Ей не понравился его приказной тон, он не был ее боссом. Только Филиппа и Ханна могли командовать Ингрид, и то, самодовольно подумала она, должны были держать себя в рамках.
Неожиданно внизу кто-то из постояльцев отеля нырнул в бассейн, мягко прорезав сине-голубую воду, его тело скользнуло под сверкающей гладью. Ингрид захотелось присоединиться к нему, она так бы и сделала, если б не звонок Алана. Теперь, когда деловая часть поездки была завершена и новые ткани уже отправлены в Соединенные Штаты, Ингрид намеревалась понаслаждаться вдосталь этим азиатским раем. Она обещала одному богатому англичанину, банкиру, полететь с ним сегодня в Куала-Лумпур, чтобы осмотреть пещеры Бату. Еще был мистер Чанг, владелец знаменитого «Дома нефрита», с которым она планировала совершить экскурсию в Бруней. Чанг говорил, что тамошний султан его друг. Но теперь, похоже, ей придется изменить свои планы. Все планы, включая секретные финансовые дела, над которыми она работала вместе с банкиром и мистером Чангом.
Теперь все придется отложить из-за Филиппы…
В душе у нее шевельнулось легкое чувство тревоги, но Ингрид быстро подавила его. Ей не о чем беспокоиться – пока. Но все же звонок Алана заставил ее призадуматься над тем, насколько независимо ее состояние, если придется покинуть «Старлайт» только потому, что ее планы разрушит несвоевременное и неожиданное возвращение главного исполнительного управляющего компании. Ингрид надеялась, что Филиппа застрянет в Западной Австралии в надежде, что ее поиски увенчаются успехом. С чего это Филиппа так взвилась, словно огонь разгорелся у нее под ногами? И что более важно, сможет ли она вовремя остановиться?
Быстро загасив сигарету, Ингрид подняла трубку телефона, набрала номер и услышала, как в соседнем номере раздался звонок. Когда помощник ответил, она сказала:
– Кое-что произошло. Мы должны прямо сейчас вылететь в Штаты. Аннулируй все мои оставшиеся приглашения и встречи в Сингапуре, зарезервируй места на первый же рейс в Лос-Анджелес. Сообщи управляющему, что мы выписываемся раньше срока. Ах, да! Пошли бутылку «Гленливе» мистеру Чангу с моим приветом. И еще, Стив, кто бы ни был сейчас в твоем номере – выпроваживай.
Филиппе потребовалось какое-то мгновение, чтобы осознать значение того, что она рассматривает. Перед ней на столе лежала журнальная реклама. Заголовок гласил: «Я вместилась в десятый размер всего за 29 недель». И две фотографии – до и после – миссис Д. из Де-Мойн, Айова. Первая сделана, когда она весила триста фунтов, а вторая – сто двадцать пять.
Филиппу поразил не первый снимок, а последующий: как могла женщина в здравом рассудке сбросить сто семьдесят пять фунтов за двадцать девять недель? Сбрасывать каждую неделю по шесть фунтов не только неправдоподобно, но и опасно. А может, все вранье?
– Это один из наших самых беззастенчивых конкурентов, – сказала Ханна Скейдудо, вручая Филиппе справку о некоем диетологическом центре. – Люди находят такое быстрое похудение очень привлекательным. И заметь, с какой гордостью они рекламируют, что не требуется никаких упражнений, никаких встреч для обследований, никаких обязательных лекций. Иными словами, – добавила Ханна, – они намекают, что они не «Старлайт».
– Но эта диета смертельно опасна, Ханна, – сказала Филиппа. – При такой скорости похудения женщина не может отделаться только потерей жира, она обязательно утратит также мышечные ткани и не только мускулы скелета, но и сердечную мышцу! Как они этого добиваются?
Филиппа быстро пробежала информационную справку и нашла ответ:
– Бог мой! Они впрыскивают своим клиентам гормональные препараты! И те теряют массу воды, гликогена, иссушают сердечную мышцу, но сохраняют мышечную ткань!
– Да, и в конце курса выглядят, как тростинки! Настроение Филиппы ухудшалось с самого утра, с того момента, как Ханна явилась в офис с целой охапкой дел на конкурентов «Старлайта».
За тот короткий срок, что Филиппа находилась в Австралии, в диетической индустрии Соединенных Штатов разразился настоящий бум. Центры похудения расплодились в каждом городе, как грибы, бесчисленные виды таблеток и порошков от переедания распродавались миллионами, все больше врачей рекламировали свою помощь тем, кто неправильно питается, супермаркеты предлагали тысячи видов «природных» продуктов.
