— Ты проснулся, — послышался голос переводчика.Я протер глаза и сквозь прозрачную стенку клетки увидел царя-жреца. Я открыл дверь и вышел в комнату.— Приветствую благородного Сарма, — сказал я.— Приветствую тебя, мэток, — ответил Сарм.— Где Миск?— Он занят.— А что ты здесь делаешь?— Скоро праздник Толы, — ответил Сарм, — а это время удовольствий и гостеприимства в рое царей-жрецов, время, когда цари-жрецы расположены ко всем живым существам, даже самым низшим.— Я рад это слышать, — сказал я. — А какие обязанности держат Миска вдали от его комнаты?— В честь праздника Толы, — ответил Сарм, — он сейчас держит гур.— Не понимаю, — сказал я.Сарм осмотрелся.— Прекрасное у Миска помещение, — заметил он, осматривая с помощью антенн внешне совершенно голые стены и восхищаясь наложенными на них рисунками запахов.— Что тебе нужно? — спросил я.— Я хочу быть твоим другом, — ответил Сарм.Я не шевельнулся, но был поражен, услышав из транслятора горянское слово «друг». Я знал, что в языке царей-жрецов нет удовлетворительного эквивалента этого слова. Я уже пытался отыскать его с помощью переводчика, который мне дал Миск, в лексических нитях. То, что это слово произнес Миск, означало следующее: он специально внес его в переводчик и соотнес с определенным запахом, как если бы мы захотели создать название для вновь обнаруженного объекта или отношения. Я подумал, понимает ли Сарм смысл этого слова или он просто использовал его, рассчитывая произвести на меня благоприятное впечатление. Он мог спросить у мулов — специалистов по трансляторам, каков смысл этого слова; они могли объяснить ему, более или менее адекватно, каким отношениям соответствует это слово, например, хорошее расположение к другому, желание ему добра и прочее. Как ни незначителен этот факт, присутствие в переводчике Сарма этого слова указывало, что он предпринял для этого немалые усилия и это почему-то для него важно. Впрочем, я не выдал своего удивления и действовал так, будто не знал, что к обычному словарю было добавлено новое горянское слово.— Я польщен, — ответил я.Сарм осмотрел клетку.— Ты из касты воинов, — заметил он. — Может, хочешь, чтобы тебе дали самку мула?— Нет.— Можешь иметь их несколько, если пожелаешь.— Сарм великодушен, — сказал я, — но я отклоняю его щедрое предложение.— Может, тебе нужны редкие металлы или камни?— Нет.— Может, хочешь стать надсмотрщиком мулов на складе или на грибной плантации?— Нет.— А чего же ты хочешь? — спросил Сарм.— Свободы, — ответил я, — восстановления моего города Ко-ро-ба, безопасности его жителей, хочу снова увидеть отца, друзей, свою вольную спутницу.— Это можно организовать, — сказал Сарм.— Что я должен делать?— Расскажи, что привело тебя в рой, — сказал Сарм, и его антенны неожиданно щелкнули, как хлысты, нацелились на меня и застыли, жесткие, как оружие.— Понятия не имею, — ответил я.Антенны гневно вздрогнули, из конечностей Сарма выскочили костные лезвия, тут же спрятались, антенны снова расслабились, и хватательные придатки на передних конечностях слегка коснулись друг друга.— Понимаю, — сказал Сарм через переводчик.— Не хочешь ли немного грибов? — спросил я.— У Миска было время поговорить с тобой, — сказал Сарм. — Что он говорил?— Между нами роевая правда.— Роевая правда с человеком? — спросил Сарм.— Да.— Интересная мысль, — сказал Сарм.— Ты разрешишь мне помыться? — спросил я.— Конечно, — ответил Сарм. — Пожалуйста.Я долго оставался в умывальной кабине, а когда вышел и надел пластиковую одежду, потребовалось еще немало времени, чтобы намешать похлебку из грибов, и поскольку она получилась съедобной, я, можно сказать, наслаждался ею.Если эта тактика предназначалась для производства эффекта на Сарма, должен признать, что она потерпела полную неудачу: все это довольно значительное время он стоял посреди комнаты, застыв в столь характерной для царей-жрецов позе, стоял совершенно неподвижно, если не считать изредка вздрагивающих антенн.Наконец я вышел из клетки.— Я хочу быть твоим другом, — сказал Сарм.Я молчал.— Может, ты хочешь осмотреть рой?— Да, — сказал я, — с удовольствием.— Хорошо, — сказал Сарм.
