Вот Роз и приходится делать работу, которая раньше была обязанностью свекра и ее мужа. Физически очень тяжелую. Там и денежная проблема стоит достаточно остро. Из-за болезни Макса она влезла в долги.
– Но все же уезжает.
– Мы дали ей громадный стимул уехать. Сейчас от нее зависит целая страна, а не один городок. Она может больше не оглядываться назад.
– Не ждете ли вы, что я брошу свою профессию по ее примеру?
– Никто ничего от вас не ждет, – терпеливо ответил Эрхард. – Только несколько недель вашего времени и имя на документе. Вам нет нужды оставаться в Альп-де-Монтезье надолго. Или сильно менять свою жизнь. Роз, похоже, не против взять основную часть работы на себя.
– Вы сказали, ей и так приходится тяжело трудиться, – хмуро заметил Ник.
– Я присмотрю за ней.
Дело, следовательно, решенное. Эрхард приступил к подготовке королевской свадьбы. Ник с тяжелым вздохом отправился переговорить со старшими партнерами фирмы. К его облегчению, они не видели в предстоящем ничего, кроме преимуществ. Даже Блэйк, сводный брак Ника, работающий в той же фирме, загорелся энтузиазмом.
После исследования, аналогичного проведенному Ником, он полностью поддержал предложенный план.
– По праву рождения ты можешь так поступить, – убеждал Блэйк. – Обстановка в стране достаточно стабильная, чтобы устроить бракосочетание. А после ты по мере сил поможешь Роз-Анитре.
– Но жениться…
Блэйк ухмыльнулся.
– Для таких, как мы, – самое то. Ты же не хочешь жениться по-настоящему. А на бумаге – почему нет?
Почему нет? Потому что это обман.
Брак для Ника был слишком связан с наглядными примерами. У него шесть сводных братьев, и у всех что-нибудь да не ладится, когда речь заходит о супружестве. Даже Руби, обожаемая приемная мать, в свое время пережила личную трагедию.
Он встречался со многими женщинами – конечно, встречался, – но прочных связей как-то не завязывалось. А тут…
– Это всего на месяц, точно? – спрашивал Блэйк.
– Основная идея в том, что мы сохраняем брак столько, сколько нужно. Минимум месяц. Я уезжаю лишь тогда, когда Роз закрепит свои позиции.
– Но идея помочь стране подняться с колен тебя вдохновляет?
– Очень, – признался Ник.
– А мысль жениться на Роз?
Он усмехнулся и не ответил. Но возбуждение в груди поднялось, словно морской прилив.
Эрхард постоянно созванивался с ним, обговаривая все до мельчайших деталей – когда состоится бракосочетание, где они будут жить, транспорт, встречи с нужными людьми.
А что Роз? Ник не знал.
– Мне надо провернуть кучу дел, – сказала она в их единственном коротком телефонной разговоре. – Тут просто массовая истерика разразилась. Занимайтесь уж вы юридической стороной вопроса. Знаю, это глупо, но я подпишу все, что нужно. Мне придется положиться на вас с Эрхардом.
Немного прояснил обстановку другой звонок. Звонила ее свекровь.
– Вы не имеете права, – шипела она в трубку. – От нее зависит целый город. Она говорит, что мы должны влиться в конгломерат. Говорит, что денег, которые там заплатят, нам вполне хватит, но мы не хотим денег. Мой бедный сын перевернулся бы в гробу. Как вы смеете?
Нику оставалось лишь положить трубку. А потом, за несколько дней до отъезда, Эрхард пропал. Позвонил лишь раз:
– Николай, для вас все готово. Мне придется пока оставаться в тени. Удачи вам.
Он не объяснился, но по голосу Ник решил, что у него возникли проблемы со здоровьем. Эрхард дал им старт, а дальше все зависит от них самих.
Временами его охватывала паника. Он убеждал себя, что никаких причин для беспокойства нет. Обычный брак по расчету. Почему бы и нет?
– Ты будешь вторым из приемных сыновей Руби, которого окольцевали, – издевался Блэйк. – Счастливым ты не кажешься. Предсвадебный мандраж?
– Тебе ведь известно, что это не настоящая свадьба, – нервно огрызнулся Ник, но Блэйк лишь хмыкнул и пожал плечами.
– Что ты Руби сказал?
– Что мы договорились побыть женатыми месяц, пока Роз не утвердится на троне. Что это чистый бизнес.
– А она?
– Она… как будто слегка рассердилась. Я думал, она тебе позвонит.
– Когда ты ей это сказал?
– Утром. Передай ей, что волноваться, не о чем.
– Хочешь, чтобы я уверил Руби, что ты женишься на принцессе, но это ерунда? Представляешь, как она раскричится?