– Вот еще один жесткий конкурент, – Ханна раскрыла папку и передала Филиппе пачку копий рекламных объявлений, графиков, программ похудения с расценками и демографическими выкладками.
– Обрати внимание, что эта компания строит основу своего успеха на легкости диеты. Клиент раз в неделю является в центр, там и покупает все необходимые продукты. Они уже расфасованы или заморожены, что облегчает взвешивание и измерение рациона. Просто замечательно для людей, у которых не хватает времена, или для тех, кто не хочет долго возиться на кухне.
– Очередной тайный подкоп под «Старлайт», – отозвалась Филиппа. По мере того как на столе перед ней росла груда книг, описывающих бесчисленное множество диетических программ – от сокращения приема жидкостей до «Анонимных обжор», – она все яснее понимала, что у «Старлайта» много больше конкурентов, чем можно было подозревать. А когда Филиппа подумала о сотнях книг по диетологии, которые она увидела утром в местном книжном магазине, о нарастающих требованиях публики получать рецепты быстрого гарантированного похудения, она испытала настоящий страх: не угрожает ли «Старлайту» опасность выродиться в какого-то ископаемого динозавра?
По селекторной связи Ханне сообщили из ее приемной о важном звонке. Она быстро встала.
– Я пойду в свой кабинет.
Но Филиппа предложила ей переговорить отсюда и передала трубку. Ханна, секунду поколебавшись, трубку приняла.
– Ханна Скейдудо, – сказала она осторожно, но тут же с облегчением вздохнула, услышав голос на другом конце.
– Здравствуйте, миссис Скейдудо, это из галереи Эмерсона.
На какое-то мгновение Ханна испугалась, не ответный ли это звонок от кого-то из тех людей, которым она звонила накануне вечером. Она просила их встретиться как можно быстрее, но ответных звонков тогда не последовало. Она собиралась снова перезвонить им сегодня вечером, чтобы ускорить ход событий. До совещания в дирекции оставалось всего три дня, конечно, они должны быть благоразумны…
– Полагаю, у вас для меня хорошие новости, – сказала она в трубку, надеясь, что Филиппа не заметит ее нервозности.
– Мы все для этого сделали, миссис Скейдудо. Мы нашли продавца, который согласился с вашей ценой.
– Правда? Это замечательно! Могу я в таком случае ожидать доставки? Это будет прекрасным сюрпризом моему мужу…
Выслушав ответ, она подытожила:
– Да, конечно. Я условлюсь с моим банком, чтобы деньги тотчас перевели. Благодарю вас. Да… Вам также счастливого Рождества.
Ханна повесила трубку и прошла к столику, на котором оставила свою самочку.
– Это из галереи, где я искала скульптуру Фрейндлиха, о которой писала тебе в последнем письме, – сказала она Филиппе. Раскрыв сумочку, она вынула оттуда флакончик с таблетками и проглотила одну без воды. Уловив недоуменный взгляд Филиппы, Ханна улыбнулась:
– У меня разболелась голова.
Она побыстрее засунула флакончик поглубже в сумочку, чтобы никто не успел прочитать надпись на этикете. Эти таблетки ей прописал доктор Фриман и велел принимал по одной в случае сбоя в сердцебиении. Сейчас ее сердце металось в груди, норовя выскочить наружу. В последнее время оно слишком часто сбивалось на какой-то сумасшедший темп, вместо того чтобы биться ровно, не спеша, и Ханна каждый раз в страхе замирала, а вдруг оно не вернется в нормальный ритм. У ее матери были точно такие же симптомы перед тем, как она в сорок восемь лет умерла от сердечного приступа. Мать никогда не обращалась к врачам и, следовательно, не лечилась. «Это все твое воображение, – каждый раз говорил отец Ханны, когда жена жаловалась на какой-то дискомфорт в груди. – Вы, женщины, вечно жалуетесь на что-то…» В результате миссис Райян приучилась помалкивать о своем недомогании, пока, наконец, не замолчала навеки…
– И они нашли? Как ты сказала называется это произведение?
– «Феникс». Это прелестная скульптура Хельмута Фрейндлиха, одного из самых любимых художников Алана. Я боялась, что не сумею достать ее, но галерея разыскала владельца.