Я не просил разрешения увидеть Мать: людям это запрещено, но в остальном Сарм оказался внимательным и обязательным проводником, он охотно отвечал на вопросы и сам предлагал интересные места для осмотра. Часть времени мы передвигались на транспортном диске, и он показал, как им управлять. Диск движется на подушке из летучего газа; он частично освобожден от силы тяготения; об этом я расскажу позже. Скорость контролируется перемещением ноги на двойной полоске, уложенной вровень с поверхностью диска; направление водитель изменяет, изменяя положение тела, тем самым меняя центр тяжести легкого диска; такой же принцип применяется в роликовых коньках или на некогда столь популярных водяных досках. Если сойти с полосок, диск плавно останавливается в пригодном для этого месте. В передней части диска есть специальное устройство, посылающее невидимый луч: если расстояние до препятствия мало, диск тормозится более резко. Но это устройство действует только тогда, когда никто не нажимает на полоски. Я считал, что хорошим усовершенствованием был бы газовый бампер или какое-нибудь поле, предотвращающие столкновение, но Сарм сказал, что такое усовершенствование излишне.— Никто не пострадал при передвижении на дисках, — заметил он, — за исключением нескольких мулов.По моей просьбе Сарм отвел меня в смотровую комнату, откуда цари-жрецы держат под наблюдением всю поверхность Гора.Множество маленьких кораблей, не спутников, невидимых с поверхности, несут на себе линзы и передатчики, отправляющие информацию в Сардар. Я сказал Сарму, что было бы дешевле использовать спутники, но он не согласился. Я не стал бы этого говорить, если бы знал тогда, как используют цари-жрецы силы тяготения.— Мы наблюдаем из атмосферы, — объяснил Сарм, — потому что так можно получить больше подробностей из-за близости к объекту. Чтобы получить такие же подробности со спутника, нужна значительно более совершенная аппаратура.Приемники наблюдательных кораблей воспринимают свет. звук и запах, которые затем передаются на Сардар для обработки и изучения. Все это записывается и может быть просмотрено царями-жрецами.— Мы действуем на основе случайных чисел, — сказал Сарм, — потому что в конечном счете это эффективней, чем полет по заранее расписанным маршрутам. Конечно, если мы знаем, что происходит нечто интересное или важное для нас, мы устанавливаем координаты и начинаем следить.— Записано ли уничтожение города Ко-ро-ба? — спросил я.— Нет, — ответил Сарм, — оно для нас не представляло интереса.Я сжал кулаки и заметил, что Сарм слегка свернул антенны.— Я однажды видел, как человек погиб в огненной смерти. Этот механизм тоже здесь?— Да, — ответил Сарм, указывая передней конечностью на металлический шкаф с несколькими шкалами и кнопками. — Само устройство огненной смерти находится в корабле-наблюдателе, но здесь устанавливаются координаты и передается сигнал на начало огня. Система, конечно, синхронизирована со сканирующим аппаратом и может контролироваться с панели любого обсервационного куба.— Конечно, — согласился я.