
— Я тебе не верю. — Ник потянулся через стол и перевернул валета картинкой вверх. — Ага! — торжествующе воскликнул он.
Я повернулся к ближайшему зрителю.
— Что он только что сделал?
— Он открыл валета пик, — ответил мужчина.
— Что ты видел? — спросил я другого.
— То же самое. Он вскрыл твоего валета.
— А на что я ставил?
— На то, что он вытащит фигурную карту раньше тебя.
— Нет! — возразил я. — Я ставил на то, что он откроет фигурную карту раньше меня. Так и вышло.
Ник, конечно, поднял шум, но на моей стороне было двадцать человек, все с оружием, и его трое телохранителей, конечно же, не могли им противостоять. Поэтому, потратив полчаса, чтобы найти хоть одного, кто подтвердит, что его провели (а так, собственно, и было), он расплатился и в ярости отбыл.
Что же касается меня, я проиграл все, что выиграл у него, и вернулся, чтобы узнать, как идет война. Можете представить себе мое разочарование, когда я узнал, что она закончилась до того, как я смог сделать ставку на ее исход.
* * *
— Потрясающе! — вырвалось у Барда, который лихорадочно заполнял страницу за страницей.
— Слушай, я не хочу, чтобы этот трюк стал широко известен до моей смерти. Я чуть не потерял все, потому что они узнали про открытый покер. На этом трюке я рассчитываю хорошенько заработать.
— Люди, которые купят книгу Вилли, едва ли сядут с тобой за карточный стол, — хмыкнул Макс.
— Все равно, я хочу, чтобы до моей смерти эти сведения хранились в тайне.
— Мы можем тебя убить, — предложил Макс, — и все разрешится наилучшим образом.
— Я никак не могу понять, а чего мы участвовали в этой войне? — ответил О’Грейди. — Я не разбогател, ты не стал более приятным собеседником.
— Время от времени надо выпускать пар, — объяснил необходимость войны Катастрофа Бейкер.
— Но есть же и другие способы, — возразил преподобный Билли Карма. — Потому-то Бог и создал два пола.
— Тебе бы еще раз заглянуть в учебники по биологии, преподобный, — посоветовал ему Большой Рыжий. — Там черным по белому написано, что есть планеты, где Бог создал пять полов.
— Неужто ты в это веришь? — спросил Билли Карма.
— Я на них бывал.
— Да? На днях я общался с Богом на эту тему, так Он говорит, что создал два и на этом остановился. Если где-то и больше полов, то остальные созданы дьяволом, чтобы запутать тебя.
— Если ты думаешь, что меня это запутало, тебе надо бы посмотреть на них, — хохотнул Большой Рыжий.
— Может получиться любопытное исследование по групповой динамике, — вставил О’Грейди. — Оставить их одних холодной ночью и… ВАУ!
— В каком смысле, вау? — недоуменно переспросил преподобный Билли Карма.
— ВАУ никак не связано с темой… — О’Грейди замолчал, вытаращившись на вошедшую Силиконовую Карни.
Белоснежный наряд сидел на ней, как вторая кожа, хотя и с первой у нее был полный порядок.
— Никогда не видел тебя в белом, — отметил Макс, когда она продефилировала к пустому столику и села. — Мы подались в девственницы?
— Мы были медсестрой, — ответила она. — По крайней мере до недавнего времени.
— Не знал, что на Генрихах есть госпитали, — удивился я.
— На Элизабет Йоркской был госпиталь пришельцев, — ответила Мать Земля. Повернулась к Силиконовой Карни. — Но я тебя там не видела.
Сие означало, что Карни там не было. Такого зрелища люди не забывали, даже женщины.
— Когда мы все покинули «Аванпост», я рассудила так, — объяснила Силиконовая Карни. — Вы, в большинстве своем, герои и воины, когда как у меня совсем другие таланты.
— Готов под этим подписаться! — воскликнул преподобный Билли Карма.
— В общем, полетела на Траян III, — продолжила она, игнорируя вдохновившегося ее словами преподобного, — где развернули военный госпиталь, и попросилась в медсестры.
