Конечно, он был всего лишь «копьеносцем № 2», но все же это была настоящая роль. После окончания школы он мечтал отправиться в Нью-Йорк. Все вокруг хотели стать звездами, а он утверждал, что хочет быть актером. Мы охотно верили, что у него получится. Он носил челку, как у солиста группы «Flock of Seagulls», и она постоянно падала ему на лицо. Джоэлу нравились только группы, чью музыку крутили в эфире альтернативной школьной радиостанции. Он был высоким, худым и изумительно смеялся. Меня он сразил наповал.
Я волновалась, что все узнают, что я не умею целоваться. Казалось, что буду мучиться от излишнего слюноотделения или от спазма языка. Несколько вечеров подряд я тренировалась, целуя Мистера Уинки, моего плюшевого мишку. Но буду честной. Конечно, я понимала, что Мистер Уинки – это вовсе не Джоэл. Первый поцелуй оказался не совсем удачным. Я думала, что он наклонит голову влево, а он наклонил вправо, поэтому мы неловко стукнулись носами, но потом все же смогли поцеловаться. Благодаря ежедневным тренировкам спустя несколько недель мы уже целовались достаточно хорошо. Настолько хорошо, что стали целоваться и после репетиций.
Наши отношения были очень странными, как романы военного времени. Я понимала, что мы вовсе не настоящая пара, что вместе мы будем, только пока идет пьеса. Он вовсе не такой парень, который останется со мной, и, конечно, он не остался.
Вчера я сидела с детьми Джейн. И поняла, какое будущее меня ждет. Если мне повезет, то Джейн и Джереми позволят поселиться над их гаражом, и там я буду поживать себе, странная тетушка Софи. Джейн заставит детей целовать меня в щечку по праздникам. Они станут жаловаться, что от меня странно пахнет. Я стану пугать их своим смехом несколько ненормальной особы. Стану одной из странных старых дев. Такой чересчур доброжелательной старой дамой, как в «Маппет-шоу». И спускаться со своего чердака я буду только по особым случаям.
Интересно, почему неженатых мужчин называют холостяками, а женщин – старыми девами? Уверена, мы тоже можем называться холостячками, но никого этим не обманешь. Я попробовала разобраться с сутью термина. Именно так поступают угнетенные меньшинства, пытаясь избавиться от унизительных названий.
Я планирую стать основоположником новой группы под названием «СТАРАЯ ДЕВА», только вот означать это будет следующее: С – стильная, Т – торжествующая, А – активная, Р – романтическая, А – абсолютно независимая, Я – яркая, Д – деятельная, Е – естественная, В – волнующая, А – актуальная. Это будет группа для женщин «за 30». И у нас будет устав, обязательный для соблюдения всеми членами группы.
Официальный манифест «СТАРОЙ ДЕВЫ»:
Мы больше никогда не станем ходить на званые ужины, организованные нашими замужними подругами, пока они не пообещают, что НЕ БУДУТ из сострадания приглашать туда же одиноких парней, которые окажутся просто отвратительными. А возникшая между нами неприязнь утвердит друзей в мысли, что мы абсолютно безнадежны в своем одиночестве.
На семейных встречах, в окружении младших кузин, братьев или сестер, мы не станем недовольно морщиться, когда какая-нибудь престарелая тетушка, проигнорировав все наши успехи в жизни, спросит: «Итак, ты все еще не замужем?»
Мы сообщим близким, что нам нравится хорошая фарфоровая посуда и полотенца, и попросим их дарить нам это вместо кулинарных книг для одиночек.
Посещая свадебные мероприятия, мы ни за что не станем соперничать с подростками и сражаться за свадебный букет с такой яростью, словно это запас продовольствия для голодающего.
Познакомившись с мужчиной, мы не станем спрашивать себя, он ли Мистер То-Что-Нужно, а остановимся на том, что он Мистер То-Что-Нужно-Сейчас.
Если на горизонте нет никаких мужчин, то посчитаем вполне приемлемым завести отношения с БНБ (бойфрендом на батарейках).
Мы больше не будем ждать появления в нашей жизни нужного человека, а будем уверенно ужинать в одиночестве, путешествовать самостоятельно и отваживаться на смелые предприятия, как только предоставится подходящий момент.
