она ляжет к нему в постель только тогда, когда решит сама, а не потому, что Джек вскружит ей голову настолько, что она снова забудет обо всем, как это едва не произошло вчера.
Хорошо, что не одна она безоружна. У Джека тоже есть кое-какие слабости, и она постарается ими воспользоваться. Когда она вчера его оттолкнула, он был не просто огорчен. Он был несказанно сердит, хотя и пытался это скрыть. Может, оттого, что его страсть оказалась сильнее его воли? Если это действительно так, Лили могла поздравить себя с маленькой победой, хотя к ней примешивалась досада на себя. Как она могла так быстро потерять над собой контроль и позволить Джеку делать с ее телом все, что ему заблагорассудится? Ведь если бы не маленькая оплошность с его стороны, он бы смог овладеть ею прямо на пляже! Но даже не это пугало Лили. Его прикосновения, его ласки вызывали в ней чувства, которые, как ей казалось, она похоронила давным-давно.
Ничего подобного у нее не было с другими любовниками. Их было гораздо меньше, чем в ходивших о ней слухах, но достаточно, чтобы понять: только Джек мог воспламенить ее одним лишь взглядом и только его прикосновения помнит ее тело.
Лили покачала головой. Что-то слишком много она о нем думает. Джек этого не заслуживает. Она спустилась к завтраку с твердым намерением выкинуть наглеца из головы. По крайней мере, до наступления ночи…
Увидев отца, Лили удивилась. Он сидел за столом. В одной его руке была чашка кофе, в другой он держал деловую газету. Прямо перед ним была раскрыта газета «бульварной прессы».
– Доброе утро, пап. Я думала, ты в офисе. – Лили нагнулась и по привычке поцеловала его в лоб. – Как кофе?
– Крепкий. Как я и люблю, – ответил он, мельком взглянув на дочь и снова уткнувшись в разложенную перед ним газету. Между его бровей залегла морщинка.
– Только кофе?
– По утрам мне этого достаточно. – Он перевернул последний лист. – Ты вчера вернулась в три часа ночи.
Вот и объяснение, почему он еще не на работе. Добро пожаловать, домашняя инквизиция!
Раздражение вспыхнуло в ней, как сухая трава в степи. Лили так давно ни перед кем не отчитывалась и не объясняла своих поступков, что забыла, как это выводит из себя. Взяв себя в руки и проглотив рвавшийся с языка резкий ответ, она подумала, что по возвращении домой стала еще более вспыльчива. Ее характер и раньше доставлял ей массу хлопот. Я должна научиться сначала думать, а потом говорить, в который раз внушила себе Лили.
– Извини, если разбудила, – кротко ответила она. – Я старалась не шуметь. – Лили вытащила несколько яиц из холодильника. – Ты уверен, что не хочешь подкрепиться чем-нибудь более существенным, чем просто кофе?
– Ты меня не разбудила. Я работал. Нет, спасибо. Позже мне пришлют что-нибудь из ресторана.
– Работал? – недоверчиво спросила Лили. – За эти два дня я видела тебя дома не больше пяти минут. С компанией все в порядке? Если что, ты можешь рассчитывать на мою помощь.
– Чем ты можешь мне помочу – Чарлз пожал плечами, но Лили не обиделась ее больше встревожило его озабоченное лицо, разве что постарайся держаться подальше от неприятностей, и все будет в порядке..
Лили горько улыбнулась. Отец вновь обращается с ней как с ребенком, стараясь контролировать каждый ее шаг, словно она никуда не уезжала.
– Ну, мне пора. – Чарлз встал, сжимая в руках газету. – Помни, что я тебе вчера сказал. Держись подальше от Джека Долана. От него всегда были одни неприятности. Впрочем, как и от любого Долана.
– Ты несправедлив. Отец Джека работал у тебя многие годы, а ты мне даже не сказал, что он умер.
Чарлз застыл, а Лили чуть не застонала. Сначала думай, а потом говори, так, кажется, она решила?
– Откуда тебе это известно?
– Так, вчера случайно об этом услышала, – не отрываясь от взбивания яиц, небрежно ответила она.
– От кого? – проницательно глядя на нее, спросил отец.
Лили вздохнула про себя. Похоже, их долгая разлука никак не повлияла на способность отца безошибочно чувствовать любую ложь дочери.
Лили по опыту знала, что теперь он ни за что не отступит, пока не выяснит всей правды.
– От Джека, – как можно спокойнее сказала она.
– Значит, от Джека… Он что, был на барбекю? Он к тебе опять приставал?