— И как у тебя пошли дела? — спросила Мать Земля.
— Поначалу неплохо, — ответила Силиконовая Карни. — Старшая медсестра сказала, что я пробуждала в умирающих желание жить, лишь проходя мимо их кроватей.
Даже Макс, который всегда находил возможность прокомментировать сказанное другим, принял слова Карни как должное. Кивнул, словно бы говоря: «Естественно, они хотели пожить еще, наконец-то увидев, за что сражались».
— Так почему ты до сих пор не повышаешь боевой дух наших воинов? — спросил О’Грейди.
— Меня попросили уволиться.
— Кто? — в недоумении спросил Макс.
— Старшая медсестра.
— Почему?
— Восемь остальных медсестер, увидев меня, впали в глубокую депрессию.
— В это легко поверить, — кивнул Макс.
— Что же касается меня, я страшно рад твоему возвращению, — воскликнул О’Грейди.
Аналогичным образом высказались практически все мужчины, потом преподобный заказал выпивку для всех, его примеру последовал Катастрофа Бейкер, Макс, и тот от них не отстал, и я решил, что останусь с немалой прибылью, даже если буду платить Карни за пребывание в «Аванпосте», очень уж мужчины старались произвести на нее впечатление.
Когда Регги развез стаканы и народ уже не так откровенно таращился на прелести Карни, преподобный Билли Карма перебрался за ее столик.
— Как насчет того, чтобы сыграть в карты? — спросил он. — Первый, кто открывает фигурную карту, проигрывает.
— Каковы ставки? — осведомилась Карни.
— Мы что-нибудь придумаем, когда придет время, — пообещал он.
— Что бы он ни предложил, я утраиваю ставку, — вмешался Большой Рыжий.
— А я учетверяю, — тут же откликнулся Макс.
— Почему мне кажется, что результат игры известен заранее? — спросила Силиконовая Карни.
Билли Карма улыбнулся.
— Разве мужчина с таким лицом, как у меня, позволит себе обмануть невинную девушку вроде тебя?
— Еще как! — Она поднялась и пересела за другой столик.
— Между прочим, — подал голос Бард, — во время войны никто не видел Странника Джонса?
— А что? — полюбопытствовал Бейкер.
— Хочется знать о тех, кто упомянут в книге.
— Я его не видел.
— Я тоже, — поддакнул Ураган Смит.
— И я, — покачал головой Большой Рыжий.
— Кстати, а где Аргиль, Адский Огонь ван Винкль? — спросил Никодемий Мейфлауэр.
— Я разговаривал с Аргилем по субпространственному радио аккурат перед тем, как он собирался приземлиться на Генрихе V, — ответил Могильщик. — Потом ничего о нем не слышал.
— Кого еще нет? — спросила Мать Земля.
Я оглядел зал.
— Сахары дель Рио.
— И Маленького Майка Пикассо, — добавил Макс.
— Я ничего не слышала об Ахмеде Альфардском с тех пор, как он посадил свой корабль на Генрихе VIII, — заметила Киборг де Мило.
— Я был на Генрихе VIII, но не видел его. — Могильщик пожал плечами. — С другой стороны, планета большая.
— Я пыталась отговорить его от участия в боевых действиях, — добавила Киборг. — Он не из тех, кто может выжить в любой ситуации.
— Не можем мы все быть героями, — напомнил я.
— Уж не знаю, стоит ли с тобой соглашаться, — покачал головой Большой Рыжий. — Я вот обратил внимание, что около твоего заведения припарковался большущий звездолет пришельцев, аккурат на том месте, где была бы лужайка, расти на Генрихе II трава. И кто-то, похоже, совершил что-то героическое, иначе за стойкой этого бара сейчас стоял бы пришелец.
Я повернулся к Барду.
— Ты хочешь рассказать или рассказывать мне?
— Рассказывай ты, — ответил он. — Мне надо все записать.
— Но ты уже знаешь, что случилось. Ты здесь был. Почему не записал раньше?
