Он будет только рад избавиться от них.
Торговец чуть не раскрыл имя владельца, и Грента пожалела о существовании такого понятия, как профессиональная этика. Она осторожно прошлась среди мебели, зорко высматривая вещи, похожие на те, что числились в описи как недостающие. Несколько бронзовых статуй, в том числе и копия «Танцующего Фавна» из Помпеи; письменный стол, похожий на тот, что стоит в одной из комнат виллы; фарфоровые вазы, которые могли входить в коллекцию…
– Да, здесь много очень интересных экземпляров, – констатировала она. – Мы, наверное, зайдем в другой раз и обязательно посмотрим их.
Внизу торговец выписал официальную расписку о продаже зеркала, и Мервин достал свою чековую книжку.
– Кажется, мы договорились о шестистах семидесяти пяти тысячах лир? – пробормотал он.
– Верно.
– Очень жаль, синьор, что приходится торговаться из-за краденой собственности.
Торговец тревожно вскочил.
– Краденой? Не может быть! Зеркало… мне отдал…
– Ну? – подогнал его Мервин. – Продолжайте! Синьор Камерино?
– Но как?.. Я не понимаю… – Торговец помертвел от страха.
– Это зеркало… и большая часть того, что находится в той комнате наверху, было без разрешения вынесено с виллы Страттонов в Монтори.
– Как вы можете это доказать? – Торговец уже начал отходить от первоначального шока.
Грента вынула копию оригинала расписки о продаже зеркала.
– Вот описание… херувимы… позолоченные завитки, голубая эмаль. Хотите посмотреть рисунок?
– Но это всего лишь один предмет, – возразил торговец.
– Верно, но у нас есть данные и о многих других предметах, – показав торговцу листок бумаги, продолжила Грента.
– Вы можете поинтересоваться у синьора Камерино, как к нему попали эти вещи, – предложил Мервин. – Ответ нам известен: их подарил ему дядя, знаменитый Саймон Харфорд Страттон. Но самое удивительное заключается в том, что с виллы исчезло множество вещей уже после смерти старика!
В разгар дискуссии к ним присоединился синьор Раметта, представившийся адвокатом графини Страттон. Он напомнил торговцу о наказании за продажу краденых товаров.
– Но я не знал…
– Теперь знаете, – огрызнулся адвокат. – Я привез с собой юридический документ, запрещающий вам продавать то, что принадлежит, пусть даже предположительно, синьору Роландо Камерино. Эти товары должны оставаться здесь до моего разрешения.
– А зеркало мы возьмем с собой, вот расписка, подписанная мной и синьором Раметтой, – решил Мервин.
На обратном пути Грента раздумывала, почему не пришел Крейг? Она же сообщила ему дату, время и место, но он не появился.
Стефано Раметта вместе с Мервином и Грентой поехал в Монтори, на виллу Страттонов, где их с нетерпением ждала Ориелла.
– Все удалось? – шепотом спросила она.
– Отчасти, – признался Мервин. – Зеркало мы привезли, но, наверное, совершили оплошность, и теперь Роландо улизнет от нас. Торговец наверняка ему позвонит.
– Нет, нет! Роландо здесь! – ответила Ориелла. – Пришел Крейг и убедил маму позвонить Роландо, пригласить его, чтобы обсудить, как им мирно решить все юридические проблемы. Мама позвонила, и Роландо пришел.
Гренту ошеломило столь дерзкое действие Крейга.
– Значит, вот почему он не приехал в Неаполь!
Через некоторое время все собрались в библиотеке, где обычно работали Мервин с Грентой.
Сначала Роландо возражал против присутствия Гренты, Мервина и Крейга на том основании, что обсуждаться будут чисто семейные проблемы.
– Они могут добавить что-нибудь существенное к нашей дискуссии, – любезно улыбнулся Стефано. – Прежде всего мы должны сообщить вам, что сегодня нам удалось найти венецианское зеркало, исчезнувшее с виллы после смерти синьора Страттона. Ориелла, покажи Роландо это зеркало!
– Вот оно. Я его помню, – развернув зеркало, сказала Ориелла.
В глазах Роландо появилось выражение загнанного зверя.
– Конечно, это оно. Мне его подарил дядя, – взволнованно произнес он.
– Это невозможно, – возразила Ориелла. – Мы поселились здесь только после смерти дедушки, и я сама помню, что зеркало тогда висело в коридоре.
Роландо постарался выбраться из этой ловушки.
– Может быть, но он мне обещал передать многие вещи.
