Здесь выложена электронная книга Блистательный и утонченный автора по имени Сазерн Терри. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Сазерн Терри - Блистательный и утонченный.
Размер архива с книгой Блистательный и утонченный равняется 152.41 KB
Блистательный и утонченный - Сазерн Терри => скачать бесплатную электронную книгу
Терри Сазерн: «Блистательный и утонченный»
Терри Сазерн
Блистательный и утонченный
OCR Busya
«Т. Сазерн «Блистательный и утонченный», серия «Альтернатива»»: ACT, Астрель, Адаптек; Москва; 2005
Аннотация Терри Сазерн – «самый хипповый парень на планете», как писала о нем New York Times, один из лучших сатирических писателей «Разбитого Поколения». Его можно с уверенностью назвать Мистер Глум. Его тонкая ирония, красной нитью проходящая через все произведения, относится к повседневности, к обычным вещам, как покажется на первый взгляд, незаслуживающим внимания.В романе «Блистательный и утонченный» – «невероятно забавном комментарии к темной стороне национальной жизни» – автор ставит преуспевающего доктора, всемирно известного дерматолога Фредерика Эйхнера в казусные, нелепые ситуации, проводит его через цепь непонятных событий: его путают со знаменитым гангстером и потому покушаются на его жизнь, его преследует маньяк-гомосексуалист, а нанятый им частный детектив устраивает для него вечеринку с гашишем… Терри СазернБлистательный и утонченный Посвящается Кэрол – В этом мире, где ничто не истинно, осуждение или возмущение попросту неуместны. Уильям С. Берроуз 1 На подъезде к фешенебельной Клинике Хауптмана, расположенной на бульваре Уилшир, буквально все бывают восхищены размахом этого владения и четкостью его линий. Усыпанная белой галькой подъездная аллея грациозно изгибается, уходя вверх, окруженная газоном глубокого голубовато-зеленого цвета. Здесь – истинный простор и спокойствие пригорода. Пародия на природу. Искусно воплощенная задумка, напоминающая парки Мадрида и японские садики и сохраняющая, словно заимствованную из романа, очаровывающую красоту.Широкие газоны пересекают аккуратные пешеходные дорожки из сверкающего асфальта и окружают посыпанные гравием тропинки, петляющие между хрупколистными деревцами джакаранды, разросшимися среди цветущей лаванды над белыми низкими лавочками из натурального камня. И теплым весенним утром между этими лавочками тихо ложатся темные тени, вытягиваясь сверху вниз оттуда, где слышен только ветер, шелестящий высоко в ветвях кипарисов и сосен.На этом фоне спокойно выделяется своими очертаниями сама Клиника. Плоское, отделанное несколькими слоями кремовой штукатурки здание воплощает собой суть архитектуры модерн, и его скупые пропорции уже сразу предполагают знание, строгое и непритязательное мастерство, которым оно и знаменито.Ровно в 10.30, после нескольких минут, проведенных в приемной комнате регистратуры, молодого человека проводили в кабинет доктора Фредерика Эйхнера, всемирно известного дерматолога.Эти комнаты немедленно поражают вас сходством с окружающим клинику парком. Свет, плоские поверхности, четкие углы. Окна здесь широкие и низкие, а занавески неустанно колышутся под нежным бризом с Тихого океана, насквозь продувающим все тихое помещение, наполняя его ароматом тропического сада.Доктор Эйхнер, примечательный седовласый мужчина, сидел за своим столом. Он взглянул на лицо посетителя, когда тот вошел, затем сверился с лежавшим перед ним расписанием в замшевом переплете.– Полагаю, вы – мистер Тривли. – При этом он приподнялся и протянул ему руку, последующим жестом указывая вошедшему на кресло, придвинутое к столу.– Да, доктор, – сказал посетитель, пожимая руку Эйхнера и присаживаясь, – и позвольте мне сказать, что я чувствую себя… очень обязанный вам за эту консультацию. Я знаю, что вы выдающийся дерматолог нашего времени.Доктор Эйхнер пристально посмотрел на него и лишь слегка улыбнулся своей представительной улыбкой.– Это очень любезно с вашей стороны, – сказал он. Затем, слегка кашлянув, он уселся обратно в кресло.Пациент был тонкий мужчина около тридцати. Орлиный нос и глубоко посаженные глаза, красивые темные волосы, слегка спадающие на виски. Он был почти прекрасен, с этой своей бледностью и квазиаристократичностью. Феликс Тривли.Доктор Эйхнер спокойно уселся, сцепил свои белые руки и положил их на стол, его губы расплылись в почти утомленной улыбке, видимо, адресованной самому себе и своему неизбежному вопросу-клише, с которого начиналась любая беседа:– И что же, мистер Тривли, вас беспокоит?