Он уселся, выдернул из ежедневника листок и взял в руки карандаш. «Вы врете, – написал он. – Вы психопатический лжец. Если вы еще хоть раз сюда придете, я отправлю вас прямо в полицию. Предупреждаю вас: держитесь отсюда подальше и оставьте меня в покое, или же вы рискуете заработать очень серьезные неприятности…» В этот момент в офисе раздался звонок внутреннего телефона. Доктор Эйхнер встал, скомкал бумагу и выбросил ее в мусорную корзину. Он немедленно поднял трубку.– Да? – почти прокричал он. – Что? Нет. Нет, мисс Смарт, послушайте меня, у меня в кабинете есть носилки. Я хочу, чтобы его перевели в одну из палат в Западном крыле. Он скоро придет в себя. У него интоксикация. Вы понимаете? И пришлите мне машину. Да, прямо сейчас, я еду домой. Естественно, отмените их! И пришлите машину! Да, да, сейчас же! 2 – Если Харрисон вдруг станет хуже, нарциссы ее порадуют, – громко говорила из окна смотровой Барбара Минтнер. Она с улыбкой перегнулась через подоконник, прижимаясь к нему своим изящным животиком.Прямо внизу Гарсиа, перевернув лопатой полоску вскопанной земли, поднял к ней свое смуглое лицо, и она снова встала прямо и правильно, и ее тонкая фигура в безжалостно-белом конфетно-накрахмаленном халате медсестры резко выделялась на фоне розовато-серого цвета стен смотровой.– Посмотреть, – сказал садовник-мексиканец, вяло пытаясь улыбнуться.– Гарсиа, пожалуйста, – сказала мисс Минтнер своим детским голоском, слегка надула губки, как будто обидевшись, а затем снова склонилась над подоконником, вся излучая уверенность и воодушевление. – Она уедет в воскресенье. На этот раз это правда!Гарсиа отвернулся, растерянно, недоверчиво пытаясь что-то подсчитать. Его сжатые губы шептали слова на испанском.– Два дня, – сказал он, снова повернувшись к ней.Барбара Минтнер тут же захлопала в ладоши.– Доктор Уорнер так и сказал сегодня утром! Ну разве это не чудесно?– Да, он так говорить об каждый, – ответил садовник без улыбки.– Но в этот раз действительно так и будет, Гарсиа. – Мисс Минтнер надула губки и произнесла почти умоляюще: – На этот раз точно! И не стыдно разве будет не получить их в последние два дня после всего этого?– Три дня, – сказал Гарсиа. – Три дня, вместе с сегодня.– Все правильно, глупенький, три дня. Пожалуйста, постарайся! Не нужно фрезий для Харрисон, но, пожалуйста, достань розы. Помни, еще два дня.– Два дня, – сказал садовник, покачав головой, и вернулся к своему занятию, уставившись на темный суглинок, который он переворачивал лопатой.Не успела Барбара Минтнер закончить, как дверь Западного крыла с шумом открылась и послышались быстрые нервные шаги в коридоре за смотровой.– Пожалуйста, Гарсиа, – сказала она быстро, понизив голос до шепота, – ты не пожалеешь, я тебе обещаю.И она, стоя на цыпочках и слегка наклонившись вперед, медленно закрыла оконные створки, заговорщически улыбаясь ему, а он смотрел на нее снизу, слегка шевеля лопатой. Едва она закрыла щеколду, как старшая медсестра Элеанор Торн с шумом распахнула дверь смотровой.– И чем сейчас занимается мистер Гарсиа? – сказала медсестра Торн, замедлив шаг только тогда, когда дошла до середины комнаты.– О, он такой ребенок, – сказала Барбара Минтнер, поворачиваясь к ней лицом. – Боюсь, кое-кто скоро испортит его любимые игрушки.Элеанор Торн усмехнулась.– Я даже скажу, я только безмерно рада, что ты не сказала: «Его работку! »Мягкое сияние тихоокеанского утра легло за спиной Барбары Минтнер и высветило золотистым туманом гордые линии ее головы и плеч.– Вот так твои волосы очень красиво смотрятся, – отрывисто произнесла Элеанор Торн, резким жестом указала на низкую кожаную кушетку, на которой лежал мистер Тривли, и спросила: – Ну как он?– Он приходит в себя, – сказала мисс Минтнер, – некоторое время назад его дыхание… – На этих словах мистер Тривли поднял голову, а затем очень медленно снова ее опустил.– Чувствуете себя лучше? – сказала медсестра Торн и нервно прошла от дальней стены к кушетке.– Моя голова, – протянул мистер Тривли, проведя рукой над закрытыми глазами.Барбара Минтнер, стоявшая у окна, подавила смешок.