Моя жизнь может стать интересной только при условии, что я буду следовать этим принципам. Когда после пьесы мы с Джоэлом расстались, я и не пыталась вернуть его. Я просто приняла все как есть. Возможно, я больше не смогу влиять на выбор Дага, но уж точно могу управлять собственной жизнью. Вот поэтому я позвонила Холли, подружке Мелани, и сообщила, что согласна принять участие в передаче в одном-единственном случае. Это прекрасный шанс для меня закончить карьеру ясновидящей и, воспользовавшись случаем, немного пожить для себя. Если вы не пользуетесь возможностями, которые посылает вам судьба, то в чем тогда их смысл? Я знаю, что очень рискую, но ведь такая возможность выпадает крайне редко. Никто из моих знакомых не считает это хорошей идеей, но ведь участие в передаче может стать началом новой жизни, полной удивительных событий, а именно это мне сейчас и нужно. Мне необходимо перестать жить жизнью героев книг. Хватит быть только читателем, пора становиться героем событий. И моя обязанность, как первого члена общества «СТАРАЯ ДЕВА», стать примером для остальных.
Глава 26
Овен: сегодня вы начнете рискованное предприятие. Загляните в карту и как следует спланируйте весь путь, чтобы не сбиться с маршрута.
Я на двадцать минут опоздала на встречу, назначенную на радиостанции: задержалась дома, пытаясь дозвониться до какого-нибудь агента. Подружка Мелани спросила по телефону, есть ли у меня агент, и надо было срочно что-то ответить. У всех талантов есть агенты – откуда же мне было это знать? Пришлось сказать, что и у меня тоже есть, хотя это, конечно, ложь. Тогда я и подумала, что надо бы нанять агента, но была слишком занята уборкой в доме и попытками сдвинуть свою жизнь с мертвой точки. Теперь же, после разговора с Холли, подружкой Мелани, я решила, что мне непременно и срочно нужен агент. Но время пролетело так быстро. А сегодня утром, начав обзвон, я, конечно, нашла нескольких агентов, которые даже могли бы работать со мной, но мне оказался необходим тот, кто будет свободен сегодня днем. Ну почему у большинства агентов очень плотный график?! Хотелось бы, чтобы некоторые из них завели привычку оставлять в своем графике окна как раз для таких непредвиденных и срочных случаев. Некоторым я посоветовала серьезно задуматься над таким предложением. Я уж начала подумывать о том, чтобы отменить встречу, но прекрасно понимала, что если не пойду сейчас, то еще раз решиться на это у меня не хватит духу. Холли сказала, что перед выходом в эфир мне надо будет подписать кое-какие документы, а для этого необходимо, чтобы пришел мой агент и просмотрел договор. Я решила расценивать ее слова как совет, а не как руководство к действию. Итак, вариантов оставалось всего два: либо я должна как-то выкрутиться, либо отменить встречу. Но я ни в коем случае не хочу отменить. Это мой шанс. Если я не приму участия в передаче, значит, должна буду признать, что мне остается только прозябать всю оставшуюся жизнь.
Офис радиостанции находится в многоэтажном доме в центре города на Джорджия-стрит. Подъем в лифте чуть не довел меня до тошноты. Было такое ощущение, что желудок все еще находится на первом этаже, а все остальные части тела стремительно взлетели на восемнадцатый. В приемной, за гигантской деревянной стойкой, которая занимала почти все помещение, сидела девушка. Над ее головой гудела неоновая вывеска с логотипом радиостанции. Вообще вся стойка казалась громадной секвойей, заваленной на бок. Я бы совершенно не удивилась, если бы обнаружила где-то на ней эколога-хиппи, взбиравшегося по дереву с помощью пеньковой веревки. Девушка, вероятно, сидела на каком-то возвышении. Я почувствовала себя ученицей начальной школы в кабинете директора. Мне захотелось придвинуть к стойке стул, встать на него и разговаривать с ней, чтобы она почувствовала, каково это – смотреть на кого-то снизу вверх.
– Майрон, директор нашей радиостанции, и Холли Хаммонд уже в конференц-зале. Подождете агента здесь или пройдете к ним? – спросила она. Вот тут самое время бы признаться, что у меня нет агента. Но вместо этого я смотрю на часы, словно удивляясь, куда запропастился «мой агент». – Так надоели его вечные опоздания! Нам, экстрасенсам, все труднее найти себе стоящих помощников.