– Да, – ответил молодой человек, вначале наклонившись вперед в своем кресле, а затем откинувшись назад и положив ногу на ногу. – Я не думаю, что это что-то серьезное. У меня есть, то есть было… определенное повреждение кожной ткани. Повреждение, которое сейчас не… точнее, до этого не закрывалось. Более или менее постоянное…– Понимаю, – сказал доктор Эйхнер, расцепив кисти рук и положив их тыльной стороной вниз, прямо на стол перед собой. – И где же у вас это… повреждение?Мистер Тривли сдвинулся на стуле, как будто пытаясь встать.– Нуу, – ответил он вместо того, чтобы показать повреждение, – сначала это был просто прыщ…– Могу ли я, – с легкой страдальческой улыбкой снова перебил его доктор. – Могу ли я на это посмотреть?– Разумеется, – дружелюбно ответил тот, однако сопроводил эту ремарку выражением тотальной озабоченности на лице. – Я хотел бы рассказать вам некоторые подробности… которые могли бы помочь поставить, или, лучше сказать, способствовать… установлению правильного диагноза.– Да, – сказал доктор после небольшой паузы. – Да, конечно. – И при этом он грузно откинулся назад, даже с некоторым видимым смирением.– Я скажу так, – начал молодой человек, – это началось около года назад, сначала просто как раздражение – на мясистой задней части икры, на левой ноге. Маленький фурункул, фактически этакий пузырик, или – жировик, если угодно, очень маленький, не больше обычного прыщика на лице. Я обнаружил его, когда принимал душ, до этого он меня никак не беспокоил. И когда я вылез из ванной, я вскрыл его с помощью иголки – естественно, стерилизованной – выдавил наружу секрецию и смазал тампоном со спиртовым раствором, двухпроцентным. – Он пожал плечами, слегка улыбнулся и продолжил: – Я не замечал его, пока не принял ванну следующим вечером, и тогда я снова удалил его и прижег спиртом.Глаза говорившего молодого человек, ярко-голубые, внимательные и проницательные, встретились с глазами доктора. Время от времени в ходе его рассказа они подергивались пеленой отрешенности и отсутствия, как часто бывает, когда кто-то пытается вспомнить и представить себе детали во всех подробностях.Доктор сидел напротив, словно застывший, без единого движения, только медленно играя пальцами с золотым кончиком авторучки, которую он держал в руках. А за их спинами окна были распахнуты навстречу чудесному весеннему дню, яркому солнцу и мягкому шелесту утреннего ветра.– На следующую ночь, – продолжил мистер Тривли, – я обнаружил то же самое, что и в предыдущие дни, и он был, как бы так сказать – открытым, с секрецией внутри. И то же самое на следующую ночь, и так далее в течение всей недели. Каждый раз я, естественно, повторял лечение. Но к концу недели не произошло практически почти никаких изменений. Прыщ был открыт еще больше, а секреции в нем… соответственно меньше. Затем – это было уже через восемь дней после его появления – я начал лечение окисью ртути под стерильным компрессом, который я менял каждую ночь после того, как принимал душ. Я продолжал это лечение две недели, и в течение этого времени произошли ощутимые изменения: дырка стала заметно больше, чем раньше, а секреции пропорционально меньше. Теперь дырка была размером со спичечную головку. Опухоль вокруг раны стала больше, чем была до этого, естественно, но не в таких пропорциях, как увеличилась сама дырка. Очевидно, это локальное лечение не помогло. Так что я снял тампон и компресс и в течение нескольких следующих недель делал все необходимое, чтобы привести в норму свой метаболизм: много отдыхал в постели, принимал горячие ванны, придерживался регулярного питания и так далее.Хотя доктор Эйхнер, казалось, всем своим видом демонстрировал беспристрастную врачебную заинтересованность в ходе рассказа, время от времени кивая, вытягивая свои пальцы по длине авторучки, которую он держал в руках, но как раз на этом моменте стало заметно возрастающее нетерпение, некое негодование прослеживалось за его показной сдержанностью в течение длительного описания пациентом своей истории болезни. Теперь доктор излучал снисходительную, отеческую улыбку, которую мистер Тривли не мог не заметить.– Вероятно, вас будет раздражать, – после паузы произнес молодой человек, – мое использование – или неправильное использование вашей собственной идиомы; но дело в том, что я прилагаю все усилия, чтобы рассказать вам определенные подробности, которые помогут прояснить этот случай.