– Обещал? – переспросил Стефано. – Тогда почему они не фигурируют в завещании вашего дяди?
– Он обещал на словах. Я не виноват, я взял только то, что предназначалось мне, хоть он и умер.
– Ваш дядя обещал вам хоть одну монету из своих многочисленных коллекций? – спросила Грента.
– Я никогда не трогал монеты, – пробормотал Роландо.
– Но подписи под монетами перепутаны… оставшиеся монеты находятся не на тех местах, под которыми помещены таблички с их названиями…
На лице Роландо выразилось замешательство, и он ничего не ответил.
– Вы их не застраховали, – подтвердил Мервин. – В страховые полисы включены многие вещи, недостающие на этой вилле… а теперь хранящиеся в Неаполе у вашего друга, торговца произведениями искусства.
– Я знал, что это ловушка! – Роландо стремительно встал и бросился к двери.
– Сядь, Роландо! – с несвойственной для нее строгостью приказала графиня. – Ты выслушаешь наше предложение. Ты попался в ловушку, которую сам же себе приготовил. Теперь у нас есть доказательства твоего воровства, и мы могли бы засадить тебя в тюрьму, но мы не станем так жестоко поступать с тобой. Стефано, сообщи наши условия!
Адвокат кивнул:
– Все вещи, хранящиеся в Неаполе, должны быть возвращены графине. Вы можете остаться жить на маленькой вилле, хотя по закону она вам не принадлежит, так как документ, подтверждающий право собственности, выписан не на ваше имя, а на имя графини. Если в будущем она пожелает владеть этой виллой, вам придется подыскать себе другое жилье.
Роландо переводил взгляд с одного лица на другое.
– Вы, конечно, все тонко продумали, но некоторые вещи вам уже вернуть не удастся, потому что я их продал, – наконец, заявил он.
– Нам это известно, – кивнул Стефано. – Полученные за них деньги можете оставить себе, но больше вы не поучите ничего!
– Это несправедливо! – ударив кулаком по столу, воскликнул Роландо. – Я имею такое же право на свою долю, как и все остальные! Я сын сестры старика!
– Разумеется, – кивнула графиня. – Но твоя мама получила половину доли от собственности своего брата. Некоторая часть этих средств досталась тебе. Два твоих старших брата работают, сделали карьеру и содержат семьи. И ты также должен работать, а не ждать, что кто-то будет снабжать тебя деньгами.
– Мы поступаем с тобой великодушно, – мягко добавила Ориелла.
– А француз будет с тобой так же великодушен, как был бы я? – спросил Роландо.
Ориелла покраснела и отвернулась. После обеда, когда вопрос подробно обсудили, Грента сказала Крейгу:
– Я все время думала, почему вы не приехали в Неаполь? А вы проявили немалую находчивость и догадались заманить сюда Роландо! Мы очень боялись, что торговец предупредит его по телефону и он успеет улизнуть!
В глазах Крейга появился стальной блеск.
– Какая радость услышать такую щедрую похвалу!
– Постараюсь впредь не перебарщивать, – парировала Грента.
– Давайте потихоньку улизнем и пойдем в гавань! – пригласил он.
Грента хотела отказаться, но теперь это было невозможно, и она уступила, презирая себя за слабость и трусость.
Крейг попрощался с графиней и что-то шепнул Ориелле. Грента поехала с ним на его машине в гавань. Кафе Марко было, как всегда, красочно освещено, а оркестр мандолин услаждал слух посетителей.
– Как долго еще продлится ваша работа с Мервином? – наполнив ее бокал вином, спросил Крейг.
– Понятия не имею. Даже когда мы разберемся со многими вопросами, нам еще останется сделать новые копии описей. А Мервину предстоит проверить множество бумаг, писем, статей, газетных вырезок.
Некоторое время Крейг молчал, двигая свой бокал взад-вперед, и Гренте хотелось сказать, что пора прекратить нервничать и начать разговор. Но все же ей было страшно. Что он собирается сказать ей? Что любит Ориеллу и хочет на ней жениться? Что ни на ком не хочет жениться и уезжает, чтобы начать новую жизнь в другом месте?
– Пойдемте прогуляемся по берегу, – встав, предложил он.
Они прошли мимо отелей, кафе и галереи магазинов. Потом Крейг взял ее за руку и повел по прибрежной тропинке вдоль подножия разрушенной башни.
– Вы собираетесь сбросить меня в море? – спросила она.
– Помолчите, Грента. Я не в настроении болтать. Наступила долгая пауза. Крейг сел на большой камень и посадил Гренту рядом с собой.