– Да, ну что ж, тогда почему бы вам не присоединиться к ним прямо сейчас?
Я последовала за девушкой в конференц-зал. На ее ногах были туфли на чудовищно высоких каблуках – если швырнуть их в кого-то, то получится оружие раза в два опаснее смертоносного сёрикена. Наверняка ее каблуки высотой не меньше четырех, а то и пяти дюймов. Будь такие каблуки на мне, я бы упала лицом вниз, не сделав и пары шагов. Какая разница, умеет ли она набирать текст на компьютере? Она и без этого настоящий талант. Мы остановились около двери с деревянной обшивкой, и я услышала голоса, доносящиеся изнутри.
– Вот мы и пришли, – сказала она, открывая дверь. Вместо дальней стены зала было окно от потолка до пола, и из него открывался вид на центр города. Стол, казалось, утопал в центре этого огромного зала. Майрон и Холли сидели рядом у одного края стола, внимательно изучая какие-то документы. Они одновременно подняли головы, и я пожалела, что перед приходом сюда не заглянула в женскую комнату, чтобы подкрасить губы, поправить прическу и проверить, не застряло ли у меня что-то в зубах.
– Я провожу вашего агента, как только он появится. Кофе, чай и вода на столе, – она обворожительно улыбнулась Майрону. «Смотри, – говорил ее взгляд, – я вежлива и очень умела, а еще я могу проделывать все это на ходулях».
Майрон встал и сделал несколько шагов навстречу, чтобы пожать руку. Холли крепко обняла меня и села за стол рядом со мной. Оказывается, мы с ней уже друзья. Я налила нам воды.
Майрон не очень похож на того человека, которого я ожидала увидеть. Честно признаюсь, он довольно симпатичный. Ему около сорока, у него темные волосы и густые широкие брови. Он похож на иностранца. Вероятно, кто-то в его семье был испанцем. На нем дорогой костюм, но без галстука. У него жесткие, мозолистые руки. Похоже, на выходных он ходит под парусом, занимается верховой ездой или каким-то другим, сугубо мужским занятием. Интересно, должна я что-то говорить или, как признанный гений, могу вести себя словно настоящая примадонна. А вдруг передача предоставит мне возможность познакомиться с интересным одиноким молодым человеком?
– Мы очень признательны вам, мисс Лулак, что вы согласились посетить нас.
Я киваю головой и перевожу взгляд на окно. Интересно, сколько времени им понадобится, чтобы понять, что агент не появится? Мой стакан оставил на столе круги. Им бы следовало завести здесь подставки под чашки. Ведь теперь на столе, скорее всего, останется мутное пятно.
– Я – Майрон Брекенридж, хотя, обладая такими сверхъестественными способностями, вы, должно быть, уже это знаете. – Майрон слегка улыбнулся. – Должен признаться, что отношусь ко всему этому несколько более скептично, чем Холли. И честно говоря, мне не очень хочется, чтобы наша радиокомпания занималась трансляцией низкопробных магических трюков. Но сотрудники, занимающиеся подготовкой программ, и Холли очень заинтересовались этой идеей и убеждают меня, что это последний крик моды.
Превосходно, он заранее меня ненавидит, и к тому же он не из тех, кто скрывает свои чувства. Не думаю, что он мне подойдет. Полагаю, что на радио он попал, потому что не смог научиться ладить с людьми. Наверняка, если бы ничего не удалось с радио, он бы стал превосходным судебным исполнителем. Я прекрасно представляю, как этот парень с удовольствием лишает людей прав собственности на дом и выбрасывает на улицу целые семьи, даже с детьми-калеками. Он улыбается натянутой улыбкой и что-то записывает в блокнот с хрустящими желтыми страницами. Я и не подумала, что хорошо бы взять с собой записную книжку. Интересно, могу я попросить у него несколько листиков – вдруг понадобится что-то записать. Наверное, если бы я пришла с агентом, то он наверняка был бы вооружен целым портфелем блокнотов. Думаю, в школе по подготовке агентов их учат такому: всегда приходите на встречи с бумагой и письменными принадлежностями.
– Вы удивительный человек. Не знаю, с чего и начать, как благодарить вас за все, – затараторила Холли, наклоняясь ко мне и пытаясь дотронуться до моей руки. Если бы она приблизилась еще хоть на сантиметр, то это скорее бы смахивало на интимную близость.
