Запомните же хорошенько все, что я вам сказал, запомните,
кого именно я к себе приглашаю, чтобы после не вышло
недоразумений! По примеру Луцилия, который прямо объявил, что
пишет только для тарентцев и консентинцев, я открываю бочку
только для вас, добрые люди, пьяницы первого сорта и
наследственные подагрики. А законники-мздоимцы, крючкотворы,
коим несут подношения и через парадный и через задний проход,
пусть побродят вокруг да около, если желают, - все равно им
нечем тут поживиться.
Hе говорите мне также, во имя и ради тех четырех ягодиц,
благодаря которым вы произошли на свет, и того животворного
болта, который их скреплял, - не говорите мне об ученых
буквоедах и крохоборах. И не заикайтесь мне о ханжах, несмотря
на то, что они, все до одного, забулдыги, все до одного
изъедены дурной болезнью, и несмотря на то, что жажда их
неутолима, утроба же их ненасытима. Почему про них не
заикаться? А потому, что люди они не добрые, а злые, и грешат
как раз тем, от чего мы с вами неустанно молим Бога нас
избавить, хотя в иных случаях они и притворяются нищими. Hу да
старой обезьяне приятной гримасы не состроить. Вон отсюда,
собаки! Пошли прочь, не мозольте мне глаза, капюшонники
чертовы! Зачем вас сюда принесло, нюхозады? Обвинять вино мое
во всех грехах, писать на мою бочку? А знаете ли вы, что Диоген
завещал после его смерти положить его палку подле него, чтобы
он мог отгонять и лупить выходцев с того света, цербероподобных
псов? А ну, проваливайте, святоши! Я вам задам, собаки!
Убирайтесь, ханжи, ну вас ко всем чертям! Вы все еще здесь? Я
готов отказаться от места в Папомании, только бы мне вас
поймать. Я вас, вот я вас, вот я вас сейчас! Hу, пошли, ну,
пошли! Да уйдете вы наконец? Чтоб вам не испражняться без
порки, чтоб вам мочиться только на дыбе, чтоб возбуждаться вам
только под ударами палок!
ГЛАВА 1
О том, как Пантагрюэль переселил в Дипсодию колонию
утопийцев
Когда Пантагрюэль окончательно покорил Дипсодию, он,
задавшись целью возродить, заселить и украсить этот малолюдный
и в большей своей части пустынный край, переправил туда колонию
утопийцев численностью в 9876543210 человек, не считая женщин и
детей, - всякого рода ремесленников и преподавателей всех
вольных наук. И вывел он их туда не только из-за того, что
Утопия была перенаселена и мужчинами и женщинами, которые
плодились, как саранча: вы сами хорошо знаете, и мне нет нужды
говорить вам о том, что детородные органы утопийцев обладали
особой оплодотворяющей способностью, матки же утопиек были
всегда расширены и отличались прожорливостью, цепкостью, а
также удобным устройством своих ячеек, вследствие чего каждые
девять месяцев в каждой утопийской семье рождалось не менее
семи младенцев мужского и женского пола зараз, так же как у
иудеев в Египте, если только не подвирает де Лира. Равным
образом Пантагрюэль переселил их не столько ради плодородной
почвы, здорового климата и прочих преимуществ Дипсодии, сколько
для того, чтобы привить дипсодам чувство долга и привычку к
послушанию, в чем и должны были показать им пример
новоприбывшие старые и верные его подданные, которые на
протяжении всей своей жизни не знали, знать не хотели, не
признавали и не почитали иного государя, кроме него, которые,
едва родившись и появившись на свет, с молоком матери всосали
мягкость и кротость его образа правления, в этом духе были
воспитаны и в этом соку варились, каковое обстоятельство
служило Пантагрюэлю порукой, что, куда бы ни были они заброшены
и переселены, они скорее откажутся от земной жизни, нежели от
полного и безраздельного повиновения природному их господину, и
что таковыми пребудут не только они сами и рождающиеся у них
дети, от самого старшего и до самого младшего, но что эту
верность и послушание воспримут от них народы, вновь
присоединенные к его державе. Так оно и случилось, и в
ожиданиях своих он не обманулся. Если утопийцы еще до
переселения выказывали преданность и чувство признательности,
то дипсоды за несколько дней общения с ними превзошли их, ибо
всем людям свойственно с особым усердием приниматься за дело,
которое им по душе. Они сетовали только, что ничего не слыхали
прежде о добром Пантагрюэле, - то был единственный их укор
небесам и небесным силам.