– Папа! – Возмущению Лили не было предела. – Я уже устала повторять, что давно не маленькая девочка.
Затем, вспомнив, что произошло на пляже, она почувствовала досаду и смущение. Если даже Джек к ней и приставал, она была совсем не против! Если бы отец узнал об этом, его бы затрясло от гнева. Было бы замечательно, если бы он об этом так и не узнал, но…
– Папа, я в состоянии позаботиться о себе сама, – улыбнулась отцу Лили. – К тому же я знаю, что от него можно ожидать. Кстати, пока ты не услышал это от кого-нибудь другого, сообщаю, что барбекю было у него дома.
Лили замолчала, ожидая его реакции. И не была разочарована – следующие пять минут отец бушевал, пеняя ей, что, не успев вернуться, она сразу же побежала к этому негодяю. Ей следует задуматься о своем поведении, едва ли не кричал он, если она хочет жить в его доме.
– Я не желаю стать свидетелем того, как Джек Долан снова разрушит твою жизнь! – Лицо отца покраснело, как томат, и Лили испугалась, что его хватит удар.
– Успокойся, папа, – примирительно сказала она. – Все не так, как ты думаешь. И потом, наш город небольшой, мы так или иначе будем с ним сталкиваться. Мне что же, бегать от него как от чумы? Думаю, все мы достаточно взрослые, чтобы вести себя цивилизованно. Что с того, если я буду встречаться с ним время от времени на каких-нибудь мероприятиях? Но чтобы ты напрасно не переживал по этому поводу, я могу никуда не ходить. Если хочешь, вообще могу поселиться в другом месте.
– Даже думать об этом не смей! – прикрикнул на нее отец. – Это твой дом, и ты никуда отсюда не уйдешь.
Лили показалось, что он хочет что-то еще добавить, но в эту секунду зазвонил его телефон.
– Уже еду, – отрывисто сказал Чарлз и положил трубку. – Запомни мои слова, доченька. Джек только причинит тебе новое горе, если ты не будешь держаться от него подальше. Желательно как можно дальше.
Отец ушел, бросив на нее последний многозначительный взгляд. Лили осталась одна и устало опустилась на стул. И почему она всегда вступается за Джека, даже теперь, когда знает, что он этого не заслуживает? Неужели в ней все еще сидит бунтарский дух, заставлявший ее после спора с отцом убегать из дома к Джеку – частично за утешением, частично чтобы позлить отца? Это не было проявлением независимости, как тогда ошибочно считала Лили. Тем более не могло быть теперь.
Значит, Джек все-таки прав. Она всегда убегала от проблем. И возвращение домой только служит тому подтверждением. Ей следовало остаться в Лос-Анджелесе, чтобы хоть как-то исправить сложившуюся ситуацию. Убегать от проблем всегда легче, чем смотреть им в лицо и преодолевать их.
Как верно заметил Джек, пора бы ей уже встать взрослой. Как только Лили пришла к этому выводу, то поняла, что, раз уж она при любом удобном случае заявляла о том, что давно взрослая, настало время и действовать соответственно. Для начала стоит извиниться перед Джеком.
Джек оторвался от монитора. Секретарша широко улыбалась, держа в руках букет цветов. У Джека неприятно засосало под ложечкой, когда он увидел, что это за цветы. Он сам выбрал их у флориста с намерением отослать Лили в качестве извинения за свое поведение прошлой ночью.
Вчера он утратил над собой контроль и, как оказалось позднее, был совершенно не готов к тому, что Лили его отвергнет, хотя поначалу все шло по его плану. Джек выругался. Какой, к черту план! Он вылетел у него из головы в ту минуту, как только Джек почувствовал на своих губах вкус Лили. Она отвечала на его поцелуи со страстью, убеждавшей его в том, что он ей небезразличен, а затем, ни с того ни с сего, взяла и оттолкнула его.
То, что Лили отказалась принимать цветы, могло означать только одно: произошедшее вчера на берегу она расценила как досадную ошибку, недоразумение, о котором лучше не вспоминать.
Джек вновь уставился на экран.
– Унесите их отсюда, Сэнди. Можете забрать их домой или выбросить, мне все равно.
– Но, Джек, этот букет для вас! – Улыбка его секретарши стала широкой до невозможности.
– Этого не может быть. – Он сам написал адрес и имя Лили на карточке и на конверте.
– Вот, прочтите.
Джек взял протянутую карточку. Адрес Лили был аккуратно зачеркнут и написан адрес его офиса.