– Что ж. Очень рада, что смогла вам помочь, – я неопределенно пожала плечами, стремясь всем видом показать, что такое проявление сверхъестественных возможностей является для меня делом привычным.
– Вы в буквальном смысле слова спасли мне жизнь. – Холли, похоже, сама себе не верит.
– Мы бы хотели, чтобы вы поучаствовали в шоу Холли. По форме это непринужденная беседа. Вы когда-нибудь слушали ее передачу? – Майрон влез в разговор, сразу устав от проявления любви к моей персоне. Я несколько раз кивнула, словно слушаю эту передачу регулярно уже несколько лет подряд, хотя на самом деле начала только на прошлой неделе. – Итак, вам понятно, о чем идет речь. Вы с Холли поговорите о предсказании, которое сделали для нее, а также о других общих вопросах, связанных с экстрасенсами. Затем примете несколько звонков. Вам приходилось раньше этим заниматься?
– Ой, нет. Так я еще не работала.
– Но вам же доводилось бывать на радио?
Я рассмеялась и резким движением головы откинула волосы назад, – как мне показалось, это выглядело достаточно самоуверенно. Прямо отвечать на вопрос я не стала.
– Может, стоит позвонить вашему агенту и узнать, что его так задержало. Я надеялся, мы сможем быстро подписать договор и вы попадете в эфир уже сегодня, – сказал Майрон, постукивая колпачком ручки по своему блокноту.
– Пойду поищу телефон, оставлю вас на минутку, – сказала я, поднимаясь. Я задыхалась, словно мы слишком высоко над уровнем моря и воздух тут чересчур разрежен. Я нашла женский туалет, закрылась в кабинке и села. Стены здесь покрыты то ли гранитом, то ли мрамором. Я сидела, прижавшись разгоряченным лицом к холодной стене. Все идет не очень хорошо. Я не только солгала, что я экстрасенс, причем экстрасенс, у которого есть агент, теперь я еще и соврала, что у меня есть опыт участия в подобных передачах. Кажется, мой Манифест Старой Девы слишком смел. Я попыталась сконцентрироваться на глубоком дыхании. Тут дверь открылась. Это девушка из приемной, я узнала ее голос и то, как стучат ее ходули; она разговаривала с какой-то женщиной. Они болтали о человеке, с которым у этой девушки роман. Она опасается, знает ли еще кто-то на работе об их отношениях. И он, и она обеспокоены, что его жена все узнает. Да это не радио, а настоящая обитель безнравственности! Интересно, сколько еще я смогу здесь просидеть, прежде чем Майрон и Холли примутся меня искать. (Мне бы хотелось просидеть здесь до тех пор, пока не закончится рабочий день и все не уйдут домой.) Я решила встать и вообще уйти отсюда. Интересно, какие шансы на то, что девица за стойкой остановит меня? Я посидела еще несколько минут и встала. Не могла же я выползать отсюда. Иногда надо все-таки встать во весь рост и посмотреть трудностям в лицо. «Все это было ошибкой. Я иду домой». Я остановилась перед зеркалом проверить зубы и накрасить губы.
Майрон и Холли замолчали, когда я вошла. Терпеть не могу, когда так происходит.
– Думаю, нам придется перенести шоу на другое время. У моего агента непредвиденная ситуация, и он не приедет.
Я пожала плечами, показывая, что очень разочарована и очень бы хотела, чтобы сегодняшняя встреча прошла благополучно. Я взяла сумочку и направилась к двери. Мне даже показалось, что я жду разрешения уйти.
Майрон раздраженно вздохнул. Вообще-то, при таких обстоятельствах я ожидала от него хоть немного понимания. У моего вымышленного агента действительно непредвиденная ситуация. Это может быть и смерть близкого человека, и несчастный случай…
– Очень сожалею, что у вашего агента проблемы, но наш договор совершенно стандартен. Можем сделать вот что: вы подпишете его, мы отправим документ по факсу вашему агенту, а он подпишет его позднее. Так, мы не пропустим сегодняшний эфир.
– Не думаю, что мне стоит так поступать. Я имею в виду без моего агента.
– Конечно, договор не будет иметь юридической силы до тех пор, пока агент его не подпишет, но могу вас заверить, договор стандартный. Трудно представить, что могут возникнуть какие-то сложности.
