– Лучше не бывает. Только что вернулся из Мексики, отлично провел выходные. Надо было остаться на месяц.
– Почему не остались?
– Всегда боюсь, что если уеду слишком надолго, на моем кабинете сменят замок.
– Где вы были?
– В Пуэрто-Вальярта.
– Красивое место.
– Сьюзен, в чем дело?
– Хорошо, Гриффин, я знаю, мы и так отняли у вас уйму времени, и обещаю, это будет нашей последней просьбой, больше мы не станем вас беспокоить.
– Что-нибудь выяснили?
– Мы не знаем. Послушайте, Гриффин, мне трудно говорить, потому что вы мне нравитесь, но лучше бы вам связаться с вашим адвокатом и приехать в участок вместе. Можете приехать один, но как друг советую взять с собой адвоката.
– Кто-то обвиняет меня в убийстве? – Лучше спросить в лоб, а не ходить вокруг да около.
– Я сказала капитану, что вы придете без повестки, но если хотите, чтобы за вами пришли на студию, мы можем это устроить.
– Я приеду через полчаса.
Он повесил трубку и сказал водителю не сворачивать к студии, а ехать по длинному бульвару до Пасадены.
Если он не вызовет адвоката, не будет ли он выглядеть как виновный, пытающийся казаться невиновным? Но он боялся звонить адвокату. Только Меллен мог порекомендовать ему адвоката по уголовным делам, а девизом Меллена было: «Доверяй всем, не верь никому». Гриффин не хотел трезвонить на весь Голливуд, что его подозревают в убийстве. А что, если его не арестуют? Надежда на это оставалась. Но адвокат был ему нужен. Очевидно, у них есть свидетель или отпечатки пальцев, что-то реальное. Он позвонил Меллену. Секретарша сказала, что он на совещании.
– Послушайте, мне срочно нужна консультация, у нас возникла проблема с сюжетом. Кого он рекомендует по уголовным вопросам?
– Фила Брофи.
– Хорошо. Какой у него номер телефона?
Она дала ему номер. Гриффин позвонил. Он сослался на Меллена и сказал, что звонит по срочному делу. Секретарша ответила, что Брофи в суде. Гриффин попросил соединить его с любым другим адвокатом. Его соединили с Джеффом Бекетом. У Беккета был высокий звонкий голос.
– Меня зовут Гриффин Милл. Я клиент Ричарда Меллена из «Меллен, Оттовей и Грин».
– А-а-а… Вы из шоу-бизнеса.
– Совершенно верно. Мистер Беккет, я не совсем понимаю, что происходит, но меня попросили взять с собой адвоката в полицейский участок Пасадены. Я объясню ситуацию при встрече. Мне срочно нужна помощь, и я могу оплатить расходы.
– Вас арестовали?
– Нет, но меня вызывают повесткой.
– В чем обвиняют?
– Вы можете поехать со мной?
– Я буду там через час.
Да. В такой ситуации даже невиновный человек приведет дорогого адвоката в участок, чтобы произвести впечатление на полицию.
Когда лимузин въехал на стоянку отделения полиции, Гриффин попросил водителя подождать немного. Зазвонил телефон. Это был Левисон.
– Где вы?
– Застрял в пробке.
– Вы пропускаете рабочее совещание.
– Позвольте, вы разрешили мне взять отпуск.
– Да, но вы должны были вернуться сегодня утром.
– Я вернусь сегодня днем.
– Это не дело.
Гриффин повесил трубку. Водитель постучал по стеклянной перегородке. Гриффин опустил стекло.
– Вы знаете, сколько времени это может занять? Мне нужно позвонить в офис. Через двадцать пять минут я должен встретить клиента в Беверли-Хиллз. Похоже, я опаздываю.
– Извините. Это займет какое-то время. Глупость, конечно, но компания, у которой я арендую автомобиль, обвиняет меня в краже.
– Почему?
– Потому что они ослы, вот почему. Потому что мне не дали новый автомобиль взамен старого, который постоянно ломался. И не оплачивали ремонт. И в конце концов я перестал платить им деньги.
– А какая машина?
– Угадайте.
– «Порше».
– Точно.
– Почему бы вам им не заплатить?
– Скорее всего, именно это я сейчас и сделаю. Я готов отстаивать свои принципы, но из-за этого не хочу попасть в их компьютер и чтобы снимали отпечатки пальцев и все такое. Вы меня понимаете? Это не вопрос жизни и смерти.
