– Ты никакая не Сара Филлипс.
Это конец. Надо бежать. Но как? Он с нее глаз не спускает. А снаружи наверняка караулят его наемники.
– И кто же я?
Несколько секунд он молчал.
– Никто. Ты не существуешь. Странно, правда? Нет, Сара Филлипс существует, и даже несколько, но ни одна из них и отдаленно на тебя не похожа. У тебя нет водительских прав. Нет номера социальной страховки. Вообще ничего.
Сара не осмеливалась даже дышать. По хищному блеску в глазах Кайла она догадывалась, что он прячет в рукаве козырь. Козырь, который, быть может, ее погубит.
– Хочешь знать, что я сделал дальше? – неторопливо, растягивая пытку, поинтересовался он.
– Нет.
Но он, разумеется, продолжал:
– Снял с револьвера отпечатки пальцев.
Сара медленно подняла глаза и встретилась с ледяным взглядом. Так она и знала! Господи, что она за дура? Зачем вообще туда пошла? Знала, как опасен Маккол, знала, на что он способен, и тем не менее отправилась прямо к нему в когти! Осталось только спустить за него курок.
– И что же ты выяснил? – Выдавив из себя этот вопрос, Сара затаила дыхание.
– Отпечатки принадлежат женщине по имени Сара Ригби. Полиции она хорошо известна. Магазинное воровство, уличное хулиганство, мелкое мошенничество. Двадцать восемь лет. Родилась в Далласе. Как две капли воды похожа на тебя. Последнее место работы – официантка в клубе для джентльменов. Слово «джентльмены» употребляется в переносном смысле, и слово «официантка», видимо, тоже. Мои люди утверждают, что «Таверна Неда» – просто притон, где собираются проститутки и наркодилеры. И после этого станешь утверждать, что ты не лгунья и не шантажистка?
– Хорошо, ты меня раскрыл. – Сара постаралась, чтобы в голосе не прозвучало облегчение. – Игра окончена. Теперь, может быть, уйдешь наконец?
– Нет. Сначала ты мне расскажешь, кто тебя на это подбил. Не верю, что ты сама сочинила такую историю. – Кайл положил руки ей на плечи и приблизил лицо к ее лицу. Синие глаза его, словно лазеры, пронзали Сару насквозь. – Позволь, я изложу свою версию. Мой политический соперник Рауди Гришэм – самый грязный ублюдок из всех, какие когда-либо рвались в конгресс штата. Я и в политику-то пошел только для того, чтобы отрезать ему путь наверх. И он знает, что я в силах его остановить.
– Да вы настоящий бойскаут, мистер Маккол! – Сара понимала, что терять ей нечего. Больше, чем сейчас, он уже не разозлится, это просто невозможно.
– Нет, я не бойскаут. Но в отличие от некоторых и не интриган. Думаю, Гришэм выбрал тебя из-за твоего последнего места работы.
– Это здесь при чем? – Сара подозрительно прищурилась.
– Некая Эйлин Хеттенбак, тоже работавшая в «Таверне Неда», восемь месяцев назад погибла на территории моего поместья. Это был несчастный случай, но Гришэм с тех пор не жалеет сил, чтобы повесить на меня черт знает какие грехи.
Черт, почему она не узнала об этом три месяца назад! Сара нашла бы способ расспросить и Гришэма, и самого Маккола… Но сейчас не время. Сейчас ей нужно одно – убраться отсюда, и как можно быстрее.
– Гришэм любит грязные делишки, – продолжал Кайл. – Эта история как раз в его стиле. Чего он добивается? Хочет поведать журналистам, что я совратил бедную девушку и бросил беременной?
– Мы с Рауди Гришэмом вращаемся в разных кругах.
Сара сделала мысленную заметку: выяснить, что за человек Гришэм и как связан со всем этим делом. Есть ли у него основания подозревать Маккола в убийстве? Не причастен ли он к ее похищению – и ко всему, что за ним последовало?
– Но он мог на тебя выйти, – возразил Кайл. – Мог решить, что ты – тот человек, который ему нужен. Знаешь, что, по-моему, случилось дальше? Ты согласилась, но в последнюю минуту тебя обуяла жадность. Ты решила начать собственную игру. И пришла со своей легендой ко мне, надеясь выколотить из меня денежки. Ты ведь понимаешь, газетчики вцепятся в эту историю, даже если она лжива от начала и до конца. Это ложь, да, Сара? Не было никакого похищения. Никакого оплодотворения. Никаких убийц в масках. А только грязный интриган от политики и неумелая мошенница, которая решила заграбастать курицу, несущую золотые яйца. – Он крепко сжал ее плечи. – Я прав? Скажи, я прав?
