Так шла она на протяжении нескольких метров.
– Странно, что здесь нет гнезд, – заметил Попрядухин.
Скоро ход стал выше. Метров через пятнадцать они очутились в обширной зале. Аполлошка, шедший впереди с огнем, вдруг с криком ужаса выронил факел, и пещера погрузилась во мрак. Дрожа, он схватился за Попрядухина. Старик замер в невольном испуге.
– Что? Что? – тормошил он Аполлошку. – Что там? Чего тебе попритчилось?
Мальчик дрожал, уткнувшись ему в колени. Наконец, старику удалось зажечь свой факел.
Колеблющееся пламя осветило мрачную картину. Посредине подземелья стоял камень, на нем лежал человеческий череп и берцовые кости, а в углу виднелось еще несколько человеческих скелетов громадных разменов и груда костей. Глядя на это жуткое зрелище, Попрядухин и Аполлошка стояли неподвижно, прижавшись друг к другу.
Какая страшная драма произошла в этом мрачном подземелье на диком Байкале? Чьи это гигантские скелеты? Был ли тут кровавый бой и здесь умерли раненые бойцы, или это дикари-промышленники, погибшие от голода? Может быть, тут жил знаменитый байкальский пират Сохатый? Но, судя по костям, это была порода каких-то особо крупных людей, которых в наше время не существует.
Мало-помалу старик и Аполлошка пришли в себя и осмотрелись. Пол пещеры состоял из песчаника и был совершенно ровный; почти квадратная зала имела шагов пятнадцать в длину и шагов двенадцать в ширину. С отвесных стен и потолка свешивались сталактиты. Зала уходила в узкую галерею, которая вела вверх.
«Жаль, что нет с нами профессора! – подумал Попрядухин. – Уж если искать в пещерах по Байкалу кладов, так в этой по всем приметам можно. Сколько скелетов. Где какая резня, там ищи богатства. Не иначе, из-за него».
Аполлошка тем временем разглядывал с интересом уводивший дальше ход.
– На сегодня, я думаю, будет, – решил старик, заметив его намерение идти дальше. – Завтра осмотрим остальную часть. Устал я, по скалам лазавши. А, видимо, звери здесь не живут. Да и как они в нее попадут? Непонятно, почему нет в ней птичьих гнезд? – бормотал он.
Возвратившись к входу, они почувствовали, что от сегодняшнего опасного путешествия страшно устали. Расположившись тут же, оба крепко уснули, зная, что никто их не потревожит.
Утром они услышали, что дождь продолжает барабанить. Они могли не опасаться преследования.
После завтрака беглецы продолжали осмотр пещеры. Их труды продолжались до вечера.
Еще несколько новых галерей было найдено ими, но никаких следов пребывания людей в пещере или какого-нибудь клада не обнаружено. Вечером Попрядухин взобрался по веревке наверх и окончательно прикрепил ее к большой скале, привязав так прочно, чтоб ее не сорвало в самую сильную бурю, так как, в противном случае, им бы не выбраться из пещеры.
– Ну, наша парадная лестница сделана. Мы можем начинать устраиваться в новой квартире, – довольно сообщил он. Вдоль скал старик искусно замаскировал веревку, так, чтобы ее никто не заметил с моря. Конец веревки, чтобы не качало ветром, он привязал у пещеры к скале.
V. Потайная галерея
Дождь, на их счастье, продолжался. Это было что-то необыкновенное. Старик в непогоду спал, как сурок, и не обращал внимания на странное явление. Он отсыпался после долгого путешествия. Зато Аполлошка занимался поисками. Целые дни ходил и выстукивал стены пещеры, нет ли где тайника с сокровищами. Он ископал в зале весь пол пещеры. Около камня он нашел костяное шило, рыбий скелет и перо. Но эти находки, показавшиеся бы драгоценными профессору, мало его удовлетворяли.
Сначала Попрядухин помогал ему советами; старика тоже манило найти клад, тогда бы он устроил собственный питомник пушных зверей.
Но, убедившись, что никаких признаков пребывания людей в пещере, кроме скелетов, нет, он плюнул на Аполлошкину затею.
Мальчик один продолжал поиски.
Аполлошка проявил необыкновенное упорство, инстинктивно шаря по самым дальним и темным углам.