– Я вас понимаю, – сказал водитель.
– Мне пора идти, – сказал Гриффин.
– Секундочку, я только позвоню в офис, – сказал водитель.
В офисе сказали, чтобы он ждал Гриффина.
Когда Гриффин стал выходить, водитель бросился открывать дверь. Гриффин попросил не делать этого, и водитель понял, что Гриффин не хочет привлекать к себе внимание на полицейской стоянке. Одного вида лимузина было достаточно.
Сьюзен Эйвери встретила его в вестибюле.
– Спасибо, что приехали, – сказала она.
«А что, если она все знает? – подумал он. – Что, если она знает об открытках и почему я на самом деле убил Кахане? Может быть, она осторожничает, зная, что я могу сослаться на помешательство? Должен ли я начать себя вести как сумасшедший?»
– Мой адвокат скоро приедет. Я подумал, что адвокат не помешает. Не знаю, что вы замышляете, но так бизнес не делают.
– Бизнес?
– Всё – бизнес.
– Мы хотели бы попросить вас участвовать в опознании подозреваемого.
– Я вам уже говорил, я никого не видел. – Это было ошибкой, не следовало ему дерзить.
– Гриффин, это вы подозреваемый.
– Подождем, пока не приедет мой адвокат. – Сейчас не время было говорить что-то типа «Отстаньте от меня».
Она провела Гриффина в комнату для ожидания. Джефф Беккет пришел через полчаса – кудрявый брюнет лет сорока. При ходьбе он чуть наклонялся вперед, и у него было сильное рукопожатие. Гриффин подумал, что он играет в сквош; в нем сразу узнавался школьный отличник, победитель викторины и гордость мамы. Гриффину он понравился.
– Итак, что они вам инкриминируют? – спросил он.
– Я думаю, убийство.
– Почему вас тогда не арестовали?
– Вы не хотите знать, виновен ли я?
– Это решать присяжным, в любом случае не здесь же вас об этом спрашивать.
– Они хотят, чтобы я участвовал в опознании подозреваемого. С месяц назад в Пасадене убили человека, и я был чуть ли не последним, кто его видел. Мы и знакомы-то почти не были.
– Вряд ли я смогу без большого скандала освободить вас от опознания, и, кроме того, такие вещи всегда производят плохое впечатление.
– А если свидетель решит, что это я? Если он меня выберет?
– Тогда, вероятно, вас арестуют. Мы освободим вас под залог и будем сражаться как львы.
Гриффин молчал.
– Послушайте, – сказал Беккет, – дело серьезное, необходимо соблюдать определенную процедуру. Я вас не брошу.
Они вышли в коридор. Там их ждала Сьюзен Эйвери. Она повела Гриффина вверх по лестнице, по коридорам и вниз по другой лестнице. Открылась дверь, и он оказался в небольшом помещении с пятью другими мужчинами. Гриффин узнал в одном из них полицейского, которого видел, когда первый раз приезжал в участок. Остальных он не знал. Трое были белыми, похожими на Гриффина ростом и комплекцией, немного полноватыми, с русыми волосами. Из двух других один был выше, другой ниже ростом и сильно толстым.
Полицейский выдал им номера и построил их в одну линию. Потом открыл дверь, и они оказались в маленьком помещении, где с одной стороны было зеркало от пола до потолка, а другую стену расчерчивали горизонтальные полосы для измерения роста. Им велели встать лицом к зеркалу. По другую его сторону кто-то внимательно их изучал, рядом угадывалась Сьюзен Эйвери. Комната была звукоизолирована. Если свидетельница что-то говорила, ее не было слышно. Он не знал почему, но ему казалось, что свидетель женщина.
Каждый мужчина должен был сделать шаг вперед, а затем повернуться по очереди одним и другим боком. Гриффин был вторым номером. Он шагнул вперед, как это сделал бы полицейский, уверенно, по-военному. Настоящий полицейский был следующим. Он двигался медленно. Изображал виновного?
Гриффина снова попросили выйти вперед. А также первый номер, который был выше его ростом.
Через десять минут их привели обратно. Они ждали там двадцать минут. Гриффин хотел передать водителю лимузина, чтобы тот открыл чемодан в багажнике и принес ему зубную щетку и бритву. Но ему, конечно, не позволят оставить бритву. Можно также попросить достать из чемодана смену белья.
Вошла Сьюзен Эйвери и поблагодарила всех за содействие. За спиной у нее стоял Джефф Беккет.