– Я не предполагал, что это будет так сложно сказать. Дело в том, что я уезжаю.
– Да? Навсегда? – Голос ее звучал спокойно, даже небрежно. – И куда же?
– Я нанялся на работу в группу, производящую раскопки на Крите, а потом, может быть, отправлюсь в Персию.
Гренте показалось, будто чья-то холодная рука сжала ей сердце, но внешне она никак не проявила своих чувств.
– Желаю вам удачи, – произнесла она и, помолчав, добавила: – Ориелла будет огорчена вашим отъездом.
– Ориелла никогда не будет скучать по мне, – засмеялся Крейг. – Они с Андре без памяти влюблены друг в друга. Я слышал, он собирается вскоре отвезти ее к своим родителям, а потом привезти их сюда познакомиться с графиней.
Вот и ответ! Значит, в конце концов, это действительно Ориелла! Теперь, когда она явно предпочла Андре, Крейгу невыносимо оставаться тут. Он решил порвать с прошлым и сменить обстановку.
Грента встала:
– Простите. Нам пора идти.
Они поднялись по каменной лестнице, ведущей из крепости на небольшую улочку, а по ней вышли к дороге. В тени крепостной стены Крейг внезапно развернул ее и крепко прижал к себе, но она отвернулась, и поэтому его губы коснулись только ее щеки. Гренте вовсе не хотелось заменять ему Ориеллу. Он тотчас же почувствовал ее отчужденность и опустил руки.
Они шли по дороге к центру Монтори, храня почти невыносимое молчание. Подошло такси, и несколько пассажиров высадились возле небольшой гостиницы.
– Я вернусь в этом такси на виллу, – решила Грента.
Крейг подозвал шофера и назвал адрес.
Звук громко захлопнувшейся двери заглушил ее слова: «Спокойной ночи, Крейг!» На мгновение она увидела его фигуру, освещенную лампами на портике гостиницы, и такси покатило по дороге.
На вилле, похоже, почти все легли спать, и Грента обрадовалась, что ей удастся избежать настойчивых расспросов Ориеллы. Только Анна ждала Грешу.
– Сколько раз я говорила вам, чтобы вы никогда меня не ждали, – сердито буркнула Грента. Нервы у нее были на пределе, иначе она никогда не позволила бы себе таким тоном разговаривать с девушкой.
Анна расплакалась.
– Простите, Анна. Не плачьте. Я не хотела вас обидеть.
– Нет, нет, синьорита. Дело не в этом. Дело в Пьеро. Ну, знаете, садовник с соседней виллы. Графиня рассердилась на него. – Девушка подняла заплаканное лицо.
– Почему? – спросила Грента, уже зная ответ.
– Потому что… потому что он иногда пропускал синьора Камерино в сад поговорить с одним из садовников графини. Но он не сделал ничего плохого! – заявила Анна. – Ах, пожалуйста! Похлопочите, чтобы его не уволили!
Грента сжала худенькие плечи девушки.
– Да, да, конечно! – Она утешила Анну, как могла, и заверила девушку, что Пьеро, вероятно, просто попугали.
Но в глубине души Грента считала, что на самом деле Пьеро не такой уж невинный агнец, каким представляется. Безусловно, время от времени он получает несколько сотен лир за то, что в нужный момент играет на мандолине.
Грента отослала Анну спать и приготовилась к долгой бессонной ночи.
Теперь уже не было необходимости скрывать от себя тот горький факт, что она полюбила Крейга так, как в будущем вряд ли сможет полюбить другого мужчину. Она размышляла о различии между ним и Мервином. Мевин застенчив и боится, чтобы ему причинили боль, но он открыт и доступен; Крейг строит из себя сердечного рубаху-парня, но за защитную броню его иронии удается пробиться лишь немногим женщинам.
Следующие несколько дней Грента загружала себя работой, которой накопилось больше, чем обычно.
Как-то проверяя в кабинете фарфор и стекло, Грента увидела на полке пару шкатулок, одну из которых «украла» с виллы Роландо. Она взяла их в руки, чтобы рассмотреть повнимательнее, и тут обнаружила, что одна шкатулка намного тяжелее другой. Поискав несколько минут, Грента нашла скрытую пружину, которая откинула крышку. Внутри лежали девять золотых монет.
– Посмотрите, Мервин, – показала она ему шкатулку. – Я украла с виллы Роландо не только шкатулку, но и монеты!
– Очень хорошо спрятанные, – заметил Мервин. – Это большая удача.
Последние несколько дней Ориелла все время проводила с Андре, который собирался уехать на две недели.