Я осмотрел комнату. Необыкновенно длинная, построенная на четырех уровнях, как гигантские ступени. Вдоль каждого уровня, в нескольких футах друг от друга, располагались обсервационные кубы, похожие на стеклянные, со стороной примерно в четыре фута. Сарм сказал мне, что в комнате четыреста таких кубов, и перед каждым я видел высокую неподвижную фигуру царя-жреца. Я прошел по одному уровню, глядя в кубы. В большинстве из них мелькали обычные сцены Гора; однажды я увидел город, но не смог определить, какой именно.— Это может заинтересовать тебя, — сказал Сарм, указывая на один из кубов.Я посмотрел.Угол, под которым велось наблюдение, отличался. Линзы, по-видимому, находились не высоко над поверхностью, а перемещались параллельно ей.Видна была дорога, обрамленная деревьями; деревья медленно приближались к линзам и уходили назад.— Ты смотришь через глаза импланта, — сказал Сарм.Я перевел дыхание.Антенны Сарма согнулись.— Да, — сказал он, — зрачки его глаз заменены линзами, а контрольная сеть и передатчик встроены в мозговую ткань. Сейчас он без сознания, потому что контрольная сеть активирована. Позже мы дадим ему возможность отдохнуть, и он снова сможет видеть, слышать и думать самостоятельно.Я вспомнил Парпа.Снова посмотрел в куб.Интересно, кто этот человек, через глаза которого я сейчас смотрю, кем он был, этот неизвестный имплант, который сейчас идет по одинокой дороге где-то на Горе, прибор царей-жрецов.— С вашими знаниями и властью царей-жрецов вы могли бы построить что-нибудь механическое, — с горечью сказал я, — робота, который внешне походил бы на человека и выполнял такую работу.— Конечно, — согласился Сарм, — но такой инструмент, чтобы служить удовлетворительной заменой импланта, будет необыкновенно сложным — подумай только о необходимости восстановления выходящих из строя частей — и в конце концов приблизится к гуманоидному организму. Людей так много, что сооружение такого робота было бы лишь ненужной тратой наших ресурсов.Я снова посмотрел в куб и подумал о человеке — о том, что было когда-то человеком, — через глаза которого я смотрю. Я, в самом рое царей-жрецов, свободнее него, идущего по камням дороги в ярком свете солнца, где-то далеко от гор царей-жрецов, но все же в тени Сардара.— Он может не подчиниться вам? — спросил я.— Иногда бывают попытки сопротивляться сети и обрести сознание, — ответил Сарм.— А может ли такой человек отказаться от власти сети?— Сомневаюсь, — ответил Сарм, — разве что сеть не в порядке.— А что бы вы в таком случае сделали?— Очень просто вызвать перегрузку сети.— Вы его убьете?— Он всего лишь человек, — сказал Сарм.— Это было сделано с человеком на дороге в Ко-ро-ба, с человеком из Ара, который говорил со мной от имени царей-жрецов?— Конечно.— Его сеть была не в порядке?— Вероятно.— Ты убийца, — сказал я.— Нет, — ответил Сарм, — я царь-жрец.
Мы с Сармом пошли дальше по длинному уровню, заглядывая в кубы.В одном из кубов сцена застыла, местность больше не передвигалась, как на трехмерном экране. И увеличение неожиданно возросло, и запахи усилились.На зеленом поле, не знаю где именно, из подземной пещеры появился человек в костюме касты строителей. Он украдкой осмотрелся, как будто опасался, что за ним наблюдают. Потом, убедившись, что он один, вновь исчез в пещере и вынес оттуда нечто, напоминающее полую трубу. Из отверстия в трубе торчал фитиль, похожий на фитиль лампы.Человек в одежде строителя сел, скрестив ноги, на землю, достал с пояса сумку, а оттуда цилиндрическую горянскую зажигалку, с помощью которой обычно разжигают огонь на кухне. Снял крышечку, и я увидел, как на конце зажигалки вспыхнул огонек. Человек поднес огонек к фитилю, потом закрыл зажигалку и положил ее назад в сумку. Фитиль горел медленно, пламя приближалось к трубе. Когда оно почти скрылось в ней, человек встал и направил трубу на ближайшую скалу. Блеснул огонь, раздался резкий звук, как будто из трубы вылетел снаряд и ударился в скалу. Поверхность скалы почернела, и от нее откололось несколько кусочков. Стрела из самострела причинила бы больший вред.