– Это все? – спросил Гриффин.
– Да, все, – ответила она.
– Они кого-нибудь выбрали?
– Они не выбрали вас.
– Я вот что подумал: ведь я был там неподалеку, когда его убили. И свидетель мог столкнуться со мной на улице, а увидев сегодня, узнать мое лицо.
– С этого начнем мою защитную речь, – сказал Беккет.
Гриффин не мог поверить, что все закончилось. Они шутили, и казалось, Эйвери затеяла все это потому, что, как он и предполагал, кто-то видел убийство, но издали и в темноте и узнать Гриффина было невозможно. Эйвери никогда серьезно не считала, что Гриффин убил Кахане, она лишь выполняла свою работу.
– Что теперь полагается делать? – спросил Гриффин.
– Мне нужно задать вам еще несколько вопросов, – сказала она.
– В присутствии адвоката.
– В присутствии адвоката.
– Хорошо.
– Как долго вы знакомы с Джун Меркатор?
– С похорон Кахане.
– Вы никогда не встречали ее раньше?
– Нет.
– Насколько хорошо вы знали Кахане?
– Я его практически не знал.
– Спасибо, Гриффин. Извините за все неудобства.
– Если поймаете убийцу, дайте мне знать. Они тепло пожали друг другу руки, и Гриффин с Беккетом вышли на залитую солнцем улицу.
– Так, господин Адвокат, сколько мне это стоило?
– Двести пятьдесят долларов.
– Загляните в мой офис.
Он подвел адвоката к лимузину и достал из бумажника дорожные чеки. Четыреста долларов.
– У вас найдется пятьдесят долларов? – спросил Гриффин.
Он расписался на трех чеках. Адвокат протянул ему три купюры по двадцать долларов. Гриффин дал ему две пятерки. Они были в расчете.
– Она считает вас виновным, – сказал Беккет. – Мне показалось, она думает, что вам удалось выйти сухим из воды.
– Это ее проблема, – сказал Гриффин.
Это звучало не очень убедительно, но он не знал, что еще сказать, чтобы выглядеть невиновным. Да и какая разница. Он знал, что ее подозрения были вызваны его дурацким монологом, обращенным к полицейскому, следившему за ним в «Беверли-Хилтон».
– Передавайте привет Дику Меллену, – сказал Беккет.
Гриффин поднес палец к губам, что означало: «Молчок». Беккет понял.
Водитель спросил у Гриффина, чем закончилось дело.
– Я все уладил.
– Хорошо, – сказал водитель. – Поедете обратно в офис?
– Нет, – сказал Гриффин. – Отвезите меня домой. В Беверли-Глен.
Когда они ехали через Пасадену, Гриффин позвонил Дику Меллену.
– Да, – сказал Гриффин. – Предложение меня интересует. Организуйте встречу.
– Вы об этом не пожалеете.
– Нельзя ручаться, – сердито сказал Гриффин.
– Тогда не буду, – сказал Меллен.
– Это серьезный шаг, – сказал Гриффин.
– Понимаю ваши сомнения, но думаю, вы будете приятно удивлены. Эти люди готовы поддержать ваш вкус, ваше видение.
Гриффин откинулся на спинку сиденья. Он улыбался. Он физически ощущал свою улыбку. Это была редкостная, естественная, красивая улыбка. Между ним и миром восстановилась гармония. Напряжение исчезло. Он упаковал его в чемодан и отправил подальше.
Он позвонит на работу и сошлется на плохое самочувствие. Левисон будет недоволен, ну и плевать. Гриффин готов никогда больше не увидеть его, его кабинет, да и студию вообще. Пускай объявляют мне локаут, подумал он. Почему его должны волновать Ларри Леви и Оукли с Сивеллой? Почему он должен все это терпеть? Возглавить отдел производства шансов было мало. Скорее всего, эту должность займет Леви. Гриффин почувствовал всем нутром, что не хочет этой должности. Меллен был прав, что нашел ему другую работу. Он был по-прежнему молод, полон сил и не боялся трудностей.
Эпилог
Прошло шесть месяцев. Он отмечал время не с процедуры опознания или со дня, когда он оставил студию, а с последнего проявления Автора – когда тот звонил по телефону. Так много событий произошло и так стремительно, что он и думать забыл об Авторе.
Джан перешла вместе с ним на новую работу. Он взвесил все недостатки – то, что она слишком хорошо его знала, то, что она работала с ним, когда стали приходить открытки, и когда на студии появился Ларри Леви, и когда был убит Дэвид Кахане, – и решил, что у него нет времени готовить ей замену.