— Ничего не случается, пока кто-то не скажет, что так было, — ответил он. — Начинай.
— Это же глупость.
— Это жизнь, — возразил он.
— Вы будете спорить всю ночь или кто-нибудь все-таки расскажет, что произошло? — гаркнул Бейкер.
— Хорошо, хорошо, — кивнул я. — Не надо горячиться.
КАК ЭЙНШТЕЙН СПАС «АВАНПОСТ»
Точно не знаю, когда приземлился их корабль (начал я). Только что мы вчетвером были в «Аванпосте» одни, и вдруг у нас появилась компания.
Тридцать или сорок пришельцев высадились у «Аванпоста», в котором находились робот-бармен, историк, слепоглухонемой гений и я, вот я и решил, что основная тяжесть борьбы с ними ляжет на меня.
Подумал, что нет смысла соревноваться с пришельцами в меткости стрельбы из лучевиков и бластеров, поэтому достал из-под стойки молекулярный деформатор. Мне ни разу не приходилось пользоваться им, но я следил за тем, чтобы он всегда был в рабочем состоянии. Кроме того, другого действительно мощного оружия у меня не было. А вот молекулярный деформатор мог за наносекунду превратить в желе хоть тысячу пришельцев, вместе с их звездолетом.
Я нацелил его на приближающихся солдат, снял с предохранителя, нажал на спусковой крючок… и ничего не произошло. Приборы подсказывали мне, что энергетическая батарея заряжена, все системы функционируют нормально, но он определенно не выполнял задач, ради решения которых его и разработали.
Я предпринял вторую попытку, но пришельцы как ни в чем не бывало шагали к «Аванпосту». Поэтому я спросил у Эйнштейна, что не так, и он, после короткого анализа, сообщил, что пришельцы вооружены атомным нейтрализатором, устройством, которое может приостановить работу любого оружия с атомной энергетической батареей.
Самое печальное состояло в том, что в этот самый момент пришельцев отделяли от «Аванпоста» какие-то сто ярдов. Они видели, что я пытался выстрелить в них из деформатора, поняли, что их нейтрализатор работает, и даже не стали строиться в боевой порядок. Смеясь, толпой шли к двери.
Я сказал Эйнштейну, что только он может спасти ситуацию, при условии, что решение будет найдено в течение минуты. Он ответил, что незамедлительно займется этой проблемой.
Расстояние до пришельцев сократилось до восьмидесяти ярдов, шестидесяти, сорока. Я все пытался выстрелить из деформатора, но с прежним результатом.
— Эйнштейн! — проорал я. — Или ты найдешь решение за десять секунд, или думать тебе больше не придется.
Через восемь секунд на дисплее компьютера появились инструкции, которые Бард тут же и озвучил.
— Отойди на двадцать футов влево и выстрели снова.
Ничего более глупого слышать мне не доводилось, но времени спорить не было, я отбежал на двадцать футов и выстрелил снова, на этот раз через окно, около которого сейчас сидит Золушка. Деформатор выстрелил, и от роты пришельцев осталась лужица желе.
Я взял у Барда компьютер, сообщил Эйнштейну, что его идея сработала.
— Как ты это сделал? — спросил я через компьютер. — А главное, что ты сделал?
— Твое оружие использует атомную энергию, не так ли? — спросил Эйнштейн.
— Да.
— А базовый принцип атомной энергии Е равно МС квадрат, правильно?
— Насколько мне известно, да.
— Далее, у пришельцев был атомный нейтрализатор, который препятствовал нормальному функционированию твоего оружия.
— Ты мне это уже говорил.
— Но это, как ты понимаешь, и есть ответ.
— Какой ответ? Как ты узнал, что молекулярный деформатор начнет стрелять, если я отойду на двадцать футов влево?
— Полагаю, ты мог бы отойти и на двадцать футов вправо, — ответил Эйнштейн. — Но в слове «вправо» больше букв, чем в слове «влево», а мне дали понять, что с временем напряженка, и я это учитывал, когда писал, что надо сделать.