– Я даже не удивлена, – насмешливо сказала медсестра Торн, смерив пронизывающим взглядом мисс Минтнер. – Сейчас я иду обедать, – продолжала она, поворачиваясь и делая шаг прямо перед ней. – Я зайду в амбулаторию и скажу Альберту, чтобы он принес немного бромида. Сейчас я пойду в кафетерий, затем к Буллоксам… – У распахнутой двери она закончила свою тираду мужественным тоном, бросив через плечо: – Если бромид не поможет, сделай ему содовую инъекцию. Два кубика. Я вернусь к 12.20.– Да, мисс Торн, – сказала Барби Минтнер, опуская глазки, будто после страстного поцелуя.Когда за Элеанор Торн закрылась дверь, мистер Тривли приподнял голову.– Что это? – спросил он. Его голос был слабым и напряженным, словно ему было больно говорить. – Что происходит? – Теперь, казалось, он впервые начал отдавать себе отчет, где он находится.– Все в порядке, – кивнула мисс Минтнер, – вы просто откиньтесь и отдохните несколько минут. Все в порядке. – Она снова посмотрела в окно и окинула взглядом расстилающуюся лужайку и деревья позади, что-то нежно напевая себе под нос.Мистер Тривли медленно подтянулся вверх, присел на краешек кушетки и схватил голову руками. Неожиданно он наклонился вперед, встал на ноги, а загем упал всем телом назад, на кушетку, обхватив себя одной рукой.– Где доктор?! – закричал он. – Где доктор Эйхнер?! Что случилось?! Мисс Минтнер невольно отпрянула назад к окну, а затем, придя в себя, быстро пересекла комнату и подошла к кушетке.– Теперь, пожалуйста, – жестко сказала она, – пожалуйста, лежите тихо. Все в порядке. – Она положила руки ему на плечи и попробовала уложить его. Мистер Тривли пытался сопротивляться.– В чем дело? – повторил он, оглядываясь с безумным видом. – Где доктор?!– Ни в чем дело! – пронзительно крикнула мисс Минтнер. – Теперь, пожалуйста, ложитесь обратно! Я кое-что вам дам, и после этого вы будете в превосходной форме. – Она с тревогой взглянула на дверь, вполголоса проговорив: – О, ну где же этот мальчишка? Мистер Тривли яростно встряхнул ее.– Что здесь происходит? – закричал он. – В чем дело?! – В его голосе слышались боль и отчаяние.Мисс Минтнер уронила руки и резко отшатнулась назад, настолько рассерженная, что готова была расплакаться.– Говорю вам, ничего здесь не происходит! Вы слишком много выпили и теперь ведете себя как ребенок! – во взрыве негодования, она шагнула вперед, дала ему пощечину, затем схватила за плечи и снова попыталась усадить на место. Это движение дало выход всему ее гневу и осталось только полное слез раздражение. – Пожалуйста, лягте обратно! – сказала она. – Пожалуйста. – Последнее слово сопровождалось всхлипом.Мистер Тривли скорчил странную гримасу, схватился за голову вытянутыми пальцами, затем закрыл глаза и откинулся назад, прикрыв одной рукой лоб.Барбара Минтнер почти неслышно вздохнула, дотронулась до волос и мягко приложила их к своим мокрым вискам. Внезапно она бросила испуганный взгляд на окно, через которое переговаривалась с Гарсиа, и дернулась так, словно хотела проверить, не стоит ли он внизу, подслушивая.– Это же Клиника Хауптмана? – спросил мистер Тривли, не поднимая головы.Мисс Минтнер остановилась и застыла, глядя на него исподлобья.– Да, – ответила она, и на ее лице снова отразились волнение и беспокойство.– Я пациент доктора Эйхнера, – ровным голосом произнес молодой человек.– Да все правильно, – сказала мисс Минтнер. Ее взгляд скользнул по двери. – Где этот маленький идиот?! – прошептала она.Мистер Тривли поднял голову, широко открыв глаза.– Так вы понимаете? – Он приподнялся и оперся на локоть.– Да, конечно, – ответила мисс Минтнер, подошла к нему и, снова пытаясь предупредить его попытку встать с кушетки, положила одну руку ему на плечо. – Теперь, пожалуйста… – сказала она тем самым тоном, каким разговаривала с садовником. – Пожалуйста, лягте обратно!Мистер Тривли оттолкнул ее.– Где доктор?! – заорал он. – Что происходит?– Его здесь нет! – гневно вскрикнула она. – Я вам уже сказала!– Это не его кабинет! – отрывисто рявкнул Тривли, глядя на нее таким чудовищным обвиняющим взглядом, что его легко можно было принять за умалишенного.Мисс Минтнер направилась было к двери, но тут же остановилась.