Джек нахмурился. Понятно теперь, почему секретарше так весело.
– Спасибо, Сэнди, – сухо поблагодарил он ее, скрывая свою досаду.
– Так что мне делать с цветами?
– Оставьте их пока здесь и свяжитесь с курьером… – Он вдруг умолк. На его губах заиграла чуть мрачноватая улыбка. – Никуда не нужно звонить. Вы свободны. Да, я ухожу. Вернусь самое позднее через час.
Джек так резко остановил свой внедорожник перед домом Чарлза Фонтейна, что из-под колес брызнул гравий. Взяв с пассажирского сиденья букет, он подошел к двери.
Он никому не позволит отвергнуть свои извинения. Что его раскаяние не было искренним, дела не меняло. Она задела его гордость. Джек привык поступать так, как считал нужным, и, как правило, люди извинялись перед ним, но никак не наоборот. Игнорируя звонок, Джек забарабанил кулаком по массивной деревянной двери.
Его сердце екнуло, когда дверь открылась. На пороге стояла Лили, удивительно напоминавшая ему ту девушку, которой он когда-то отдал свое сердце.
Ее распущенные волосы спадали волнами до плеч. Она была босиком, поэтому выглядела особенно ранимой и уязвимой. Должно быть, на его лице что-то отразилось, так как Джек вдруг обнаружил, что не может отвести взгляд от ее засиявших голубых глаз.
– Они твои, – сказал он, протягивая ей букет. – Больше не отсылай их обратно. – Не добавив ни слова, он развернулся и направился к машине.
– Джек!
Джек остановился рядом с автомобилем и повернулся к ней.
– Что?
– Ты читал карточку?
– А ты как думаешь, если я сам же ее и написал?
Лили вытащила карточку и, нагнувшись, положила букет на пол. При этом движении ее юбка задралась, обнажив нижнюю часть идеальных бедер.
Она подошла к нему, ступая голыми ногами по гравию. Джеку показалось, что он чувствует, как острые края камней ранят его кожу.
– Прочти.
В воцарившейся вдруг напряженной тишине Джек приготовился открыть конверт, как вдруг некстати представил себе, как язык Лили касается края конверта, увлажняя клей, чтобы его запечатать. Он одним резким движением открыл конверт и пробежал глазами написанное на карточке.
– Ты не могла просто позвонить мне и сказать «да»?
Уголки ее губ дрогнули, растягиваясь в дразнящей улыбке. Джеку вдруг захотелось ощутить эту улыбку своими губами.
– Думаю, могла бы, но решила, что раз я, а не ты, обязана извиниться, то не могу принять от тебя цветы. Вчера я вела себя как ребенок. И ты совершенно прав, что, стоит возникнуть какой-нибудь проблеме, я сразу от нее бегу. – Улыбка исчезла с ее лица, ставшего вдруг грустным и задумчивым.
Джек тоже слегка нахмурился. О чем Лили думала, когда оставила его? Думала ли она об их ребенке? С того дня, как он узнал о том, что Чарлз Фонтейн устроил своего внука или внучку в частный приют и видел подпись Лили об отказе от родительских прав, он долгое время не мог думать ни о чем другом. Где-то на этом свете живет его ребенок и называет другого мужчину отцом…
Внутри него все сжалось в тугой узел. Джек снова напомнил себе о своем плане.
– Значит, ты принимаешь мое приглашение? – уточнил он, внимательно глядя на Лили, стараясь не пропустить ни малейшего изменения в ее лице.
– Да, – негромко сказала она. – В этот раз я не собираюсь никуда сбегать. Я принимаю твое приглашение провести день на яхте.
Джек почувствовал легкое головокружение. Она и впрямь согласилась!
– Я заеду за тобой в пятницу в девять часов, – быстро сказал он.
– Может, встретимся прямо у яхты? – нерешительно предложила Лили.
– Боишься, что отец будет против? – догадался Джек.
– Джек, давай не будем спешить. Пока живу у него, я не хочу расстраивать его еще больше. Мне кажется, что дела в компании идут не так хорошо, как он старается меня убедить.
«Не так хорошо» – это еще мягко сказано, усмехнулся про себя Джек. Чарлз Фонтейн отчаянно барахтался, стараясь спасти бизнес, с отрицательным значением в графе «прибыль» и медленным, но верным оттоком самых квалифицированных служащих. В общем-то он мог позволить себе маленькую уступку по отношению к Лили, ведь в конце концов ему будет принадлежать все.