Он передает мне документ через стол. Я начинаю читать, но он написан настоящим юридическим языком: та-та-та, артист, в дальнейшем Эмма Лулак, та-та-та, в случае если невыполнение, право первенства на воспроизведение записи на территории Северной Америки, та-та-та.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Я волновалась, что все узнают, что я не умею целоваться. Казалось, что буду мучиться от излишнего слюноотделения или от спазма языка. Несколько вечеров подряд я тренировалась, целуя Мистера Уинки, моего плюшевого мишку. Но буду честной. Конечно, я понимала, что Мистер Уинки – это вовсе не Джоэл. Первый поцелуй оказался не совсем удачным. Я думала, что он наклонит голову влево, а он наклонил вправо, поэтому мы неловко стукнулись носами, но потом все же смогли поцеловаться. Благодаря ежедневным тренировкам спустя несколько недель мы уже целовались достаточно хорошо. Настолько хорошо, что стали целоваться и после репетиций.
Наши отношения были очень странными, как романы военного времени. Я понимала, что мы вовсе не настоящая пара, что вместе мы будем, только пока идет пьеса. Он вовсе не такой парень, который останется со мной, и, конечно, он не остался.
Вчера я сидела с детьми Джейн. И поняла, какое будущее меня ждет. Если мне повезет, то Джейн и Джереми позволят поселиться над их гаражом, и там я буду поживать себе, странная тетушка Софи. Джейн заставит детей целовать меня в щечку по праздникам. Они станут жаловаться, что от меня странно пахнет. Я стану пугать их своим смехом несколько ненормальной особы. Стану одной из странных старых дев. Такой чересчур доброжелательной старой дамой, как в «Маппет-шоу». И спускаться со своего чердака я буду только по особым случаям.
Интересно, почему неженатых мужчин называют холостяками, а женщин – старыми девами? Уверена, мы тоже можем называться холостячками, но никого этим не обманешь. Я попробовала разобраться с сутью термина. Именно так поступают угнетенные меньшинства, пытаясь избавиться от унизительных названий.
Я планирую стать основоположником новой группы под названием «СТАРАЯ ДЕВА», только вот означать это будет следующее: С – стильная, Т – торжествующая, А – активная, Р – романтическая, А – абсолютно независимая, Я – яркая, Д – деятельная, Е – естественная, В – волнующая, А – актуальная. Это будет группа для женщин «за 30». И у нас будет устав, обязательный для соблюдения всеми членами группы.
Официальный манифест «СТАРОЙ ДЕВЫ»:
Мы больше никогда не станем ходить на званые ужины, организованные нашими замужними подругами, пока они не пообещают, что НЕ БУДУТ из сострадания приглашать туда же одиноких парней, которые окажутся просто отвратительными. А возникшая между нами неприязнь утвердит друзей в мысли, что мы абсолютно безнадежны в своем одиночестве.
На семейных встречах, в окружении младших кузин, братьев или сестер, мы не станем недовольно морщиться, когда какая-нибудь престарелая тетушка, проигнорировав все наши успехи в жизни, спросит: «Итак, ты все еще не замужем?»
Мы сообщим близким, что нам нравится хорошая фарфоровая посуда и полотенца, и попросим их дарить нам это вместо кулинарных книг для одиночек.
Посещая свадебные мероприятия, мы ни за что не станем соперничать с подростками и сражаться за свадебный букет с такой яростью, словно это запас продовольствия для голодающего.
Познакомившись с мужчиной, мы не станем спрашивать себя, он ли Мистер То-Что-Нужно, а остановимся на том, что он Мистер То-Что-Нужно-Сейчас.
Если на горизонте нет никаких мужчин, то посчитаем вполне приемлемым завести отношения с БНБ (бойфрендом на батарейках).
Мы больше не будем ждать появления в нашей жизни нужного человека, а будем уверенно ужинать в одиночестве, путешествовать самостоятельно и отваживаться на смелые предприятия, как только предоставится подходящий момент.
