Джеральд не хотел рисковать, ибо знал, что враг опасен и после поражения. Страх перед поражением часто заставляя людей совершать опрометчивые поступки. Джеральду были известны случаи внезапных нападений и полного уничтожения спящих в лагере людей, которые даже не успевали проснуться.
Но в этот момент Джеральда занимали совсем другие мысли. Он лежал на спине, закинув руки за голову. Рядом, закутавшись в его плащ, спала женщина, ровно дыша и слегка похрапывая.
На рассвете Джеральд пожалел, что, поддавшись мимолетному влечению, затащил ее к себе в постель. Такие встречи случались и прежде, и каждый раз они доставляли ему все меньше радости, все быстрее забывались. Джеральд хранил в душе воспоминание о той любви, которую так и не смог забыть.
Он нетерпеливо покачал головой. Бессмысленно думать о прошлом. Джоанна не разделила его чувств, иначе не прогнала бы его.
Женщина повернулась на бок. Джеральд коснулся ее плеча, и она проснулась, открыв карие глаза и тупо посмотрев на него.
– Уже утро, – сказал Джеральд. Вынув из сумки несколько монет, он дал их женщине.
Она взяла монеты и радостно улыбнулась.
– Мне прийти сегодня ночью?
– Нет.
Она изобразила разочарование.
– Не понравилась?
– Ну что ты, конечно понравилась, но мы сегодня уходим.
Немного позднее Джеральд видел, как женщина шла через поле, шлепая сандалиями по сухой траве. Облачное небо стало серым.
Скоро пойдет дождь.
Зиконалф и его вассалы уже собрались в большом зале, когда вошел Джеральд. Покончив с приветствиями, Зиконалф вдруг объявил:
– Только что получил сообщение с Корсики. Семьдесят три корабля сарацинов отошли от берегов Африки. На них около пяти тысяч всадников.
Все удивленно умолкли. Такой большой флот трудно было представить.
Эбурис, один из вассалов Эйконалфа, тихо присвистнул.
– Что бы они ни задумали, это не простой набег на наш берег.
– Они идут на Рим, – сказал Зиконалф.
– Рим! Не может быть! – воскликнул другой князь.
– Абсурд! – отозвался третий. – Они не посмеют!
Джеральд едва слышал их. Он напряженно размышлял.
– Папе Сергию, вероятно, понадобится наша помощь.
Но думал он не о Сергии. Весть о приближении сарацинов пробудила в нем всю горечь и боль непонимания за последние два года. Для него имело значение только одно: увидеть Джоанну и защитить ее.
– Что вы предлагаете, Джеральд? – спросил Зиконалф.
– Мой принц, позвольте направить войско на защиту Рима.
Зиконалф нахмурился.
– Наверняка, у священного города есть свои защитники.
– Только отряд Святого Петра, небольшой и плохо обученный отряд папской охраны. От сабель сарацинов они падут, как скошенная трава.
– А как насчет стены Аурелия? Сарацины способны преодолеть ее?
– Стена довольно крепкая, – признал Джеральд, – но несколько ее ворот плохо укреплены. Они не выдержат натиска сарацинов. Кроме того, гробница святого Петра совсем не защищена, потому что она вне крепостных стен.
Зиконалф задумался. Он хотел использовать войско только в своих целях. Но как христианин и благородный принц он с большим уважением относился к Священному Городу и его святыням. Мысль о том, что язычники могут захватить гробницу Святого Петра, ужасала его. Кроме того, Зиконалф вдруг решил, что защита Рима может принести ему пользу. Возможно, благодарный Папа Сергий вознаградит его, пожаловав одну из богатых папских провинций, граничащих с землями Зиконалфа.
Джеральду он сказал:
– Возьмите три дивизиона. Сколько времени нужно для подготовки к походу?
– Войска вооружены и готовы выступить. Можем отбыть сейчас же. Если погода не испортится, в Риме будем через десять дней.
– Помолимся, чтобы этого хватило. Да благословит вас Господь, Джеральд.
На Рим спустилась зловещая тишина. После первого предупреждения из Сиены, поступившего две недели назад, вестей о сарацинах не было. Римляне постепенно начали успокаивать себя тем, что слухи о вражеском флоте сильно преувеличены, если не фальшивы. Светлым и обнадеживающим утром 23 августа, мессу провели в кафедральном соборе Святой Девы Марии и великомучеников, в языческие времена известном, как Пантеон, самом прекрасном храме Рима. Служба стала особенно красивой, когда солнечные лучи проникли через круглые окна большого купола базилики и залили все золотом. Вернувшись во дворец, хор радостно запел: Gloria in excelsis Deo.