– Ладно, – согласился он. – Недалеко от причала есть стоянка для гостей. Я жду тебя в девять на двадцать третьем пирсе, седьмой причал.
– Двадцать третий, седьмой, в девять часов, – повторила Лили. – Я буду.
– И не завтракай. Мы перекусим на яхте. Мне пора.
Джек сел в машину и тронулся, чувствуя, как его переполняет восторг. Целый день Лили будет с ним. Открывавшиеся перед ним возможности казались бесконечными.
Глава шестая
Пятница обещала стать прекрасным ясным днем. Солнце начало припекать уже с утра, поэтому Лили оделась особенно тщательно, чтобы не сгореть и обезопасить себя от повышенной ультрафиолетовой радиации южного полушария. Она нанесла на тело защитный крем и надела длинную белую муслиновую блузку, шорты и туфли на резиновой подошве. В большую пляжную сумку она положила полотенце и еще несколько вещей на смену.
После небольшой перебранки с отцом прошло два дня, в течение которых Лили его практически не видела. Как правило, Чарлз уезжал задолго до того, как она выходила к завтраку. Возвращаясь поздно вечером, он разогревал приготовленный миссис Мэнсон ужин и уединялся у себя в кабинете. Лили даже не была уверена, что он вообще ложился спать.
Чтобы вернуть себе прежнюю форму, молодая женщина каждое утро начинала с кросса по пляжу, выбирая маршрут таким образом, чтобы пробежать мимо дома Джека – Лили так хотела увидеть его на веранде, как это случилось в начале недели! Однако за эти два дня она так его и не увидела.
Лили улыбнулась, вспомнив недовольство Джека, когда она вернула ему букет. Его явно задел ее поступок. Ее пульс внезапно участился. Скоро она его увидит. Лили криво усмехнулась своему отражению в зеркале. Ее бы сочли сумасшедшей, если бы узнали, что только нежелание столкнуться с Джеком в родном городе долгое время удерживало ее от возвращения. А что теперь? Она едва ли секунды не считает до их встречи, мечтая о том, как проведет с ним весь день.
Я и впрямь сумасшедшая, решила Лили, выезжая из гаража. Разве могла она представить себе, что после того, как Джек обманул ее, не только согласится встретиться с ним, но и будет чувствовать себя как перед первым свиданием?
Лили была у причала, когда еще не было девяти. Похоже, местные жители изрядно разбогатели за десять лет, заключила Лили, глядя на ряды покачивающихся на волнах всевозможных видов морского транспорта, среди которых было и немало яхт самых разных размеров.
У указанного причала находилась небольшая, но роскошная яхта, которая производила еще более сильное впечатление на фоне небольших юрких катерков, находящихся с обоих бортов от нее.
Глядя на эту красавицу, Лили почувствовала нервозность. Она знала, что Джек успешный бизнесмен, однако полностью поняла это лишь теперь, видя наглядное подтверждение его успеха и богатства.
Лили выросла среди роскоши, достигла пика карьеры, поэтому хорошо разбиралась в таких вещах. Молодая женщина подошла к яхте вплотную.
– Поднимайся наверх, – раздался откуда-то сверху голос Джека.
Сердце Лили сделало неровный скачок, но к тому моменту, как ей удалось немного справиться со своим волнением, Джек уже спустился с мостика и ждал ее на палубе.
– Думаю, мне больше подходит вот эта штука, – пробормотала она, косясь на моторную лодку, прикрепленную к борту яхты.
Но Джек ее услышал.
– Не волнуйся, она нам тоже пригодится.
– Каким образом?
– Довезет до пляжа.
– Пляжа? Какого пляжа?
– А вот это сюрприз. Расслабься и ни о чем не тревожься. Отнеси свои вещи в каюту и поднимайся наверх, – распорядился Джек, когда Лили наконец поднялась на борт.
Она так и сделала, задержавшись внутри на несколько минут, чтобы полюбоваться изысканным интерьером и современными удобствами. На этой яхте можно было жить. Несомненно, Джек более чем преуспевающий бизнесмен.
– Чудная игрушка, – заметила она, останавливаясь подле Джека. – Думаю, здесь ты проводишь все свое свободное время.
– Которого у меня в последнее время почти нет. Но скоро все изменится, как только я доведу до ума один любопытный проект. Вот тогда можно будет подумать о полноценном отдыхе.
