- Степанков Виктор Иванович?
Отзвуки четких шагов замерли - кто бы сомневался - рядом, и только тогда он решился повернуться. Близнецы по костюмам, они оказались близнецами и внешне - натуральными, в полном смысле этого слова. Не просто похожими, а являющимися абсолютно идентичными друг другу людьми.
- Да, - хрипло сказал - или, скорее, каркнул - он. - Чем обязан, господа?
Им было где-то между тридцатью и сорока, совсем как ему, и, судя по костюмам, они были примерно такого же достатка, потому что дома, в шкафу, у него висел аналогичный, и стоил он около штуки баксов. Ну, если только костюмы эти не выдавались им бесплатно, в какой-то могущественной небедной организации. А что они принадлежали какой-то организации, в этом почти не было сомнений. Только вот какой? Явно не налоговики, да и нечего ему было бояться налоговиков, дела они с компаньонами вели чисто, не поймаешь. Больше всего эти двое напоминали персонажей из фильма «Люди в черном». Ему вдруг показалось, что их карманы оттопыриваются, они явно набиты специфическими штуковинами из того фильма, которые стреляют, лишают памяти или совершают еще какие-нибудь неуместные в приличном обществе штуки. Ага, точно. Вон, у обоих отчетливо оттопыриваются левые карманы пиджаков - что там еще, если не оружие.
- Может, присядем? - предложил старший.
Почему он решил, что этот является старшим, Виктор Иванович и сам не смог бы сказать. Просто подумалось, и все. Стараясь выглядеть безразличным, он пожал плечами и брякнулся обратно на скамейку, чувствуя, как между лопатками заструился горячий пот. Интересно, каково же этим, в этих их костюмах, если его прошибает пот даже в легкой летней рубашке с короткими рукавами. Впрочем, в отличие от него, они ведь не боятся.
- С кем имею? - стараясь выглядеть и говорить спокойно, спросил он.
- Люди в черном, - бросив на него быстрый пронизывающий взгляд, ответил старший. - Вы же сами нас так охарактеризовали, не правда ли. Тогда зачем спрашиваете? - И двое тоже опустились на скамейку.
Он с запозданием решился на короткий хриплый смешок, показывая, что оценил шутку должным образом, и умолк, ожидая настоящего представления. Когда прошло секунд десять, а никто из этих двоих так и не соизволил что-либо сказать или извлечь из кармана удостоверение, он решился посмотреть на старшего, который оказался ближе. Запаха от этих двоих не исходило. Не запаха пота или чего-то в этом роде - вообще никакого. Словно они не только не пользовались туалетной водой или дезодорантами, но и не пахли как физические личности.
- Итак, приступим? - словно интересуясь его мнением, словно оно что-то для них значило, спросил старший. Он выдержал секундную паузу и, не дождавшись возражений, потому что Виктор Иванович как раз пытался собраться с мыслями, неожиданно спросил: - Вам часто снятся подобные сны?
- Какие еще... - растерянно промямлил он, решив, что ослышался. В следующий момент он слегка отклонился корпусом, извлек из кармана штанов платок и промокнул лоб. И поймал себя на том, что проделал все это движениями нарочито плавными, пусть даже при этом сильно тряслись руки. Плавность же возникла опять-таки из-за страха перед этими двумя - как бы они не подумали, что он собрался выхватить оружие, и не решили сыграть на опережение.
- Цветные пятна, - пояснил старший. - Такие, как в детском калейдоскопе.
- Опишите нам их, - внезапно подал голос второй, и голос его оказался полностью идентичным голосу брата-близнеца. - И, пожалуйста, сделайте это как можно более подробно.
- Послушайте! - взвился он, решив теперь, что сходит с ума. - Уж не знаю, что за методы психологического давления придумали в вашей службе и почему вы решили применить их по отношению ко мне, но все эти ваши бредовые вопросы, они... Кстати, вы так и не представились по-настоящему.
- Люди в черном, - спокойно повторил старший. Затем он полез рукой в пиджак, в район выпуклости, и когда Виктор Иванович уже окончательно решил, что сейчас ему в бок упрется что-то наподобие пистолетного глушителя, рука незнакомца неожиданно вынырнула из пиджака с полулитровой бутылкой водки «Столичная». - Будете?
Не дожидаясь ответа, он быстро свинтил с бутылки колпачок, и тут же ловко плеснул по услужливо протянутым братом пластиковым стаканам, один из которых он немедленно всучил ошалевшему Виктору Ивановичу.