Вместе с остальной почтой она положила ему на стол красный конверт со штемпелем Сиэтла. На конверте была надпись: «Личное». Внутри оказалась открытка с романтическим видом заката на побережье. А в открытке – тысяча долларов наличными. И письмо, сложенное вчетверо.
Уважаемый Гриффин!
Как видите, я уехал из города и не планирую возвращаться в ближайшем будущем, а может быть, и никогда. Так лучше. Я не знал, как буду себя чувствовать, буду ли скучать по Лос-Анджелесу, по кино и ненавидеть себя за то, что сдался. Но ничего такого не было. Мне тяжело смотреть фильмы, если знаю автора сценария, но я знаю слишком мало авторов, по чьим сценариям были сняты фильмы, так что это не проблема. Трудно было, когда я был в городе! В любом случае я решил уехать, когда мой друг, из тех, кому повезло, рассказал мне одну историю. Это даже не история, а зарисовка, образ. Однажды в воскресный день он работал с продюсером у него дома в Малибу. Отец продюсера был по-настоящему богат, это важная деталь. Они работали над сценарием. В конце дня заходит кинозвезда, не буду говорить кто. А почему, собственно, не сказать? Это был Арнольд Шварценеггер. Он пришел на обед. Мой друг не был приглашен и не ждал приглашения, но это здесь не важно. Шварценеггер был великолепен, он курил толстую сигару и задал несколько умных вопросов о сценарии, над которым они работали. Он произвел впечатление на моего друга. Когда мой друг это рассказывал, мне хотелось порвать всех в клочья, и я все время пытался как-то их принизить. Например, он описывал дом, и я сказал: «Но это дом его отца», а друг сказал: «Нет, это его дом». «Его купил ему отец», – сказал я, а друг сказал: «Да, ну и что?» И это меня остановило. «Да, ну и что?» Продюсер наслаждался жизнью, ему было хорошо, у него все было в порядке, он был в ладу с собой. И я подумал: а зачем я мучаю Милла? Это самая неприятная история, которую мне довелось слышать. Почему я завидую богатому парню, которому отец купил игрушку за три миллиона долларов? Мой отец помогал мне встать на ноги, и я имел преимущество перед теми, кому пришлось зарабатывать каждый цент самостоятельно. Ну не сняли фильм. Ну и что?
Да, чуть не забыл. Деньги… Это за стекла. Извините.
Итак, Автор уехал из Голливуда. Он подумал о своих угрозах и вылечился от бреда ненависти. Гриффин был рад за него. Тот, кто может, должен уйти. Он скомкал конверт и положил в карман деньги, открытку и письмо.
Интересно, думал он, чем занимается теперь Автор. Работает в книжном магазине? Вернулся в семейный бизнес? Преподает в университете или в школе? Действительно ли он смирился с тем, что его идея не будет воплощена на экране? Попробует ли написать другой сценарий? Если напишет, будет ли он пытаться пробить его здесь? Гриффин посмотрел из окна своего кабинета на Сенчури-Сити. Автор был в курсе изменений в карьере Гриффина, знал о новой работе, знал, что Левисон ушел и что студией руководит Леви. Автор не мог знать, что Гриффин и Леви теперь друзья, поскольку Гриффин ушел со студии, избежав борьбы с Леви, и им нечего было делить. Автор не мог знать, что Гриффину нравится его новая работа, что ему нравится работать в Сенчури-Сити. Здесь он мог действительно выпускать фильмы. Один уже был в производстве, другой пойдет в производство через несколько недель. Это было интересное время.
Вечером Гриффин закончил работу и поехал домой через Беверли-Хиллз. У него в кармане была тысяча долларов, и он хотел купить что-нибудь жене. Магазины были закрыты. Он поедет завтра и купит ей жемчужное ожерелье. Или он должен раздать эти деньги, отдать их, например, бездомной семье, живущей на городской стоянке?
Сворачивая к дому, он посмотрел в зеркало заднего вида. Никто за ним не ехал. Он вынул деньги из кармана и положил их в отделение для перчаток. Если они поедут сегодня куда-нибудь ужинать и его остановят за превышение скорости, ему придется предъявить документы, и жена может увидеть деньги. Он закрыл отделение на ключ и решил, что если они поедут куда-нибудь, то возьмут машину жены, «сааб».

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22