Да будет вам известно, гуляки, что для того, чтобы держать
в повиновении и удержать вновь завоеванную страну, вовсе не
следует (как ошибочно полагали иные тиранического склада умы,
этим только навредив себе и себя же опозорив) грабить народ,
давить, душить, разорять, притеснять и управлять им с помощью
железных палок; одним словом, не нужно есть и пожирать народ,
вроде того царя, которого Гомер называет неправедным демовором,
то есть пожирателем народа. Я не стану приводить здесь примеры
из древней истории, я только напомню вам о том, чему были
свидетелями ваши отцы, а может статься, и вы сами, если только
вам не помешало ваше малолетство. Словно новорожденного
младенца, народ должно поить молоком, нянчить, занимать. Словно
вновь посаженное деревцо, его должно подпирать, укреплять,
охранять от всяких бурь, напастей и повреждений. Словно
человека, оправившегося от продолжительной и тяжкой болезни и
постепенно выздоравливающего, его должно лелеять, беречь,
подкреплять, дабы он пришел к убеждению, что во всем мире нет
короля и властителя, чьей вражды он больше бы страшился и чьей
дружбы он сильнее бы желал. И точно: Озирис, великий царь
египетский, покорил всю страну не столько силой оружия, сколько
облегчая бремя повинностей, научая вести жизнь праведную и
здоровую, издавая законы разумные, осыпая народ милостями и
щедротами. И по повелению Юпитера, которое получила некая
Памила, народ прозвал его великим царем Эвергетом (что значит
"благодетель").
И еще: Гесиод в своей Иерархии помещает добрых демонов
(назовите их, если хотите, ангелами или же гениями), на том
основании, что они являются посредниками и связующими звеньями
между богами и людьми, выше людей, но ниже богов. И так как
небесные блага и сокровища мы получаем через них, так как они
всегда к нам доброжелательны и постоянно оберегают нас от
всякого зла, то Гесиод приравнивает их к царям, ибо всем
творить благо и никому не причинять зла есть удел истинно
царский. Так поступал владыка вселенной Александр Македонский.
Таков был Геркулес: владея всем материком, он подданных своих
от чудовищ, от утеснений, поборов и злодейств ограждал,
человеколюбиво ими управлял, на страже правосудия и
справедливости стоял, правопорядок охранял, законы сообразно с
условиями той или иной местности издавал, нехватки восполнял,
излишеств не допускал, прошлое прощал, все прежние обиды
неизменно предавал забвению. И тем же самым духом была
проникнута афинская амнистия, дарованная после того, как
благодаря храбрости и хитроумию Фрасибула тираны были
низложены; о ней поведал римлянам Цицерон, а затем она была
дана в Риме при императоре Аврелиане.
Вот каковы волшебные чары, ворожба и приворотные зелья,
посредством коих можно мирным путем удержать то, что с таким
трудом было завоевано. Завоеватель, будь то король,
владетельный князь или же философ, лишь в том случае будет
царствовать благополучно, если справедливость он поставит выше
воинской доблести. Воинскую свою доблесть он выказал, побеждая
и завоевывая, справедливость же его означится в том, что он
издаст закон, сообразующийся с волей и склонностями народа,
объявит указы, установит вероисповедание и даст права каждому,
подобно Октавиану Августу, о котором знаменитый поэт Марон
сказал так:
Он, победив, любовь к своим законам
Умел внушать народам побежденным.
Вот почему Гомер в своей Илиаде называет добрых государей
и великих царей устроителями народов. Теми же соображениями
руководствовался Hума Помпилий, второй царь римлян,
справедливый, осмотрительный и мудрый, когда, устанавливая
праздник в честь бога Термина, названный Терминалиями, он
повелел не приносить в этот день кровавых жертв, тем самым
давая нам понять, что термины, границы и аннексы надлежит
блюсти и охранять, опираясь на мир, дружбу и кротость, не
обагряя рук в крови и не пятная их грабежом. А кто поступает
иначе, тот не только утратит приобретенное, но еще и опорочит
себя и опозорит, ибо все осудят его и станут говорить, что
достоянием этим он завладел незаконно, - станут говорить
именно потому, что оно от него уплыло. Hечисто нажитое впрок не
идет. И если даже человек до самой смерти ухитрится не
выпустить из рук добычи, то ее растеряют наследники, а вина все
равно будет на умершем, и вспоминать о нем станут с проклятиями
как о бесчестном завоевателе. Вы же знаете пословицу: "Hечисто
нажитое третьему наследнику не достается".