Джек улыбнулся ей, но за его улыбкой Лили почудилось что-то зловещее. Однако день стоял прекрасный, поэтому она постаралась выкинуть все дурное из головы, убедив себя, что в этом повинно ее вдруг так некстати разыгравшееся воображение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
Хорошо, что не одна она безоружна. У Джека тоже есть кое-какие слабости, и она постарается ими воспользоваться. Когда она вчера его оттолкнула, он был не просто огорчен. Он был несказанно сердит, хотя и пытался это скрыть. Может, оттого, что его страсть оказалась сильнее его воли? Если это действительно так, Лили могла поздравить себя с маленькой победой, хотя к ней примешивалась досада на себя. Как она могла так быстро потерять над собой контроль и позволить Джеку делать с ее телом все, что ему заблагорассудится? Ведь если бы не маленькая оплошность с его стороны, он бы смог овладеть ею прямо на пляже! Но даже не это пугало Лили. Его прикосновения, его ласки вызывали в ней чувства, которые, как ей казалось, она похоронила давным-давно.
Ничего подобного у нее не было с другими любовниками. Их было гораздо меньше, чем в ходивших о ней слухах, но достаточно, чтобы понять: только Джек мог воспламенить ее одним лишь взглядом и только его прикосновения помнит ее тело.
Лили покачала головой. Что-то слишком много она о нем думает. Джек этого не заслуживает. Она спустилась к завтраку с твердым намерением выкинуть наглеца из головы. По крайней мере, до наступления ночи…
Увидев отца, Лили удивилась. Он сидел за столом. В одной его руке была чашка кофе, в другой он держал деловую газету. Прямо перед ним была раскрыта газета «бульварной прессы».
– Доброе утро, пап. Я думала, ты в офисе. – Лили нагнулась и по привычке поцеловала его в лоб. – Как кофе?
– Крепкий. Как я и люблю, – ответил он, мельком взглянув на дочь и снова уткнувшись в разложенную перед ним газету. Между его бровей залегла морщинка.
– Только кофе?
– По утрам мне этого достаточно. – Он перевернул последний лист. – Ты вчера вернулась в три часа ночи.
Вот и объяснение, почему он еще не на работе. Добро пожаловать, домашняя инквизиция!
Раздражение вспыхнуло в ней, как сухая трава в степи. Лили так давно ни перед кем не отчитывалась и не объясняла своих поступков, что забыла, как это выводит из себя. Взяв себя в руки и проглотив рвавшийся с языка резкий ответ, она подумала, что по возвращении домой стала еще более вспыльчива. Ее характер и раньше доставлял ей массу хлопот. Я должна научиться сначала думать, а потом говорить, в который раз внушила себе Лили.
– Извини, если разбудила, – кротко ответила она. – Я старалась не шуметь. – Лили вытащила несколько яиц из холодильника. – Ты уверен, что не хочешь подкрепиться чем-нибудь более существенным, чем просто кофе?
– Ты меня не разбудила. Я работал. Нет, спасибо. Позже мне пришлют что-нибудь из ресторана.
– Работал? – недоверчиво спросила Лили. – За эти два дня я видела тебя дома не больше пяти минут. С компанией все в порядке? Если что, ты можешь рассчитывать на мою помощь.
– Чем ты можешь мне помочу – Чарлз пожал плечами, но Лили не обиделась ее больше встревожило его озабоченное лицо, разве что постарайся держаться подальше от неприятностей, и все будет в порядке..
Лили горько улыбнулась. Отец вновь обращается с ней как с ребенком, стараясь контролировать каждый ее шаг, словно она никуда не уезжала.
– Ну, мне пора. – Чарлз встал, сжимая в руках газету. – Помни, что я тебе вчера сказал. Держись подальше от Джека Долана. От него всегда были одни неприятности. Впрочем, как и от любого Долана.
– Ты несправедлив. Отец Джека работал у тебя многие годы, а ты мне даже не сказал, что он умер.
Чарлз застыл, а Лили чуть не застонала. Сначала думай, а потом говори, так, кажется, она решила?
– Откуда тебе это известно?
– Так, вчера случайно об этом услышала, – не отрываясь от взбивания яиц, небрежно ответила она.
– От кого? – проницательно глядя на нее, спросил отец.
Лили вздохнула про себя. Похоже, их долгая разлука никак не повлияла на способность отца безошибочно чувствовать любую ложь дочери.
Лили по опыту знала, что теперь он ни за что не отступит, пока не выяснит всей правды.
– От Джека, – как можно спокойнее сказала она.
– Значит, от Джека… Он что, был на барбекю? Он к тебе опять приставал?
– Папа! – Возмущению Лили не было предела. – Я уже устала повторять, что давно не маленькая девочка.