– Завтра мы поедем в Паэстум, – как-то сообщила она Гренте. – А на обратном пути посетим Виетри.
– Ну, да. Приятное местечко, – согласилась Грента.
– Да, но у Андре есть особая цель, – сообщила Ориелла, сверкнув темными глазами. – Вы, наверное, заметили, что там продаются маленькие ослики?
– Да.
– Здесь существует обычай, – радостно поведала Ориелла. – Обыкновенных сувениров много, но на счастье выбирают фарфорового ослика! Если мужчина дарит его девушке, это значит, что он дарит ей свою любовь! И надеюсь, Андре купит мне такого ослика! Грента чуть не задохнулась от удивления.
– Ваша мама дала согласие на помолвку?
– Да, она согласна. Андре мне очень нравится. Но сначала будет тихая свадьба мамы со Стефано, а потом мы дадим сообщение о нашей помолвке. Я хочу, чтобы на нашей свадьбе Стефано выступил в роли моего отца!
Грента обняла подругу.
– Дорогая Ориелла, я желаю вам огромного счастья!
Как только Гренте удалось убежать, она уединилась в своей комнате и поискала в ящике тумбочки фарфорового ослика, подаренного Крейгом. Ах, почему ей раньше не было известно об этом абсурдном обычае? Но сейчас уже поздно сожалеть.
Немного позже, в этот же день, Мервин предложил Гренте прокатиться на катере.
Бенно стал уже меньше бояться воды, но на катере Мервина он все же цеплялся за Гренту, как за якорь.
– Грента, я хочу вам кое-что сказать, – начал Мевин, когда катер отошел далеко от берега.
– Да? – насторожилась она.
– В свете всех этих предстоящих свадеб я хочу, чтобы вы знали, каким прекрасным помощником вы мне были с самого начала нашей совместной работы. Наше сотрудничество было счастливым для меня и, надеюсь, приятным для вас.
– Да, конечно, – с готовностью согласилась она и задумалась: не собирается ли он сказать ей, что работа закончена и он больше не нуждается в ее помощи?
– Да, признаюсь, иногда я думал, не могли бы мы сделать наше сотрудничество постоянным, но не был уверен, что ваши мысли идут в том же русле, и, если честно, Грента, я не готов ко второму браку!
Она с благодарностью посмотрела на него. Откровенность и искренность Мервина были теми качествами, ради которых стоит дружить, и она всегда будет помнить его.
– Вы, наверное, тоже мне помогли, – ответила наконец она. – Работая с вами, я научилась видеть вещи в перспективе.
Это был достойный ответ, и Грента надеялась, что он его удовлетворит.
– А теперь в эту перспективу входит Крейг? – с сердечной улыбкой спросил он.
Она попалась в ловушку.
– Скажем, будущее в данный момент слишком отдалено, – уклончиво ответила Грента. – Пора спуститься и начинать готовить ленч:
Бенно настоял на том, чтобы пойти с ней в салон, и, несмотря на тесноту, старался не путаться у нее под ногами.
Грента зажгла две конфорки на масляной плитке. На одну поставила кастрюлю с супом, на другую – сковородку с маслом. И тут вдруг катер толкнуло с такой силой, что Грента пролетела через весь салон. Отовсюду посыпалась глиняная посуда, и Бенно закричал.
Поднявшись, Грента повернулась и увидела пламя, охватившее перевернутую плиту. Прежде всего она подумала о том, как бы его потушить, но тут заметила исчезновение Бенно.
– О боже мой! – воскликнул Мервин, заглянув в салон.
– Где Бенно? – едва выдохнула она.
– Он пронесся наверх, как ракета! – Мервин сглотнул. – Он за бортом!
– Тогда постарайтесь погасить огонь! – бросила Грента. – Лучше всего бросить плиту за борт! – И она ринулась на палубу, откуда почти тут же заметила на поверхности воды темную, коротко остриженную головку Бенно.
Грента мгновенно сбросила босоножки и прыгнула в воду. Сделав несколько сильных гребков, она изловчилась схватить ребенка за рубашку. Обратный путь прошел менее комфортно, потому что Бенно крепко уцепился за ее шею и мешал плыть.
– Мервин! – истошным голосом заорала она.
– Спокойно! Спокойно! Мы идем! – ответил кто-то по-итальянски с проходящей мимо гребной шлюпки.