– Тогда не объясняй ничего. Руби подрядилась посидеть с отпрысками Пьерса пару недель, может, ей будет недосуг нападать на нас?
– Не надейся, что Австралия далеко, если речь идет о королевской свадьбе. Ты, кстати, приглашал гостей?
– Только местных сановников. Можешь сказать это Руби. Я сам пытался, но она ругала меня непрерывно и не дала и слова вставить.
Откуда взялись эти фотографы? Хочется верить, что они не успеют растрезвонить новость по всему миру.
Возможно, стоило посвятить Руби в подробности. Может быть, даже пригласить на свадьбу. Но Руби на свадьбе? Она ж будет рыдать. Обнимать их обоих. Примет это очень, очень близко к сердцу.
Напугает Роз.
И его.
Добравшись до сравнительного уединения в своем «БМВ», Ник получил возможность подумать. И чем больше он думал, тем более убеждался, что его ждут крупные неприятности. Обидеть Руби, не пригласив ее…
Он не мог ее пригласить. Сказал же ей, что это только бизнес.
Нажав на педаль газа, Ник подумал: может, еще не поздно отказаться.
Зазвонил мобильный телефон.
– Ник?
– Роз. – Судя по голосу, она тоже напугана. – Приятно тебя услышать.
– Тут фотографы, – сказала она. – Везде. Объявились час назад и все прибывают. Моя свекровь рыдает страшно. Телефон звонит, не переставая. Это что… катастрофа?
Значит, не только у него голова кругом.
– Наверное, этого следовало ожидать, – осторожно заметил он.
– Я не думала…
– Я тоже.
– Еще не поздно отказаться, – прошептала она.
– Ты хочешь отказаться?
– Не знаю. Сначала казалось, все легко. Но теперь…
– Что ты будешь делать, если откажешься?
– Останусь здесь, наверное.
– Ты не хочешь?
– Нет. – Это очевидно. – Ник, мы ведь совершаем правильный поступок, а?
– Думаю, да. Моя фирма имеет своих людей по всему свету. Результаты исследований показали, что мы действительно можем изменить положение в Альп-де-Монтезье.
– Тогда у нас нет выбора.
Глава четвертая
Самолет казался порождением фильмов о Джеймсе Бонде. Путешествовать с комфортом Нику было не впервой, но здесь он столкнулся с чем-то запредельным.
Бежать, бросить Роз на произвол судьбы представлялось ему невозможным, но очень хотелось. Он со вздохом пристегнулся. Пройдем и через это.
На первом этапе полета у него было такое ощущение, что он летит один, если не считать стюарда, изъясняющегося односложными словами. Где-то еще должны находиться пилоты, но их видно не было. Эрхард все устроил. Только почему Эрхард последние дни не выходит на связь? Неужели он серьезно болен?
Во что ты вляпался, Ник?
Роз они возьмут на борт в Ньюкасле. Как договаривались. Чтобы пожениться. Его не покидало ощущение нереальности происходящего.
Это вполне цивилизованная страна, утешал он себя. В худшем случае их просто вежливо попросят вернуться восвояси. Или откажут в разрешении на посадку.
– Не желаете прохладительного? Пива?
Ник покачал головой. Никакого пива. Голову надо сохранять ясной.
В Ньюкасле стюард снова возник рядом.
– Снаружи дождь. Советую вам оставаться в салоне. Принцесса Роз-Анитра сейчас прибудет.
Принцесса Роз-Анитра сейчас сядет в самолет, принадлежащий королевской семье Альп-де-Монтезье. Чтобы присоединиться к своему жениху. Какая-то фантастика.
И невеста появилась. Хотя появление королевской особы он представлял себе несколько иначе. Роз бежала под дождем по бетонному полю. Служащий аэропорта бежал рядом, пытаясь держать зонтику нее над головой. На ней были джинсы и потрепанное драповое пальто.
И еще она несла собачку. Что-то вроде терьера.
Словно и не замечая дождя, она улыбнулась у трапа стюарду, и Ник обнаружил, что сам заулыбался. Никакая это не фантазия. Роз – провинциальный ветеринар с кудлатой собачонкой и в изрядно поношенной одежке.
В салон она вошла, смеясь чему-то, что сказал стюард. Заметила Ника и остановилась. Улыбка ее померкла, похоже, что она немного растерялась. Или даже испугалась.
– Хм… привет, – сказала она.
– Привет. – Случай требовал более изысканного приветствия, но ничего подходящего ему в голову не приходило.
– Не возражаешь, если Хоппи посидит с нами?
– Хоппи?