Ханна положила руку на грудь и произнесла, отдышавшись:
– Всего шестьдесят пять тысяч долларов! Надеюсь, Алан будет доволен!
Пока Ханна, опираясь на столик, выжидала, когда лекарство начнет действовать и сердце успокоится, она незаметно изучала себя в зеркале, притворяясь, что поправляет прическу. Она была одета в импорт от Ингрид Линд: прелестный, цвета бурой ржавчины, тунисский балахон с поясом из толстой веревки и медными украшениями, которые очень шли к ее высоким скулам и индейским глазам. У Ханны уже не было проблем с весом, но она придерживалась принципа: никогда не предлагать другим женщинам ничего такого, чего она не могла бы надеть сама. Вот почему она носила фасоны «Перфект сайз», только в уменьшенном варианте.
Ханна разглядывала тяжелое медное ожерелье в глубоком вырезе на груди балахона, ей казалось, что она видит, как оно подрагивает при каждом ударе сердца. «Я не должна последовать за своей матерью, – подумала она с отчаяньем. Уже хорошо, что я на шесть лет ее пережила. У меня так много всего, ради чего я должна жить: обручение Джекки, дети и внуки, уход на покой, когда мы с Аланом наконец совершим кругосветное путешествие…»
Ханна вспомнила, как они ночью занимались любовью с Аланом, прежде чем он умчался, чтобы поспеть на самолет в Рио. Показалось ли ей или же и в самом деле он был более внимателен, более нежен, чем в последние несколько лет? Все совершалось так, как будто бы они снова молодые любовники, а не супружеская пара накануне тридцатипятилетия своего брака. Алан был столь нежен и чуток, и ее страхи, что он может заподозрить что-то, немного поутихли. Конечно, она должна действовать быстро и вернуть сертификаты акций в сейф, пока Алан ничего не заметил. Потому что, если бы он понял, что она собирается сделать, между ними все рухнуло бы.
Между тем появился Рики с подносам. Он принес чай, хрустящие тосты, нарезанные ломтиками персики, а также свежий номер «Уолл-стоит джорнэл», который положил перед Филиппой.
Ханна внимательно оглядела красивого молодого человека, оценила его хорошего кроя, сшитые на заказ, брюки и рубашку, нарядный галстук и запонки, прическу «конский хвост», спадающий на спину между лопатками. Уловив мимолетные взгляды, которыми обменялись Филиппа и Рики, она вновь призадумалась, не выходят ли их отношения за рамки официальных.
– Мистер Хендрикс звонил, мисс Робертс, – сказал Рики. – Он в Палм-Спрингсе и начал дополнительные расследования о Беверли Берджесс. Он сказал, что предоставит вам отчет завтра в «Мэриот-Дезерт-Спрингс».
Было отчего голове пойти кругом! Уменьшение числа клиентов в салонах «Старлайта», угроза общего сокращения персонала, растрата в миллион долларов и вероятность того, что Иван Хендрикс наконец после многих лет поисков нашел ее сестру.
– Спасибо, Рики, – сказала Филиппа, бегло просматривая принесенный им журнал. – Бог мой! – воскликнула она мгновением позже. – «Миранда интернейшнл» прикупила еще два процента акций «Старлайта»! Они уже замахиваются на то, чтобы влиять на интересы компании. Я молюсь, чтобы Алан оказался способным начать диалог между нами и «Мирандой». Я хочу знать, кто они такие и почему подбираются к моей компании. И самое главное – хочу знать их слабости, чтобы найти способ предотвратить самое худшее, иначе они могут взять верх.
– Но, Филиппа, – заметила Ханна, – если даже они скупят все акции, находящиеся в обращении, все равно им не дотянуться до нас. Мы все еще владеем контрольным пакетом.
– Меня не волнует то, что предлагается в свободном обращении, – возразила Филиппа, глядя на подругу. – Но если «Миранда» доберется до одного из нас, это коснется всех.
Ханна поежилась:
– Ты имеешь в виду меня и Алана, себя и Чарми? Контрольный пакет принадлежит нам, и до кого из нас, ты полагаешь, может дотянуться «Миранда»?
– И Ингрид, – сказала Филиппа. – Не забывай об ее пяти процентах.