— Запрещенное оружие, — сказал Сарм.Царь-жрец, стоявший у этого куба, коснулся какой-то кнопки.— Стойте! — закричал я.Прямо у меня на глазах человек внезапно испарился в вспышке ослепительного пламени. Исчез. Еще одна вспышка уничтожила его примитивную трубу. Если не считать почерневших камней и травы, сцена опять стала мирной. На вершину скалы опустилась маленькая любопытная птица, потом прыгнула в траву в поисках добычи.— Вы убили этого человека, — сказал я.— Он мог бы проводить запрещенные эксперименты много лет, — сказал Сарм. — Нам повезло, что мы его поймали. Иногда приходится ждать, пока оружие используют в войне, и тогда убивать много людей. Лучше так, материал экономится.— Но вы его убили.— Конечно, — сказал Сарм, — ведь он нарушил закон царей-жрецов.— Какое право вы имели устанавливать для него закон?— Право высшего организма контролировать низшие, — сказал Сарм. — По тому же праву вы убиваете боска или табука, чтобы питаться его мясом.— Но это не разумные животные.— Они чувствуют.— Мы убиваем быстро.Антенны Сарма свернулись.— Мы тоже обычно убиваем быстро, и все же ты жалуешься на это.— Нам нужна пища.— Можно есть грибы и овощи.Я молчал.— Правда такова, — сказал Сарм, — что человек — хищное и опасное животное.— Но ведь животные неразумны, — возразил я.— Разве это так важно? — спросил Сарм.— Не знаю. Что если я скажу, что важно?— Тогда я отвечу, что подлинно разумны только цари-жрецы, — сказал Сарм. Он смотрел на меня сверху вниз. — Ты для нас то же, что боск или слин для тебя. — Он помолчал. — Но я вижу, смотровая комната тебя расстроила. Помни, что я привел тебя сюда по твоей же просьбе. Не думай о царях-жрецах плохо. Я хочу, чтобы ты был моим другом. 18. Я РАЗГОВАРИВАЮ С САРМОМ В следующие дни, когда я мог избежать внимания Сарма — он, несомненно, был занят своими многочисленными обязанностями и ответственностями, — я путешествовал по рою на транспортном диске, который мне предоставил Сарм, искал Миска, но не находил его. Я знал только, что он, как выразился Сарм, «держал гур».Никто из тех, с кем я разговаривал — а это были преимущественно мулы,— не объяснил мне смысла этих слов. Мулы были расположены ко мне, и я понял, что они просто сами не знают, что это значит, несмотря на то что некоторые их них родились в рое, в племенных клетках, отведенных в одном из вивариев для этой цели. Я даже обращался с этим вопросом к царям-жрецам, и так как я мэток, а не мул, они уделяли мне внимание, но вежливо отказывались сообщить мне то, что мне было нужно. «Это имеет отношение к празднику Тола, — говорили они, — и это не дело людей».Иногда в этих походах меня сопровождали Мул-Ал-Ка и Мул-Ба-Та. Когда они пошли со мной в первый раз, я взял пишущую палочку — такими пользуются мулы в кладовых и в раздаточных — и написал у них на левом плече одежды их имена. Теперь я мог их различать. Такой знак заметен для человеческого глаза, но вряд ли на него обратит внимание царь-жрец, точно так же как человек вряд ли заметит слабый звук, если его внимание обращено на другое.Однажды во второй половине дня — о времени я сужу по периодам кормления, потому что лампы поддерживают в рое постоянный уровень освещения, — мы с Мулом-Ал-Ка и Мулом-Ба-Та на транспортном диске быстро двигались по туннелю.— Приятно так ехать, Кабот, — сказал Мул-Ал-Ка.— Да, приятно, — поддержал его Мул-Ба-Та.— Вы говорите одинаково, — сказал я.