– На самом деле, – сказала она, внезапно заплакав от ощущения тотальной несправедливости происходящего, – я ничего подобного никогда не видела. Вы просто комок нервов! Можно подумать, что вы напились бензедрина вместо… вместо виски… и бог знает чего еще! – добавила она с подчеркнутым презрением. Едва она дотронулась до дверной ручки, как мистер Тривли откинулся назад, в лежачее положение, и прикрыл руками лицо.Стоя у двери в полном молчании, прикладывая платок к своим мокрым глазам, она тем не менее продолжала внимательно его разглядывать.– Да наплевать, – горько произнесла она вполголоса, – это попросту несправедливо!Мистер Тривли мучительно застонал со своей кушетки.Теперь, видя его беспомощность, мисс Минтнер почувствовала, что ситуация снова под ее контролем. Она двинулась к нему от двери, все еще сжимая в руках платок. Когда она поравнялась с кушеткой, мистер Тривли заговорил сорванным шепотом.– Кое-что не в порядке, вы это понимаете? У меня голова болит. Пожалуйста, не подскажете ли вы мне, где доктор Фредерик Эйхнер?Мисс Минтнер придвинулась к нему.– Доктор Эйхнер уехал домой, – властно сказала она. – Он оставил нам подробные распоряжения относительно вас, и если вы спокойно полежите, пока санитар не придет из амбулатории и не принесет кое-что, чтобы вы почувствовали себя лучше…– Уехал домой! – воскликнул мистер Тривли, подброшенный точно взрывом. – Что вы имеете в виду под «уехал домой»?! Сколько сейчас времени? – Он неуверенно поднялся на ноги, оттолкнув ее рукой. – Сколько времени? – требовательно спросил он.– Послушайте, – произнесла возмущенная мисс Минтнер угрожающим тоном, – я вам сказала…– Сколько времени?! – заорал мистер Тривли.Лицо мисс Минтнер стало алым, она выглядела так, как будто сейчас взорвется. Она развернулась на каблуках и направилась прямо к двери.– Хорошо! Если с вами невозможно договориться… то делайте, что хотите! – Она рывком открыла дверь, обернулась и посмотрела на него ничего не видящими от гнева и слез глазами. – Будьте вы прокляты! – крикнула она и захлопнула за собой дверь.В холле она прикрыла лицо руками. Ее тонкие плечи сжимались и вздрагивали в сдержанных всхлипываниях, и она откинулась назад, пытаясь облокотиться о дверь. И тут случилась непредвиденная вещь. Дверь, несмотря на то, что ее с силой захлопнули, так и не закрылась, отскочила назад и оставалась на четверть открытой. Поэтому девушка, наугад вычислив неверное расстояние между собой и дверью, упала спиной обратно в смотровую.Мистер Тривли стоял рядом с кушеткой в безумном оцепенении и, пытаясь причесать застывшими пальцами свои тонкие волосы, смотрел на происходящее одновременно с недоверием и яростным осуждением.– Что происходит?! – вскричал он. – Что случилось?!Но мисс Минтнер, безутешно рыдая, без единого слова выскочила из палаты и побежала, вцепившись одной рукой в свою юбку, а другой пытаясь прикрыть накатывающую краску стыда на своем лице.Она рванулась через длинный холл, наполовину затененный, но выстреливший светом в дальнем конце, когда медная пластина поймала и отразила луч солнца. Коридор вывел к светлому внутреннему дворику и лабиринту крытых переходов между зданиями, которые все вели в другие отделения клиники в противоположном крыле, и в конце каждого из них была такая же сверкающая дверь с пластиной, от которой отражался солнечный свет.Мисс Минтнер пробежала через выход и слепо метнулась направо, и только внутри следующего здания, перед самым дальним окном с сеткой, она замедлила шаг. Она опустила руки и, глядя прямо перед собой, направилась в женский туалет. Она быстро проскользнула внутрь, прошла по кафельному полу мимо раковин, вошла в кабинку и закрыла за собой дверь. Усевшись, она зарыдала в голос и так плакала минут пять, пока не услышала, что кто-то вошел. Затем она попыталась взять себя в руки. Элеанор Торн? Барбара сидела очень тихо. Она только вытянула руку, чтобы взглянуть на свои крошечные часики. 