– Из-за лапы, – пояснила Роз терпеливо, словно разговаривая с умственно неполноценным. Прижав к себе собачонку, она огляделась. Окружающее великолепие заметно поразило ее. – Bay, – прошептала она. – Раньше я почти не летала. Но самолеты не все ведь такие?
– Нет, – ответил Ник. Определенно не все. Сдвоенные сиденья были самыми роскошными пассажирскими сиденьями, которые ему случалось видеть в жизни. Их снабдили ремнями безопасности, но на том и кончались уступки обычным транспортным стандартам. На полу лежал ворсистый ковер. Перед сиденьями располагались столики красного дерева. Сзади находился проход в спальню – видна была величественная кровать. Все убранство – в бело-розовых тонах. Мягкие драпировки скрывали жесткую внешнюю оболочку.
Уж никак не эконом-класс.
Роз посадила собачку на сиденье. Стюард, который с Ником двух слов не произнес, опять улыбнулся.
– Собачка не голодна? Может, она не откажется от бифштекса?
– Хоппи с удовольствием съест бифштекс, – сказала Роз, просияв в ответ. – И я тоже. Спасибо большое.
– Может, шампанское для мадам?
– О да. Спасибо еще раз. – Она взяла собачонку, прижала ее к груди и хмыкнула. – Ну разве не удивительно?
У собаки было только три лапы. Хоппи-попрыгунчик. Еще бы не удивительно. Никогда ему не приходилось так остро чувствовать себя не в своей тарелке. Хоть бы она перестала так неотразимо улыбаться.
– Как считаешь, можно мне попросить икры? – спросила она, и Ник решил, что с этим идиотизмом пока кончать.
– Мне казалось, идея состояла в том, чтобы прекратить экстравагантные траты королевского семейства.
– О, – оживление ее увяло. – Разве надо сегодня же начинать? Я думала, вначале мы можем немного повеселиться. – После его выговора она больше не смеялась. Откинулась на спинку, пристегнула ремень и прижала к себе собачку.
Ник засовестился. Не хотел он, чтобы она совсем прекратила улыбаться.
Весь ее вид говорил об ожидании следующего нападения. Ощущение вины не оставляло его. Более того – неожиданно у него возникло желание обнять ее и пожалеть. И поцеловать.
Как глупо, сказал себе Ник, удивленный остротой желания и его внезапностью. Дурь полнейшая. Как и ее реакция, подумал он, пытаясь успокоиться. Ведет себя так, словно он ее серьезно оскорбил. Ему начало казаться, что он вечно извиняется перед этой женщиной. Она умеет заставить его почувствовать, что он кругом виноват.
Но раз уж он настроен извиняться, то нечего откладывать.
– Возможно, я был излишне резок. Прошу прощения.
– Ну что ты. Конечно, ты прав. Дело серьезное.
Брак по расчету. Для шуток нет повода.
Пока самолет взлетал, они молчали, сидя бок о бок, и он чувствовал себя… странно. Она так близко от него…
Но вот моргнуло, выключаясь, табло, требующее пристегнуться. В то же мгновение Роз подхватила Хоппи, отстегнула свой ремень и пересела на другое сиденье. То, что подальше от него.
Словно ударила его по лицу. Даже Хоппи смотрел на него сердито, будто он и его оскорбил тоже.
– Я тебя обидел.
– Нет. Просто я решила, что ты прав. Раз это формальность, мне следует привыкать к официальным отношениям.
– Можешь заказать икру. Если она есть на борту.
– Что-то не хочется.
– Но ты спрашивала…
– Я подумала, что было бы забавно немного поиграть в принцессу, – она хмуро оглядела свои вылинявшие джинсы и хромую собачку. – Но я не гожусь в принцессы.
– Золушка без крестной?
– Да. В роли крестной – деньги. Бич моей жизни.
Появился стюард, неся поднос с хрустальным бокалом, в котором пенилось шампанское.
– Может, попросить слить его обратно в бутылку?
– Не думаю, что это возможно, – кисло промямлил Ник. Умеют некоторые раздавить человека…
– Ты хочешь сказать, что мне придется его выпить? – воодушевилась Роз. – Чтобы спасти? Ура. – Стюард с улыбкой смотрел, как она почти сунула нос в бокал. – А ты не выпьешь?
– Я выпил бокал вина за обедом.
Она подняла брови.
– А больше одного бокала ты себе не позволяешь?
– Просто я думаю, что хотя бы одному из нас стоит позаботиться о своих мозгах. – Хм… Этого он говорить не собирался.
Но Роз неожиданно согласилась с ним.
– Правильно, – она отсалютовала ему бокалом. – Очень мудро. Стой на страже. Заботься о своих мозгах, а я буду пить шампанское.