– Конечно, – сказал доктор, снова слегка покашливая. – Нет, совсем наоборот. Это всегда похвально, когда пациент может объективно описать симптомы заболевания, и… – на этом слове он прочистил горло, в то же время жестом показывая, что ничего страшного не произошло, – и… с точностью. Разумеется. Так что случилось после того, как вы прекратили лечение окисью?– Да, – продолжил мистер Тривли, сначала напрягшись, а затем снова расслабившись. – Ну, как я сказал, я прекратил делать примочки и компрессы. В то же время я начал оборачивать повреждение исключительно белой хлопковой тканью – белые хлопковые носки, очень длинные, естественно, и очищал поверхность тела дважды в неделю, исключил никотин, алкоголь, кофеин, маринад из своей диеты и делал все возможное, чтобы систематично бороться с вирусом. – На этом месте он передернулся, сдержанно улыбнулся, однако теперь казался чем-то еще более озабоченным. – Но это было постоянно, понимаете? И, на самом деле, я уделял этому столько своего внимания, столько своих мыслей… Не потому, что это было болезненно. Нет-нет, я не могу сказать, что это было действительно болезненно. – Он потряс головой, как бы пытаясь подтвердить это. – О, иногда там бывало легкое раздражение, некоторый зуд и общее болезненное ощущение при прикосновении, да, это было. Но это, в общем, мало беспокоило меня на физиологическом уровне. Дело в постоянстве этой штуки, вот в чем суть…Мистер Тривли остановился и предложил доктору сигарету, от которой последний отказался, затем продолжил, какое-то время говоря с зажатой между губ сигаретой и слегка посмеиваясь.– Вы должны понять, какое это доставляло беспокойство – психологическое, я имею в виду; постоянство этой…– О, да, – сказал доктор Эйхнер. – Да, конечно.– Так вот, – продолжил пациент, – после того, как я четыре недели целенаправленно боролся с вирусом, ничего не изменилось. – Он снова прервался и улыбнулся, слегка застенчиво, или даже, как это могло показаться, с некоторой осознанной скромностью. – Да, он по-прежнему был на месте, никуда не исчез. Теперь он был шире по размеру, примерно как кончик авторучки, глубиной в четверть дюйма, мягкий, но не выделяющий жидкость. Я решил, что слишком много переживаю по этому поводу и надо выкинуть это из головы. В конце концов, в известной степени, это могло быть психосоматическим явлением. Это сводило меня с ума, или я сам себя сводил с ума, постоянно думая об этом. Так что я прижег прыщ с помощью маленькой серебряной пластинки, раскаленной электричеством, – и потом я забыл про него, окончательно забыл. Я даже не думал взглянуть на него, когда бывал в душе… и я перестал надевать белые хлопковые носки – не специально, естественно, но я больше не выбирал себе носки именно белого цвета, просто брал ту пару, которая была под рукой. У меня не было случая осмотреть эту болячку в течение полугода. А когда я, наконец, осмотрел ее, оказалось, что дырка в прыще уже размером в мелкую монету и глубиной практически в дюйм. Я замазал ее раковой культурой – мозговым видом раковой опухоли. И заклеил прыщ пластырем «Бэнд-Эйд».Мистер Тривли прервался и наклонился вперед, чтобы стряхнуть пепел с сигареты в пепельницу, стоявшую на столе.– Боюсь, что я не совсем понял ваш рассказ, – сказал доктор Эйхнер.– Ну, я не вполне оперирую специальными терминами, конечно, но это была мозговая раковая культура из лабораторий Ренна. У меня есть друг, который проводит там биологические исследования, понимаете, и иногда я заезжаю за ним туда, в клинику, забираю его, и мы вместе идем куда-нибудь погулять. И он мне периодически показывает результаты исследований, над которыми работает. И в этот раз он мне показал свою работу по изучению рака мозга… и там были все эти трубки, или пузырьки – как вам угодно, этой самой раковой культуры, там, прямо на стойке они и находились. О, естественно, я заметил их еще раньше, правда, я как-то и не думал о них специально. Хотя тем вечером – он как раз работал с какими-то отвратительными пятнами и после этого очень долго мыл руки, – пока я оставался один и ждал его в лаборатории, так получилось, что я снова начал думать о своем повреждении. Может, оно слегка саднило, даже уже сам не помню, во всяком случае, я посмотрел на него. «Ты еще там, да? – сказал я. – Просто сидишь там все время и ничего не делаешь? Ну, так давай вместе что-нибудь сделаем, а?» И я взял один из пузырьков с раковой культурой, выковырял оттуда немного прямо ногтем и наполнил этой массой свое повреждение, прямо вовнутрь все это засунул – это было цвета и консистенции мокрых дрожжей… знаете ли вы, что это такое, кстати? Полагаю, что все-таки знаете, разумеется. И я запечатал все это «Бэнд-Эйдом». – Чем? – спросил доктор Эйхнер, нахмурившись.