Несмотря на невероятный успех, которого «Старлайт» достиг с международными фасонами Ингрид, кипучая мисс Линд оставалась камнем преткновения для руководителей корпорации. Когда Ханна семь лет назад решила привести молодую женщину в «Старлайт», Алан был настолько против, что в их семейной жизни возникли жестокие раздоры. Но вмешалась Филиппа: Ханна и Ингрид победили. Тем не менее, Алан продолжал публично выказывать свою неприязнь к главной закупщице Ханны, он даже сумел тонко посеять зерно сомнения и в голове Филиппы.
– Я доверяю Ингрид, – сказала Ханна, – я верю, что никто из нас не продаст, – добавила она, стараясь, чтобы ее слова звучали убедительно, и отгоняя от себя картину ее собственных сертификатов акций, разложенных на кровати, чтобы перейти к новому владельцу.
– Ну, я пошла, – сказала Филиппа, вставая и забирая свои сумочку и портфель. – Рики, будь любезен, съезди на такси в отель и рассчитайся. А я должна совершить одну поездку, прежде чем мы отправимся в Палм-Спрингс. Мне нужно кое-что посмотреть.
Стеклянная дверь, еле слышно скрипнув, закрылась за Филиппой мгновенно, как отрезав шум уличного движения деловой части Беверли-Хиллс.
Молодая женщина, сидевшая за столом приемного холла салона, поднялась ей навстречу.
– Добро пожаловать в «Старлайт»!
Филиппа заранее подготовила слова, которые намеревалась сказать:
– Спасибо, я еще не член клуба, но собираюсь вступить. Можно ли мне будет сначала посмотреть, как тут у вас?
Девушке из приемной было лет двадцать, стройная, хорошо одетая, со значком, на котором напечатано ее имя: Мэнди.
– Конечно. Я покажу вам салон и объясню аспекты всех программ «Старлайта».
Филиппу провели в главный зал салона – большое помещение с удобными креслами. Оно было декорировано в мягких голубых тонах, ненавязчиво звучала тихая музыка.
К залу примыкали комнаты для занятий, отдельные массажные кабинеты, баня с минеральными водами и парильней, парикмахерский и косметический салоны – все в тех же голубых тонах, с мягким освещением, повсюду кадки с цветами. Да, место, где можно отдохнуть и понежиться.
– У нас занимаются три группы в день, в удобные часы, – объясняла Мэнди по ходу осмотра. – Занятия включают беседы о диете, классы красоты и моды. Мы также предлагаем классы аэробики и индивидуальной красоты: общий массаж, массаж лица, маникюр, педикюр.
По мере того как Мэнди подробно описывала обслуживание групп, воздействие диеты и прочее, Филиппа все больше поражалась тишине, царившей в помещении. Ванны с минеральной водой принимали всего несколько женщин, была занята только одна массажная, инструктор по аэробике томилась в ожидании, когда соберется ее группа. Филиппа также не нашла разумным то, что для занятий по диете предлагалось только три группы: утром, днем и вечером. А как быть женщинам, у которых свободны лишь час перед работой, или перерыв на ленч, или, к примеру, поздний вечер? Еще более ее обеспокоило сообщение, что во всех группах, кроме субботних, есть вакансии.
Этот салон «Старлайта» на Роксбюри-драйв в Беверли-Хиллс был олицетворением того, о чем мечтала Филиппа много лет назад. Тогда это было потрясением: вместилище красоты и элегантности, где женщина могла насладиться мгновениями покоя, отвлечься от стрессов повседневной жизни, встретить дружелюбие и расположение тех, кто был озабочен аналогичными проблемами. Здесь учили, как усовершенствовать душу и тело, как понравиться самой себе и обрести самоуважение. Это было почти революционно, но даже в те годы роста, при невероятном преуспеянии салоны не могли обслужить всех желающих. Так почему же этот салон выглядит таким пустым? Неужели так изменились потребности женщин? Или так изменилась сама жизнь?..
Филиппа вспомнила, что говорила Чарми: «Сегодня люди спешат, им подавай результат немедленно. Они не заинтересованы в том, чтобы тратить время и энергию, впутываясь в программу, подобную нашей. Это работало в былые годы, потому что домохозяйки располагали временем. Но теперь мы должны ориентироваться на деловых женщин, которые зачастую еще и матери-одиночки. Им нужна гибкая система плюс возможность быть независимыми».