12.10. Медсестра Торн вернется через десять минут. Снаружи кабинки включили кран и зашумела вода. Неслышимая из-за журчания воды, мисс Минтнер наклонилась вперед, одним глазом пытаясь разглядеть сквозь щель в двери, что происходит снаружи. Но слишком поздно! Кто бы это нн был, он уже отошел, вытер руки и теперь выходил из туалета. Она услышала, как входная дверь открылась и закрылась… или кто-то еще вошел внутрь? Она внимательно прислушалась, уставившись на блестящую черную дверь прямо перед собой. Постепенно к ней пришло ощущение, что еще немного – и она может описаться. Она тихонько отодвинулась назад и продолжала прислушиваться. Никого. Все ушли. И как быстро! «Это, должно быть, кто-то из пациентов, – подумала она. – Медсестры любят поторчать тут подольше».В 12.15 мисс Минтнер вышла из дамской комнаты, и выглядела она так же свежо и прекрасно, как и всегда, за исключением того, что глаза ее были растертыми и красными. Но она подретушировала свой внешний вид, и даже – естественно, в пределах требуемой длины – уложила волосы в новую прическу.По пути в амбулаторию, сияя улыбкой, она поздоровалась с несколькими пациентами и двумя или тремя медсестрами из других отделений, потом, слепо развернувшись, она практически печаталась в толстую Бет Джексон из гинекологии, старшую дежурную медсестру Клиники.Они начали торопливо говорить: мисс Минтнер доверительно, словно маленькая девочка, затаившая дыхание в присутствии важной женщины, с дрожью в голосе отчитывалась о произошедшем в смотровой; а медсестра Джексон выслушивала с истинным пониманием самой сути рассказа – тотальной несправедливости. Медленно покачивая головой, – ее маленькие глаза были темны и печальны – она почти что прижала несчастную девушку к груди. Тем не менее в разговоре ни одна из них не упомянула имени Элеанор Торн.Мистера Эдвардса, фармацевта, не было в амбулатории. Его племянник, Ральф, сидел там за рабочим столом и читал книжку. Ральф Эдварде изучал в университете фармацевтику и часто навещал дядю в Клинике, но никогда, насколько было известно мисс Минтнер, не оставался там один, ответственный за всю аптеку.Она встала у прилавка и сделала вид, что не заметила, как молодой человек взглянул на нее, уже улыбаясь, словно между ними произошло нечто забавное.– Ну привет, – он наклонился вперед, притворяясь, как будто он на работе, и от этого развеселился. – Что вы предпочитаете, аспирин или хлорид соды?Мисс Минтнер сразу почувствовала: то, что подразумевалось как смешное, было нелепой (для него) идеей, что он находится в подчиненном положении по отношению к ней, но еще больше шокировали ее следующие простые и недвусмысленные слова:– Да, нам надо бы поработать… но если бы вы находились на заднем сиденье кадиллака с откидным верхом моего соседа по комнате, как бы страстно вы сейчас дышали!Это было невыносимо.– Мистер Эдвардс! – холодно произнесла она, пытаясь вернуться к делу.– Это я, – и глазом не моргнув, сказал молодой человек. Он улегся вперед на стол, приподняв бровь в притворном разочаровании. – Я думал, вы знаете.– Я не знаю, на что вы ссылаетесь, – сказала мисс Минтнер, не глядя в его сторону. Она подавила желание прикоснуться к своим волосам. – Где фармацевт? – спросила она и с невероятным усилием сдержалась от того, чтобы повернуть голову и наградить молодого человека ледяным взглядом.Тот, видимо, начал успокаиваться, то ли в опасении, что его поведение повредит дядиной работе, то ли действительно обидевшись. Он потянулся.– Его куда-то вызвали, – сказал он, усаживаясь назад в свое кресло, – срочно вызвали Он и Альберт ушли с доктором Эвансом. Они скоро должны вернуться, в любой момент.Он уселся с открытой книгой на коленях, притворяясь, что с любопытством разглядывает мисс Минтнер, поскольку, как казалось, она его не слушала.– Если речь, разумеется, не идет о том, чтобы что-то смешивать, – продолжил он через мгновение, – я сам для вас это достану.«Даже галстук не надел, – подумала она, – а ведь взрослый мужчина, и побриться не мешало бы». Она думала об этом без единого взгляда в его сторону, всего лишь представив одновременно тысячу жестких колючек, касающихся ее собственной мягкой кожи.– Порошок бромида, – сказала она. – И маленькую бутылку дистиллированной воды.Молодой человек встал и поставил бутылку воды на стол перед собой.– Сколько бромида?Мисс Минтнер замешкалась.– Это прямо вон там, – сказала она, указав в нужном направлении и болезненно сморщившись, как будто недоумевая от его тупости, – вот в том синем ящике на второй полке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19