— А мы и есть одинаковые, — заметил Мул-Ал-Ка.— Вы мулы биолога Куска?— Нет, — ответил Мул-Ал-Ка, — Куск подарил нас Сарму.Я застыл на транспортном диске и чуть не столкнулся со стеной туннеля.От стены отпрыгнул испуганный мул. Я видел, как он трясет кулаком и что-то гневно кричит нам вслед. Я улыбнулся. Должно быть, он родился не в рое.— Значит, — сказал я ехавшим со мной мулам, — вы шпионите за мной для Сарма.— Да, — сказал Мул-Ал-Ка.— Это наш долг, — сказал Мул-Ба-Та.— Но если ты хочешь сделать что-нибудь, что не должен знать Сарм, скажи нам, и мы закроем глаза, — добавил Мул-Ал-Ка.— Да, — согласился Мул-Ба-Та, — или останови диск, мы сойдем и подождем тебя. На обратном пути сможешь подобрать нас.— Звучит справедливо.— Хорошо, — сказал Мул-Ал-Ка.— А быть справедливым — это по-человечески? — спросил Мул-Ба-Та.— Иногда, — ответил я.— Хорошо, — сказал Мул-Ал-Ка.— Мы хотим быть людьми, — сказал Мул-Ба-Та.— Не поучишь ли ты нас как-нибудь быть людьми? — спросил Мул-Ал-Ка.Транспортный диск летел вперед, некоторое время мы все молчали.— Не уверен, что я знаю это сам, — сказал наконец я.— Должно быть, это очень трудно, — заметил Мул-Ал-Ка.— Да, — подтвердил я, — трудно.— А царь-жрец должен учиться быть царем-жрецом? — спросил Мул-Ба-Та.— Да, — сказал я.— Это, должно быть, еще трудней, — сказал Мул-Ал-Ка.— Вероятно, — ответил я. — Не знаю.Я по изящной дуге подвел диск к одной из стен туннеля, чтобы избежать столкновения с крабообразным животным, покрытым множеством перекрывающих друг друга пластин, потом снова свернул, чтобы не столкнуться с прогуливающимся царем-жрецом, который вопросительно поднял антенны, когда мы пронеслись мимо.— Тот, что не царь-жрец, это мэток, — торопливо заметил Мул-Ал-Ка, — его зовут тус и он питается спорами грибов.— Мы знаем, что тебя такие вещи интересуют, — добавил Мул-Ба-Та.— Да, — сказал я. — Спасибо.— Пожалуйста, — ответил Мул-Ал-Ка.— Да, — согласился Мул-Ба-Та.Некоторое время мы двигались молча.— Но ты ведь поучишь нас быть людьми?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Я не просил разрешения увидеть Мать: людям это запрещено, но в остальном Сарм оказался внимательным и обязательным проводником, он охотно отвечал на вопросы и сам предлагал интересные места для осмотра. Часть времени мы передвигались на транспортном диске, и он показал, как им управлять. Диск движется на подушке из летучего газа; он частично освобожден от силы тяготения; об этом я расскажу позже. Скорость контролируется перемещением ноги на двойной полоске, уложенной вровень с поверхностью диска; направление водитель изменяет, изменяя положение тела, тем самым меняя центр тяжести легкого диска; такой же принцип применяется в роликовых коньках или на некогда столь популярных водяных досках. Если сойти с полосок, диск плавно останавливается в пригодном для этого месте. В передней части диска есть специальное устройство, посылающее невидимый луч: если расстояние до препятствия мало, диск тормозится более резко. Но это устройство действует только тогда, когда никто не нажимает на полоски. Я считал, что хорошим усовершенствованием был бы газовый бампер или какое-нибудь поле, предотвращающие столкновение, но Сарм сказал, что такое усовершенствование излишне.— Никто не пострадал при передвижении на дисках, — заметил он, — за исключением нескольких мулов.По моей просьбе Сарм отвел меня в смотровую комнату, откуда цари-жрецы держат под наблюдением всю поверхность Гора.Множество маленьких кораблей, не спутников, невидимых с поверхности, несут на себе линзы и передатчики, отправляющие информацию в Сардар. Я сказал Сарму, что было бы дешевле использовать спутники, но он не согласился. Я не стал бы этого говорить, если бы знал тогда, как используют цари-жрецы силы тяготения.