Служащая, как Мэнди, с энтузиазмом убеждала ее, посетительницу с улицы, вступить в «Старлайт», пытаясь внушить, что «для достижения результатов по такой программе стоит потратить время и усилия». Филиппа начала осознавать проблему, а также нащупывать путь к ее решению. «Старлайт» должен воспрянуть со временем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Неожиданно внизу кто-то из постояльцев отеля нырнул в бассейн, мягко прорезав сине-голубую воду, его тело скользнуло под сверкающей гладью. Ингрид захотелось присоединиться к нему, она так бы и сделала, если б не звонок Алана. Теперь, когда деловая часть поездки была завершена и новые ткани уже отправлены в Соединенные Штаты, Ингрид намеревалась понаслаждаться вдосталь этим азиатским раем. Она обещала одному богатому англичанину, банкиру, полететь с ним сегодня в Куала-Лумпур, чтобы осмотреть пещеры Бату. Еще был мистер Чанг, владелец знаменитого «Дома нефрита», с которым она планировала совершить экскурсию в Бруней. Чанг говорил, что тамошний султан его друг. Но теперь, похоже, ей придется изменить свои планы. Все планы, включая секретные финансовые дела, над которыми она работала вместе с банкиром и мистером Чангом.
Теперь все придется отложить из-за Филиппы…
В душе у нее шевельнулось легкое чувство тревоги, но Ингрид быстро подавила его. Ей не о чем беспокоиться – пока. Но все же звонок Алана заставил ее призадуматься над тем, насколько независимо ее состояние, если придется покинуть «Старлайт» только потому, что ее планы разрушит несвоевременное и неожиданное возвращение главного исполнительного управляющего компании. Ингрид надеялась, что Филиппа застрянет в Западной Австралии в надежде, что ее поиски увенчаются успехом. С чего это Филиппа так взвилась, словно огонь разгорелся у нее под ногами? И что более важно, сможет ли она вовремя остановиться?
Быстро загасив сигарету, Ингрид подняла трубку телефона, набрала номер и услышала, как в соседнем номере раздался звонок. Когда помощник ответил, она сказала:
– Кое-что произошло. Мы должны прямо сейчас вылететь в Штаты. Аннулируй все мои оставшиеся приглашения и встречи в Сингапуре, зарезервируй места на первый же рейс в Лос-Анджелес. Сообщи управляющему, что мы выписываемся раньше срока. Ах, да! Пошли бутылку «Гленливе» мистеру Чангу с моим приветом. И еще, Стив, кто бы ни был сейчас в твоем номере – выпроваживай.
Филиппе потребовалось какое-то мгновение, чтобы осознать значение того, что она рассматривает. Перед ней на столе лежала журнальная реклама. Заголовок гласил: «Я вместилась в десятый размер всего за 29 недель». И две фотографии – до и после – миссис Д. из Де-Мойн, Айова. Первая сделана, когда она весила триста фунтов, а вторая – сто двадцать пять.
Филиппу поразил не первый снимок, а последующий: как могла женщина в здравом рассудке сбросить сто семьдесят пять фунтов за двадцать девять недель? Сбрасывать каждую неделю по шесть фунтов не только неправдоподобно, но и опасно. А может, все вранье?
– Это один из наших самых беззастенчивых конкурентов, – сказала Ханна Скейдудо, вручая Филиппе справку о некоем диетологическом центре. – Люди находят такое быстрое похудение очень привлекательным. И заметь, с какой гордостью они рекламируют, что не требуется никаких упражнений, никаких встреч для обследований, никаких обязательных лекций. Иными словами, – добавила Ханна, – они намекают, что они не «Старлайт».
– Но эта диета смертельно опасна, Ханна, – сказала Филиппа. – При такой скорости похудения женщина не может отделаться только потерей жира, она обязательно утратит также мышечные ткани и не только мускулы скелета, но и сердечную мышцу! Как они этого добиваются?
Филиппа быстро пробежала информационную справку и нашла ответ:
– Бог мой! Они впрыскивают своим клиентам гормональные препараты! И те теряют массу воды, гликогена, иссушают сердечную мышцу, но сохраняют мышечную ткань!
– Да, и в конце курса выглядят, как тростинки! Настроение Филиппы ухудшалось с самого утра, с того момента, как Ханна явилась в офис с целой охапкой дел на конкурентов «Старлайта».
За тот короткий срок, что Филиппа находилась в Австралии, в диетической индустрии Соединенных Штатов разразился настоящий бум. Центры похудения расплодились в каждом городе, как грибы, бесчисленные виды таблеток и порошков от переедания распродавались миллионами, все больше врачей рекламировали свою помощь тем, кто неправильно питается, супермаркеты предлагали тысячи видов «природных» продуктов.