– Ты прав. А теперь, пожалуйста, уходи. Я уеду из города и никогда больше тебя не побеспокою.
В этот миг комнату наполнил пронзительный писк. Сара подскочила, не сразу сообразив, что это такое. Таймер на часах! Она поспешно выключила звук.
– Ну и?.. – подбодрил ее Кайл. – Давай посмотрим, что покажет тест.
– А тебе-то что за дело? Ты ведь знаешь, что я мошенница.
– Просто любопытно. – Взяв упаковку, он пробежал глазами инструкцию. – Если ответ положительный, на дне пробирки появляется голубой кружок. – Взяв Сару за руку, Кайл заставил ее подняться. – Давай взглянем, в самом деле.
Он подтолкнул ее к столику – Саре показалось, что он толкает ее на плаху. Она отчаянно молилась, чтобы голубого кружка каким-нибудь чудом в пробирке не оказалось.
– Момент истины, верно, детка? – протянул Кайл, пронзая ее холодным безжалостным взглядом.
Сара смело встретила его взгляд. Долгая, бесконечно долгая секунда протекла прежде, чем оба повернулись и посмотрели на пробирку.
Сара зажмурилась, инстинктивно положив руку на живот. Одного беглого взгляда хватило ей, чтобы понять: чуда не произошло. Голубой кружок был на месте.
– О Боже мой!.. – простонала она. – О Боже мой!..
3
Кайл хмуро смотрел на голубое колечко на дне стакана. Согласно инструкции, голубой кружок – ответ положительный. Она в самом деле беременна. Но к нему-то, черт побери, это никакого отношения не имеет! Или…
Ребенок, разумеется, не его; но, очевидно, кто-то использует Сару Ригби, чтобы добраться до него. Или, быть может, она сама затеяла эту аферу? И не было ни похитителей, ни трехмесячного плена? Она все выдумала, чтобы получить с него деньги? Или за всей этой историей стоит Гришэм?
Как ни странно, Сара смотрела на голубой кружок со страхом. В серых глазах ее отражалось что-то такое, отчего Кайла вдруг охватило безумное желание обнять ее, погладить по голове и сказать, что все будет хорошо. Разумеется, он этого не сделал. Может быть, она и сумасшедшая, но он-то еще не свихнулся!
– Не понимаю, чем ты так потрясена, – заговорил он, когда она обессиленно рухнула на стул. – Два дня назад ты ворвалась ко мне в номер и, угрожая револьвером, сообщила, что беременна. А теперь ведешь себя так, словно для тебя это большой сюрприз.
– Значит, это правда… Боже мой, это правда… – еле слышно прошептала Сара. – У меня действительно будет ребенок!
Она, утопив лицо в ладонях, облокотилась о стол, и плечи ее мелко-мелко задрожали. Словно наказанная девочка, подумал Кайл. Только бы обошлось без слез! Истерики – даже фальшивой – мне сейчас не выдержать. Однако приходится признать: Сара выглядит по-настоящему расстроенной. Что ж, наверняка этому есть объяснение. Может быть, задумывая аферу, она вовсе не собиралась по-настоящему обзаводиться ребенком? Может быть, для нее эта беременность так же неожиданна, как для меня, – и теперь она ломает голову, где взять денег на ребенка, если шантаж не удастся?
– Может быть, стоит позвонить отцу и поставить его в известность? – холодно предложил Кайл.
Сара подняла глаза. Ее взгляд был способен заморозить поток раскаленной лавы.
– Оставь меня наконец в покое! Неужели у тебя нет неотложных дел?
– Сейчас – нет.
Кайл почему-то не мог оторвать глаз от пробирки. Голубеющее колечко властно притягивало к себе его взор. Такая мелочь – и может перевернуть целую жизнь… Прибегала ли к подобному тесту Мэри, его покойная жена, он не помнил. Но за ее беременностью с самого начала надзирал целый полк врачей. И все они оказались бессильны.
Если это работа Рауди Гришэма – старый мерзавец знал, на какие кнопки нажимать. Беременность. Ребенок. Он знает, чем разбередить старые раны Кайла Маккола. Почти четыре года прошло с того дня, когда Мэри умерла родами, умерла вместе с новорожденным сыном. Четыре года Кайл прожил в аду. Четыре года проклинал себя. Да, Гришэм – или Сара? – знает, за что его зацепить. Но будь проклят Кайл Маккол, если позволит себе сдаться!
– Скажи мне, кто отец ребенка? – заговорил он, с усилием отрываясь от воспоминаний о Мэри и сыне. – Он знает, что ты задумала?
Теперь Сара посмотрела на него так, словно хотела испепелить.