Моя жизнь может стать интересной только при условии, что я буду следовать этим принципам. Когда после пьесы мы с Джоэлом расстались, я и не пыталась вернуть его. Я просто приняла все как есть. Возможно, я больше не смогу влиять на выбор Дага, но уж точно могу управлять собственной жизнью. Вот поэтому я позвонила Холли, подружке Мелани, и сообщила, что согласна принять участие в передаче в одном-единственном случае. Это прекрасный шанс для меня закончить карьеру ясновидящей и, воспользовавшись случаем, немного пожить для себя. Если вы не пользуетесь возможностями, которые посылает вам судьба, то в чем тогда их смысл? Я знаю, что очень рискую, но ведь такая возможность выпадает крайне редко. Никто из моих знакомых не считает это хорошей идеей, но ведь участие в передаче может стать началом новой жизни, полной удивительных событий, а именно это мне сейчас и нужно. Мне необходимо перестать жить жизнью героев книг. Хватит быть только читателем, пора становиться героем событий. И моя обязанность, как первого члена общества «СТАРАЯ ДЕВА», стать примером для остальных.
Глава 26
Овен: сегодня вы начнете рискованное предприятие. Загляните в карту и как следует спланируйте весь путь, чтобы не сбиться с маршрута.
Я на двадцать минут опоздала на встречу, назначенную на радиостанции: задержалась дома, пытаясь дозвониться до какого-нибудь агента. Подружка Мелани спросила по телефону, есть ли у меня агент, и надо было срочно что-то ответить. У всех талантов есть агенты – откуда же мне было это знать? Пришлось сказать, что и у меня тоже есть, хотя это, конечно, ложь. Тогда я и подумала, что надо бы нанять агента, но была слишком занята уборкой в доме и попытками сдвинуть свою жизнь с мертвой точки. Теперь же, после разговора с Холли, подружкой Мелани, я решила, что мне непременно и срочно нужен агент. Но время пролетело так быстро. А сегодня утром, начав обзвон, я, конечно, нашла нескольких агентов, которые даже могли бы работать со мной, но мне оказался необходим тот, кто будет свободен сегодня днем. Ну почему у большинства агентов очень плотный график?! Хотелось бы, чтобы некоторые из них завели привычку оставлять в своем графике окна как раз для таких непредвиденных и срочных случаев. Некоторым я посоветовала серьезно задуматься над таким предложением. Я уж начала подумывать о том, чтобы отменить встречу, но прекрасно понимала, что если не пойду сейчас, то еще раз решиться на это у меня не хватит духу. Холли сказала, что перед выходом в эфир мне надо будет подписать кое-какие документы, а для этого необходимо, чтобы пришел мой агент и просмотрел договор. Я решила расценивать ее слова как совет, а не как руководство к действию. Итак, вариантов оставалось всего два: либо я должна как-то выкрутиться, либо отменить встречу. Но я ни в коем случае не хочу отменить. Это мой шанс. Если я не приму участия в передаче, значит, должна буду признать, что мне остается только прозябать всю оставшуюся жизнь.
Офис радиостанции находится в многоэтажном доме в центре города на Джорджия-стрит. Подъем в лифте чуть не довел меня до тошноты. Было такое ощущение, что желудок все еще находится на первом этаже, а все остальные части тела стремительно взлетели на восемнадцатый. В приемной, за гигантской деревянной стойкой, которая занимала почти все помещение, сидела девушка. Над ее головой гудела неоновая вывеска с логотипом радиостанции. Вообще вся стойка казалась громадной секвойей, заваленной на бок. Я бы совершенно не удивилась, если бы обнаружила где-то на ней эколога-хиппи, взбиравшегося по дереву с помощью пеньковой веревки. Девушка, вероятно, сидела на каком-то возвышении. Я почувствовала себя ученицей начальной школы в кабинете директора. Мне захотелось придвинуть к стойке стул, встать на него и разговаривать с ней, чтобы она почувствовала, каково это – смотреть на кого-то снизу вверх.
– Майрон, директор нашей радиостанции, и Холли Хаммонд уже в конференц-зале. Подождете агента здесь или пройдете к ним? – спросила она. Вот тут самое время бы признаться, что у меня нет агента. Но вместо этого я смотрю на часы, словно удивляясь, куда запропастился «мой агент». – Так надоели его вечные опоздания! Нам, экстрасенсам, все труднее найти себе стоящих помощников.
– Да, ну что ж, тогда почему бы вам не присоединиться к ним прямо сейчас?