Грента обрадовалась подоспевшей помощи. Один из мужчин поднял мальчика в шлюпку, а потом помог залезть ей. Задыхаясь, она показала им в сторону «Сокола».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
Торговец чуть не раскрыл имя владельца, и Грента пожалела о существовании такого понятия, как профессиональная этика. Она осторожно прошлась среди мебели, зорко высматривая вещи, похожие на те, что числились в описи как недостающие. Несколько бронзовых статуй, в том числе и копия «Танцующего Фавна» из Помпеи; письменный стол, похожий на тот, что стоит в одной из комнат виллы; фарфоровые вазы, которые могли входить в коллекцию…
– Да, здесь много очень интересных экземпляров, – констатировала она. – Мы, наверное, зайдем в другой раз и обязательно посмотрим их.
Внизу торговец выписал официальную расписку о продаже зеркала, и Мервин достал свою чековую книжку.
– Кажется, мы договорились о шестистах семидесяти пяти тысячах лир? – пробормотал он.
– Верно.
– Очень жаль, синьор, что приходится торговаться из-за краденой собственности.
Торговец тревожно вскочил.
– Краденой? Не может быть! Зеркало… мне отдал…
– Ну? – подогнал его Мервин. – Продолжайте! Синьор Камерино?
– Но как?.. Я не понимаю… – Торговец помертвел от страха.
– Это зеркало… и большая часть того, что находится в той комнате наверху, было без разрешения вынесено с виллы Страттонов в Монтори.
– Как вы можете это доказать? – Торговец уже начал отходить от первоначального шока.
Грента вынула копию оригинала расписки о продаже зеркала.
– Вот описание… херувимы… позолоченные завитки, голубая эмаль. Хотите посмотреть рисунок?
– Но это всего лишь один предмет, – возразил торговец.
– Верно, но у нас есть данные и о многих других предметах, – показав торговцу листок бумаги, продолжила Грента.
– Вы можете поинтересоваться у синьора Камерино, как к нему попали эти вещи, – предложил Мервин. – Ответ нам известен: их подарил ему дядя, знаменитый Саймон Харфорд Страттон. Но самое удивительное заключается в том, что с виллы исчезло множество вещей уже после смерти старика!
В разгар дискуссии к ним присоединился синьор Раметта, представившийся адвокатом графини Страттон. Он напомнил торговцу о наказании за продажу краденых товаров.
– Но я не знал…
– Теперь знаете, – огрызнулся адвокат. – Я привез с собой юридический документ, запрещающий вам продавать то, что принадлежит, пусть даже предположительно, синьору Роландо Камерино. Эти товары должны оставаться здесь до моего разрешения.
– А зеркало мы возьмем с собой, вот расписка, подписанная мной и синьором Раметтой, – решил Мервин.
На обратном пути Грента раздумывала, почему не пришел Крейг? Она же сообщила ему дату, время и место, но он не появился.
Стефано Раметта вместе с Мервином и Грентой поехал в Монтори, на виллу Страттонов, где их с нетерпением ждала Ориелла.
– Все удалось? – шепотом спросила она.
– Отчасти, – признался Мервин. – Зеркало мы привезли, но, наверное, совершили оплошность, и теперь Роландо улизнет от нас. Торговец наверняка ему позвонит.
– Нет, нет! Роландо здесь! – ответила Ориелла. – Пришел Крейг и убедил маму позвонить Роландо, пригласить его, чтобы обсудить, как им мирно решить все юридические проблемы. Мама позвонила, и Роландо пришел.
Гренту ошеломило столь дерзкое действие Крейга.
– Значит, вот почему он не приехал в Неаполь!
Через некоторое время все собрались в библиотеке, где обычно работали Мервин с Грентой.
Сначала Роландо возражал против присутствия Гренты, Мервина и Крейга на том основании, что обсуждаться будут чисто семейные проблемы.
– Они могут добавить что-нибудь существенное к нашей дискуссии, – любезно улыбнулся Стефано. – Прежде всего мы должны сообщить вам, что сегодня нам удалось найти венецианское зеркало, исчезнувшее с виллы после смерти синьора Страттона. Ориелла, покажи Роландо это зеркало!
– Вот оно. Я его помню, – развернув зеркало, сказала Ориелла.
В глазах Роландо появилось выражение загнанного зверя.
– Конечно, это оно. Мне его подарил дядя, – взволнованно произнес он.
– Это невозможно, – возразила Ориелла. – Мы поселились здесь только после смерти дедушки, и я сама помню, что зеркало тогда висело в коридоре.
Роландо постарался выбраться из этой ловушки.
– Может быть, но он мне обещал передать многие вещи.
– Обещал? – переспросил Стефано. – Тогда почему они не фигурируют в завещании вашего дяди?