Внимание его наконец привлек небольшой проход из залы, который он заметил в первый день. У входа его тогда лежали скелеты, теперь отодвинутые в сторону стариком. В противоположность другим коридорам, которые тянулись далеко, этот через несколько метров вдруг обрывался, упираясь в стену. Причем он не суживался постепенно, как остальные, а был точно закрыт стеной. Когда осматривали пещеру, этот тупик тоже подвергся обследованию. Убедившись, что он замкнут, им перестали интересоваться. Аполлошка теперь, поколачивая молоточком, добрался и до него. Скалы при постукивании издавали везде ровный глухой звук. Но когда он швырнул молотком вверх, куда не могла достать его рука, звука удара не последовало. Молоток, ударившись о скалы, не упал обратно к его ногам, а куда-то просто исчез.
Это его заинтересовало.
Он тщательно с фонарем обыскал песчаный пол около стены. Молотка не оказалось. Аполлошка был в недоумении.
Высота пещеры достигала здесь пяти метров, причем потолок был неровный. Как раз тот угол потолка, куда он швырнул молоток, служил высшей точкой подъема. Стена, которой замыкался коридор, опускалась довольно покато. Аполлошка, не долго думая, хотя и не без труда, вскарабкался наверх к потолку.
Первым делом он увидел свой молоток, завязший в расщелине. Вытаскивая молоток, почувствовал, что камень точно качается. Аполлошка принялся раскачивать его. Вдруг с большим грохотом и шумом, чуть не уронив его самого, громадная глыба рухнула вниз.
Сначала за поднявшимся облаком пыли ничего не было видно, потом, когда пыль улеглась, Аполлошка с изумлением увидел, что обрушившийся камень прикрывал вход в верхнюю галерею, более напоминавшую водосточную трубу, полого уходившую наверх вглубь.
Это было важное открытие.
Аполлошка замер на пороге радости и колебался. Потом осторожно влез в галерею. Острый запах зверя ударил в нос.
Очевидно, пещера служила жилищем лисиц. Но это обстоятельство, в другое время возбудившее бы живейший интерес Аполлошки, теперь совершенно прошло мимо его внимания. Он осторожно полз по галерее, внимательно оглядывая песочный грунт и скалы.
Вдруг он вскрикнул от боли: кто-то укусил его за ногу. Посветил факелом и рассмеялся. Он наколол ногу. Скоро он нашел на песчаном полу и виновника этого – обломок конца ножа.
Значит, здесь были люди. Уколовший ногу кусок большого ножа, которым хорошо можно было копать и землю, – откуда он здесь?
У него родилась догадка, что часть ножа брошена там же, где его сломали, вероятно, натолкнувшись на камень.
С еще большим вниманием осмотрел он почву кругом и стены. И тогда заметил на одной из них ясные следы копоти. Это была копоть не от его факела, он здесь еще не лазил. А вот и следы свечи или сала! Очевидно, при копании свеча или светильник обкапали скалы, или, накапав, ее здесь прикрепляли к скале, – теперь это был факт.
Аполлошка не сомневался, что нашел место клада.
Это была нелегкая работа. В узком, тесном помещении, в темноте, так как факел был потушен, полулежа, Аполлошка усердно копал каменистый грунт. Только под вечер, совершенно изнеможенный, вернулся он к Попрядухину. Кое-что он все-таки сделал.
VI. Отрезанные от мира
Сладко и крепко, как убитый, спал Аполлошка и вдруг проснулся среди ночи. Сам, никто его не будил – необычайное происшествие! Мертвая тишина стояла кругом, тьма непроглядная. Он не испытывал ощущения испуга, а только не мог понять, что такое.
Если проснулся, значит – должно быть утро. И то, что темно, его испугало. Что случилось? Почему он проснулся? Разве кто звал? Он прислушался. Все молчало. Что же его разбудило?
Он был полон недоумения.
Раздался кашель и кряхтенье Попрядухина.
– Не спишь? – удивленно спросил он.
– Нет! Ты меня не будил? – задал вопрос старик. – Кака чуча! Ровно одурел – проснулся. Вот история!
– Разве в пещере у нас неладно что?
Но изумительно беззвучная, мертвая тишина, стоявшая в подземелье, говорила, что там ничего не случилось.
Снизу ровным гулом доносился всплеск Байкала.
– Видно, духов наших ты потревожил в той галерее, – пошутил Попрядухин. – Может быть, они сторожат клад. Странно, с чего это?
После раздумья он замолчал. Они готовились уже заснуть, как Попрядухин воскликнул:
– А, догадываюсь! Было землетрясение! Я помню, достаточно легко тряхнуть мою кровать, я просыпаюсь. Это на Байкале бывает частенько.
Некоторое время они ожидали подтверждения высказанного предположения, но подземных толчков, колебания почвы вновь не было.