Я последовала за девушкой в конференц-зал. На ее ногах были туфли на чудовищно высоких каблуках – если швырнуть их в кого-то, то получится оружие раза в два опаснее смертоносного сёрикена. Наверняка ее каблуки высотой не меньше четырех, а то и пяти дюймов. Будь такие каблуки на мне, я бы упала лицом вниз, не сделав и пары шагов. Какая разница, умеет ли она набирать текст на компьютере? Она и без этого настоящий талант. Мы остановились около двери с деревянной обшивкой, и я услышала голоса, доносящиеся изнутри.
– Вот мы и пришли, – сказала она, открывая дверь. Вместо дальней стены зала было окно от потолка до пола, и из него открывался вид на центр города. Стол, казалось, утопал в центре этого огромного зала. Майрон и Холли сидели рядом у одного края стола, внимательно изучая какие-то документы. Они одновременно подняли головы, и я пожалела, что перед приходом сюда не заглянула в женскую комнату, чтобы подкрасить губы, поправить прическу и проверить, не застряло ли у меня что-то в зубах.
– Я провожу вашего агента, как только он появится. Кофе, чай и вода на столе, – она обворожительно улыбнулась Майрону. «Смотри, – говорил ее взгляд, – я вежлива и очень умела, а еще я могу проделывать все это на ходулях».
Майрон встал и сделал несколько шагов навстречу, чтобы пожать руку. Холли крепко обняла меня и села за стол рядом со мной. Оказывается, мы с ней уже друзья. Я налила нам воды.
Майрон не очень похож на того человека, которого я ожидала увидеть. Честно признаюсь, он довольно симпатичный. Ему около сорока, у него темные волосы и густые широкие брови. Он похож на иностранца. Вероятно, кто-то в его семье был испанцем. На нем дорогой костюм, но без галстука. У него жесткие, мозолистые руки. Похоже, на выходных он ходит под парусом, занимается верховой ездой или каким-то другим, сугубо мужским занятием. Интересно, должна я что-то говорить или, как признанный гений, могу вести себя словно настоящая примадонна. А вдруг передача предоставит мне возможность познакомиться с интересным одиноким молодым человеком?
– Мы очень признательны вам, мисс Лулак, что вы согласились посетить нас.
Я киваю головой и перевожу взгляд на окно. Интересно, сколько времени им понадобится, чтобы понять, что агент не появится? Мой стакан оставил на столе круги. Им бы следовало завести здесь подставки под чашки. Ведь теперь на столе, скорее всего, останется мутное пятно.
– Я – Майрон Брекенридж, хотя, обладая такими сверхъестественными способностями, вы, должно быть, уже это знаете. – Майрон слегка улыбнулся. – Должен признаться, что отношусь ко всему этому несколько более скептично, чем Холли. И честно говоря, мне не очень хочется, чтобы наша радиокомпания занималась трансляцией низкопробных магических трюков. Но сотрудники, занимающиеся подготовкой программ, и Холли очень заинтересовались этой идеей и убеждают меня, что это последний крик моды.
Превосходно, он заранее меня ненавидит, и к тому же он не из тех, кто скрывает свои чувства. Не думаю, что он мне подойдет. Полагаю, что на радио он попал, потому что не смог научиться ладить с людьми. Наверняка, если бы ничего не удалось с радио, он бы стал превосходным судебным исполнителем. Я прекрасно представляю, как этот парень с удовольствием лишает людей прав собственности на дом и выбрасывает на улицу целые семьи, даже с детьми-калеками. Он улыбается натянутой улыбкой и что-то записывает в блокнот с хрустящими желтыми страницами. Я и не подумала, что хорошо бы взять с собой записную книжку. Интересно, могу я попросить у него несколько листиков – вдруг понадобится что-то записать. Наверное, если бы я пришла с агентом, то он наверняка был бы вооружен целым портфелем блокнотов. Думаю, в школе по подготовке агентов их учат такому: всегда приходите на встречи с бумагой и письменными принадлежностями.
– Вы удивительный человек. Не знаю, с чего и начать, как благодарить вас за все, – затараторила Холли, наклоняясь ко мне и пытаясь дотронуться до моей руки. Если бы она приблизилась еще хоть на сантиметр, то это скорее бы смахивало на интимную близость.
– Что ж. Очень рада, что смогла вам помочь, – я неопределенно пожала плечами, стремясь всем видом показать, что такое проявление сверхъестественных возможностей является для меня делом привычным.