Звуки замерли у них на устах, когда, войдя в залитый солнцем Латеранский дворец, они увидели людей, окруживших усталого и грязного с дороги гонца.
– Язычники высадились на берег, – мрачно сообщил гонец. – Город Порто пал, все жители уничтожены, а храмы разрушены.
– Господи, спаси и сохрани! – крикнул кто-то.
– Что будет с нами? – возопил другой.
– Они нас всех убьют! – закричал третий.
Началась паника.
– Тихо! – раздался голос Сергия. – Прекратите эту недостойную панику!
Все умолкли.
– В чем дело? – продолжал Сергий. – Разве мы овцы, чтобы так бояться? Или беззащитные дети? – Он сделал эффектную паузу. – Нет! Мы римляне! А Рим находится под защитой Святого Петра, хранителя ключей от Рая! «Ты, Петр, – сказал Христос, – есть камень, на котором я поставлю свой храм». К чему бояться? Неужели Господь отдаст Его священный алтарь на поругание?
Толпа зашумела. В ответ послышались отдельные голоса:
– Да! Слушайте Папу Сергия! Сергий прав!
– У нас есть наша стража и милиция, – Сергий указал на гвардейцев, и те, обнажив мечи, воинственно взмахнули ими. – В их жилах течет кровь наших предков, они вооружены мощью Всесильного Бога! Кто может противостоять им?
Толпа издала радостный крик. Великим прошлым Рима все еще гордились, о военных победах Цезаря, Помпея и Августа знал каждый житель города.
Джоанна с изумлением смотрела на Сергия. Неужели этот героический муж и тот больной, капризный, неуравновешенный старик, с которым она познакомилась два года назад, – один и гот же человек?
– Пусть язычники посмеют прийти! – воскликнул Сергий. – Пусть они сломают свои мечи о святую крепость! Наш город, хранимый Богом, уничтожит их сердца.
Джоанна видела, что толпу охватили восторг и воодушевление. Сама она не ликовала, трезво оценивая ситуацию. Как усердно ни молись, мир не такой, каким кажется.
Люди вокруг Джоанны возбужденно говорили, то тут, то там раздавались восторженные восклицания:
– Сергий! Сергий! Сергий! Сергий!
По приказу Сергия два последующих дня все постились и молились. Алтари всех храмов ярко сияли при свете свечей. Повсюду распространялись слухи о чудесах.
Нашлись даже свидетели того, как позолоченная статуя Мадонны в часовне Святого Косьмы повела глазами и пропела молитву. На кресте алтаря Святого Адриана выступили кровавые слезы. Все чудеса толковали как знаки Божественного благословения. В церквях день и ночь пели Осанну: священники откликнулись на призыв Папы Сергия встретить врага, укрепленными силой христианской веры.
26 августа, едва рассвело, как с крепостных стен донеслись крики:
– Они приближаются! Они приближаются!
Эти громкие, испуганные голоса проникли даже через толстые стены дворца.
– Я должен выйти к людям, – заявил Сергий. – Увидев меня, они поймут, что бояться нечего.
Аригий и другие священники воспротивились этому, предупреждая Папу об опасности, но Сергий остался непреклонен. Повинуясь Сергию, они неохотно повели его на крепостную стену и выбрали место с самыми высокими и безопасными защитными укреплениями.
Когда Сергий появился на ступенях, послышались радостные голоса. Потом все взоры обратились на запад. Там, вздымая тучи пыли, мчались сарацины. Их свободные одежды развевались, словно крылья, страшный боевой клич, долгий и пронзительный, приводил в ужас.
– Deo, juva nos, – произнес дрожащим голосом один из священников.
Сергий поднял небольшой крест, усыпанный драгоценными камнями, и крикнул:
– Христос наш Спаситель и наша защита.
Ворота города открылись, и папская гвардия отважно вышла навстречу врагу.
– Смерть язычникам! – кричали гвардейцы, размахивая мечами и копьями.
Раздался оглушительный грохот мечей, но уже через минуту стало ясно, что силы безнадежно неравны. Кавалерия сарацинов смяла ряды пеших римских воинов, уничтожая их своими кривыми саблями.
Гвардейцы в задних рядах не видели того, что происходило впереди. Но, уверенные в победе, они устремились вперед, подгоняя тех, кто шея перед ними. Строй за строем воины гибли под ударами сарацинов, горы их тел преграждали путь тем, кто следовал за ними.