– Он обещал на словах. Я не виноват, я взял только то, что предназначалось мне, хоть он и умер.
– Ваш дядя обещал вам хоть одну монету из своих многочисленных коллекций? – спросила Грента.
– Я никогда не трогал монеты, – пробормотал Роландо.
– Но подписи под монетами перепутаны… оставшиеся монеты находятся не на тех местах, под которыми помещены таблички с их названиями…
На лице Роландо выразилось замешательство, и он ничего не ответил.
– Вы их не застраховали, – подтвердил Мервин. – В страховые полисы включены многие вещи, недостающие на этой вилле… а теперь хранящиеся в Неаполе у вашего друга, торговца произведениями искусства.
– Я знал, что это ловушка! – Роландо стремительно встал и бросился к двери.
– Сядь, Роландо! – с несвойственной для нее строгостью приказала графиня. – Ты выслушаешь наше предложение. Ты попался в ловушку, которую сам же себе приготовил. Теперь у нас есть доказательства твоего воровства, и мы могли бы засадить тебя в тюрьму, но мы не станем так жестоко поступать с тобой. Стефано, сообщи наши условия!
Адвокат кивнул:
– Все вещи, хранящиеся в Неаполе, должны быть возвращены графине. Вы можете остаться жить на маленькой вилле, хотя по закону она вам не принадлежит, так как документ, подтверждающий право собственности, выписан не на ваше имя, а на имя графини. Если в будущем она пожелает владеть этой виллой, вам придется подыскать себе другое жилье.
Роландо переводил взгляд с одного лица на другое.
– Вы, конечно, все тонко продумали, но некоторые вещи вам уже вернуть не удастся, потому что я их продал, – наконец, заявил он.
– Нам это известно, – кивнул Стефано. – Полученные за них деньги можете оставить себе, но больше вы не поучите ничего!
– Это несправедливо! – ударив кулаком по столу, воскликнул Роландо. – Я имею такое же право на свою долю, как и все остальные! Я сын сестры старика!
– Разумеется, – кивнула графиня. – Но твоя мама получила половину доли от собственности своего брата. Некоторая часть этих средств досталась тебе. Два твоих старших брата работают, сделали карьеру и содержат семьи. И ты также должен работать, а не ждать, что кто-то будет снабжать тебя деньгами.
– Мы поступаем с тобой великодушно, – мягко добавила Ориелла.
– А француз будет с тобой так же великодушен, как был бы я? – спросил Роландо.
Ориелла покраснела и отвернулась. После обеда, когда вопрос подробно обсудили, Грента сказала Крейгу:
– Я все время думала, почему вы не приехали в Неаполь? А вы проявили немалую находчивость и догадались заманить сюда Роландо! Мы очень боялись, что торговец предупредит его по телефону и он успеет улизнуть!
В глазах Крейга появился стальной блеск.
– Какая радость услышать такую щедрую похвалу!
– Постараюсь впредь не перебарщивать, – парировала Грента.
– Давайте потихоньку улизнем и пойдем в гавань! – пригласил он.
Грента хотела отказаться, но теперь это было невозможно, и она уступила, презирая себя за слабость и трусость.
Крейг попрощался с графиней и что-то шепнул Ориелле. Грента поехала с ним на его машине в гавань. Кафе Марко было, как всегда, красочно освещено, а оркестр мандолин услаждал слух посетителей.
– Как долго еще продлится ваша работа с Мервином? – наполнив ее бокал вином, спросил Крейг.
– Понятия не имею. Даже когда мы разберемся со многими вопросами, нам еще останется сделать новые копии описей. А Мервину предстоит проверить множество бумаг, писем, статей, газетных вырезок.
Некоторое время Крейг молчал, двигая свой бокал взад-вперед, и Гренте хотелось сказать, что пора прекратить нервничать и начать разговор. Но все же ей было страшно. Что он собирается сказать ей? Что любит Ориеллу и хочет на ней жениться? Что ни на ком не хочет жениться и уезжает, чтобы начать новую жизнь в другом месте?
– Пойдемте прогуляемся по берегу, – встав, предложил он.
Они прошли мимо отелей, кафе и галереи магазинов. Потом Крейг взял ее за руку и повел по прибрежной тропинке вдоль подножия разрушенной башни.
– Вы собираетесь сбросить меня в море? – спросила она.
– Помолчите, Грента. Я не в настроении болтать. Наступила долгая пауза. Крейг сел на большой камень и посадил Гренту рядом с собой.