– А пещера не может обвалиться? – спросил Аполлошка.
– Скалы могут свалиться в море. Я здесь видел следы недавних обвалов, но наша пещера, по-видимому, прочна.
Побеседовав о землетрясениях, о необыкновенном дожде, беглецы уснули.
Пробуждение их было трагическим.
Попрядухин проснулся раньше мальчика. Подойдя к выходу взглянуть, идет ли дождь, он, к своему ужасу, обнаружил, что веревка, которую он привязал к камню пещеры, а вверху к скале, их лестница, служившая выходом к миру, бесследно исчезла.
Беглый осмотр убедил его в том, что верхняя скала с прикрепленной к ней веревкой рухнула в море, очевидно, вследствие ночного землетрясения.
Они должны были оставаться в пещере, пока какое-нибудь проходящее мимо судно не заметит их и не сумеет как-нибудь прийти к ним на помощь.
Дождь продолжал моросить с прежним упорством. Надежда на судно была слабая. Да и заметит ли кто их в этом тумане? Он вспомнил скелеты и содрогнулся.
VII. Золото
Аполлошка хотел сюрпризом сообщить Попрядухе, как он звал деда, если что найдет. Но землетрясение заставило забыть о кладе.
– Ну? – сказал старик. – Что теперь будем делать? Как выйдем? – Попрядухин растерялся. – По камням не выбраться. К морю тоже не спуститься. Будем караулить, судно какое не заметит ли. Хлеба на неделю хватит.
– А если поискать выхода?
– Чего же искать, дурья голова? Мы ж с тобой все ходы облазили. Везде упираются в стену. Коли бы где выход наружу был, зверье бы жило. Помнишь, как лисицы в той пещере. А здесь нигде и духу нет звериного.
Аполлошка вдруг вскочил, как помешанный.
– Есть! Есть! – вскричал он. – В одной галерее пахнет!
Попрядухин так и сел.
– Где? Что же ты молчал?
– Я вчера нашел новую галерею.
Старик обрадовался.
Но если землетрясение завалило и этот последний выход?
– Айда, вставай скорей!
Мигом, захватив факелы и хлеб, они пробежали расстояние, отделявшее их от верхнего хода. До него своды пещеры и коридоры везде были не повреждены. Все-таки с трепетом вступили они в галерею, найденную Аполлошкой. Старик потянул носом воздух и с радостью услышал запах зверя. Коли зверь жил, значит, есть выход.
– Здесь я ищу клад! – взволнованно показал мальчик место, когда они пролезали мимо раскопок.
– После... после... Теперь не до жиру, быть бы живу! Не до кладов!
За местом раскопок отверстие сильно суживалось, и они едва могли ползти. Но чем дальше лез старик, тем острее становился приток свежего воздуха.
Через несколько минут они увидели небо. С криками восторга они вылезли на высокую террасу на внутреннем склоне горы. Почувствовав себя спасенными, они с наслаждением растянулись на громадном камне и долге не могли прийти в себя.
Через час, отдохнув, они вспомнили о галерее.
«А, может быть, там скрыты громадные богатства? Неужели они уйдут, не посмотрев? А через несколько месяцев землетрясение скроет их навеки».
Словом, в сумерки они снова лезли туда, откуда с такой радостью выбрались.
Но они лазили недаром.
В том месте, где копал Аполлошка, после нескольких ударов их ножи наткнулись на железный ящик. Это был ларец древней работы. После многих усилий ларец был выкопан и вытащен.
Он оказался так тяжел, что они с трудом доволокли его до выхода. С нетерпением спустили на камни.
Ларец весь был покрыт искусными украшениями и заперт на замок.
Кинжалом и камнями они сбили петли. Ларец распахнулся.
Они онемели.
Там лежали... древние каменные дощечки, покрытые монгольскими надписями с фигурами, вроде тех, что они видели на скалах. Разочарование их было велико. Только когда они выложили их все, на дне оказалось несколько золотых слитков.
Старик жадно взвесил золото на руке.
– Около пятнадцати килограммов, – сказал он с загоревшимися глазами.
Аполлошка взвизгнул от восторга.
– Тысяч двадцать, – пробормотал старик, – а может, и больше. Искали платину, а нашли... Выходит, Федот, да не тот. А, промежду прочим, и это хлеб. Молодец, парень! – хлопнул он Аполлошку по плечу. – Теперь только бы добраться до Иркутска.
VIII. В горах
Для каждого из них десять тысяч было целое состояние. Это совершенно опьянило их. Попрядухин смотрел на Аполлошку дикими глазами.
Мысленно он уже дал назначение своему богатству: он устроит на берегу Байкала питомник соболей. Аполлошка заявил, что даст деньги профессору для устройства биологической станции, а сам будет у него учиться.
Попрядухин неодобрительно хмыкал и привел изречение охотского исправника насчет науки.
– А промежду прочим, – сказал он, – делай, как знаешь.
Оставалось добраться до какого-нибудь селения. Теперь это, пожалуй, – самая трудная задача. Гораздо нужнее найденного богатства были им хлеб и оружие. Без них они могли погибнуть – усталые после лишений и голода.
Дорог к ближайшим селениям они не знали. По мнению Попрядухина, следовало держаться юго-западного направления. Не зная значительного размера наводнения, опасались только одного: натолкнуться на отряды Урбужана, который, по их расчетам, должен был находиться где-то в этом районе. Они и не подозревали, что стихийное явление изменило всю обстановку в Прибайкалье. Добравшись до Иркутска, они предполагали отправиться со своим богатством на розыски профессора, на Ушканьи острова.
Но на первых же порах при спуске с гор они натолкнулись на страшные следы ливней. Почва сверху была совершенно размыта.
В песчаных местах, где верхний слой состоял из сыпучего песка, последний так разрыхлило, что нога уходила по колено.
В одном месте Попрядухин неожиданно провалился в землю до головы. С помощью мальчика едва вылез, перепуганный и полузадохшийся. Оказывается, в земле образовалась пустота. В другом месте они нашли целые подземные коридоры, вымытые водой.
На другой день они услыхали отдаленный выстрел. Оба закричали от радости: «Люди! Спасение!»
Аполлошка, как сумасшедший, кинулся по направлению звука. Напрасно Попрядухин кричал ему об осторожности, что надо сначала удостовериться, не враг ли. Аполлошка бежал так стремительно, что едва ли расслышал.
Попрядухин, видя, что все бесполезно, из осторожности остановился у верхушки горы, наблюдая, как мальчик бежит по заросшему склону. Вдруг, совершенно беззвучно, мальчик исчез в траве.
Это было необъяснимо, так как трава нигде здесь не достигала и полуметра высоты, кроме того, она ровно затягивала весь склон, нигде не виднелось ни болота, ни сыпучего песку, куда бы он мог провалиться.
Бегом Попрядухин стал спускаться по его пути и достиг уже половины склона, как вдруг почувствовал, что почва у него под ногами колеблется, как если бы он шел по протянутому в воздухе полотну. Он мгновенно опустился на траву, вытянувшись во весь рост.
Было очевидно, что травяной тонкий ковер служил навесом над огромным, вымытым водой, подземельем, как им попалось раньше... В иных местах он был настолько слаб, что не выдерживал тяжести человека. В одно из таких мест, разогнавшись, и влетел Аполлошка.
Но где теперь его искать? Надо было скорее вытаскивать его. Кто знает, может быть, там течет река!
Подползши к краю травяной завесы, Попрядухин ножом разрезал ее и стал в это окно звать Аполлошку. Мальчик не отзывался. Из подземелья тянуло сыростью и холодом. Падавшие лучи света показывали, что оно было необыкновенно обширно и глубоко. Возможно, что мальчик просто потерял сознание или убился.
Наконец, когда Попрядухин уже отчаивался, вдруг откуда-то издалека, к его радости, донесся глухой отклик. Надо было ползти вниз по травяному полу. И он пополз, теряясь в предположениях, как помочь мальчику.
В эту минуту из-за огромного камня показался рыжебородый человек в «ичигах» с ружьем и остановился в недоумении, видя ползущего по траве; его поразило то, что нет зверя, к которому старик подкрадывался, и не видно ружья. Попрядухин подзывал его к себе, так как вставать на непрочном навесе было рискованно.
Промышленник недоверчиво глядел на него.
Тогда Попрядухин, опасаясь за судьбу Аполлошки, знаками показал ему, что здесь нельзя встать.
Все так же недоверчиво озираясь по сторонам и зарядив предварительно винтовку, держа ее наготове, охотник подошел к нему. Он сразу понял, в чем дело. В двух словах Попрядухин объяснил, что случилось с мальчиком. Рыжебородый человек тоже наклонился и стал кликать. Аполлошка оказался где-то неподалеку. Промышленник быстро поднялся на утес, своротил с него длинную и сухую, как мачта, сосну и спустил ее в отверстие поблизости от Аполлошки сучьями вверх, чтоб мальчику легче было выбраться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
– Странно, что здесь нет гнезд, – заметил Попрядухин.
Скоро ход стал выше. Метров через пятнадцать они очутились в обширной зале. Аполлошка, шедший впереди с огнем, вдруг с криком ужаса выронил факел, и пещера погрузилась во мрак. Дрожа, он схватился за Попрядухина. Старик замер в невольном испуге.
– Что? Что? – тормошил он Аполлошку. – Что там? Чего тебе попритчилось?
Мальчик дрожал, уткнувшись ему в колени. Наконец, старику удалось зажечь свой факел.
Колеблющееся пламя осветило мрачную картину. Посредине подземелья стоял камень, на нем лежал человеческий череп и берцовые кости, а в углу виднелось еще несколько человеческих скелетов громадных разменов и груда костей. Глядя на это жуткое зрелище, Попрядухин и Аполлошка стояли неподвижно, прижавшись друг к другу.
Какая страшная драма произошла в этом мрачном подземелье на диком Байкале? Чьи это гигантские скелеты? Был ли тут кровавый бой и здесь умерли раненые бойцы, или это дикари-промышленники, погибшие от голода? Может быть, тут жил знаменитый байкальский пират Сохатый? Но, судя по костям, это была порода каких-то особо крупных людей, которых в наше время не существует.
Мало-помалу старик и Аполлошка пришли в себя и осмотрелись. Пол пещеры состоял из песчаника и был совершенно ровный; почти квадратная зала имела шагов пятнадцать в длину и шагов двенадцать в ширину. С отвесных стен и потолка свешивались сталактиты. Зала уходила в узкую галерею, которая вела вверх.
«Жаль, что нет с нами профессора! – подумал Попрядухин. – Уж если искать в пещерах по Байкалу кладов, так в этой по всем приметам можно. Сколько скелетов. Где какая резня, там ищи богатства. Не иначе, из-за него».
Аполлошка тем временем разглядывал с интересом уводивший дальше ход.
– На сегодня, я думаю, будет, – решил старик, заметив его намерение идти дальше. – Завтра осмотрим остальную часть. Устал я, по скалам лазавши. А, видимо, звери здесь не живут. Да и как они в нее попадут? Непонятно, почему нет в ней птичьих гнезд? – бормотал он.
Возвратившись к входу, они почувствовали, что от сегодняшнего опасного путешествия страшно устали. Расположившись тут же, оба крепко уснули, зная, что никто их не потревожит.
Утром они услышали, что дождь продолжает барабанить. Они могли не опасаться преследования.
После завтрака беглецы продолжали осмотр пещеры. Их труды продолжались до вечера.
Еще несколько новых галерей было найдено ими, но никаких следов пребывания людей в пещере или какого-нибудь клада не обнаружено. Вечером Попрядухин взобрался по веревке наверх и окончательно прикрепил ее к большой скале, привязав так прочно, чтоб ее не сорвало в самую сильную бурю, так как, в противном случае, им бы не выбраться из пещеры.
– Ну, наша парадная лестница сделана. Мы можем начинать устраиваться в новой квартире, – довольно сообщил он. Вдоль скал старик искусно замаскировал веревку, так, чтобы ее никто не заметил с моря. Конец веревки, чтобы не качало ветром, он привязал у пещеры к скале.
V. Потайная галерея
Дождь, на их счастье, продолжался. Это было что-то необыкновенное. Старик в непогоду спал, как сурок, и не обращал внимания на странное явление. Он отсыпался после долгого путешествия. Зато Аполлошка занимался поисками. Целые дни ходил и выстукивал стены пещеры, нет ли где тайника с сокровищами. Он ископал в зале весь пол пещеры. Около камня он нашел костяное шило, рыбий скелет и перо. Но эти находки, показавшиеся бы драгоценными профессору, мало его удовлетворяли.
Сначала Попрядухин помогал ему советами; старика тоже манило найти клад, тогда бы он устроил собственный питомник пушных зверей.
Но, убедившись, что никаких признаков пребывания людей в пещере, кроме скелетов, нет, он плюнул на Аполлошкину затею.
Мальчик один продолжал поиски.
Аполлошка проявил необыкновенное упорство, инстинктивно шаря по самым дальним и темным углам.
Внимание его наконец привлек небольшой проход из залы, который он заметил в первый день. У входа его тогда лежали скелеты, теперь отодвинутые в сторону стариком. В противоположность другим коридорам, которые тянулись далеко, этот через несколько метров вдруг обрывался, упираясь в стену. Причем он не суживался постепенно, как остальные, а был точно закрыт стеной. Когда осматривали пещеру, этот тупик тоже подвергся обследованию. Убедившись, что он замкнут, им перестали интересоваться. Аполлошка теперь, поколачивая молоточком, добрался и до него. Скалы при постукивании издавали везде ровный глухой звук. Но когда он швырнул молотком вверх, куда не могла достать его рука, звука удара не последовало. Молоток, ударившись о скалы, не упал обратно к его ногам, а куда-то просто исчез.
Это его заинтересовало.
Он тщательно с фонарем обыскал песчаный пол около стены. Молотка не оказалось. Аполлошка был в недоумении.
Высота пещеры достигала здесь пяти метров, причем потолок был неровный. Как раз тот угол потолка, куда он швырнул молоток, служил высшей точкой подъема. Стена, которой замыкался коридор, опускалась довольно покато. Аполлошка, не долго думая, хотя и не без труда, вскарабкался наверх к потолку.
Первым делом он увидел свой молоток, завязший в расщелине. Вытаскивая молоток, почувствовал, что камень точно качается. Аполлошка принялся раскачивать его. Вдруг с большим грохотом и шумом, чуть не уронив его самого, громадная глыба рухнула вниз.
Сначала за поднявшимся облаком пыли ничего не было видно, потом, когда пыль улеглась, Аполлошка с изумлением увидел, что обрушившийся камень прикрывал вход в верхнюю галерею, более напоминавшую водосточную трубу, полого уходившую наверх вглубь.
Это было важное открытие.
Аполлошка замер на пороге радости и колебался. Потом осторожно влез в галерею. Острый запах зверя ударил в нос.
Очевидно, пещера служила жилищем лисиц. Но это обстоятельство, в другое время возбудившее бы живейший интерес Аполлошки, теперь совершенно прошло мимо его внимания. Он осторожно полз по галерее, внимательно оглядывая песочный грунт и скалы.
Вдруг он вскрикнул от боли: кто-то укусил его за ногу. Посветил факелом и рассмеялся. Он наколол ногу. Скоро он нашел на песчаном полу и виновника этого – обломок конца ножа.
Значит, здесь были люди. Уколовший ногу кусок большого ножа, которым хорошо можно было копать и землю, – откуда он здесь?
У него родилась догадка, что часть ножа брошена там же, где его сломали, вероятно, натолкнувшись на камень.
С еще большим вниманием осмотрел он почву кругом и стены. И тогда заметил на одной из них ясные следы копоти. Это была копоть не от его факела, он здесь еще не лазил. А вот и следы свечи или сала! Очевидно, при копании свеча или светильник обкапали скалы, или, накапав, ее здесь прикрепляли к скале, – теперь это был факт.
Аполлошка не сомневался, что нашел место клада.
Это была нелегкая работа. В узком, тесном помещении, в темноте, так как факел был потушен, полулежа, Аполлошка усердно копал каменистый грунт. Только под вечер, совершенно изнеможенный, вернулся он к Попрядухину. Кое-что он все-таки сделал.
VI. Отрезанные от мира
Сладко и крепко, как убитый, спал Аполлошка и вдруг проснулся среди ночи. Сам, никто его не будил – необычайное происшествие! Мертвая тишина стояла кругом, тьма непроглядная. Он не испытывал ощущения испуга, а только не мог понять, что такое.
Если проснулся, значит – должно быть утро. И то, что темно, его испугало. Что случилось? Почему он проснулся? Разве кто звал? Он прислушался. Все молчало. Что же его разбудило?
Он был полон недоумения.
Раздался кашель и кряхтенье Попрядухина.
– Не спишь? – удивленно спросил он.
– Нет! Ты меня не будил? – задал вопрос старик. – Кака чуча! Ровно одурел – проснулся. Вот история!
– Разве в пещере у нас неладно что?
Но изумительно беззвучная, мертвая тишина, стоявшая в подземелье, говорила, что там ничего не случилось.
Снизу ровным гулом доносился всплеск Байкала.
– Видно, духов наших ты потревожил в той галерее, – пошутил Попрядухин. – Может быть, они сторожат клад. Странно, с чего это?
После раздумья он замолчал. Они готовились уже заснуть, как Попрядухин воскликнул:
– А, догадываюсь! Было землетрясение! Я помню, достаточно легко тряхнуть мою кровать, я просыпаюсь. Это на Байкале бывает частенько.
Некоторое время они ожидали подтверждения высказанного предположения, но подземных толчков, колебания почвы вновь не было.
– А пещера не может обвалиться? – спросил Аполлошка.
– Скалы могут свалиться в море. Я здесь видел следы недавних обвалов, но наша пещера, по-видимому, прочна.
Побеседовав о землетрясениях, о необыкновенном дожде, беглецы уснули.
Пробуждение их было трагическим.
Попрядухин проснулся раньше мальчика. Подойдя к выходу взглянуть, идет ли дождь, он, к своему ужасу, обнаружил, что веревка, которую он привязал к камню пещеры, а вверху к скале, их лестница, служившая выходом к миру, бесследно исчезла.
Беглый осмотр убедил его в том, что верхняя скала с прикрепленной к ней веревкой рухнула в море, очевидно, вследствие ночного землетрясения.
Они должны были оставаться в пещере, пока какое-нибудь проходящее мимо судно не заметит их и не сумеет как-нибудь прийти к ним на помощь.
Дождь продолжал моросить с прежним упорством. Надежда на судно была слабая. Да и заметит ли кто их в этом тумане? Он вспомнил скелеты и содрогнулся.
VII. Золото
Аполлошка хотел сюрпризом сообщить Попрядухе, как он звал деда, если что найдет. Но землетрясение заставило забыть о кладе.
– Ну? – сказал старик. – Что теперь будем делать? Как выйдем? – Попрядухин растерялся. – По камням не выбраться. К морю тоже не спуститься. Будем караулить, судно какое не заметит ли. Хлеба на неделю хватит.
– А если поискать выхода?
– Чего же искать, дурья голова? Мы ж с тобой все ходы облазили. Везде упираются в стену. Коли бы где выход наружу был, зверье бы жило. Помнишь, как лисицы в той пещере. А здесь нигде и духу нет звериного.
Аполлошка вдруг вскочил, как помешанный.
– Есть! Есть! – вскричал он. – В одной галерее пахнет!
Попрядухин так и сел.
– Где? Что же ты молчал?
– Я вчера нашел новую галерею.
Старик обрадовался.
Но если землетрясение завалило и этот последний выход?
– Айда, вставай скорей!
Мигом, захватив факелы и хлеб, они пробежали расстояние, отделявшее их от верхнего хода. До него своды пещеры и коридоры везде были не повреждены. Все-таки с трепетом вступили они в галерею, найденную Аполлошкой. Старик потянул носом воздух и с радостью услышал запах зверя. Коли зверь жил, значит, есть выход.
– Здесь я ищу клад! – взволнованно показал мальчик место, когда они пролезали мимо раскопок.
– После... после... Теперь не до жиру, быть бы живу! Не до кладов!
За местом раскопок отверстие сильно суживалось, и они едва могли ползти. Но чем дальше лез старик, тем острее становился приток свежего воздуха.
Через несколько минут они увидели небо. С криками восторга они вылезли на высокую террасу на внутреннем склоне горы. Почувствовав себя спасенными, они с наслаждением растянулись на громадном камне и долге не могли прийти в себя.
Через час, отдохнув, они вспомнили о галерее.
«А, может быть, там скрыты громадные богатства? Неужели они уйдут, не посмотрев? А через несколько месяцев землетрясение скроет их навеки».
Словом, в сумерки они снова лезли туда, откуда с такой радостью выбрались.
Но они лазили недаром.
В том месте, где копал Аполлошка, после нескольких ударов их ножи наткнулись на железный ящик. Это был ларец древней работы. После многих усилий ларец был выкопан и вытащен.
Он оказался так тяжел, что они с трудом доволокли его до выхода. С нетерпением спустили на камни.
Ларец весь был покрыт искусными украшениями и заперт на замок.
Кинжалом и камнями они сбили петли. Ларец распахнулся.
Они онемели.
Там лежали... древние каменные дощечки, покрытые монгольскими надписями с фигурами, вроде тех, что они видели на скалах. Разочарование их было велико. Только когда они выложили их все, на дне оказалось несколько золотых слитков.
Старик жадно взвесил золото на руке.
– Около пятнадцати килограммов, – сказал он с загоревшимися глазами.
Аполлошка взвизгнул от восторга.
– Тысяч двадцать, – пробормотал старик, – а может, и больше. Искали платину, а нашли... Выходит, Федот, да не тот. А, промежду прочим, и это хлеб. Молодец, парень! – хлопнул он Аполлошку по плечу. – Теперь только бы добраться до Иркутска.
VIII. В горах
Для каждого из них десять тысяч было целое состояние. Это совершенно опьянило их. Попрядухин смотрел на Аполлошку дикими глазами.
Мысленно он уже дал назначение своему богатству: он устроит на берегу Байкала питомник соболей. Аполлошка заявил, что даст деньги профессору для устройства биологической станции, а сам будет у него учиться.
Попрядухин неодобрительно хмыкал и привел изречение охотского исправника насчет науки.
– А промежду прочим, – сказал он, – делай, как знаешь.
Оставалось добраться до какого-нибудь селения. Теперь это, пожалуй, – самая трудная задача. Гораздо нужнее найденного богатства были им хлеб и оружие. Без них они могли погибнуть – усталые после лишений и голода.
Дорог к ближайшим селениям они не знали. По мнению Попрядухина, следовало держаться юго-западного направления. Не зная значительного размера наводнения, опасались только одного: натолкнуться на отряды Урбужана, который, по их расчетам, должен был находиться где-то в этом районе. Они и не подозревали, что стихийное явление изменило всю обстановку в Прибайкалье. Добравшись до Иркутска, они предполагали отправиться со своим богатством на розыски профессора, на Ушканьи острова.
Но на первых же порах при спуске с гор они натолкнулись на страшные следы ливней. Почва сверху была совершенно размыта.
В песчаных местах, где верхний слой состоял из сыпучего песка, последний так разрыхлило, что нога уходила по колено.
В одном месте Попрядухин неожиданно провалился в землю до головы. С помощью мальчика едва вылез, перепуганный и полузадохшийся. Оказывается, в земле образовалась пустота. В другом месте они нашли целые подземные коридоры, вымытые водой.
На другой день они услыхали отдаленный выстрел. Оба закричали от радости: «Люди! Спасение!»
Аполлошка, как сумасшедший, кинулся по направлению звука. Напрасно Попрядухин кричал ему об осторожности, что надо сначала удостовериться, не враг ли. Аполлошка бежал так стремительно, что едва ли расслышал.
Попрядухин, видя, что все бесполезно, из осторожности остановился у верхушки горы, наблюдая, как мальчик бежит по заросшему склону. Вдруг, совершенно беззвучно, мальчик исчез в траве.
Это было необъяснимо, так как трава нигде здесь не достигала и полуметра высоты, кроме того, она ровно затягивала весь склон, нигде не виднелось ни болота, ни сыпучего песку, куда бы он мог провалиться.
Бегом Попрядухин стал спускаться по его пути и достиг уже половины склона, как вдруг почувствовал, что почва у него под ногами колеблется, как если бы он шел по протянутому в воздухе полотну. Он мгновенно опустился на траву, вытянувшись во весь рост.
Было очевидно, что травяной тонкий ковер служил навесом над огромным, вымытым водой, подземельем, как им попалось раньше... В иных местах он был настолько слаб, что не выдерживал тяжести человека. В одно из таких мест, разогнавшись, и влетел Аполлошка.
Но где теперь его искать? Надо было скорее вытаскивать его. Кто знает, может быть, там течет река!
Подползши к краю травяной завесы, Попрядухин ножом разрезал ее и стал в это окно звать Аполлошку. Мальчик не отзывался. Из подземелья тянуло сыростью и холодом. Падавшие лучи света показывали, что оно было необыкновенно обширно и глубоко. Возможно, что мальчик просто потерял сознание или убился.
Наконец, когда Попрядухин уже отчаивался, вдруг откуда-то издалека, к его радости, донесся глухой отклик. Надо было ползти вниз по травяному полу. И он пополз, теряясь в предположениях, как помочь мальчику.
В эту минуту из-за огромного камня показался рыжебородый человек в «ичигах» с ружьем и остановился в недоумении, видя ползущего по траве; его поразило то, что нет зверя, к которому старик подкрадывался, и не видно ружья. Попрядухин подзывал его к себе, так как вставать на непрочном навесе было рискованно.
Промышленник недоверчиво глядел на него.
Тогда Попрядухин, опасаясь за судьбу Аполлошки, знаками показал ему, что здесь нельзя встать.
Все так же недоверчиво озираясь по сторонам и зарядив предварительно винтовку, держа ее наготове, охотник подошел к нему. Он сразу понял, в чем дело. В двух словах Попрядухин объяснил, что случилось с мальчиком. Рыжебородый человек тоже наклонился и стал кликать. Аполлошка оказался где-то неподалеку. Промышленник быстро поднялся на утес, своротил с него длинную и сухую, как мачта, сосну и спустил ее в отверстие поблизости от Аполлошки сучьями вверх, чтоб мальчику легче было выбраться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23