— Мы наблюдаем из атмосферы, — объяснил Сарм, — потому что так можно получить больше подробностей из-за близости к объекту. Чтобы получить такие же подробности со спутника, нужна значительно более совершенная аппаратура.Приемники наблюдательных кораблей воспринимают свет. звук и запах, которые затем передаются на Сардар для обработки и изучения. Все это записывается и может быть просмотрено царями-жрецами.— Мы действуем на основе случайных чисел, — сказал Сарм, — потому что в конечном счете это эффективней, чем полет по заранее расписанным маршрутам. Конечно, если мы знаем, что происходит нечто интересное или важное для нас, мы устанавливаем координаты и начинаем следить.— Записано ли уничтожение города Ко-ро-ба? — спросил я.— Нет, — ответил Сарм, — оно для нас не представляло интереса.Я сжал кулаки и заметил, что Сарм слегка свернул антенны.— Я однажды видел, как человек погиб в огненной смерти. Этот механизм тоже здесь?— Да, — ответил Сарм, указывая передней конечностью на металлический шкаф с несколькими шкалами и кнопками. — Само устройство огненной смерти находится в корабле-наблюдателе, но здесь устанавливаются координаты и передается сигнал на начало огня. Система, конечно, синхронизирована со сканирующим аппаратом и может контролироваться с панели любого обсервационного куба.— Конечно, — согласился я.Я осмотрел комнату. Необыкновенно длинная, построенная на четырех уровнях, как гигантские ступени. Вдоль каждого уровня, в нескольких футах друг от друга, располагались обсервационные кубы, похожие на стеклянные, со стороной примерно в четыре фута. Сарм сказал мне, что в комнате четыреста таких кубов, и перед каждым я видел высокую неподвижную фигуру царя-жреца. Я прошел по одному уровню, глядя в кубы. В большинстве из них мелькали обычные сцены Гора; однажды я увидел город, но не смог определить, какой именно.— Это может заинтересовать тебя, — сказал Сарм, указывая на один из кубов.Я посмотрел.Угол, под которым велось наблюдение, отличался. Линзы, по-видимому, находились не высоко над поверхностью, а перемещались параллельно ей.Видна была дорога, обрамленная деревьями; деревья медленно приближались к линзам и уходили назад.— Ты смотришь через глаза импланта, — сказал Сарм.Я перевел дыхание.Антенны Сарма согнулись.— Да, — сказал он, — зрачки его глаз заменены линзами, а контрольная сеть и передатчик встроены в мозговую ткань. Сейчас он без сознания, потому что контрольная сеть активирована. Позже мы дадим ему возможность отдохнуть, и он снова сможет видеть, слышать и думать самостоятельно.Я вспомнил Парпа.Снова посмотрел в куб.Интересно, кто этот человек, через глаза которого я сейчас смотрю, кем он был, этот неизвестный имплант, который сейчас идет по одинокой дороге где-то на Горе, прибор царей-жрецов.— С вашими знаниями и властью царей-жрецов вы могли бы построить что-нибудь механическое, — с горечью сказал я, — робота, который внешне походил бы на человека и выполнял такую работу.— Конечно, — согласился Сарм, — но такой инструмент, чтобы служить удовлетворительной заменой импланта, будет необыкновенно сложным — подумай только о необходимости восстановления выходящих из строя частей — и в конце концов приблизится к гуманоидному организму. Людей так много, что сооружение такого робота было бы лишь ненужной тратой наших ресурсов.Я снова посмотрел в куб и подумал о человеке — о том, что было когда-то человеком, — через глаза которого я смотрю. Я, в самом рое царей-жрецов, свободнее него, идущего по камням дороги в ярком свете солнца, где-то далеко от гор царей-жрецов, но все же в тени Сардара.