— Ты мне не ответил, — упорствовал я. — Как ты узнал, что оружие заработает, если я отойду вправо или влево?
— Как указывал мой прапрапрапредок Альберт, относительность может быть и локальным феноменом. Ты нейтрализовал действие нейтрализатора локальным перемещением на двадцать футов.
* * *
— Я всю жизнь слушаю глупости, но глупее просто ничего не слышал! — воскликнул Макс.
— Ты так думаешь? — задумчиво спросил Никодемий Мейфлауэр. — Я вот слышал много чего и куда глупее. Причем прямо здесь, в «Аванпосте».
— Э… я никого не хочу критиковать, — Вилли Бард оторвался от блокнота, — но все было совсем не так.
— Теперь так, — возразил я.
— Но…
— Эйнштейн не видел, что произошло, Регги у нас неразговорчивый. И по всему выходит, что я — единственный очевидец.
— Одну минуту. Я тоже при этом присутствовал! — вскричал Бард.
— Ты всего лишь летописец, — напомнил я. — Ничего не происходит, пока кто-нибудь, в данном случае я, не рассказывает историю.
— Томагавку не откажешь в логике, — вступился за меня Катастрофа Бейкер. — В конце концов, это твои правила.
— То есть ты хочешь, чтобы я записал его версию, а не настоящую? — спросил Бард.
— Его версия и есть настоящая, — ответил Бейкер. — Во всяком случае, станет таковой, когда ляжет на бумагу.
Эйнштейн что-то нам написал, а Большой Рыжий тут же озвучил.
— Он говорит, что находит версию Томагавка очень изяшной, но надеется, что ни один специалист по атомной физике ее не прочитает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Мы сели за стол, началась игра, я уговорил его на открытый покер, но этот мерзавец где-то прослышал о моем трюке и настоял на том, что первым карты будет набирать он.
* * *
— И что стояло на кону? — прервал его Бард.
— Он поставил все свои деньги и пообещал вывести солдат с Кэтрин де Валуа, а я поставил все свои деньги плюс принадлежащие мне планеты, разумеется, на тот момент у меня не было ни одной, и согласился в случае проигрыша просидеть всю войну в одной из их тюрем.
— Ты просидел всю войну в тюрьме?
— Не совсем.
* * *
Видите ли (продолжил О’Грейди), Ник Грек страшно разозлился, узнав, что никакими планетами я не владею. Он продолжал обвинять меня во лжи, тогда как я снова и снова указывал, что не лгал, а всего лишь неправильно оценил свои активы. Он, к сожалению, так и не смог уловить разницы.
Я видел, что результат совершенно его не радует, лихорадочно пытался найти, на что бы еще сыграть, и внезапно вспомнил, что мне принадлежат два казино во Внешнем Пограничье и одно — в Спиральном Рукаве. Я не бывал там многие годы, но документы лежали в сейфе моего корабля, вот я и решил уговорить его еще на одну партию.
— Во что будем играть на этот раз? — спросил он, и по голосу чувствовалось, что уверенности ему не занимать.
Он не сомневался, что я опять попытаюсь провернуть знакомый ему трюк.
— Значит, так, — начал я. — Мы берем новую колоду. Я к ней не прикасаюсь. Ты тасуешь ее, пока не надоест.
— Что потом?
— Кладешь ее между нами и мы начинаем брать карты, по одной. Я ставлю на то, что ты откроешь фигурную карту раньше меня. — Я выдержал паузу, чтобы он уяснил смысл моих слов, потом добавил: — Ставлю три казино и корабль против всех твоих денег.
— Но это игра на удачу. — Мое предложение его разочаровало. — Почему бы просто не бросить монетку и покончить с этим?
— С монеткой я могу и не выиграть, — ответил я. — В карты не могу проиграть.
— Ты проиграл пятью минутами раньше, — указал он.
— Только потому, что пытался провести тебя. Это неэтично, и я получил по заслугам. А здесь будет честная игра.
— Что-то твоя идея меня не заинтересовала, — ответил он. — Я уже выиграл все твои деньги. Какой смысл мне ими рисковать?
— Ладно, я увеличу ставку.
Я успел заметить улыбку, мелькнувшую на лице пришельца, прежде чем оно превратилось в непроницаемую маску, и понял, что он у меня на крючке.
— У тебя больше нет денег. Что еще ты можешь поставить на кон?
— Скажи мне, чего бы тебе хотелось.
— Ладно, я поставлю все, что у меня есть, против упомянутой тобой ставки… с одним добавлением. Если я выиграю, ты поможешь мне убить всех в «Аванпосте» и в суде подтвердишь мое право собственности на это заведение.
— Заметано, — ответил я.
* * *
— Что значит — заметано? — взревел я. — Ты согласился убить меня, Барда и, возможно, Эйнштейна?
— Я же собирался провести его, — улыбнулся О’Грейди. — Вы все знаете поговорку, что честного человека надуть невозможно. С инопланетянами она справедлива вдвойне.
* * *
Я наблюдал, как Ник Грек тасует карты (перешел к рассказу О’Грейди), а поскольку умел тасовать не хуже его, то понял, что первой фигурной картой будет валет пик, после которого шла девятка бубен.
— Раз уж в открытом покере я брал карты первым, — сказал Ник Грек, — право начать эту игру принадлежит тебе.
Я видел, что он рассчитывает на мой отказ. Этим я подсказал бы ему, что точно знаю, как лежат карты, а потому он просто не стал бы играть дальше, забрал деньги, а меня упек в военную тюрьму. Поэтому я согласился.
В казино, помимо троих телохранителей пришельца, находилось десятка два людей, пара канфоритов и домирианец. Я подождал, пока они соберутся у нашего стола, объяснил им, как и на что играем, вскрыл первую карту, тройку, и положил перед собой.
Ник вскрыл шестерку. Я вскрыл еще одну тройку, Ник — восьмерку, я — двойку, он — пятерку, я — десятку, он — четверку.
И он и я знали, что следующая карта — валет. Я ее взял, приподнял, чтобы взглянуть, и тут же положил перед собой рубашкой вверх.
— Эй, что происходит? — воскликнул Ник.
— Ничего, — ответил я. — Тяни карту.
— А что у тебя?
— Девятка. Твоя очередь.
— Я тебе не верю. — Ник потянулся через стол и перевернул валета картинкой вверх. — Ага! — торжествующе воскликнул он.
Я повернулся к ближайшему зрителю.
— Что он только что сделал?
— Он открыл валета пик, — ответил мужчина.
— Что ты видел? — спросил я другого.
— То же самое. Он вскрыл твоего валета.
— А на что я ставил?
— На то, что он вытащит фигурную карту раньше тебя.
— Нет! — возразил я. — Я ставил на то, что он откроет фигурную карту раньше меня. Так и вышло.
Ник, конечно, поднял шум, но на моей стороне было двадцать человек, все с оружием, и его трое телохранителей, конечно же, не могли им противостоять. Поэтому, потратив полчаса, чтобы найти хоть одного, кто подтвердит, что его провели (а так, собственно, и было), он расплатился и в ярости отбыл.
Что же касается меня, я проиграл все, что выиграл у него, и вернулся, чтобы узнать, как идет война. Можете представить себе мое разочарование, когда я узнал, что она закончилась до того, как я смог сделать ставку на ее исход.
* * *
— Потрясающе! — вырвалось у Барда, который лихорадочно заполнял страницу за страницей.
— Слушай, я не хочу, чтобы этот трюк стал широко известен до моей смерти. Я чуть не потерял все, потому что они узнали про открытый покер. На этом трюке я рассчитываю хорошенько заработать.
— Люди, которые купят книгу Вилли, едва ли сядут с тобой за карточный стол, — хмыкнул Макс.
— Все равно, я хочу, чтобы до моей смерти эти сведения хранились в тайне.
— Мы можем тебя убить, — предложил Макс, — и все разрешится наилучшим образом.