– Вот еще один жесткий конкурент, – Ханна раскрыла папку и передала Филиппе пачку копий рекламных объявлений, графиков, программ похудения с расценками и демографическими выкладками.
– Обрати внимание, что эта компания строит основу своего успеха на легкости диеты. Клиент раз в неделю является в центр, там и покупает все необходимые продукты. Они уже расфасованы или заморожены, что облегчает взвешивание и измерение рациона. Просто замечательно для людей, у которых не хватает времена, или для тех, кто не хочет долго возиться на кухне.
– Очередной тайный подкоп под «Старлайт», – отозвалась Филиппа. По мере того как на столе перед ней росла груда книг, описывающих бесчисленное множество диетических программ – от сокращения приема жидкостей до «Анонимных обжор», – она все яснее понимала, что у «Старлайта» много больше конкурентов, чем можно было подозревать. А когда Филиппа подумала о сотнях книг по диетологии, которые она увидела утром в местном книжном магазине, о нарастающих требованиях публики получать рецепты быстрого гарантированного похудения, она испытала настоящий страх: не угрожает ли «Старлайту» опасность выродиться в какого-то ископаемого динозавра?
По селекторной связи Ханне сообщили из ее приемной о важном звонке. Она быстро встала.
– Я пойду в свой кабинет.
Но Филиппа предложила ей переговорить отсюда и передала трубку. Ханна, секунду поколебавшись, трубку приняла.
– Ханна Скейдудо, – сказала она осторожно, но тут же с облегчением вздохнула, услышав голос на другом конце.
– Здравствуйте, миссис Скейдудо, это из галереи Эмерсона.
На какое-то мгновение Ханна испугалась, не ответный ли это звонок от кого-то из тех людей, которым она звонила накануне вечером. Она просила их встретиться как можно быстрее, но ответных звонков тогда не последовало. Она собиралась снова перезвонить им сегодня вечером, чтобы ускорить ход событий. До совещания в дирекции оставалось всего три дня, конечно, они должны быть благоразумны…
– Полагаю, у вас для меня хорошие новости, – сказала она в трубку, надеясь, что Филиппа не заметит ее нервозности.
– Мы все для этого сделали, миссис Скейдудо. Мы нашли продавца, который согласился с вашей ценой.
– Правда? Это замечательно! Могу я в таком случае ожидать доставки? Это будет прекрасным сюрпризом моему мужу…
Выслушав ответ, она подытожила:
– Да, конечно. Я условлюсь с моим банком, чтобы деньги тотчас перевели. Благодарю вас. Да… Вам также счастливого Рождества.
Ханна повесила трубку и прошла к столику, на котором оставила свою самочку.
– Это из галереи, где я искала скульптуру Фрейндлиха, о которой писала тебе в последнем письме, – сказала она Филиппе. Раскрыв сумочку, она вынула оттуда флакончик с таблетками и проглотила одну без воды. Уловив недоуменный взгляд Филиппы, Ханна улыбнулась:
– У меня разболелась голова.
Она побыстрее засунула флакончик поглубже в сумочку, чтобы никто не успел прочитать надпись на этикете. Эти таблетки ей прописал доктор Фриман и велел принимал по одной в случае сбоя в сердцебиении. Сейчас ее сердце металось в груди, норовя выскочить наружу. В последнее время оно слишком часто сбивалось на какой-то сумасшедший темп, вместо того чтобы биться ровно, не спеша, и Ханна каждый раз в страхе замирала, а вдруг оно не вернется в нормальный ритм. У ее матери были точно такие же симптомы перед тем, как она в сорок восемь лет умерла от сердечного приступа. Мать никогда не обращалась к врачам и, следовательно, не лечилась. «Это все твое воображение, – каждый раз говорил отец Ханны, когда жена жаловалась на какой-то дискомфорт в груди. – Вы, женщины, вечно жалуетесь на что-то…» В результате миссис Райян приучилась помалкивать о своем недомогании, пока, наконец, не замолчала навеки…
– И они нашли? Как ты сказала называется это произведение?
– «Феникс». Это прелестная скульптура Хельмута Фрейндлиха, одного из самых любимых художников Алана. Я боялась, что не сумею достать ее, но галерея разыскала владельца.
Ханна положила руку на грудь и произнесла, отдышавшись:
– Всего шестьдесят пять тысяч долларов! Надеюсь, Алан будет доволен!