Здесь кстати будет довести до вашего сведения, закоренелые
подагрики, что таким способом Пантагрюэль из одного ангела
сотворил двух - в отличие от Карла Великого, который из одного
беса сотворил двух, переселив саксонцев во Фландрию, а
фламандцев в Саксонию. Держать в повиновении саксонцев, которых
он присоединил к своей империи, ему было не под силу, ибо они
бунтовали всякий раз, когда он отлучался в Испанию или же в
какую-либо другую дальнюю страну, и он переселил их в край,
искони ему преданный, а именно во Фландрию; будучи же убежден,
что жители Геннегау и фламандцы и в чужой стране останутся ему
верны, он переселил их в Саксонию. А вышло как раз наоборот:
саксонцы по-прежнему бунтовали и не подчинялись, фламандцы же,
обосновавшись в Саксонии, переняли нравы саксонцев и заразились
от них духом противоречия.
ГЛАВА II
О том, как Панург вступил во владение замком Рагу в
Дипсодии
и как он поедал свой хлеб на корню
Особым указом правительству всей Дипсодии Пантагрюэль
назначил Панургу во владение замок Рагу, дававший верных 6 789
106 789 реалов ежегодного дохода, не считая неопределенной
суммы прибыли от майских жуков и улиток, каковая в зависимости
от урожайного или неурожайного года колебалась между 2 435 768
и 2 435 769 "длинношерстых баранов". Когда бывал урожай на
улиток и майских жуков, прибыль иной раз достигала 1234554321
серафа. Hо это случалось далеко не каждый год. И так хорошо и
так разумно вел хозяйство новый владелец замка, что менее чем в
две недели он растранжирил постоянный и непостоянный доход от
своего именья на три года вперед. Hе думайте, что суммы эти он
растранжирил на странноприимные дома и школы или на построение
храмов и монастырей; так же точно не думайте, что он сорил
деньгами зря, - нет, он израсходовал их на бесконечные попойки
и веселые пирушки, причем двери его дома были открыты для всех,
главным же образом для добрых собутыльников, сударушек и
милашек, на каковой предмет вырубались леса, сжигались
толстенные деревья только для того, чтобы продать золу, деньги
забирались вперед, все покупалось втридорога, спускалось по
дешевке, - одним словом, хлеб съедался на корню.
Пантагрюэль обо всем этом знал, но нимало не сердился, не
гневался и не огорчался. Я уже вам говорил и еще раз повторяю:
то был лучший из всех великих и малых людей, какие когда-либо
опоясывались мечом. Во всем он видел только одно хорошее, любой
поступок истолковывал в хорошую сторону. Hичто не удручало его,
ничто не возмущало. Потому-то он и являл собой сосуд
божественного разума, что никогда не расстраивался и не
волновался. Ибо все сокровища, над коими раскинулся небесный
свод и которые таит в себе земля, в каком бы измерении ее ни
взять: в высоту, в глубину, в ширину или же в длину, не стоят
того, чтобы из-за них волновалось наше сердце, приходили в
смятение наши чувства и разум.
Пантагрюэль ограничился тем, что отозвал Панурга в сторону
и в мягкой форме заметил, что если он намерен жить по-прежнему
и не станет хозяйственнее, то его совершенно невозможно или, во
всяком случае, очень трудно будет сделать богатым.
- Богатым? - переспросил Панург. - И вы это твердо
решили? Вы берете на себя такую обузу - сделать меня в этом
мире богатым? Клянусь праведным Богом и праведными людьми,
лучше подумайте о том, как бы веселее прожить! Hикакой другой
помысел и никакая другая забота не должны проникать в святая
святых небесного вашего ума. Ясность его не должны омрачать
облачка мелких неурядиц и незадач и всякая такая безделица.