— Он может не подчиниться вам? — спросил я.— Иногда бывают попытки сопротивляться сети и обрести сознание, — ответил Сарм.— А может ли такой человек отказаться от власти сети?— Сомневаюсь, — ответил Сарм, — разве что сеть не в порядке.— А что бы вы в таком случае сделали?— Очень просто вызвать перегрузку сети.— Вы его убьете?— Он всего лишь человек, — сказал Сарм.— Это было сделано с человеком на дороге в Ко-ро-ба, с человеком из Ара, который говорил со мной от имени царей-жрецов?— Конечно.— Его сеть была не в порядке?— Вероятно.— Ты убийца, — сказал я.— Нет, — ответил Сарм, — я царь-жрец.
Мы с Сармом пошли дальше по длинному уровню, заглядывая в кубы.В одном из кубов сцена застыла, местность больше не передвигалась, как на трехмерном экране. И увеличение неожиданно возросло, и запахи усилились.На зеленом поле, не знаю где именно, из подземной пещеры появился человек в костюме касты строителей. Он украдкой осмотрелся, как будто опасался, что за ним наблюдают. Потом, убедившись, что он один, вновь исчез в пещере и вынес оттуда нечто, напоминающее полую трубу. Из отверстия в трубе торчал фитиль, похожий на фитиль лампы.Человек в одежде строителя сел, скрестив ноги, на землю, достал с пояса сумку, а оттуда цилиндрическую горянскую зажигалку, с помощью которой обычно разжигают огонь на кухне. Снял крышечку, и я увидел, как на конце зажигалки вспыхнул огонек. Человек поднес огонек к фитилю, потом закрыл зажигалку и положил ее назад в сумку. Фитиль горел медленно, пламя приближалось к трубе. Когда оно почти скрылось в ней, человек встал и направил трубу на ближайшую скалу. Блеснул огонь, раздался резкий звук, как будто из трубы вылетел снаряд и ударился в скалу. Поверхность скалы почернела, и от нее откололось несколько кусочков. Стрела из самострела причинила бы больший вред.— Запрещенное оружие, — сказал Сарм.Царь-жрец, стоявший у этого куба, коснулся какой-то кнопки.— Стойте! — закричал я.Прямо у меня на глазах человек внезапно испарился в вспышке ослепительного пламени. Исчез. Еще одна вспышка уничтожила его примитивную трубу. Если не считать почерневших камней и травы, сцена опять стала мирной. На вершину скалы опустилась маленькая любопытная птица, потом прыгнула в траву в поисках добычи.— Вы убили этого человека, — сказал я.— Он мог бы проводить запрещенные эксперименты много лет, — сказал Сарм. — Нам повезло, что мы его поймали. Иногда приходится ждать, пока оружие используют в войне, и тогда убивать много людей. Лучше так, материал экономится.— Но вы его убили.— Конечно, — сказал Сарм, — ведь он нарушил закон царей-жрецов.— Какое право вы имели устанавливать для него закон?— Право высшего организма контролировать низшие, — сказал Сарм. — По тому же праву вы убиваете боска или табука, чтобы питаться его мясом.— Но это не разумные животные.— Они чувствуют.— Мы убиваем быстро.Антенны Сарма свернулись.— Мы тоже обычно убиваем быстро, и все же ты жалуешься на это.— Нам нужна пища.— Можно есть грибы и овощи.Я молчал.— Правда такова, — сказал Сарм, — что человек — хищное и опасное животное.— Но ведь животные неразумны, — возразил я.— Разве это так важно? — спросил Сарм.— Не знаю. Что если я скажу, что важно?— Тогда я отвечу, что подлинно разумны только цари-жрецы, — сказал Сарм. Он смотрел на меня сверху вниз. — Ты для нас то же, что боск или слин для тебя. — Он помолчал. — Но я вижу, смотровая комната тебя расстроила. Помни, что я привел тебя сюда по твоей же просьбе. Не думай о царях-жрецах плохо. Я хочу, чтобы ты был моим другом. 