Это была кровавая резня. Разбитые и напутанные римские войска отступили в полном беспорядке.
– Бегите! – кричали воины, рассыпавшись по полю, словно семена, уносимые ветром. – Бегите, спасайтесь!
Сарацины не преследовали их, победа принесла им более внушительную добычу: базилику Святого Петра. Они окружили ее. Не сходя с лошадей, они въехали по ступеням в священную гробницу.
Стоя на крепостных стенах, римляне наблюдали за ними. Прошла минута, другая. Ни грома небесного, ни пламени. А между тем из базилики донесся грохот разрубаемого дерева и металла. Сарацины крушили священный алтарь.
– Этого не может быть, – прошептал Сергий. – Боже милостивый, этого не может быть!
На крыльце базилики появилась группа сарацинов, размахивающих золотым крестом Константина. Говорили, что люди умирали, едва коснувшись его. Но теперь сарацины бесстыдно оседлали его.
Застонав, Сергий выронил свой крест и опустился на колени.
– Ваше святейшество! – Джоанна бросилась к нему.
Лицо его исказилось мукой, и он прижал руку к груди.
«Сердечный приступ», – подумала Джоанна.
– Поднимите его, – сказала она. Аригий и несколько гвардейцев подняли Папу и осторожно понесли в ближайший дом, где уложили на толстый соломенный матрас.
Сергий тяжело дышал, Джоанна, приготовив настой из ягод боярышника и корня валерианы, напоила его. Ему полегчало, обычный цвет лица восстановился, и дыхание выровнялось.
– Они у ворот! – кричали люди. – Спаси нас Бог! Они у ворот!
Сергий попытался встать, но Джоанна сказала:
– Вам нельзя двигаться.
Он с трудом пробормотал:
– Говори с ними за меня. Обрати их мысли к Богу… Помоги им… Подготовь их… – Рот Сергия открывался, но с губ его не слетало ни звука.
– Хорошо, ваше святейшество, – согласилась Джоанна. Другой ответ не успокоил бы его. – Сделаю все, как вы сказали. Но теперь успокойтесь.
Сергий кивнул и лег, веки его затрепетали и закрылись: лекарство подействовало.
Оставив Сергия под присмотром Аригия, Джоанна вышла.
Воинственные крики и звон оружия слышались совсем близко. Джоанна испугалась.
– Что происходит? – обратилась она к проходившим мимо гвардейцам.
– Эти варвары атакуют ворота! – ответил один из них.
Она направилась к площади. От страха толпа неистовствовала. Мужчины рвали свои бороды, женщины причитали и царапали лица до крови. Монахи аббатства Святого Иоанна стояли на коленях плотной стеной, с непокрытыми головами, воздев руки к небу. Некоторые из них, разорвав свои рясы, истязали себя палками в надежде успокоить Божий гнев. Напуганные паникой дети плакали.
«Помоги им, подготовь их», – молил ее Сергий.
Но как?
Джоанна поднялась на ступени крепостной стены. Взяв крест, оброненный Сергием, она высоко воздела его, чтобы видели все. Крест засиял на солнце.
– Hosanna in excelsis! – громко произнесла Джоанна. Высокие чистые ноты священного песнопения сильные, сладкозвучные и уверенные разнеслись над толпой. Находившиеся рядом люди, услышав знакомые звуки, повернули к Джоанне свои заплаканные лица. К ней присоединились священники и монахи, упав на колени рядом с простолюдинами. – Christus qui venit nomine Domini…
Раздался еще один удар, сопровождающийся треском ломающегося дерева. Борота пробили и в образовавшуюся щель проник луч света.
«Боже милостивый, – подумала Джоанна. – Что если они сломают ворота?» Еще минуту назад это казалось немыслимым.
На Джоанну нахлынули воспоминания. Она увидела норманнов, ворвавшихся в двери храма в Дорштадте и размахивавших мечами. Она услышала душераздирающие крики умирающих… увидела Джона с проломленной головой… и Гилзу… Гилзу…
Голос ее затих. Люди смотрели на Джоанну с тревогой. «Продолжай, – сказала она себе, – продолжай». Но внезапно забыла слова.
– Hosanna in excelsis, – прозвучал рядом с ней густой баритон. Это был Лев, настоятель церкви Санто-Куаттро-Коронати. Он тоже поднялся на стену. Его голос вывел Джоанну из оцепенения, и они вместе продолжили песнопение.