И зачем он это сказал? Теперь чувствует себя брюзгой.
Ник взглянул в ее сторону. Она сидела, прижимая к себе собачку как щит. И выглядела обиженной маленькой девочкой.
– Прошу прощения за резкость, – сказал он, и она метнула в него подозрительный взгляд.
– Юристы не извиняются. Если ты признаешь свою вину, я предъявлю иск, требуя компенсацию за моральный ущерб.
Значит, она не маленькая девочка.
– Расскажи мне про свою собаку.
– Его зовут Хоппи.
– Это я уже знаю. А подробнее?
– Хоппи два года. Трактор наехал на него, когда ему было недель пять. Одна лапа была так сильно повреждена, что пришлось ее удалить, но в целом все обошлось. Когда я его доставала, он даже вилял хвостом. Фермер жалел, что его совсем не раздавило. Он слишком мал, чтобы ловить крыс, а таких собак для того и разводят. Ну а я очень люблю моего бесполезного, не пригодного для ловли крыс Хоппи.
Роз печально уставилась в опустевший бокал. Стюард мгновенно возник из-за перегородки с новой порцией. Он улыбался. Мне он улыбаться не хотел, подумал Ник.
– Нет-нет, – начала отказываться Роз.
– За мозги отвечаю я, – успокоил ее Ник. – Можешь расслабиться.
– Не уверена, что могу тебе доверять.
– Ты же моя кузина?
– Могла бы быть кузиной. Но даже и тогда семья – не обязательно доверие. Посмотри на меня и мою сестру.
– Вот чего мне не понять. Вы были близки в детстве?
– Да, в очень далеком детстве. Но мой отец думал, что Джулиана во всех отношениях превосходит меня, и везде брал ее с собой. А меня с матерью потом и вовсе выгнал. Ну и ладно. Мы с мамой и так неплохо жили. В Лондоне.
– А потом ты встретила Макса.
– Да. Он был отличный парень.
– Но больной?
– Когда мы познакомились – нет. Почти год казалось, что он полностью излечился.
– Ты вышла за него, потому что любила его? – спросил Ник, не удержавшись. – Или из жалости?
К его удивлению, она ответила серьезно:
– Трудно сказать. Максу было двадцать, но из-за болезни выглядел он старше. И так радовался выздоровлению… Хотел все попробовать, везде успеть. А его семья… Когда мы впервые приехали на Рождество, как нас встречали… Целый город – как одна семья. Только после я ощутила…
– Что?
– Когда Макс умер и осталась только я, они перенесли любовь на меня.
– И ты устала от их любви?
– Немного, – призналась Роз виновато. – Та жизнь… Мы настроились на приключения. Я и Хоппи. А ты? – спросила она с любопытством. – Эрхард говорил, что ты предан своей приемной матери?
– Руби очень славная. – Ответ получился довольно лаконичным. Ник не любил, когда спрашивали о его личной жизни. Казался себе выставленным напоказ.
– Эй, если мы вступаем в брак, мне надо побольше о тебе знать.
– Что? Сколько масла я мажу на хлеб по утрам?
– С маслом торопиться не будем. Но есть же другие вещи. Страшно представить – вдруг обнаружится, что у тебя уже есть невеста или дюжина детей.
– Ни невесты, ни детей, – с излишней поспешностью ответил Ник. – Уверен, Эрхард уж поставил бы тебя в известность. А вы с Максом хотели детей?
Лицо ее вдруг приобрело замкнутое выражение.
– Нет.
– Извини. Мне не следует совать нос не в свое дело.
– Сколько извинений от юриста, – насмешливо сказала Роз.
– Следовательно, ты меня разбила подчистую.
– У меня нет такой уверенности. – Она улыбнулась, но как-то рассеянно. И отвернулась к окну. Разговор окончен.
Ник решил не навязываться. Достал пачку документов, требующих изучения. Отпуск отпуском, но есть вещи, которые он не может поручить другим. Время в самолете – для работы.
Поэтому он занялся изучением бумаг. Или пытался заняться. Нос его невесты оставался повернутым к окну. Прелестный носик.
– На что ты там смотришь? – не выдержал он наконец, но она не повернулась.
– На горы.
– Ты разве гор не видела?
– Эти пики я видела ребенком.
– И никогда больше сюда не приезжали?
– Мама болела. А отец… Для него существовала только Джулиана.
– Ты никогда не путешествовала? – удивился он.
– Не считая поездок в Лондон. Когда мне было двадцать, мы получили деньги по страховке после тети Кэт. Она оговорила, что я должна использовать их для путешествия. Мама чувствовала себя хорошо и настаивала, чтобы я куда-нибудь поехала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11