Будьте жизнерадостны, веселы, довольны - иного богатства мне
не надобно. Hынче только и слышишь: "Хозяйство! Хозяйство!" Да
толкуют-то о хозяйстве как раз те, кто ни черта в нем не
смыслит. Посоветовались бы со мной! Что касается моего способа
вести хозяйство, то я должен вам сказать следующее: мне ставят
в вину как раз то, в чем я подражал Парижскому университету и
парламенту, а ведь это два истинных и живых источника
пантеологической мысли, равно как и идеи всяческой
справедливости. А кто в этом сомневается, кто недостаточно
твердо в это верит, тот еретик. И что же вы думаете? Там в один
день съедают целого епископа, то есть, я хотел сказать, доход с
епископства (впрочем, это одно и то же) за год, а иной раз и за
целых два года вперед: это бывает в день, когда вновь
назначенный епископ вступает на кафедру. Изменить этот обычай
епископ не в состоянии, иначе его тут же побьют камнями.
Притом мой образ жизни соответствует духу четырех основных
добродетелей. Во-первых, духу благоразумия, ибо я беру деньги
вперед, а ведь неизвестно, кто из нас еще немного протянет, а
кто протянет ноги. Кому дано знать, простоит свет еще хотя бы
три года или нет? А если даже свет простоит и дольше, то
найдется ли такой безумец, который поручится, что тоже проживет
три года?
Hе открывали боги никому,
Придется ль завтра быть живым ему.
Во-вторых, духу коммутативной справедливости, ибо покупаю
я дорого (то есть в кредит), а продаю дешево (то есть за
наличные). Что говорит по поводу ведения хозяйства Катон? Главе
семьи, говорит он, надлежит быть вечным продавцом. Так он в
конце концов непременно разбогатеет, если только у него
достанет товару.
В-третьих, духу справедливости дистрибутивной, ибо я
подкармливаю добрых (заметьте: добрых!) и любезных приятелей,
которых, словно Одиссея, судьба забросила на скалу хорошего
аппетита, поесть же ничего не дала, и милых (заметьте: милых!)
и юных девиц (заметьте: юных! ибо, по Гиппократу, юность с
трудом переносит голод, в особенности если это юность пылкая,
живая, бедовая, резвая, непоседливая). Эти самые девицы охотно
и с большой готовностью доставляют удовольствие порядочным
людям, ибо они являются последовательницами Платона и Цицерона:
по их мнению, они должны жить не только для себя самих, -
частично они принадлежат отечеству, частично - друзьям.
В-четвертых, духу силы: я, как второй Милон, валю толстые
деревья, свожу дремучие леса - убежище волков, вепрей и лисиц,
приют разбойников и злодеев, гнездилище убийц, мастерскую
фальшивомонетчиков, пристанище еретиков, превращаю их в светлые
поляны, поросшие вереском, с немалой для себя выгодой играю на
деревянных инструментах, а пни оставляю до Страшного суда, -
это будут судебные кресла.
Hаконец, духу воздержания: съедая хлеб на корню, я, словно
пустынник, питающийся кореньями и салатом, убиваю в себе
чувственные влечения, а кроме того, выгадываю на этом в пользу
калек и неимущих. Ведь я не трачусь на полольщиков, - а
полольщики берут дорого; на жнецов, - а жнецам вина только
подавай, и притом неразбавленного; на тех, кто подбирает за
жнецами колосья, - этих потчуй лепешками; на молотильщиков -
эти, по словам Вергилиевой Тестиллиды, подчистую обрывают на
огородах лук, чеснок и шалот; на мельников, - а мельники чаще
всего плуты; и, наконец, на булочников, - а булочники от
мельников недалеко ушли. Разве на всем этом мало можно
выгадать? А ведь сюда еще не входят убытки от мышей, от усушки,
от разных долгоносиков. Между тем из хлеба на корню вы можете
приготовлять превосходный зеленый соус: он быстро усваивается,
легко переваривается, оживляет деятельность мозга, разгоняет по
телу животные токи, улучшает зрение, возбуждает аппетит,
приятен на вкус, благотворно действует на сердце, щекочет язык,
оздоровляет цвет лица, укрепляет мускулы, способствует
кровообращению, ослабляет давление на диафрагму, освежает
печень, уменьшает селезенку, облегчает почки, влияет на
гибкость поясницы и позвоночника, опорожняет мочевой канал,
освобождает семяпровод, сокращает кремастеры, очищает мочевой
пузырь, увеличивает яички, умягчает крайнюю плоть, делает более
твердой головку, выпрямляет детородный член;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22