– Бог и Святой Петр! – С востока послышался громкий крик.
Стражу на стенах охватило ликование.
– Хвала Богу! Мы спасены!
Джоанна посмотрела в ту сторону. К городу приближалась огромная армия, ее развевающиеся знамена были украшены эмблемами Святого Петра и креста.
Оставив осадные орудия, сарацины бросились к лошадям.
Джоанна щурилась от солнца. Когда войско приблизилось, она вскрикнула.
Во главе авангарда, с копьем наперевес, скакал высокий воин, похожий на древнего бога ее матери. Это был Джеральд.
Завязался короткий и стремительный бой. Беневентинцы застали сарацинов врасплох. Их оттеснили из города и вынудили отступить через долину до самого моря. На берегу язычники погрузили награбленное и бежали. В спешке они бросили огромное количество людей. Неделями Джеральд и его солдаты прочесывали берег, охотясь за разбежавшимися мародерами.
Рим был спасен, но к радости римлян примешивалось отчаяние. Они горевали о том, что базилика Святого Петра разрушена до неузнаваемости. Древний золотой крест с гробницы Апостола исчез, как и большой серебряный стол с византийской реликвией – подарок короля Карла Великого. Язычники сорвали серебряные панели с дверей базилики и золотые пластины с пола. Они унесли даже сам алтарь. Не сумев сдвинуть бронзовый гроб, в котором покоились останки Апостола Апостолов, они вскрыли его я разбросали священный прах.
Весь христианский мир погрузился в траур. Эта древнейшая и святейшая, никогда прежде не осквернявшаяся гробница, хранила историю христианства в течение веков, Нескончаемый поток паломников, а среди них и великие цари, смиренно припадали к этим священным плитам. Все Папы были захоронены в этих стенах. Запад не знал более священного места на земле. Тем не менее колыбель Истинной Веры, посягнуть на которую ни разу не осмелились ни готы, ни вандалы, ни греки, ни ломбардийцы, пала под натиском африканцев.
В катастрофе Сергий винил только себя. Удалившись в свои апартаменты, он отказался принимать всех, кроме Джоанны и ближайших советников. Сергий снова запил, осушая бокал за бокалом тосканское вино, пока не впал в спасительное забвение.
Возлияния имели предсказуемое воздействие. Подагра обострилась и, чтобы заглушить боль, Сергий пил все больше. Он плохо спал, просыпался с криками, его мучили кошмары, в которых ему являлся призрак Бенедикта. Джоанна опасалась, что перенапряжение скажется на его сердце.
– Вспомните о послушании, которое вы приняли на себя, – сказала она ему.
– Теперь это не имеет значения, – обреченно ответил Сергий. – Надежды на спасение нет: Бог покинул меня.
– Не вините себя в том, что случилось. Не все во власти смертных.
Сергий покачал головой.
– Против меня вопиет душа моего покойного брата! Я согрешил, и это мое наказание.
– Если вы не думаете о себе, – возмутилась Джоанна, – подумайте о людях! Теперь, как никогда, вы нужны им для того, чтобы объединить и вразумить их!
Она говорила это, чтобы успокоить его, но правда состояла в другом. Люди ополчились против Сергия. О том, что нападут сарацины, не раз предупреждали, поэтому хватило бы времени перенести мощи Святого Петра в безопасное место. Веру Сергия во всемогущество Бога, прежде восхищавшую людей, теперь считали проявлением его гордыни.
Джоанна увещевала, порицала и обхаживала Сергия, но тщетно. Состояние его быстро ухудшалось. Джоанна сделала для Сергия все, что могла, но все было напрасно. Он желал умереть.
Однако смерть не приходила. Много времени после того, как Сергий впал в беспамятство, его тело отказывалось расстаться с жизнью. Но однажды пасмурным утром он умер так тихо, что поначалу никто не заметил этого.
Джоанна искренне горевала. Сергий был не таким хорошим человеком и Папой, как следовало бы. Но она знала, какими демонами он был одержим и как боролся с ними. И то, что Сергий потерпел поражение в этой борьбе, не делало его менее достойным.
Сергия похоронили в разоренной базилике рядом с его предшественниками, оказав ему столь мало почестей, что это граничило со скандалом. Положенные дни траура почти не соблюдались, потому что римляне уже обратили свои мысли в будущее, к избранию нового Папы.