Пока Ханна, опираясь на столик, выжидала, когда лекарство начнет действовать и сердце успокоится, она незаметно изучала себя в зеркале, притворяясь, что поправляет прическу. Она была одета в импорт от Ингрид Линд: прелестный, цвета бурой ржавчины, тунисский балахон с поясом из толстой веревки и медными украшениями, которые очень шли к ее высоким скулам и индейским глазам. У Ханны уже не было проблем с весом, но она придерживалась принципа: никогда не предлагать другим женщинам ничего такого, чего она не могла бы надеть сама. Вот почему она носила фасоны «Перфект сайз», только в уменьшенном варианте.
Ханна разглядывала тяжелое медное ожерелье в глубоком вырезе на груди балахона, ей казалось, что она видит, как оно подрагивает при каждом ударе сердца. «Я не должна последовать за своей матерью, – подумала она с отчаяньем. Уже хорошо, что я на шесть лет ее пережила. У меня так много всего, ради чего я должна жить: обручение Джекки, дети и внуки, уход на покой, когда мы с Аланом наконец совершим кругосветное путешествие…»
Ханна вспомнила, как они ночью занимались любовью с Аланом, прежде чем он умчался, чтобы поспеть на самолет в Рио. Показалось ли ей или же и в самом деле он был более внимателен, более нежен, чем в последние несколько лет? Все совершалось так, как будто бы они снова молодые любовники, а не супружеская пара накануне тридцатипятилетия своего брака. Алан был столь нежен и чуток, и ее страхи, что он может заподозрить что-то, немного поутихли. Конечно, она должна действовать быстро и вернуть сертификаты акций в сейф, пока Алан ничего не заметил. Потому что, если бы он понял, что она собирается сделать, между ними все рухнуло бы.
Между тем появился Рики с подносам. Он принес чай, хрустящие тосты, нарезанные ломтиками персики, а также свежий номер «Уолл-стоит джорнэл», который положил перед Филиппой.
Ханна внимательно оглядела красивого молодого человека, оценила его хорошего кроя, сшитые на заказ, брюки и рубашку, нарядный галстук и запонки, прическу «конский хвост», спадающий на спину между лопатками. Уловив мимолетные взгляды, которыми обменялись Филиппа и Рики, она вновь призадумалась, не выходят ли их отношения за рамки официальных.
– Мистер Хендрикс звонил, мисс Робертс, – сказал Рики. – Он в Палм-Спрингсе и начал дополнительные расследования о Беверли Берджесс. Он сказал, что предоставит вам отчет завтра в «Мэриот-Дезерт-Спрингс».
Было отчего голове пойти кругом! Уменьшение числа клиентов в салонах «Старлайта», угроза общего сокращения персонала, растрата в миллион долларов и вероятность того, что Иван Хендрикс наконец после многих лет поисков нашел ее сестру.
– Спасибо, Рики, – сказала Филиппа, бегло просматривая принесенный им журнал. – Бог мой! – воскликнула она мгновением позже. – «Миранда интернейшнл» прикупила еще два процента акций «Старлайта»! Они уже замахиваются на то, чтобы влиять на интересы компании. Я молюсь, чтобы Алан оказался способным начать диалог между нами и «Мирандой». Я хочу знать, кто они такие и почему подбираются к моей компании. И самое главное – хочу знать их слабости, чтобы найти способ предотвратить самое худшее, иначе они могут взять верх.
– Но, Филиппа, – заметила Ханна, – если даже они скупят все акции, находящиеся в обращении, все равно им не дотянуться до нас. Мы все еще владеем контрольным пакетом.
– Меня не волнует то, что предлагается в свободном обращении, – возразила Филиппа, глядя на подругу. – Но если «Миранда» доберется до одного из нас, это коснется всех.
Ханна поежилась:
– Ты имеешь в виду меня и Алана, себя и Чарми? Контрольный пакет принадлежит нам, и до кого из нас, ты полагаешь, может дотянуться «Миранда»?
– И Ингрид, – сказала Филиппа. – Не забывай об ее пяти процентах.
Несмотря на невероятный успех, которого «Старлайт» достиг с международными фасонами Ингрид, кипучая мисс Линд оставалась камнем преткновения для руководителей корпорации. Когда Ханна семь лет назад решила привести молодую женщину в «Старлайт», Алан был настолько против, что в их семейной жизни возникли жестокие раздоры. Но вмешалась Филиппа: Ханна и Ингрид победили. Тем не менее, Алан продолжал публично выказывать свою неприязнь к главной закупщице Ханны, он даже сумел тонко посеять зерно сомнения и в голове Филиппы.