— Я никак не могу понять, а чего мы участвовали в этой войне? — ответил О’Грейди. — Я не разбогател, ты не стал более приятным собеседником.
— Время от времени надо выпускать пар, — объяснил необходимость войны Катастрофа Бейкер.
— Но есть же и другие способы, — возразил преподобный Билли Карма. — Потому-то Бог и создал два пола.
— Тебе бы еще раз заглянуть в учебники по биологии, преподобный, — посоветовал ему Большой Рыжий. — Там черным по белому написано, что есть планеты, где Бог создал пять полов.
— Неужто ты в это веришь? — спросил Билли Карма.
— Я на них бывал.
— Да? На днях я общался с Богом на эту тему, так Он говорит, что создал два и на этом остановился. Если где-то и больше полов, то остальные созданы дьяволом, чтобы запутать тебя.
— Если ты думаешь, что меня это запутало, тебе надо бы посмотреть на них, — хохотнул Большой Рыжий.
— Может получиться любопытное исследование по групповой динамике, — вставил О’Грейди. — Оставить их одних холодной ночью и… ВАУ!
— В каком смысле, вау? — недоуменно переспросил преподобный Билли Карма.
— ВАУ никак не связано с темой… — О’Грейди замолчал, вытаращившись на вошедшую Силиконовую Карни.
Белоснежный наряд сидел на ней, как вторая кожа, хотя и с первой у нее был полный порядок.
— Никогда не видел тебя в белом, — отметил Макс, когда она продефилировала к пустому столику и села. — Мы подались в девственницы?
— Мы были медсестрой, — ответила она. — По крайней мере до недавнего времени.
— Не знал, что на Генрихах есть госпитали, — удивился я.
— На Элизабет Йоркской был госпиталь пришельцев, — ответила Мать Земля. Повернулась к Силиконовой Карни. — Но я тебя там не видела.
Сие означало, что Карни там не было. Такого зрелища люди не забывали, даже женщины.
— Когда мы все покинули «Аванпост», я рассудила так, — объяснила Силиконовая Карни. — Вы, в большинстве своем, герои и воины, когда как у меня совсем другие таланты.
— Готов под этим подписаться! — воскликнул преподобный Билли Карма.
— В общем, полетела на Траян III, — продолжила она, игнорируя вдохновившегося ее словами преподобного, — где развернули военный госпиталь, и попросилась в медсестры.
— И как у тебя пошли дела? — спросила Мать Земля.
— Поначалу неплохо, — ответила Силиконовая Карни. — Старшая медсестра сказала, что я пробуждала в умирающих желание жить, лишь проходя мимо их кроватей.
Даже Макс, который всегда находил возможность прокомментировать сказанное другим, принял слова Карни как должное. Кивнул, словно бы говоря: «Естественно, они хотели пожить еще, наконец-то увидев, за что сражались».
— Так почему ты до сих пор не повышаешь боевой дух наших воинов? — спросил О’Грейди.
— Меня попросили уволиться.
— Кто? — в недоумении спросил Макс.
— Старшая медсестра.
— Почему?
— Восемь остальных медсестер, увидев меня, впали в глубокую депрессию.
— В это легко поверить, — кивнул Макс.
— Что же касается меня, я страшно рад твоему возвращению, — воскликнул О’Грейди.
Аналогичным образом высказались практически все мужчины, потом преподобный заказал выпивку для всех, его примеру последовал Катастрофа Бейкер, Макс, и тот от них не отстал, и я решил, что останусь с немалой прибылью, даже если буду платить Карни за пребывание в «Аванпосте», очень уж мужчины старались произвести на нее впечатление.
Когда Регги развез стаканы и народ уже не так откровенно таращился на прелести Карни, преподобный Билли Карма перебрался за ее столик.
— Как насчет того, чтобы сыграть в карты? — спросил он. — Первый, кто открывает фигурную карту, проигрывает.
— Каковы ставки? — осведомилась Карни.
— Мы что-нибудь придумаем, когда придет время, — пообещал он.