- Ну, за встречу!
- Так как, говорите, выглядели виденные вами пятна? - повторил второй, в то время как выпивший предложенное Виктор Иванович, резко выдохнув, сидел, зажав рот ладонью.
- И не вздумайте отпираться, мы все знаем, - сказал старший. - Итак...
- Они такие расплывчатые... - опять промямлил Виктор Иванович, пытаясь сосредоточиться и освежить в памяти те светящиеся разноцветные круги, - они похожи на электроны, вот!
Двое быстро переглянулись.
- Крутились? - напряженно спросил старший.
- Да.
- Вокруг одного, самого большого и яркого пятна? - спросил второй.
- Да. Но откуда вы вообще знаете про то, что я видел пятна?
- Мы проверяем мозговые импульсы каждого, кто выпил более пятисот граммов водки, - пояснил старший. - Поэтому вы находились под нашим контролем ежедневно, в течение двух последних лет. Если я вправе давать вам советы, то замечу, что не стоило бы вам так доверяться американской системе. Она губительна для организма, это давно и научно доказано.
- А что значат эти пятна? - осторожно спросил Виктор Иванович, начиная испытывать к этим людям доверие. Одновременно он уже в который раз убедился, что находится на верном пути. Ведь он только что получил дополнительную аргументированную поддержку в своей борьбе против американской системы. Да еще от кого - столь авторитетных специалистов неизвестной организации! - И вообще, что все это значит. Ну, все эти ваши вопросы, и...
- Это значит, что вы разгадали тайну строения вселенной, и в целях безопасности должны быть незамедлительно подвергнуты стиранию.
Рука старшего опять нырнула в пиджак, и на сей раз вернулась уже с пистолетом, на ствол которого был навинчен огромный черный глушитель.
- Ничего личного, - доверительно сообщил второй. - Извините, у нас инструкция.
Невесть откуда в его теле появилась такая сила, которой, наверное, не было даже тогда, когда он, будучи студентом, сдавал всевозможные спортивные нормативы. Эта сила, вкупе с выпитым стаканом, и позволила ему сделать кувырок назад с места, прямо так, не вставая со скамейки. Он упал за ее спинку и, не вставая и не оглядываясь, всего за несколько секунд проскакал по траве на четвереньках около десятка метров, до ближайших кустов.
- Стоять! - ударило ему в спину запоздало, и так же запоздало что-то звучно шмякнулось в ствол оказавшегося рядом дерева, отколов от него огромную щепу. - Стой, парень, иначе хуже будет!
Не оборачиваясь, он петлял по парку под истеричные вопли рассыпающихся в стороны мамаш и угрожающий топот сзади. Вот он пробежал детскую площадку с качелями и прочим бесполезным дерьмом, миновал огромную клумбу с не менее бесполезным дерьмом цветочным, и вскоре оказался за оградой парка. И только пробежав пару кварталов, обнаружив, что топот людей в черном уже не преследует его, наконец поверил, что страшное миновало. Забежав на задний двор какого-то магазина, он согнулся, упершись руками в стену возле пирамиды пустой тары, и некоторое время тяжело, с присвистом легких дышал, пока не успокоилось сердце и из желудка не поперла привычная пенная блевотина.
Через некоторое время он шел по залитому солнцем тротуару, постоянно оглядываясь и шарахаясь от почему-то редких на этой улице прохожих. Ушел! Он все-таки ушел. Нет, но какие гады! А еще в приличных костюмах... Внезапный рев сирены едва не над самым ухом остановил на время его учащенно бьющееся сердце, вогнал в столбняк, пока он не сообразил, что это всего-навсего пожарная машина. И действительно, он вдруг почувствовал запах гари и обратил внимание, что впереди по курсу собралась кучка задравших головы зевак. Из окон чердака старинного пятиэтажного дома ленивой толстой змеей струился черный дым.
- А ну, посторонись!
Красная машина остановилась, с грохотом ударившись в фонарный столб, и из нее высыпал пожарный расчет. Точнее, высыпался, потому что группа облаченных в брезентовые робы людей была безнадежно пьяна, это было видно с первого взгляда. Один, соскочив с подножки, растянулся на асфальте и остался лежать неподвижно, второй побежал, пошатываясь, к чугунному уличному люку и замер над ним в растерянности, кажется, сообразив, что забыл необходимые для его вскрытия инструменты, третий, начав раскатывать брезентовый рукав, тоже упал; к тому же этот рукав все равно некуда было подсоединять по причине закрытого люка.