С январского холода Анастасий вошел в теплое и уютное родовое гнездо. Это было самое грандиозное здание в Риме, уступавшее только папскому дворцу, и Анастасий очень гордился этим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Но в этот момент Джеральда занимали совсем другие мысли. Он лежал на спине, закинув руки за голову. Рядом, закутавшись в его плащ, спала женщина, ровно дыша и слегка похрапывая.
На рассвете Джеральд пожалел, что, поддавшись мимолетному влечению, затащил ее к себе в постель. Такие встречи случались и прежде, и каждый раз они доставляли ему все меньше радости, все быстрее забывались. Джеральд хранил в душе воспоминание о той любви, которую так и не смог забыть.
Он нетерпеливо покачал головой. Бессмысленно думать о прошлом. Джоанна не разделила его чувств, иначе не прогнала бы его.
Женщина повернулась на бок. Джеральд коснулся ее плеча, и она проснулась, открыв карие глаза и тупо посмотрев на него.
– Уже утро, – сказал Джеральд. Вынув из сумки несколько монет, он дал их женщине.
Она взяла монеты и радостно улыбнулась.
– Мне прийти сегодня ночью?
– Нет.
Она изобразила разочарование.
– Не понравилась?
– Ну что ты, конечно понравилась, но мы сегодня уходим.
Немного позднее Джеральд видел, как женщина шла через поле, шлепая сандалиями по сухой траве. Облачное небо стало серым.
Скоро пойдет дождь.
Зиконалф и его вассалы уже собрались в большом зале, когда вошел Джеральд. Покончив с приветствиями, Зиконалф вдруг объявил:
– Только что получил сообщение с Корсики. Семьдесят три корабля сарацинов отошли от берегов Африки. На них около пяти тысяч всадников.
Все удивленно умолкли. Такой большой флот трудно было представить.
Эбурис, один из вассалов Эйконалфа, тихо присвистнул.
– Что бы они ни задумали, это не простой набег на наш берег.
– Они идут на Рим, – сказал Зиконалф.
– Рим! Не может быть! – воскликнул другой князь.
– Абсурд! – отозвался третий. – Они не посмеют!
Джеральд едва слышал их. Он напряженно размышлял.
– Папе Сергию, вероятно, понадобится наша помощь.
Но думал он не о Сергии. Весть о приближении сарацинов пробудила в нем всю горечь и боль непонимания за последние два года. Для него имело значение только одно: увидеть Джоанну и защитить ее.
– Что вы предлагаете, Джеральд? – спросил Зиконалф.
– Мой принц, позвольте направить войско на защиту Рима.
Зиконалф нахмурился.
– Наверняка, у священного города есть свои защитники.
– Только отряд Святого Петра, небольшой и плохо обученный отряд папской охраны. От сабель сарацинов они падут, как скошенная трава.
– А как насчет стены Аурелия? Сарацины способны преодолеть ее?
– Стена довольно крепкая, – признал Джеральд, – но несколько ее ворот плохо укреплены. Они не выдержат натиска сарацинов. Кроме того, гробница святого Петра совсем не защищена, потому что она вне крепостных стен.
Зиконалф задумался. Он хотел использовать войско только в своих целях. Но как христианин и благородный принц он с большим уважением относился к Священному Городу и его святыням. Мысль о том, что язычники могут захватить гробницу Святого Петра, ужасала его. Кроме того, Зиконалф вдруг решил, что защита Рима может принести ему пользу. Возможно, благодарный Папа Сергий вознаградит его, пожаловав одну из богатых папских провинций, граничащих с землями Зиконалфа.
Джеральду он сказал:
– Возьмите три дивизиона. Сколько времени нужно для подготовки к походу?
– Войска вооружены и готовы выступить. Можем отбыть сейчас же. Если погода не испортится, в Риме будем через десять дней.
– Помолимся, чтобы этого хватило. Да благословит вас Господь, Джеральд.
На Рим спустилась зловещая тишина. После первого предупреждения из Сиены, поступившего две недели назад, вестей о сарацинах не было. Римляне постепенно начали успокаивать себя тем, что слухи о вражеском флоте сильно преувеличены, если не фальшивы. Светлым и обнадеживающим утром 23 августа, мессу провели в кафедральном соборе Святой Девы Марии и великомучеников, в языческие времена известном, как Пантеон, самом прекрасном храме Рима. Служба стала особенно красивой, когда солнечные лучи проникли через круглые окна большого купола базилики и залили все золотом. Вернувшись во дворец, хор радостно запел: Gloria in excelsis Deo.