– Я доверяю Ингрид, – сказала Ханна, – я верю, что никто из нас не продаст, – добавила она, стараясь, чтобы ее слова звучали убедительно, и отгоняя от себя картину ее собственных сертификатов акций, разложенных на кровати, чтобы перейти к новому владельцу.
– Ну, я пошла, – сказала Филиппа, вставая и забирая свои сумочку и портфель. – Рики, будь любезен, съезди на такси в отель и рассчитайся. А я должна совершить одну поездку, прежде чем мы отправимся в Палм-Спрингс. Мне нужно кое-что посмотреть.
Стеклянная дверь, еле слышно скрипнув, закрылась за Филиппой мгновенно, как отрезав шум уличного движения деловой части Беверли-Хиллс.
Молодая женщина, сидевшая за столом приемного холла салона, поднялась ей навстречу.
– Добро пожаловать в «Старлайт»!
Филиппа заранее подготовила слова, которые намеревалась сказать:
– Спасибо, я еще не член клуба, но собираюсь вступить. Можно ли мне будет сначала посмотреть, как тут у вас?
Девушке из приемной было лет двадцать, стройная, хорошо одетая, со значком, на котором напечатано ее имя: Мэнди.
– Конечно. Я покажу вам салон и объясню аспекты всех программ «Старлайта».
Филиппу провели в главный зал салона – большое помещение с удобными креслами. Оно было декорировано в мягких голубых тонах, ненавязчиво звучала тихая музыка.
К залу примыкали комнаты для занятий, отдельные массажные кабинеты, баня с минеральными водами и парильней, парикмахерский и косметический салоны – все в тех же голубых тонах, с мягким освещением, повсюду кадки с цветами. Да, место, где можно отдохнуть и понежиться.
– У нас занимаются три группы в день, в удобные часы, – объясняла Мэнди по ходу осмотра. – Занятия включают беседы о диете, классы красоты и моды. Мы также предлагаем классы аэробики и индивидуальной красоты: общий массаж, массаж лица, маникюр, педикюр.
По мере того как Мэнди подробно описывала обслуживание групп, воздействие диеты и прочее, Филиппа все больше поражалась тишине, царившей в помещении. Ванны с минеральной водой принимали всего несколько женщин, была занята только одна массажная, инструктор по аэробике томилась в ожидании, когда соберется ее группа. Филиппа также не нашла разумным то, что для занятий по диете предлагалось только три группы: утром, днем и вечером. А как быть женщинам, у которых свободны лишь час перед работой, или перерыв на ленч, или, к примеру, поздний вечер? Еще более ее обеспокоило сообщение, что во всех группах, кроме субботних, есть вакансии.
Этот салон «Старлайта» на Роксбюри-драйв в Беверли-Хиллс был олицетворением того, о чем мечтала Филиппа много лет назад. Тогда это было потрясением: вместилище красоты и элегантности, где женщина могла насладиться мгновениями покоя, отвлечься от стрессов повседневной жизни, встретить дружелюбие и расположение тех, кто был озабочен аналогичными проблемами. Здесь учили, как усовершенствовать душу и тело, как понравиться самой себе и обрести самоуважение. Это было почти революционно, но даже в те годы роста, при невероятном преуспеянии салоны не могли обслужить всех желающих. Так почему же этот салон выглядит таким пустым? Неужели так изменились потребности женщин? Или так изменилась сама жизнь?..
Филиппа вспомнила, что говорила Чарми: «Сегодня люди спешат, им подавай результат немедленно. Они не заинтересованы в том, чтобы тратить время и энергию, впутываясь в программу, подобную нашей. Это работало в былые годы, потому что домохозяйки располагали временем. Но теперь мы должны ориентироваться на деловых женщин, которые зачастую еще и матери-одиночки. Им нужна гибкая система плюс возможность быть независимыми».
Служащая, как Мэнди, с энтузиазмом убеждала ее, посетительницу с улицы, вступить в «Старлайт», пытаясь внушить, что «для достижения результатов по такой программе стоит потратить время и усилия». Филиппа начала осознавать проблему, а также нащупывать путь к ее решению. «Старлайт» должен воспрянуть со временем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65