Затем, вспомнив, что произошло на пляже, она почувствовала досаду и смущение. Если даже Джек к ней и приставал, она была совсем не против! Если бы отец узнал об этом, его бы затрясло от гнева. Было бы замечательно, если бы он об этом так и не узнал, но…
– Папа, я в состоянии позаботиться о себе сама, – улыбнулась отцу Лили. – К тому же я знаю, что от него можно ожидать. Кстати, пока ты не услышал это от кого-нибудь другого, сообщаю, что барбекю было у него дома.
Лили замолчала, ожидая его реакции. И не была разочарована – следующие пять минут отец бушевал, пеняя ей, что, не успев вернуться, она сразу же побежала к этому негодяю. Ей следует задуматься о своем поведении, едва ли не кричал он, если она хочет жить в его доме.
– Я не желаю стать свидетелем того, как Джек Долан снова разрушит твою жизнь! – Лицо отца покраснело, как томат, и Лили испугалась, что его хватит удар.
– Успокойся, папа, – примирительно сказала она. – Все не так, как ты думаешь. И потом, наш город небольшой, мы так или иначе будем с ним сталкиваться. Мне что же, бегать от него как от чумы? Думаю, все мы достаточно взрослые, чтобы вести себя цивилизованно. Что с того, если я буду встречаться с ним время от времени на каких-нибудь мероприятиях? Но чтобы ты напрасно не переживал по этому поводу, я могу никуда не ходить. Если хочешь, вообще могу поселиться в другом месте.
– Даже думать об этом не смей! – прикрикнул на нее отец. – Это твой дом, и ты никуда отсюда не уйдешь.
Лили показалось, что он хочет что-то еще добавить, но в эту секунду зазвонил его телефон.
– Уже еду, – отрывисто сказал Чарлз и положил трубку. – Запомни мои слова, доченька. Джек только причинит тебе новое горе, если ты не будешь держаться от него подальше. Желательно как можно дальше.
Отец ушел, бросив на нее последний многозначительный взгляд. Лили осталась одна и устало опустилась на стул. И почему она всегда вступается за Джека, даже теперь, когда знает, что он этого не заслуживает? Неужели в ней все еще сидит бунтарский дух, заставлявший ее после спора с отцом убегать из дома к Джеку – частично за утешением, частично чтобы позлить отца? Это не было проявлением независимости, как тогда ошибочно считала Лили. Тем более не могло быть теперь.
Значит, Джек все-таки прав. Она всегда убегала от проблем. И возвращение домой только служит тому подтверждением. Ей следовало остаться в Лос-Анджелесе, чтобы хоть как-то исправить сложившуюся ситуацию. Убегать от проблем всегда легче, чем смотреть им в лицо и преодолевать их.
Как верно заметил Джек, пора бы ей уже встать взрослой. Как только Лили пришла к этому выводу, то поняла, что, раз уж она при любом удобном случае заявляла о том, что давно взрослая, настало время и действовать соответственно. Для начала стоит извиниться перед Джеком.
Джек оторвался от монитора. Секретарша широко улыбалась, держа в руках букет цветов. У Джека неприятно засосало под ложечкой, когда он увидел, что это за цветы. Он сам выбрал их у флориста с намерением отослать Лили в качестве извинения за свое поведение прошлой ночью.
Вчера он утратил над собой контроль и, как оказалось позднее, был совершенно не готов к тому, что Лили его отвергнет, хотя поначалу все шло по его плану. Джек выругался. Какой, к черту план! Он вылетел у него из головы в ту минуту, как только Джек почувствовал на своих губах вкус Лили. Она отвечала на его поцелуи со страстью, убеждавшей его в том, что он ей небезразличен, а затем, ни с того ни с сего, взяла и оттолкнула его.
То, что Лили отказалась принимать цветы, могло означать только одно: произошедшее вчера на берегу она расценила как досадную ошибку, недоразумение, о котором лучше не вспоминать.
Джек вновь уставился на экран.
– Унесите их отсюда, Сэнди. Можете забрать их домой или выбросить, мне все равно.
– Но, Джек, этот букет для вас! – Улыбка его секретарши стала широкой до невозможности.
– Этого не может быть. – Он сам написал адрес и имя Лили на карточке и на конверте.
– Вот, прочтите.
Джек взял протянутую карточку. Адрес Лили был аккуратно зачеркнут и написан адрес его офиса.
Джек нахмурился. Понятно теперь, почему секретарше так весело.