– Я не предполагал, что это будет так сложно сказать. Дело в том, что я уезжаю.
– Да? Навсегда? – Голос ее звучал спокойно, даже небрежно. – И куда же?
– Я нанялся на работу в группу, производящую раскопки на Крите, а потом, может быть, отправлюсь в Персию.
Гренте показалось, будто чья-то холодная рука сжала ей сердце, но внешне она никак не проявила своих чувств.
– Желаю вам удачи, – произнесла она и, помолчав, добавила: – Ориелла будет огорчена вашим отъездом.
– Ориелла никогда не будет скучать по мне, – засмеялся Крейг. – Они с Андре без памяти влюблены друг в друга. Я слышал, он собирается вскоре отвезти ее к своим родителям, а потом привезти их сюда познакомиться с графиней.
Вот и ответ! Значит, в конце концов, это действительно Ориелла! Теперь, когда она явно предпочла Андре, Крейгу невыносимо оставаться тут. Он решил порвать с прошлым и сменить обстановку.
Грента встала:
– Простите. Нам пора идти.
Они поднялись по каменной лестнице, ведущей из крепости на небольшую улочку, а по ней вышли к дороге. В тени крепостной стены Крейг внезапно развернул ее и крепко прижал к себе, но она отвернулась, и поэтому его губы коснулись только ее щеки. Гренте вовсе не хотелось заменять ему Ориеллу. Он тотчас же почувствовал ее отчужденность и опустил руки.
Они шли по дороге к центру Монтори, храня почти невыносимое молчание. Подошло такси, и несколько пассажиров высадились возле небольшой гостиницы.
– Я вернусь в этом такси на виллу, – решила Грента.
Крейг подозвал шофера и назвал адрес.
Звук громко захлопнувшейся двери заглушил ее слова: «Спокойной ночи, Крейг!» На мгновение она увидела его фигуру, освещенную лампами на портике гостиницы, и такси покатило по дороге.
На вилле, похоже, почти все легли спать, и Грента обрадовалась, что ей удастся избежать настойчивых расспросов Ориеллы. Только Анна ждала Грешу.
– Сколько раз я говорила вам, чтобы вы никогда меня не ждали, – сердито буркнула Грента. Нервы у нее были на пределе, иначе она никогда не позволила бы себе таким тоном разговаривать с девушкой.
Анна расплакалась.
– Простите, Анна. Не плачьте. Я не хотела вас обидеть.
– Нет, нет, синьорита. Дело не в этом. Дело в Пьеро. Ну, знаете, садовник с соседней виллы. Графиня рассердилась на него. – Девушка подняла заплаканное лицо.
– Почему? – спросила Грента, уже зная ответ.
– Потому что… потому что он иногда пропускал синьора Камерино в сад поговорить с одним из садовников графини. Но он не сделал ничего плохого! – заявила Анна. – Ах, пожалуйста! Похлопочите, чтобы его не уволили!
Грента сжала худенькие плечи девушки.
– Да, да, конечно! – Она утешила Анну, как могла, и заверила девушку, что Пьеро, вероятно, просто попугали.
Но в глубине души Грента считала, что на самом деле Пьеро не такой уж невинный агнец, каким представляется. Безусловно, время от времени он получает несколько сотен лир за то, что в нужный момент играет на мандолине.
Грента отослала Анну спать и приготовилась к долгой бессонной ночи.
Теперь уже не было необходимости скрывать от себя тот горький факт, что она полюбила Крейга так, как в будущем вряд ли сможет полюбить другого мужчину. Она размышляла о различии между ним и Мервином. Мевин застенчив и боится, чтобы ему причинили боль, но он открыт и доступен; Крейг строит из себя сердечного рубаху-парня, но за защитную броню его иронии удается пробиться лишь немногим женщинам.
Следующие несколько дней Грента загружала себя работой, которой накопилось больше, чем обычно.
Как-то проверяя в кабинете фарфор и стекло, Грента увидела на полке пару шкатулок, одну из которых «украла» с виллы Роландо. Она взяла их в руки, чтобы рассмотреть повнимательнее, и тут обнаружила, что одна шкатулка намного тяжелее другой. Поискав несколько минут, Грента нашла скрытую пружину, которая откинула крышку. Внутри лежали девять золотых монет.
– Посмотрите, Мервин, – показала она ему шкатулку. – Я украла с виллы Роландо не только шкатулку, но и монеты!
– Очень хорошо спрятанные, – заметил Мервин. – Это большая удача.
Последние несколько дней Ориелла все время проводила с Андре, который собирался уехать на две недели.