– «Бэнд-Эйдом», – беспечно ответил молодой человек. – Знаете ли, таким маленьким клеящимся компрессом. Я носил с собой целую упаковку со времени первых попыток лечения.– Да, понимаю, – сказал доктор.– Так что… – передернул плечами мистер Тривли. – Так что я продолжал заниматься своими делами. Даже ни малейшего внимания этому не уделял, ни малейшего. Фактически я не осматривал повреждение в течение последующего, достаточно долгого периода – в течение четырех месяцев. Оно было заклеено пластырем, и я делал так, чтобы вода на это место не попадала, поэтому его не могло смыть, когда я принимал душ. А потом я снова осмотрел повреждение, случайно так получилось – просто когда я одевался, компресс окончательно отлип. Две недели назад. И тогда я записался к вам на прием. Я сказал девушке – вашей секретарше – что это не срочно, и она мне предложила вот эту дату. В то время я еще не осознавал, сколько предстоит ждать, но она сказала, что на тот момент вы были очень заняты. Так что я согласился на первую же дату, которую она предложила, все еще не осознавая, видите ли, сколько предстоит ждать. Я сегодня утром осмотрел повреждение. И, кажется, оно окончательно зажило.После этого мистер Тривли наклонился вперед.– Я просто покажу вам, – сказал он, поднял глаза и взглянул на доктора почти с вызовом.Мгновение доктор Эйхнер сидел неподвижно, опершись головой о ладонь.– Да, – наконец произнес он, поднимаясь. – Да. Если вы… если вы просто подойдете сюда к свету – наверное, вам лучше лечь на кушетку…Мистер Тривли быстро снял ботинки и брюки и улегся на низенький диван из коричневой кожи, на котором ему, видимо, не слишком было удобно лежать, и уставился в потолок, как будто пребывая в трансе. Доктор Эйхнер осмотрел повреждение. На внутренней стороне левой икры, практически рядом с коленом, была зона слабого покраснения, кожа практически полностью затянула след от маленького ровного шрама. Доктор потрогал это место одним пальцем, потом несколькими вытянутыми пальцами, осторожно понажимал вокруг. Казалось, что повреждение окончательно затянулось.Через несколько секунд он медленно поднялся, пересек комнату и подошел к большой блестящей металлической раковине.– Да, – кинул он через плечо странным напряженным голосом. – Я думаю, вам совершенно не о чем беспокоиться. Ваша рана прекрасно затянулась.Мистер Тривли сидел на краешке дивана и, нагнувшись, одевал ботинки. Доктор снова пересек комнату, на мгновение остановившись перед своим столом. Он взял со стола чашеобразное пресс-папье из оникса, высыпал лежащие в нем несколько скрепок и бинтов на стол и подошел к дивану, на ходу вытаскивая свой носовой платок и оборачивая его вокруг разноцветного каменного приспособления.– Так что я думаю, – сказал молодой человек, нагнув голову и теребя пальцами шнурки – и его речь сейчас отдаленно напоминала хихиканье, – …но я всегда говорю, что безопасность превыше всего в таких вещах.– Да, конечно, – с этими словами доктор подошел к нему вплотную и резко ударил тяжелым, обернутым платком пресс-папье точно в заднюю часть черепа.Мистер Тривли сжался и стал сползать на пол, но доктор толкнул его обратно на диван. Затем быстро подошел к столу, снял платок с пресс-папье, поставил его на стол и сложил внутрь бинты и скрепки.
Блистательный и утонченный - Сазерн Терри => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Блистательный и утонченный автора Сазерн Терри дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Блистательный и утонченный у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Блистательный и утонченный своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Сазерн Терри - Блистательный и утонченный.
Если после завершения чтения книги Блистательный и утонченный вы захотите почитать и другие книги Сазерн Терри, тогда зайдите на страницу писателя Сазерн Терри - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Блистательный и утонченный, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Сазерн Терри, написавшего книгу Блистательный и утонченный, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Блистательный и утонченный; Сазерн Терри, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн