Лечь вместе на диване. Спать. При том, как он к ней относится…
– Если мы так поступим, – растерянно сказал Ник, – мы можем просто не…
– Да, – ответила она. Ответ на невысказанный вопрос.
– Да?
– Да, – повторила она опять.
Он отстранил ее на расстояние вытянутой руки, с изумлением разглядывая ее лицо в лунном свете.
– Роз, ты уверена?
– Да.
– Но ты так настаивала на обратном.
– Обстоятельства изменились, – прошептала она. – На сегодня они совсем иные. Сегодня я не хочу быть искательницей приключений. Хочу быть женой.
– Ты и есть моя жена.
– Да.
– И ты уверена?
– Да.
И тогда он поцеловал ее, нежно, ласково. С непроходящим удивлением. Она растаяла под его поцелуем, обвила руками его шею.
– Да. Ник, ты нужен мне. Нужен мне в моей постели. Ты мой муж, Ник, и я хочу быть твоей женой.
И не давая глупым сомнениям снова взять верх над собой, она скинула с себя сорочку. Под ней были только тоненькие трусики. Ничего больше. Не отрывая глаз от его лица, она спустила их вниз, уронила на пол и перешагнула через них.
Оставшись стоять– перед ним величественно обнаженной.
Его жена.
Ее волосы, вобравшие цвет огня, рассыпались по плечам, словно танцуя. Глаза были слишком велики для бледного лица. И она улыбалась, может быть, немного смущенно, словно боясь, что ее дар могут отвергнуть.
Как могла она сомневаться?
Он схватил ее за руки, любуясь ее красотой. Упиваясь предвкушением. Такая женщина захотела его.
Такая женщина стала его женой.
Как мог он предполагать, что никогда не женится? До сих пор он не понимал, что это значит. Брак. Единение мужчины и женщины, ставших одним целым.
Но ему нужна уверенность. Он не может взять ее, пока она не поймет…
– Роз, а как же контрацепция?
– У меня в туалетных принадлежностях есть презервативы, – сказала она, и он чуть не задохнулся.
– Но ты говорила…
– Я знаю, что говорила. Но я приехала сюда выйти замуж за самого сексуального мужчину в мире, и надо быть сумасшедшей, чтобы не предусмотреть разные случайности.
Самый сексуальный мужчина в мире… Это обсудим после.
– Но если будет ребенок?
– Не будет.
– Роз…
– Ладно, может быть. С минимальной вероятностью. Я готова рискнуть.
– Не так давно ты рисковать не собиралась.
– Не так давно я была моложе лет на десять, чем теперь. Ник, ты нужен мне. Ты отказываешься?
Она приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его. Его руки легли ей на талию, коснулись шелковистой гладкой кожи…
Если она собирается отступить, то ей лучше поторопиться, подумал Ник, пока еще сознавая, как путаются мысли. Он давал ей шанс изменить решение, но человеческое терпение не беспредельно. Если она скажет сейчас «нет»…
Она не сказала. Похоже, у нее не осталось больше сомнений. Этой ночью она была его женой. Этой ночью их обеты будут исполнены.
Недавние ужасы казались сейчас дурным сном. Осталась одна реальность, только эта.
– Ник.
Он нагнулся и поцеловал ее.
В это мгновение ее мир стал иным. Повернулся другой стороной. К Нику. К чуду его присутствия рядом. К любви. Губы Ника накрывали ее губы, и вкус их был чудесным. Его руки обнимали ее за талию. Большие, сильные руки, но исполненные такой нежности, что ей хотелось плакать.
Как давно мужчина не держал ее так. Она любила Макса, но он годами болел, и нежными должны были быть ее прикосновения. Дающей стороной была она.
Но не здесь. Не сейчас. Роз ощущала силу Ника, пока еще сдерживаемую, и тянулась к ней. Но до сих пор даже не отдавала себе отчета, насколько эта сила нужна ей.
В глазах Ника виднелось отражение пламени от камина, и когда он заговорил, голос его был глубоким и охрипшим от желания:
– Роз, это любовь. Я должен сказать…
Она знала, что он хочет сказать. Что брак они заключили по расчету. На месяц. Что он не хочет никаких обязательств и что он порядочный человек.
Слишком порядочный.
– Пусть сегодня это будет любовь, – прошептала она, зная, что он это хочет услышать. Она сама так хотела, разве нет? Завтра будет завтра. – Сегодня – да, я люблю тебя. И хочу, чтобы ты тоже меня любил. Пожалуйста, Ник. Сейчас.
«Сейчас» прозвучало не очень внятно, потому что он снова овладел ее губами. Ее руки пробрались под тонкую ткань его рубашки, поглаживая его, подлаживаясь к нему, приникая к нему. Для Роз, которой так долго приходилось быть сильной, так упоительно было противопоставлять сейчас его силе свою слабость.
Он ее муж. Она имеет полное право требовать, чтобы он взял ее, а он – ожидать ее капитуляции. Ник тихо застонал, и она поняла – он тоже теряет контроль над собой, так же как она.
Он опустил ее на ковер перед камином и сам улегся рядом. Но все еще был одет. Ей хотелось быть ближе к нему. Ощутить его кожу своей кожей. Он с напряженным, выжидательным выражением смотрел на нее, когда ее пальцы расстегивали пуговицы его рубашки. Они лежали лицом к лицу, и его дыхание становилось все чаще по мере ее продвижения вниз. Пуговка за пуговкой. Медленно, но верно. Никакой спешки. У нее есть время, этот человек – ее мужчина.
Рубашка отлетела в сторону, она даже не поняла, как. Ей и не требовалось понимать. Его пальцы перебирали ее волосы, а она целовала его грудь. Пробовала его на вкус, тормошила, снова заставляла стонать. Он был в ее власти. Ее мужчина.
Она хотела заняться брюками, но он остановил ее.
– Я сам могу раздеться, мадам Жена.
– Недостаточно быстро.
Как она могла желать брака, реального лишь на бумаге? Отказывать себе в такой радости? Да, это ненадолго. Ник не хочет постоянной жены, она хочет свободы. Или думает, что хочет. Но все это завтра, а пока – не узнать этого удовольствия, этого чуда, ощущения, что ты – самая желанная в мире и наконец нашла свой дом…
– Где твои чертовы презервативы? – прорычал он, и она близка уже была к тому, чтобы ответить «нет, не ходи», лишь бы не расставаться с ним, лишь бы он не уходил ни на мгновение. Разум возобладал, она сумела прошептать, где их искать, отпустить его и затаить дыхание на случай, если волшебство пугливо и может уйти.
Но он вернулся и опустился рядом с ней, улыбаясь.
– А теперь, – прошептал он едва слышно – тихий, чувственный шепот, от которого дрожь пробежала по всему ее телу, – а теперь…
Глава десятая
Утро наступило слишком быстро. А может, то было не утро вовсе. Роз заворочалась в полусне. Она все еще лежала перед камином, в котором сейчас остались одни угольки. На каком-то этапе Ник подбросил в огонь еще одно полено и принес подушки и громадное одеяло, поэтому, даже когда огонь потух, им было тепло. Она все еще прижималась к его телу, положив голову ему на грудь. Словно всегда тут и была.
В дверь тихо постучали. Может, стук ее и разбудил. Она подняла запястье Ника, чтобы посмотреть на часы, – и взвизгнула.
Вместо того чтобы отпустить ее, руки Ника сжались крепче. Его теплое дыхание чувствовалось у самого ее уха.
– Куда собралась, женушка?
– Дверь… Ник, уже два часа дня.
– Надо же, – сказал он, прижал ее крепче и поцеловал в висок. Она хмыкнула, перекатилась на бок и села. Сквозь щель в занавесках пробивалось солнце. Хоппи сидел на диване, укоризненно глядя на них.
Стук повторился снова, тактичный, но настойчивый. Мир желал войти к ним. Кто бы там ни стучал, уходить он не собирался.
Ник подобрал свои брюки.
– Откатись отсюда, пока я открою.
– Куда откатываться?
– Куда-нибудь. – Он улыбнулся. – Ты ведь не хочешь, чтобы тебя обнаружили сидящей голой посреди гостиной?
– Хмм. – Прошлой ночью кто-то пытался с ней покончить, но сегодня она чувствовала себя легкой, свободной и безумно счастливой.
– Откатывайся. – Он склонился к ней, хорошенько обмотал одеялом и подтолкнул.
Роз фыркнула, отодвинулась за диван и пригнулась, чтобы не быть на виду. Ник, обнаженный до пояса, направился к двери. Роз подглядывала из-за дивана – ее трусики лежали на том самом месте, где она их вчера сняла.
– Ник, погоди…
Поздно.
– Что? – спросил Ник и открыл дверь.
Там оказалась горничная, одна, из неизменно серьезного обслуживающего персонала, занятого поддержанием порядка во дворце. При виде полуголого Ника она отшатнулась:
– Чем могу служить? – вежливо спросил Ник.
– Прошу прощения, сэр, – начала она и запнулась, растеряв все слова. Посмотрела на его грудь, потом ему за спину. Рот ее открылся.
– Я слушаю вас, – поощрил он ее, и горничная снова набрала воздуху.
– Я… мсье Эрхард просил сказать вам…
– Ммм?
Она сглотнула и сделала отчаянную попытку выполнить задание до конца:
– Он хочет вас видеть. Он сказал… сказал, что извиняется, но дело очень срочное. Мы предупредили его, что вы еще не завтракали, и он распорядился подать круассаны и сок в оранжерею.
– Я думал, мы позавтракаем здесь, – ответил Ник.
Девушка между тем заметила трусы. Ее губы сжались. Плотно. Неодобрительно?
– Ммм… нет, – промямлила она и снова поджала губы.
– Нет?
– Мсье Эрхард сказал, что у вас гости. – Губы вновь приняли то же положение.
– Гости?
– Сам мсье Эрхард. Принцесса Джулиана, сестра принцессы Роз-Анитры. И дама, мне незнакомая. Она сказала, что знает вас, что ее зовут Руби.
– Руби, – тупо повторил Ник.
– К вашему сведению, сэр, они все в оранжерее, и мсье Эрхард просил вас спуститься где-нибудь через полчаса, но если до того вам что-нибудь будет нужно… ну что-нибудь…
– Полагаю, все нужное у нас есть, – сказал Ник, пытаясь выглядеть сурово, и девушка наконец не выдержала.
– Да, сэр, – ответила она и улыбнулась. А потом фыркнула. – Да, сэр. Я вижу, что есть.
– Ты понимаешь, что дисциплина в замке трещит по швам?
– Понимаю, – ответила Роз, фыркая ничуть не хуже покинувшей их горничной и вытаскивая с собой Хоппи, пришедшего к ней за диван. – Мне кажется, вы, сэр, стоите на моих трусах.
Он нагнулся и поднял их. Они были розово-белыми, кружевными и с вышитыми бабочками.
– О боже, – выдохнул он с почтением! – И я на них стоял. Почему прошлой ночью я их не заметил? Они специально приобретены для свадьбы?
– Естественно, – ответила она, потом снова рассмеялась. – Чушь. Я тебя надула. Я. всегда ношу трусы такого рода.
– Ты шутишь. – Он рассматривал их на свет, как некое произведение искусства. – Носить это? Провинциальному ветеринару?
– Девушке, которая постоянно носит замызганный комбинезон и покрытые грязью сапоги, хочется хоть на чем-то отыграться.
– Это трагедия. Все это время они прятались под коричневым комбинезоном?
– Хм… – Роз подавила очередной смешок, потом вспомнила, что сказала горничная, и желание смеяться пропало само собой. – Она сказала, Джулиана здесь.
– И Руби, – в тон ей добавил Ник.
– Руби?
– Если это та Руби, о которой я думаю, она – моя приемная мать.
– Да? – Подхватив одеяло, Роз вскочила на ноги. – Я и не… – она нахмурилась. – Ты не пригласил ее на свадьбу?
– В общем, пригласил. Я сказал, что она может приехать, но это обычный политический ход, сплошной бизнес, и ей не стоит себя беспокоить. Вот ты звала своих свекра со свекровью? – огрызнулся он.
– Звала. Сообщила им дату и сказала, что они могут присутствовать. Глэдис бросила трубку. Так почему приезд Руби так тебя пугает?
– Потому.
Она усмехнулась.
– Ты говоришь так, словно тебе лет десять. Почему «потому»?
– Потому что ей не все равно.
– Ага. И это плохо?
– Она ужасается, что это не настоящий брак. Что это обман.
Роз отпрянула, словно получив пощечину.
– Обман, – пробормотала она чуть слышно. – Я… Да, конечно. Прости.
– Она всегда хотела, чтобы ее мальчики женились, – продолжал он, не замечая ее замешательства в своем стремлении разобраться с возможными, последствиями прибытия Руби. – Сама она вышла замуж по любви и жаждет, чтобы мы тоже влюблялись. Руби никогда нас не поймет, хотя знает, что я иду своей дорогой. И зачем она теперь…
– И Джулиана. – Собственные проблемы беспокоили Роз ничуть не меньше проблем Ника. – Что она тут делает? Ее звали на свадьбу, но она не пришла. С той ужасной ночи мы не виделись.
– И все они ждут нас в оранжерее, – мрачно резюмировал Ник. – Может, связать простыни и сбежать через окно?
– Не такие уж они страшные.
– Ты не видела Руби в гневе.
– Если Руби на тебя гневается, значит, заслужил.
– Эй, ты на моей стороне.
– Кто сказал? Могу я получить мои трусы?
– Ты собираешься их надеть?
– Сегодня я надену трусы с птичками, – с достоинством заявила Роз. – Хочу напомнить вам, сэр, что тут моя спальня и все находящиеся в ней вещи тоже мои. А ваша – дальше по коридору. Поэтому извольте покинуть помещение.
– Ладно. – И он ошеломленно добавил: – С синими птичками. Роз…
– Да?
– Я подожду тебя у лестницы. Думаю, нам стоит спуститься вместе.
– Хочешь взять их числом?
– Надеюсь.
Ник вернулся к себе Прислуга побывала тут раньше его. Все следы ночного происшествия исчезли. Он принял душ и оделся так быстро, как только мог, потом направился к лестнице.
Роз уже ждала его.
– Как же ты?..
– Совершенно очевидно, что ты накладываешь макияж дольше меня, – сказала она, усмехнувшись, и начала спускаться.
На ней были старые джинсы, растянутый свитер и растоптанные кроссовки. Волосы стянуты в хвост на затылке. Никакой косметики на лице. Антипод элегантной невесты, знакомой ему по вчерашнему дню.
Но где-то под джинсами скрывались синие птички. Ник застрял на верхней ступени лестницы, не в силах шелохнуться. На первой площадке она остановилась и сердито обернулась к нему.
– Идешь?
– Конечно, – неуверенно ответил он.
Она вдруг усмехнулась.
– Синих птичек я не нашла. Пришлось взять со шмелями.
Ник споткнулся и едва не пролетел остаток ступенек кувырком. Шмели.
По дороге им встретились три человека из обслуги, и у каждого был рот до ушей. Тоже мне дом, сраженный известием о покушении на убийство, подумал он. Их передвижения с момента нападения, похоже, где-то фиксировались, развлекая всех посвященных. Возможно, новости о бабочках уже тоже гуляют по дворцу.
Но не о шмелях. Право собственности на эти сведения он полагал исключительно своим.
Мысли его ни на чем другом сосредоточиваться не желали, поэтому сильным облегчением было все-таки прибытие к месту назначения. Роз открыла дверь оранжереи, и они оказались среди апельсиновых деревьев, выстроившихся стройными рядами под величественной стеклянной крышей.
Пол был вымощен искусно подобранной плиткой – в целом все производило исключительный по красоте эффект.
Но Ник не удостоил оранжерею особым вниманием. У одного из окон стоял стол. И там сидели трое человек.
Эрхард. Джулиана.
Руби.
Проклятие.
Может, не стоило ей вообще ничего говорить, пронеслось у него в голове. Хотя все равно она бы узнала.
Руби, миниатюрная седовласая дама, была в обычной своей двойке в пастельным тонах, юбке из твида и удобных туфлях. Нитка жемчуга на шее, подаренная ей сыновьями на шестидесятилетие, давала понять, что она считает этот день достойным такого украшения. Но в самой Руби праздничного было мало. Выглядела она очень, очень враждебно.
Она поднялась, и Нику захотелось сбежать. Такое же чувство он испытал, когда ему было десять лет и она застигла его за вылизыванием банки с вареньем, сутра абсолютно полной.
– Николай де Монтезье, – совершенно с тем же выражением, как тогда, произнесла она, – что, скажите мне, вы делаете?
Ему жутко хотелось спрятаться за Роз. Удержало его лишь выражение ее лица: Роз смотрела на Джулиану – примерно так же, как он на Руби.
– Я ведь говорил, ты можешь прилететь, если хочешь, – слабо попытался он защититься. Даже после случая с вареньем Руби не казалась такой рассерженной. Тогда ему всего-то пришлось неделю обходиться без сладкого. Сейчас только этим не отделаешься.
– Ты сказал, – ледяным тоном проговорила Руби, – что женишься на европейской принцессе только на бумаге, чтобы она могла наследовать трон. Сказал – это будет не настоящая свадьба. Всего две подписи на документах. Зачем бы мне являться и глядеть на такое безобразие?
– Это только предполагалось… – Ник помотал головой, не зная, как продолжать. – Как ты сюда проникла? – попытался зайти он с другой стороны.
– Не твое дело, – огрызнулась Руби. – Сэм никому не велел говорить. Такие милые у него солдаты. Забросили меня сюда как раз к завтраку.
Ему следовало знать. У Руби свои методы получать желаемое. И разборка с ним только началась.
– Мне следовало бы явиться сюда пораньше, – хмурясь, заявила она. – Но Пьере как раз подкинул мне своих детей. И вот, с четырьмя малышами на руках, я открываю еженедельный «Женский журнал» – там лучшие образцы макраме – и вижу тебя! И Роз тоже, окруженную выводком новорожденных поросят. Да на нее достаточно раз взглянуть, чтобы понять – ни о каких свадьбах только на бумаге и речи быть не может! Пришлось ждать, пока Пьере заберет свою мелюзгу, а Сэм организует транспорт. В результате свадьбу я пропустила.
Пригвоздив его напоследок к месту суровым взглядом, Руби повернулась к Роз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11