– Спасибо, Сэнди, – сухо поблагодарил он ее, скрывая свою досаду.
– Так что мне делать с цветами?
– Оставьте их пока здесь и свяжитесь с курьером… – Он вдруг умолк. На его губах заиграла чуть мрачноватая улыбка. – Никуда не нужно звонить. Вы свободны. Да, я ухожу. Вернусь самое позднее через час.
Джек так резко остановил свой внедорожник перед домом Чарлза Фонтейна, что из-под колес брызнул гравий. Взяв с пассажирского сиденья букет, он подошел к двери.
Он никому не позволит отвергнуть свои извинения. Что его раскаяние не было искренним, дела не меняло. Она задела его гордость. Джек привык поступать так, как считал нужным, и, как правило, люди извинялись перед ним, но никак не наоборот. Игнорируя звонок, Джек забарабанил кулаком по массивной деревянной двери.
Его сердце екнуло, когда дверь открылась. На пороге стояла Лили, удивительно напоминавшая ему ту девушку, которой он когда-то отдал свое сердце.
Ее распущенные волосы спадали волнами до плеч. Она была босиком, поэтому выглядела особенно ранимой и уязвимой. Должно быть, на его лице что-то отразилось, так как Джек вдруг обнаружил, что не может отвести взгляд от ее засиявших голубых глаз.
– Они твои, – сказал он, протягивая ей букет. – Больше не отсылай их обратно. – Не добавив ни слова, он развернулся и направился к машине.
– Джек!
Джек остановился рядом с автомобилем и повернулся к ней.
– Что?
– Ты читал карточку?
– А ты как думаешь, если я сам же ее и написал?
Лили вытащила карточку и, нагнувшись, положила букет на пол. При этом движении ее юбка задралась, обнажив нижнюю часть идеальных бедер.
Она подошла к нему, ступая голыми ногами по гравию. Джеку показалось, что он чувствует, как острые края камней ранят его кожу.
– Прочти.
В воцарившейся вдруг напряженной тишине Джек приготовился открыть конверт, как вдруг некстати представил себе, как язык Лили касается края конверта, увлажняя клей, чтобы его запечатать. Он одним резким движением открыл конверт и пробежал глазами написанное на карточке.
– Ты не могла просто позвонить мне и сказать «да»?
Уголки ее губ дрогнули, растягиваясь в дразнящей улыбке. Джеку вдруг захотелось ощутить эту улыбку своими губами.
– Думаю, могла бы, но решила, что раз я, а не ты, обязана извиниться, то не могу принять от тебя цветы. Вчера я вела себя как ребенок. И ты совершенно прав, что, стоит возникнуть какой-нибудь проблеме, я сразу от нее бегу. – Улыбка исчезла с ее лица, ставшего вдруг грустным и задумчивым.
Джек тоже слегка нахмурился. О чем Лили думала, когда оставила его? Думала ли она об их ребенке? С того дня, как он узнал о том, что Чарлз Фонтейн устроил своего внука или внучку в частный приют и видел подпись Лили об отказе от родительских прав, он долгое время не мог думать ни о чем другом. Где-то на этом свете живет его ребенок и называет другого мужчину отцом…
Внутри него все сжалось в тугой узел. Джек снова напомнил себе о своем плане.
– Значит, ты принимаешь мое приглашение? – уточнил он, внимательно глядя на Лили, стараясь не пропустить ни малейшего изменения в ее лице.
– Да, – негромко сказала она. – В этот раз я не собираюсь никуда сбегать. Я принимаю твое приглашение провести день на яхте.
Джек почувствовал легкое головокружение. Она и впрямь согласилась!
– Я заеду за тобой в пятницу в девять часов, – быстро сказал он.
– Может, встретимся прямо у яхты? – нерешительно предложила Лили.
– Боишься, что отец будет против? – догадался Джек.
– Джек, давай не будем спешить. Пока живу у него, я не хочу расстраивать его еще больше. Мне кажется, что дела в компании идут не так хорошо, как он старается меня убедить.
«Не так хорошо» – это еще мягко сказано, усмехнулся про себя Джек. Чарлз Фонтейн отчаянно барахтался, стараясь спасти бизнес, с отрицательным значением в графе «прибыль» и медленным, но верным оттоком самых квалифицированных служащих. В общем-то он мог позволить себе маленькую уступку по отношению к Лили, ведь в конце концов ему будет принадлежать все.
– Ладно, – согласился он. – Недалеко от причала есть стоянка для гостей. Я жду тебя в девять на двадцать третьем пирсе, седьмой причал.