Звуки замерли у них на устах, когда, войдя в залитый солнцем Латеранский дворец, они увидели людей, окруживших усталого и грязного с дороги гонца.
– Язычники высадились на берег, – мрачно сообщил гонец. – Город Порто пал, все жители уничтожены, а храмы разрушены.
– Господи, спаси и сохрани! – крикнул кто-то.
– Что будет с нами? – возопил другой.
– Они нас всех убьют! – закричал третий.
Началась паника.
– Тихо! – раздался голос Сергия. – Прекратите эту недостойную панику!
Все умолкли.
– В чем дело? – продолжал Сергий. – Разве мы овцы, чтобы так бояться? Или беззащитные дети? – Он сделал эффектную паузу. – Нет! Мы римляне! А Рим находится под защитой Святого Петра, хранителя ключей от Рая! «Ты, Петр, – сказал Христос, – есть камень, на котором я поставлю свой храм». К чему бояться? Неужели Господь отдаст Его священный алтарь на поругание?
Толпа зашумела. В ответ послышались отдельные голоса:
– Да! Слушайте Папу Сергия! Сергий прав!
– У нас есть наша стража и милиция, – Сергий указал на гвардейцев, и те, обнажив мечи, воинственно взмахнули ими. – В их жилах течет кровь наших предков, они вооружены мощью Всесильного Бога! Кто может противостоять им?
Толпа издала радостный крик. Великим прошлым Рима все еще гордились, о военных победах Цезаря, Помпея и Августа знал каждый житель города.
Джоанна с изумлением смотрела на Сергия. Неужели этот героический муж и тот больной, капризный, неуравновешенный старик, с которым она познакомилась два года назад, – один и гот же человек?
– Пусть язычники посмеют прийти! – воскликнул Сергий. – Пусть они сломают свои мечи о святую крепость! Наш город, хранимый Богом, уничтожит их сердца.
Джоанна видела, что толпу охватили восторг и воодушевление. Сама она не ликовала, трезво оценивая ситуацию. Как усердно ни молись, мир не такой, каким кажется.
Люди вокруг Джоанны возбужденно говорили, то тут, то там раздавались восторженные восклицания:
– Сергий! Сергий! Сергий! Сергий!
По приказу Сергия два последующих дня все постились и молились. Алтари всех храмов ярко сияли при свете свечей. Повсюду распространялись слухи о чудесах.
Нашлись даже свидетели того, как позолоченная статуя Мадонны в часовне Святого Косьмы повела глазами и пропела молитву. На кресте алтаря Святого Адриана выступили кровавые слезы. Все чудеса толковали как знаки Божественного благословения. В церквях день и ночь пели Осанну: священники откликнулись на призыв Папы Сергия встретить врага, укрепленными силой христианской веры.
26 августа, едва рассвело, как с крепостных стен донеслись крики:
– Они приближаются! Они приближаются!
Эти громкие, испуганные голоса проникли даже через толстые стены дворца.
– Я должен выйти к людям, – заявил Сергий. – Увидев меня, они поймут, что бояться нечего.
Аригий и другие священники воспротивились этому, предупреждая Папу об опасности, но Сергий остался непреклонен. Повинуясь Сергию, они неохотно повели его на крепостную стену и выбрали место с самыми высокими и безопасными защитными укреплениями.
Когда Сергий появился на ступенях, послышались радостные голоса. Потом все взоры обратились на запад. Там, вздымая тучи пыли, мчались сарацины. Их свободные одежды развевались, словно крылья, страшный боевой клич, долгий и пронзительный, приводил в ужас.
– Deo, juva nos, – произнес дрожащим голосом один из священников.
Сергий поднял небольшой крест, усыпанный драгоценными камнями, и крикнул:
– Христос наш Спаситель и наша защита.
Ворота города открылись, и папская гвардия отважно вышла навстречу врагу.
– Смерть язычникам! – кричали гвардейцы, размахивая мечами и копьями.
Раздался оглушительный грохот мечей, но уже через минуту стало ясно, что силы безнадежно неравны. Кавалерия сарацинов смяла ряды пеших римских воинов, уничтожая их своими кривыми саблями.
Гвардейцы в задних рядах не видели того, что происходило впереди. Но, уверенные в победе, они устремились вперед, подгоняя тех, кто шея перед ними. Строй за строем воины гибли под ударами сарацинов, горы их тел преграждали путь тем, кто следовал за ними.