– Завтра мы поедем в Паэстум, – как-то сообщила она Гренте. – А на обратном пути посетим Виетри.
– Ну, да. Приятное местечко, – согласилась Грента.
– Да, но у Андре есть особая цель, – сообщила Ориелла, сверкнув темными глазами. – Вы, наверное, заметили, что там продаются маленькие ослики?
– Да.
– Здесь существует обычай, – радостно поведала Ориелла. – Обыкновенных сувениров много, но на счастье выбирают фарфорового ослика! Если мужчина дарит его девушке, это значит, что он дарит ей свою любовь! И надеюсь, Андре купит мне такого ослика! Грента чуть не задохнулась от удивления.
– Ваша мама дала согласие на помолвку?
– Да, она согласна. Андре мне очень нравится. Но сначала будет тихая свадьба мамы со Стефано, а потом мы дадим сообщение о нашей помолвке. Я хочу, чтобы на нашей свадьбе Стефано выступил в роли моего отца!
Грента обняла подругу.
– Дорогая Ориелла, я желаю вам огромного счастья!
Как только Гренте удалось убежать, она уединилась в своей комнате и поискала в ящике тумбочки фарфорового ослика, подаренного Крейгом. Ах, почему ей раньше не было известно об этом абсурдном обычае? Но сейчас уже поздно сожалеть.
Немного позже, в этот же день, Мервин предложил Гренте прокатиться на катере.
Бенно стал уже меньше бояться воды, но на катере Мервина он все же цеплялся за Гренту, как за якорь.
– Грента, я хочу вам кое-что сказать, – начал Мевин, когда катер отошел далеко от берега.
– Да? – насторожилась она.
– В свете всех этих предстоящих свадеб я хочу, чтобы вы знали, каким прекрасным помощником вы мне были с самого начала нашей совместной работы. Наше сотрудничество было счастливым для меня и, надеюсь, приятным для вас.
– Да, конечно, – с готовностью согласилась она и задумалась: не собирается ли он сказать ей, что работа закончена и он больше не нуждается в ее помощи?
– Да, признаюсь, иногда я думал, не могли бы мы сделать наше сотрудничество постоянным, но не был уверен, что ваши мысли идут в том же русле, и, если честно, Грента, я не готов ко второму браку!
Она с благодарностью посмотрела на него. Откровенность и искренность Мервина были теми качествами, ради которых стоит дружить, и она всегда будет помнить его.
– Вы, наверное, тоже мне помогли, – ответила наконец она. – Работая с вами, я научилась видеть вещи в перспективе.
Это был достойный ответ, и Грента надеялась, что он его удовлетворит.
– А теперь в эту перспективу входит Крейг? – с сердечной улыбкой спросил он.
Она попалась в ловушку.
– Скажем, будущее в данный момент слишком отдалено, – уклончиво ответила Грента. – Пора спуститься и начинать готовить ленч:
Бенно настоял на том, чтобы пойти с ней в салон, и, несмотря на тесноту, старался не путаться у нее под ногами.
Грента зажгла две конфорки на масляной плитке. На одну поставила кастрюлю с супом, на другую – сковородку с маслом. И тут вдруг катер толкнуло с такой силой, что Грента пролетела через весь салон. Отовсюду посыпалась глиняная посуда, и Бенно закричал.
Поднявшись, Грента повернулась и увидела пламя, охватившее перевернутую плиту. Прежде всего она подумала о том, как бы его потушить, но тут заметила исчезновение Бенно.
– О боже мой! – воскликнул Мервин, заглянув в салон.
– Где Бенно? – едва выдохнула она.
– Он пронесся наверх, как ракета! – Мервин сглотнул. – Он за бортом!
– Тогда постарайтесь погасить огонь! – бросила Грента. – Лучше всего бросить плиту за борт! – И она ринулась на палубу, откуда почти тут же заметила на поверхности воды темную, коротко остриженную головку Бенно.
Грента мгновенно сбросила босоножки и прыгнула в воду. Сделав несколько сильных гребков, она изловчилась схватить ребенка за рубашку. Обратный путь прошел менее комфортно, потому что Бенно крепко уцепился за ее шею и мешал плыть.
– Мервин! – истошным голосом заорала она.
– Спокойно! Спокойно! Мы идем! – ответил кто-то по-итальянски с проходящей мимо гребной шлюпки.
Грента обрадовалась подоспевшей помощи. Один из мужчин поднял мальчика в шлюпку, а потом помог залезть ей. Задыхаясь, она показала им в сторону «Сокола».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14