— Что бы он ни предложил, я утраиваю ставку, — вмешался Большой Рыжий.
— А я учетверяю, — тут же откликнулся Макс.
— Почему мне кажется, что результат игры известен заранее? — спросила Силиконовая Карни.
Билли Карма улыбнулся.
— Разве мужчина с таким лицом, как у меня, позволит себе обмануть невинную девушку вроде тебя?
— Еще как! — Она поднялась и пересела за другой столик.
— Между прочим, — подал голос Бард, — во время войны никто не видел Странника Джонса?
— А что? — полюбопытствовал Бейкер.
— Хочется знать о тех, кто упомянут в книге.
— Я его не видел.
— Я тоже, — поддакнул Ураган Смит.
— И я, — покачал головой Большой Рыжий.
— Кстати, а где Аргиль, Адский Огонь ван Винкль? — спросил Никодемий Мейфлауэр.
— Я разговаривал с Аргилем по субпространственному радио аккурат перед тем, как он собирался приземлиться на Генрихе V, — ответил Могильщик. — Потом ничего о нем не слышал.
— Кого еще нет? — спросила Мать Земля.
Я оглядел зал.
— Сахары дель Рио.
— И Маленького Майка Пикассо, — добавил Макс.
— Я ничего не слышала об Ахмеде Альфардском с тех пор, как он посадил свой корабль на Генрихе VIII, — заметила Киборг де Мило.
— Я был на Генрихе VIII, но не видел его. — Могильщик пожал плечами. — С другой стороны, планета большая.
— Я пыталась отговорить его от участия в боевых действиях, — добавила Киборг. — Он не из тех, кто может выжить в любой ситуации.
— Не можем мы все быть героями, — напомнил я.
— Уж не знаю, стоит ли с тобой соглашаться, — покачал головой Большой Рыжий. — Я вот обратил внимание, что около твоего заведения припарковался большущий звездолет пришельцев, аккурат на том месте, где была бы лужайка, расти на Генрихе II трава. И кто-то, похоже, совершил что-то героическое, иначе за стойкой этого бара сейчас стоял бы пришелец.
Я повернулся к Барду.
— Ты хочешь рассказать или рассказывать мне?
— Рассказывай ты, — ответил он. — Мне надо все записать.
— Но ты уже знаешь, что случилось. Ты здесь был. Почему не записал раньше?
— Ничего не случается, пока кто-то не скажет, что так было, — ответил он. — Начинай.
— Это же глупость.
— Это жизнь, — возразил он.
— Вы будете спорить всю ночь или кто-нибудь все-таки расскажет, что произошло? — гаркнул Бейкер.
— Хорошо, хорошо, — кивнул я. — Не надо горячиться.
КАК ЭЙНШТЕЙН СПАС «АВАНПОСТ»
Точно не знаю, когда приземлился их корабль (начал я). Только что мы вчетвером были в «Аванпосте» одни, и вдруг у нас появилась компания.
Тридцать или сорок пришельцев высадились у «Аванпоста», в котором находились робот-бармен, историк, слепоглухонемой гений и я, вот я и решил, что основная тяжесть борьбы с ними ляжет на меня.
Подумал, что нет смысла соревноваться с пришельцами в меткости стрельбы из лучевиков и бластеров, поэтому достал из-под стойки молекулярный деформатор. Мне ни разу не приходилось пользоваться им, но я следил за тем, чтобы он всегда был в рабочем состоянии. Кроме того, другого действительно мощного оружия у меня не было. А вот молекулярный деформатор мог за наносекунду превратить в желе хоть тысячу пришельцев, вместе с их звездолетом.
Я нацелил его на приближающихся солдат, снял с предохранителя, нажал на спусковой крючок… и ничего не произошло. Приборы подсказывали мне, что энергетическая батарея заряжена, все системы функционируют нормально, но он определенно не выполнял задач, ради решения которых его и разработали.