Это была кровавая резня. Разбитые и напутанные римские войска отступили в полном беспорядке.
– Бегите! – кричали воины, рассыпавшись по полю, словно семена, уносимые ветром. – Бегите, спасайтесь!
Сарацины не преследовали их, победа принесла им более внушительную добычу: базилику Святого Петра. Они окружили ее. Не сходя с лошадей, они въехали по ступеням в священную гробницу.
Стоя на крепостных стенах, римляне наблюдали за ними. Прошла минута, другая. Ни грома небесного, ни пламени. А между тем из базилики донесся грохот разрубаемого дерева и металла. Сарацины крушили священный алтарь.
– Этого не может быть, – прошептал Сергий. – Боже милостивый, этого не может быть!
На крыльце базилики появилась группа сарацинов, размахивающих золотым крестом Константина. Говорили, что люди умирали, едва коснувшись его. Но теперь сарацины бесстыдно оседлали его.
Застонав, Сергий выронил свой крест и опустился на колени.
– Ваше святейшество! – Джоанна бросилась к нему.
Лицо его исказилось мукой, и он прижал руку к груди.
«Сердечный приступ», – подумала Джоанна.
– Поднимите его, – сказала она. Аригий и несколько гвардейцев подняли Папу и осторожно понесли в ближайший дом, где уложили на толстый соломенный матрас.
Сергий тяжело дышал, Джоанна, приготовив настой из ягод боярышника и корня валерианы, напоила его. Ему полегчало, обычный цвет лица восстановился, и дыхание выровнялось.
– Они у ворот! – кричали люди. – Спаси нас Бог! Они у ворот!
Сергий попытался встать, но Джоанна сказала:
– Вам нельзя двигаться.
Он с трудом пробормотал:
– Говори с ними за меня. Обрати их мысли к Богу… Помоги им… Подготовь их… – Рот Сергия открывался, но с губ его не слетало ни звука.
– Хорошо, ваше святейшество, – согласилась Джоанна. Другой ответ не успокоил бы его. – Сделаю все, как вы сказали. Но теперь успокойтесь.
Сергий кивнул и лег, веки его затрепетали и закрылись: лекарство подействовало.
Оставив Сергия под присмотром Аригия, Джоанна вышла.
Воинственные крики и звон оружия слышались совсем близко. Джоанна испугалась.
– Что происходит? – обратилась она к проходившим мимо гвардейцам.
– Эти варвары атакуют ворота! – ответил один из них.
Она направилась к площади. От страха толпа неистовствовала. Мужчины рвали свои бороды, женщины причитали и царапали лица до крови. Монахи аббатства Святого Иоанна стояли на коленях плотной стеной, с непокрытыми головами, воздев руки к небу. Некоторые из них, разорвав свои рясы, истязали себя палками в надежде успокоить Божий гнев. Напуганные паникой дети плакали.
«Помоги им, подготовь их», – молил ее Сергий.
Но как?
Джоанна поднялась на ступени крепостной стены. Взяв крест, оброненный Сергием, она высоко воздела его, чтобы видели все. Крест засиял на солнце.
– Hosanna in excelsis! – громко произнесла Джоанна. Высокие чистые ноты священного песнопения сильные, сладкозвучные и уверенные разнеслись над толпой. Находившиеся рядом люди, услышав знакомые звуки, повернули к Джоанне свои заплаканные лица. К ней присоединились священники и монахи, упав на колени рядом с простолюдинами. – Christus qui venit nomine Domini…
Раздался еще один удар, сопровождающийся треском ломающегося дерева. Борота пробили и в образовавшуюся щель проник луч света.
«Боже милостивый, – подумала Джоанна. – Что если они сломают ворота?» Еще минуту назад это казалось немыслимым.
На Джоанну нахлынули воспоминания. Она увидела норманнов, ворвавшихся в двери храма в Дорштадте и размахивавших мечами. Она услышала душераздирающие крики умирающих… увидела Джона с проломленной головой… и Гилзу… Гилзу…
Голос ее затих. Люди смотрели на Джоанну с тревогой. «Продолжай, – сказала она себе, – продолжай». Но внезапно забыла слова.
– Hosanna in excelsis, – прозвучал рядом с ней густой баритон. Это был Лев, настоятель церкви Санто-Куаттро-Коронати. Он тоже поднялся на стену. Его голос вывел Джоанну из оцепенения, и они вместе продолжили песнопение.
– Бог и Святой Петр! – С востока послышался громкий крик.