Виктор Иванович даже забыл на время о преследователях, настолько диким показалось ему это зрелище. Из кабины тем временем неспешно вылез еще один пьяный человек. Он постоял, глядя на своих коллег, затем что-то им крикнул и махнул рукой.
- Уезжаем, - доверительно сообщил он приблизившемуся Виктору Ивановичу и показал пальцем на тот самый дымок. - Разве это пожар? Хуйня это, а не пожар. Ложный вызов... - Виктор Иванович почувствовал сильный водочный запах. - Мы выезжаем только на пожары первой категории сложности, а это... - Он сплюнул и перевел взгляд на подчиненных. - А ну, давай, остолопы, назад! Быстро, быстро, я сказал, сворачиваемся!.. Хотите к нам, в машину? - Это опять адресовалось Виктору Ивановичу. - Посмотрите, как мы там обустроились.
Поколебавшись, он кивнул и полез за пожарником в красную кабину. Мысль укрыться здесь от людей в черном показалась ему удачной. Тем более, он будет находиться под защитой пожарников, а они, как ни крути, люди почти что военные, пусть и пьяные.
- В тесноте да не в обиде, верно, мужик? - свойски подмигнув ему, спросил один из пожарного расчета, тот, что забыл инструменты для вскрытия люка. И споро разлил по стаканам из бутылки «Столичной». - Ну, за что?
- А давайте просто так, - предложил тот, что недавно валялся на асфальте. - Хорошо сидим, пожара нет, чего нам еще...
Они действительно сидели хорошо. Кабина, конечно, была тесной, но не до такой степени, чтобы пятеро взрослых мужиков не могли приговорить в ней пару-тройку бутылок водки в относительном комфорте, что они добросовестно и делали, время от времени с любопытством поглядывая сквозь стекло на выползающий из чердачного окна дым. Тот валил все сильнее и становился все гуще.
- Сейчас, сейчас... - бормотал, закусывая соленым огурцом, старший. Виктор Иванович уже знал, что это капитан пожарной службы, а зовут его Сергеев Петр Сергеевич. - Сейчас этот пожарчик достигнет второй категории сложности, - он быстро взглянул на очередную бутылку, что-то про себя прикинул, - тогда всем на старт, ребята. Пока размотаем шланги, пока допьем - вот и будет нам первая категория. Тогда и приступим... Петров, чего сидишь, наливай!
- Итак... - через минуту неожиданно трезвым голосом начал неожиданно преобразившийся капитан Сергеев. Он выглядел совершенно трезвым, а взгляд стал жестким, угрожающим. Но самое неприятное, что смотрел он в этот момент в глаза Виктору Ивановичу. Тот замер со стаканом в руке, только сейчас осознав, что его разместили таким образом, что он со всех сторон оказался окруженным пожарниками - его попросту взяли в классическую «коробочку». - Итак, приступим. Как, говорите, выглядели пятна?
- К-какие пятна? - пролепетал он.
- Те, что вы видели во сне, - пояснили сзади. И этот голос звучал жестко, трезво. - Нас интересует их цветовая гамма.
- Какие цвета преобладали? - вступил в разговор парень слева, со сломанным носом, похожий на классического боксера.
- Я... - По спине Виктора Ивановича опять поползла успокоившаяся было струйка пота, та самая, еще из парка. - Я... я уже отвечал на этот вопрос.
Пожарники переглянулись.
- Кому, когда, где, при каких обстоятельствах?
- Ну, этим, в черных костюмах.
- Я так и знал! - зло выкрикнул капитан. - Эти суки опять нас опередили! - Он выхватил из-за пазухи огромный пистолет с глушителем и ткнул им в бок Виктора Ивановича, струйка на спине которого тут же превратилась в полновесный ручей. - Отвечать быстро, не задумываясь! Пятно по центру было самым большим, а остальные крутились вокруг, так?
- Так, - пролепетал он, косясь на приближающуюся к их машине тетку в оранжевой робе и с метлой в руке.
- Какого цвета было пятно по центру?
- Г-голубого, кажется...
- Отвечать точнее! - рявкнул капитан, и под напором пистолетного глушителя у Виктора Ивановича начало трещать ребро.
- А они сидят! - внезапно заорал снаружи сварливый женский голос, и он догадался, что тетка подошла к кабине вплотную. - Тама во всю полыхает, а они тута как баре знатные сидят! Да еще вона осветительный столб на моем участке погнули!