– Двадцать третий, седьмой, в девять часов, – повторила Лили. – Я буду.
– И не завтракай. Мы перекусим на яхте. Мне пора.
Джек сел в машину и тронулся, чувствуя, как его переполняет восторг. Целый день Лили будет с ним. Открывавшиеся перед ним возможности казались бесконечными.
Глава шестая
Пятница обещала стать прекрасным ясным днем. Солнце начало припекать уже с утра, поэтому Лили оделась особенно тщательно, чтобы не сгореть и обезопасить себя от повышенной ультрафиолетовой радиации южного полушария. Она нанесла на тело защитный крем и надела длинную белую муслиновую блузку, шорты и туфли на резиновой подошве. В большую пляжную сумку она положила полотенце и еще несколько вещей на смену.
После небольшой перебранки с отцом прошло два дня, в течение которых Лили его практически не видела. Как правило, Чарлз уезжал задолго до того, как она выходила к завтраку. Возвращаясь поздно вечером, он разогревал приготовленный миссис Мэнсон ужин и уединялся у себя в кабинете. Лили даже не была уверена, что он вообще ложился спать.
Чтобы вернуть себе прежнюю форму, молодая женщина каждое утро начинала с кросса по пляжу, выбирая маршрут таким образом, чтобы пробежать мимо дома Джека – Лили так хотела увидеть его на веранде, как это случилось в начале недели! Однако за эти два дня она так его и не увидела.
Лили улыбнулась, вспомнив недовольство Джека, когда она вернула ему букет. Его явно задел ее поступок. Ее пульс внезапно участился. Скоро она его увидит. Лили криво усмехнулась своему отражению в зеркале. Ее бы сочли сумасшедшей, если бы узнали, что только нежелание столкнуться с Джеком в родном городе долгое время удерживало ее от возвращения. А что теперь? Она едва ли секунды не считает до их встречи, мечтая о том, как проведет с ним весь день.
Я и впрямь сумасшедшая, решила Лили, выезжая из гаража. Разве могла она представить себе, что после того, как Джек обманул ее, не только согласится встретиться с ним, но и будет чувствовать себя как перед первым свиданием?
Лили была у причала, когда еще не было девяти. Похоже, местные жители изрядно разбогатели за десять лет, заключила Лили, глядя на ряды покачивающихся на волнах всевозможных видов морского транспорта, среди которых было и немало яхт самых разных размеров.
У указанного причала находилась небольшая, но роскошная яхта, которая производила еще более сильное впечатление на фоне небольших юрких катерков, находящихся с обоих бортов от нее.
Глядя на эту красавицу, Лили почувствовала нервозность. Она знала, что Джек успешный бизнесмен, однако полностью поняла это лишь теперь, видя наглядное подтверждение его успеха и богатства.
Лили выросла среди роскоши, достигла пика карьеры, поэтому хорошо разбиралась в таких вещах. Молодая женщина подошла к яхте вплотную.
– Поднимайся наверх, – раздался откуда-то сверху голос Джека.
Сердце Лили сделало неровный скачок, но к тому моменту, как ей удалось немного справиться со своим волнением, Джек уже спустился с мостика и ждал ее на палубе.
– Думаю, мне больше подходит вот эта штука, – пробормотала она, косясь на моторную лодку, прикрепленную к борту яхты.
Но Джек ее услышал.
– Не волнуйся, она нам тоже пригодится.
– Каким образом?
– Довезет до пляжа.
– Пляжа? Какого пляжа?
– А вот это сюрприз. Расслабься и ни о чем не тревожься. Отнеси свои вещи в каюту и поднимайся наверх, – распорядился Джек, когда Лили наконец поднялась на борт.
Она так и сделала, задержавшись внутри на несколько минут, чтобы полюбоваться изысканным интерьером и современными удобствами. На этой яхте можно было жить. Несомненно, Джек более чем преуспевающий бизнесмен.
– Чудная игрушка, – заметила она, останавливаясь подле Джека. – Думаю, здесь ты проводишь все свое свободное время.
– Которого у меня в последнее время почти нет. Но скоро все изменится, как только я доведу до ума один любопытный проект. Вот тогда можно будет подумать о полноценном отдыхе.
Джек улыбнулся ей, но за его улыбкой Лили почудилось что-то зловещее. Однако день стоял прекрасный, поэтому она постаралась выкинуть все дурное из головы, убедив себя, что в этом повинно ее вдруг так некстати разыгравшееся воображение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11