Стражу на стенах охватило ликование.
– Хвала Богу! Мы спасены!
Джоанна посмотрела в ту сторону. К городу приближалась огромная армия, ее развевающиеся знамена были украшены эмблемами Святого Петра и креста.
Оставив осадные орудия, сарацины бросились к лошадям.
Джоанна щурилась от солнца. Когда войско приблизилось, она вскрикнула.
Во главе авангарда, с копьем наперевес, скакал высокий воин, похожий на древнего бога ее матери. Это был Джеральд.
Завязался короткий и стремительный бой. Беневентинцы застали сарацинов врасплох. Их оттеснили из города и вынудили отступить через долину до самого моря. На берегу язычники погрузили награбленное и бежали. В спешке они бросили огромное количество людей. Неделями Джеральд и его солдаты прочесывали берег, охотясь за разбежавшимися мародерами.
Рим был спасен, но к радости римлян примешивалось отчаяние. Они горевали о том, что базилика Святого Петра разрушена до неузнаваемости. Древний золотой крест с гробницы Апостола исчез, как и большой серебряный стол с византийской реликвией – подарок короля Карла Великого. Язычники сорвали серебряные панели с дверей базилики и золотые пластины с пола. Они унесли даже сам алтарь. Не сумев сдвинуть бронзовый гроб, в котором покоились останки Апостола Апостолов, они вскрыли его я разбросали священный прах.
Весь христианский мир погрузился в траур. Эта древнейшая и святейшая, никогда прежде не осквернявшаяся гробница, хранила историю христианства в течение веков, Нескончаемый поток паломников, а среди них и великие цари, смиренно припадали к этим священным плитам. Все Папы были захоронены в этих стенах. Запад не знал более священного места на земле. Тем не менее колыбель Истинной Веры, посягнуть на которую ни разу не осмелились ни готы, ни вандалы, ни греки, ни ломбардийцы, пала под натиском африканцев.
В катастрофе Сергий винил только себя. Удалившись в свои апартаменты, он отказался принимать всех, кроме Джоанны и ближайших советников. Сергий снова запил, осушая бокал за бокалом тосканское вино, пока не впал в спасительное забвение.
Возлияния имели предсказуемое воздействие. Подагра обострилась и, чтобы заглушить боль, Сергий пил все больше. Он плохо спал, просыпался с криками, его мучили кошмары, в которых ему являлся призрак Бенедикта. Джоанна опасалась, что перенапряжение скажется на его сердце.
– Вспомните о послушании, которое вы приняли на себя, – сказала она ему.
– Теперь это не имеет значения, – обреченно ответил Сергий. – Надежды на спасение нет: Бог покинул меня.
– Не вините себя в том, что случилось. Не все во власти смертных.
Сергий покачал головой.
– Против меня вопиет душа моего покойного брата! Я согрешил, и это мое наказание.
– Если вы не думаете о себе, – возмутилась Джоанна, – подумайте о людях! Теперь, как никогда, вы нужны им для того, чтобы объединить и вразумить их!
Она говорила это, чтобы успокоить его, но правда состояла в другом. Люди ополчились против Сергия. О том, что нападут сарацины, не раз предупреждали, поэтому хватило бы времени перенести мощи Святого Петра в безопасное место. Веру Сергия во всемогущество Бога, прежде восхищавшую людей, теперь считали проявлением его гордыни.
Джоанна увещевала, порицала и обхаживала Сергия, но тщетно. Состояние его быстро ухудшалось. Джоанна сделала для Сергия все, что могла, но все было напрасно. Он желал умереть.
Однако смерть не приходила. Много времени после того, как Сергий впал в беспамятство, его тело отказывалось расстаться с жизнью. Но однажды пасмурным утром он умер так тихо, что поначалу никто не заметил этого.
Джоанна искренне горевала. Сергий был не таким хорошим человеком и Папой, как следовало бы. Но она знала, какими демонами он был одержим и как боролся с ними. И то, что Сергий потерпел поражение в этой борьбе, не делало его менее достойным.
Сергия похоронили в разоренной базилике рядом с его предшественниками, оказав ему столь мало почестей, что это граничило со скандалом. Положенные дни траура почти не соблюдались, потому что римляне уже обратили свои мысли в будущее, к избранию нового Папы.
С январского холода Анастасий вошел в теплое и уютное родовое гнездо. Это было самое грандиозное здание в Риме, уступавшее только папскому дворцу, и Анастасий очень гордился этим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47