Дальше все получилось как-то само собой. Виктор Иванович быстро хватанул для храбрости стакан, который до сих пор держал в руке, и, пользуясь тем, что внимание капитана отвлеклось на тетку, с неизвестно откуда взявшимися силами в стремительном прыжке пробил головой автомобильное лобовое стекло.
- Стоять, сука! - ударило ему в спину, затем что-то ударило по тетке, мимо которой он, мгновенно вскочивший на ноги, как раз сейчас пробегал, и ее очередной крик оборвался, не успев обрести силу. - Все равно не уйдешь, сволочь! - Но он уже забежал за угол...
Попал... - стучало у него в голове. - Ну, попа-а-ал... И что теперь делать... Идти домой? Но где он вообще?
Он опять стоял на каком-то заднем дворе чего-то, возле какой-то угольной кучи. Перед ним была обшарпанная кирпичная стена и обитая потертой жестью дверь.
Дверь внезапно открылась и в проеме появился человек в белом халате, лица которого Виктор Иванович не разглядел. В руках он держал тазик. Выплеснув из тазика что-то мутное прямо во двор, он тут же скрылся, прикрыв за собой дверь. Поколебавшись, Виктор Иванович подошел к ней ближе. Дверь почему-то манила его - наверное, благодаря металлу, которым была обита. Она казалась надежной, такой, за которой не достанут ни пожарники, ни люди в черном. Отсидеться бы за ней, а то, если повезет, найти телефон и позвонить домой или в милицию, потому что мобильник он посеял во время какого-то из своих прыжков - он только сейчас это обнаружил. Потянув ручку на себя, и убедившись, что дверь не заперта, Виктор Иванович проскользнул в темный прохладный коридор и осторожно побрел на вырывающийся из-за угла свет, стараясь ступать бесшумно и не касаться покрытых выщербленных кафелем стен - ему почему-то казалось это важным.
За углом в коридоре оказалась еще одна дверь, откуда и вырывался свет и еще - он только сейчас услышал - доносились веселые пьяные голоса. Хирургическая, что ли? - подумал он, с недоумением уставившись на людей с надетыми поверх белых халатов зелеными брезентовыми фартуками. Халаты и фартуки были забрызганы кровью, а головы людей украшали зеленые шапочки.
- Да заходи, раз забрел, чего застыл! - крикнул, заметив его, массивный мужик в роговых очках. Выглядел мужик добродушным.
Он постоял несколько секунд на пороге, настороженный, готовый в любой момент отпрыгнуть обратно во тьму коридора, но в итоге, поколебавшись, осторожно ступил внутрь.
- Ты откуда здесь взялся, такой красивый?
- Я... - Он вдруг обнаружил, что у рубашки исчезли ее и без того короткие рукава, а джинсы ниже колена превратились в лохмотья - кувыркания со скамейки и прорывы через стекло не добавили его и без того простой одежде лоска. - Я заблудился... - Он обвел взглядом сидящих за столом троих мужиков и тетку. Стол смахивал на хирургический, над ним нависали мертвые сейчас осветительные приборы, но пациентов на нем не было - одна только водка в количестве трех бутылок. Увидев этикетки «Столичная», Виктор Иванович почувствовал холодок в животе, но усилием воли отогнал нехорошие мысли. Нельзя подозревать всех, кто пьет такую водку, это просто смешно. Сами же люди напоминали хирургическую бригаду на отдыхе и своим внешним видом не вызывали отторжения, несмотря даже на свои окровавленные халаты и фартуки - у каждого, в конце концов, своя работа.
- Хирурги мы, - словно прочитав его мысли, сообщил тот, дородный, в очках. - Вот, отдыхаем перед операцией. А если ты заблудился - не беда. Считай, уже нашелся. Правда, ребята? - Он посмотрел на своих, и те подтвердили его слова кивками и веселым смехом.
- Не робей, подсаживайся, - сказала ему некрасивая тетка неожиданно приятным голосом. - Нас только на работе остерегаться нужно, сейчас же тебе бояться нечего, ничего мы тебе не отчекрыжим.
Все опять весело рассмеялись и последние сомнения Виктора Ивановича рассеялись. Он бодро прошел по оказавшемуся очень чистым залу и присел на заботливо пододвинутую ему лопоухим мужиком табуретку.
Очкастый тем временем ловко расплескал водку по стаканам и через секунду он опять сидел с емкостью в руке, отчего в его голову хлынули неприятные воспоминания, а в живот вернулся недавно изгнанный оттуда холодок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13