18. Я РАЗГОВАРИВАЮ С САРМОМ В следующие дни, когда я мог избежать внимания Сарма — он, несомненно, был занят своими многочисленными обязанностями и ответственностями, — я путешествовал по рою на транспортном диске, который мне предоставил Сарм, искал Миска, но не находил его. Я знал только, что он, как выразился Сарм, «держал гур».Никто из тех, с кем я разговаривал — а это были преимущественно мулы,— не объяснил мне смысла этих слов. Мулы были расположены ко мне, и я понял, что они просто сами не знают, что это значит, несмотря на то что некоторые их них родились в рое, в племенных клетках, отведенных в одном из вивариев для этой цели. Я даже обращался с этим вопросом к царям-жрецам, и так как я мэток, а не мул, они уделяли мне внимание, но вежливо отказывались сообщить мне то, что мне было нужно. «Это имеет отношение к празднику Тола, — говорили они, — и это не дело людей».Иногда в этих походах меня сопровождали Мул-Ал-Ка и Мул-Ба-Та. Когда они пошли со мной в первый раз, я взял пишущую палочку — такими пользуются мулы в кладовых и в раздаточных — и написал у них на левом плече одежды их имена. Теперь я мог их различать. Такой знак заметен для человеческого глаза, но вряд ли на него обратит внимание царь-жрец, точно так же как человек вряд ли заметит слабый звук, если его внимание обращено на другое.Однажды во второй половине дня — о времени я сужу по периодам кормления, потому что лампы поддерживают в рое постоянный уровень освещения, — мы с Мулом-Ал-Ка и Мулом-Ба-Та на транспортном диске быстро двигались по туннелю.— Приятно так ехать, Кабот, — сказал Мул-Ал-Ка.— Да, приятно, — поддержал его Мул-Ба-Та.— Вы говорите одинаково, — сказал я.— А мы и есть одинаковые, — заметил Мул-Ал-Ка.— Вы мулы биолога Куска?— Нет, — ответил Мул-Ал-Ка, — Куск подарил нас Сарму.Я застыл на транспортном диске и чуть не столкнулся со стеной туннеля.От стены отпрыгнул испуганный мул. Я видел, как он трясет кулаком и что-то гневно кричит нам вслед. Я улыбнулся. Должно быть, он родился не в рое.— Значит, — сказал я ехавшим со мной мулам, — вы шпионите за мной для Сарма.— Да, — сказал Мул-Ал-Ка.— Это наш долг, — сказал Мул-Ба-Та.— Но если ты хочешь сделать что-нибудь, что не должен знать Сарм, скажи нам, и мы закроем глаза, — добавил Мул-Ал-Ка.— Да, — согласился Мул-Ба-Та, — или останови диск, мы сойдем и подождем тебя. На обратном пути сможешь подобрать нас.— Звучит справедливо.— Хорошо, — сказал Мул-Ал-Ка.— А быть справедливым — это по-человечески? — спросил Мул-Ба-Та.— Иногда, — ответил я.— Хорошо, — сказал Мул-Ал-Ка.— Мы хотим быть людьми, — сказал Мул-Ба-Та.— Не поучишь ли ты нас как-нибудь быть людьми? — спросил Мул-Ал-Ка.Транспортный диск летел вперед, некоторое время мы все молчали.— Не уверен, что я знаю это сам, — сказал наконец я.— Должно быть, это очень трудно, — заметил Мул-Ал-Ка.— Да, — подтвердил я, — трудно.— А царь-жрец должен учиться быть царем-жрецом? — спросил Мул-Ба-Та.— Да, — сказал я.— Это, должно быть, еще трудней, — сказал Мул-Ал-Ка.— Вероятно, — ответил я. — Не знаю.Я по изящной дуге подвел диск к одной из стен туннеля, чтобы избежать столкновения с крабообразным животным, покрытым множеством перекрывающих друг друга пластин, потом снова свернул, чтобы не столкнуться с прогуливающимся царем-жрецом, который вопросительно поднял антенны, когда мы пронеслись мимо.— Тот, что не царь-жрец, это мэток, — торопливо заметил Мул-Ал-Ка, — его зовут тус и он питается спорами грибов.— Мы знаем, что тебя такие вещи интересуют, — добавил Мул-Ба-Та.— Да, — сказал я. — Спасибо.— Пожалуйста, — ответил Мул-Ал-Ка.— Да, — согласился Мул-Ба-Та.Некоторое время мы двигались молча.— Но ты ведь поучишь нас быть людьми?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30