– Полагаю, отец ребенка увяз в этом деле по уши. Да, этот напыщенный ублюдок прекрасно знает, что происходит, только предпочитает делать вид, что он тут ни при чем! И я молю Бога об одном: чтобы немедленно, сию минуту вот в это окно ударила молния и превратила его в угли!
– Как мило! Право, можно подумать, что ты это обо мне.
– Убирайся, – устало сказала Сара.
– Непременно. Но сначала ты, глядя мне в глаза, ответишь на два вопроса. Первый: кто отец ребенка? Второй: тебя нанял Рауди Гришэм?
Она без колебаний встретилась с ним взглядом.
– Ты не хочешь слышать правду, Маккол. Ждешь, чтобы я солгала. Чтобы сказала, что ничего не случилось, что я сама все выдумала. Тогда ты сможешь вернуться в свой роскошный загородный особняк и обо всем забыть. Нет.
– Боишься суда? Напрасно. Все, что мне нужно, – правда.
– Правда, угодная Кайлу Макколу?
– Просто правда. За этим стоит Гришэм?
– Не знаю. – В голосе Сары уже не слышалось агрессивности. Уставившись в пол, Сара провела рукой по лбу. – Может быть. Может быть, поэтому они громко произносили твое имя? Чтобы навести меня на ложный след? До сих пор мне это не приходило в голову…
– Что, снова возвращаемся к истории с похищением? – простонал Кайл.
– Господи, да исчезнешь ты наконец?!
– Не раньше, чем ты скажешь, от кого беременна.
– Хорошо, скажу! – Схватив Кайла за руку, Сара подтащила его к двери в крошечную ванную и указала пальцем на отражение в зеркале. – Вот он, отец моего ребенка. Ты не хочешь признать, что это правда. Поверь, меня это тоже совершенно не радует, но я не умею изменять прошлое. Не могу вернуться на три месяца назад и сделать так, чтобы меня не похищали. Не могу сделать так, чтобы меня не изнасиловали и не сделали жалкой пешкой в этой трижды проклятой игре! – Взрыв эмоций быстро угас, оставив после себя отчаяние и опустошенность. Сара обессиленно прислонилась к стене. – А теперь, пожалуйста, уходи.
– Не сейчас. – Кайл, с силой повернув ее лицом к себе, заставил смотреть ему в глаза. – Назови хоть одну причину, по которой тебе можно верить. Я ведь знаю, кто ты, помнишь? Знаю, что ты работала в каком-то притоне. Что ты там делала – танцевала голой на столах? Раскручивала посетителей на выпивку?
– Разносила коктейли! Господи помилуй, посмотри на меня внимательно – разве я похожа на стриптизерку?
И Кайл посмотрел. Сара по-прежнему была бледна как смерть и волосы подстригала, судя по всему, садовыми ножницами. Причем тупыми. Да, на секс-богиню и близко не походит – и все же есть в ней что-то привлекательное. Должно быть, дело в губах – полных, чувственных. И в глазах. Когда она не мечет громы и молнии, взгляд ее смягчается и серо-стальные глаза обретают нежный серебристый оттенок…
Взгляд Кайла опустился ниже. Нет, соблазнительной женщиной Сару не назовешь. Ни по каким стандартам. Грудь такая маленькая, что она даже лифчика не носит, – под обтягивающей тканью топика ясно проступали горошины сосков. Ощутив, как напряглось собственное тело, Кайл понял, что на грудь лучше не смотреть. Быть может, Сара Ригби – прирожденная лгунья, но телу его почему-то на это наплевать.
Талия тонкая. Живот плоский – пока… Интересно, на каком же она месяце? Простенькие джинсы обтягивают по-мальчишески худые бедра. Длинные стройные ноги Кайл разглядывал долго, словно не желая возвращать взгляд к ее глазам. К глазам, сверкающим ненавистью.
– Ну? – требовательно спросила Сара. – Похожа я на женщину, которая зарабатывает на жизнь своим телом?
Быть может, на жизнь она этим не зарабатывает, но внешность у нее и впрямь возбуждающая. Однако Кайл не собирался это признавать. Испытывать влечение к этой авантюристке? Ни за что!
– Не трудись отвечать, – продолжала Сара. – Я знаю, как выгляжу, особенно сейчас. Могу заверить: если бы тебе пришлось перенести то же, что и мне; ты смотрелся бы не лучше. – Губы ее изогнулись в горькой усмешке. – Так ты принял меня за шлюху? Господи, я уже много лет ни с кем не спала! И вообще не люблю секс. И вообще, моя работа и личная жизнь не имеют никакого отношения к тому, что произошло на том складе!
Возможно. А быть может, и нет. Но Кайл уже понял, что личные вопросы лучше оставить в стороне.
– Значит, ты твердо держишься своей первоначальной версии?