Я предпринял вторую попытку, но пришельцы как ни в чем не бывало шагали к «Аванпосту». Поэтому я спросил у Эйнштейна, что не так, и он, после короткого анализа, сообщил, что пришельцы вооружены атомным нейтрализатором, устройством, которое может приостановить работу любого оружия с атомной энергетической батареей.
Самое печальное состояло в том, что в этот самый момент пришельцев отделяли от «Аванпоста» какие-то сто ярдов. Они видели, что я пытался выстрелить в них из деформатора, поняли, что их нейтрализатор работает, и даже не стали строиться в боевой порядок. Смеясь, толпой шли к двери.
Я сказал Эйнштейну, что только он может спасти ситуацию, при условии, что решение будет найдено в течение минуты. Он ответил, что незамедлительно займется этой проблемой.
Расстояние до пришельцев сократилось до восьмидесяти ярдов, шестидесяти, сорока. Я все пытался выстрелить из деформатора, но с прежним результатом.
— Эйнштейн! — проорал я. — Или ты найдешь решение за десять секунд, или думать тебе больше не придется.
Через восемь секунд на дисплее компьютера появились инструкции, которые Бард тут же и озвучил.
— Отойди на двадцать футов влево и выстрели снова.
Ничего более глупого слышать мне не доводилось, но времени спорить не было, я отбежал на двадцать футов и выстрелил снова, на этот раз через окно, около которого сейчас сидит Золушка. Деформатор выстрелил, и от роты пришельцев осталась лужица желе.
Я взял у Барда компьютер, сообщил Эйнштейну, что его идея сработала.
— Как ты это сделал? — спросил я через компьютер. — А главное, что ты сделал?
— Твое оружие использует атомную энергию, не так ли? — спросил Эйнштейн.
— Да.
— А базовый принцип атомной энергии Е равно МС квадрат, правильно?
— Насколько мне известно, да.
— Далее, у пришельцев был атомный нейтрализатор, который препятствовал нормальному функционированию твоего оружия.
— Ты мне это уже говорил.
— Но это, как ты понимаешь, и есть ответ.
— Какой ответ? Как ты узнал, что молекулярный деформатор начнет стрелять, если я отойду на двадцать футов влево?
— Полагаю, ты мог бы отойти и на двадцать футов вправо, — ответил Эйнштейн. — Но в слове «вправо» больше букв, чем в слове «влево», а мне дали понять, что с временем напряженка, и я это учитывал, когда писал, что надо сделать.
— Ты мне не ответил, — упорствовал я. — Как ты узнал, что оружие заработает, если я отойду вправо или влево?
— Как указывал мой прапрапрапредок Альберт, относительность может быть и локальным феноменом. Ты нейтрализовал действие нейтрализатора локальным перемещением на двадцать футов.
* * *
— Я всю жизнь слушаю глупости, но глупее просто ничего не слышал! — воскликнул Макс.
— Ты так думаешь? — задумчиво спросил Никодемий Мейфлауэр. — Я вот слышал много чего и куда глупее. Причем прямо здесь, в «Аванпосте».
— Э… я никого не хочу критиковать, — Вилли Бард оторвался от блокнота, — но все было совсем не так.
— Теперь так, — возразил я.
— Но…
— Эйнштейн не видел, что произошло, Регги у нас неразговорчивый. И по всему выходит, что я — единственный очевидец.
— Одну минуту. Я тоже при этом присутствовал! — вскричал Бард.
— Ты всего лишь летописец, — напомнил я. — Ничего не происходит, пока кто-нибудь, в данном случае я, не рассказывает историю.
— Томагавку не откажешь в логике, — вступился за меня Катастрофа Бейкер. — В конце концов, это твои правила.
— То есть ты хочешь, чтобы я записал его версию, а не настоящую? — спросил Бард.
— Его версия и есть настоящая, — ответил Бейкер. — Во всяком случае, станет таковой, когда ляжет на бумагу.
Эйнштейн что-то нам написал, а Большой Рыжий тут же озвучил.
— Он говорит, что находит версию Томагавка очень изяшной, но надеется, что ни один специалист по атомной физике ее не прочитает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37