– Вы в буквальном смысле слова спасли мне жизнь. – Холли, похоже, сама себе не верит.
– Мы бы хотели, чтобы вы поучаствовали в шоу Холли. По форме это непринужденная беседа. Вы когда-нибудь слушали ее передачу? – Майрон влез в разговор, сразу устав от проявления любви к моей персоне. Я несколько раз кивнула, словно слушаю эту передачу регулярно уже несколько лет подряд, хотя на самом деле начала только на прошлой неделе. – Итак, вам понятно, о чем идет речь. Вы с Холли поговорите о предсказании, которое сделали для нее, а также о других общих вопросах, связанных с экстрасенсами. Затем примете несколько звонков. Вам приходилось раньше этим заниматься?
– Ой, нет. Так я еще не работала.
– Но вам же доводилось бывать на радио?
Я рассмеялась и резким движением головы откинула волосы назад, – как мне показалось, это выглядело достаточно самоуверенно. Прямо отвечать на вопрос я не стала.
– Может, стоит позвонить вашему агенту и узнать, что его так задержало. Я надеялся, мы сможем быстро подписать договор и вы попадете в эфир уже сегодня, – сказал Майрон, постукивая колпачком ручки по своему блокноту.
– Пойду поищу телефон, оставлю вас на минутку, – сказала я, поднимаясь. Я задыхалась, словно мы слишком высоко над уровнем моря и воздух тут чересчур разрежен. Я нашла женский туалет, закрылась в кабинке и села. Стены здесь покрыты то ли гранитом, то ли мрамором. Я сидела, прижавшись разгоряченным лицом к холодной стене. Все идет не очень хорошо. Я не только солгала, что я экстрасенс, причем экстрасенс, у которого есть агент, теперь я еще и соврала, что у меня есть опыт участия в подобных передачах. Кажется, мой Манифест Старой Девы слишком смел. Я попыталась сконцентрироваться на глубоком дыхании. Тут дверь открылась. Это девушка из приемной, я узнала ее голос и то, как стучат ее ходули; она разговаривала с какой-то женщиной. Они болтали о человеке, с которым у этой девушки роман. Она опасается, знает ли еще кто-то на работе об их отношениях. И он, и она обеспокоены, что его жена все узнает. Да это не радио, а настоящая обитель безнравственности! Интересно, сколько еще я смогу здесь просидеть, прежде чем Майрон и Холли примутся меня искать. (Мне бы хотелось просидеть здесь до тех пор, пока не закончится рабочий день и все не уйдут домой.) Я решила встать и вообще уйти отсюда. Интересно, какие шансы на то, что девица за стойкой остановит меня? Я посидела еще несколько минут и встала. Не могла же я выползать отсюда. Иногда надо все-таки встать во весь рост и посмотреть трудностям в лицо. «Все это было ошибкой. Я иду домой». Я остановилась перед зеркалом проверить зубы и накрасить губы.
Майрон и Холли замолчали, когда я вошла. Терпеть не могу, когда так происходит.
– Думаю, нам придется перенести шоу на другое время. У моего агента непредвиденная ситуация, и он не приедет.
Я пожала плечами, показывая, что очень разочарована и очень бы хотела, чтобы сегодняшняя встреча прошла благополучно. Я взяла сумочку и направилась к двери. Мне даже показалось, что я жду разрешения уйти.
Майрон раздраженно вздохнул. Вообще-то, при таких обстоятельствах я ожидала от него хоть немного понимания. У моего вымышленного агента действительно непредвиденная ситуация. Это может быть и смерть близкого человека, и несчастный случай…
– Очень сожалею, что у вашего агента проблемы, но наш договор совершенно стандартен. Можем сделать вот что: вы подпишете его, мы отправим документ по факсу вашему агенту, а он подпишет его позднее. Так, мы не пропустим сегодняшний эфир.
– Не думаю, что мне стоит так поступать. Я имею в виду без моего агента.
– Конечно, договор не будет иметь юридической силы до тех пор, пока агент его не подпишет, но могу вас заверить, договор стандартный. Трудно представить, что могут возникнуть какие-то сложности.
Он передает мне документ через стол. Я начинаю читать, но он написан настоящим юридическим языком: та-та-та, артист, в дальнейшем Эмма Лулак, та-та-та, в случае если невыполнение, право первенства на воспроизведение записи на территории Северной Америки, та-та-та.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27