Сжав руки в кулаки, Сара бросилась прочь. Кайл не желал, чтобы она опять сбежала. Ему тоже нужны ответы, и Сара – ключ к разгадке. Может быть, единственный ключ. Он поймал ее за руку и развернул лицом к себе. И тут же понял, что этого делать не стоило. Потому что губы Сары оказались совсем рядом с его губами. Всего в нескольких дюймах. Щеку Кайла обжигало ее горячее, взволнованное дыхание. И еще Кайл чувствовал ее запах – смесь всех ароматов, напоминающих о нежности и женственности. И что-то еще… Нечто такое, что он когда-то знал и мог бы вспомнить, но – не хотел вспоминать.
Черт побери! Не хватало еще растаять перед этой бесстыжей лгуньей! Он не может узнать ее запах, потому что нечего узнавать, только и всего. Не-че-го! Он никогда ее не видел. Он ничего о ней не знает. Его ничего с ней не связывает. Кроме ее безумных фантазий. И все же по спине Кайла пробежала неприятная дрожь – словно примитивное влечение упорно пыталось побороть здравый смысл.
Что ж, ничего ему не светит. Для Кайла здравый смысл всегда стоит на первом месте. Всегда и во всем.
– Когда же ты наконец оставишь меня в покое?! – рявкнула Сара.
Она, похоже, овладела собой – спина гордо выпрямлена, подбородок вздернут, зло сощуренные глаза мечут молнии. Но Кайл заметил, как Сара нервно сглотнула – словно его близость и на нее тоже как-то странно подействовала… Так, хватит. Кайл тряхнул головой. Если между ними и возникли какие-то… гм… странные переживания, самое лучшее, что он может сделать, – подавить их. И забыть.
– Пока не добьюсь правды, я не оставлю тебя в покое.
– Я сказала правду, но ты предпочитаешь мне не верить. И знаешь, мне плевать. Верь во что хочешь, только убирайся, черт бы тебя побрал! Еще немного – и я впаду в истерику, а этому лучше предаваться без свидетелей!
– Истерика подождет.
Кайл снова взглянул на голубое колечко в пробирке, затем – на Сару. Он должен выяснить, что происходит и кто за этим стоит. А Сара Ригби – ниточка, которая приведет его к разгадке.
– Поехали. Я знаю, как мы можем все выяснить. Сара стряхнула его руку.
– Что значит «поехали»? Ты всерьез думаешь, что я соглашусь куда-то с тобой ехать?
– У тебя нет выбора. Я ведь по-прежнему могу обратиться в полицию.
– Да ради Бога! На здоровье! Только, уж извини, телефона у меня нет, так что звонить в полицию придется откуда-нибудь еще. И замечательно – я только и мечтаю, чтобы ты наконец свалил!
– Непременно. И очень скоро. Все, чего я хочу, – выяснить, что происходит, и для этого мы с тобой сейчас отправимся в «Криогенную лабораторию». Если я не ошибаюсь, она открыта до восьми. У нас еще полно времени. Там тебе подтвердят, что вся моя сперма погибла четыре месяца назад. Посмотрим, как ты тогда станешь выкручиваться.
Сара снова вперила в него взгляд – такой, от которого и ад замерзнет.
– А дальше? Почему я должна им верить, если своими глазами видела доказательство обратного?
Кайл призвал себя к спокойствию. Его задача – добиться от нее признания во лжи. Ни крик, ни запугивание не помогут – в этом он уже убедился. Пока что ему вообще ничего не помогает.
– Послушай, это ведь не только мне нужно. Тебе это тоже кое-что даст.
– Интересно, что? – огрызнулась она, воинственно упершись кулаками в бедра.
– Если ты действительно веришь в идиотскую сказку о похищении, логично предположить, что замешан кто-то из лаборатории. Там работают всего несколько человек. Может быть, ты кого-то узнаешь?
– Я не видела лиц. Они все были в хирургических масках.
– Может быть, узнаешь по голосам?
Похоже, эта мысль показалась Саре разумной.
– Может быть… – Но тут же она снова замотала головой. – Я не могу туда идти. Если ты не забыл, меня хотят убить. Кто – не знаю, но, возможно, те самые люди, которые там работают.
Ну нет, легко отвертеться он ей не позволит!
– Вот что: даже самый отъявленный злодей не станет убивать при свидетелях. Так что не волнуйся. Пока я рядом, с тобой ничего не случится.
Саре все это не нравилось. Она не желала никуда ехать – тем более с Кайлом Макколом! «Пока я рядом, с тобой ничего не случится» – подумать только, какая самоуверенность! Ему легко говорить. Никто не жаждет его смерти. Разве что она сама – и то в переносном смысле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17